Главное выжить

Утро выдалось солнечным. День, наверное, тёплым будет – значит, снег до вечера растает.

– О, блин, как фигово… – раздалось из соседней комнаты. – Вот и нафиг я вчера пила? Какой баран сказал, что нажравшись, можно забыться? Всё, нафиг, не пью!

– Вставай, – подошла я к Анжелике. – Иди кофе выпей и отлежись сегодня. Мы без тебя. И хватит хандрить! Ты сама себя загоняешь в тоску. Всё, живём!

– Ну да, тебе легко… – начала было Анжела.

– Очень, – перебила я. – Конечно, легко! У меня же никто не умер, я целыми днями на диване лежу, в собственном доме, и не нянчусь с такими дурами, как ты! – заорала я на неё. – Чем мне легко? Манна небесная с неба сыпется?

Анжелка похлопала глазами, потом подвигала губами, словно не могла подобрать слова, опустила глаза и прошептала:

– Прости… Я и вправду дура.

– Ладно, проехали. Дома сегодня, Марине в помощь.

Ехать решили только на джипе – снег ещё не растаял, а на этой машинке хоть куда. Мы с Верой ещё в одну аптеку заглянем, дядя Вася кое-какие провода к станции искать пойдёт. А Сашка найдёт себе «Ниву» и на НПЗ определится, как цистерны с топливом к нам притащить.

Уже заканчивая грузить аптеку, услышали колокола. Сначала и не поняли, что за звук.

– Слышишь? – окликнула меня Вера. – Это что? Колокола на церкви, перезвон! Алёнка, там люди! Слышишь, перезвон?

– Слышу, – я тоже обрадовалась. Значит, мы не одни. – Сейчас догрузим и в церковь, узнаем, кто там.

– Опаньки, да тут девочки! Братва, нам пофартило! Праздник сегодня! – В аптеку через окно влез мужик.

– Здравствуйте, – ещё не поняв, что нам грозит, обратилась я к нему. – А вы кто?

– Ха-ха-ха! – заржал он. – Братва, а они вежливые! Значит, вежливо будете подмахивать. Ну, сучки, чего стали? На колени, быстро! Чего пялишься? Сучкам на реальных пацанов нельзя пялиться! На колени, рабыни!

В окно ввалились ещё трое. Нет, не парни – отморозки. Все в кожаных куртках, с кольцами на руках, в ушах – серьги. У одного лицо полностью в наколках. Судя по красноте и опухоли, сделаны они недавно.

Я медленно начала отступать в угол, лихорадочно соображая, что делать. Вера впала в ступор.

– Ну что, цыпка, ты сразу в уголочек? А-ха-ха! – осклабился он. – Вот и правильно, рачком стоять удобно.

Моя спина упёрлась в стеллаж, а эта опухшая морда приближалась всё ближе. Как же от него воняет – перегаром и чесноком.

– Ребята, вы чего? – попыталась вступить я в разговор.

– Молчать! – заорал на меня опухший. – Блядям слово не давали! – И наотмашь ударил меня по лицу.

Вера завизжала. Что с ней делали, я не видела – в глазах потемнело, в ушах звенело. Почувствовала, как с меня рвут одежду. Попыталась ударить гада – опять получила по уху. Мозг лихорадочно искал выход. Какие шансы? Четыре здоровенных урода против нас с Верой. Но покорно стоять я не собиралась – пусть лучше убьёт.

– Ах ты, стерва! – разозлился насильник. – Я тебе грабки-то переломаю! Всю рожу исцарапала!

– Корявый, ты чё, с сучкой справиться не можешь? Отойди-ка, я тебе покажу, как с ней надо!

– Ребята, вы чего?! – как издалека услышала я голос дяди Васи. – А ну-ка отпусти, твою мать! Пусти, сказал!

– Это ещё что за явление? Ты, пень старый, куда рыпаешься? Постой в сторонке, сейчас с бабами управимся – и тобой займёмся! – противно заржал Корявый.

Я попыталась вырваться, но кто-то схватил меня за волосы и пригнул к своему паху.

– Работать будешь, сука! Я сказал!

Что происходило в помещении, мне было не видно. Только слышала, как дядя Вася перестал материться и странно захрипел. Потом раздались громкие хлопки, завоняло чем-то кислым, и цепкие руки отпустили меня.

Наступила тишина. Только где-то вдали по-прежнему звенел церковный колокол.

Одним глазом я смогла увидеть, что творилось в аптеке. Другая сторона лица полностью заплыла, в голове шумело.

Дядя Вася лежал на полу, зажимая живот руками, и пытался что-то сказать. Я подскочила к нему.

– Всё… Я к своим… Ждут… Вы тут… Ты молодец… Держись… – Он ещё раз выдохнул и замолк. На лице его была улыбка.

– Нет! Нет! За что?! Вера, бинты достань! Там пакет скорой помощи есть, доставай быстро!

Меня обняли за плечи чьи-то сильные руки.

– Не нужны ему бинты… Всё… – Голос мужской, незнакомый.

Испугавшись, я попыталась вырваться.

– Тихо, тихо… Всё уже закончилось. Мы свои, не обидим. Тихо, не надо драться… – Голос звучал спокойно и уверенно. Очень хотелось ему верить.

Как смогла, одним глазом я осмотрелась. В помещении стояли военные – я насчитала пятерых. Один успокаивал Веру, другой – меня, трое стояли у окна, осматривая улицу.

– Всё, можно разговаривать? – обратился ко мне обладатель приятного голоса. – Майор Петренко Владислав. Мы тут мимо проходили, услышали, что на помощь зовут. Немного припозднились, уж простите. – Он улыбнулся. – Крепко же вам досталось.

– Пухлый, быстро девчатам верхнюю одежду найди! – эти слова он прокричал куда-то на улицу. – Всю одежду на вас порезали, скоты… – Это уже ко мне.

Что-то я не успевала за событиями. В руки мне сунули бутылку воды, запахло корвалолом. Ага, дали выпить. Усадили на кушетку, стоящую тут же в аптеке.

Дядя Вася… Как же так? За что?..

Я, наконец, расплакалась. Наревевшись, почувствовала себя лучше.

– Простите, – обратилась я к военным. – Могу уже разговаривать. Вы… от правительства?

– Нет, мы сами по себе. Как и вы – по магазинам пропитание добываем. Нам только полегче. – И он потряс автоматом. – Вы кто такие и откуда?

– Нас немного, на хуторе живём. Как можем. Вот пытались медикаменты перевезти, а тут… – меня передёрнуло.

Трупы бандитов никто не собирался убирать – их просто перешагивали. Пятеро военных таскали на улицу наши коробки.

– Э-э-э! Это наше! – начала возмущаться я.

– Да, ваше. Мы просто помогаем грузить вашу машину. Успокойтесь. На себя посмотрите – как за руль? И второй глаз скоро заплывёт. Подруга не лучше выглядит. Сейчас погрузим и с вами. Можно?

Я попыталась кивнуть – больно. Основательно же мне прилетело.

– А как же дядя Вася? Его нельзя здесь оставлять… – попыталась сопротивляться я, когда меня усаживали в машину.

– Пусть полежит. Куда его сейчас? Он не один. Решим чуть позже, что с трупами делать.

– Нельзя его с бандитами… Похоронить нужно… – не сдавалась я.

– Могилу копать ты будешь? Не будешь – вот и пусть полежит. Похороним, не к спеху.

Я опять расплакалась.

– Как же так… Столько людей умерло… И опять убивают… За что?..

Меня никто не тревожил. Только спросили, куда ехать, – и всё. Лицо заплыло ещё больше. Завтра буду совсем слепая.

– А где Вера? – главное – вовремя вспомнить.

Мне ответил женский голос. Надо же, ещё и женщина с ними – я и не видела.

– В другой машине. У нас УАЗ – в ней и едет. Ты как? Меня, кстати, Лисой зовут.

Я попыталась взглянуть на говорившую, но глаза заплыли, а при попытке открыть их заволакивало слезами.

– Сиди спокойно, – продолжила она. – Сейчас приедем, док тебя осмотрит. Хохол, поворот не пропусти. – Это уже к водителю.

Ещё и Хохол…

Не могла понять, сколько военных едет с нами. Почему-то это меня беспокоило больше всего.

Доехали спокойно. Поворот не пропустили. Как я и просила, остановились у дома со столовой.

Глава 10

– Гостей встречайте, – попыталась пошутить я, – а я в кроватку, что-то не очень себя чувствую. Сашка приехал?

Кто вышел на крыльцо, я не видела, просто по звуку поняла, что Анжела. Услышала громкое «ох» – точно, Анжелка.

– Вера, Алёна, это кто вас? Марина, быстро сюда!

– Не знаю, они не представились, но их больше нет. И дяди Васи нет, – я снова начала плакать.

Тут ещё ребята выскочили с криком:

– Дед приехал! А где дед?

– Вам лечь желательно, – услышала я незнакомый голос. – Куда вас двоих проводить? Мне осмотреть вас надо.

– Сейчас, вот этот дом, – указала я направление. – В доме не заблужусь, даже слепая – всё знаю наизусть. Сашка приедет – сразу ко мне, – распорядилась я.

– Что, местная власть? Меня, кстати, Док звать. Позывной говорит сам за себя. Так что, вы тут начальник?

– Не знаю. Никто начальником не назначал. Просто разделились мы сегодня по разным объектам. Вот хочу узнать, что разведал. Алёной меня звать, – наконец представилась я.

За мной шла Верка и кокетничала – вот зараза. А может, ей меньше досталось?

– Вера, – обратилась я к ней, – ты такая же красавица, как и я?

– Не-а, – хихикнула Верка. – Мне руку сломали и щёку немного порезали. Док укол поставил, сейчас швы на лицо наложит и гипс на руку. И всё – буду как новенькая. Док пообещал. А тебе по полной прилетело. Если бы не ребята, даже представить страшно, что бы было.

Не хочу представлять. Ну вот, что за уроды? И так людей осталось мало, так ещё надо убивать, унижать… Зачем? Неужели человек – такая сволочь, которой не живётся спокойно?

Меня уложили на кровать, на мою многострадальную мордочку положили примочки – так приятно. Зачем-то сделали уколы, дали какие-то пилюли – и меня вырубило.

Сколько я спала, не знаю. Проснулась от того, что очень хотела в туалет. Колотить меня перестало, глаза немного открылись – хоть немного могу смотреть. Встала, прошла в туалет, затем осмотрелась в доме. Никого. На улице темно – то ли ночь, то ли вечер. Глянула на часы – восемь. Так… зимой в восемь утром уже светло, значит, вечер. Надеюсь, не двое суток спала.

Выглянула в окно – окна в столовой светились, значит, все там. Выйдя на улицу, машинально отметила, что в соседнем доме топится печь. Значит, военные разместились там.

В столовой было шумно: визжали ребятишки, картавил Валерка, и даже Виктор доказывал что-то про правительство. Первым меня увидел Валера:

– О, Алёна встала! Представляешь, я волну поймал – в бункере наш глава края со своей свитой закрылся. Призывают сплотиться, чтобы выжить, мол, надо край восстанавливать, рабочие места и так далее. А ещё напоминают, что мы до первого декабря налоги должны были заплатить. Говорят, кто не заплатил, пени не будет – в связи с тяжёлой ситуацией.

Мне показалось, что мои глаза раскрылись шире. В смысле, в бункере… как выживать… ещё и налоги… Не обожрались ли?

– Всё правильно, – подал голос Виктор. – Правительство на своём месте, а налоги обязательно оплатить надо – дороги ремонтировать, детские сады и больницы… Всё должно работать. Марина, ты же налог заплатила? Я тебе напоминал!

Марина тяжело вздохнула:

– Какое правительство, Витя? Я его сегодня что-то не наблюдала. А как выживать – инструкцию дали? Есть, говорю, что мы должны? Столовые открыли, пункты раздачи продуктов? Где, что? Тебя приехали спасать? Тоже как-то не наблюдала! Они о тебе заботятся? О тебе и твоей семье? – Марина ткнула в меня пальцем. – Совсем сбрендил со своим правительством! Девчат чуть не убили сегодня, дяди Васи нет с нами, а ты о правительстве сидишь, разглагольствуешь! Надоел! – И она ушла на кухню.

– А я просил! – завизжал Виктор. – Просил, чтобы меня сюда везли! Сами б выжили!

– Ну да, – спокойно возразила я. – Только жену и детей твоих мы в магазине голодными нашли, а ты на диванчике ждал, когда тебе покушать принесут. Рот закрой. С завтрашнего дня, как миленький, будешь на вылазки ездить. Рабов нет!

Виктор заткнулся. Я осмотрела комнату. Все сидели, ужинали, от стола исходил умопомрачительный запах.

– А раненых что, кормить не будут?

– Будут, будут, уже несу, – услышала я голос Марины. Она уже взяла себя в руки и спокойно разговаривала. Завидую таким людям. У меня так не получается.

– Теперь ещё раз здравствуйте, будем знакомы – Маренина Елена Сергеевна. Можно так сказать, коренной житель этого хутора. Уже год здесь живу, остальные понемногу подтягиваются. Можно узнать о вас? И хотелось бы знать: вы с нами или сами по себе? Честно скажу, хотелось бы, чтобы с нами.

– Группа специального назначения, – вытянулся в струнку Петренко. – Выполняли спецзадание, да вот возвращаться некуда. Лиса – наш снайпер, Балу – связь, Пухлый – сапёр, Док, как уже поняли, медик нашей группы, ну и я – Хохол, старший группы.

Когда Владислав называл имена военных, они вставали, наклоняли голову и снова садились. Вот и познакомились.

– Вас тут Алёной все зовут? Или нам по имени-отчеству?

– Нет, конечно. Алёной меня бабушка звала, я и привыкла. Конечно, и вы Алёной зовите.

– Так вот, Алёна, – моё имя он сказал как-то с нажимом, будто кнопку нажал, – расставим все точки над «i», чтобы недомолвок не было. Хочу сразу сказать: хоть я и старший в группе, но решения принимаем сообща. Так что я выражаю мнение всей своей группы. Мы остаёмся с вами, поэтому расскажу, откуда мы.

Наша группа самовольно покинула бункер. Да, тот самый бункер, в котором спряталось вами, Виктор, горячо любимое правительство. Там они находятся уже полтора года. Когда в стране наступила повальная смерть, собрали свои семьи, золотишко, доллары, приказали военным охранять периметр и закрылись в бункере.

Около восьми месяцев они сидели там безвылазно, потом стали выходить гулять – и ни одна сволочь не поинтересовалась, как мы себя чувствуем, как наши семьи, что мы едим, в конце концов. В общем, мы дружно послали всех к известной матери и ушли. Семей у нас нет, в армии давно. У вас получается неплохой посёлок. Военные нужны всегда. Только вот присягу мы России давали – второй раз не будем.

– Я присягу и не просила. Дому, где живёте, всё равно, давали присягу или нет. Вот с вами решили. Теперь, Сашка, рассказывай – можно вагоны притащить?

Петренко глянул на меня, потом на Сашку, стал совсем серьёзным. Вот так вот – не только военные могут мозгами шевелить.

– А чё говорить, – беспечно ответил тот. – Не пустили меня туда.

– Кто не пустил и куда? – перебил Петренко.

– На НПЗ, – продолжил Сашка. – Помощник машиниста я. Алёна придумала цистерны с горючкой сюда, в тупики, притащить. А там какой-то алкаш с автоматом вежливо меня попросил уйти. А то, говорит, атаман у них крутой – порешить может. Пока, говорит, тебя никто не видел – беги отсюда. А сам всё из горлышка водяру хлебает. Ну, я позаглядывал – ходят по территории какие-то отморозки, все в коже, в тату. Где курток-то столько набрали? Походу, все бухие. Я один – чего сделаю? Вот и ушёл.

– Молодец, что ушёл, – похвалила я Сашку. – Жалко, а я уже на бензин губу раскатала. Надо подумать, что теперь делать.

– Можно подробнее? – попросил Владислав. – Как я понял, тут есть железнодорожные тупики?

– Есть, карьер через дорогу, – ответил Сашка. – Там восемь путей, двенадцать стрелок – всё в рабочем состоянии. Если все пути горючкой забить – до скончания века обеспечены будем. На станции, кстати, состав с соляркой стоит. Проверил. Пока хозяина там нет. Но мимо НПЗ не протянем – увидят.

Со всей Сашкиной речи я поняла главное – он на море уже не идёт, с нами остаётся.

– Молодец, Алёна Сергеевна, неожиданно. Задействовать тупики – оперативно сработали. Чуток не успели, но выход есть. Парни в кожанках, говоришь… Ничего не напоминает? – Влад глянул на меня. Ух, какие глаза у него – тёмно-карие, бездонные и с улыбкой. Сам он не улыбается, а глаза… глаза улыбаются. У меня аж мурашки по коже пробежали. Нельзя в эти глаза смотреть.

– Напоминают, – опустила я взгляд. – В аптеке. Всю жизнь эту рожу страшную помнить буду. Бррр… – Меня передёрнуло, заныли синяки. – Собакам – собачья смерть. Кстати, а Чара? Как Чара вас приняла?

– Хорошая девочка, умная. Твоя? – сказала Лиса.

– Нет, хозяйка дома, в котором мы сидим.

– Надо же, – удивилась девушка. – А выучена грамотно. Сашка тут рассказал, как она его полдня на крыше держала, а потом друзьями лучшими стали.

– На сегодня всё, – распорядился Владислав. – Отдыхаем, поздно уже. А завтра сообща решать будем, как цистерны с горючим к себе перетянуть.

– Я поработаю – всё, что привозим, учитываю, потом в компьютер заношу. В голове всего не удержишь. А так знать будем, что срочно необходимо.

– Здорово придумала, – одобрил Влад. – Ты врождённый руководитель.

– Скажешь тоже, – смутилась я. – Руками водитель – тогда согласна.

– Но спать всё же пойдёшь. Считай, ты на больничном. Док позаботится, чтобы ты уснула.

– Кстати, Док, я на тебя лекарства могу свалить. Завтра всё, что привезли, разберёшь, запишешь и мне отчитаешься. А то я думала сидеть и аннотацию к каждому лекарству читать. Тебя провидение к нам послало.

– Там немного, – махнул рукой Док. – Быстро управлюсь.

– Зря ты так думаешь, – перебила я его. – Это не первая наша аптека. Много.

– Это хорошо, радует просто, – заулыбался он.

Выйдя на улицу, глубоко вдохнула. Воздух пах свежим испечённым хлебом, морозцем и ещё чем-то жутко мирным. Вот так, стоя на крыльце, можно забыть, какие страсти творятся в мире. О мире… Завтра Валерку спрошу, какие новости в стране. А то со всеми заботами что-нибудь важное пропустим. Обнаружившееся правительство не считается.

У дверей моего дома меня ждал Док.

– Я на всякий случай у тебя переночую. Так сказать, лазарет. – И он улыбнулся.

Утром, выглянув в окно, обнаружила, что идёт снег. За ночь подсыпало основательно. Перевал точно перекрыт. Можно и не рыпаться. Ну и ладно, дома работы невпроворот.

На улице мне навстречу шли Санька и Влад.

– На карьер ходили, – объяснил Сашка. – Всё осмотрели. Сейчас позавтракаем и решим, как быть дальше.

– А дальше дома сидим. Погода нелётная. Перевал засыпало сто процентов, и на джипе не проедем.

– Думаешь? – удивился Влад. – У тебя джип для таких дорог и создан.

– На дороге сугробы сейчас выше машины – лучше переждать, не к спеху. Думаю, такая погода дня на два, как обычно. Провода точно оборвёт, света не будет. Дядя Вася должен был станцию подключить, а теперь вот стоит мёртвым грузом.

– Не волнуйся, подключим. Специалист есть. У нас Балу с проводами в руках родился – всё сделает, – успокоил меня Влад.

Уже подходя к столовой, увидели, что из своего дома вышел растрёпанный Валерка. Увидев нас, кинулся ко мне:

– Алёна! Свет погас! Как эту бандуру завести? Хорошо, бесперебойник подключил, а то бы полетело всё к чертям!

– Да ты провидица, – глянув на меня и сложив молитвенно руки, проговорил Сашка. – О, великая, предскажи ещё чего-нибудь!

– Да иди ты! – отмахнулась я от него. – Как плохая погода – мы всегда без света сидим. Провидение здесь ни при чём. А восстанавливать линию некому. Так что вечерами станцию гонять будем. Теперь с Валеркой надо решить, как компьютеры его работать будут.

Валера, много инфы успел скачать?

– Да не так чтобы… Тут маленькая станция стоит. Я сейчас её заведу и дальше работать буду. Много инфы ещё на скачке стоит, да вот пришлось прервать. Солярку с КАМАЗа солью. Думать будете, как заправлять потом машину.

Глава 11

– В карьере немного соляры есть, – успокоил Сашка. – Видно, для тепловоза держали. Так что не сливай с машины. Сейчас пойдём, прогуляемся и заправим твою станцию.

Разговор о том, как притащить цистерны с топливом, Влад начал за завтраком.

– В общем, так: без оружия нам топлива не видать. На НПЗ, как сообщил Сашка, все вооружены. У нас только пять стволов, а патронов – кот наплакал. Поэтому в первую очередь надо вооружаться.

– Нехилая задачка, – возмутилась я. – Что-то как-то не наблюдается магазинов с оружием. Где его брать? Я только один сейф знаю, где ружьё стоит.

–Один нам не интересен. Алёна, мы сегодня возьмём твой джип и проедем в военную часть. Тут есть недалеко. Глянем, если кто живой остался – попробуем договориться. Ну а если пустая стоит – наше счастье. Оружием будем обеспечены.

– А толку? – вмешалась Верка. – Я даже не представляю, с какой стороны пулемёт держать.

– Ну, ты и замахнулась на пулемёт. Тут бы автоматами разжиться. Танк не хочешь? – спросил Верку Влад.

– А пофиг, – махнула она рукой. – Я и к танку не знаю, как подходить.

– В том-то и дело. Оружием все владеть будем. В карьере классное стрельбище устроить можно. Стрелять научим. Оружие теперь у каждого будет. – И, глянув на Марину, повторил: – У каждого. Дети тоже будут учиться. Жизнь такая началась.

– Я пацифист, – возмутился Виктор, – и детей тому же учил. Мы без оружия обойдёмся!

– Пацифисты дохнут первыми, ясно? Тебя защищать никто не будет. Сам.

Виктор насупился, но видно было, что остался при своём мнении.

– Конечно, – ответила Марина. – И я, и дети будем учиться обращаться с оружием. Мы жить хотим. – И с вызовом глянула на мужа. Тот засопел, но промолчал. Не было у него желания истерику сегодня закатывать.

– Значит, задача такая: я и Лиса в часть едем. Док медикаментами занимается. Балу и Пухлый свет на хутор ведут. Балу, с электричеством управишься? Занятся бы наблюдением по периметру. Может, чего с Валерой решите? Он парень сообразительный. А то горы горами, а охрану никто не отменял. Я всё. – Влад обернулся ко мне. – Своим задания раздал. Надеюсь, ты не против?

– Против чего? – не поняла я.

– Ну, что я тут распоряжаюсь.

Я пожала плечами.

– Почему я должна быть против? Я не командир – это, во-первых. Во-вторых, в оружии я совсем ничего не понимаю. А в-третьих, я бухгалтер и пошла, делать свою работу.

Влад с Лисой уехали, а у нас на хуторе началась спокойная жизнь. Сидя дома за компьютером, я даже подумала было, что мне всё это приснилось. Но, глянув на себя в зеркало, поняла, что не сон.

За обедом Док бурчал, что мы его на месяц работой загрузили.

– Рано я радовался, что быстро управлюсь. Оказывается, для многих лекарств холодильники нужны.

– Бери Сашку и Виктора, найди себе для лазарета дом. Туда тебе и притащат холодильники. И аптеку туда стаскивай. Пойдёт? – предложила я.

– Спрашиваешь? Классная идея! – обрадовался Док.

На улице завизжала Манюня. Мы все кинулись туда.

– А-а-а-а! Там дядька! – кричала девочка. – Там, в лесу! – И она показала на гору за хутором.

Как у Дока и Балу в руках оказалось оружие, я не поняла.

– В дом! Все быстро! – распорядился Балу. – Быстро, кому сказал! – закричал он.

Я впихнула Манюньку в дом, а сама укрылась за крылечком и стала наблюдать.

Балу и Док укрылись за соседними домами. По улице от горы к нам шёл мужчина с поднятыми руками, а следом за ним – наша Чара. Причём она и не думала рычать на чужака. Если бы своими глазами не видела, как она держала Сашку на крыше, решила бы, что глупая собака.

– Я один, без оружия. Один я!

Балу подошёл к дядьке, а Дока я заметила уже у горы. Видно, побежал проверять слова гостя.

Я тоже вышла из укрытия и узнала дядьку. Ну, как звать – не помню, он мне дрова по осени привозил.

– Здравствуйте, – поздоровалась я. – Вы как тут оказались?

– Знакомый? – вмешался Балу.

– Типа да, дрова местным продавал осенью. Вы откуда и куда? – снова обратилась я к мужику.

Подбежал Док.

– Чисто, один.

– Один я, один. Семья в лесу, в охотничьем домике.

– Давайте в тепло зайдём, – пригласила я всех.

Прибежали девчата, уставились на гостя, как на пришельца. Марина сбегала в столовую, притащила печенья – чаем гостя решили поить у меня.

– Как смерти начались, у меня тёща с тестем в одну ночь умерли. На следующий день – родители мои, тётки, дядьки, друзья и знакомые. Скорые перестали ездить, морги покойников забирать… В общем, кошмар. Я своих забрал и в лес. У меня жена и трое ребят: два мальчишки и младшая дочь, десять лет ей. Старшему сыну шестнадцать. Уже второй месяц в лесу живём. Радио работало, новости слушали, а вот уже третью неделю тишина в эфире. Вот и пошёл узнать, может, одни на свете остались. Да и продуктов подкупить нужно. Сунулся на трассу – а там машинами всё забито, и в каждой трупы. Вот через лес и рванул, решил в город пройти, а тут вы.

– Что теперь? – поинтересовалась я. – К нам придёте? Мы будем только рады.

– Не, нам и там неплохо. По весне огородик разобьём. Оборудование для заготовки леса всё имеется, так что я дровами так и буду зарабатывать. Вам дровишки-то нужны? – И он улыбнулся.

– Дрова нужны. Нам до конца зимы на всех не хватит. Так что давайте по цене сговоримся и везите, как снег сойдёт. Наша дорога транспортом не забита. Кое-где машины стоят, но они проезду не мешают.

– По цене говоришь… – зачесал затылок дядька. – А чёрт её знает, эту цену. Так значит… У меня УРАЛ полный колотых дров полгода назад стоил четырнадцать тысяч. Давай так и оставим. Продукты, думаю, сейчас в цене поднялись, но вы их не покупали. Вот и решай, сколько за машину дров должны будете.

– Морду лица мою видишь? Это машина крупы мне так досталась – бесплатно, чуть жизни не лишилась. Вот и думай, куда теперь тебе четырнадцать тысяч засунуть.