Главное выжить

Вышли на улицу. Солнце, морозец. Наконец-то зима вспомнила, что январь. Сейчас с продуктами ничего не будет. А вот уже в феврале… Думать надо, думать. Точно знаю, что около одной из дач морской контейнер стоит. Они его летом притащили, но так в дело и не пустили. Местная детвора там в домик играла. Пойдём, посмотрим.

Контейнер стоял на месте, никто не утащил. Ха-ха-ха, смешно.

Осмотрели с Анжелой пол и стены контейнера – вроде целые. Если плотно закрыть, мыши и разные там грызуны не доберутся.

– Класс, – вынесла вердикт Анжелка. – Сейчас Вера машину подгонит, выгрузим и…

– Какое «и»? – перебила я её. – Время посмотри, в пять темно уже будет. Пока выгрузим, в дом зайти надо, ключ от него найти. Если мышку туда запустим, она с радостью с нами поделится.

Прежде чем выгружать машину, сломали замок. Зашли в чужой дом. Совесть опять ворохнулась, но уже как-то не уверенно. И я её быстро заткнула. Интересно, как в советское время продавцы, идя на работу, совесть в шкафу оставляли? Анекдот такой был, помните?

«Покупатель продавцу: – Здесь недовес. У вас совесть есть?

Продавец: – Есть, дома в шкафу лежит».

Что-то меня на шутки пробило. Видать, стрессанула я классно.

Стандартная квартира – у нас весь хутор такими домами застроен. Ещё в 70-х годах прошлого столетия строили для нефтяников. Нефть закончилась, посёлок стал не нужным. В последние годы мода пошла на экологическое жильё. Сюда народ и ломанул. Чистый воздух, тишина, свои продукты – мечта эко-людей. Но лет десять назад тут неподалёку открыли карьер. Камень какой-то очень хороший обнаружили. И эко-людишки отсюда свинтили, успев понастроить двухэтажных домов. У нас таких шесть штук стоит. Два из них до сих пор продаются. Один два года назад Хахулины купили. Коз развели, сыр варили. ИП оформили. Как-то что-то не пошло у них. Сыр дорогой, брать никто не хотел. А тут пандемия. Всё прахом пошло.

Посмотрели по шкафам – что можно на даче найти. В подполье спуститься надо. Закатки, может, есть домашнего приготовления? В углу стоял старый магазинный ларь-холодильник. А вот это хорошая находка. В магазинах сейчас таких можно много набрать. Включила в розетку – надеюсь, рабочий. Загудел – это хорошо. Завтра проверим, морозит или нет.

Так, со светом проблема может быть. Сколько ещё гореть будет – неизвестно. Нужна мощная дизельная станция. В станице больница подключена. Она на колёсах, только вот как подключить? Дядю Васю напрячь надо. Может, знает, как это делается.

Так, надо план на день составлять, иначе хаос получится. Вот вечером этим и займусь. Блин, я же хотела про коз всё прочесть, да и новости мировые не мешало бы посмотреть.

– Анжела, – обратилась я к девчонке, – ты в «Инcту» давно заходила?

– Дня три уже не заходила, как мои… того… не стало. Так и не заходила. Боюсь, друзей многих уже нет.

– Ну, это ещё бабушка надвое сказала. Ты вон тоже три дня там не появлялась – кто-то решил, что и ты померла. А ты тут как лошадь вкалываешь, просто некогда.

– Точно, я и не подумала об этом. А зачем тебе в «Инcту»?

– Когда поужинаем, я план на завтра сяду составлять и опись приобретённого имущества делать. А ты в интернет зайдёшь, новости почитаешь, нам потом расскажешь. И всё, что про коз и кур найдёшь, заскриншотишь – потом на комп скинем. Время будет – изучим.

Подъехала Вера, аккуратно подогнала машину к контейнеру.

– Ну что, ключ нашли? – поинтересовалась она.

– Да, вот в столе. Пошли, девки, мышцу качать. Ещё с месяц такой работы – и можно в бодибилдеры подаваться. – Смешно. Можно в юмористы идти, подрабатывать. Только вот смешить некого.

– Алён, можно я спрошу? – таща очередную коробку, спросила Вера.

– Конечно, – уже догадываясь, о чём будут вопросы, ответила я.

– А твои где?

– Так, я сначала. Меня зовут Маренина Елена Сергеевна. Мне 29 лет. Алёной меня звала бабушка, так я и привыкла. Родители мои погибли, когда мне три года было – авария, автобус перевернулся. Меня бабушка вырастила. В первую волну умерла – ей уже было 78 лет. Через полгода я продала квартиру в городе и купила вот этот дом. Мужа нет, детей тоже. А, вот ещё: работала бухгалтером в сети магазинов и на швейной фабрике «Александрия». Вот и вся биография.

– Мои тоже в первую волну, – заговорила Вера. – И я так начну. Иванова Вера Петровна. Продавец в овощном магазине. Был парень – пожениться хотели. Как раз перед его смертью поругались. – Она вздохнула. – Я и с родителями в 18 поругалась, ушла от них. Звонила очень редко, да и то если мама не позвонит – я забуду. Мне о смерти сообщили уже, когда на кладбище повезли. Я толком и не простилась. Брат с семьёй в Москве где-то. Но у меня и номера телефона его нет. – Вера поставила ящик на пол. – Дура! Если бы можно было всё назад отмотать… – И она разревелась. За ней, бросив работу, разрыдались и мы.

– Девки, чего мокроту разводите? – Дядя Вася пришёл. – Всё, хватит рыдать. Слёзы закончатся, а впереди ещё много поводов будет. Раз уж живы остались – значит, нужны мы на этой земле. Чего-то не доделали. Что у вас тут? – Он заглянул в кузов. – Мешки остались? Я их сам.

– Дядя Вася, а вы в электрике понимаете? – утерев слёзы, вернулась я в реальность.

Он вопросительно глянул на меня.

– В больнице большая электростанция стоит. Нам бы её притащить сюда. Сколько свет ещё гореть будет?

– Ну, ты озадачила. Бог его знает, откуда свет. Вроде Краснодарская ТЭЦ снабжает, ещё в Джубге, кажется, новую недавно поставили. Да я и не интересовался, откуда электричество. Есть и есть. Станция – это хорошо. Завтра будем посмотреть. Я вообще-то мастер на все руки от скуки. Разберёмся.

Тщательно заперев контейнер, отправились домой.

– Я вам сейчас такую вкуснятину приготовлю, – заговорила Вера. – Не знала, что я так вкусно готовить умею, а мне ещё и нравится.

– О, вот и отлично! А то я тут Анжеле на вечер работу дала. Скриншоты надо поделать, пока интернет есть. Дядя Вася, а у вас много ещё работы?

– Управился уже. Хорошо получилось – если не знаешь, то и не найдёшь. Сейчас придём домой – покажу.

– А я телевизор сегодня включала, пока посуду мыла, – сказала Вера. – На всех каналах «матрас» и пищит, только «МУЗ-ТВ» музыку гоняет. Но, похоже, один и тот же ролик. Зато без рекламы.

– Ну да, в чём-то плюсы есть, – проворчала я.

После ужина я засела за составление планов, Анжела уткнулась в телефоны. Она взяла в работу три аппарата – как управлялась с ними, не знаю. Телефона три, а рук и глаз всего по две.

Вера с дядей Васей пошли дальше дома обыскивать. До позднего вечера работа была у всех.

С утра – опять в станицу. Надо срочно аптеки пошарить. Медикаменты в приоритете.

В центре станицы ничего не изменилось. Печально. Если бы где-то живые остались, думаю, в магазины бы тоже пошли – не будут же люди голодом сидеть. Аптеки только в центре станицы – удобно на данный момент. До пандемии меня это выводило из терпения. Я никак не могла понять, почему все аптеки собраны только в центре. Сейчас спасибо за это говорю – удобно.

В одной из аптек были выбиты все стёкла – значит, есть кто-то в живых. Может, и увидим кого. Загрузив наш маленький грузовичок медикаментами, отправились к больнице – посмотреть на электростанцию.

Хорошо, на улице морозец небольшой – пока запаха от разложившихся тел нет. А вот что будет, когда оттепель начнётся…

В саму больницу заходить не за чем, а вот столовая меня заинтересовала. Там склад продуктовый есть. Его надо обязательно взять. Пока Василий возле станции крутился, мы с девчатами пошли склад осматривать.

Дверь в столовую была открыта. Наверное, кто-то из сотрудников не запер. Главное, чтобы не умер в столовой – не хочу с телом возиться.

Подойдя к двери, потянула носом воздух. Нет, запаха не слышу. Это радует.

Войдя в помещение, увидела, что за столом кто-то сидит. Ну вот, только обрадовалась, что с телом возиться не надо, а тут сюрприз. Наверное, недавно умер – запаха нет. Как сидел за ноутбуком, в наушниках, так и скончался.

– Вот блин, – вслух сказала я. – Может, пусть сидит, трогать не будем? Таскать продукты вроде не мешает.

– Да пусть себе, мы сейчас дверь в подсобке откроем, – отозвалась Вера. – Сюда вообще заходить не будем.

Когда мы проходили мимо тела, оно вдруг зашевелилось, уставилось на нас круглыми глазами за толстыми стёклами очков и заорало:

– А-а-а-а-а-а-а!!!

Мы шарахнулись в разные стороны и заверещали в три глотки. На наш ор прибежал дядя Вася.

– Чего орёте?! У меня на улице уши заложило. Опаньки… Молодой человек, ты зачем моих девчат напугал?

– М-м-м… – неопределённо замычало тело. – Вы живые? Живые! Я не один! – И разрыдалось.

Перестав орать и сообразив, что перед нами живой человек, мы успокоились. Первой подошла к мальчишке Анжела.

– Ну, всё, не плачь. Мы тоже думали, что нас только четверо осталось. А теперь тебя нашли. Ты кто? И почему здесь?

– Мамка тут в столовой работала, – продолжая шмыгать носом, сказал мальчишка. – Померли все, я и пришёл сюда – здесь жратва есть. Только вот топить некому. Четвёртый день в холоде.

Ну да, больницу котельная отапливает. Видимо, автоматика сработала – газ и отключился.

– Стекло в аптеке ты разбил? – задала я мучавший меня вопрос.

– Ага. Голова два дня болела, тошнить уже начало, а таблетки дома закончились. Где взять-то? Я и залез. А что, нельзя было?

– Почему? Сейчас по-другому не получится – только залезть и взять. Так ты что, только одну пластинку взял?

– Зачем? Всю упаковку, чтобы на дольше хватило. Голова у меня часто болит.

– Звать-то тебя как? – перебил нас дядя Вася. – А то девки допрос устроили сперепугу, наверное. Орали-то чего?

– Думали, покойник, – прыснула Вера. – А он зашевелился.

– Я тоже думал – нет никого, одни мертвяки кругом, а тут заходят… – И мальчишка нервно рассмеялся.

Глядя на него, засмеялись и мы.

– Ладно, звать-то как? – отсмеявшись, спросила я.

Передо мной сидел взъерошенный пацан в очках с толстыми линзами, лицо в прыщах, да и ещё картавил безбожно – буквы «р» и «л» говорил одновременно. Поэтому его имя я не сразу и поняла. Прозвучало оно так: «Валрерлий».

– Значит, Валерка? Ну и отлично, – дядя Вася как-то понял его. – Пошли, Валерий, с нами. Или у тебя другие планы на жизнь?

Глава 6

– Можно? Нет планов, делать то, чего и не знаю. Жить как дальше?

– Вот веришь, Валера, или нет, мы тоже не знаем, – сказала Анжела. – Жить как – не знаем, а вот что сейчас машину будем грузить – точно знаем.

– А мне тяжёлое поднимать нельзя. Мамка не разрешала.

– Прикинь, нам тоже. Придётся, Валерочка, забудь про мамку. Кушать теперь, зарабатывать нужно. Хочешь жить – умей пахать. О! – И Вера подняла вверх указательный палец.

Это мы удачненько зашли. Складское помещение больницы было обширным, построенное ещё в советские времена. Заполнено было всего наполовину, но и этого оказалось немало. Кузов КАМАЗа нагрузили полностью. Устали, сегодня уже делать точно ничего не будем. Я еле-еле ноги таскаю, руки так вообще поднять не могу. Вот ни разу я не грузчик. На девчат тоже смотреть жалко – наверное, завтра после выгрузки выходной нужно будет устроить. Валерка нам совсем не помощник, доходяга. Поставила его в пару с Анжелкой мешки носить – он и от пола не смог свою сторону мешка оторвать. Так, по мелочи тягал.

Со склада мы не вышли – мы выпали.

– Всё, сдохну, – подвела итог Вера. – Пока мышцу накачаю, матку потеряю. Что же оно такое – всё тяжёлое?

Подошёл дядя Вася, жалостливо глянул на нас.

– Мне кажется, я разобрался, как нам притащить эту станцию к себе. Инструмент из дому привезём. Я в двухэтажном доме видел – хороший у них набор есть. Вот его и привезём.

И вдруг среди тишины раздалось громкое и протяжное:

– Мууууууу! – Оно было таким тоскливым, полным боли и страдания.

– Скотинка где-то мучается. Надо отыскать.

– А чё искать? – подал голос Валерка. – Бабки Вальки, соседки нашей, корова. С неделю назад бабка померла. Дети не приехали. Люба бегала, кормила, так тоже, наверное, померла.

– Так ты совсем местный? Ну, идём, показывай.

Минут через пять мы всей компанией стояли и смотрели на корову. Она была привязана за рога. Кормушка перед ней – вся изгрызенная: видно, от голода скотинка дерево грызла. У задних ног коровки лежал ещё мокрый телёнок. Отелилась.

– Так, – протяжно сказал дядя Вася, почесал в затылке и распорядился:

– Валера, неси воду в ведре, два ведра. Алёна, иди на улицу и поищи ГАЗель грузовую, желательно тентованную. Вера и Анжела, зайдите в дом, найдите любые тёплые куртки или пальто, сюда тащите. Я пока Бурёнке сена задам. Надо же – выжила в таком положении, ещё и отелилась.

Нужную машину нашла в соседнем переулке. А вот ключи, наверное, в доме. Это только в кино ключи всегда под козырьком. В реальности, где их искать – не представляю. Зашла во двор дома напротив, где стояла машина. На всякий случай позвала хозяев – мало ли, может, кто живой есть. Тишина. Даже собака глянула на меня тоскливым взглядом и не вылезла из будки.

– Ты привязанная, да? – Я медленно двинулась к собачке. – Давай-ка я тебя отвяжу – так ты хоть жить останешься. На цепи не выживешь.

Вообще-то собак я не боюсь. Или, так скажем, не всех собак боюсь. Эта вроде адекватной показалась – спокойно подпустила к себе, дала отвязать и убежала за калитку.

Дверь в дом открыта. Принюхалась – из дома потянуло мертвечиной. Понятно: хозяева дома, но ключи самой искать придётся. Очень надеюсь, что хранили ключи в прихожей. Зря надеялась – в прихожей даже тумбочки не было, в которой можно ключи положить. Ну и дальше куда? Двинулась на кухню. Пусто. Двинулась дальше – как же мне не хочется в комнату с трупами заходить. Между кухней и комнатами небольшой тамбур, в нём стоит холодильник, и – о чудо! – на нём лежат ключи от машины. Схватив их, бегом кинулась на улицу.

У дома с коровой меня уже с нетерпением выглядывала Вера.

– Где тебя носит? Дядя Вася уже всё подготовил. Давай, заезжай во двор задом.

Загнав машину во двор, вышла из неё. Дядька Василий открыл задний борт, уложил на него доски, сделал своеобразный помост. А я-то думала, как мы корову в кузов затаскивать будем, а она, оказывается, сама зайдёт. Дядя Вася нёс на руках телёночка, следом Вера вела корову за верёвку, Анжелка и Валера подгоняли скотинку сзади. Привязав корову в кузове и закрыв борта, дядя Вася обратился к Валере:

– Ты что, поведёшь? КАМАЗ, думаю, не сможешь? Мал ещё. Выбирай, какую из машин.

– Я не умею за рулём, – пробурчал Валерий.

– Вот те, – удивился дядька, – а что умеешь?

– Компьютеры. Разбирать, собирать, ремонтировать, ну и т. д. – Так и сказал: «Т точка, Д точка».

– Говоришь, в компьютерах разбираешься? – не дала я сказать ничего дяде Васе. – Отлично. В следующую поездку на тебе будет вся техника. Сисадмином будешь.

– То ли обозвала, то ли в звании повысила, – проворчал дядя Вася. – Странные должности у вас молодых. Но не суть. За руль кто? Анжела, водить умеешь?

– На права не сдала, не успела.

– Тогда аптеку ты везёшь. По коням!

– А если гаишники? Прав-то нет.

– Ну а если гаишник – мы его расцелуем и к себе заберём. Анжела, очнись! Когда гаица в последний раз видела? Поехали, домой хочу. Сил нет уже.

У нас получилась колонна. Первой ехала Анжела – ничего, уверенно вела машину. За ней я – с коровой на борту. Дядя Вася предупредил, чтобы в повороты входила осторожно, на маленькой скорости. Замыкал нашу колонну дядя Вася на КАМАЗе. С ним в кабину уселся Валерка. Пока мы грузили и привязывали корову, он сбегал домой, собрал свои вещи. Вся одежда его уместилась в рюкзак, а вот с запчастями для компьютера было шесть коробок.

У меня на этого хлюпика большие планы. Пока есть интернет, надо скачать всю информацию, которая доступна в общем пользовании. Все знания человечества. Нельзя терять ценную информацию. Даже если сейчас кажется, что инфа бесполезна, в будущем она может пригодиться. Раз мы живы, остались – значит, у человечества есть будущее.

Вот только не представляю Валеру или дядю Васю в роли Адама. На роль Евы мы втроём годимся. Но вот зачать от кого-то из местных Адамов я лично не смогу.

Домой добрались без приключений. Мороз крепчал. Сейчас в доме холодно будет. Пока затопим, пока нагреется, да и поесть хочется. Плюс в этой истории огромный – фигура Барби обеспечена.

– Дядя Вася, – распорядилась я, когда все вышли из машин, – сейчас с Валеркой корову и телёночка определите. Захвати с этого дома спальное место – Валерке спать, где будет. Сегодня все у меня переночуем, а завтра ему дом выделим.

– Это почему я один буду? – возмутился паренёк. – Я со всеми хочу!

– Не дрейфь. Жить с нами будешь, а дом тебе для работы. Всё своё барахло туда отнесёшь. Послезавтра с нами в станицу – мы еду будем собирать, а ты всё, что для компьютеров нужно. И да, если вдруг интернет отключат, можно как-нибудь через спутник им пользоваться?

– Думаю, да, – у мальчишки глаза загорелись. – В город бы попасть… – мечтательно протянул он. – А зачем это нужно?

– Вся информация, что в глобальной сети есть, должна быть у нас на носителях. Приказ ясен?

– Есть, мэм! – Он шутливо приложил руку, на американский манер, к голове.

– А почему послезавтра? – спросила Вера. – Завтра чем заниматься?

– Не знаю, как ты, а я не железная. Сейчас натопим дом, в ванную, пожрать – и спать.

Утром, выгружая машины, думала: «Вот это жизнь началась. И жизнь ли? Выживание. И нужна ли она, такая жизнь? Плохо нам жилось, власть нас не устраивала. Свободы хотели. Вот она, свобода – кушайте, через край хлещет. Тоже не нравится. Ну, уж свободней некуда. Ешь, спи, гуляй, что хочешь, то и делай. Вот только еду раздобудь, сохрани, приготовь, а там уж и отдохнуть сможешь».

– Чего ты там? – спросила Вера. Видно, последние мысли, когда мешок тащила, вслух проворчала.

– Говорю, свободы хоть попой жуй, а чего-то назад, под крыло правительства хочется.

– Хочется, верно. Сейчас бы нормально в магазин сходить, утром на работу сбегать. В кино, кафе… – Анжела махнула рукой. – Чего уж там. Если на этом будем зацикливаться, с ума сойдём. Что есть, то и надо принимать.

– Вот не знала, что ты философ, – удивилась Вера.

Анжелка развела руками: какая есть.

– Я вчера, пока не уснула, в интернете полазила, – сменила я тему. – Завтра в семенной магазин надо заехать. Все семена, что есть, домой притащить. Оказывается, мы не сможем летом все крупы и муку сохранить. Нужна низкая температура – тогда там жучки не заведутся. Решим проблему со светом – будем решать проблему с температурой. Всё закончили. Блин, каждая мышца болит. Полежать бы с недельку на диване. Да, похоже, долго нам этого не светит.

– Постой, постой, – остановила меня Вера. – Ты что хочешь сказать? То, что мы сейчас тягаем, это только до тепла? – Я кивнула. – А дальше?

– А дальше – сеем, пашем, заготавливаем.

– Нда, перспектива. Хочу назад! Господи, не надо свободы! Пусть все колхозники живут! Пусть депутаты жиреют! Пусть зарплата маленькая! Пусть, пусть, пусть! – Вера упала на колени и разрыдалась. Наверное, до неё только сейчас дошло, что вот так вкалывать нам придётся всю оставшуюся жизнь.

– Анжелка, – вздохнула я, – присмотри за Верой.

– Не надо за мной смотреть. Руки на себя не наложу. Поистерила – и будет. Жить буду. Хочу посмотреть, чем всё это дерьмо закончится. – Она встала, утёрла слёзы, ещё раз всхлипнула и совершенно спокойным голосом сообщила: – Через час кормить вас буду. Пусть это будет моими обязанностями.

Мы дружно согласились. Нам только в радость. Вообще, кухня – это не моё. Мне и «Доширака» хватит.

Валерка выбрал для своего «офиса», как он сам назвал, дом напротив. Печь, правда, ему дядя Вася растопил, но сказал – научится, в холоде сидеть не будет. Вот ещё – дрова. Где дрова-то брать? Для себя я их покупала уже колотыми. Приехала машина, выгрузила – на этом моя заготовка и закончилась. Ладно, может, на эту зиму хватит. В каждом доме заготовлено понемногу. Да и лес вокруг.

Всё, что привезли, в реестр внести нужно. И план на завтрашний день составить. В первую очередь в семенные магазины поедем.

– Анжела, что там «Инcта» рассказывает? Что в мире делается? – Это я спросила, когда мы сидели все за столом, и Вера кормила нас картошкой по-французски. Вкусно. Не зря она в повара записалась. Какой шеф-повар – в овощном магазине пропадал.

– А что там? Призывают ехать в Москву и, главное, драгоценности не забыть с собой взять. Уже ясно – разводят по полной. Грабят где-то по дороге. В самой Москве непонятно. Людей мало осталось. У меня в подписках блогер – москвичка. Сидит дома, рыдает, есть нечего. Напротив дома, где она живёт, рынок горит – тушить никто не едет. Не пойму – сходить в магазин и жратвы набрать ума не хватает. Я ей так и написала. Знаете, что в ответ? «Магазин закрыт, продавца нет». Что ж она такая тупая? Америка Россию винит во всём. Предлагают найти красную кнопку и шарахнуть по Москве. Смертей им мало, что ли? В Краснодаре какое-то общество выживших собирается. Все, кто желает, предлагают к ним присоединяться. Пайки обещают – продуктовые. Специалистов к работе привлекут. Только вот к какой – неизвестно. Это всё, на что можно внимания обратить. А так – всякий бред сумасшедшего. Даже мессия где-то появился. И Всадник Апокалипсиса. Бред, в общем.

– Понятно. Политинформация окончена. Ну, ты это… если чего интересного вычитаешь, кричи. Ты у нас вместо программы новостей будешь. Как вам всем идея – к обществу выживших присоединиться?

– А ты скажи своё мнение? – ушёл от ответа дядя Вася.

– Не знаю. Но в такое время мне толпы не очень хочется. Кто-то будет пахать, а кто-то паёк получать. Я не иду, но и возле себя не держу.

– Ты, девонька, верно подметила. Идти к кому-то в рабы – это ошибка.

– Ну, почему в рабы? – не согласилась Вера. – Хоть какое-то подобие правительства. Решения принимать будут. Указывать, куда идти и что делать. Что-то мне туда тоже не хочется. Чёрт его знает, что за скот к власти добрался. К толпе примкнуть никогда не поздно.

Все дружно закивали.

– Ну, значит, решили. Раз нас судьба свела – значит, будем пока вместе, – подвела я итог вечеру.

Глава 7

Утро опять выдалось морозным. Моя бабушка говорила, что в январе бывают рождественские и крещенские морозы. Наверное, так и есть. Минус десять градусов. Холодно, ещё и ветерок поднялся. Из дома выходить не хочется, а надо.

На вылазку в станицу мы сегодня не с утра поедем. У нас теперь забот прибавилось. Корову, оказывается, три раза в день доить нужно, и телёнка кормить. Всегда думала, что телята сами корову сосут. А дядя Вася говорит, что нет – иначе молока не будет. Вот и не получается с утра за продуктами съездить. Дома бы кого-нибудь оставить, да грузить машины некому.

Люди нужны. Для всего, что я задумала, нужны люди, иначе нам не выжить. И то, что мы сейчас барахтаемся, никакого смысла не имеет, если нас так и будет пятеро. Уже подумала в Инcту и Телеграм объявления кинуть: мол, ждём, приходите. Да испугалась. Кто придёт – неизвестно. А вдруг только ограбить? Ладно, время покажет.

Сегодня мешки грузить не будем, хватит с нас. Наша цель на сегодня – электростанция, семена, ну и для Валерки пару магазинов «разбомбить».

Что меня пугает, так это то, что мне нравится. Где-то глубоко в душе я разбойник. А самое страшное – что мне в этой ситуации комфортно. Чувствую, что на своём месте. Куда делись моя робость и нерешительность? Удивляюсь себе.

Пообедали и в путь. До темна нужно всё успеть – дни сейчас короткие.

– Так, расклад такой: дядя Вася с КАМАЗом за станцией. Помощь нужна или сам справишься? – начала распоряжаться я.

– Справлюсь, там сложностей нет.

– Анжела, ты с Валеркой, хорошо?

– Без проблем! У меня сегодня облегчённый труд. Почти выходной, – обрадовалась Анжела.

– Рано радуешься, – оборвал её Валера. – Потаскать придётся. Хоть и не тяжелое, но много.

– Не дрейфь, Валерка, прорвёмся. Давай, грузись. Эх, прокачу!

– Вера, мы с тобой на ГАЗели. В станице разойдёмся по магазинам: ты мыльно-рыльное добывай, а я найду машину и займусь семенами. Всё, всем задания раздала? Встречаемся у «Магнита».

Моя команда шутливо вытянулась, отрапортовала:

– Так точно! – засмеялась и пошла по машинам.

В станице три магазина с семенами, два ларька и три контейнера на рынке. В магазин я попаду, а в контейнеры и ларьки – нет. Ну и ладно. Если я не возьму, значит, никто не возьмёт. А там придумаем, как всё забрать. Пока и этого хватит.

Разбив стёкла, уже без зазрения совести влезла внутрь. Осмотрелась. Поработать придётся. Вот только машину найти подходящую. Здесь недалеко жила «семейка крутых», у них внедорожник «Тундра» был. Схожу, проверю. Может, разживусь – внедорожники нам нужны.