Корректор. Книга вторая. Птенцы соловьиного гнезда

– Господин Медведь! – вытянувшись в струнку, отрапортовал генерал Торабой. – В соответствии с твоим приказом…

– Вольно, – махнул рукой директор СВР, всматриваясь в лицо археолога. – Господин Саматта Касарий? Я – Сторас Медведь, третий заместитель министра внешних сношений. Приношу извинения за случившееся от лица его величества Верховного Князя Четырех Княжеств. Мы не подозревали о происходящем до самого последнего момента. Заверяю, что все виновные в данном самоуправстве понесут суровое наказание.

– С открытым сердцем принимаю твои извинения. Рад познакомиться, господин Стор… господин Медведь, – вежливо ответил Саматта. – Прошу благосклонности. Говорить с тобой – высокая честь для меня.

– Э-э-э… – директор СВР слегка нахмурился. – Ах, да. Благосклонность пожалована, господин Касарий. Прошу прощения, я давно не бывал на холоде, так что слегка подзабыл речевой этикет Катонии.

– Проблема недостойна внимания, – слегка поклонился Саматта. – Я слушаю тебя не ушами, а сердцем. Господин Медведь, нам обязательно общаться в присутствии такого количества народу? Я бы предпочел поговорить с глазу на глаз.

– Разумеется, – директор Службы внешней разведки слегка повернул голову и негромко приказал: – Все вон. Торабой, охрану у дверей, никого не пускать без моего приказа.

Толпа вокруг Саматты и Стораса забурлила и задвигалась, и через минуту археолог и директор СВР остались в комнате одни. Впрочем, не совсем одни – в углу комнаты пристроилась девица лет двадцати, плотненькая, в мешковатых штанах и блузе тускло-серого цвета, с коротко остриженными волосами и сонным выражением на некрасивом плоском лице. Ее глаза из-под полуприкрытых век смотрели прямо перед собой, и на Саматту она не обращала никакого внимания. Тот с удивлением взглянул на нее. Что еще за чучело? Однако он промолчал – если хозяин полагает, что девице следует здесь находиться, его дело. Может, она секретарша.

– Ф-фу… – выдохнул Медведь, опускаясь в кресло и протирая глаза руками. – Стар я уже для таких ночных эскапад. Информацию о твоем задержании бот выцепил в сети МВБ только два часа назад, так что можно считать, что мои подчиненные установили новый рекорд по скорости реагирования. Всю Службу на уши поставили, Верховного Князя с постели подняли…

– Из-за меня? – усевшийся в кресло напротив Саматта удивленно поднял брови. – Я, разумеется, ценю свою скромную шкуру, но такая суматоха – уже перебор.

– Не перебор, – покачал головой директор СВР. – Господин Саматта, еще раз, уже не для официального протокола, я приношу извинения за случившееся – в том числе от лица самого Верховного Князя. Ты принимаешь их?

– Да, разумеется, – кивнул Саматта. – Я охотно верю, что вся история – личная инициатива какой-то мелкой сошки. Меня вполне бы устроило, если бы мне просто вернули вещи и отвезли обратно в лагерь. Наверняка там наши волнуются – и за меня, и за моего коллегу.

– Конечно, тебе все вернут. А что за коллега?

– В момент захвата со мной находился член нашей группы Сарий Атарасий. Я ничего не знаю об его судьбе и был бы признателен за прояснение вопроса.

– Так… – Медведь нахмурился. Он дважды постучал пальцем по сидящей в ухе пуговке гарнитуры. – Торабой, на связь, – сказал он в пространство. – Бери за шиворот директора… как его… в общем, директора управления. Через пятнадцать минут все изъятые у господина Саматты вещи должны быть здесь. Немедленно узнать, что случилось со спутником господина Саматты. Срок – те же пятнадцать минут. Меры – любые… Еще лучше, бери его в оборот от моего имени. Да, все. Выполнять.

Он снова дважды стукнул по пуговке динамика, отключая пелефон.

– Директора управления уже привезли, – пояснил он. – Посмотрим, как у него поставлена работа. Не уложатся в пятнадцать минут – вылетит со службы за некомпетентность. Хоть и не мое ведомство, но уж такое-то я обеспечить могу.

– По-моему, это явно лишнее, – Саматта сделал протестующее движение.

– Господин Саматта, – нахмурился третий заместитель министра, – я не знаю, что лишнее, а что нет, когда речь идет о «Черном квадрате». Мы почти не имели дела с личностями, там упоминающимися в качестве… хм, взятых под защиту. Но два инцидента с их участием, что произошли за последние пятнадцать лет, закончились несколькими повредившимися умом и скоропостижно умершими чиновниками и дворянами, занимавшими очень высокие посты. Про непосредственных участников инцидентов я даже не упоминаю. Я готов подвергнуться наказанию со стороны твоего… э-э-э, покровителя, но может пострадать и Верховный Князь, чего я лично допустить никак не могу. Я заверяю, что он здесь совершенно ни при чем.

– Ну, я же цел, – пожал плечами Саматта. – До членовредительства дело не дошло, а пару ударов в брюхо я вполне могу пережить.

– Возможно. Но речь не о тебе. Вернее, не только о тебе. Господин Саматта, беда в том, что мы понятия не имеем, как вести себя с Сущностями, описанных в «Черном квадрате». Ты, вероятно, знаешь, что особое досье – единственное место, где нам дозволено собирать информацию об их деятельности. Иногда оттуда исчезают собранные нами материалы, касающиеся относительно невинных, на наш взгляд, событий. Иногда же там самочинно появляются данные, которые я лично не задумываясь отнес бы к разряду сверхсекретных, касайся они работы моей Службы. Иногда они проявляют невероятную щепетильность по отношению к человеческой жизни, а иногда устраивают массовые побоища с десятками трупов. В общем, логика действий Сущностей зачастую совершенно нечеловеческая. И если мы что-то и знаем твердо, то лишь одно: отношение агента Сущности к проблеме совершенно не обязательно совпадает с отношением самой Сущности.

Директор сложил кисти рук в замок и опустил их на колени.

– Господин Саматта, мы просто не понимаем, как себя вести, чтобы не допустить подобных инцидентов. Мы много десятилетий пытаемся установить полноценный контакт с Сущностями. Мы готовы предоставить им любой разумный статус, включая статус равноправного суверенного государства. Соответственно, персоны, фигурирующие в «Черном квадрате», могли бы получить статус послов и дипломатический иммунитет со всеми вытекающими последствиями. Фактически сейчас уже так и делается, правда, неофициально. Но вы сами не стремитесь к популярности, а формальный статус невозможно скрыть от широкой общественности – рано или поздно у кого-то непосвященного возникнут обоснованные вопросы, а там и до журналистов рукой подать. Так что нам крайне необходимо пообщаться хотя бы с одной Сущностью, так сказать, вживую, чтобы выработать протоколы взаимодействия. Я догадываюсь, что после случившегося ты вряд ли расположен помогать нам, но я просто обязан спросить: мог бы ты передать своему… покровителю просьбу о встрече? Верховный Князь готов к ней в любое время.

– Господин Медведь, – вежливым тоном проговорил Саматта, – уведомляю тебя, что с момента, как я пришел в себя после захвата, происходящее записывается и транслируется в архив для последующего анализа. Твою просьбу, полагаю, рассмотрят. Однако, – добавил он менее официально, – я бы не стал надеяться на ответ. Думаю, Демиурги и сами понимают все, о чем ты говоришь. С учетом, что они присутствуют на нашей планете с незапамятных времен, у них имелась масса возможностей получить любые формальные статусы, вплоть до званий верховных божеств. Они не захотели.

– Демиурги… – директор СВР покатал слово на языке. – Демиурги. Значит, так они себя называют?

– Да.

– Но почему они упорно избегают прямого контакта? – Медведь наклонился вперед и уставился на Саматту почти умоляющим взглядом. – Ведь он решил бы столько проблем! Зачем добиваться своего окольными путями, когда мы могли бы сотрудничать?

– Сотрудничать, господин директор, можно только тогда, когда обеим сторонам есть что предложить друг другу, – Саматта развел руками. – А что мы можем им предложить? Не трудись думать, вопрос риторический. Ответ – ничего. У нас попросту нет ничего, что они не могли бы получить и без нашего участия.

– Но что им тогда нужно от нас?

– Не знаю, – покачал головой археолог. – Я общался только с Дзинтоном… с Демиургом Джао. А он обладает замечательным талантом уходить от прямых ответов, когда не намерен отвечать. Я уверен лишь в том, что они не хотят нам зла. В их власти распылить не только нашу планету, не только всю звездную систему – они могут просто уничтожить само пространство, в котором она расположена. Их возможности выходят за рамки любых наших фантазий. Если хочешь, воспринимай их как богов. Так проще понимать.

– Боги всегда что-то требовали от смертных, – хмыкнул директор СВР. – Кровавые жертвы, девственниц, золото…

– Не боги требовали, а жрецы. Богам – настоящим богам – девственницы без надобности. Господин директор, Демиургов не надо ублажать. Не надо искать их милости. Они равнодушны к почестям и материальным благам…

…если забыть о Камилле в роли Майно и других Демиургах в роли Игроков…

– …их существование следует просто принять к сведению, как принимают к сведению существование ураганов и цунами. Стихия, непобедимая и непредсказуемая, но, в отличие от цунами, старающаяся не вредить без необходимости.

– Принять такое к сведению довольно сложно, господин Саматта, – вздохнул Медведь. – Логика действия государства совсем иная, чем у простого человека. Любое неконтролируемое явление необходимо взять под контроль или уничтожить – либо оно уничтожит общество. Но о другом речь. О том, что их всемогущество достаточно сомнительно. Зачем они пользуются услугами агентов, если могут все и сами?

– О, элементарно, – криво ухмыльнулся Саматта. – Я использую метафору – не самую приятную для нашего с тобой самолюбия, но вполне подходящую. Господин Медведь, вообрази, что ты обака…

– Кто? – поразился директор СВР. – Что такое «обака»? Из вашей фауны?

– Прости, не подумал. Обака – такой сказочный лесной оборотень. Огромный, выше тролля ростом, злой, косматый и страшно сильный, что в человеческом, что в зверином обличье. Ну хорошо, представь, что ты медведь, прости за каламбур. Обычный полярный медведь-кугума. Ты забрел в наш лес и обнаружил там муравейник. Тебе ничего не нужно от муравьев, но тебе взбрело в голову им чем-то помочь. Неважно, почему – например от скуки. Неважно, как – ходы пошире сделать или, скажем, электричество туда провести. Что станешь делать? Ты огромен и силен, у тебя есть клыки и когти, способные порвать в клочья любого зверя, кроме разве что элефанта. Но все, что ты можешь сделать с муравейником при их помощи – стереть с лица земли. Если захочешь воздействовать на муравейник более тонко, у тебя не останется выхода, кроме как подружиться с несколькими муравьями, выдрессировать их и запустить обратно, чтобы они как-то влияли на свое муравьиное общество. Например, помогли ему изобрести лампочки и наладить их производство. Понятна аналогия?

– Более чем, – задумчиво пробормотал Медведь. – Значит, ты – такой дрессированный муравей?

– Что-то вроде. Господин директор, я бывший солдат и старый циник, я привык, что меня используют как расходный материал. Для меня аналогия оскорбительной не является. Ты же не обижаешься, что солнце гораздо больше тебя, а на фоне Вселенной ты вообще неразличим? Вот и Демиургов следует проводить по классу явлений космического масштаба. Они стараются щадить наши чувства, но если анализировать ситуацию с холодной головой, ситуация именно такова – мы муравьи рядом с медведями. Мы не можем сопротивляться им, мы даже их шкуру прокусить не сумеем, приди нам в голову такая фантазия. Зато они легко нам могут повредить, даже не желая того. Само присутствие Демиурга рядом с тобой способно полностью подавить и изменить твою личность. А они почему-то трепетно относятся к самостоятельности нашего развития, только не спрашивай, почему, сам не понимаю. Так что они используют в качестве агентов влияния лишь мелкую сошку вроде меня, а полноценный контакт с крупным политиком с их стороны обычно означает, что его пора списывать со счетов. Не выживет, бедолага.

– Да… – неопределенно хмыкнул директор СВР. – Медведи и муравьи. Аналогия, прямо скажем, уничтожающая. Прямо руки опускаются.

– Именно потому у Верховного Князя нет никаких шансов на встречу. Если Джао или другим Демиургам захочется, чтобы у него опустились руки, они найдут гораздо более простые и эффективные средства. Кстати, я надеюсь, что ты не станешь пересказывать Верховному Князю нашу беседу дословно. Кабинет прослушивается?

– Понятия не имею, – фыркнул Медведь. – Может, и прослушивается, в приемных такое часто случается. Всегда полезно знать, о чем болтают посетители между собой. Мои ребята перетряхнут систему наблюдения и изымут запись, если она ведется. Так, пятнадцать минут прошли. Что там Торабой возится?

Он постучал пальцем по пуговке в ухе.

– Торабой, что с вещами и спутником господина Саматты? – спросил он в пространство. – Хорошо… Да, вноси.

Злосчастная дверь распахнулась, и генерал вошел в приемную с двумя пластиковыми пакетами – большим и маленьким. Он положил их на стол.

– Одежда и личные вещи, – пояснил он.

– Что со спутником?

– Участников операции по захвату допросили по отдельности. Все утверждают, что спутника господина Саматты, находящегося под воздействием газа, бросили в лесу, изобразив ограбление. Изъятые у него личные вещи также в пакете. Смертельных травм ему не нанесли.

– Известить полицию о происшедшем, не упоминая подробностей, указать место, – приказал директор СВР. – Пусть пришлют помощь.

– Я взял на себя смелость связаться с областным управлением полиции. Они уже блокировали выезд из Лесной Долины и объявили тревогу по всей губернии: парень пришел в себя, самостоятельно добрался до людей и устроил шум. Я отправил туда своего человека, он сейчас улаживает проблему. Могу я предположить, что господину Саматте следует связаться со своими и успокоить их?

– Да, разумеется… – Саматта встал, подошел к столу и вытряхнул на стол все вещи из малого пакета. Найдя свой пелефон, он вызвал профессора Буна.

– Саматта! – откликнулся тот после первого же гудка. – Слава Тинурилу, ты жив! Ты где? Помощь нужна?

– Спасибо, я в порядке, – откликнулся археолог. – Вернусь – все объясню. Сарий как, вернулся?

– Вернулся. Слушай, Мати, если тебе все-таки помощь нужна, я уже полчаса угрожаю полицейским международным скандалом. Кажется, они в его реальность уже поверили. Если что, могу начать скандалить еще громче. Ты точно в порядке?

– Насколько возможно. Извини, мне неудобно говорить, потом пообщаемся. Отпусти пока полицейских. Отбой.

Он отключил пелефон и задумчиво посмотрел на директора СВР.

– Официальная версия такая, – наконец сказал он. – Напали грабители, Сария обчистили и выбросили на месте, меня зачем-то решили увезти с собой. Я очнулся, отбился, заплутал в лесу, потом вышел к людям. Потребуется следователь из полиции, который не станет задавать лишних вопросов и положит дело под сукно.

– Неплохая версия, и с полицией мы договоримся, – хмыкнул Медведь. – Только тебя придется доставить в лагерь на полицейской машине, для достоверности. Я дам указание канцелярии, она разберется с формальностями. Господин Саматта, у тебя есть еще какие-то пожелания? Я готов компенсировать причиненные неприятности в любом размере.

– Спасибо, не стоит, – вежливо отказался Саматта. – Будем считать, что накладки случаются в любом деле.

Он сбросил халат и быстро оделся, с опозданием вспомнив, что забившаяся в угол девица может воспринять его наготу как оскорбление. Но она, кажется, даже глазом не повела, так что, наверное, обошлось. Или нет? Кто их разберет, западных варваров!

– О моей доставке в лагерь… – начал он, но шум в коридоре заставил его умолкнуть.

– О твоей доставке в лагерь, Мати, я позабочусь, – сообщил Дзинтон, проскальзывая в дверь и ловко уворачиваясь от загребущих лап преследовавшего его тролля. Торабой выхватил из кобуры на поясе тяжелый пистолет и направил его на Демиурга, но тот его полностью проигнорировал. – Господин Медведь, пару слов наедине, если можно.

– Кто ты такой? – раздраженно спросил директор СВР. – Я же прика…

Девица, стоящая в углу, внезапно оказалась рядом с Дзинтоном. Саматта не успел даже пошевелиться – лишь краем глаза уловил движение размытой тени. От сонного выражения на ее лице не осталось и следа – на нем странным образом мешались ярость и какой-то совершенно детский испуг. Несчастная дверь за спиной Дзинтона взорвалась облаком мелких деревянных щепок. В стену глухо, но тяжело ударило, так что с потолка посыпалась мелкая пыль, дверной косяк треснул, а девица врезала кулаком в кадык Демиурга – Саматта понял это только потому, что ее рука замерла в миллиметре от тела Дзинтона. Само движение он разглядеть не сумел.

Девица неподвижно замерла в неестественной позе так же внезапно, как и сорвалась с места. Сквозь ее приоткрытые губы вырвалось что-то вроде звериного рычания. Генерал Торабой и тролль охраны также неподвижно замерли в неудобных позах.

– Я не собираюсь причинять вред твоему господину, дитя, – мягко сказал Демиург, обращаясь к девушке. – И ты не можешь повредить мне – ты сама видишь, что меня здесь нет.

Тут же тело девушки странным образом обмякло, и она, пошатнувшись, отступила назад, не сводя с Демиурга горящего взгляда серо-стальных глаз. Слаш тоже обмяк. Он опустил пистолет и жестом руки остановил угрожающе нависшего над Дзинтоном тролля.

Саматта повернулся к директору СВР и только теперь заметил, что глаза того отчетливо лезут на лоб.

– В «Черном квадрате» я прохожу под именем «Соловей», – сухо сказал Демиург, поворачиваясь к Медведю. – Несколько минут назад, мне помнится, ты страстно жаждал личной встречи. Я здесь.

– Торабой! – просипел Медведь, поднимаясь на ноги и пальцем оттягивая воротник рубашки. – Вон! Вон!

Генерал, бросив на третьего замминистра удивленный взгляд, убрал пистолет и вместе с троллем охраны ретировался из комнаты. Девушка, однако, и не пошевелилась. Она все так же продолжала стоять, не сводя с Демиурга немигающего взгляда.

– Ольга! – резко сказал Медведь. – Выйди!

Девушка медленно повернула к нему голову.

– Пусть останется, если ей так спокойнее, – сказал Демиург. – Она не помешает.

– Дзи, мне выйти? – поинтересовался Саматта.

– Нет. Я буквально на полминуты заглянул. Господин Медведь, у меня для тебя подарок.

Демиург протянул пластинку диктофона, и директор СВР осторожно принял ее, словно бомбу.

– Послушай, – посоветовал Дзинтон. – Сразу многое станет ясно.

Директор СВР послушно нажал кнопку воспроизведения и приложил динамик к уху. Саматта не разбирал, что там говорилось, но постепенно лицо Медведя начало наливаться багровой синевой.

– Скотина… – пробормотал он. – Сукин сын! Хрен крючковатый!

– Во-во, и я про то же, – усмехнулся Демиург. – Ладно, дослушаешь на досуге. Там много чего интересного. Считай, что благодарность за твое участие в сегодняшних событиях. А мы с господином Саматтой откланяемся. Мати, пошли. Сейчас господин Медведь начнет делать оргвыводы в отношении некоторых подчиненных, и мы на этом празднике жизни определенно окажемся лишними.

– Погоди, господин! – воскликнул директор СВР. – Но я хотел…

– Все! – перебил его Демиург. – Извини, но разговора не получится. Господин Саматта излишне гиперболичен в своих аналогиях, но главное он передал верно: мы не общаемся напрямую с политиками высоких рангов. Прости за грубость, господин Медведь, но правило – для твоей же пользы. Прощай.

Он резко повернулся и вышел.

– Спасибо за приятный вечер, господин Медведь, – поклонился Саматта. – Нижайше благодарю за оказанные честь и помощь. Мне пора. Пожалуйста, не забудь про полицию.

– Да-да… – пробормотал директор СВР. – Всего хорошего, господин Саматта…

Его мысли уже явно витали где-то далеко. Саматта слегка усмехнулся и вышел вслед за Дзинтоном, бросив напоследок взгляд на странную девушку. Что она, интересно, за чудо природы? Неужели в ЧК научились делать таких же хороших чоки, как у Камилла? Или она не чоки? Но разве человек может двигаться с такой скоростью?

Непосредственно рядом с кабинетом никого не было, но в паре саженей от нее за перегораживающими проход троллями спецотряда волновалась толпа. С высоты своего роста Саматта разглядел, что она тянется по крайней мере до середины довольно длинного коридора, теряясь в полумраке притушенных ламп. Громко говорить никто не осмеливался, но шепотки перелетали от одного человека к другому, словно пчелы на цветущем летнем лугу. Очевидно, визит столь высокой персоны, как директор Службы внешней разведки, в местном захолустье наделал шума не меньше, чем появление Верховного Князя собственной персоной. При появлении Саматты толпа заволновалась сильнее, гул голосов усилился. Генерал Торабой отделился от стены.

– Господин Саматта, я…

– Спасибо, господин генерал, – бесцеремонно перебил его Дзинтон. – Господин Саматта более не нуждается в твоей защите. Мы спустимся в подземный гараж, у меня там машина. Зайди к господину Медведю за дальнейшими указаниями.

Не дожидаясь ответа, он двинулся по коридору сквозь расступающуюся толпу. Саматта, кивнув генералу на прощанье, последовал за ним. Торабой проводил их озадаченным взглядом, пожал плечами и снова вошел в приемную.

Подземный гараж оказался битком забитым автомобилями. Дзинтон подошел к старому полицейскому «ландшафту», выкрашенному в сине-белые цвета муниципальной полиции, и уселся за руль.

– Ну ты даешь! – покачал он головой, когда Саматта втиснулся на пассажирское сиденье. – Ты мне скажи, ты чего людей пугаешь?

– А я что? – Саматта удивленно посмотрел на него. – Я ж изо всех сил вежливо. Ну, не дипломат я, уж извини, как умею, так и выражаюсь. А политесам мы не обучены.

– Я про твои аллегории, – пояснил Демиург, заводя мотор. – Распыленная планета! Дрессированные муравьи, надо же! – Он негромко рассмеялся. – Книжки тебе писать надо. Фантастические. Для детей. Нарасхват пойдут. Ох, Мати, за что я тебя особенно люблю, так за здоровый цинизм в сочетании со злоехидством.

Он вырулил в узкий проход и принялся осторожно маневрировать между машинами.

– Что вижу, о том пою, – отмахнулся Саматта, зевая. – Ты с какого места слушал?

– Да с того момента, как ты в себя пришел и запись включил. Правда, краем уха, так что половину пропустил.

– Понятно. Скажи, что тут вообще за история? Кто и почему меня прихватил, если сам директор СВР оказался не в курсе?

– У-у! – протянул Дзинтон, выруливая по пандусу на площадь перед управлением и лавируя между беспорядочно стоящими автомобилями. – Тут, дружище, целая интрига. Не против тебя – против господина Медведя. У него врагов, знаешь ли, до хрена и больше, под него давно копают. Он не аристократ, дворянского звания не имеет. Одного того достаточно, чтобы все придворные смертельно возненавидели выскочку-плебея. А он еще и честный, взяток не берет, в коммерческих делах аристократии участия не принимает, а даже среди придворных есть такие, что в контрабандных делишках запачканы. В общем, другого давно бы съели. Но он прочно сидит, потому что с Верховным Князем они старые товарищи – еще в армии познакомились, когда юный Тайлаш Полевка там службу проходил. Князю на интриги и ябедников наплевать, а другого авторитета над Медведем нет. Да, все-таки монархическая форма правления при надлежащем монархе имеет некоторые плюсы. В общем, некие личности, допущенные к «Черному квадрату», решили завалить его моими руками. Тебя на полном серьезе намеревались убить. Заговорщики подстроили так, что все указывало бы на прямую причастность Медведя к твоей гибели. Предполагалось, что твой разгневанный покровитель, я то есть, стер бы его в порошок, освободив место для правильного человека. На диктофоне, что я передал нашему славному директору, записи некоторых разговоров его первого помощника с разными деятелями из правительства и придворными. Десятка два голов после сегодняшней ночи полетит, я так думаю.

– Понятненько. Дзи, а что за девица такая Медведя сопровождала? Что там вообще произошло? Я никогда не видел, чтобы человек с такой скоростью передвигался. Или она не человек?

– Ольга Лесной Дождь, девиант. Первая категория, объемный сканер, как у нашей Кары, и контролируемый взрывной метаболизм. Идеальный телохранитель, как Кара идеальный микрохирург. Вообще-то информация сверхсекретная, но в Четырех Княжествах уже несколько лет действует программа по подготовке из девиантов персональных телохранителей. Трое работают в охране Медведя, пятеро – Верховного Князя, а всего их в отряде телохранителей штук тридцать, почти четверть всех сильных девиантов ЧК. Ольга – одна из лучших и наиболее приспособленных к такой работе. Взрывной метаболизм есть только у нее и еще у одного парня из отряда, но у него нет сканера.

– Дверь она разнесла?

– Ага. Манипуляторами. Я совсем про нее забыл, когда проекцию генерировал, сделал бесплотного фантома. Через сканер она разглядела, вернее, НЕ разглядела меня – сканер пустышки не воспринимает, перепугалась и атаковала. Моя ошибка.