2084*

– У тебя фото Алекс есть?

– С собой, к сожалению, нет. Не додумался. Точнее, не все успел. Времени было мало. Смартфона тоже нет, он сейчас в Калифорнии. А смотреть по сети не стоит. Скоро сам увидишь свою девочку. Потерпи немного.

– А мама с папой? Где они?

– Оба здоровы, у них все в порядке. Живут в Англии, и для полного счастья им не хватает только вас с Марией и внучки, которую они видели только на мониторе. Скоро и они свое счастье получат.

– А как папа отреагировал на имя внучки?

– Ты папу не знаешь? Он сказал, чем больше будет Алексов, тем лучше. Предложил и мне сменить имя.

– Да, он за словом в карман не лезет. А что мама?

– Она сказала, что категорически против смены моего имени, что вместо этого я должен позаботиться о том, чтобы у нас в семье Алексов прибавилось естественным путем.

– Милые мои. Как я по ним соскучился. Они, наверное, постарели.

– Оба переживают за тебя, но стараются вида не подавать. Конечно, эти годы не могли пройти для них бесследно, но держатся молодцом. Папа после переезда в Англию много работает и гордится тем, что востребован. А мама, как это всегда было, о нем заботится. Даже в деловые поездки иногда с ним отправляется. Они стремятся всегда быть в форме и, слава Богу, серьезно не болели.

– Обо мне ты им сообщил?

– Вчера позвонил, обрадовал. Мама, когда услышала, что ты вышел, минуты три просто молчала. Представляю ее состояние. Я ее успокоил, как мог, сказал, что скоро приедем. Позвонить они нам пока не могут, но я об этом предупредил заранее, чтобы не беспокоились. Хотя они могут поговорить с Марией. Скоро ты и сам им позвонишь, а потом и увидишь.

– Неужели, это мне не снится? Пробуждение было бы страшным.

– Я могу тебя ущипнуть, да боюсь, что синяк останется. Жаль, что загореть не успеешь, а то был бы неотразим.

– Твоего загара на двоих хватит.

– А может, подгримируем тебя малость. Здесь любой макияж на раз сделают. Сам себя не узнаешь.

– Тебя давно не били? Не нарывайся.

– Это я так, к слову, чтобы разговор поддержать. Испытывать судьбу не буду, хотя не помню, чтобы ты когда-нибудь брал верх.

– У тебя провалы в памяти? В этом возрасте? Ладно, пусть будет так, а то мало ли что.

– Ты мне все больше нравишься. К встрече с нашими будешь, как огурец.

– Хорошо бы. Ты все понимаешь, а я знаю пока слишком мало, но уже есть от чего голову потерять…

– Еще бы. Покажи-ка свое предписание, путевку в свободную жизнь. Посмотрим, что к чему.

Алекс принес сложенный листок, и Пит пробежал его глазами.

– Стандартные условия парол – твоего вида досрочного освобождения. Для нас сейчас важен срок твоего прибытия к месту проживания – десять дней. Должно хватить. Остальное не так интересно. Разве еще то, что переехать из Колорадо ты мог бы потом только туда, где живут твои родственники. Это уже теплее. Да, только, чтобы выдать тебе разрешение на выезд из Колорадо, здешние власти должны подготовить и передать в штат, где ты намерен жить, кучу бумаг. В том числе и анализ твоего поведения, что предполагает твое длительное проживание под надзором полиции. Вот это уже нам не подходит. Жить здесь тебе не придется. К родственникам ты поедешь, но не с их разрешения. Выходит, что стать законопослушным гражданином в Америке тебе не суждено. У тебя есть уважительная причина – закон с тобой обошелся жестко, даже жестоко, и ты имеешь моральное право отнестись к нему соответственно. Готов?

– Еще сомневаешься? Уверен – ты знаешь, что делаешь. Так всегда было, старина.

– В тебе я не сомневался. Итак, нам предстоит дальняя поездка.

– Что я должен делать?

– Так-то лучше. Велика вероятность, что все твои перемещения могут отслеживаться. Пока делать это было просто. Заказная машина, да еще с водителем дала федералам массу возможностей. Где ты сейчас, знаю не только я, но теперь игра пойдет по нашим правилам. Они, думаю, знают, что я здесь. И это не проблема. Ежу понятно, что мы с тобой встретимся, и потому откладывать встречу не имело смысла. Важно, чтобы ты не успел наделать ошибок. Извини, но в этих делах я понимаю больше.

– Нечего извиняться. Я вижу.

– Спасибо, сэр. Я так, на всякий случай. Ты смартфон еще не купил?

– Нет, времени не было.

– Отлично. Самый простой способ контроля – отслеживание связи. Тебе и звонить никому не надо. Где ты, известно, даже когда трубка выключена. Ее включают без проблем, ты и не заметишь. Трубку можно перевести в режим микрофона и прослушивать твои разговоры. Это делают давным-давно. Когда-то, чтобы отсечь контроль извлекали питание. Теперь надо удалить память. Пока помогает. Но и над этим работают. Правда, не в Штатах – здесь некому. Самое верное в критической ситуации – выкинуть аппарат. Если бы ты зарегистрировал новую трубку, туда автоматом загрузились бы данные со старой. Все остальное, что федералам интересно, есть в их базах. Все под колпаком. Они твердят, что законопослушным гражданам ничто не угрожает, а персональная информация используется в интересах безопасности и лишь в исключительных случаях. Но какой случай исключительный, они же и определяют. Наш случай как раз такой. На свободу вышел опасный преступник. Хорошее поведение в тюрьме не означает, что ты исправился. Раз они могут так считать, мы обязаны это учитывать.

– Значит, позвонить не сможем?

– Не сейчас. Рисковать не стоит. Есть разные возможности. Можно связываться по сети, желательно, с общедоступного компьютерного терминала – на вокзале, в кафе, в отеле. Специальные программы запутывают следы звонков, шифруют разговоры и сообщения, но ими владеют только продвинутые хакеры. Есть и другие способы. Для тех, кто оказался где-то без трубки, продаются разовые аппараты без регистрации. Они рассчитаны на определенное довольно короткое время работы или общую продолжительность разговоров. Не хочешь оставлять следов – покупай за наличные. В особых случаях отслеживаются и все твои абоненты, старые и новые. А если контроль еще и визуальный, твои контакты ни анонимная трубка, ни комп не скроют. Знаю это точно – работал в коммуникационных компаниях. Методики сохранились. Мария знает от меня, как действовать в разных ситуациях.

– Это интересно, но теперь, когда ты здесь, уже, наверное, не актуально.

– Ты, кстати, выбрал удачный отель и номер. Ни напротив, ни по сторонам ничего нет, открытая местность. На балконах штатную прослушку не устанавливают из экономии, а специальную, как я уже говорил, не должны были успеть. Поэтому здесь можно было бы говорить почти свободно, если бы не один пустячок.

– Ты о чем?

– Наклонись и не оглядывайся.

– Опять загадки.

Пит наклонился и понизил голос.

– Несколько минут назад к отелю подъехала машина и припарковалась как раз напротив твоего балкона. Ничего особенного. Но из нее до сих пор никто не вышел. И этому тоже можно найти объяснение. Приехали за кем-то, а он еще не вышел. Возможно. Или машину привел робот по заказу. Тоже возможно.

– Ты сам нашел на все ответы, мистер Пи.

– Точнее – возможные ответы. Но есть и другие. Например, машина оборудована микрофоном, который можно разместить не только в салоне, но и снаружи и направить, куда угодно. Может такое быть?

– Может.

– Правильный ответ. Стекла очень темные – есть ли кто в машине, не видать. Проверять пойдем?

– Это вопрос или предложение? – в тон ему спросил Алекс.

– Надеюсь, теперь понятно, почему я завел скучный разговор о контроле. Ты молодец, проявил завидное терпение.

– Не буду врать, что был в восторге, но лишних знаний не бывает.

– И это тоже правильный ответ.

– Предлагаю пойти перекусить. Ты с дороги, а я за компанию.

– Ты мои мысли читаешь. Ответ принят. Оценка – очень хорошо.

– Почему не отлично?

– Из вредности. Пойдем, пожалуй, перекусим.

3

Маленький зал. Дюжина столиков, по большей части свободных. За остальными несколько пар солидного возраста и компания молодых людей. Было время ланча, и две официантки дефилировали между столиками и барной стойкой, за которой виднелось окно в кухню.

Пит выбрал столик в углу у окна, откуда просматривался весь зал. Он указал глазами на трех парней, сидевших через два столика тоже у окна. Чуть дальше пила кофе еще одна мужская пара. Эти больше других подходили на роль федералов. Хотя пока опасаться, вроде бы, нечего, говорить решили только на нейтральные темы. Алекс внимательно изучал меню.

– Столько лет провел в Колорадо, но с местной кухней так и не познакомился. Может, ты что посоветуешь? – шутка получилась грустная.

– Все позади, Алекс, и не вернется. Этой еды я тоже не знаю. Возьму, пожалуй, зеленый салат и стейк.

– Не обращай внимания, я привыкаю потихоньку. Попробую гриль по-ямайски, который на картинке смотрится аппетитно.

Девушка приняла заказ, сразу принесла минералку и сок. Никто интереса к братьям не проявлял.

– Значит, родители в Англии. Давно перебрались?

– Пришлось долго уговаривать. Особенно маму, ни за что не хотела уезжать. Убеждали, как могли, что здесь она ничем тебе не поможет, а для папы нормальной работы нет, и не предвидится. Статьи и книги, которые он писал, печатались за границей. Почти год ушел на уговоры. В конце концов удалось. Зато теперь я спокоен. В Англии все как прежде.

– Где они живут?

– Знакомое тебе место – Оксфорд.

Дома шутили, что учебу в Англии Алексу предопределили еще до рождения. В США нормальных университетов уже не было, а когда выяснилось, что младший сын унаследовал интерес отца к литературе, сомнений не осталось. Так сразу после школы Алекс оказался в Оксфорде.

– Оксфорд?! Отлично! Об этом можно только мечтать.

– Папу там знают и уважают, и когда стало известно, что он намерен уехать из Штатов, одно из первых приглашений пришло оттуда. Именно тогда мама сдалась.

– Оксфорд я вспоминаю часто. Сам знаешь, чему учат в наших школах. О том, что происходит за пределами Америки, я имел смутное представление. В Оксфорде поразило множество студентов-иностранцев. Были и выходцы из стран Европы, которых на карте уже не найдешь.

– Остальной мир у нас мало кого интересовал. У тебя была литература, у меня – электроника. А у большинства вообще ничего не было.

– Я открывал Европу по книгам. Реальность оказалась иной. Но такого я и представить не мог.

– Сел на своего конька, профессор!

Пит понимал, Алексу надо дать выговориться.

– Не ерничай, лучше послушай. В Оксфорде я почувствовал себя неучем. Белой вороной быть не хотелось. Решил взять курс современной истории, но не пришлось. Повезло с тьютором – наставником, из тех, которые там опекают школяров. Дэвид Блэкхилл был всего на десять лет старше, но для меня он стал воплощением образованности, мудрости и вообще совершенства. Казалось, он знает все на свете. Дэвид научил меня учиться, познавая мир, не предлагал готовых решений. Я старался смотреть на все его глазами. Через пару семестров уже мог бы выступать на семинаре. Новейшая история Европы оказалась даже не драмой, а трагическим эпосом.

– Тебе повезло. В Монреале у нас были классные профессора, но за рамки предмета они не выходили. Такой тьютор и мне бы не помешал. Рядом с тобой я чувствую себя, как когда-то ты рядом со своим опекуном.

– Только благодаря Дэвиду я смог понять, что произошло с Европой.

– И что же с ней стряслось?

– Шуткам здесь не место. Европейцы, как и мы, наступили на грабли толерантности. Тебе это интересно?

– Да. Хотя, честно говоря, я привык принимать мир таким, как есть, особо не заморачиваясь. Если бы не твой чудовищный приговор, я и теперешнюю Америку считал бы лишь затейливым зигзагом цивилизации. Каждый по-своему с ума сходит. Кто знает, как оно должно быть? Кому дано право судить?

– Меня-то они судили. Ты – настоящий американец – «свобода превыше всего». И я так считал. Но, присягая демократии, провозглашая свободу, нельзя терять голову, чувство меры. Звучит, в самом деле, странно – мера демократии, мера свободы. Европейцы тоже, наверное, так думали. Но, утратив чувство меры, они похоронили и свободу, и демократию, и свою Европу. Откуда сердобольным либералам было знать, что гуманизм и человеческое сострадание способны сыграть с ними злую шутку?

– Ты, я вижу, в форме. Значит, и человеческая доброта – не такое уж добро?

– Все сложнее. Толерантность – палка о двух концах. Это не только способность понимать чужую боль, страдания, проявлять терпимость к чужим обычаям, взглядам, образу жизни. Есть у нее и оборотная сторона. Это готовность, помогая несчастным, самим страдать, обрекая на страдания других, включая своих близких. Одно из значений латинского слова tolerantia – «добровольное перенесение страданий». Запредельная толерантность требует жертв, и ими становятся сами благодетели.

– Мудрено.

– Да, непросто. В Европе все началось давно. Поначалу ей самой нужна была молодежь из стран третьего мира. Дешевая рабсила, в первую очередь, для непрестижных занятий. К тому же, в конце прошлого века было отмечено заметное старение населения. А если в средней семье меньше двух детей, у народа нет шансов даже на простое воспроизводство. Это арифметика. В начале нашего столетия самая высокая рождаемость была во Франции – 1,8 ребенка на семью. Для всей Европы она едва превышала 1,3. К середине века работающие европейцы не смогли бы содержать пенсионеров. Но молодые всегда хотели жить в свое удовольствие, а с детьми это сложнее, и заводить их не спешили. Настало время, когда с этим что-то нужно было делать.

– Откуда ты все это знаешь? Это все твой тьютор? Допустим. А здесь кто будет стариков кормить?

– Да, будущих кормильцев растет маловато. Пока ехал сюда, детей почти не видел.

– Откуда им браться?! – Пит невольно повысил голос.

– Не шуми, – Алекс кивнул в сторону соседней компании, – Ты-то ведь и сам не женат.

– А на ком? Может, на нем жениться? – Пит указал глазами на смазливого бармена и продолжил уже заметно тише, – у нас, конечно, не Европа, но и без мусульман правоверных хватает. То ли еще будет.

– Извини, не хотел тебя обидеть. Лучше вернемся в Европу. Обойтись без мигрантов она уже не могла. Сначала их завлекали по-всякому, количество переселенцев росло медленно и беспокойства не вызывало. Все думали, что они ассимилируются, примут европейские обычаи, традиции, культуру. Скептиков не слушали. Численность населения даже подросла, но, правда, исключительно за счет приезжих. Рождаемость у восточных народов высокая, и скоро в крупных городах Франции половину жителей в возрасте до 20 лет составляли мусульмане. Ситуация сложилась патовая, точку возврата уже прошли.

– И никто не заметил?

– Заметили, но хватало и других проблем.

– Ты, я вижу, в теме и до сих пор ничего не забыл. Столько лет прошло.

– Это заслуга Дэвида. Он всегда жил в Англии, но Европа, похоже, его болевая точка. Обо всем рассказывал спокойно, но я видел, что судьбу ее он воспринимает не как сторонний наблюдатель. Его без преувеличения научный анализ помог мне понять и оценить глубину ее трагедии. Разве такое забудешь?

– И это Европа – колыбель нашей цивилизации?! Но что-то можно было сделать?

– Не знаю. Ситуация обострилось с первой волной массовой миграции в 2015 году. Бесконечные войны и перевороты превратили Северную Африку и Ближний и Средний Восток в полыхающий регион, а жизнь миллионов людей – в кошмар. Огромные территории оказались под контролем исламских радикалов, террористов всех мастей. Миллионы несчастных, потерявших жилье и средства к существованию, считали виновниками своих бед Соединенные Штаты, по чьим сценариям свершались кровавые перевороты, и их европейских союзников. Люди хлынули в Европу. Больше бежать было некуда.

– Может, не стоило их пускать, не искать на свою голову приключений?

– Не пускать? А как? А толерантность? Можно ли думать о своих гипотетических проблемах, когда уже страдают и нуждаются в помощи миллионы? Чужой беды не бывает. Победила толерантность-сострадание, а свои страдания еще не начались. Да и единства в этом вопросе, как и во многих других, в странах Европейского Союза не было.

– Толерантность – звучит красиво. Но кто-то должен был задуматься!

– Тех, кто сомневался, пробовал протестовать, старались не слышать. Дальше – больше. Несчастные беженцы добирались до Европы единственным доступным путем через Средиземное море. Забирая у них последние деньги, ловкие дельцы грузили беспомощных людей на все, что могло держаться на воде – ветхие суденышки, надувные лодки, самодельные плоты. Для многих это рискованное путешествие стало последним в жизни. Кого-то спасали у европейских берегов пограничные службы. Это была морская трагедия, подобной которой мир не знал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.