Квалификация-Ангел. Кровные Узы

И сколько бы впоследствии Лира ни убеждала себя, что поступила так во благо Клэр, где-то в глубине души она понимала, что своим же поступком просто лишила Клэр выбора. Она сама же, смалодушничав, и разрушила их дружбу.

Где-то спустя полгода Клэр снова переехала, и все вернулось на круги своя. С одним изменением: Лира, окончательно разуверившись в себе, перестала даже пытаться с кем-нибудь подружиться. Но в то же время перестала отмалчиваться, и когда сестра пыталась поднять себе настроение за счет Лиры, получала достойный отпор, а иногда даже сторицей. Как говорила классная руководительница «характер у этой девчонки совсем испоганился». Лира стала чаще бывать у директора, но отношение к сестре изменить даже не пыталась. Око за око, как говорится…

– Но ты постарайся хотя бы не провоцировать ее, – Саманта выдернула подругу из тяжелых воспоминаний, приняв ее хмурый настрой за покаяние. – Тебе же не хочется стать изгоем, как Кеймар?

– Велани не изгой, – чересчур резко ответила Лира и, чтобы смягчить ответ, добавила, – мне так кажется.

Велани с самого начала учебного года держалась в стороне, ни с кем конкретно не общаясь. Вроде и со всеми, и в то же время сама по себе. Это напомнило Лире ее саму в школе, и она даже пыталась сдружиться с Велани. Но несмотря на пережитое вместе приключение по дороге в Ангелию, Велани на контакт не пошла, лишь подозрительно посмотрев на Лиру и Саманту, которая все это время отчаянно дергала Лиру за рукав. Саманта потом, в гостиной, заявила, что пытаться подружиться с Кеймар пустая трата времени, и вообще общаться с изгоями может быть чревато.

– Велани не изгой, – раздраженно ответила тогда Лира, понимая, как Саманта в этот момент похожа на Кэролайн. И Николь.

И как Велани похожа на нее саму. Если Велани не захотела с ней общаться, значит, на то были свои причины. Но игнорировать ее, как предложила Саманта, Лира не собиралась. Они тогда едва не поссорились, но положение спас так вовремя появившийся злой Джей, который доложил, что кофейный автомат на третьем этаже опять плюется кипятком.

– Ну как, хорошо? – Лира вовремя выловила последнюю фразу Саманты из, должно быть, длинного потока рассуждений.

Лира туманно посмотрела на девушку и лишь кивнула: спорить совершенно не хотелось.

Адепты тщательно конспектировали лекции, а по вечерам готовили домашние задания, состоящие из подготовки рефератов, докладов, решений задач и, если оставалось время, пытались на практике использовать слабенькие руны. К сожалению, ничего, кроме эха желания, ни у кого еще не получалось. Гербология, история, астрология, социология казались ничто по сравнению с базовыми рунами, где Агнесс Берт постоянно втирала им знания по основам правильного использования своей силы и, куда ж без них, основам безопасности при последствиях использования этой силы. Джиллиан тоже никому не давала скучать, гоняя адептов среди дебрей информации о каждом демоне и его особенностях. Но куда сложнее адептам приходилось на защитных рунах, где Стефан так же добродушно, но со стальным блеском в глазах каждую пару устраивал адептам проверку их силы, которая каждый раз, к сожалению, заканчивалась всеобщей усталостью и раздражением. Адепты по-прежнему не могли дать даже малейшего отпора его воздействию, а перья, которые он им раздал для практики по вечерам, по-прежнему не желали хотя бы посветлеть, не то чтобы полыхнуть «диким пламенем ангельской мощи». Кроме того, на Лире все еще висел реферат, который ей в первую же пару задал Стефан. Нет, она подготовила его сразу же, но Стефан почему-то (видно, из большой любви к искусству) не принял его и предложил поработать над этой темой более детально, сдав работу в конце года уже как курсовую. Предложение было столь «заманчивым», что девушка с кислой миной согласилась.

А еще адепты усвоили, что духи, вопреки их представлениям, вовсе не обязаны подсказывать своим хозяевам или делать за них домашнюю работу. Как ясно выразилась белочка Аниель в своей двухчасовой тираде для Саманты «духи являются лишь в часы крайней нужды, а не для того, чтобы написать за нерадивого хозяина сочинение». Сказала и исчезла в Сумеречном мире, где предпочитают находиться все подобные ей существа, набирая силы и накапливая эфир.

– Что за дух мне попался, – сетовал Джей, тряся своим спиритом, – ни рыба ни мясо. Прям аристократ какой-то.

– Меняемся, – хмуро предложила Лира, но Джей благоразумно отказался.

Наравне с учебными заботами у Лиры появились заботы социального характера по имени Кэролайн. Нет, та пока не враждовала в открытую, но, когда основной поток разделили на четыре группы, ясно давала понять, что теперь она негласный лидер их группы. Как, например, в начале семестра, когда она уселась на любимое место Лиры между окном и Джеем (на занятиях Стефана все сидели за одноместными столами). И не миновать бы скандала, кабы Лира не отреагировала более, чем странно: никак. Она преспокойно уселась у дверей и полностью игнорировала насмешки. Но через десять минут секрет тибетского спокойствия раскрылся, и Кэролайн поняла свою ошибку: прямо под ее столом что-то щелкнуло, а потом по аудитории пополз ядовито-зеленый и дурно пахнущий (смертельно смердящий) туман. Группу эвакуировали, Кэролайн, как она ни пыталась все свалить на Лиру, назначили штрафное дежурство. После уроков Лира со злорадством продемонстрировала уважительно хмыкнувшему Джею и раздраженной Саманте «бомбочки» собственного изготовления, которые она крепила под свой стол в начале каждого семестра: если их вовремя не отключить, через десять минут они выкуривали вредителя из его незаконных владений. Против нахальных одноклассников срабатывало безотказно, да и здесь пригодилось. Девушка вернулась на свое законное место, и все вновь пошло своим учебно-будничным чередом. Единственное, что Лиру беспокоило, так это письмо, которое девушка отправила домой еще месяц назад, но так и не получила ответа. Может, не дошло? Наверное, это оттого, что она попросила Саманту воспользоваться ее голубем (у нее самой конверт так и остался бумажкой на столе вместо того, чтобы стать почтовой птицей или летучей мышью, да хотя бы жуком).

Уже в середине октября, когда солнечные дни сменились хмурым дождливым небом, как в первый учебный день, а адепты приноровились к расписанию, и даже Карл начал улыбаться, чувствуя себя в своей «учебной» тарелке, Лира проснулась от того, что кто-то активно ее тормошил.

– Лира, – свистящий шепот Саманты раздался у самого Лириного уха, – у меня крылья.

Эта новость моментально развеяла весь сон; Лира аж подскочила.

– Правда?!

– Тс-с-с, – тут же приложила палец к губам Саманта и кивнула на дверь, – пойдем в гостиную.

Лира кивнула и прошла следом за подругой. Как только девушки туда вошли, в камине тут же вспыхнул огонь, затопив помещение уютным теплым светом.

– Поздравляю, – тихо, но с восторгом в голосе произнесла Лира, внимательно поглядывая на светло-серые крылья за спиной Саманты. На мгновение девушка заметила, что от Саманты исходит свет. «Светлая», – мелькнула мысль, пока Лира таращилась на две аккуратные прорези в ночной рубашке: создавалось впечатление, что Саманта сама всю ночь только и делала, что аккуратно вырезала полоски на одежде для будущих крыльев.

Саманта развернула крылья на всю длину. Лира восторженно вздохнула, пожирая глазами двухметровую оперенную систему.

– Поздравляю, – растерянно повторила она, жадно вглядываясь в каждое перо, – нет, правда. Ты у нас вроде победительницы: ты первая, у кого они появились. Представляю себе лицо Джея, когда он это увидит. Спорим, он тут же скажет «я тоже такие хочу!»

Саманта улыбнулась, а Лира задумалась: «Да и я тоже». Но тут же девушка встряхнула головой, отгоняя тяжелые мысли. Да ну их, крылья эти. Куда ей, с ее-то боязнью высоты?

– Ну и? Каково это? – тихо спросила Лира и затаила дыхание.

Подруга задумалась.

– Не знаю, если честно. Такое чувство… знакомое. И странное. Я почти их не чувствую. Не знаю, как объяснить: они нематериальны, понимаешь? Не имеют ни веса, ни плотности. Они из Сумеречного мира, как и наши духи. Это как, – Саманта поморщилась, вспоминая соответствующий параграф.

– Как связь между Высшим и Низшим мирами, – подсказала Лира, протянув руку к чужому оперенью. – Крылья – элемент Высшего мира, спирит – элемент Нижнего мира. Оба этих элемента создают гармонию и уравновешивают ангела, дабы тот, обретя истинную силу, смог встать на защиту мира подлунного. Более того – стать главенствующей фигурой всех трех миров.

– Ничего себе! – восторженно выдохнула Саманта. – Ты какие книжки на ночь читаешь?

– Комиксы, в основном, – отмахнулась слегка смущенная девушка. – А ты уже пробовала взлететь? – сменила она тему.

Саманта неожиданно нахмурилась, ее крылья поникли.

– Честно говоря, я немного… побаиваюсь. Нет, не так. Не то, что бы… я просто…

– Саманта?

– Я не могу!

Повисло неловкое молчание.

– То есть как, – немного растерялась Лира, – в смысле, боишься?

– Нет. Я не могу взлететь.

Саманта тяжело опустилась в кресло, а крылья сами собой растворились в воздухе.

– Ну конечно, не можешь! – вдруг осенило Лиру. – Мы же в академии! Здесь действуют печати.

– Дело не в этом, – тихо ответила Саманта и понурилась. – Я выходила во двор, там то же самое. Я читала об этом. Если у ангела, у которого не все родные ангелы, не хватает внутренней уверенности или силы, то могут возникать, ну, некоторые сложности в постижении своей силы. Похоже, у меня вылезли проблемы с крыльями.

Девушка спрятала лицо в ладонях. Лира присела рядом и улыбнулась.

– И это ты называешь проблемой? Ну ты даешь! Я тоже читала, что такое может быть, даже видела статистику, что ведется тридцать лет. И знаешь, все, абсолютно все, кто сталкивался с такой проблемой, разбирались с ней не больше трех месяцев. Ты даже умеешь их контролировать, чтобы они появлялись и исчезали, когда сама захочешь, а большинство и этого не умело. А теперь все, кто участвовал в опросе, отлично летают, а некоторые стали призерами в спортивных играх, где необходимо летать на скорость.

Саманта удивленно подняла голову.

– Не знала, что ты так много читаешь. Тоже комиксы?

Лира фыркнула.

– А ты уже не помнишь, как в библиотеке Карл уронил мне на голову толстенный справочник «Статистика века»?

– Да, – Саманта улыбнулась, – и ты запустила справочник в него. Увернуться он не успел.

– И теперь он меня ненавидит. Так вот самого смешного ты не знаешь: библиотекарь это заметил. Он отлучил меня от библиотеки на месяц, а книжищу отдал подклеить. Ну, просто клеить было скучно, и я кое-что почитывала оттуда. Совпадение, – Лира пожала плечами. Девушка утаила, что Карл обронил вовсе не справочник, а библиотекаря в тот день вообще там не было. Ей не хотелось признаваться, насколько сильно похожая проблема ее беспокоит и как ей хотелось бы сейчас оказаться на месте Саманты. Ведь у той хотя бы уже есть крылья. Лира часами пропадала между пыльными полками, надеясь отыскать средство или лекарство, чтобы доказать, что она тоже ангел.

– И Аниель больше не отзывается, – вздохнула Саманта, возвращая подругу в реальность, – я раз десять пыталась, ничего

У меня с Фенриром это вообще норма, хотелось сказать Лире, но она лишь положила руку девушке на плечо.

– Ничего, вот освоишь руны первой ступени и призовешь ее сама. Ты способная, у тебя обязательно получится, – уверенно произнесла Лира и вздрогнула, отвлеченная чьей-то упавшей сумкой, – пойдем в столовую, выпьем какао.

– Там же живые калории, – заныла Саманта.

– Сейчас стукну. Собирайся.

Саманта обреченно вздохнула и встала. И снова нахмурилась.

– Если ребята узнают, если Кэролайн узнает! Не уметь летать – все равно, что быть бескрылым! Это же хуже падших! Это позор!

– Успокойся, никто не узнает. Честно, никто не узнает, пока ты не взлетишь!

– Да, но…

– Я обещаю.

Глава 4

Как и предполагала Лира, первыми словами Джея были именно «Я тоже такие хочу! Где справедливость?». Толпа из проснувшихся любопытных адептов никак не желала редеть, создавая вокруг Саманты мощную броню. Лира, совершив пять неудачных заходов, прорываясь к подруге, бросила эту бесперспективную затею и поспешила на завтрак.

Хмурая суббота не очень приветливо встретила девушку, пахнув в лицо прохладой дождливого утра. Прямо за дверью Лира едва не столкнулась со встрепанным и сонным Крисом, который, даже не глянув на нее, апатично просочился в гостиную. Коридоры почти пустовали, лишь изредка предоставляя взору девушки заспанных и взъерошенных обитателей Ангелии, мерно проплывающих по своим делам. В зале тоже почти никого не было: студенты отсыпались за всю неделю. Девушка зевнула, взяла поджаристый тост с общего буфет-стола на поднос и потянулась к абрикосовому джему.

– Доброе утро! – проревел рядом радостный возглас.

Лира от неожиданности вздрогнула и едва не выронила поднос. Рядом пристроился Арон с целой тарелкой ватрушек с шоколадом. Они сели за столик у окна.

– Что-то не похоже, – сонно ответила Лира, намазывая тост джемом. Она уже давно привыкла к этому жизнерадостному субъекту, частенько словно из-под земли вырастающему. Поначалу она долго и упорно допрашивала его, чего он к ним навязывается, а то и вовсе игнорировала его. Но донесшийся до нее слушок о том, что Арон неравнодушен ко всем первокурсницам, позволил ей предположить, что его заинтересованность скоро совсем угаснет, и девушка перестала реагировать на его шумные проделки. К тому же новости, которые он приносил, как опытный старшекурсник и просто любопытный шалопай, были полезны и, что самое главное, достоверны.

– Неправильно ты, ангелок, тост ешь, – серьезно прокомментировал Арон, скорчив ханжескую физиономию, – джема больше на тост класть надо, чтоб аж с боков стекал.

Девушка недовольно посмотрела на дегустатора-недоучку и послушно перевернула тост, предварительно занося руку над коленями парня. Как и следовало ожидать, одна тяжелая вязкая капля оторвалась от общей массы джема и с упоением шлепнулась прямо на джинсы Арона.

– Так пойдет?

Арон что-то хмыкнул и принялся колдовать, вычерчивая руками сложные пассы прямо над штаниной.

– Я же пошутил, – он укоризненно качнул головой, когда капля исчезла, и взял ватрушку.

– Я тоже, – пожала плечами Лира, густо намазывая все тот же несчастный тост и наливая себе и ему кофе из кофейника, который благоразумно прихватила с буфетного стола.

– Чой-то ты злая с утра пораньше, – заметил Арон.

– Я всегда такая до завтрака. Да еще полночи эссе по демонологии ваяла, – объяснила девушка, пытаясь подавить зевок. – Аж в дрожь бросает, сколько в мире существ, жаждущих поживиться душой ангелов. Или их спиритом.

– Да не то слово, – восторженно поддержал девушку блондин, словно сам не прочь перекусить на ночь душонкой-другой. – Но ты лучше не читай демоношку на ночь, а то кошмары замучат. По себе знаю.

– Ладно, учту, – ответила Лира и отправила в рот полтоста, – как учеба?

Арон пожал плечами: может, он не любил особо распространяться об учебе, а может, он просто не мог ничего сказать с полным ртом ватрушек. В любом случае Лира решила больше не доставать парня по нудным вопросам, к тому же данное положение вещей (ватрушек во рту) давало неплохую возможность спокойно позавтракать, чем девушка и воспользовалась.

– Я слышал, у Саманты появились крылья.

Лира, допивавшая остатки кофе, поперхнулась и закашлялась. Заботливый Арон похлопал ее по спине.

– Откуда? – прохрипела Лира, обретая голос.

– Известное дело, из спины, – пожал плечами Арон, доливая еще кофе, – хотя меня всегда волновал вопрос: откуда они растут у непутевых ангелов?

– Старо как мир, – Лира старалась сохранить спокойный голос, – узнал ты откуда?

– Слухи, – коротко ответил парень, – хотя я удивлен – так быстро они появились. Обычно это требует высокого духовного развития и кропотливой работы над собой.

– А ты, выходит, трудоголик, – протянула Лира, поглядывая на высокие окна зала, покрытые мутными каплями дождя, – не ты ли хвастал, что у тебя они появились уже на втором месяце обучения?

На этот раз поперхнулся Арон.

– И вовсе не хвастал. И появились в конце второго месяца: тридцать первого октября в 11.59. Но не суть. Ты в курсе, что теперь Саманта имеет право на посещение проги?

– Чего посещение? – не поняла Лира и удивленно поглядела на Арона.

– Прогулка в Риталос. Город, специально созданный для таких, как мы. Только оперенные имеют право бывать там. Совсем скоро состоится первая ознакомительная поездка для первокуров – на всех факультетах висит объявление.

Лира слушала, затаив дыхание. Кажется, что-то подобное упоминал Феерман на официальном вечере.

– А что особенного в этом городе? – вот и еще одна причина, чтобы поскорее обзавестись крыльями. Кажется, сейчас Арон впервые действительно заинтересовал девушку. Вот только парень, похоже, вовсе не спешил раскрывать все козыри.

– Подрастешь – узнаешь, – он издевательски ухмыльнулся и потрепал Лиру по волосам.

– Ну ты…

– Идешь на Самхейн?

Внезапная смена темы застала девушку врасплох. Что-то такое она слышала. Мол, будут грандиозные события в ночь с тридцать первого октября на первое ноября. И еще что-то, связанное с призраками и другими жуткими сущностями. Лира никогда особо не любила Хеллоуин: еще дома, когда ей было двенадцать лет, Кайл с Николь ее сильно напугали, выскочив из-за машины в гараже, куда ее за пивом отправила Анна. Лира в панике огрела ящиком оборотня, оказавшегося Кайлом, и убежала. А дверь в гараж захлопнулась. Сама, основательно и надежно. И не выпускала пленников до утра, несмотря на все старания паникующей Анны, пожарников, представителей органов по чрезвычайным ситуациям и слесарей. Лире тогда здорово влетело, хотя она совершенно была не виновата.

Здесь, скорее всего, будет нечто подобное, а потому девушка решила провести вечер, сидя в любимом кресле у камина с абрикосовым чаем в руках и бессовестно-неподдающимся ее взгляду практикующим пером. Благо в этот вечер гостиная должна быть свободна, поскольку длинные выходные позволяли учащимся съездить домой.

– Хотя, что это я, – внезапно спохватился Арон, – после десяти вечера вы не сможете выйти из гостиной, даже если захотите. Из-за защитных печатей, которые по всей академии накладывают преподаватели. Первокурам запрещено шататься ночью в Самхейн.

– Какая жалость, – притворно вздохнула Лира и отвернулась, дабы скрыть улыбку облегчения. Одной головной болью меньше.

– Да, жалко, – Арон, в отличие от девушки, переживал искренне, – а я так хотел пригласить тебя на одно интересное мероприятие, которое я называю «Путник во мгле», – Арон сделал страшные глаза, а Лира, не удержавшись, расхохоталась.

– Это как «ежик в тумане»?

Но Арон лишь покачал головой, всем своим видом показывая нерадивой первокурснице, как она еще неопытна в понимании подобного рода вещей.

– Это оттого, что никто не знает, проходя маршрут по академии или ее окрестностям, что может встретиться на пути и удастся ли им вообще вернуться. На самом деле прогулка – это переигрывание старой легенды, поиск мифического сокровища, могущего исполнить любое твое желание. Но поскольку за много лет никто ничего не нашел, это стало просто пережитком традиции и превратилось в своего рода тест на храбрость. Пройти который, кстати говоря, решится не каждый, кто мало-мальски знает все легенды Ангелии.

– Легенды? – уточнила Лира, заранее предчувствуя, что пожалеет о своем вопросе.

– Местные страшилки. К примеру, о сгоревшем заживо мальчике, который является по ночам в образе сажи на стене и просит с ним поиграть. И если откажешь – он заберет тебя с собой. Или про женщину из вазы.

– Откуда? – не удержалась и прыснула девушка.

– Напрасно ты смеешься, – тон парня оставался серьезным, отчего желание шутить отпало напрочь. – Если ты откажешь Саги в помощи, она затащит тебя в эту самую вазу. И обратно тебя будут доставать уже по косточкам.

– Поня-я-ятно, – протянула Лира, чувствуя, как завтрак настойчиво просится обратно. Девушка встала из-за стола. Однако неугомонный Арон поднялся следом.

– А еще в эту ночь строго-настрого следует избегать зеркал, так как оттуда может появиться сумрачная Никс.

– И утащит меня в зазеркалье? Арон, может, хватит детских страшилок? – беспечно улыбнулась Лира, но страх, сковавший горло и все лицевые мышцы, превратил улыбку в гримасу. Неизвестно, то ли Арон обладал даром убеждения, то ли девушка – богатой фантазией, но идущей по коридору Лире уже стали чудиться посторонние шорохи и голоса.

– Но эти тени еще не самые страшные.

– Милота просто, – буркнула Лира, ускорив шаг.

– Они не последуют за тобой дальше здания. Но вот там, на территории Ангелии, тебя встретят по-настоящему опасные твари, как, например, слепая Заблудшая из леса…

– Та-а-ак, я поняла, Арон, – перебила парня Лира, наплевав на вежливость и разговорный этикет. – Ты мне только одно скажи: преподаватели тоже проходят этого «путника под туманом»? – спросила девушка, чтобы отвлечь парня, да и чтобы самой отвлечься.

– Ежик во мгле, – машинально поправил Арон, потом задумался и раздасованно сплюнул. Девушка едва сдержала улыбку, с облегчением отмечая, как отступает страх. – Путник во мгле, – поправился парень и продолжил, как ни в чем не бывало. – Видишь ли, на Самхейн связь между нашим и внелунным мирами настолько истончается, что даже нечаянные мысли любого даровитого могут причинить множество неприятностей, привлекая в наш мир то, о чем даже вспоминать бы не стоило. Вот и добавляется наши преподам внеурочная работенка, из-за которой они покидают академию всем составом, предварительно наложив кучу печатей, которые, в свою очередь, уже который год удачно снимаются лучшими студентами. Правда, Старшие остаются, но это не считово. Так что эти сутки предоставляются в наше полное распоряжение!

«Как все запущено», – тоскливо подумала Лира.

– Но все эти легенды ерунда по сравнению с проклятым приглашением! – парень, не замечавший бледного лица своей спутницы, явно вошел в раж.

«Проклятое приглашение? Да где эта проклятая гостиная!» – взмолилась Лира и ускорила шаг в надежде дойти до гостиной прежде, чем блондин начнет очередную жуткую байку.

– Дай угадаю, – Лира решила сыграть на опережение. Если создать иллюзию контроля над ситуацией, страх уступит место тревоге, а с этим вполне можно жить, – если я получу такое приглашение – меня схарчит какой-нибудь демон?

– Это будет не самый худший исход.

– Что может быть хуже? – невольно вырвалось у девушки, до этого твердо решившей больше не участвовать в диалоге. Похоже, игра на опережение не ее конек – стало только страшнее.

Слава духу, впереди показалась дверь в гостиную.

– Тебе лучше этого не знать. И будем надеяться, что никогда и не узнаешь, – зловеще прошипел парень.

Лира удивленно уставилась на Арона, отметив мрачный взгляд пятикурсника. По спине девушки пробежали мурашки. Но в следующую секунду парень широко улыбнулся и похлопал подавленную девушку по плечу.

– Не принимай все близко к сердцу, ангелок. Это всего-навсего детские страшилки, сама сказала. Хороших тебе выходных! – жизнерадостно пожелал Арон, явно упуская из виду, что хорошие выходные девушки теперь будут омрачены ночными кошмарами.

Выходные пролетели как один миг, заставив адептов с тяжким стоном приступить к новой трудовой неделе. Первокурсники, обуреваемые вновь вспыхнувшим желанием и подстегиваемые живым примером в лице сокурсницы, плотнее засели за учебу, усиленно зазубривая все новые формулы и натужно сверля взглядом уже порядком поднадоевшие перья. И то ли они наконец поверили в свои силы, то ли молодые организмы устали от постоянных испытаний Стефана, но к Самхейну большая половина группы гордо щеголяла новыми крыльями. Поскольку для первокурсников крылья были в новинку, они их почти не складывали, в отличие от старшекурсников. Все чаще стали возникать аварийные столкновения во дворе (в самой академии запретные печати летать не позволяли), когда новооперившиеся пробовали свои крылья и неуклюже налетали друг на друга, а то и сваливались сверху на других несчастных.

Пробовала свои крылья и Саманта, правда, делала она это втайне от своих одногруппников, сопровождаемая лишь верной Лирой. Девушки регулярно выбирались в темное время суток в укромные места Ангелии, будь то окруженный высоким кустарником скверик или пустые аудитории. Пару раз посещали даже крышу, но после того, как Лира в лихих попытках поддержать подругу едва оттуда не свалилась, общим советом «нелетающих» решили на крышу больше не соваться.

А академия к Самхейну полностью преобразилась: задрапированная в черный саван, таящий в себе живых летучих мышей, альма-матер являла собой идеальный образец запугивания будущих светил науки. Светила, в свою очередь, не оставаясь в долгу, облачились в черные плащи с высоким воротом и чинно разгуливали по Ангелии, не упуская возможности запустить в зазевавшихся коллег черной меткой, задорно взрывавшейся прямо у носа жертвы. Все жили в ожидании нескучных выходных (по традиции Ангелии на Самхейн выделялось четыре выходных дня). Вот только Лира, чувствуя непонятную усталость, хмуро реагировала на приближение праздника.