Полная версия
Неприкаянные
Вещи.
Немного съестных припасов. Бутылка воды, пара коробков спичек, взятых с каминной полки, и механический фонарик. Удочка и упаковка ячменя для наживки. Найденные в хозяйственной пристройке старая дубленка и эскимосские унты дворника и по совместительству садовника, мистера Фиджи.
Гараж.
Канистра бензина для чертового Кадиллака папаши Грэйвза. Горящая спичка…
Старый особняк со всем нажитым барахлом полыхнул мгновенно! Воистину прекрасная, чарующая картина! Лузер бы ее точно заценил!
Мэй
Прощание папы с мистером Ченом и их рукопожатие. Мозгоправ пытается изобразить сочувствующую мину. Брехня! Ему охота побыстрее избавиться от семейки Франков. Убрать мое «досье» подальше в шкаф и забыть, как страшный сон.
Еще бы! Внимание назойливых писак из газет, расспросы местных… Даже рюмочку вечером после работы спокойно не опрокинешь в баре. Какой-нибудь подвыпивший тип наверняка полезет: «Слышь, мистер Чен! А что там с этой полоумной?» Врачебная тайна, но кому какое дело?!
***Наконец-то путь на парковку…
Я была частым гостем в кабинете Чена, но это, слава богу, последний мой визит. История с клиникой для наркозависимых «Спирит-Форс», затем погром и, наконец, плевок в физиономию мэра.
Словом, Чен очень от меня устал. Да уж, другие его пациенты куда менее буйные. Семейные дрязги, депрессии всех сортов, подростковые комплексы, неудачи с личной жизнью или карьерой и прочие проблемки…
Мда! Таким, как я, и правда место в психушке на принудительном лечении. И это вопрос решенный. Я только «за». Заслужила!
Папа спрашивал Чена про вариант домашнего лечения. Нет, ни за что! По городу бы пошла волна возмущения. Как это, посмевшая выжить агрессивная психопатка – и не взаперти?! Мало ли, еще укокошит кого-нибудь.
К тому же мамина изгаженная репутация. Одно дело – сочувственные взгляды из-за больной дочери в окружной больнице, а другое – осуждающие из-за того, что психованная девчонка нежится в теплой постели в своей комнате. Ну и вкусная еда, красивая одежда и всё такое…
Теперь мамина жизнь и так без званых вечеров и дружеских посиделок. Ее подружки, светские дамочки. Они наверняка уже намекнули, что отныне никакого членства в женском клубе, никаких мест в попечительских советах.
Ну а мозгоправ с упорством следователя пытался выяснить, почему я плюнула в харю мэра. Даже карандаш с блокнотом подсовывал, когда отказалась кивать «да» и мотать головой «нет». Он называл произошедшее «инцидентом». Терпеть не могу, когда люди не называют вещи своими именами!
***Наша машина, пассажирское сиденье. Я не пристегнула ремень. На фиг безопасность!
Всего один день на сборы, нет… целый день. И тоскливая ночь, а утром – госпитализация. Никакого понимания родителей, как себя вести сегодня. Делать вид, что всё путем? Плакать горючими слезами? Нет! Я знаю, что в моем родном доме будет стоять гробовая тишина. А вечером состоится последний ужин из нескольких блюд. Что-то такое, привычное. Стейк из лосося с горошком для мамы, бефстроганофф для папы, паровые овощи и яблоко – для меня.
Ну а у меня несколько простых желаний – побыстрее собраться, запомнить каждую мелочь в любимой комнате. Прощаться с ней, словно с лучшей подружкой. Репродукция Энди Уорхолла с английской королевой Елизаветой над косметическим столиком, облепленным яркой жвачкой. Справа – стеллаж с разной мелочевкой. Старые девчачьи шкатулки с коллекцией украшений. Напротив – классический шкаф-гардероб до потолка. Я выкрасила его самой дешевой, ультра-черной краской на масляной основе. Блистательная вещь!
И, наконец, стены, оклеенные страницами из женских журналов моды 60-70-х годов. Выкройки нарядов и домоводство. Куча благовоспитанных элегантных дамочек в кринолиновых юбках и на каблуках. Лоснящиеся, безупречные жены в фартучках. То был демарш в сторону мамы. Два года назад она хотела навязать стильный, в ее понимании, ремонт. Каталоги с мебелью для «молодой современной леди» подсовывала. Это назло ей накупила журналов на гаражной распродаже и сделала свой «дизайн». На, мол, смотри, мать твою! Будто не понимаю, кого ты хочешь из меня вылепить.
Папа тогда остался в восторге от моего творчества, хоть и вида старался не показывать. Но за черный шкаф ради приличия немного поругал…
А еще – по приезде прилечь на мою постель, где не было парней. Кровать с балдахином сложного, насыщенного цвета фиолетовой сливы с розово-зелеными бочками. Моя обитель. Спроси сейчас: в каком стиле она, моя комната?
«Гранж»3. Надрыв. Пренебрежение правилами и устоями. Одинокий, но громкий протест.
Роб
Лес…
До плотины «Левингтон» топать примерно полмили. И мой следующий ход? Да уж, скоро копам будет подкинута новая головоломка…
Странный звук.
Большая ночная птица вспорхнула и исчезла в вышине. Должно быть, это филин. Однажды, когда Лузеру было лет восемь, он прогуливался в парке. Внезапно откуда-то сверху донесся истошный крик. Он глянул наверх, и в его лицо полетели еловые иглы. Прямо над ним, между деревьев, пролетела невероятных размеров сова. Ее гнало черное вороньё. «Подло лезть в гнездо к лесной красавице, да еще средь бела дня, когда та спит. Будь у меня пистолет, я б перестрелял свору к чертовой матери!» – шептал он в досаде. Мда! Револьвер-то у отца Лузера уже тогда дремал в сейфе, а вот смелости «одолжить» его, чтобы пригрозить пару раз мудакам в школе, – не нашлось как-то…
Дональд Грэйвз.
Его прозвища. Дракула, гробовщик, могильщик. Ну а по факту, владелец компании ритуальных услуг на территории нескольких северных штатов. Его особняк – фамильный склеп с нажитым старым барахлом – всё теперь превратилось в тлеющие угли.
Громадное пепелище, запах гари, пожарные машины. Ахи и хватания за сердце мисс Эркин. И ни единого следа того, что деньги украдены. Побольше бензина, незапертый сейф. Языки пламени в рабочем кабинете. Ну и горсть пепла, оставшаяся от каких-то важных документов и «денег».
***Передышка…
Вот и упавшее когда-то дерево. Его толстый ствол еще долго будет гнить. Несколько лет, может, даже десятилетий. Люди превращаются в труху куда быстрее. Всё правильно. Они не берегут природу и молятся своим богам. Но фишка в том, что небожители не любят людей. Требуют от них лишь послушания и соблюдения универсальных правил. Ну и плевать. Буду жить по своим, первобытным законам…
Книги.
Музыка, кинематограф. Да уж! Чего-чего, а этого будет недоставать. Человечество напридумывало кучу разных способов развлекаться. В основном очень дрянных, но, конечно, случается, попадаются и ничего. Одна книга, одна видео- и аудиокассета. Что бы выбрал? Ну, тут наши вкусы с почившим Грэйвзом совпадают:
Фильм «Brazil»4 Терри Гиллиама.
Альбом «Scary Monsters»5 Дэвида Боуи и одноименная любимая песня. Лузеру в последнее время больше нравилась композиция «Because you’re young».
Ну, и книга. «Множественные умы Билли Миллигана»6 авторства Дэниела Киза.
Миллиган.
Многоликий человек. Исключительный. Куча личностей, живущих в одной телесной оболочке. Это же надо было Лузеру напороться на подобную сущность… Ведьма Франк. Вечно в разных образах. Вечная скука и безудержное веселье. Зря Грэйвз сдуру одолжил ей книгу. Она не привыкла возвращать долги…
***Плотина?
Вот и она, отлично! Малая ГЭС «Левингтон» и водохранилище. Древняя рухлядь тридцатых годов постройки. Точная высота – сто десять футов. Жаркие споры вокруг закрытия махины. Зеленые активисты, шумевшие чуть ли не с десяток лет. В итоге – штраф владельцам компании и нерентабельность. И если бы не летние тусовки маргиналов и «экскурсии» чудаков, то здесь бы уже всё давно поросло травой.
«Левингтон».
Еще и магнит для влюбленных и самоубийц. Влюбленных самоубийц?
Бред!
Я не влюблен. И я не самоубийца. У меня иная цель. Избавиться от последнего, что объединяет с Грэйвзом, а заодно немножко запутать копов и выиграть время.
Ржавая лестница.
Опасная такая, черт! В любой момент держащие конструкцию ржавые болты могут вылететь из облупившейся бетонной стены. Делаю глубокий вдох. Хватаюсь за холодное железо.
Выше. Еще выше… Всё будет окей! Сегодня – мой день. День больших дел и невероятного везения.
Кривотолки.
Местные считают плотину дурным местом. По слухам, первым здесь покончил с собой один мужик по имени Альфред. Или просто «Альфи-Половинка». Он вроде был дальнобойщиком. Колесил по Штатам, пока однажды не двинулся умом. Купил Альфи в строительном магазине то ли пилу-ножовку, то ли бензопилу и отправился на ферму к бывшему однокласснику. Прикончил его из дробовика, затем распилил тело ровнёхонько посередине и оставил на месте убийства записку. Типа приятель отбил у него в старших классах любимую девушку, его единственную любовь. Его половинку. Мда! Странные, бывает, мысли приходят людям в больные бошки. Зачем мудрить? Море кровищи, кишки, возня и пустая трата времени. Месть – есть месть. Простое действие без каких-либо извращений.
***Цель близка!
Главное, половчее схватиться за округлые поручни. Чертов школьный бассейн – похожие были там. Но тут прямоугольные крепежи совсем плохи. Я сглатываю. Тревожно, черт! Вот и толстые дуги… Противный скрип. Скорее, скорее… Есть! Вот и край бетонной площадки.
Вещмешок.
Что ж, к делу! Швыряю ботинки вниз, в стоящую воду. Дубленка скинута, теперь – пальто. Аккуратно раскладываю на бетоне. Внутри дорогой вещи, на подкладке, бирка: «Р. Грэйвз. Ателье “Мейер и Левин”».
Готово! Надо убираться. Спешно одеваюсь. Вещмешок на плечах. Приближаюсь к лестнице.
Сделать первый шаг в пропасть всегда труднее всего сделать. От этого ощущения холодные мурашки бегут по спине, а на лбу уже выступила испарина. Глубокий вдох… Ну, погнали!
Снова скрип.
Черт, чер-р-рт! Бетонная серая мука сыплется из отверстий ржавых болтов. Премия Дарвина серийному убийце за самую нелепую смерть. Смешно даже!
Пальто…
Важная улика. Копы. Следаки. Их версии, поиски следов ДНК. Во внутреннем кармане обнаружится любопытная вещица. Типа предсмертная записка. Одно короткое предложение: «Я не раскаиваюсь». Уж что есть, то есть: ноль мук совести из-за тех трех мразей. Ладно, хрен с этим…
«Мейер и Левин».
Двое еврейских портных, прибывших в эти края одновременно с Грэйвзами. Хочешь не хочешь, а когда семейство живет на одном месте больше двух сотен лет, возникают разные традиции. Байки о жизни предков. Как с этим чертовым пальто. Отец Лузера на День благодарения рассказывал одну и ту же историю. Конечно же, поучительно-назидательную.
Семейная легенда.
Жили в стародавние времена Грэйвзы. Нищета. Скотские условия. Отец семейства по имени Патрик и два его старших сына – все скончались в один год от лихорадки или, может, тифа. Тогда люди вообще мерли, как мухи. Осталась вдова с последним сыном и тремя мелкими дочерьми. Звали того парнишку, ясен перец, Дональд. В общем, ничего не оставалось тому бедолаге-предку, как устроиться на кладбище. Могилы копать. Грэйвзы были такими бедными, что не могли позволить себе купить нормальную еду и одежду. Ходили в лохмотьях. Поэтому этот Донни даже зимой работал в одном свитере. Зато он оказался очень усердным, работящим. В день семнадцатилетия начальник того кладбища подарил ему старый поношенный китель. В те дурацкие времена это считалось великой щедростью, потому что люди не то чтобы раскошеливались на подарки. Скорее, было нормой дать пинка с работы, не заплатив. Никаких профсоюзов и стачек рабочих. В общем, Донни растрогался. И поклялся, что подарит своему сыну на семнадцатилетие пальто от «Мейер и Левин» из шотландской шерсти, а прошито оно будет бордовыми нитками, чтобы сын помнил: папа работал до кровавых мозолей, чтобы тот жил лучше. Дональд открыл собственное дело, и жизнь потихоньку начала налаживаться.
Мораль, короче…
У Грэйвзов она всегда на первом месте. Смысл этой истории в том, что потомок обязан достичь большего, чем его предшественник. Тогда типа как бытие имеет смысл. Очень логично. Эх! Вот бы глянуть теперь на физиономию мистера Грэйвза-старшего. Хотя… Подумаешь, руины дома и «сгоревшие» сто тысяч долларов. Всё это наверняка застраховано. Единственное, что папаша похерил, – землю в Оук-Хиллс. Ну и Лузера. Невелика потеря.
Корни?
Черт! Как же батяня Лузера гордился всей этой мутью. Грэйвзы – выходцы из восточной Англии. Происхождение фамилии – от древнескандинавского «граф», а вовсе не от «яма, могила». Просто злая усмешка судьбы и отдельная тема для издевательств в чертовой школе. Похоронным бизнесом Грэйвзы начали заниматься после переезда в Штаты.
Род.
Много разных кровей. Датские викинги, шотландские гэлы, саксы и даже английские цыгане. Черная магия и проклятия. Чушь! Лузер был, как и я, атеистом и не верил во всё это…
Земля!
Ура! Я уперся подошвой в твердую ледяную почву. Как же приятно чувствовать ее под ногами, черт возьми.
Мэй
Постельное белье пахнет дешевым отбеливателем. Новая узкая кровать скрипит при малейшем движении. Матрас, подушка – жесткие, как камень. Ворочаюсь. Поспать, что ли? Всё равно делать нечего…
Новый мой лечащий врач мистер Хендрикс. Да уж. Он сухо поздоровался, что-то записал в мое «личное дело» и смылся, сказав: «До встречи, мисс Франк». Красивый мужчина, что и говорить. Похожий чем-то на… Эйдена. Аристократические черты, статность, интонации голоса.
Врачи в белых халатах. Спасатели тел и душ. Как по мне, это одна из самых сексуальных профессий. Немного обидно, что Хендрикс даже не глянул в мою сторону. Но надо бы отвыкать от мужского внимания…
С другой стороны, а что такого? Страсть между доктором и невменяемой пациенткой. Прям отличный сюжет для какого-нибудь эпического любовного романа или киношной мелодрамы. Эх, нет! «Вы нормально устроились?» и «Как самочувствие?» – дежурные фразы, как знак безразличия этого доктора.
Что ждет меня впереди? Неделя за неделей здесь. Сплошная тоска и маета. Хорошо еще, что Хендрикс выписал какие-то таблетки. И посещение дурацкого церковного хора, мать его! Это звучало больше как издевательство. Я ведь не говорю и к тому же далека от христианства.
В общем, ничего не хочу! Забыться, просто стать овощем. А еще лучше – смерть, перед которой нет никакого страха. Вовсе не седая с косой уже наведывалась ко мне, а древний бог Морус7 в человеческом обличии. Ошибка бога. Он забрал Джинни. Боже, как же больно! Одна сплошная боль! Теперь всё окончательно разрушено…
Больше ничего нет.
Что? Зовут на обед? Мой живот тут же отвечает призывным урчанием. Когда я ела-то в последний раз? В гостях у Эндрю в ночь ужаса. Поднимаюсь. Засовываю ноги в убогие тапочки.
Дверь. Коридор. Впереди – вереница дамочек-психов. Все сплошь возрастные и какие-то запущенные. Безнадега одна! Они, как неисправные роботы, которых списали в утиль за неспособность нормально выполнять работу. Никому не нужные, брошенные в темный чулан. Их батареи еще не сели, но, когда это случится, всем будет глубоко плевать.
***Помещение столовой. Ну и вонь, боже! Даже в школьной столовке пахло приятнее… Вот и зона раздачи. Страшные сосиски и переваренные макароны, гадкого вида рис. Нет уж! Указываю тетке на кастрюлю. Суп-пюре, похоже, что из цветной капусты. Сойдет.
Занимаю место за столом рядом с толстухой, которую тут зовут Пончик Ди. Боковым зрением вижу, что Пончик пялится на мою тарелку. Свою порцию она уже прикончила. Ну и скорость!
– Бу-у-удешь? – тянет она заторможенно.
Что, на хрен, она делает? Она реально сунула палец в мой суп?! Фу, это отвратительно! Никакой культуры и уважения к личным границам. Аппетит пропал, блин. Я с брезгливостью придвигаю к ней тарелку. Ладно, жри на здоровье. Пончик Ди тут же начинает громко похлебывать с ложки. Хоть бы «спасибо», что ли, сказала…
– Всем психам доброго денька! – прорезает помещение озорной, нахальный голос.
Вздрагиваю! Кто это еще пожаловал?
– Джинн! Опять устраиваешь? – произносит строгим тоном санитар.
Господи! Джинн, Джинни-Колокольчик! У меня гудит в ушах, а пальцы задрожали. Это какое-то страшное, многослойное наваждение? Некий сумрачный мир, где ходят тени и призраки из прошлого?
– О! Кто тут у нас? Новенькая?
Призрак явно говорит обо мне. Звуки решительных шагов. «Джинн» быстро приближается. Леденящий ужас целиком и полностью накрывает меня!
– Сядь на место и начинай обедать! Ты оглохла, что ли? Эй! – повышает голос санитар.
Призрак уже за моей спиной! Я слышу его сбивчивое, короткое дыхание. Вдруг – топот. Это санитар бежит. Я зажмуриваюсь, вслушиваясь в их возню и напряженное сопение.
– Отвали, слышь! – отчаянно отбивается призрак.
– В карцер захотела? – пыхтит санитар.
– Я еще до тебя доберусь, паскуда!
Борьба быстро заканчивается. Хлопок дверью. Санитар, похоже, вывел призрака. Я чувствую, как капли холодного пота стекают за шиворот. Полный шок!
Это точно жуткий сон. Или, может, я умерла, но просто не осознаю этого? Так вот как, оказывается, выглядит ад. Ни чертей, ни демонов с рогами и копытами. Никаких раскаленных сковородок, котлов и щипцов. Для грешных душ есть куда более чудовищные пытки.
Обед в аду. Я неловко поднимаюсь на ватных ногах. Вокруг – туман и размытые силуэты заблудших душ и работников этого царства мертвых.
***Коридор… Дверь… Палата. Кровать. За окном сереет небо.
Ужас, как же голова раскалывается!
Роб
Кемпинг…
С дурацким названием «Лапа медведя». По расчетам, осталось топать недолго. Появившиеся сомнения: не сбился ли я с пути? Лес ведь – не город с табличками и дорожными указателями. Природе всё это не нужно…
Живот.
Там урчание с голодухи. Примерно в это время мисс Эркин начинала готовить завтраки. Дональду Грэйвзу – сэндвич с тунцом. Забавно, что раньше это несложное блюдо называли «Вкус дома для работающих женщин». Ну а для Лузера – яичницу с беконом или омлет с ветчиной. Ну и кофе, конечно же. Обязательно молотый. Из медной чеканной турки его матери. Съесть сухарь из заначки, что ли? Нет. Пора привыкать к тому, что вскоре придется тщательно следить за припасами. И в прямом смысле умерить аппетит.
Добыча.
Охота. Рыбалка. Дональд Грэйвз не был любителем природы. Он не научил Лузера ничему. Предпочитал всему работу, а в короткие перерывы на отдых – книги, газеты и, изредка, новости по телеку. Папаша-трудоголик, в общем. У таких, как он, свои, специфические представления об отдыхе. Энергетически экономные.
Память.
Вообще-то очень полезная штука, особенно когда она у тебя исключительная. Это дает весомое преимущество перед другими. Процитировать любую из прочитанных книг? Ноль проблем! Дать четкое определение – да на здоровье. Инструкции, схемы, графики, иллюстрации и картинки всякие. Чего только нет в моей голове. Наверное, в ней больше информации, чем в публичной библиотеке города. Изготовление ловушек и капканов, способы строительства временных укрытий и землянок. Рецепт, как сделать индейский пеммикан8. Да уж! Кто бы мог подумать, что такие знания могут пригодиться…
Ель.
Притормаживаю. Ее ствол с надвое разломленным сучком. Застывшие золотистые капли. Сковыриваю их. Бесподобный запах смолы. Отправляю эту мягкую горошину в рот. Черт! Прилипла к зубам. А вкус-то прикольный.
Что ж, чувство голода перебито. В лесу много чем можно поживиться даже зимой: замороженные грибы, ягоды, желуди и отвар из хвои для иммунитета.
«Отшельник».
Чем не название для книги? Проверка на прочность и отличный новый опыт. Отрастить бороду, окрепнуть физически и душевно, в общем, измениться до неузнаваемости, а затем с кучей налички тайно свалить в любую точку мира. Купить там поддельные документы. Начать новую жизнь новым человеком там, на чужбине.
Аргентина.
Родина Че. Эрнесто Че Гевары. Врача и революционера. Человека с интереснейшей, но трагической судьбой. Южная Америка. Путешествие от жаркого Мехико до суровой снежной Ушуайи.
Мехико…
Отметить с огоньком День мертвых. Вырядиться в черта, дьявола. Подцепить сладкую мулатку на «Параде Катрин». А лучше двоих. Безостановочно, жадно брать их всю ночь напролет. Шептать на испанском приятные слова под их стоны. А что? Вполне ведь могу сойти за местного, если хорошенько загорю…
Знак!
Так-так, он показался, наконец, в просвете меж деревьев. Схематичное изображение палатки на желтом фоне и виднеющаяся дорога. Супер! Я почти на месте.
Испарина, жар появились. Это адреналин заиграл в крови.
***Поворот…
Вот и асфальтированная стоянка для машин. Вдали – поляна для домов на колесах и пустые палаточные зоны. Место точно такое, как на фото из буклета для автотуристов. Только вот зелени лета не хватает. Не сезон сейчас. Поздней осенью сюда могут наведаться разве что озабоченные парочки и какие-нибудь наркоманы… Что?
Лай?
Черт! Собака! Это ищейка копов? Хм, да, похоже вроде. Уж больно тоненький голосок. Скорее тявканье мелкой шавки. Не тянет она на овчарку или боксера. Должно быть, какая-нибудь бродяжка, любительница рыться по мусоркам после свинарника, что оставляют после себя «любители природы»?
Тишина.
Собака заткнулась. Лезу в карман и кладу пальцы на рукоять револьвера. Сердце колотится бешено! Лишние проблемы мне ни к чему. Не охота задерживаться тут дольше необходимого.
Цель.
Сарай. Догадки, теории… Там должен храниться инвентарь, сдаваемый в аренду палаточникам и пожирателям барбекю. Эти вещи мне крайне необходимы. В хозпостройке Грэйвзов не нашлось ничего стоящего. Да и опасно было брать слишком много. Следователи после опроса мистера Фиджи легко бы догадались, что самоубийство – инсценировка. Ну, допустим, даже и так. Они наверняка возьмут в разработку версию с побегом в другую страну. Пересечение границы в какой-нибудь фуре или багажнике. В том то и дело, что для этого убийце не нужно походное снаряжение и всякое такое из загашников старика-Фиджи…
Строение.
Вот оно, большое, убогое, мрачное. Сколоченное из самых дешевых тонких досок, потемневших от времени. Плачущие ржавчиной гвозди. Крыша – в зеленых проплешинах мха… Ого!
Дом?
Так и есть. Он за углом сарая. Одноэтажный, крохотный. Это место дежурства сторожа? На улице холод, а дым из печной трубы не идет. Да и тихо к тому же… Ни единого намека на то, что там кто-то есть. Эта хибара, скорее всего, надежно заперта на осень-зиму. Залезть, что ли, еще и туда заодно? Наверняка там есть чем поживиться. Ну нет. Не по плану…
Дверь сарая.
Дешевенький хлипкий замок. Да уж! Владелец кемпинга явно тот еще жмот. Достаю из кармана револьвер… Клац! Сбиваю замок. Дергаю ручку просевшей двери… Что за звук, черт?
Черт!
Чер-р-рт! Шаги? Кто-то вышел из сторожки и спускается по лестнице? Да, отчетливая и какая-то тяжелая поступь. За углом сарая не разглядеть, кто там. Мороз проходит по моему позвоночнику. Полная оторопь! Как можно тише я прикрываю дверь.
Что же делать? Бежать или оставаться на месте? Мало времени, черт. Без вариантов! Я спешно прячу за спиной револьвер.
Ненавижу неожиданности!
Появляется человек. Толстяк лет двадцати восьми-тридцати. Мда, он явно не гений! Хлопает коровьими глазами, мягко улыбаясь. Такие, как он, готовы одаривать дружелюбием всех подряд. И это главная проблема наивных людей. Да, он совершенно безобидный.
Какое облегчение!
С ним у меня точно проблем не будет, если, конечно, он здесь один. Если в домике нет вооруженного охотничьим ружьем дружка.
Изучаю незнакомца. Красная кепка с надписью «Coca-Cola», потертая желтая куртка, походит на шар для жонглирования, под ней – замызганная футболка «Star Wars». Лазерные мечи, Люк Скайуокер, Дарт Вейдер. «Да пребудет с тобой сила, толстяк!» Но это заклинание едва ли тебе поможет.
Молчание…
Незнакомец явно пытается откопать в голове какие-то подходящие слова на случай неожиданной встречи. Тугой у него мыслительный процесс, однако. А это даже смешно выглядит. Ловлю себя на том, что слегка улыбаюсь. Сказать, что ли, ему: «Дурень! Беги отсюда и не оборачивайся»?
Нет, его судьба предрешена! Будь он поумнее, сидел бы сейчас в сторожке и пил пиво. Увы, такие, как я, не оставляют следов. И свидетелей тоже.
– П-п-привет! – тянет толстяк, чуть заикаясь.
Лузер тоже когда-то заикался, но ему удалось избавиться от этого недуга, причем без посторонней помощи…
Толстяк-заика делает шаг ко мне. Зря! Я сильнее сжимаю револьвер.
– Что ты тут делаешь, п-п-приятель? Машина заглохла? Или застряла где? П-п-помочь?
Черт, а ведь он чем-то похож на одноклассника Лузера Айзека Ковальски. Того парня сильно чморили. Впрочем, как и самого Грэйвза.
– Так что случи…
Беглый взгляд толстяка падает на то место, где валяется сбитый дверной замок. Добродушная улыбка тут же сходит с его щекастого лица. Ну вот, наконец-то до него что-то начало доходить.