Когда ночь была девочкой

– Вы говорите вас призвали? – как бы из вежливости, поинтересовалась она.

– Да. Отловили на работе, вручили повестку.

– И служили вы поваром? – щуря недоверчиво глаза, чуть язвительно предположила она.

– Почему поваром, – пожал плечами Данила, – на машине ездил, грузовой, легковой, в караулы ходил.

– Ну, или на машине, – согласилась она. – Когда сюда приезжают, наверно все ангелы божии. А кто воюет неизвестно, – поддела она его, ощущая свое превосходство.

– Зачем вы так! Я не ангел. Призвали, служил. И не только. Перед этим на гражданке митинги защищал!

– Он кого?!

– От русских, хотя сам русский!

– Однако?! – ехидно добавила она.

Данила промолчал, поджав губы, стараясь не отвечать колкостью на ее выпад.

– Откровенно! – процедила девушка, – нечего сказать!

– Как есть! – обиженно буркнул Данила, уставившись на полировку стола.

– И что вам за это? – с блуждающей полуулыбкой спросила Полина, чуть поигрывая ногой.

– Ничего. Вот голову прострелили. А могли и убить.

– Н-да! – она допила воду, и помолчала. – Как мы далеки от этого. Я видела это только в кино. Не думала, что меня это коснется.

– А кто думал? – согласился он.

– Война! – Неопределенно протянула она. – Что мы думаем о ней находясь здесь и что на самом деле – разные вещи!

– Скорее всего. – равнодушно протянул Данила.

– Вы кого-то убивали?

– Стрелял, – уклончиво выдавил Данила. – Но это редко, когда в карауле.

– И все же. Один вопрос не дает мне покоя, – девушка встретилась с ним глазами. – Как погиб Саша? Такое ощущение, что Вы не все рассказываете.

– По досадной нелепости, – не выдерживая ее взгляд, буркнул Данила, – я же в прошлый раз рассказывал.

– Я тогда была не в «адеквате».

– Хорошо! Мне несложно повторить, – вздохнул он.

Данила еще раз, тщательно подбирая слова и фильтруя изложение, поведал обо всем, что случилось в тот день. Он говорил как было, но умалчивал о главном.

Девушка вновь зашмыгала, заплакала, нос у нее покраснел. Они долго молчали. Полина была где-то далеко. Данила не торопил ее, опосредованно прислушивался к своей голове. Боль растеклась, стала тупой и на нее уже можно было не обращать внимания.

– Вы меня простите за резкость вначале, – напомнила девушка еще изредка всхлипывая. – Может вы и нормальный. Просто все так навалилось, соединилось. Ну, вы понимаете?!

– Да что там! – кивнул Данила. – Я все понимаю. Вам не за что извинятся.

– Значит вы проездом?

– Мне в Новосибирск надо. … Там лечиться или хотя бы диагностироваться.

– Часто такое случается, как сегодня? – она показала на его голову.

– Бывает. Не даю ей покоя, – усмехнулся он и задумчиво перевернул пустую чашку в блюдце. – Врачи вот волноваться запретили, а не получается!

– Вы очень бледный! – с нотками сострадания, пролепетала она.

– Да нет. Мне уже лучше, – уверенно возразил Данила. – Таблетки помогают! … Посижу и пойду.

– А что за таблетки?

– Обезболивающие! – протянул он. – Какие еще?!

– Но это же не лечение?! – покачала она головой.

– Пока так! – невесело усмехнулся Данила и аккуратно провел рукой по волосам в области лба.

– Может деньги вам самому бы понадобились? – неуверенно предположила Полина.

– Не знаю! Я же не инвалид. И вообще…

– А где вы остановились? – поинтересовалась она, пытаясь встретиться с ним взглядом.

– Да-а-а! Разве это проблема, – отводя глаза, выдавил он.

– И все же? – настаивала она, внимательно следя за его лицом.

– Ну, приглашали меня давешние попутчики, с картами, которые, да неудобно. На вокзале «крайняк», можно. Мы же там ко всему привыкли.

– Так! Так! Так! – девушка забарабанила по столу тонкими пальчиками с фиолетовым маникюром и внимательно сверлила его глазами. Она смотрела на него и как бы мимо. – Я снимаю квартиру, здесь недалеко, на Сетуньском. Хотя ко мне неудобно. Но можно на дачу дядиной мамы вас поместить, там на электричке минут сорок. В Москве это не расстояние. Вы же ненадолго?

– Пару, тройку дней – за глаза! – смущенно улыбнулся Данила. – Раз уж так случилось, хотел Москву посмотреть. Столько о ней слышал и никогда не бывал.

– Так, сейчас я позвоню, дядю предупрежу!

Девушка торопливо порылась в сумочке.

– Ой! Телефон на работе забыла, – озадаченно доложила она. – Ну, не возвращаться же? Потом сообщу! Не беда.

– Вам точно это надо? – усомнился Данила.

– Оставьте, это мои проблемы.

– Да зря вы беспокоитесь!

– Вы не знаете! Дядя у меня прелесть! Можно сказать во мне души не чает, а ключи от дачи у меня в машине. Они там почти не бывают. У них теперь загородный дом. Хоромы, одним словом.

– Пожалуй в моем положении не стоит отказываться, – смущенно кивнул Данила и по-доброму улыбнулся, впервые за вечер.

Все-таки Полина была нормальная. Это было видно сразу. Просто груз прошлого сильно давил на нее. Но завалы постепенно исчезали. За беседой молодые люди и не заметили, как прошло время. Когда они покинули кафе Москва уже окончательно успела погрузиться в ночь.

Серебристая Тойота Королла плавно свернула на Большую Дорогомиловскую, потом на Кутузовский проспект.

– Ваша машина? – спросил Данила, украдкой поглядывая на девушку.

Ее волосы, коротко обрезанные, крылом закрывали часть лица, а челка лезла в глаза; она машинально поправляла прическу и внимательно следила за дорогой. Ему нравилось смотреть на ее сосредоточенное лицо, на нежный овал, упрямый подбородок и как вспыхивают ее зрачки в свете встречных машин. Но он старался не смотреть на плотно натянутую в белых напряженных складках грудь девушки, которая далеко выдавалась вперед, хотя она как раз и завораживала взгляд. Казалось, черные пуговки скоро не выдержат этого соперничества с телом девушки.

– Да. Взяла в кредит, – не оборачиваясь бросила она. – Пока не сыпется.

– Вижу освоились в Москве? – улыбнулся он. – Нравится?

– Не совсем, – проговорила она.

Девушка была поглощена дорожной обстановкой, и Данила решил не дергать ее понапрасну.

Динамики приемника рвались струнами Аквариума:

«Песни нелюбимых.Песни выброшенных прочь.Похороненных без имени.Замурованных в ночь.…У нас хорошая школа —Прикуривать от горящих змей;Вырвать самому себе сердце,Стать ещё злей…

Машина миновала Московскую кольцевую, они свернули и движение сразу упало, а после еще одного поворота, машин на дороге почти не осталось, как и фонарей. Темная ночь плотно обступила со всех сторон, только узкий пучок света, от их фар, неутомимо скользил впереди.

– что-то вы замолчали? – нарушила паузу Полина, не отрывая взгляд от дороги.

Ночной полусумрак в машине, отсутствие транспорта и то, что кругом был лес, изменили настроение. Полина казалась уже не такая чужая и строгая и ее голос не звучал так холодно как раньше. В нем появилось больше доброты и участия.

– Да не знаю, что говорить, – растерялся Данила.

– Выходит вы плохой кавалер? – бросила обвинение девушка и по голосу Данила понял, что она улыбается.

– Да есть такое, – с трудом разжал он губы в ответной улыбке, – да и какой с меня кавалер?!

– Как ваша голова? – спросила Полина, впервые за всю дорогу, кидая короткий взгляд на него.

– Да с переменным успехом, – вздохнул он. – Не отпускает. Накатывает.

– Не хотите устроиться на заднее сиденье? – участливо предложила она. – Можно даже прилечь?

– Думаете это будет удобно? – засомневался Данила.

– Легко! Нам еще минут двадцать ехать!

Девушка, не откладывая, притормозила у обочины.

– Подлокотник спрячьте в спинку и ложитесь, – посоветовала она.

Вещмешок опять пригодился Даниле. Приемник, сбиваясь с волны, уже давно предательски шипел, девушка поискала, нашла незабвенный «Плот» Юрия Лозы:

«На маленьком плотуСквозь бури, дождь и грозы,Взяв только сны и грёзыИ детскую мечту,Я тихо уплыву,Лишь в дом проникнет полночь,Чтоб рифмами наполнитьМир, в котором я живу…»

– Старая песня, а я ее так люблю, – оглянулась назад Полина.

Но Данила ей не ответил. У него резко начал слезиться левый глаз. «Я уже не волнуюсь, – мысленно успокаивал он себя. – Все хорошо. Очевидно действие таблетки кончается, – думал он. – Принять бы новую, но здесь даже запить нечем! Надо потерпеть до дачи. Уже скоро»

Шоссе плотнее обступили деревья и на дороге стало еще темнее.

– Вы не спите? Как голова? Километра три осталось, давайте я вам окно приоткрою.

Не успела девушка закончить фразу, как в свете фар показалась фигура полицейского в светоотражающем костюме с жезлом. Он выбежал почти на треть дороги и повелительно показал на обочину. За деревьями пряталась машина с синей полосой.

– Гаишники?! Вот еще новости! – озадаченно пробормотала Полина, послушно притормаживая. – Никогда их здесь не было! Но вы лежите, лежите, – успокоила она его.

Полина, не выходя из машины, приоткрыла окно. С легким козырянием и не торопясь, подошел человек в форме. Лицо его в тени нельзя было разглядеть.

– Здравствуйте! Лейтенант Дьяченко! Предъявите ваше удостоверение, – с плохо скрываемым удовольствием, выпалил остановивший и посветил фонарем через лобовое стекло, пытаясь высмотреть кто еще находится в салоне.

Девушка порылась в сумочке, подала в щель документы.

Страж порядка был сама любезность, и фразы его были отточенные:

– Полина Сергеевна? Как себя чувствуете? Все в порядке?

– Да.

– Одной не страшно ночью путешествовать?

Девушка промолчала.

Лейтенант долго изучал в свете фонарика водительское удостоверение, вертел в руках техпаспорт, а потом неожиданно убрал их за спину и спросил, нагнувшись к самому окну:

– Когда в последний раз алкоголь принимали?

Сотрудник усиленно сопел, вдыхал воздух ноздрями и это казалось смешным.

– Не помню, – вымолвила девушка, стараясь, говорить ровно и спокойно. – Давно.

– Все так говорят, – безапелляционно заключил лейтенант и махнул рукой в сторону кустов. – Давайте, вон туда, за нашу машину, свою ставьте.

– Зачем? – с тревогой в голосе и внутренне напрягаясь, спросила Полина.

– У нас там технический эксперт в автомобиле. Это не займет много времени. Чистая формальность.

Полина машинально оглянулась на Данилу, ища поддержки, но в темноте салона не встретилась с ним глазами. Пребывая в раздумье, она медленно съехала с дороги, проехала по полю и развернувшись, поставила Тойоту так, что ее отчасти скрыла машина полиции.

– Дальше! Дальше! – командовал лейтенант, который шел следом и махал руками.

Но девушка не поехала вглубь. Ей начинало это не нравиться.

– Я же просил дальше, – с легким раздражением, пробурчал лейтенант, но настаивать больше не стал.

В полицейском автомобиле зажегся мутный салонный свет, и она увидела еще двух стражей порядка, восседавших на передних сидениях. Сотрудники выглядели упитанными и довольными жизнью.

– Ну, что же вы?! – с добрыми и даже подобострастными нотками бросил ей лейтенант и изобразил подобие улыбки. – Выходите, пойдемте!

– А покажите свое удостоверение? – недоверчиво возразила Полина, оставаясь в машине.

– Да, пожалуйста! – услужливо нагнулся лейтенант, прижимая с внешней стороны к стеклу корочки и освещая их своим фонариком.

Фотография, печать, фамилия – все соответствовало, хотя Полина вряд ли могла отличить подделку от настоящего удостоверения.

Из служебной машины вышел один из его напарников, высокий и прямой мужчина и строго спросил:

– Дьяченко! Что ты к девушке пристал? Проверил пусть едет!

Он говорил так естественно, и так обыденно, что слова его показались Полине музыкой среди этого нагромождения: темноты, леса, незнакомых мужчин, и страхов, которые начали вкрадываться ей в душу.

– Товарищ капитан, я не против, но устойчивый запах алкоголя из салона! – картинно и подобострастно вытянулся лейтенант и это показалось наигранным.

– Учуял? – усмехнулся капитан, очень внимательно всматриваясь в девушку.

– Так точно! – отчеканил он.

– Ну, тогда к сержанту, пусть садится, дует сколько есть мочи, – глухо пробубнил капитан, как бы нехотя соглашаясь.

– Так и я про то! Недоверчивая попалась! Документики ей покажи!

– Показал, поторапливайтесь! Нам еще на 36 пост ехать, только что звонили, – недовольно добавил капитан.

Полина, одергивая полы юбки и утопая каблуками в траве, прошла в соседний автомобиль. Там ее поджидал третий сотрудник с анализатором.

– Усаживайтесь поудобней девушка! – заворковал он, стряхивая невидимые пылинки с кресла. – Сейчас я трубочку достану, все мигом сделаем.

Излишняя любезность сержанта опять не понравилась Полине. Что-то было в этом ненатуральное, постановочное. Казалось, разыгрывался дешевый спектакль, в котором ей отводилась главная роль. Как с первых секунд видишь на экране телевизора дешевый сериальчик, так и здесь актеры сильно переигрывали.

– Вот сюда в трубочку, пожалуйста, полной грудью, – подобострастно улыбаясь предложил сержант.

Она не видела, да и не могла видеть, как в это время, капитан скорым шагом приблизился к ее машине с обратной стороны. Оглянувшись, он аккуратно приоткрыл водительскую дверку, привычно в темноте щелкнул рычажком, открыл багажник, а потом обойдя автомобиль, что-то быстро поместил в дальний его багажника.

Данила, лежа, внимательно прислушивался к происходящему. «Что это было? – пронеслось у него в голове. – Явно что-то готовят!» Не хотелось верить в худшее. Но события развивались стремительно. Казалось, что-то незримое тяжелое накатывалось с неумолимой силой и готово было раздавить железным катком все, что попадется на пути.

– Порядок! – весело и непринужденно бросил капитан лейтенанту. – Сигнализируй сержанту, пусть приступает.

– Да что торопить! Куда она денется! – остановил его лейтенант. – Пусть поворкуют.

– И то правда!

– А хороша телка! Как тростиночка, а буфера как стоят! Ух!!!

– Да!

– А если их освободить какая картина маслом будет! Репин бы умылся! – и Дьяченко коротко противно хохотнул, ударив себя по животу.

– Да! Подфартило! – довольно согласился капитан, в нетерпении перебирая ногами. – А ты ныл: «Что приехали в такую глухомань? Что приехали?!» Нормально приехали!

– Согласен! Был не прав! Есть у тебя чуйка на баб.

– Всегда меня слушайтесь и будут вам «крали» и рыльце в пушку.

– Молодая только! Неопытная чувствуется, – заметил лейтенант.

– Дурак ты! – гаркнул капитан. – Ни хрена не понимаешь! Таких недотрог ломать самый смак.

– Да хлопотно это все! – с пренебрежением возразил Дьяченко. – Слезы развезут по самое не хочу. Больше мороки чем «порева.»

– Если ты проституток обожаешь, то это на любителя.

– Да лучше бы «коммерс» жирный попался.

– Это от нас не уйдет, ночь длинная! А субботничек с такой телкой! Да на полную катушку! Ух! Аж в дрожь кидает! – он сделал попытку ущипнуть лейтенанта, но тот вовремя среагировал.

Данила уже обо всем догадался, дело принимало скверный оборот. Надо было действовать, но как? Голова могла подвести в самый неподходящий момент, как уже случилось в поезде. Что делать?! Он достал и осторожно проглотил таблетку. Но на сухую она застряла в горле, и Данила сделал гигантское усилие, чтобы сдержаться от подступившего кашля.

«Так! Держись! – уговаривал он себя. – Так! Так! Может это самая главная минута в твоей жизни! Ты сможешь!» Зажимал он рот. Слезы покатились у него из глаз, но он не пикнул и еле отдышался от приступа кашля. «Вот это да, – пронеслась мысль. – Чуть не спалился!»

Капитан с лейтенантом меж тем отошли к дереву и закурили. По огонькам сигарет можно было судить, что они изредка оборачивались и бросали взгляды на освещенную желтым салонным светом дежурную машину. Они были спокойны.

По дороге проехало пару автомобилей. Бегущие пятна света быстро скрылись вдали и ночь опять сковала непроглядным мраком все вокруг.

Спустя минут пять, из служебной машины вышли Полина и сержант, который оказался коротконогим с объемным животиком и очевидно самым возрастным из троицы.

– Николай Васильевич! Ничего не обнаружил! Пустышка! – крикнул он в темноту капитану, – можете отдавать документы!

– Погоди! Не спеши! – ответил тот. – Проверь еще на всякий случай багажник у барышни.

– Да что там проверять Васильич? – наигранно усомнился сержант.

– Проверь. Проверь. И камеру на всякий случай прихвати, чтобы потом лишних разговоров не было.

– Я тороплюсь! Какой багажник! – возмутилась Полина. – Чепуха это!

– И я про тоже! – согласился капитан! – Мы вас надолго не задержим.

Сотрудники включили фонари и взяли камеру.

– Идите вперед! – скомандовал Николай Васильевич Полине. – Открывайте! Сержант ты снимаешь. Не отставай от девушки!

– Так точно! – радостно отрапортовал он и в голосе его было нетерпение и предвкушение одновременно.

– Господи! – недовольно проронила девушка. – Что вы думайте здесь найти?!

Полина смело открыла багажник. Фонари сотрудников хищно стали рыскать по внутреннему объему.

– Мы производим не обыск, а досмотр, – уточнил Николай Васильевич, – так что вы сами показывайте содержимое.

– Хорошо, – тяжело и недовольно вздохнула девушка.

– Это что? – скучно бросил капитан.

– Аптечка.

– А это?

– Продукты, масло, булочки, колбаса.

– Откройте, чтобы мы убедились. … Стоп! А это? – вдруг заинтересовался Николай Васильевич и пальцы его от нетерпения сжались.

Он смотрел в самый угол багажника, на бесформенный черный мешочек. Его не так-то легко было заметить. Лицо у Полины вытянулось от недоумения.

– Не знаю!

– Что значит не знаю? – хмыкнул Николай Васильевич и бросил деланно удивленный взгляд на сослуживцев.

– Пакет какой-то! – растерялась Полина.

– Так это ваш пакет?! – строго спросил капитан и голос у него стал звонкий обличающий.

– Впервые вижу! – пребывая в замешательстве, пролепетала девушка.

– Откройте его, покажите, что там внутри, – повелительно бросил он.

Девушка, безотчетно повинуясь, раскрыла его. Там что-то белело.

– Ну, смелей! Смелей! Вытаскивайте! – подтолкнул ее под локоть капитан.

Она неуверенно вытащила плотный белый пакет.

– Это не мое! – сжалась она от нехорошего предчувствия. – Я впервые это вижу!!!

– Вы все зафиксировали?! – обратился он коллегам. – Сержант, ты как эксперт, попрошу тебя, можешь предварительно определить, что там?

Сержант, подобострастно подскочил, кончиком ножа аккуратно ткнул у шва и попробовал содержимое порошка на язык.

– Героин! – уверенно доложил он и сплюнул.

– Это точно?! – усомнился Николай Васильевич.

– Точнее некуда. Чистый афганский. Высокого качества. – Цокнул он языком.

– А вес на вскидку?

– Тут примерно грамм на сто потянет. Не меньше!

– Ой-ё-ей! Какая незадача, – деланно удивился Николай Васильевич и обреченно поджав губы, замотал головой. – А ведь и не подумаешь! Такая девочка – паинька, а оказалась наркокурьер!

– Это неправда! Неправда! – срываясь от негодования на крик, вскипела Полина. – Это вы все подстроили!

– Господи! … Тише! Тише! – прервал ее гневную тираду капитан. – Мы не глухие!

– Никакой я не наркокурьер!!! – негодовала Полина.

– Разберемся Полина Сергеевна, хотя что тут разбираться, – скучно без эмоций бросил Николай Васильевич в добродушном тоне. – Дьяченко, надо, составлять протокол.

– Я не согласна!! Я никогда не принимала и не возила наркотиков, даже не знаю, как они выглядят! – убеждала она служителей порядка.

– Пустой разговор!

– Это какая-то чудовищная ошибка! – не унималась Полина, обращаясь то к Дьяченко, то к Николаю Васильевичу, то к сержанту.

– Вы так считаете? – лениво цедил капитан. – Какая ошибка?! А у меня нет сомнений, в компетентности моих сотрудников. В пакете героин! Правда это предварительно, будет еще экспертиза.

Девушку потряхивало. Сумбур в ее голове сменялся яростью, негодованием и ее охватывала паника. Она не знала, как поступить.

– Может и героин или еще какая гадость, но я не имею к этому никакого отношения! – лепетала она.

– Интересно! Но мы же нашли его в вашей машине?! Мы даже ни к чему не прикасались. Все вы, своими ручками. Вы не же отрицаете, что вы владелица автомобиля?

– Нет! – взвизгнула на высокой ноте девушка. – Но это ничего не значит.

– Тогда все в порядке. У нас есть видеофиксация! Этого вполне достаточно. Как он там оказался?!

– Не знаю! Вам лучше знать!

– Ого!!! Даже так? Неужели вы думаете, что это мы все подстроили?

– Да-а! Да! Именно так я и думаю.

– Какого вы о нас мнения! – деланно удивился Николай Васильевич. – Надо же!!

– Хватит ерничать! – в сердцах выпалила Полина.

– Успокойтесь! – остудил ее капитан.

– Как тут успокоиться?!

– Если бы хотели подкинуть, – — весомо, со знанием дела, заключил лейтенант, вступая в разговор, – то и трех граммов хватило бы за глаза. Это хоть у кого спросите. По сто граммов не подкидывают!

– Это бред! Самый настоящий бред!

– Скажу как на духу, – понизив голос, продолжил Николай Васильевич, – Ваше право подписывать протокол или нет, но, собственно, это не имеет значения. Видеофиксация у нас есть, ваши пальчики на пакете тоже. Вы догадываетесь, чем это вам грозит?!

– Нет!

– Справочка! – улыбнулся Николай Васильевич, пребывая в хорошем настроении. – Особо крупная партия это 2,5 грамма всего! Да! Да! А там в сорок раз больше! Лет на двадцать потянет!!!

– Что-что?! – задохнулась от возмущения девушка. – Вы с ума сошли?!

– Ну, если первое задержание, может судья и сжалится, учитывая вашу молодость, … лет пятнадцать, шестнадцать впаяет. И это будет за счастье!

– Нет! Нет! Я не хочу, – сумбурно и быстро заговорила Полина. – Не хочу слышать всю эту бессмыслицу и чепуху!!

– Васильевич! Не трать на нее нервы! Бесполезно это, – сплевывая предупредил капитана, лейтенант, нетерпеливо показывая пальцем на автомобиль.

– Ну, как бесполезно? Мы же не звери! Я понимаю ее состояние! А, впрочем, ты прав. – Следуйте в автомобиль! – уже в жестком тоне, бросил Николай Васильевич и лицо его исказилось легкой судорогой. – Давайте! Давайте. Дьяченко приступай! Достало!

Девушка, дрожа всем телом неуверенно проследовала в дежурную машину.

– Вот сюда, пожалуйста, – ехидно оскалился Дьяченко, пытаясь что-то смести с сиденья.

– Перестаньте!

– Ну, подождите Полина Сергеевна! Ваша истерика ничем не поможет! – останавливал поток ее слов Николай Васильевич и жадно посматривал в разрез блузки, что открывал начало высокой груди.

– Это произвол! Чушь собачья!

– Конечно! Пусть так! Но кому поверят? Вам или нам? У вас нет шансов. Ни одного, – ворковал Дьяченко.

– Прекратите! Я не верю ни одному вашему слову! Вы специально запугиваете меня.

– Как хотите, но я ничего не могу поделать. Мне капитан приказал составить протокол? Приказал! И я его составлю. Результат вы знаете. Большую и лучшую часть жизни вы проведете в тюрьме. Вам сейчас сколько?

– Двадцать!

– Вот видите! В тридцать пять, может сорок лет выйдете на свободу.

Девушка сжалась в комочек и замолкла.

– Вы меня слышите? Составлять протокол? Или как?

Девушка молчала.

– Полина! – он приблизился ближе и взял ее за подбородок. – Вы меня слышите?! Может у вас есть предложения. Я передам Васильевичу. Пока не составили протокол еще есть возможность отыграть назад.

– Вы денег хотите? – неуверенно спросила девушка, убирая его руку.

– Г-мм. Ну, зачем так грубо? Мы работаем. Но мы живые люди.

– Значит денег, – оживилась она.

– Заметьте, вы сами это предложили.

– Да бросьте вы! Сколько? У меня есть своих пять тысяч и двести долларов с собой!

– Это не серьезно, – процедил Дьяченко, подтягивая живот и со сладострастием оглаживая взглядом высокую волнующуюся грудь девушки. – Вы же не правила проезда нарушили голубушка.

– Никакая я вам не голубушка, – отчужденно обрезала Полина.

– За пятнадцать лет, сами считайте! Если червончик за каждый год? Это не много? Сто пятьдесят! И это по-божески. Ну, или другие варианты, рассматриваются.

Он демонстративно приобнял ее и попытался поправить прядку волос у щеки. Девушка решительно убрала его руки.

– Сто пятьдесят, и вы меня отпустите?! – недоверчиво бросила Полина.

– Все правильно, наших деревянных! А что они у вас есть?! С собой?! – усмехнулся лейтенант, великодушно разводя руками и отстраняясь.

– Есть! Я сейчас принесу, – губы ее дрожали, она вышла и вернулась в свою машину.

Капитан с сержантом проводили ее недоуменными взглядами, но Дьяченко, приоткрыв дверь, крикнул им, что все нормально.

Тойота слабо скрипнула, когда она опустилась на сиденье.

– Ты не спишь? – прошептала Полина, осторожно бросая взгляд назад.