Где-то рядом. Часть 1

Мы подъехали к высокой металлической ограде. Нам открыли железные ворота, за ними была большая территория с клумбами и извилистыми дорожками среди деревьев старинного сада. Было сыро.

Мы приехали, я вошла в огромный старинный дом.

Меня провели в небольшую, но довольно чистую комнату. Когда я увидела Непревзойдённого, сердце моё защемило. Передо мной действительно был старик. Редкие седые волосы его торчали в разные стороны, в лице угадывались лишь признаки черт, знакомых мне по видеозаписям его выступлений.

В его комнате было очень холодно, я заметила, что, несмотря на сырую, прохладную погоду, включён кондиционер.

Непревзойдённый не без интереса разглядывал меня. Мне казалось, он был удивлён. Похоже, посетители у него бывали нечасто.

– Здравствуйте, я хочу написать о вас статью, – начала я.

Я представилась. Кажется, я принялась тогда рассказывать о том, что являюсь его давней поклонницей, что проделала долгий путь, чтобы попасть к нему, как вдруг он невнятно отозвался.

– Что вам от меня нужно? Что вам опять от меня нужно? Что вам… Что вам нужно? – принялся бубнить он.

Я была потрясена. Тот человек, который всего десяток лет назад был всеобщим любимцем, теперь был явно не в себе. Он лишь потряхивал головой и испуганно смотрел на меня, беспрерывно повторяя: «Что вам нужно?».

Я подошла к нему ближе.

– Послушайте, я верю, что вы с той самой белой планеты, о которой рассказываете, – прошептала я, наклонившись и глядя этому человеку прямо в глаза. – Я знаю, что родились вы не на Земле.

Он отпрянул от меня. Потом внимательно посмотрел, приблизился, снова отпрянул.

Как же изменился за десять лет этот человек. Он сидел в инвалидной коляске, он был стар, и он боялся меня. А мне нужна была его история.

– Успокойтесь, – снова повторила я. – Расскажите мне о себе.

Понемногу он стал привыкать к моему присутствию. Я предпочла замолчать, я ждала того момента, когда он, испуганный, взъерошенный сам захочет говорить.

– Зачем вам я? – наконец, спросил он.

– Я хочу написать о вас. Вы знаете, что о вас уже все забыли? А я считаю, что вы достойны того, чтобы о вас помнили. Я наизусть выучила все ваши выступления. Вы действительно до сих пор остаётесь Непревзойдённым.

Услышав это имя, он весь ссутулился, сжался, но уже через мгновение распрямился, улыбнулся и сразу как-то помолодел. Глаза его посветлели. Несколько мгновений он смотрел куда-то вдаль, и в этот момент мне показалось, что перед глазами у него проносятся самые светлые, самые чудесные его воспоминания.

– Хорошо, – наконец сказал он. Голос старика стал уверенным и ровным. – Я расскажу вам, если вы этого хотите, всё о себе. Напишите. Может, так будет лучше.

Я включила диктофон. То, что я узнала от него, превзошло все мои ожидания.

– Мне никто не верит, – начал он. – Меня давно считают сумасшедшим. А я действительно прилетел с другой планеты. Вы, люди, что живете здесь, странные создания. Вы отчего-то полагаете, что единственные во вселенной.

– А это не так? – поспешила возразить я.

Он снова недоверчиво посмотрел на меня.

– Извините, – стала я оправдываться. – Просто именно такой вопрос, я уверена, зададут на этом месте мои читатели.

– Это не так, – ответил он. – Вы смотрите в телескопы. Вы видите скопище звёзд на небе? И вы, вопреки здравой логике, думаете, что рядом с этими миллионами звёзд нет ни одной планеты, где могла бы возникнуть жизнь. А на самом деле она повсюду. Я жил совсем недалеко от вас, всего сорок четыре световых года. Вы ещё не знаете, как перемещаться на такие расстояния, а мы это уже умеем. Единственная загвоздка – это ресурсы, их для такого полёта требуется немало, поэтому полет такой становится путешествием в один конец. Моя планета вся покрыта льдом. Она прекрасна! Устремляющиеся на километры вверх прозрачные склоны, каньоны изо льда. А когда встаёт наше солнце, оно играет всеми цветами внутри прозрачных ледовых сводов и колонн. Здесь, на Земле, нет ничего подобного. Там я родился. Я привык жить там, где повсюду лёд. Лёд наша пища, лёд – материал для всего, что мы создаём. Наши города уходят вглубь ледяной коры планеты.

Я слушала заворожено.

– Надо ли говорить, что передвигаться по люду для нас не просто развлечение, как для вас, а жизненная необходимость, – продолжал старик. – Каждому, кто рождается на нашей планете, сразу делают операцию. Вы даже представить не можете, каких высот достигла наша цивилизация. Каждому младенцу вживляется лезвие, подобное вашему лезвию конька. Выполнено оно из материала, обработанного особым образом светом нашего солнца так, что становится твёрже вашего металла. Оно интегрируется с нейронной цепью организма. Вы понимаете, что это значит?

Я отрицательно покачала головой.

– Получается, каждый из нас с детства оснащён управляемым имплантом, позволяющим беспрепятственно и с высочайшей скоростью перемещаться по льду. Таковы все на нашей планете.

Я стала понимать старика. Он толковал мне о том, что его коньки не были коньками. Это были лезвия из особого материала с возможностью управления ими силой мысли что ли… Теперь было понятно, что, имея такой инструмент, он не мог не стать Непревзойдённым.

– Я рос самым обычным ребёнком. В нашем обществе все заняты одним делом – мы все работаем над улучшением жизни нашего сообщества в сложных условиях планеты. Мы все примерно равноценны, никто не лучше, никто не хуже, но, когда я узнал о вас, о вашей планете, о вашем обществе, я был потрясён. Наконец, я увидел то, что было мне по душе, чего я всегда хотел. У вас есть то, что называется словом «слава». У вас многие имеют возможность стать особенными. Вы постоянно соревнуетесь с друг другом… Вы всё время стремитесь выделиться… У нас такого нет.

– Как вы увидели нас? Где? – заторопилась я с вопросами.

– Это легко, – ответил мне он. – Наша планета находится в информационной воронке. Информация о большинстве близлежащих звёздных систем стекается к нам. Сигнал электромагнитных волн ваших информационных каналов естественным образом усиливается и затем с лёгкостью улавливается нашими принимающими устройствами. Так мы знаем о многом, что происходит на вашей планете и на прочих.

– Удивительно! И так вы увидели нас?

– Увидел, и понял, что мне нужно попасть на вашу планету. Только у вас я смогу получить то, о чём так мечтал – стать особенным. Когда я увидел, как приветствуете вы актёров, спортсменов, как восторгаетесь ими, как следите за их жизнью – я понял, что хочу этого. Хочу того, что называется славой. У нас получить её невозможно, у нас все равны, живут вместе, радуясь друг другу… Моё умение жить в условиях льда и холода, давало мне перед вами явное физическое превосходство. Я увидел, как вы соревнуетесь в том, что я умел делать с детства.

– Кататься?

– Совершенно верно. Одно из ваших состязаний состояло в том, чтобы виртуозно выполнять трюки на льду. Я понял, что буду вне конкуренции. Тайком от всех я задумал перелёт. Десять лет я копил топливо и оснащал необходимым для такого перелёта корабль.

– Вы так просто можете летать к нам?

– Это очень непросто, но мы умеем летать на другие планеты.

– Вы хотите сказать, на нашей Земле есть ещё кто-то из ваших? – не унималась я. Мне не верилось, что такое возможно.

– Нет, никого из наших, как вы говорите, здесь нет. Полёт на вашу планету, во-первых, мало нам интересен. Ваши ресурсы никакой ценности в условиях нашей жизни не представляют. А, во-вторых, вы слишком далеко, полёт на вашу планету пока нам можно осуществить без возможности вернуться обратно.

– И вы об этом знали? – удивилась я.

– Конечно, знал, – ответил старик. – Но вы должны понять, я хотел испытать то, о чём мог тогда только догадываться. Я не собирался возвращаться туда, где я снова стану обыкновенным, я летел навстречу славе. Мой корабль был готов. Я сел в него и попал к вам. Когда я приземлился на Землю, я понял, ещё одну причину, по которой мы не летаем на вашу планету – ваш климат губителен для нас, у вас слишком жарко. Вы выглядите как мы, но живете в других условиях. Когда я прилетел, я этого ещё не знал. Полный сил и надежд я вышел из ставшего по прилёту уже бесполезным для меня корабля, и тут же столкнулся с первой проблемой – я не мог ходить. Мои ноги, привыкшие двигаться лишь на льду, не способны были передвигаться по вашей твёрдой земле. Ползком я добрался до какой-то деревни. И потом ещё много дней провёл в бреду. Жара убивала меня. Затем были больницы, полицейские участки, снова больницы. Я даже подумать не мог, что жизнь на земле настолько сложна. В ваших фильмах люди добивались славы быстро, стоило иметь лишь талант, а на деле все оказалось иначе. Я был никому не нужен. Мне пришлось отвоёвывать свои права на то, чтобы просто называться человеком. Только став на лёд, я, наконец, стал особенным. Много долгих месяцев прошло прежде, чем я смог добраться до катка. Оказавшись на такой родной скользкой гладкой поверхности, я смог, наконец, показать, что умею. Я принялся выступать там, где только мог, пока, наконец, не пробился к тем, кто мог повлиять на моё будущее.

Старик замолчал, он выглядел устало. Помедлив, он, наконец, продолжил.

– Вы знаете, что такое, когда на твоём выступлении ревёт переполненный зал? Когда все прожектора направлены лишь на тебя, когда ты каждой клеточкой тела ощущаешь дыхание огромной толпы? Когда все с замиранием сердца следят за каждым твоим движением, а ты знаешь, что способен удивить всех этих зрителей? Это такое чувство… В этот момент существуешь лишь ты один, управляя всеми, всей этой окружающей тебя живой массой. Это был успех, мой успех! Я больше не жалел о том, что, бросив дом прилетел на Землю.

Старик снова умолк. Я не стала задавать ему вопросов. Было видно, что он ещё продолжит и сейчас лишь собирается с силами для дальнейшего рассказа. Казалось, перед глазами его проносится сейчас что-то давно забытое им, его прошлое.

– Много лет я оставался, пожалуй, самым счастливым человеком на этой планете, а потом начался весь этот кошмар…

– Вы про то, что вас отстранили от соревнований? – уточнила я.

– Всё началось намного раньше. Прилетев, я не знал, в какое общество попал. На вашей планете нельзя значительно отличаться от прочих. Люди этого не любят и не прощают. Я был популярен, много лет скрывая свою тайну. Но с моей стороны было так наивно полагать, что люди не захотят разобраться в причине моего успеха. И знаете, самое обидное в том, что у меня отняли не только звание чемпиона, но и возможность быть просто человеком. Вы не представляете, как обращались они со мной. У вас нет никаких моральных правил, вы научились обходить установленные обществом законы. Я полностью оказался в чужой власти. Это всё равно, что стать подопытным животным. Тебя объявляют сумасшедшим и всё, с тобой делают, что хотят те, кто ещё несколько дней назад восторгался твоим успехом, а сегодня они беспрепятственно копаются в твоём организме, выуживая из него всё, что им нужно.

– Что с вами происходило все эти годы забвения? Расскажите, о вас не было никакой информации.

– Да её и не могло быть. Меня, объявив слабоумным, поместили в закрытую клинику, на самом деле они убедились в том, что я говорю правду. Мой расширенный анализ крови был тому доказательством. Мы хоть и похожи на вас, но отличаемся своей ДНК. Они это узнали и начались бесконечные исследования. Мой организм более технологичен, нежели ваши. Он более устойчив к внешним воздействиям и низким температурам. Они это поняли и пытались перенять. Но ваши методы, они просто варварские. Когда они принялись исследовать мои ноги, я понял, что мне после этого уже никогда не ходить. Они лишили меня имплантатов.

Старик отодвинул прикрывавшее сейчас его ноги одеяло. Остатки его ног были изувечены до неузнаваемости.

– И вы не пробовали жаловаться? Просить помощи? – возмутилась я.

– Просить помощи?! – закричал старик. – Да у кого? Помочь могут только верные люди, но в мире славы их нет. Пока ты знаменит, с тобой рядом будут лишь те, кто в случае любой опасности переметнётся к новому кумиру. Если бы я знал, каково ваше общество, я не прилетел бы сюда. Слава временна. Рано или поздно, за неё придётся расплачиваться и страдать от забвения…

К концу рассказа старик устал, он тяжело дышал и то и дело всхлипывал, хватая ртом очередной глоток воздуха.

– Мою историю всем выгодно было забыть, и вам, пожалуй, лучше не ворошить прошлое. Я ошибка, артефакт, выбивающийся из вашей сложившейся системы понимания мироздания. Ещё не известно, чем для вас обернётся эта публикация, – сказал он.

– Я хочу восстановить справедливость по отношению к вам, – ответила я.

– Знаете, – помедлив, сказал он. – У меня есть нечто, что поможет вам в этом. Мой корабль, тот, на котором я прилетел. Меня они могут до моей смерти скрывать здесь, объявляя сумасшедшим. Но есть мой корабль. Вы можете его найти. Когда я приземлился, то не запомнил, где оставил его. Я считал, что он мне больше не нужен, а пребывая здесь, я вспомнил. У меня было на это время. Изучая карты, я смог восстановить в памяти тот свой первый маршрут и вычислить то место, где должен был остаться мой корабль. Думаю, он по-прежнему там. Я никому не говори об этом, а вам я могу отдать свою карту. Вы найдёте его.

– Послушайте, так ведь поэтому я и приехала к вам!

Наконец, я могла рассказать, почему с самого начала верила этому старику. Я протянула ему то, что привезла с собой.

– Вот, посмотрите на эти фотографии. Вы ничего в них не узнаете?

Руки старика задрожали.

На привезённых мною фотографиях был корабль. Вернее, его остатки. Лишь неясные очертания, но я верила, что старику они будут знакомы. Их нашли несколько лет назад. Не буду говорить, каких трудов стоило раздобыть мне эти снимки, но именно они заставили меня вспомнить тогда о Непревзойдённом и понять связь между ним и этой загадочной находкой. В том, что корабль был внеземного происхождения, не было никаких сомнений.

Старик сидел молча. Губа его тряслась, а на глазах появились слезы.

– Это она, – наконец, прошептал он.

– Она? – удивилась я. – Разве это не ваш корабль, не доказательство того, что вы прилетели с другой планеты?

Старик отрицательно покачал головой.

– Видите этот знак, – наконец, сказал он, указывая в расплывчатое пятно на одной из фотографий. – Это знак её семьи. На этом корабле она прилетела сюда за мной…

– Она? Кто она?

Я ничего не понимала.

– Там дома, она любила меня. У нас всё не так, как у вас. Наши женщины, если любят, то любят по-настоящему. Это залог процветания нашего общества. Они выбирают партнёра лишь раз и хранят верность ему всю жизнь. Не знаю почему, но она выбрала меня. Она знала, что я хочу улететь, но готова была принять это моё желание и была со мной вплоть до отлёта. Такой любви не должно существовать. Она губит мужчин. Как можно жить в обществе, где тебя беззаветно любят без каких бы то ни было твоих заслуг, просто за то, что ты есть, что ты существуешь? К чему тогда стремиться? Все любимы, все счастливы и заботятся только об сверхтехнологичном обустройстве планеты. Я не мог там жить. Я улетел. Что такое любовь одного человека, в сравнении с любовью и восторгами миллионов? Это здесь, потом, я всё понял, мне не хватало её любви. Но на нашей планете её чувства, доставшиеся мне сами собой, ценности для меня не представляли. А она, видно, не смогла без меня. Это её корабль, она прилетела за мной.

– Почему же она не нашла вас здесь? Почему вы не вместе?

Старик удивлённо посмотрел на меня.

– А вы разве сами не поняли? Посмотрите на эти фото. Вы же видите, что это лишь обломки, корабль разбился. Она не смогла приземлиться. Наши женщины корабли не водят, это делают мужчины.

Я была потрясена. Этот человек в погоне за славой совершил перелёт в один конец, отрёкшись от того, о чём на земле мечтает каждый – от истинной, беззаветной любви. Мне сложно было это понять. Да ведь и я сама… Ведь если бы у меня было хоть немного надежды найти способного на истинную любовь мужчину, разве нужна бы мне была тогда эта работа? Всё, чем я занималась – учёба, карьера – всё это только потому, что я была убеждена, что никогда не встречу в современных мужчинах элементарной верности…

– Дайте мне, пожалуйста, пульт, он рядом с вами, или сделайте воздух ещё холоднее, – попросил старик. – Когда я выступал, у меня была специальная комната, где поддерживалась температура намного ниже этой, а сейчас приходится спасаться вашим обычным кондиционером. И всё равно, вы видите, я не по годам быстро старею. Это и есть издержки вашего климата, я не могу существовать в нём, подобно вам, все процессы в моём организме при повышении температуры идут слишком быстро. Вы знаете, я ведь даже не смог в полной мере насладиться своей славой. Ваши женщины… Они так красивы, намного красивее наших… У меня были тысячи поклонниц, но ни с одной из них я не мог уединиться. Мой организм не способен долго пребывать в среде со столь высокой, как ваша, температурой. После каждого проката я был вынужден бежать в свою ледяную комнату и там скрываться от всех. Слава в виде ревущей толпы – вот всё, что мне оставалось. Лишь ваше ликование, ваши эмоции, признающие мой успех и моё превосходство над прочими, питали мои чувства…

Старик снова замолчал.

Я покидала его со смешанным чувством. Я получила свою сенсационную историю, но смогу ли опубликовать её?

– Ну как, поговорили с нашим калекой? – спросил меня шофёр, когда мы тронулись обратно на станцию. – Убедились, что он у нас не в себе?

Я не знала, что сказать.

– Старик давно спятил, – продолжал шофёр, умело вращая рулём на извилистых поворотах. – Мы наизусть знаем его небылицы про Белую планету, про спрятанный где-то в лесу корабль. По мне, так всё это его старческие бредни. Мы все читали его дело и медицинскую карту. Может, когда-то он и был знаменит… а потом попал в аварию. Ноги ему покалечило, вот он с ума и сошёл. Представляете, что значит для великого спортсмена лишиться средств для заработка. Немудрено умом тронуться.

Дальше мы продолжали путь молча.

Мне надо было уезжать. Когда я садилась в поезд, мучительные вопросы не переставали досаждать мне. Что я скажу в редакции? Какой вариант истории мне им представить? Вариант шофёра или тот, в который я продолжала верить? Если я хочу остаться в журнале, хочу добиться популярности, то надо писать о том, как бывший известный фигурист стал теперь сумасшедшим. Но так ли важна известность? Мне вспоминался дрожащий, немощный калека-старик. Жажда славы привела его к жалкой старости и полной безвестности. До встречи с ним моей целью было – добиться у всех признания. Но правильно ли это? «Слава временна. Рано или поздно, за неё придётся расплачиваться и страдать от забвения…», – вспоминались мне слова старика. Почему же всю свою сознательную жизнь я, как и многие прочие, живу, желая выделиться, надеясь обрести известность. Отказалась бы я ради этого от человека, который смог бы просто полюбить меня?

И вот, снова вокзал, аэропорт, самолёт, перелёт. Глядя на плотную пелену проплывающих внизу облаков, я уснула. Мне снилась Белая планета, покрытая льдом. Склоны и высокие вершины её поверхности переливались всеми цветами радуги в лучах встающего из-за её горизонта неведомого мне солнца. А засыпающему в это время в последний раз калеке-старику снился каток, огромный стадион, где он стоял в лучах ярких прожекторов, направленных лишь на него с рампы. Зал приветствовал его, публика ликовала.

2015

Иди за звездой

Ну вот и всё, я со злостью хлопнул крышкой ноутбука. Весь день, двенадцать часов ушли на то, чтобы всего лишь на две единицы увеличить опыт и на одну единицу ловкость, добыть каких-то пять бесполезных предметов в «ранец» и быть уничтоженным только за то, что кому-то более сильному захотелось показать на моём совсем ещё юном Заратуле свою силу. Я был расстроен, я был взбешён.

Три месяца назад я установил себе «Лаурлэнд», грандиозную так широко рекламируемую повсюду RPG-игрушку, а теперь понимал, что в ней мне ничего не добиться. Подниматься на новый уровень с каждым последующим было всё труднее и труднее. Как и всегда, игра была рассчитана на то, чтобы вынудить игроков вкладывать в своих персонажей заработанные в реальной жизни средства. Прочие игроки так и поступали, поэтому уже почти любой персонаж мог блеснуть передо мной своим дорогим статусным видом или продемонстрировать купленные за деньги навыки, я же пытался обыграть их, надеясь лишь на удачу и собственные силы. Была, правда, предусмотрена в игре одна возможность продвинуть своего персонажа без денег и очень быстро, но для этого нужно было найти Проводника. Я обыскал всё, обошёл все земли, обшарил все территории, но отыскать того так и не смог… Без денег или без Проводника в этой игре делать было нечего.

Была глубокая ночь. Темнота смотрела на меня прямоугольником чёрного окна. Не желая больше думать ни о чём, я лёг спать и уснул.

«Видишь свет? Иди за звездой!.. Иди за звездой!»

В испуге я проснулся и тут же сел на кровати, чтобы отогнать от себя этот странный, навязчивый голос. Вот уже третий раз, уснув, я начинал слышать эти слова: «Иди за звездой! Иди за звездой!..». Зачем? Для чего? Почему они звучали так реально, так правдоподобно внутри моего сознания? Кто так неустанно звал меня?

Я встал, выпил воды. Скоро уже вновь сон склонил мою голову к подушке.

«Видишь свет? Ты видишь свет? Иди за звездой!» – снова звал меня куда-то сквозь сон неведомый голос. Открыть глаза я был уже не в силах.

И вот тогда, в глубине темноты сомкнутых век я увидел звезду. Светлая точка слабо светила мне внутри чёрного пространства. Я заметил её, сфокусировал на ней взгляд и пошёл…

Не открывая глаз, в своём сознании я двигался к ней, она же становилась всё больше и ярче, а голос, между тем, звал всё чётче и громче: «Иди за звездой! Иди за звездой…» И вот уже всё вокруг меня засияло ровным белым светом. Он шёл отовсюду, я оказался в середине этого белого, восхитительного шара. Я был внутри звезды.

– Ну, наконец-то! – произнёс откуда-то снаружи новый, более высокий, озорной голос.

– Я же говорил, что всё получится, – ответил ему первый. – А ты сомневался.

– Сколько же мы времени потратили… – задумался первый.

– Я предупреждал… Взлом дело непростое.

– Э, вы кто? – наконец, решился спросить их я.

– Слышишь, слышишь? Это он говорит! Есть контакт! Он нас слышит! – закричал первый. – Ну, ты молодец! Эй, ты там… Ты слышишь меня?

– Подожди, он так не поймёт… Он ничего сейчас не понимает. Давай я, – прервал его тот, чей голос звал меня в самом начале. – Эй, приветствую тебя. Ты правильно сделал, что пошёл на голос. Сейчас ты внутри того пространства, в котором мы можем общаться, а слова «Иди за звездой!» всегда будут сигналом к нашей такой встречи. Всё, что тебе нужно, всегда направлять своё сознание при призыве к той светящейся точке, которую ты будешь видеть перед глазами…

– Кто вы? Вы кто? – испуганно твердил я.

– Мы? Мы те, кто вызвал тебя… Сейчас попробую объяснить… Понимаешь, вот он, – видимо голос указывал в это время на второго. – Он тот, кто играет тобой. Можешь обращаться к нему по имени Крон. Ты его персонаж… А я Корилин – друг Крона.

– Ничего не понимаю… Кто вы? Кто вы такие? – продолжал твердить я.

– Так, дай я буду объяснять, – отозвался второй голос. – Корилин, отойди. Эй, ты слышишь меня? – обратился он ко мне.

– Я-то слышу… Только не понимаю ничего. Где я? Почему везде светло? Почему я не могу двигаться? Не могу уйти отсюда?

– Так, давай успокойся и слушай меня. Я Крон, а ты мой персонаж. Всё, что с тобой происходит – это игра. Моя игра. То, что ты считаешь собственной жизнью, для меня всего лишь игра, я играю тобой.

– Как это? – удивился я. – Разве такое может быть?

– Вот чудак! – воскликнул всё тот же голос. – Конечно, может! Ты же сам играешь в игры, заводишь персонажей и наверняка считаешь себя их хозяином. Почему же ты думаешь, что с тобой всё не так? Ты серьёзно? Разве тебе никогда не приходило в голову, что вот так же кто-то в этот момент играет тобой?

– Нннет… – промычал я.

– Ну это ты зря… Ты персонаж, наделённый сознанием. Очень, кстати, недешёвый. Вообще я предполагал, что ты будешь умнее…

– Да хватит тебе, – прервал его первый голос. – Крон, лучше расскажи ему, для чего вызвал его.

– Да, точно! – отозвался тот, кто назвался Кроном. – Слушай, дружище, как там тебя… Он понимает своё имя? – обратился он ко второму.

– Ну конечно понимает, как ты его назвал, так он себя и именует. Только думает, что это имя дали ему родители.

– Как же, родители, – рассмеялся Крон. – Он что, совсем ни о чём не догадывается?

– Да ты посмотри на него, он и сейчас ничего не понимает, – отзывался второй. – Начинай уже объяснять всё ему.