Город. Жилые массивы

Я, как опытный житель Города, отдал фонарь Чудику и стал сбивать замки с одной лишь целью – заняться экспроприацией. Вот только, кроме ржавых велосипедов, пустых банок, отправленных в ссылку новогодних игрушек, сваленных батарей (видимо, со стройки уперли) и прочих, несомненно, нужных в хозяйстве вещей, ничего интересного не обнаружил.

Пока не добрался до одной странной двери. Заинтересовала она меня хотя бы потому, что нижняя часть ее отсутствовала. Прям совсем. Будто ее сгрызли. Я дал знал Чудику быть начеку. Тот кивнул и вытащил ПМ.

Грациозным ударом мародера я сбил замок и толкнул то, что осталось от двери. Створка, словно только того и ожидавшая, рухнула на пол, подняв кучу пыли.

– Подсвети, – тихо сказал я.

Иногда говорят, что счастье в неведении. Вот именно сейчас я был вынужден с этим утверждением согласиться. К примеру, не попрись я в этот чертов подвал, не нашел бы эту сраную дверь, не вскрыл бы ее и не увидел то, что хотел увидеть меньше всего. А именно – широкий нерукотворный лаз в кирпичной стене. В кирпичной, мать ее, стене!

Чудик нервно водил взглядом по длинным глубоким следам, оставленным острыми когтями, и его руки дрожали. Я и сам был не в состоянии сказать что-нибудь внятное. Потому что знал, кто мог оставить эти следы.

Крыл исследовал и нанес на карту все звериные тропы, ведущие из очагов. Вот только никому и в голову не пришло, что они могут передвигаться под землей. И более того – прорывать фундамент зданий. Хотя эти твари могли прийти и по теплотрассе.

Нет, я видел грызунов. Уродливые создания, конечно, но не более того. К тому же весьма приметные на снегу – уничтожить их оказалось не такой уж сложной задачей.

– Что делать будем, Шипастый? – тихо произнес Чудик.

– Сухари сушить, – тоже шепотом ответил я. – Сейчас уходим отсюда, закрываем дверь в подвал. Зовем Кору, и она ее, на хрен, заваривает. А потом будем думать.

Как известно, хочешь насмешить Голос – поведай ему о своих планах. Потому что только я это произнес, как внутри лаза что-то зашуршало-заскрежетало. И вскоре на поверхность высунулась мерзкая морда грызуна.

Грызун – термин весьма условный. Размером тварь была с упитанного лабрадора. Только у последнего нет крепких кряжистых лап с длинными пятнадцатисантиметровыми когтями. Морда вытянутая, с выступающими острыми резцами, шерсть словно мокрая. А еще мне показалось, что мелкие красные бусины сразу уставились на меня, будто найдя источник всех своих бед.

Глава 4

Мы замерли, пристально глядя друг на друга. Два венца эволюции с одной стороны – и уродливое порождение Города с противоположной. Напряжение было колоссальное. Казалось, достаточно пошевелиться – и хрупкое равновесие нарушится.

И в то же время ничего не происходило. В какой-то момент мне даже показалось, что эта тварь не желает нам зла. По крайней мере, она не скалилась, ее тело не выглядело напряженным и будто готовым к прыжку. Обычная ручная крыса, которую скрестили с бобром и откормили комбикормом. В условиях места, где мы застряли, ничего необычного. Тут на такую красоту можно наткнуться в каждой дыре, если у тебя хватит мозгов туда соваться.

Однако, как часто бывало в Городе, только ты подумаешь, что все идет хорошо, обязательно вылезет какое-нибудь «но». У моего «но» было испуганное лицо, волосы, стянутые в хвост, и оттопыренные уши. Я не понял, в какой момент Чудик дернулся, вскинул пистолет и начал стрелять – на удивление быстро и прицельно.

Если первые пули пощекотали жилистое тело, спрятанное под мокрой шкурой, то уже третья попала в голову, закончив страдания твари. Правда, перед этим крыса-мутант успела издать такой чудовищный визг, что у меня кровь в жилах заледенела. А потом все резко прекратилось. Тварь исчезла, и вместо нее на пол брякнулся махонький кристалл.

Мы стояли вдвоем, тяжело дыша, словно пробежали на время стометровку. Перед нами лежало крохотное свидетельство убитого существа, вот только ощущения удовлетворения не было. Скорее даже, наоборот. Будто ты вляпался во что-то мерзкое и теперь вынужден вместо приятной прогулки оттирать с подошвы эту гадость.

Я открыл карту, сразу найдя нужную цель. Ну да, чудес не бывает. Очаг в пяти кварталах от нас, в противоположную от жреца сторону. Однако! Получается, эти грызуны отправляют своих «разведчиков» так далеко? Решили медленно спуститься с гор и овладеть всеми человеками?

Додумать умную мысль я не успел, потому что со стороны крысиного тоннеля раздался шум, словно хлынувшая вода рванула по пустым трубам, гремя и набирая ход. Вот только вряд ли вода могла пищать и скрести когтями землю. Твою ж мать!

Мы взглянули друг на друга, видимо, подумав одно и то же, разве что в моей версии мата было побольше. В любом случае, говорить ничего не пришлось. Тело, как обычно в экстренных ситуациях, сработало быстрее мозга. Мы рванули наружу, на ходу перекидываясь в боевой режим. Правда, я еще не вполне понимал, чем он может помочь против полчищ крыс. Но всяко лучше быть зеленым и красивым, чем человечным и мертвым.

Чудик, кстати, сейчас напоминал модное Кентервильское привидение, разве что без цепей и подвываний. Его тело уплотнилось, стало белесым, а кожу охватило фиолетовое свечение.

– Шип, железная дверь! – внезапно крикнула Бумажница. – Попробуй удержать ее лианами!

Позади с диким визгом и шумом из лаза уже выбирались твари. Я на ходу обернулся, встретившись взглядом с десятком горящих рубиновых глаз. И вот теперь они явно не собирались играть в гляделки, намереваясь сделать со мной что-то очень нехорошее. Ребята, не я вашу подругу убил! Не хочу показывать пальцем, но это сделал другой человек, находящийся сейчас в коридоре. Не будем называть имен, вы и так все поняли, да?

Тупые грызуны отказывались думать головой. Видимо, они в нее исключительно кушали. Причем, скорее всего, людей. Так или иначе, твари бросились в погоню, быстро сокращая расстояние между нами. Я бы даже сказал, слишком быстро.

Не задумываясь, какую именно подлянку решила провернуть Бумажница, я выскочил вслед за Чудиком на лестницу, ведущую наверх, на ходу захлопывая за собой железную дверь и сразу же придавливая ее двумя лианами у замка.

Последующий удар был такой силы, что чуть не отбросил меня в сторону. Если бы не тысячи длинных острых шипов, которые сейчас испортили мою обувку и одновременно с тем вгрызлись в бетон, так и случилось бы. Зараза, опять мне одежду искать. Конечно, я собрал с собой небольшой гардероб, но лучше бы пробежаться по местным хатам, глядишь, чего и найду. А то парадных кальсон осталась одна пара. Так пригласят на званый вечер, а у меня и костюма нет. Теперь всего ничего – надо лишь разобраться с крысками, которые почему-то решили, что в смерти их сородича виноват именно я.

– Ты серьезно? – я обернулся на Чудика, который замер возле меня, «сотворив» двуручный меч. Такой обычно используют на всяких собраниях фриков, думая, что смотрятся круто. – Ты чего им навоевать хочешь?

– А что делать? – искренне растерялся тот. Даже меч опустил.

– Беги наверх за нашими!

Удар, последовавший за моими словами, осыпал побелку и немного выгнул нижнюю часть двери. Я даже на мгновение увидел несколько высунувшихся когтей, покрытых какой-то слизью. Впрочем, крысы решили не демонстрировать работу местной маникюрши и вскоре убрали лапы.

Блин, они действуют как единое целое, а не ломятся каждый сам по себе. Я бы посмотрел, как эта крысиная стая разбегается и дубасит железную дверь! Хотя, справедливости ради, судя по всему, створки только обиты железом и долго так не протянут.

Новый удар лишь подтвердил мою догадку. Проем внизу стал еще больше. К тому же появился еще один, с противоположной стороны. Если так пойдет, твари попросту сложат дверь наполовину. И хрен кто успеет мне помочь.

В короткий миг я вспомнил острые когти убитого грызуна и торчащие зубы живых. А там их десятки. Думаю, смерть будет быстрой. Надеюсь, что умру скорее, чем выпаду из боевой трансформации, и тварям придется довольствоваться вегетарианским ужином.

Еще один удар сорвал дверь с нижней петли. Пришлось выпустить несколько дополнительных лиан. Однако ситуация, что называется, накалялась.

Чтобы как-то отвлечься, я решил заняться редким видом извращения для разумно мыслящих существ – поговорить с Бумажницей.

– Это подстава или ты и правда вдруг захотела помочь? – спросил я валькирию.

– Если дверь рухнет быстрее, чем успеют подоспеть твои девки, то дело труба. Скорее всего, большую часть отряда крысы перемелют, – ответила Бумажница, и в голосе ее слышалась тревога.

– Разве не этого ты хотела? – я вздрогнул после очередного удара. В щель пролезла голова грызуна. Тот понюхал что-то и скрылся внутри подвала. – Чтобы артефакт перешел другому?

– Кому? Те, кто останется, вряд ли выживут. Ну, или вероятность их выживания будет крайне мала. Неприятно признавать это, Шипастый, но в данном случае и в данной локации именно от тебя в наибольшей степени зависит будущее группы.

Я чуть не заплакал. Как это мило, блядь. С другой стороны, похоже на правду. Такую циничную, незамутненную, резкую, как удар по яйцам с размаха, правду. Только на долгий и плодотворный союз с Бумажницей я не надеялся. Не та это была дама. Да и, признаться честно, сейчас немного неподходящее время, чтобы всерьез задумываться о планах на будущее. Еще один удар – и против воли придется стать посетителем контактного зоопарка, где щупать и тискать станут меня.

– Стоит двух мужиков оставить вдвоем, вечно в какой-нибудь триппер вляпаются, – громыхнула за спиной Гром-Баба.

Я невольно улыбнулся двусмысленности шутки, о которой Громуша, скорее всего, даже не подозревала.

– Не поверишь, но чудовищно рад тебя слышать.

– Давай-ка, Шип, в сторону. Дай хрупким созданиям вновь защитить сильных мужчин, – хмыкнула танк.

Меня даже упрашивать не пришлось. Я такой, сплошь за феминизм двумя руками. Если уж женщина хочет себя проявить, мешать не буду. Отскочил, доставая «Вал», и наткнулся на Кору. Железная леди, находящаяся в боевой трансформации и словно состоящая из медных чешуек, твердым движением отодвинула меня в сторону и вытащила из инвентаря множество острых пехотных ежей.

Вот сейчас даже обидно стало. Но в то же время я понимал, что это не нарушение субординации. Скорее, холодный расчет. Хотя от ощущения, что мальчика попросили отойти, пока взрослые тетеньки занимаются делом, избавиться не получилось.

К тому же план был чрезвычайно простой и действенный. Кора закидывает железками все впереди, куда доберется рука. За Громушу она не беспокоится, потому что вреда ей нанести не сможет. Никакого огня по своим. А танк уничтожает недобитков в свойственной ей непринужденной и интеллигентной манере, то бишь приложив кулаком по мордасам. В данном случае ей монописуально, чья там морда – человека или еще какого-то существа.

К моменту, когда послышался удар, я успел подняться по ступенькам до выхода из подъезда. И сразу же оказался в кровавом круге Алисы. Все-таки хорошо, когда понимаешь друг друга без слов. Чудик стоял тут же. Ну, хотя бы уже без своего дурацкого меча. Он держал в руке многострадальный пистолет. Наверное, Гром-Баба сказала все, что думала, о Молчуне и его зубочистке.

Я успел лишь бросить ему фонарь, жестом показав вниз. Как выяснилось, Чудик был достаточно сообразительным, сразу осветив фигуры танка и Коры. А потом время понеслось с невероятной скоростью.

Железные игрушки блондинки устремились вперед одновременно со слетевшей с петель дверью. Оглушительный визг заполнил не только подвал, но и весь подъезд. Но я слышал также и другие звуки – разрываемую с чавканьем плоть и хруст костей.

Казалось бы, что могло пойти не так? В условиях Города – что угодно. Справившись с первыми, и весьма внушительными, потерями, крысы-мутанты не отступили. Напротив, они хлынули вперед с новой силой. Так мощно, что подняли своей темной волной неуязвимую Гром-Бабу. Сейчас та напоминала баркас, который прежде сел на мель, но пришедший прилив унес посудину снова в море. И все бы хорошо, только на пути судна оказалась Кора.

Та слишком поздно сообразила, что именно сейчас случится. Даже сделала шаг назад, однако не успела. Гром-Баба рухнула на блондинку.

Меня точно током пробило. Потому что в блуждающем свете фонаря я увидел белокурую прядь волос. Твою мать! Кору вышибло из режима боевой трансформации.

Правда, ненадолго. Дрожащая рука Чудика отвела на мгновение фонарь в сторону, а когда он вернулся, Кора вновь была накрыта своей коронной способностью – Имитацией металла. Правда, теперь диспозиция изменилась. Крысы-мутанты уже рвались по лестнице наверх. Все, что я успел, – крикнуть лишь одно слово:

– Огонь!

Мой голос потонул в звуке царапающих бетон когтей, смертельном визге тварей и яростном писке. Фонарь выпал из дрожащих рук Чудика, ударившись об пол с глухим стуком. Сейчас он освещал одну из стен подвала.

Хотя на отсутствие света я не жаловался. Наши выстрелы на мгновения раскрашивали в яркие цвета картину крысиного нашествия. Налитые кровью рубиновые глаза, летящие в тебя когти и невероятно большие для таких существ пасти.

Весь выводок бросился на меня. Сам виноват, не хрен было стоять так близко к лестнице. Благо, подо мной ярким алым цветом светился круг Алисы, нивелируя весь приходивший урон.

Я отстрелял магазин «ВАЛа», достав потрепанный, но еще крепкий АК-74. Вот не думал, что пригодится, но на всякий случай носил в загашнике. Боковым зрением я видел, как Чудик к тому времени отбросил пистолет в сторону и вытянул руки, явно призывая что-то из оружия ближнего боя. Дайте-ка угадаю: меч? Опасный тип, что тут скажешь. Жалко, Громуша этого не видит.

Вскоре замолчал и автомат Алисы. Я обернулся, опасаясь, что моя пассия рухнула в обморок. Тогда и мне придется несладко. Но нет. Присела на колено и перезаряжается. Хотя уже побледнела. Значит, времени действительно мало.

С другой стороны, и напор выводка как-то ослаб. Если в первую минуту лавина крыс-мутантов напоминала поток, оставленный после мужика, выпившего три литра бочкового разливного пива, то теперь походил на потуги трехлетнего мальчика.

К тому же крыс стала добивать легкомысленно оставленная в тылу Гром-Баба. От ее ударов подрагивал бетон под ногами, а иногда танк позволяла себе прокомментировать очередную смерть твари крепким словцом вроде «блядское отродье» или «мерзкий выблядыш». Нет, правильно говорят, что все матерные слова в русском языке – всего лишь производные от трех существующих.

А потом все внезапно стихло. Я с бешено стучащим сердцем поднял фонарик и посветил вниз. Кора в «боевом костюме» устало сидела на лестнице спиной ко мне. Признаться, я даже не услышал, как она сражалась после падения на нее танка. Да и не до этого было. Гром-Баба стояла на коленях посреди рассыпанных кристаллов, словно падишах из «Золотой антилопы». Ладно, тут Голос молодец. Хорошо придумал. Я представил, как пришлось бы убирать эти многочисленные мертвые туши. Приятного мало.

Кстати, вокруг нас было тоже порядочно разбросано кристаллов. Надо будет посчитать по головам, точнее, по камушкам, с насколько большим выводком мы столкнулись. Видимо, это была часть внушительной разведгруппы. Правда, меня терзали сомнения, не улизнула ли хоть одна особь.

– Гром, как там внизу?

Как я уже говорил, работать в крепко сбитом коллективе – одно удовольствие. Танк сразу поняла, что именно я имею в виду. Вытащила из инвентаря свой фонарик – совсем простой, раньше являвшийся частью брелка. Включила его и поводила вокруг.

– Чисто, Шип. Да и я бы услышала, если бы кто-то ушел.

Это хорошо. Значит, мы уничтожили весь выводок. Конечно, остальные особи могут спохватиться, что же случилось с их подруженциями, но думаю, это будет не в ближайшие несколько часов. А мы тем временем решим, что делать дальше.

На лестнице послышался торопливый звук шагов. Ну да, у нас же ближе всего из остальных были Слепой с Башкой.

– Чего шлучилошь? – спросил Слепой, держа автомат наготове.

Я ожидал ехидного комментария от Гром-Бабы, что пока старик шляется с молодухой по крышам, мы тут вычистили от крыс подвал. Однако танк промолчала. Стареет наша Громуша. Впрочем, и у меня настроение было не шутейное. Поэтому я просто быстро и коротко пересказал, что тут произошло. К тому времени в подъезде собралась уже вся группа.

– И что делать будем? – спросил Слепой.

– Выходов – два, – ответил я ему. – Первый – уходить. Здесь проблема в том, что делать это надо быстро, до темноты. У нас есть несколько подходящих вариантов, которые Крыл отметил прежде.

– Шип… – подала голос Гром-Баба.

– Согласен, – я понял, куда она клонит. – Предложение неидеальное. Хотя бы потому, что никто не знает, будут ли там такие же сюрпризы внизу или нет. Что-то мне подсказывает, что это вполне возможно. Местный очаг здесь довольно давно, несколько недель. Наверное, эти крысы-кроты прорыли тут целую сеть.

– А второй вариант? – спросила Башка.

– Завалить проход и остаться здесь. Только придется проползти по лазу и сделать это подальше. Не хотел бы я, чтобы вместе с ним обвалился и дом.

– Шип! – сказала Гром-Баба уже настойчивее.

– Я понимаю, что оба варианта – не роскошь. Но уж прости, выбираем из того, что есть.

– Шип, крысиное дерьмо тебя побери, да заткнись ты уже! – чуть ли не проорала Громуша. – Хрен с ними, с лазами и домами. Ты сюда посмотри.

Я не сразу понял, о чем она. Поводил несколько раз фонариком по лестнице и только потом обратил внимание на Кору. Первый раз, когда я осматривал поле битвы, Громуша стояла на коленях, а блондинка сидела спиной ко мне. Теперь танк уже поднялась на ноги, а вот Кора своего положения не изменила, разве что из боевой трансформации вышла. И тут у меня под ложечкой нехорошо так засосало.

Спустился я одним прыжком, вскоре оказавшись лицом к лицу с Железной леди. Красивые губки Коры сейчас исказились от боли. А руками она сжимала живот.

– Как? – только и спросил я.

– Когда Гром на меня рухнула, я на секунду выпала из боевой трансформации, – чуть не плача призналась блондинка. – Вот тогда меня и…

– Покажи, – я передал свой фонарь Громуше.

Кора убрала руки, и я аккуратно поднял разорванный на животе комбинезон. И чуть не выматерился. Потому что насчитал три укуса и один порез когтями. Тут даже никаких теоретических шансов, что могло повезти.

– Все так плохо? – спросила Кора.

– Да скажешь тоже, – я заставил себя улыбнуться. – Заштопаем, будешь как новенькая. Заживет до свадьбы, одним словом. Осталось только с женихами определиться.

Но стоило мне взглянуть на место ранения, как улыбка сошла с лица. Рана на животе Коры уже затянулась сама собой, лишь немного окропив юшкой разорванный комбинезон. А на месте одного из укусов кожа уже начала темнеть, превращаясь в мерзкую черную корку.

Глава 5

– Ну что ты на меня смотришь?! Лечи!

– Давай, Шипастый, въеби ему! – бесновалась Бумажница, то ли правда соглашаясь со мной, то ли желая вывести из себя.

Только голос валькирии немного привел меня в чувство. Еще чуть-чуть – и я действительно бы слетел с катушек.

В одной из комнат уже натопленной квартиры нас было четверо: Миша, Алиса, я и находящаяся в беспамятстве, обнаженная по пояс Кора. Последняя лежала прямо на полу посреди ковра, который сейчас действительно задавал стиль всей комнате. Кора постоянно шевелила губами и дергала конечностями. Бредила, одним словом.

Все остальные столпились за дверным проемом, а если быть точным, еще дальше, за Гром-Бабой. Та со словами «Нечего тут смотреть» вытолкала всех наружу. Правда, теперь именно этим и занималась. Прижала пухлую руку ко рту и глядела на Кору. Судя по выражению Громуши, в ранении блондинки она винила себя. Нашла чем заниматься.

– Не получается, Шипастый, – покачал головой лекарь. – Точнее, получается, но уж слишком медленно. Я не успею ее полностью вылечить, силы закончатся раньше.

Алиса вопросительно посмотрела на меня, однако руки с тела «подруженции» не убрала. Я поразился спокойствию своей пассии. Она будто дзен постигла. Ну, или делала вид, что все происходящее здесь ее не касается. Ага, а при этом продолжала тратить свою силу, замедляя ток крови Коры.

Это Миша придумал – ввести раненую в состояние, близкое к искусственной коме, чтобы зараза распространялась медленнее. Но и это нам не помогло. Даже два парамедика не могли спасти Кору своими методами.

Яд, или токсин, который переносили крысы, оказался слишком сильным. За время, пока мы донесли сюда раненую, три мерзких отметины на животе потемнели еще заметнее и зарубцевались. Теперь они напоминали огромные корки засохшей крови, с той лишь разницей, что находились не только на поверхности кожи, а вгрызлись еще глубже. Это если верить рукам. Как там на самом деле – хрен его знает.

– Хорошо, хорошо, – я пытался соображать.

И понимал лишь то, что ничего хорошего здесь нет. С момента ранения Белоручки до его превращения в непонятно что прошло несколько часов. Значит, времени у нас мало. Замечательный вывод, просто отличный. Тебе, Шип, с таким аналитическим умом надо в какую-нибудь академию наук.

Традиционными мерами Мише Кору не вылечить. Он не успеет убрать эту гадость. Значит, придется действовать грубыми и непопулярными методами. И будем надеяться, что зараза не задела внутренние органы. Потому что запасных у меня под рукой нет.

– Миша, сколько ты можешь поддерживать ее? Не лечить, а именно поддерживать, чтобы зараза не двигалась больше?

– Значительно дольше, – задумался тот. – Минут сорок. Но это все ориентировочно.

– У меня секундомера все равно нет, проверять не буду. Громуша, что у нас там есть из обезболивающих?

– Ибупрофен точно был, – не убирая руки ото рта, ответила она.

– Блядь, ты мне еще нурофен с клубничным вкусом предложи. Давай шустрее, ищи самое мощное. Слепой, ты здесь?

За могучим телом Гром-Бабы трудно было кого-то разглядеть.

– Здешь, – старик протиснулся вперед.

– Ставь воду и продезинфицируй это, – я передал ему «Солдатика». Тот был наиболее острый. Все-таки затачивать ножи, как и со скуки чистить автоматы, являлось хорошей привычкой. Потому что оружие всегда должно быть в идеальном состоянии. Не знаешь, когда оно может пригодиться. – И еще вот это. – Я передал ему несколько закругленных иголок и синтетические нити, которые нашел давно и сразу мысленно отвел под эти нужды. На черный день. И вот он наступил.

– Ты что задумал, Шип? – подала голос Алиса.

Очень смешно, вот именно сейчас ты решила начать тревожиться?

– А на что это похоже? – я утер непонятно откуда взявшийся пот со лба. Фуф, че ж так жарко-то? – Если тебе непременно нужно как-то это назвать, то пусть будет полевой хирургией в условиях… короче, в херовых условиях.

– А если… – Алиса замялась. – Если ты убьешь ее?

– Она все равно умрет, – сказал я одновременно с Бумажницей. Вот только валькирия произнесла это с некоторым равнодушием, как свидетель неинтересного действия, а я – с бешено стучащим сердцем.

А тут и Громуша подоспела, держа в руках развороченную аптечку.

– Вот, – она протянула разные упаковки. – Найз, парацетамол, ибуклин и промедол.

– Это что? – я указал на белую пластиковую баночку с оранжевой полосой, до боли знакомую. – Гидроморфон?

– Не знаю, тут по-импортному написано, – прищурилась Громуша.

– Он, – кивнул я сам себе, выхватывая таблетки из рук танка. – Чего стоишь, давай воды.

– Это что еще такое? – спросила Алиса.

– Болеутоляющее, хорошее. Полусинтетическое производное морфина.

– Ты откуда знаешь?

– Матери доставал, когда умирала, – быстро ответил я. – У нас с препаратами для онкобольных беда, пришлось импровизировать.

– Прости, Шип, я не знала, – Алиса попыталась дотронуться до меня.

– Куда?! Держи ее, – тут же встрепенулся я. – Да ничего страшного, она быстро отмучилась. Всего за три месяца сгорела.

Чувство юмора Голоса начинало меня порядком раздражать. Если сначала это было смешно, то теперь хотелось плюнуть в лицо этому недоумку. Надо же именно сейчас вспомнить о матери…

Перед глазами возникло ее усталое, осунувшееся лицо и взгляд, полный боли и отчаяния. В последние дни у нее не осталось сил даже поесть. Я поил ее бульоном на мясе. А она ласково гладила меня по лицу, приговаривая: «Дунечка мой».

На глазах против воли выступили слезы, а на грудь словно горячий утюг положили. И еще появилось какое-то странное, незнакомое доселе чувство. Будто я нашел ранее утраченную часть себя и теперь не знал, что же с ней делать.

«Дунечка». Что это значит? Прозвище или производная от имени? Я попробовал диковинное слово на вкус, покатал на языке. Непонятно. «Дунечка»…

– Шип, ты в порядке?

Негромкий голос Алисы прозвучал оглушительнее выстрела гаубицы. Меня даже передернуло. Не от неожиданности, а от понимания, насколько чужеродно звучало данное слово. Потому что теперь я понял: это не мое имя, и никогда моим оно не станет.