Экспедиция на Красную планету

– Я не могу больше, правда! – наконец, взмолился Фёдор, понимая, что сегодня врач над ним просто издевается.

Он соскочил с тренажёра и опёрся ладонями о колёни, с трудом восстанавливая сбившееся дыхание. От такой усиленной физкультуры он целиком взмок.

«Как бы мне завтра вообще не загреметь на больничный!».

Присутствующие рядом Оливия, Глеб и Леон лишь головами покачали. Подобные достижения им даже не снились. А Марианна, скрывая гордость от разоблачения Фёдора, захлопнула папку, куда записывала все результаты, и строгим голосом произнесла:

– А большего и не требуется, Федя. Ты и так улучшил свои показатели. Те, которые ты демонстрировал на Таире перед отлётом, а не те, в которых пытался убедить меня в прошлый раз. Так что за спортивные подвиги я тебя хвалю и уважаю. А что касается твоей лжи и твоего возмутительного поведения, мы это обсудим с тобой с глазу на глаз. Зайди ко мне в медпункт после тренировки.

Главврач «Доминанты» удалилась. Глеб присвистнул:

– Всё, Федька, допрыгался. Подаст она на тебя командиру рапорт и перевёдёт из нашей группы к военным. Будешь соревноваться отныне не с нами, а с этими накаченными воображалами.

– Да, или какую-нибудь дополнительную нагрузку тебе придумает. Скажет, «раз это легко даётся, вот тебе, парень, ещё. Чтобы жизнь мёдом не казалась. И чтобы так счастливо больше не улыбался», – высказал свои предположения Леон.

И только Оливия по-матерински тепло успокоила:

– Простит и помилует. Вот увидишь, Федь, всё обойдётся. Марианна у нас хоть и строгий офицер, но, как человек, она справедлива. Да и симпатичен ты ей, как мне кажется.

– Угу, – Фёдор кивнул всем троим и устало поплёлся в душевую. – Живёшь, никого не трогаешь, – пробормотал он себе под нос. – Уже и привык быть в одиночестве. А тут за какие-то полчаса сразу две женщины приглашают тебя на свидание. А ведь обе говорили: «Настоящий друг, настоящий друг! Вот ни в чём нельзя верить женщинам. Никак нельзя!».

***

Марианна уже была у себя на рабочем месте, когда Фёдор несмело заглянул в двери медпункта.

– Входи, входи, Федя, – заулыбалась она посетителю. – Давай-ка, дружочек, ещё раз проверим твой пульс, – взяла она его за руку. – Смотри, уже полностью восстановился! Ты в отличной физической форме. Бегаешь, как хороший спринтер. А вес тех гантелей и блинов для штанги, что ты свободно передвинул с места на место? Ты знаешь, сколько там было?.. Молчишь? Зачем наврал мне, что хилый и ничего не можешь?

Фёдор виновато пожал плечами. «Гениальные идеи» приходили к нему с такой скоростью, что он не успевал их обдумывать.

– Вернёшь меня в старую группу?

– Пока нет. Показатели у вас самые впечатляющие. Так что продолжайте заниматься таким составом. Но мне любопытно, к чему нужен был этот цирк с провалом прошлого зачёта? Почему прямо не попросил разрешения перевестись сюда? Или… А-а, – Марианна рассмеялась, видя, как Фёдор наливается краской от того, что она разгадала его нехитрый план. – Ты рассчитывал попасть не в общество Оливии, Глеба и Леона, а к кому-то другому?

– Предположим.

– Мм-м, вон как! И кто же этот таинственный вдохновитель или вдохновительница твоих безумных «подвигов»?

Фёдор тоже заулыбался, всем своим видом демонстрируя, что на подобного рода вопросы отвечать он не намерен. Кодекс истинного мужчины гласит: «Никогда не признавайся интересующейся тобой женщине в симпатиях к другой женщине. Если, конечно, ты не готов поссориться и попрощаться сразу с обеими». А такой вариант в его планах напрочь отсутствовал.

– Неважно! Сейчас меня всё устраивает, – отмахнулся он и, вспомнив, что лучшая защита – это нападение, резко поменял тему разговора: – Скучаешь по дому? – указал он Марианне на заставку её монитора. – Твой родной город, да?

На компьютере женщины действительно красовался вечерний город. Высотные дома на берегу узкого канала, заполненные автомобилями дороги, пешеходы на тротуарах и стайка птиц, кружащая в лучах заходящего солнца.

– Нет, это не мой город. Я скачала эту заставку из базы картин, имеющихся в сети. Я даже не знаю его названия, и в какой стране он находится. Просто он… Затрудняюсь с формулировкой. Слово «красивый» не даёт полной характеристики. Этот город живой. И, возможно, на Рамте когда-нибудь появится нечто подобное.

– Кадр удачный, это верно. Но на Красной планете такое не построишь. Не позволят. Ты же видела макет нашего главного инженера: город-улей! Бр-р-р! Врагу не пожелаешь. Впрочем, самым серьёзным испытанием для поселенцев будет не дизайн зданий, а нахождение вдали от дома и семьи. Тоска по Родине.

Фёдор с трудом поборол желание похвастаться, что ему подобные переживания не грозят. Он-то никуда не летит ни при каких обстоятельствах. Но на вопросы Марианны пришлось бы объяснять, что их экипаж находится в хорошо оборудованной киностудии, и как на это сообщение отреагирует помощница командира, можно только догадываться. Поэтому Фёдор не стал рисковать и промолчал.

Марианна же восприняла настроение Фёдора по-своему, и поспешила разуверить его в мрачных выводах:

– Дом, Федя, это не то место, где ты прописан, где хранишь свои вещи или где тебе доводится ночевать. А семья – это не те, кто является твоими родственниками согласно закону. Дом – это место, где ты чувствуешь себя в безопасности. А семья – это люди, которые тебе доверяют, тебя любят и ждут. Формируя экипаж «Доминанты», комиссия по отбору отдавала предпочтение кандидатам, наименее отягощённым узами семьи. Мы все здесь одиночки. И мы справимся с предстоящим нам испытанием. Я в это верю. Поборем тоску, построим себе жильё, станем друг для друга семьёй… Что? Что ты так на меня смотришь?

Она прищурилась, внимательно разглядывая Фёдора, не упуская ни одной его ужимки или мимического движения и лучше любого компьютера анализируя ход его мыслей.

– Ничего. Просто задумался.

– Ничего? Ты покраснел, Федя! Чёрт побери! Я даже не хочу спрашивать, о чём именно ты задумался, так как у тебя всё на лице написано! Это… Это возмутительно, Фёдор Волков!

– Да я просто хотел тебя утешить.

– Вот спасибо, утешитель! Я ни в чьих утешениях не нуждаюсь! Я хотела поговорить с тобой по душам! Может, даже поделиться сокровенным, а ты… Ты только и думаешь, что о своём теле!

– Вовсе нет! Я не о своём теле сейчас думал, – невнятно оправдался Фёдор, ещё больше краснея и запутываясь в словах.

Марианна разозлилась не на шутку:

– Разумеется, не о своём теле, а о моём! Ты же на меня пялишься, не переставая! Как у тебя хватает совести вынашивать подобные мысли, пока мы находимся в рабочем полёте? Это так беспринципно! Так нагло! Вон отсюда, слышишь меня? И без особой необходимости в медпункт ни ногой! Иначе я за себя не ручаюсь!

Фёдор робко улыбнулся:

– Не ручаешься, в смысле…

– В том смысле, что вколю тебе снотворное на весь оставшийся срок полёта. Как главврач «Доминанты» я имею на это право. И комиссия по отбору экипажа мои действия оправдает. Можешь даже не сомневаться! Вон!

Обиженный и пристыженный Фёдор медленно побрёл к себе.

«Получил по заслугам? – горько упрекнул он себя. – Вообразил невесть что, а она-то всего лишь хотела «поговорить по душам!» Ха! Поговорить! Если у неё вообще душа есть?! Видит же, как я по ней сохну, и наслаждается этим. У-у! Невозможная женщина!».

Фёдор срочно зашарил руками по карманам, чтобы найти себе спасительную карамельку, способную подсластить жизнь.

«Надменная недотрога! Ну и сидела бы в своём медпункте в одиночестве, если моё общество кажется ей неуместным! Так нет же! «Обсудим твоё поведение с глазу на глаз. Зайди ко мне после тренировки». Зачем надо было меня к себе приглашать? Помучить, естественно! А я-то, как дурак, помчался! Размечтался, что мы могли бы составить отличную пару: Сомова Марианна и Волков Фёдор! Да, наша пара вполне бы получилась. Вот только вопрос: как надолго? А действительно, насколько? Марианна всё на свете анализирует, значит, понимает, что никто меня на Рамт не возьмёт. А ей это путешествие зачем-то необходимо… Ой! Так ведь все женщины на «Доминанте» мечтают свалить с Таиры навсегда! У меня, что же, ни с одной из них нет шансов на отношения?».

Сделанное открытие было настолько шокирующим и неприятным, что Фёдор даже остановился по центру коридора. С минуту он просто стоял, не двигаясь, и пытался прикинуть, а готов ли он ради кого-нибудь покинуть родную планету?

«Нет, не готов, – пришёл он к однозначному выводу и отправился дальше. – Такие ценные кадры, как я, нужны дома. Но ведь и не все желающие пройдут в основную команду, если полёт на Рамт всё-таки состоится. Гизвелс обещал отобрать пятнадцать человек из тридцати двух, то есть полетит каждый второй. И, судя по всему, это будут наши военные, вроде Ларса и Дерека. Хотя Марианна тоже солдат, за её плечами реальные военные компании, большой опыт, и она помощница командира. Её могут взять. Тогда свой дом и семью она будет выстраивать на Красной планете уже с кем-то другим… Да кого она найдёт себе на этом несчастном Рамте лучше меня? Я даже представить не могу себе такого мужчину, кто бы обладал ангельским терпением, позволяющим выносить её ужасный характер! Она любого за пояс заткнёт…».

– Добрый вечер, – поздоровался Егор, проходивший мимо.

– Привет, – сердито бросил повару Фёдор, продолжая свой путь и свои размышления о притягательной женщине.

«…Вообще не понимаю людей, живущих воспоминаниями прошлого или надеждами на будущее. «Это нельзя, то нельзя!». А когда будет можно, вся жизнь пройдёт! Нет, Марианна не права: жить надо тем моментом, в котором находишься! Здесь и сейчас!».

Фёдор вдруг вновь остановился и оглянулся через плечо. Повстречавшийся ему повар уже скрылся за поворотом и, вроде бы, ничего странного в его облике не было. Спокойный, доброжелательный, улыбчивый. Как всегда опрятный, в белом халате. В руках поднос, будто он только что отнёс кому-то ужин. Отчего же Фёдор ощутил неясную тревогу?

«Ну да, огромный парень. Раньше к такому и подходить было страшно. Всякий раз возникала мысль, что, окажись у него в руках нож, он запросто прирежет любого. Но это раньше. Теперь, зная миролюбивый характер Егора, никто так не думает, и экипаж привык к тому, что их повар – гора мускул. Всё как всегда!». Необычным, пожалуй, явилось только то, что Егору в этой части корабля нечего делать. Его личная каюта находится не здесь, и особо немощных или ленивых людей, кто мог бы заказать себе еду с доставкой, не было. Откуда же тогда возвращался повар?

Фёдор недоумённо осмотрелся. Он только что миновал двери комнат Николь и Эмили и дошёл до своей каюты. Чуть дальше располагались фармацевтическая, геологическая и химическая лаборатории, а ещё дальше был выход на лестницу. «Кого же навещал Егор в этой части корабля, и по какому поводу?».

В коридор из своей лаборатории выглянула Оливия:

– Федя! А я как будто чувствовала, что ты идёшь! Не поможешь мне в одном деле?

Фёдор флегматично улыбнулся: «Ох, и незаменимый я парень всё-таки!».

– Опять будем делать перестановку?

– Да нет, Федя, – Оливия распахнула двери, поджидая, когда её гость подойдёт ближе. – Собралась вечерком попить травяного чая, а без хорошей компании не пьётся. Ты у меня один настоящий друг на «Доминанте». Почаёвничаешь со мной, если моя болтовня не в тягость?

Взгляд пожилой дамы был настолько умоляющим, что обидеть её отказом Фёдор просто не мог.

– Согласен. Только я травяные чаи как-то не очень.

– А вот это совершенно напрасно! – возразила Оливия, заполняя чашку Фёдора ароматным настоем. – Правильно подобранные травы восстанавливают силы, освобождают голову от ненужных дум и сердечко готовы поправить. Вон как Марианна тебя расстроила: лица на тебе нет! Пей давай, и прогоняй свои печали.

– А! – Фёдор махнул рукой и сделал большой глоток предложенного напитка.

Чай был немного терпкий, но приятный на вкус. По измученному тренировкой телу побежала волна тепла. Появилось спокойствие. Бесследно растворились обиды и переживания.

– Лучше? – спросила фармацевт.

– Да, спасибо.

«Удивительно. Оливия не вламывалась ко мне в душу, не задавала вопросов о том, что случилось, но такое чувство, что она всё знает и понимает. Неужели, и правда, видит меня насквозь?».

– Чему улыбаешься, Федя?

– Пытаюсь предположить, чем я заслужил Вашу симпатию?

Оливия достала из ящика стола свой тоник, который привыкла называть «эликсиром молодости» и без которого не посещала ни одной тренировки, плеснула его себе немного в чай и задумалась.

– Симпатию не заслуживают, Федя, – наконец, произнесла она. – Симпатия либо есть, либо нет. Возможно, я нахожу в тебе что-то родственное. И будь у меня сын, мне кажется, он был бы похож на тебя. Но ты ведь не об этом хотел меня спросить, верно? Спрашивай! Что больше всего гложет?

Настала очередь Фёдора собираться с мыслями. Разумеется, всё самое важное было слишком личным. С другой стороны, у кого ещё учиться мудрости, как не у пожилых людей, повидавших жизнь?

– Ну… Вы говорили в прошлый раз, что истинные чувства хранятся в сердце. А я тут прикинул, а вдруг сердце ошибается? Бывает же так, что мы принимаем чёрное за белое и наоборот?

– Сердце не ошибается, ошибается голова. Именно мозг не видит разницы между любовью и влюблённостью. Симптомы-то одинаковые. А сердцу потом приходится страдать. Человеческие отношения – это вообще очень сложно. Ты не держи зла на Марианну, она хорошая. По сути, вы с ней похожи. У вас общие критерии добра и зла, вы оба радеете за справедливость и в равной мере воспринимаете прекрасное. Вот и тянет вас друг к другу. Вам даже слова не нужны. Вы красивая пара. Однако, как семейный союз вы не сложитесь. Ты уж прости меня, старуху, за откровение, но Марианне нужен такой мужчина, который не позволит ей демонстрировать её превосходство. Мужчина сильный, но верный. Кто будет слушать её мнение или приказы с уважением, без страха и насмешек, хотя при этом всё будет делать по-своему, принимая на себя весь груз ответственности. Вот тогда Марианна перестанет быть солдатом и раскроется как женщина. Что касается тебя, Федя, то твоя душа ищет себе спутницу-Музу. Женщину, которая не просто поведёт тебя теми дорогами, что ходит сама, но и вдохновит на подвиги. Так ты сумеешь реализовать свой творческий потенциал, обретёшь счастье в труде, посвящённом своей любимой.

– Обрету счастье в труде? Где же мне найти такую женщину, способную побороть мою лень? – удивился Фёдор. – Вы намекнули в прошлый раз, что моя избранница на «Доминанте». Я подходил к нашим красавицам и готов был с ними встречаться, но ничего не вышло. А теперь выясняется, что я сам не знаю, чего хочу?

– Но если это правда, зачем обижаться? Небеса часто посылают нам испытания, дабы оценить, насколько мы достойны предстоящей награды. Не торопи события, и всё встанет на свои места. Твоя Муза непременно отыщется и, возможно, в ближайшее время.

Фёдор вздохнул.

– Жалко, Оливия, что Вы только пытаетесь угадывать будущее, а не предсказываете его достоверно. Было бы здорово заглянуть на день, на два, а может и на целый год вперёд!

Женщина внимательно посмотрела на своего юного и мечтательного товарища:

– Что уж сразу не на всю жизнь, а, Федь? Думаешь, это было бы замечательно? А я вот часто спрашиваю себя: умей я видеть заранее хотя бы завтрашний день, покорилась бы я этому знанию или уже сегодня в срочном порядке начала менять картину увиденного?

– Я бы начал менять непременно! – оживился Фёдор. – Независимо от того, что меня ждёт: хорошее или плохое, будущее всегда можно улучшить! Как говорится, нет предела совершенству.

Фармацевт улыбнулась и многозначительно подняла кверху указательный палец, акцентируя внимание Фёдора на своих словах:

– В этом вся и штука, мой милый друг. Если ты всё равно намерен делать своё будущее лучше, зачем подглядывать в один из черновиков Вселенной? Будущее меняется каждую секунду настоящего, и ты получишь нечто другое, чем ты видел. А если же ты, как и я, фаталист, то тебе и в этом случае предсказания будут без надобности. Ты безропотно примешь то, что тебе уготовано небом. Планируй, строй, мечтай, дерзай. С судьбой не спорь. Всё принимай…

ГЛАВА 8. Подарок

Утро следующего дня у руководящего состава «Доминанты» началось как обычно. Теймураз сидел у себя в кабинете и выслушивал доклады помощников. Марианна предоставила данные по очередной проверке физической формы в команде. Необследованными у неё остались только одна группа военных, которую она намерена посетить сегодня, и женская группа, которая будет сдавать зачёты по спортивной подготовке завтра с утра. На этом инспектирующая функция главврача будет выполнена. Теймураз поблагодарил Марианну и отпустил. Вторым взял слово полковник Иверб. Его отчёты изо дня в день были похожими: «Этот не так себя ведёт…, тот не то сделал…, там опять беспорядок…». Причём все жалобы касались исключительно учёных и ни одного замечания в адрес военных!

Теймураз поморщился и произнёс своё дежурное:

– Поживём – увидим, Ларс. Поживём – увидим.

Уже порядком привыкнув к жалобам на научный персонал, командир слушал полковника не очень внимательно. Он больше вникал в характеристики, которые составлял сам, исходя из личных наблюдений. Однако сравнивать людей и выносить заключение, кто из них лучше подготовлен для дальней экспедиции, было занятием тягостным и неприятным. В Центре управления полётом просили развёрнутый отчёт о том, как проявляет себя экипаж в условиях космоса. Здесь двумя фразами не обойдёшься. Приходится копаться в каждом досье и присматриваться к людям.

– Командир, извините, Вы сейчас заняты? – заглянул Глеб.

Теймураз отвлёкся от своих дум:

– Нет, не очень. Что хотел?

– Вы просили меня докладывать, если вдруг будут проблемы с электроникой или автопилотом. Или просто что-то неясное. Мне нужно уточнить у Вас, Вы вчера выходили на связь с Таирой?

– Вчера? С ума сошёл, Глеб? У нас связь строго по графику: раз в семь дней. Моих отчётов там ждут лишь в конце недели.

– Я помню, командир, но если вчера вечером не выходили на связь Вы, значит, на Таиру звонил кто-то другой из нашего экипажа. И не только вчера. Я проверил, получается, что это уже двадцать четвёртый раз, когда вызов прошёл вне графика.

– Что за ерунда? – возмущённо воскликнул Ларс. – С корабля кто-то звонит домой? Как это возможно?

Глеб протянул вперёд распечатанный лист с непонятными символами. Часть их была обведена красным карандашом.

– Это выдержки из технического журнала нашего автопилота, – пояснил он. – Программа нового поколения не только контролирует системы корабля и выбирает оптимальные решения для полёта, но и фиксирует все параметры электронных приборов. Кто, где, и когда включил какую лампочку, кто, где и когда включил какой компьютер или приборы связи. Это аналог чёрного ящика в самолётах. Может, и изображение со звуком записывает. В этой части я ещё не разбирался досконально.

– Здесь же ни черта не понятно! – расстроился Ларс, показывая командиру бумагу Глеба. – Одни цифры и символика.

Парень-компьютерщик вздохнул, понимая, что отпираться смысла не имеет. Всё тайное рано или поздно становится явным, и его нарушение теперь тоже не скроешь. Он признался:

– Эта информация секретная и просмотру в ходе полёта не подлежит. Её будут изучать разработчики корабля. Данные были закодированы, а я их открыл, хотя не должен был. Как специалисту по компьютерам, мне стало интересно, что в этой программе уникального, чем она такая умная и современная? Повлиять на неё я всё равно не смогу, это лишь файлы отчёта системы…

Теймураз нетерпеливо взмахнул рукой:

– Глеб, давай конкретней! Что в этих каракулях?

– Даты, время и продолжительность звонков, – чётко доложил Глеб. – Все вызовы исходящие, но по датам много расхождений с Вашим графиком. Вот я и уточняю, не Вы ли это звонили?

Теймураз и Ларс с недоумением переглянулись между собой:

– Нет, Глеб. Я точно не звонил, – пояснил командир. – И, более того, я вчера лично весь вечер провёл в каюте управления рядом с приборами. Даю тебе слово, что никто из пилотов также к ним не прикасался. Так что это сбой электроники.

– Это исключено, – уверенно возразил Глеб. – Электроника у нас надёжная, и отчёты системы не врут. Значит, кто-то дистанционно подключился к центральному компьютеру корабля. Такая возможность предусмотрена на экстренный случай именно для Вас, командир. Однако, зная Ваш персональный пароль, эту операцию можно провести с любого компьютера «Доминанты» и позвонить на Таиру, не выходя из своей каюты.

Начальник службы безопасности полёта пристально посмотрел на командира:

– Теймураз, Вы сообщали этот пароль хоть одному лицу?

– Нет, Ларс, никому на свете.

– Вы не спешите с ответом, вопрос серьёзный. Может, Вы не говорили лично, но имеете привычку разговаривать вслух, и Вас могли подслушать? Или Вы записали пароль, а кто-то его нашёл?

Теймураз вновь отверг эти предположения:

– Не записывал, не произносил вслух, ни с кем не делился и ещё ни разу на этом корабле не использовал. Утечки информации от меня быть не могло. Клянусь вам!

– Вы думаете, у кого-то ещё из экипажа может быть доступ к управляющей системе, подобный Вашему?

Теймураз развёл руками:

– Мне это неизвестно. Я, как и вы, лечу на корабле в обществе незнакомцев. Хорошенький подарочек ты нам принёс, Глеб!

– Простите.

– Глеб всё правильно сделал, что сразу же доложил нам о выявленном нарушении, – похвалил парня-компьютерщика Ларс. А чувствуя, что командир самостоятельно подошёл к теме надёжности экипажа, вновь вернулся на излюбленную тему: – Я считаю, Теймураз, Вам уже пора определяться, кого мы будем брать с собой на Красную планету. И Ваш персональный пароль на дистанционный доступ я бы тоже в целях безопасности рекомендовал поменять.

– Хорошо, Ларс. Пароль я сменю сегодня же. Глеб, ты утверждаешь, что система фиксирует все параметры, когда, что и где происходит. Скажи, а реально ли вычислить, с какого компьютера производилось дистанционное подключение?

– Наверно, реально, – оценил свои возможности Глеб. – Каждый электронный прибор имеет свой шифр. Единственная проблема: я лично этих шифров не знаю. Мне потребуется время, чтобы провести тестовое задание по каждому компьютеру, сверить его с журналом отчётов системы и выявить идентичность.

– Я прошу, Глеб, займись этим! Надо найти нарушителя.

Ларс выдвинул ещё дельное предложение:

– Может, спросим в Центре управления полётом, когда Вы выйдете с ними на связь? Они мониторят всё околотаирское пространство, и должны были засечь сигналы, идущие с «Доминанты». Только почему они нас не поставили в известность? Двадцать четыре раза! Неужели, им и звонили?

– Может им, а может, и нет. Все частоты не отследишь, – заметил Глеб. – Звонить могли не в «Звёздный вектор», а в международное космическое агентство. Вдруг у нас на корабле кто-то шпионит в его пользу? Агентство, хоть и поддержало компанию Штрефоля на последнем этапе, но изначально выступало против нашей экспедиции.

Теймураз и Ларс Иверб задумались. Слова Глеба не были лишены смысла.

– Нам нужна стратегия действий, как быть дальше, – заключил командир. – И без паники! А то выяснится, что это наш неугомонный телеведущий отыскал лазейку и сбрасывал интервью на свой ненаглядный шестнадцатый канал, а мы тут всех перепугаем.

– Федька? – Глеб отрицательно замотал головой. – Здесь работал профи, а Фёдор слабо разбирается в компьютерах. И мы друзья с ним. Он не смог бы утаить от меня данное обстоятельство.

Командир не стал спорить:

– Значит, не Фёдор. Но подозревать будем всех. Держите язык за зубами, а глаза и уши открытыми. Глеб, ты пытайся вычислить звонившего по компьютеру. А ты, Ларс, пригласи ко мне Оливию. Она предлагала нам услуги внештатного осведомителя. Пожалуй, настала пора с ней пообщаться. Я попрошу её составить характеристику на каждого. А затем сравним её оценки со своими впечатлениями и выводами.

Ларс и Глеб отправились исполнять поручения Теймураза.

Что касается командира, то он вновь разложил перед собой индивидуальные задания и отчёты членов экипажа. Практически все учёные не справляются с поставленными задачами и переносят свои планы из месяца в месяц. Или в команду «Доминанты» были включены специалисты крайне низкой квалификации, во что Теймураз, лично пообщавшись с людьми, уже не верил. Либо же учёным намерено были выданы такие задания, думать над которыми можно бесконечно. И это требовало логического объяснения.

– Может, комиссия таким образом решила выкинуть учёных из проекта и отправить на Рамт исключительно военных? – пробормотал он вслух, заглядывая в задания офицеров. – У них безумно «сложные» задачи: соблюдать дисциплину и совершенствовать физическую форму. Тут даже не знаю, как надо «стараться», чтобы не попасть в основной состав команды! Стопроцентное попадание. И их я должен буду отвезти на Красную планету? Чем они будут там заниматься?..