Научи меня спать

Щеки Марты пылали.

– Больше всего я аплодирую контрабасу, – сказала она, – Моего мужчину было не узнать! – и добавила, – Я буду немного грустить оттого, что это был лучший концерт в моей жизни, лучше и быть не может.

– Будет лучше, – пообещал я.

– Нет, знаю, что нет.

Глава 5

– Ник, принеси овощи со склада, там два ящика картофеля и морковь в мешке, – крикнул мне мистер Промс.

– Да, хорошо. – ответил я автоматически.

Но затем задумался – в мои обязанности не входит подобное, я кондитер, а не подсобный рабочий. Я начал злиться, не решаясь возразить ему. Смогу ли я быстро найти работу, если меня уволят? Нам сейчас, как никогда, нужны деньги, дядя Джон еще не закончил стажировку.

– Быстрее, Ник. – услышал я.

Я снял фартук и отправился на склад. С высокой полки вытащил один ящик, пыль высыпалась мне прямо в лицо. Стало труднее дышать, голова привычно закружилась. Отключка. Хорошо, что здесь, меня никто не увидит.

Я сел на пол и, кажется, спустя вечность, услышал шаги и крик мистера Промса:

–Ник, где тебя носит? Эй, что это с тобой?

Я сделал над собой усилие и стал подниматься с пыльного бетонного пола склада.

– Все уже нормально.

– Похмелье? Мне такие работники не нужны. Еще одно замечание, Ник, и твою зарплату придется урезать. Оставь эти ящики, я попрошу Дэниела, но завтра чтобы я такого не видел!

После работы я сел на велосипед, свернул на каменистую дорожку, чтобы немного посидеть в парке, отдохнуть на воздухе и подумать.

Перед самым въездом в парк колесо моего велосипеда наехало на большой камень, торчащий из земли. Я пытался вырулить, но свалился с велосипеда на бок. От неожиданности даже не успел подставить руку. Так и упал на каменистую землю, ударившись щекой плечом и бедром. Я был в таком отчаянии, что выругался так, как никогда раньше. Попытался сидя поднять велосипед – нет сил и желания. Я снова бросил его с отвращением на землю и положил голову на руки. Останусь здесь пока.

Мимо меня в парк прошла женщина с маленьким ребенком, наверное, она смотрела на меня, но я отвернулся в сторону, чтобы она не заговорила со мной. К счастью, женщина спокойно продолжила разговаривать с малышом, проходя мимо.

Скоро стемнеет, может быть сейчас, а может быть позднее. Какая разница?! Недалеко от меня несколько улиток на камне. Зачем они здесь? А я зачем?

Через некоторое время я с трудом встал, не отряхивая одежду, поплелся домой. С трудом тащил за собой велосипед, кажется, колесо сломано. Или что-то во мне.

Я остановился на перекрестке, чтобы пропустить машины. Мимо пронесся грузовик с рекламой колбасы на кузове. Рекламный баннер оказался великоват и голову известного повара, рекламирующего этот продукт, отрезали на фото по самую шею. Выглядело это довольно смешно и нелепо. Неожиданно для себя я улыбнулся и впервые подумал о том, что раньше даже не приходило мне в голову.

Новую мысль я радостно нес в голове, в воображении представляя ее в мельчайших деталях, и она нравилась мне все больше и больше.

Абсолютно с другим приподнятым настроением я вошел в дом.

– Ты поздно сегодня, – дядя Джон сидел за столом на кухне со своим привычным кофе.

– Велик сломался. Как твоя стажировка?

– Удачно, надеюсь, меня скоро оформят на постоянную работу и назначат зарплату. У тебя как на работе?

– Заставляют таскать продукты со склада, десерты банальные, и ни шагу от их рецептуры.

– Хочешь найти что-то получше «Праноми»?

– Меня никуда больше не возьмут.

– Но сейчас у тебя уже есть некоторый опыт.

Я умылся в кухонной раковине, открыл холодильник и тут же закрыл его, меня переполняла энергия, я не мог держать это в себе. Сел за стол напротив дяди Джона.

– Я хочу открыть свое кафе. – объявил я.

– Свое кафе? – повторил дядя Джон.

– Ну пусть не кафе, пусть кондитерскую лавку, да хоть витрину где-то снять. Что угодно, лишь бы не это все!

– Мм, что Ханна говорит? – спросил дядя Джон, откусывая бутерброд.

– Она не знает, я захотел этого сейчас.

– Для бизнеса нужны финансовые вложения.

– Это я понимаю.

– Свободных денег у нас нет, ты это тоже понимаешь?

– Я начну с малого, пойду завтра по кондитерским лавкам, может удастся договориться о сотрудничестве.

– Значит, ты увольняешься?

– Да. – сказал я твердо.

– Ладно, – дядя Джон вздохнул, – Мы справимся, в конце концов, я скоро выхожу на работу, в крайнем случае, продадим машину.

– Этого не случится, – я замахал руками.

Дядя Джон купил машину на прошлой неделе на деньги, вырученные от продажи дома, и мы, наконец, смогли сдать арендованное авто.

– Не говори ничего пока Ханне, ладно? – попросил я, – Она будет задавать вопросы, на которые у меня нет ответов.

Дядя Джон помолчал. Согласится?

– Ладно. – он похлопал меня по плечу.

Ночью я включил свой любимый сериал, проверил продукты. Стал раздумывать, сделать торты на продажу или пирожные. А может мини-тортики? Совсем крошечные. Такие смогут позволить себе почти все. Хорошая идея. За дело!

К утру, кухня была похожа на свалку – горы грязных тарелок, ложек, банок, салфеток. Но это того стоило. 10 мини–тортиков красовались на столе в маленьких картонных коробочках, которые я тоже смастерил сам. Все тортики абсолютно разные: фруктовые и ягодные начинки, белый и темный шоколад. Я любовался – они словно для жителей сказочного мини–городка.

Я устал, но не позволил себе присесть отдохнуть. Нужны фотографии. Взялся за телефон и потратил на съемку еще пару часов.

Ханна вышла на кухню с Олли на руках.

– Доброе утро. Извини за бардак, я все уберу сейчас. – заверил я.

Ханна выглядела пораженной, но деликатно промолчала, выуживая из шкафа чистую кружку, стараясь не вляпаться в муку, рассыпанную на столе.

– Красота. Как это называется?

– Миникейк. Хочешь один?

– Мне нельзя, я кормлю малышку, у нее и так сыпь на все, что я ем, кроме воды.

– Как прошла ночь? Хочется взять ее, но мне нужно переодеться.

– На удивление спокойно. Я начинаю привыкать к жизни здесь или смиряться, не знаю, как правильнее. Не хватает только подруг и бабушки, но благо есть видеосвязь. Кстати, почему ты не на работе?

– На работе.

Ханна наклонила голову на бок, она всегда так делала, когда хотела услышать объяснения.

– Я теперь работаю на себя.

– Ии…как это будет выглядеть?

– Пока выложил рекламу в социальных сетях, хочу немного заработать и снять где-нибудь прилавок.

– Что-то случилось в кафе?

– Я там часто падаю, шефу это не понравится.

– Ясно. Я могу чем-то помочь?

– Придумай название моему делу.

Ханна громко рассмеялась:

– Есть одна идея.

Малышка захныкала, они вернулись в спальню.

В этот день я продал все, что приготовил, несмотря на то, что цену поставил далеко не низкую. Не знаю, откуда взялась моя уверенность, но я набрал новых заказов на завтрашний день по предоплате.

Вечером отправился за продуктами и увидел сообщение от Марты: «Хочу тебя увидеть сейчас».

Я тоже. Но я должен сделать заказы. Мне нравится Марта. Очень! Но сейчас я должен сделать все, чтобы заработать деньги.

«Я тебя тоже, но сегодня работаю всю ночь», – написал я.

Она ничего не написала в ответ. Обиделась? А вдруг я потеряю ее? Нет, все получится, все наладится, мои близкие люди всегда верят мне. Все наладится.

Через месяц мы продали новую машину дяди Джона, чтобы расширить дело, которое успешно развивалось. Я видел, с каким тяжелым сердцем он это делал, а Ханна даже плакала утром. Я обещал им, что верну все деньги, что кафе быстро окупится, что у меня уже большая онлайн-аудитория, желающая видеть живое кафе или хотя бы точку. С этого момента, я не мог позволить себе отчаиваться. Я почти не отдыхал. Писал планы, рассчитывал траты, искал помещение, делал и затем развозил заказы на велосипеде. Сталкивался с множеством документальных сложностей и помех из-за нашего канадского гражданства.

Отключек было много, случались даже в дороге. После них я ощущал слабость еще долгое время, но не мог позволить себе снизить обороты.

Позже дядя Джон успешно прошел стажировку, и Ханна наняла няню для Олли. Кажется, мы все смогли немного выдохнуть.

Я хотел открыть кондитерский магазин, но клиенты, судя по опросу, больше нуждались в небольшом чайном кафе. Вскоре «Николли» был открыт. Я взвалил на себя все – приготовление блюд, рекламу, уборку, официантом тоже был я. Денег на сотрудников у меня не было.

Ханна как-то сказала вечером:

– Ник, а если бы ты спал, как бы ты все успел?

– Никак, это не реально, мне не хватает и двадцати четырех часов в сутках.

– Ты больше не мечтаешь спать?

– Мечтаю, но после того, как кто-то сможет хотя бы мыть полы в кафе кроме меня.

– Судя по комментариям в интернете, посетители довольны?

– Да, почему ты до сих пор не заезжала к нам? Няня посидит с Олли.

– Я не верю, Ник, не верю в происходящее.

Первые значительные заработки я хотел отдать дяде Джону, чтобы он, наконец, смог снова купить себе машину и перестать ездить на общественном транспорте. Мне хотелось сделать это больше всего. Купить машину лучше прежней в разы, пусть даже в кредит. Но я не сделал этого. Даже спустя полгода. Все деньги были вложены в развитие.

Нам отремонтировали вход в кафе, я заменил мебель и посуду. Фотографии клиентов со сладостями развесил на одной из стен в виде огромного куска торта. Со страхом и с непередаваемым предвкушением я расширил меню кафе – внес в него основные блюда. Теперь у нас можно было завтракать, обедать и ужинать. Удалось это благодаря нанятому мной су-шефу, у которого я сам не так давно учился. Это был Невгель из кафе «Праноми».

Двух официантов я так же переманил оттуда – Мартина и Риту. Думаю, Промс меня теперь ненавидел, но мне проще было начинать с людьми, в которых я был уверен.

Я благодарил Промса за то паршивое настроение, велосипед за болезненное падение, свою семье за веру и поддержку, Марту за то, что она появилась и перевернула мой взгляд на многие вещи, организму за то, что не спит и до сих пор функционирует, даря мне возможность исполнять свои мечты.

Глава 6

Из-за моей занятости в «Николли» мы виделись с Мартой только пару раз в неделю. В основном гуляли по заснеженным паркам, иногда ходили в кино, на концерты и выставки. После каждой встречи я скучал по ней все сильнее.

Однажды целый день на работе я не находил себе места, потеря сознания на меня накатывала пару раз. Я уходил отсиживаться в туалет, как только чувствовал неладное, коллегам соврал, что отравился.

Я понял одно – мне нужно, чтобы Марта была рядом в каждый день, как воздух. Я понятия не имел, как мы будем жить вместе, что я буду делать со своей невозможностью спать и отключками, но следующие выходные мы потратили на переезд в съемную квартиру.

Дядя Джон уже получал стабильную зарплату, поэтому к моему решению отнесся спокойно – от моего заработка семья уже не зависела. Зато Ханна в первый раз на мою память, поругалась со мной и ушла к себе, не завершив разговор. Я ее понимал, нервы – роды, переезд, мои скитания по клиникам. Я написал ей письмо, что очень люблю ее и буду приезжать сидеть с Олли по первому зову, а также, что очень хочу познакомить их с Мартой. Ханна спала по ночам, поэтому для нее я был всего лишь семнадцатилетний школьник, который, не окончив школу, собирается жить с девушкой.

Мы заехали в уютную довольно потрепанного вида квартирку.

– Дааа, слышимость здесь, наверное, – протянула Марта

Я смущенно опустил глаза и засмеялся.

– Эй, я это о своем пении, – рассмеялась Марта и открыла шторы. – Я все здесь хочу поменять.

Мы проводили все вечера вместе: смотрели фильмы, гуляли, много говорили о Марте. Я любил слушать ее рассказы о детстве, о ее семье. Марту воспитывала мать искусствовед в небольшом городке Кливленде недалеко от Нью-Йорка.  Отец рано ушел из семьи и с Мартой общение поддерживал только пока ей не исполнилось пять лет, потом он снова женился, и их встречи сошли на нет. Оказывается, Марта старше меня почти на 10 лет, если учитывать мой реальный возраст, а еще она с детства мечтала петь. Когда речь заходила о моей семье, я невольно терялся, признался только, что меня воспитали опекуны.

Я смотрел на Марту с восхищением, а она с раскрасневшимися щеками сидела, обложившись подушками на кровати, ведая историю за историей. Как она начала петь, как выступала в школе на дискотеках, как сбежала на дикий пляж океана на все лето со своими друзьями еще в школе. Я слушал ее, и мне казалось, что со мной не происходило ничего особенного, о чем можно с интересом рассказывать. Друзей кроме Шона у меня никогда не было. За свои семнадцать лет я путешествовал, конечно, по Канаде, особенно меня впечатлила поездка с Ханой и дядей Джоном в Британскую Колумбию, но почему-то мне казалось нелепым рассказывать сейчас об этой еще детской своей поездке.

Я готовил ей необычные десерты, а она придумывала им шутливые названия. Я был уверен, что полюбил Марту, она восхищала меня, притягивала, было интересно наблюдать за каждым ее движением и словом. Конечно, я ничего не сказал ей о том, что не сплю, об этом не могло быть и речи. Что, если это напугает ее, оттолкнет? Сейчас совсем не подходящее время для этого, когда все так хорошо.

Я много думал о том, могу ли я позже довериться Марте. По ночам я делал вид, что сплю, пока Марта не засыпала крепко. Затем уходил на кухню, писал меню, считал бухгалтерию кафе или просто отвечал на письма. Мысленно придумывал рецепты. Мне хотелось готовить ночью десерты, но это могло вызвать лишние вопросы у Марты.

Прошло полгода с нашего переезда, по словам Шона, история, связанная со мной, утихла, началась пора подготовки к экзаменам, поэтому даже в школе обо мне почти сразу забыли. Иногда я размышлял, есть ли в мире подобный мне человек. Может даже девушка. Как бы этого выглядело, если бы Марта тоже не спала? Если бы я мог открыться, мы стали бы еще ближе, я бы наконец расслабился рядом с ней.

Однажды Марта зашла на кухню посреди ночи. Было около трех часов, обычно она крепко спала в это время. Я стоял у окна с чашкой горячего кофе.

– Я встала в туалет и увидела свет. Не спится?

– Да, мне нужно доделать меню для бизнес-ланча для наших заказчиков, – сказал я уверенно, но по лицу Марты понял, что это звучало неубедительно.

– Правда? А вчера, а неделю назад? Ник, я не первый день наблюдаю за тобой. Что происходит, почему ты не остаешься со мной в постели ночью?

Я лишь покачал головой, хлопая ртом как рыба, выброшенная на берег в полном замешательстве. Почему я не подготовил ответ раньше? Рано или поздно она должна была спросить.

– Ты совсем не отдыхаешь, – продолжила она, подойдя ближе, – Принимаешь какие-то вещества?

Я отрицательно замотал головой.

– Тебе некомфортно спать со мной? Ты только скажи, мы поставим еще одну кровать в спальню.

– Все в порядке просто такой период, – не зная, что еще сказать я пододвинул к ней тарелку с зефиром. – Хочешь?

– Не сейчас, я пойду спать, уже очень поздно, и жду тебя. Сейчас.

Я вздохнул и прошел за Мартой в спальню, обнял ее, вдохнул аромат волос и прижал к себе, она почти сразу заснула.

До утра я остался с ней в постели. И думал только об одном, что, если бы она услышала правду? Приняла бы это, осталась бы со мной?

«Научи меня спать, Марта, и я никогда не оставлю тебя ночью» – подумал я, глядя как она спокойно спит.

Глава 7

– Привет, подержишь? – Ханна с порога передала мне малышку, – Ты не заходил почти две недели, честно, я злюсь.

Наступили теплые весенние деньки, мы строили летнюю веранду в кафе, но, конечно, меня это не оправдывало. Как же успевают все люди, которые спят?! Для меня это – загадка. Наши отношения с Ханной стали натянутыми.

Я прошел за ней в детскую, поставил Олли на пол и расцеловал.

– Я могу приходить ночевать к вам, буду следить за Олли, как раньше.

Ханна встревоженно посмотрела на меня.

– Вы расстались с Мартой?

– Нет, все нормально.

– Она уже знает про твою особенность, из-за чего мы переехали и про твой возраст?

– Нет, разумеется, нет.

Я погулял и поиграл с Олли, все это время Ханна была с нами, но избегала разговоров со мной. Вечером к Олли пришла няня Нэнси. Ханна ушла на кухню готовить ужин.

– Ты помнишь что-нибудь о своей матери? – вдруг спросила Нэнси, когда я выстраивал перед Олли башню из крупных кубиков Лего.

Я вопросительно посмотрел на нее.

– Ханна мне многое рассказывала, хотела услышать об этом от тебя, – объяснила она.

– Нет, мне же было полгода, когда я попал в детский дом.

– Ну все равно что-то осталось в памяти: звуки, запахи, образ?

Я попытался погрузиться в воспоминания, но только нахлынула привычная волна злости и раздражения.

– Я злюсь, когда думаю о ней, – признался я, почему-то чувствуя, что могу открыться Нэнси.

– То есть единственное чувство к ней – злость?

– Да, она меня бросила. Я думаю, и не любила никогда.

– Тебе так сказали?

– Нет, родные ничего не знают, она жила в другом городе, уехала тайно, не общалась с ними.

– Как же узнали про тебя?

– Позвонили из детдома, Ханна забрала меня через месяц, кажется, так мне рассказывали.

– Слушай, твоя история интересная, хоть и не уникальная. Ты искал отца когда-нибудь? – спросила Нэнси.

– Нет, раз он допустил мое попадение в детский дом и до сих пор не пытался меня найти, я ему не нужен, если он еще жив, конечно.

***

Когда я уже собирался уходить, Ханна протянула мне сверток.

– Что это? – удивился я.

– Открой.

Я с предвкушением разорвал бумагу. Внутри лежал красивый кожаный портмоне и открытка. «С восемнадцатилетием, дорогой Ник. С любовью твои Джон, Ханна и Олли».

Я смотрел на открытку и едва сдерживал слезы.

– Мы тебя очень любим и скучаем, заходи почаще, – Ханна, наконец, прижала меня к себе.

***

Дома я увидел два неприятных видеозвонка от Шона. Я надел наушники и нажал на кнопку «перезвонить». Через несколько длинных гудков на экране появилась Мила.

– Привет, – от неожиданности я не мог найти слов, чтобы продолжить разговор.

– Привет, отлично выглядишь, – сказала она. – Шон уже идет, он выходит из ванной.

– Спасибо.

Снова неудобное молчание и ее пронзительный взгляд, я заметил, что она была в черной спальной шелковой сорочке, и отвел взгляд, мне стало неудобно.

– Я перезвоню тогда позже, ладно?

– Эй-эй, – услышал я голос Шона, – Стой!

Он появился в кадре в халате:

– Тебя не так-то просто теперь поймать, бизнесмен ты наш! Когда увидимся?

Я не успел ответить и услышал голос Марты в прихожей:

– Я дома, любимый!

Лицо Милы вытянулось.

– Теперь понятно, почему ты трубки не берешь – захихикал Шон.

– Не в этом дело… – начал я.

– Дело в этой, – перебил меня Шон и в голос расхохотался. – Ладно, это я от радости за тебя, прости.

Марта подошла ко мне и наклонилась к экрану.

– Добрый вечер, – поздоровалась она с Милой и Шоном. – Вы младшие родственники Ника?

Мила встала и вышла из кадра.

– Я – его друг детства, – объяснял Шон.

– Очень приятно, а я – его девушка, – сказала Марта, садясь ко мне на колени.

– Шон, созвонимся в другой раз, – я был готов нажать на кнопку завершения звонка, боясь, что Шон ляпнет что-нибудь лишнее.

– Главное, у тебя все хорошо, я скучаю, ждем тебя в гости. – Шон послал мне шуточный воздушный поцелуй и отключился.

– Что это за дети? – спросила Марта, теребя мои волосы.

Я закрыл глаза и промолчал.

«Эти дети – мои ровесники», – хотел бы сказать я.

***

– Ужин готов, – позвала меня Марта.

– Вот это да, – честно удивился я, зайдя на кухню.

Свечи, пицца, шампанское.

– Красота. – оценил я.

– Тебе делали такие сюрпризы?

– Конечно, нет.

Марте ответ понравился, она с довольной улыбкой разложила пиццу по тарелкам и налила шампанское в бокалы.

Ужин прошел прекрасно, мы ели, пили, болтали, Марта лежала на кухонном диванчике, положив голову мне на колени.

– Ник, а ты любишь детей? – вдруг спросила она.

– Люблю, я понял это, когда появилась моя сестра.

– А я мечтаю о своих детях, – сказала она задумчиво, летом мне двадцать восемь, поверить не могу, я думала в этом возрасте у меня будет, по крайней мере, двое детишек.

– Зато ты прекрасная певица, – попытался я ее поддержать.

– Это другое.

После этого разговора, остаток вечера она была печальной, отказалась смотреть фильм и уснула на моей груди. Только в середине ночи я аккуратно встал и прошел на кухню, недоумевая, чем так задел ее этот разговор.

Глава 8

Почти полгода мы живем вместе с Мартой. Почти полгода на цыпочках я ухожу на кухню, стараясь не разбудить ее. Я жду ее пробуждения тихо, в основном за ноутбуком, мне хотелось бы прогуляться, но я боюсь, что она проснется и будет искать меня. Сказать ей правду? А если она бросит меня? Сейчас признаваться уже просто нелепо.

Я доделал рабочие дела и открыл уже знакомую страницу в интернете. Я прочитал на ней все, кажется помню каждое слово наизусть. Это сайт путешественников, покоряющих горные вершины, на нем я случайно нашел статью об одном проводнике. Макс вернулся из кругосветного путешествия, преподает духовные практики, занимается медитациями, управлением своего тела и сознания, может обходиться без еды более сорока дней и не спать десять дней. Это не совсем то, что мне нужно, точнее абсолютно не то, но близко. Что-то подсказывает мне, что это – то, что мне поможет. Если бы он смог объяснить мне, что делает для того, чтобы не спать, может точно так же можно научить себя спать. Как бы мне этого хотелось. Не прятаться на кухне, не обманывать Марту.

Шесть утра. Я тихо прошел в спальню, лег на кровать, осторожно обнял Марту. Еще час и она проснется, скажет: «доброе утро», поцелует, что-нибудь расскажет. Раньше я ждал, когда проснется Ханна, теперь жду пробуждения Марты. Но совсем скоро все может измениться, я этого хочу. Чтобы я наконец смог начать такую же, как у всех, жизнь.

***

Через неделю, примерно в три-четыре утра, Марта заглянула на кухню. Я читал книгу известного блогера-повара и оставлял заметки на закладках. Я хотел спросить ее, почему она не спит, в очередной раз оправдаться, пообещать, что сейчас же вернусь в постель, но лишь изумленно уставился на нее, заметив, что она в блузке и брюках. Умом я все понимал, в моей голове противно застучали тревожные молоточки, но все равно глупо спросил:

– Куда-то нужно уехать?

Она кивнула, обошла обеденный стол и села передо мной.

– Я не захотела уходить молча или, оставив записку, это несерьезно. Вчера звонил отец, предложил мне приехать пожить к нему в Кливленд на лето, познакомиться с его семьей, говорит есть работа – выступать в ресторане у озера Эри. Я еще вчера купила билет, через два часа мой самолет, – произнесла Марта спокойно и уверенно, разглаживая ладонью скатерть стола, затем оглядела кухню, так как будто хотела ее запомнить.

Сообщение меня поразило, отец почти не участвовал в ее воспитании, они не общались долгие годы.

Я уставился в одну точку, она взяла с тарелки сырный крекер и съела его.

– А как же я? Как же мы? – спросил я тихо и мне показалось, это прозвучало по-детски.

– Мы должны отпустить друг друга сейчас, я прямо слышу ночами, как гремят цепи, которыми мы приковали друг друга. Говоря на твоем любимом языке – под кленовым сиропом и корицей не оказалось ожидаемой сладости.

– Ты хочешь остаться там жить? Бросить Нью-Йорк?! – мне казалось это безумием.

– Не знаю, может нет, я хочу попробовать, а дальше посмотрим.

Марта вызвала такси в аэропорт. Мы больше не держались за руки, не целовались, почти не смотрели друг другу в глаза.

Она была абсолютно права, и я не хотел ее останавливать – медленно в наши отношения проникал холод. Это я всему виной, пока я не сплю, не смогу построить нормальные отношения ни с одной девушкой, а значит она приняла верное решение.

***

Я проводил Марту в аэропорт, а когда вернулся в нашу спальню без нее, осознание одиночества только начало приходить. Я со злостью скинул наше постельное белье на пол, заправил диван, включил везде свет. Посмотрел в окно. Утро уже началось, прохожие торопились на работу по летним горячим улицам.

Я сел за компьютер. Пару дней назад писал в туристический клуб по поводу своего желания участвовать в восхождении на гору Святой Екатерины с проводником Максом, с тем самым, который умел управлять сном. Проверил почту – мне так и не ответили, я не стал ждать подтверждения своего участия, а просто купил билет в Египет. Доберусь оттуда в Дахаб и найду наставника самостоятельно!