Украсть мечту

Лианелла не единожды порывалась заговорить о работе, но каждый раз Шейн просил ее отложить эту беседу. Теперь же он предложил сперва освежиться и передохнуть с дороги, а потом уже встретиться и все обсудить. Казалось, стиллер хотела поспорить, но промолчала. Гости вежливо поблагодарили хозяина и в сопровождении служащих отправились в свои комнаты.

Шейн назначил общий ужин через два часа, как раз после захода солнца. И, пока гости отдыхали с дороги, отправился в библиотеку. Иль тенью следовал за ним.

– Расскажи мне о ней, – попросил Шейн, когда они устроились на привычных местах, усевшись друг напротив друга в мягких креслах.

– О Лианелле, господин?

– Да, о ней. Вторая девчонка меня не слишком занимает.

– Лианелла очень замкнутая, ответственная, работу ставит превыше всего, никогда не отступится, если что-то обязана сделать.

– Так ее смысл жизни – работа?

– Не думаю. Она очень привязана к своим близким, помогает людям, даже незнакомым. У нее доброе сердце.

– Это видно в ее глазах, да. Но она хочет казаться другой, не так ли?

– Да, она привыкла быть сильной и строгой. Думается мне, она боится своей слабости.

– У всех есть слабости, это же естественно.

– Она так не считает. Может простить и понять слабость, если видит ее в другом, но вот себе подобного не прощает.

– Интересно, отчего она так строга к себе?

– Боюсь, на этот вопрос я не смогу вам ответить. Она не слишком распространяется о своем прошлом.

– А кто эти люди, которых вы привезли?

Иль подробно рассказал о каждом, что знал. Шейн не перебивал, лишь изредка покачивал головой или цокал языком. Он особенно заинтересовался историей двух братьев. Никогда ему не доводилось видеть столь разных близнецов. И никогда – такой преданности. Вальд был предан Иену, а Иен – Лианелле. Последняя, кажется, старалась держаться подальше от Вальда, что немудрено, если он прежде желал ее смерти.

Человеческие истории увлекали Иена столь же сильно, как и история всего человечества в обоих мирах. Он любил наблюдать и узнавать, как люди находят выход из самых безумных ситуаций, как причудливо сплетаются человеческие судьбы и как один поступок человека может изменить жизни других людей. И уж тем более – спасти. С красавицей-стиллером приехали трое мужчин, которых она вытащила с того света своими руками. Разве это не чудо?

Личность Лианеллы все больше волновала Шейна. Ему хотелось узнать ее как можно лучше, понять, что именно делает ее такой самоотверженной и любящей. Ведь у нее не было никакого примера. Он уже знал, что родители продали ее, когда она была совсем крохой. Не от хорошей жизни, конечно, но все же продали собственное дитя. Где уж тут научиться отваге и жертвенности? Не в Академии стиллеров же. Но она сумела. Скорей бы ужин, чтобы можно было расспросить эту необыкновенную девушку.

Вопреки ожиданиям, за ужином они разговаривали мало. Гости проголодались с дороги, так что куда больше внимания уделяли разномастным яствам, чем хозяину поместья. Они все напоминали Шейну диких зверьков, столь осторожными были их взгляды и напряженными – позы. Казалось, в любую секунду они готовы вскочить и спасаться бегством. Или драться за свою жизнь. Самым диким, самым отчаянным был взгляд этого мальчишки, Джарвина. Иль рассказал, что до двенадцати лет мальчик жил на улице, где его подобрала Ли. И теперь он был привязан к ней со страшной силой, как и она к нему. Ли оберегала его с материнским рвением, и Шейн быстро смекнул, что надо быть как можно более внимательным к Джарвину, если он хочет заполучить симпатию стиллера. Если, конечно, хочет.

Когда ужин был окончен, а аппетит гостей – утолен, Шейн приказал служащим накрыть стол на веранде.

– Опять стол? – поразился Старец, – Вы все еще голодны, Шейн?

– О, что вы! Служащие и без слов знают, что это значит: вино и легкие закуски. Сейчас стоит пора самых теплых и волшебных ночей, грех не насладиться ими на свежем воздухе за бокалом вина и в приятной компании.

– Умеете вы расслабляться, – заметила Лианелла не то с завистью, не то с упреком, так сразу и не разберешь.

– Так и есть, милейшая. К слову о расслаблении. Не окажете ли вы мне честь и не пройдетесь ли со мной по городу после нашей беседы?

– Пройтись никогда не откажусь. Я уже и не помню, когда в последний раз гуляла.

Шейн с удивлением рассматривал Лианеллу, когда вернулся служащий и сообщил, что веранда готова. Хозяин поместья пригласил гостей проследовать за ним.

Ночной сад манил своей красотой. Маленькие фонарики мерцали в его глубине, а веранда, увитая плющом, мягко освещалась свечами. Ли, за которой так пристально следил Шейн, испустила восторженный вздох и деликатно похвалила:

– У вас замечательная веранда! И сад ночью очень красив!

Хозяин ответил ей церемонным поклоном и отодвинул резной стул, чтобы девушка села рядом с ним. Стиллер поблагодарила его и мягко опустилась на предложенное сиденье. Близнецы едва не прожгли его взглядами, но вовремя спохватились и принялись рассматривать бокалы.

– Теперь мы можем поговорить о работе? – спросила Ли, когда все расселись.

– Конечно, можем, – согласился Шейн, – Прошу прощения за прямоту, но все ли ваши друзья могут быть посвящены в детали или нам лучше обсудить заказ наедине?

– Ничего страшного, прямоту я ценю. Да, все присутствующие здесь могут знать детали.

– Тогда можем говорить открыто. Иль сказал вам, какой товар мне нужен?

– Да. Вам нужна мечта о спасении мира.

Шейн успел отметить, что у братьев округлились глаза.

– Все верно. И я надеюсь, вы сможете мне ее добыть.

– Иль, вероятно, уже говорил вам, что я не могу дать никаких гарантий. Эта мечта… я почти уверена, что на Лице ее не найти.

– Но вы все же попытаетесь?

– Хитрость в том, Шейн, что вы предлагаете чересчур привлекательную награду. Шанс перебраться в этот город дорогого стоит. Так что да, я приложу все усилия, чтобы найти вам эту мечту.

– Благодарю. Только у меня к вам одна просьба.

– И какая же?

– Прошу вас до окончания задания гостить в моем доме. А когда справитесь – я, как и обещал, передам вам ключи от вашего дома, он уже приобретен и я смогу его вам показать сегодня на прогулке.

– Хорошо, я выполню вашу просьбу. Мои друзья пока что тоже могут гостить у вас?

– Если им и вам так комфортнее, то бесспорно. У меня большой дом, мне в радость его заполнить, пусть и не на продолжительный срок.

– А где же ваша семья? – спросила девушка, но тут же спохватилась, – Простите, если вопрос вышел слишком личным, можете на него не отвечать.

– Ничего, все в порядке. Мой отец умер два года назад, а мать я совсем не помню. Братьев и сестер никогда не было, а собственной семьей я еще не удосужился обзавестись.

– Отчего же? Если сами жалуетесь на пустой дом?

– У меня сложный характер. И слишком требовательный вкус. Боюсь, далеко не каждая дама готова такое терпеть.

Лианелла беззаботно рассмеялась. Шейн несколько оторопел:

– Вы смеетесь надо мной?

– Не над вами, а над тем, как вы недооцениваете женское коварство.

– Раз уж вы начали надо мной смеяться, быть может, перейдем на «ты»? Насколько я вижу, мы почти ровесники. Сколько вам, двадцать пять?

– Мне тридцать. И вам, полагаю, тоже.

– Тридцать один. Так что насчет перехода на «ты»?

– Поддерживаю. Хотя могу и выкать иногда, очень уж важный у тебя вид.

– Шутишь надо мной? Все интереснее и интереснее становится, – потом Шейн вспомнил про притихших гостей и добавил, – Предложение перейти на «ты» и на вас всех распространяется. Не надо мне выкать, хорошо?

Все согласились, хотя братья и поглядывали на него с некоторым осуждением. И чем он им не угодил, интересно? Или они всегда такие?

Шейн отчего-то полагал, что разговор о работе продлится куда дольше, но он быстро иссяк, у Лианеллы не было возражений, которые он был готов услышать. Она согласилась так легко, что страшно было в это поверить. Быть может, стоит за это благодарить Корпорацию, которая столь усердно гоняется за девушкой по всем мирам. Если бы переговоры проходили в мирное время, скорее всего, Лианеллу пришлось бы уговаривать, и уговаривать долго.

– Так что, – спросил ее Шейн, – Готова составить мне компанию на прогулке? Если твоя друзья нас отпустят, конечно.

– Готова. После ужина и вина ой как хочется прогуляться и подышать свежим воздухом.

Возражений по поводу их ухода не поступило, так что Шейн при всех попросил Иля заботиться о гостях, всячески развлекать их и помогать устроиться в поместье. Лианелла внимательно слушала его распоряжения и нервно поглядывала на Джарвина, будто боялась оставлять его одного. Тот поймал ее взгляд и подмигнул в ответ. А ведь мальчишка ее успокаивает! Он не горит желанием оставаться в поместье, но еще больше он не желает волновать Ли.

Шейн с довольной улыбкой пригласил Лианеллу к выходу с террасы и повел ее по тропинкам сада к парадным воротам поместья, через которые они и вышли в город. Стоял поздний вечер, южная ночь уже распахнула перед ними свои объятия. В воздухе разливался запах моря и акаций.

Ли держала его под руку, как и положено, но делала это столь невесомо и робко, что Шейн то и дело смотрел, не отошла ли она куда-нибудь. Но нет, она была тут, и чем дальше они отходили от дома, тем сильнее она менялась. Скоро она уже расспрашивала Шейна об истории города, о местных обычаях и правилах. Они заглянули в таверну, выпили лимонной настойки и взяли себе по мороженому. Светская прогулка все больше уступала место обычному дурачеству.

Через пару часов у них уже болели ноги от брусчатки и животы – от смеха.

– Я обещал показать тебе дом! – вспомнил Шейн и потащил Ли в противоположную сторону.

– Эй, помедленнее! Я за тобой не поспеваю.

– А ты ногами быстрее перебирай. Вон, какие длинные, надо только их правильно применять.

– Хочешь сказать, не оттуда растут?

Шейн рассмеялся и ответил вполне искренне:

– Отчего же! Очень даже оттуда.

Со смехом они подошли к тому самому дому, который Шейн недавно приобрел для Лианеллы. Теперь, глядя на нее вживую, он понял, что угадал с выбором еще тогда.

Глава 20. Ли

Если вино и туманило ей разум, то оно сразу выветрилось, как только Шейн указал на дом. Изящный, узкий, с башенкой и остроконечной крышей, он был сложен из очень светлого кирпича. Ночное освещение мешало точно разобрать цвет, но сам дом показался просто восхитительным.

«Этот дом может стать моим» – подумала Ли. Она никогда раньше и не мечтала о собственном доме, разве что о квартирке где-нибудь в тихом городке. Они с Джарвином столько лет прожили в фургоне, что и квартира казалась им настоящей роскошью, не говоря уже о доме.

Шейн, казалось, ждал от нее какой-то реакции, но Ли будто парализовало, ей никак не удавалось выжать из себя хоть сколько-нибудь внятной речи.

– Это, это просто, – бормотала она, – Шейн, так не бывает!

– Бывает, бывает. Он будет твоим.

– Если только я найду мечту.

– Найдешь, я уверен.

– Я бы не была столь оптимистична, но очень постараюсь, обещаю.

– Хочешь посмотреть его внутри?

– Еще сильнее моя мотивация уже не станет, так что можешь не соблазнять!

Шейн засмеялся, запрокинув голову назад. Смех у него был замечательный. Как и пленительная белозубая улыбка, которая последовала следом за ним.

– Это не ради мотивации, можешь не бояться, – сказал он и протянул ей руку, – Пойдем!

Ли вложила свою ладонь в его и вздрогнула. Она очень внимательно относилась к прикосновениям и не терпела, когда ее трогают чужие люди, но касания Шейна ей нравились. От них веяло надежной и спокойной энергией, которая внушала такое же доверие, как и его облик. Бывают люди с идеальной, но оттого холодной красотой, и куда реже – с теплой, такой, как у Шейна. Мягкие длинные каштановые волосы, синие глаза с золотистыми крапинками, плавные черты лица – все в нем излучало внутренний свет. Оттого Ли так смеялась над его словами, когда он сказал, что не каждая дама станет его терпеть. Он, должно быть, и сам это понимал. Она скорей бы поверила в то, что это он не станет терпеть кого попало.

Она шла за ним в темный дом, и думала, насколько Шейн другой. Он не был похож на изнаночников. Мечты выдавали его с головой. И это пугало Ли. Если она так легко определяет наличие мечты у изнаночника, то есть ли шанс, что и ее мечту заметят? Она и сама толком не могла объяснить, почему не хочет, чтобы кто-то знал об этом, но против воли разума продолжала рьяно охранять свой секрет.

Шейн жестом фокусника извлек из кармана ключи, привлекая внимание Ли, хотя она и без того глаз с него не сводила. Тяжелая дверь медленно отворилась, не издав при этом ни единого скрипа, и они вошли в темный парадный холл. Шейн щелкнул выключателем, вспыхнул свет. Ли тихонько присвистнула: магические генераторы были огромной редкостью в их мире, обзавестись таким могли только очень состоятельные люди. И тут же с грустью вспомнила, что именно злосчастная операция «Энергия» принесла в этот мир генераторы.

Мягкий свет залил пустой холл. Весь пол устилали огромные отрезы плотной ткани, которые, как оказалось, прикрывали невероятной красоты деревянный пол.

– Отделку сделаем под твой вкус, как только наша сделка успешно совершится. Конечно же, ремонт и обустройство я возьму на себя.

– Шейн, я и не знаю, что сказать. Для меня это настоящий шок.

– Брось, считай, что я делаю это в корыстных целях.

– Это в каких же?

– Удобно иметь под руками лучшего стиллера, который может что угодно добыть с Изнанки. Не все же за тобой Иля через всю страну гонять, – он так небрежно пожал плечами, что Ли на мгновение ужаснулась: этот человек привык получать все, что ему вздумается.

– Корысть, прикрытая щедростью? Ловко!

– Знаешь, что в тебе странно?

– И что же?

– Для твоего уровня навыков у тебя очень скромные амбиции. Ты и сейчас считаешь дом слишком щедрой наградой, хотя он был лишь контрольным аргументом. А настоящую награду ты даже не попросила посмотреть. Вдруг я лгу, и у меня нет никакой золотой скрижали?

– Тогда это будет на твоей совести, – улыбнулась Ли, хотя чувствовала себя очень смущенной и отчего-то загнанной в угол.

Они обошли первый этаж, и Шейн предложил подняться на второй по широкой винтовой лестнице с резными перилами. Ли шла за ним по ступеням, рука скользила по гладкому дереву, и ей все не верилось, что это может быть правдой.

– Ты знала, что физически мы ничем не отличаемся от лицевиков? – вдруг спросил ее Шейн, когда они вошли в первую же комнату у конца лестницы.

– Слышала эту теорию от Старца. Но я всегда была уверена, что у нас мозг устроен по-разному. Иначе почему мы не можем воображать, а они – ворожить, если мы одинаковые?

– Все дело в наших мирах. Любой лицевик смог бы здесь колдовать, а мы там…

– Мечтать, – закончила за него Ли.

– Верно. И видеть нереальные сны. И даже самостоятельно создавать идеи, а не компоновать уже готовые.

– А с чего ты взял, что мы одинаковые?

– Хорошо заплатил одному доктору, который провел исследования и сравнил их с результатами добытых на Лице данных. Не думаю, что я первый решил это сделать. Голову отдам на отсечение, что корпорации и правительства в курсе.

– И что это значит?

– То, что нам намеренно внушается, что мы другие, чтобы мы никогда не стремились раскрыть в себе новые возможности.

– Но как их раскрыть, если ты сам говоришь, что дело в наших мирах?

– Уверен, если бы корпорации были в этом заинтересованы, они нашли бы способ.

– А как же тогда воображенцы? Те, которым Корпорация пыталась развить воображение, помнишь?

– Помню, конечно. Но знаешь, ради чего проводился тот эксперимент? С одной лишь целью – внушить нам ужас перед самой способностью воображать. Или ты правда думаешь, что Корпорация позволила бы расползтись слухам о своем провале? Они прекрасно знали, на что шли.

В его голосе слышались отголоски глухой злости.

– Такое ощущение, что у тебя старые счеты с корпорациями.

– Можно и так сказать, – хмуро ответил он, но сразу за словами его лицо озарила улыбка, – Не обращай внимания на мое брюзжание. Давай лучше продолжим экскурсию.

Ли с облегчением согласилась. Они обошли второй этаж, а потом Шейн показал ей неприметную лестницу, ведущую наверх.

– А там что?

– А ты поднимись, и узнаешь! – ответил он и шутливым жестом пригласил ее к лестнице, – Дамы вперед.

Ли стала осторожно подниматься, придерживаясь за перила – лестница оказалась довольно крутой или же показалась такой после вина и отдыха. В конце ее ждал небольшой люк, который она легко откинула и продолжила подъем. Когда она вошла в помещение, то ахнула.

Они попали в уютное пространство чердака, который Шейн уже рискнул обставить по своему вкусу. Стены скрылись за стеллажами книг, у большого панорамного окна стояла мягкая тафта, а в углу притаились большие кресла и книжный столик. По всему чердаку сияли несгораемые свечи в разноцветных витражных подсвечниках, и цветные блики плясали по стенам. На столике стояла бутылка шампанского и два бокала.

– Нравится? – тихо спросил Шейн, который поднялся следом и до этого мгновения ждал, пока Ли осмотрится.

– Не то слово! Я готова добыть тебе эту чертову мечту хоть завтра, лишь бы жить в этом доме.

– Значит, я угадал с обустройством чердака? Прости уж мою наглость, но мне казалось, что любому стиллеру здесь понравится.

– Здесь понравится любому человеку!

– Отчего же? Не все любят чердаки и библиотеки. А самая впечатляющая, как я знаю, как раз в Академии стиллеров. Вы же все проводили там половину жизни, разве нет?

– Для избалованного жителя Круглого города ты неплохо осведомлен о жизни стиллеров. В чем твой секрет?

– Да нет здесь никакого секрета. Ваша профессия всегда манила меня, и я даже мечтал стать одним из вас.

– И что помешало?

– Мой отец. Не со зла, конечно, он меня любил. Но он всю жизнь посвятил одному делу и мечтал, чтобы я принял бразды правления однажды. Если бы у нас было больше времени, он дал бы мне сначала попробовать стиллерство, а потом уже привлек бы к бизнесу. Но, увы, времени не было.

– Он был болен?

– Откуда ты знаешь?

– Просто догадка. То, как ты говорил о времени, натолкнуло.

– Хорошо разбираешься в людях, не так ли?

– Работа у меня такая.

– Ну да, ты же… собираешь мечты.

– Краду. Я краду мечты, а не собираю. Называй вещи своими именами.

– Прости, я не хотел задеть твои чувства.

– Можешь не извиняться, это не столь важно.

Ли отошла к окну и остановилась у него, любуясь видом ночного города. На соседнем холме сияло огнями поместье Шейна. А он сам тихо подошел к ней и положил руки ей на плечи, так и оставшись стоять за спиной. По позвоночнику Лианеллы будто прошел ток, и первым импульсом ей захотелось освободиться, скинуть его руки и сбежать. Не хватило духа, не хватило сил. Впервые за последние годы она позволила себе быть слабее того, кто рядом. Из нее будто разом вынули все стрежни и опоры, что держали ее все это время. Тело стало ватным, казалось, она не удержится на ногах, но за спиной стояла надежная опора, и Ли несознательно прижалась спиной к Шейну.

– Прости, – раздался его вкрадчивый голос у ее уха, – Я и подумать не мог, как тяжело тебе это дается.

– Ничего, – по привычке соврала она, – Все хорошо.

– Если бы. Мне можешь не врать. Прости, что не могу отменить сделку, мне действительно очень нужна эта мечта. Но больше тебе не придется этим заниматься. Ты останешься в Круглом городе и сможешь зажить свободной жизнью. Прости, я бы хотел освободить тебя прямо сейчас, но не могу. Правда, не могу.

– Я верю. И не надо извиняться, Шейн. Я сама выбрала этот путь.

– Ты его выбрала не от хорошей жизни, но поверь, теперь все изменится.

Она хотела верить. Но давно была убеждена, что не заслуживает той самой хорошей жизни, о которой говорит Шейн. Если питаться пустыми иллюзиями, можно и с голода умереть. От привычного образа мыслей и стержни стали возвращаться на свое место. Ли вдруг почувствовала себя страшной размазней, и поспешила отпрянуть от Шейна, хотя какая-то часть ее сознания умоляла ее этого не делать.

– Хочешь шампанского? – спросил Шейн, когда Лианелла повернулась к нему лицом.

Чем больше Ли вглядывалась в его глаза, тем яснее понимала, что речь идет уж точно не о шампанском. Шейн подтвердил ее догадки. Он взял ее за руку, сделал шаг вперед, оказавшись совсем близко, и взял за вторую. Он был на голову выше Ли, так что ей пришлось откинуть голову, чтобы продолжить смотреть ему в глаза. И в них стоял невысказанный вопрос, на который в ближайшие секунды придется дать ответ. Чаши весов раскачивались, секунды превращались в часы, мысли неслись с небывалой скоростью.

«Я ему не ровня» – последнее, о чем она подумала. А потом отступила. Он мягко отпустил ее руки.

– Наверное, лучше вернуться, – сказала Ли, – Я устала с дороги, и если выпью сейчас шампанского, останусь спать здесь, – она кивнула в сторону тафты, стоявшей рядом.

– Желание дамы – закон, – учтиво согласился Шейн и направился к выходу с чердака.

Когда Ли спускалась, он подал ей руку, и она с сожалением вспомнила о том, как отошла от него у окна. Одно утешало: она знала, что пожалела бы не меньше, если бы не отказала ему. Быть может, даже больше.

Обратная дорога прошла в тишине, и Ли переживала, не обидела ли она Шейна, и не испортит ли это их рабочие отношения. Она слишком мало его знала, чтобы с уверенностью сказать, какой у него вид: задумчивый или расстроенный. Впрочем, едва ли ей подвластно расстроить такого человека. Разве что разозлить, если он и правда привык получать все, что хочет.

Вернулись они поздно, все ее спутники уже успели разойтись по своим комнатам. Она поблагодарила Шейна за потрясающий вечер и тоже отправилась спать. Если бы ей еще это удалось! Сомнения терзали ее до рассвета, она никак не могла успокоиться и перестать думать. И думала не только о Шейне, но и о Славе, понимая теперь, как далек от нее последний. И чего бы ей не начать обращать внимание на нормальных мужчин из ее мира, а не на лицевиков и представителей высшего общества? Ничто не выматывает так сильно, как злость на саму себя, так что курс самобичевания оказался сейчас самым действенным снотворным.

Утром выяснилось, что она проспала все на свете. Вся честная компания уже позавтракала и успела разойтись кто куда. Иль увел Аму и Джарвина на экскурсию по городу, близнецы фехтовали на тренировочном поле, а Старец оккупировал библиотеку. Все эти новости она узнала от Шейна, который встретил ее в гостиной и проводил на завтрак. Пока она ела, он делился своими впечатлениями от ее друзей. Выглядел он очень бодро, рассказывал увлеченно, и сам весь так лучился прекрасным настроением, что в какой-то момент Лианелла поймала себя на желании запустить в него тарелкой с омлетом.

– Хочешь пройтись по саду? – спросил Шейн после того, как Ли покончила с едой.

– Одна или в твоей компании? – вопросом на вопрос ответила она.

– Конечно, в моей компании. Или ты бы предпочла прогулку в одиночестве?

– Что вы, сударь, как можно!

Он тепло рассмеялся, и его глаза стали такого цвета, как море в погожий день. Сравнение с морем было не случайно – Ли еще никогда не доводилось видеть таких глубоких глаз, они затягивали и манили, и против их притяжения устоять было невозможно.

Шейн церемонно отставил в сторону локоть, чтобы девушка взяла его под руку. Ладонь Ли послушно скользнула в предложенном направлении. Они вышли из дома с заднего входа и отправились бродить по саду, который в пору было назвать парком. Шейн с любовью показывал редкие растения, которые он собирал, рассказывал о каждом, вспоминал забавные случаи, связанные с ними. Ли слушала и ловила каждое слово – рассказчик из хозяина поместья вышел отменный.

Они углублялись в парк, а потом вышли к настоящему зеленому лабиринту и отправились бродить по его дорожкам. В одном из тупиков притаился маленький фонтан с бассейном, в котором плавали водяные лилии. Лианелла никогда не видела их так близко, и потому присела на бортик бассейна и принялась разглядывать один из цветков нежно-розового цвета. Шейн сел рядом и тоже выбрал себе объект для наблюдения – саму Ли. Она краем глаза видела, как внимательно он ее разглядывает, но не спешила делать ему замечание. Ей даже нравилось его внимание, хоть она и смущалась.

Неожиданно Шейн взял ее за руку.

– Лианелла, послушай. Прости меня за вчерашнее. Я не должен был так форсировать события и давить на тебя.

– Брось, ничего страшного не случилось. Если кому и извиняться, то это мне.

– За что же это, интересно?

– Будто ты сам не знаешь!

– Боишься, что наши рабочие отношения поползут по швам?