Украсть мечту

– Результаты сдавала вся лаборатория, спишем на ошибку. Ничего мне не будет.

– Но как же так? – спросил Иен – Я же сам видел, как ты сорвал с шеи Ли морфеев проводник.

– Что значит: ты видел? Ты что, был там?

– Может, поговорим об этом в другой раз?

– Нет уж, поговорим об этом сейчас! Что ты делал с Ли?

– Она недавно призывала призрака в помощь.

– И ты, конечно же, первым отозвался?

– Ты меня осуждаешь?

– А что я должен, по голове тебя погладить?

– Эй, двойняшки, – вмешался в разговор Осмальт, – Может, хватит спорить? Отложите это до тех пор, пока не выберетесь отсюда, а пока что дуйте за мной и чтобы тихо мне!

Братья послушно притихли. Вальд схватил подготовленную сумку и пошел вслед за Осмальтом. Иен двигался в замыкающих. Они направились в лабораторию, а там Ос отодвинул один из шкафов, открыв проход в темный коридор.

– И сколько у тебя тут секретов? – в очередной раз восхитился Вальд.

– Достаточно, – без энтузиазма отозвался Осмальт, – А теперь входите в тоннель и марш отсюда. И вот еще, возьми, это морфеев проводник Нильсона и заклинание на сплетение. Сможешь воспользоваться его пустым.

Вальд обнял друга на прощание и шагнул в проход. Иен тоже поблагодарил Осмальта и последовал за братом. Стоило им отвернуться к другу спиной, как тот захлопнул за ними шкаф, отрезав пути к отступлению.

Тоннель слабо освещался встроенными несгораемыми свечами, а звуки так громко отражались от каменных стен, что волей-неволей хотелось понизить голос. Такая обстановка не слишком располагает к спорам, так что вскоре между братьями установилась мирная, даже теплая атмосфера.

– Ты не представляешь, как я рад, что ты вернулся, – нарушил молчание Вальд, – Я очень скучал по тебе, брат.

– И я по тебе, братишка! Спасибо, что выручил меня.

– Да уж, из меня тот еще спаситель. Я был готов подставить Лианеллу, лишь бы тебя вернуть.

– Но не подставил же! Ты же не стал брать ее живьем.

– Попробуй ее возьми с таким то туманом! Что это хоть было?

– Защита от врагов. Сквозь туман видят лишь те, на ком надеты волшебные очки.

– Что-то не припомню такой идеи у лицевиков.

– Это идея Ли. Вернее, ее пустой. Она выдумала это на Лице и записала. Джарвин реализовал.

– Тот мальчишка, которого она подобрала?

– Ага. У нее, наверное, хобби такое – бездомных мальчишек подбирать.

От слов брата Вальда вновь обожгло волной стыда. Ли ведь их тогда спасла от верной смерти.

– Мы куда хоть идем? – спросил Вальд, – Будем помогать Ли?

– Если ты не против.

– Ты теперь жив, у меня с ней больше нет счетов.

– Она и не была виновата!

– Не спорь, Иен, это уже не важно. В общем, я не против. Если только она примет от меня помощь.

– Примет. У нее доброе сердце, ты же знаешь.

– Только ей этого не говори, а то она тебе голову открутит.

Братья тихонько засмеялись. Тихонько – чтобы не заполнять весь тоннель гогочущими звуками. После недолгого молчания Иен спросил:

– Ты до сих пор носишь черное? Не пора ли уже снять траур?

– Не знаю, брат. Столько лет прошло, я привык. Чем дольше носишь траур по умершим, тем сложнее его снять. Кажется, будто это предательство.

– Не думаю, что родители хотели бы, чтобы ты всю жизнь проходил в черном по их милости.

– Давай не будем об этом, ладно? Достаточно уже споров на сегодня.

Иен согласился, и Вальд выдохнул с облегчением – он не хотел вспоминать сегодня о кончине родителей, она и без того слишком часто является ему в кошмарах.

Некоторое время братья молчали, потом Вальд нарушил тишину:

– Так куда именно мы идем?

– Доберемся до окраины и сядем на дирижабль до Квадратного города. Если их планы не поменялись – они еще там.

– Какой им смысл задерживаться там, где на них напали?

– В том и смысл, что их там уже кто не будет искать, полагая, что они сбежали. А им нужен отдых. Джарвин очень много колдовал, он истощен после последней смены внешности для всех. Увести его сейчас не могут, пару дней им придется проторчать в городе.

– И как мы их там найдем?

– Это уже другой вопрос. Будем надеяться на мою связь с Ли. Она же меня призвала, но не успела отпустить – Корпорация вырвала меня так резко, что свои призрачные дела я не закрыл.

– А где ты был все эти годы?

– В пространстве между мирами. Иногда отзывался на вызовы, делал небольшие поручения. Все не так скучно.

– И какое оно, пространство между мирами?

– Смешное.

– Смешное? Вот уж что угодно ожидал услышать, только не это.

– Нет, я серьезно. В этом пространстве два мира накладываются один на другой. Ну, то есть ты их видишь одновременно. И людей – тоже. Сначала можно крышей двинуться, а потом становится смешно.

– То есть, ты… ты не страдал?

– Только если ты почитаешь скуку как самое страшное страдание. А почему ты спрашиваешь?

– Не знаю, брат. Наверное, все эти годы я сам себя убеждал в том, что ты страшно мучаешься в своем состоянии. Застрял где-нибудь, страдаешь… Ну, все в таком духе.

– Нет, ничего такого. Скучал по своей жизни, конечно, но так, чтобы мучиться – нет, такого не было.

– Что ж, приятно слышать. Хотя теперь и понимаю, каким я был дураком.

– Главное – вовремя понять, да? Слушай, я понимаю, тебе сейчас непросто, но постарайся не накручивать самого себя, ладно? Все это выглядит не слишком хорошо.

– Что ты имеешь в виду? Я сейчас тебя не понял.

– Ты только не обижайся, но выглядит так, будто ты специально берешь на себя роль страдальца, потому что тебе так удобнее. Если я что-то и вынес из загробной жизни, так это то, что быть несчастным куда проще, чем счастливым. Для этого вообще не надо прилагать никаких усилий. А за счастье надо бороться.

– Я и боролся – за тебя!

– Ты говоришь про последние дни, а я – про последние годы. Как ты боролся? Отрекся от Ли, сбежал от нее в другую страну на Лице, радовался ее отставке? Не очень похоже на борьбу, брат.

Вальд не знал, что сказать. Первым импульсом было возмущение, несогласие, обида. Но ведь все так, разве нет? Так он и поступил. Все годы без брата он посвятил горю. Он боялся жить без Иена, считал это несправедливым. Так же, как и не хотел снимать траур по родителям. Ему всегда казалось, что траур, боль, несчастье составляют саму его суть, пронизывают его насквозь и заставляют действовать. Быть может, он даже боялся, что боль окажется его единственным стержнем – вынь его, и никакой опоры не останется.

Вновь повисло молчание, на этот раз неловкое и тягостное. Иен сдался первый. Он положил руку на плечо брата и сказал:

– Прости, Вальд, я не должен был так говорить.

– Да нет же, ты прав. Все так.

– Но ведь еще не поздно все изменить?

– Не поздно, – улыбнулся он брату и заметил кое-что важное, – Смотри, впереди выход!

Они ускорили шаг и вышли на неприметную улочку.

– Отлично! – обрадовался Вальд, который узнал эти места, – До дирижаблей отсюда рукой махнуть.

Глава 17. Ли

Джарвин лежал на койке и проклинал весь белый свет. Ли то и дело подходила к нему, промокала лоб холодной тряпкой и недовольно ворчала: «Я же говорила!». Конечно, она как всегда была права – черта, которая выводила из себя всех ее друзей, и Джар не был исключением. Но нельзя же было столько колдовать зараз! Ему только дай погеройствовать! Догеройствовался до того, что они теперь потеряют сутки, а то и двое в Квадратном городе вместо того, чтобы мчаться в Круглый.

– Может, все-таки поедем? – спросил он у Ли, когда та в очередной раз присела на его кровать.

– Не дури, Джар. После ночи тебе не стало лучше, я не собираюсь тобой рисковать в дороге. Да и случись что, с твоими адскими конями не справится никто, кроме тебя. А у тебя на них сил нет.

– Да, ты права, но я не могу спокойно отдыхать, зная, что из-за меня нам приходится подвергаться опасности в Квадратном городе. Нас же здесь чуть не поймали!

– Зато теперь нас точно не будут тут искать. Да и кому? Отдел взыскания думает, что они получили мой морфеев проводник.

– Это только вопрос времени. Скоро они обнаружат, что взяли подделку.

– И все равно не станут нас тут искать.

– А как насчет тех, кому Брадобрей пообещал за тебя награду?

– Думаю, и до них уже дошли слухи. А до кого не дошли, тот и не подумает искать меня в компании из пяти мужчин. Пока твоя маскировка действует, мы в относительной безопасности.

– А что, если…

– Да успокойся же ты наконец! – перебила его Ли, – Отдохни, поспи еще раз. Тебе надо восстанавливать силы. Хватит терзать себя почем зря. А мы пока сходим на разведку, наведаемся на рынок. Тебе чего-нибудь вкусненького взять?

Джарвин расплылся в улыбке – Ли так его задабривала в детстве, когда искала перемирия, но не хотела об этом говорить прямо.

– Я не трехлетний малыш! – сказал он строго, но Ли услышала сквозь эту строгость ту самую детскую беззаботность, которую так любила в своем друге.

– Значит, куплю тебе самую серьезную сладкую вату, какую только увижу.

Ли потрепала его по рыжей копне волос и вышла из комнаты Джарвина. Постучалась в соседние, и на звук вышли ее спутники, измененные юным магом до неузнаваемости.

– Ну что, друзья, прогуляемся?

Все выразили горячее согласие – хотелось, наконец, размять ноги и увидеть хоть что-нибудь, кроме дороги, леса и фургона.

Улица встретила их гомоном голосов. Утро в городе всегда было самым суетливым временем. Открывались лавки и харчевни, дети бежали в школы, родители – по делам, хозяюшки – на рынок. По широким проспектам сновали повозки, над ними парили крылатые кареты богачей, всадники проносились мимо с хохотом или руганью. Ли чувствовала себя здесь, как кошка в темноте – это была ее стихия. Раньше она боялась толпы и бешеного темпа города, но потом поняла, что они – лучшее укрытие из всех возможных. В толпе никто тебя не замечает, все хотят поскорее проскочить мимо, и никому дела нет до того, кто ты и куда направляешься.

До большого рынка путь был неблизкий – они остановились в корчме на самой окраине, а рынок раскинулся чуть ли не в центре города. Но спутников это ничуть не огорчило – они с радостью решили размяться. Только Ама нервничала всю дорогу и старалась держаться поближе к Ли, даже несколько раз хватала ее за руку, когда всадник или повозка проносились слишком близко.

– Эй, дружище, – обратилась к девочке Ли намеренно грубым голосом, – Ты это, поаккуратнее, ладно?

Ама в своем страшном мужском обличии вспыхнула, верно, догадалась, как они выглядят со стороны. Они с Ли и без того с огромным трудом себя контролировали, чтобы избавиться от женских жестов: закинуть ногу на ногу или заправить за ушко выбившуюся прядь. Да и сами мужские тела, теперь уже наколдованные Джаром всерьез, оказались куда более сильными, но страшно неуклюжими и негибкими. Но все лучше сидеть в мужском теле, чем в клетке отдела взыскания.

Чем дальше они шли, тем больше Ли примечала точно таких же зданий и площадей, как и в Треугольном городе. Типовая застройка, что поделать. И все же ей не хватало разнообразия лицевого мира.

Увы, у неспешной прогулки по городу есть только один минус – она дает время поразмыслить. Мысли Ли начали свое путешествие по закоулкам души. Она успела подумать о том, как скучает по Москве, о последней встрече со Славой и, что еще хуже, о встречи с Вальдом. Вот уж кого она больше всего боялась и меньше всего рассчитывала встретить. Он так старательно избегал встречи с ней, что она уже было начала думать, что сама его выдумала, что он никогда и не существовал в реальности. И его брат… Он исчез, как только появились люди корпорации и стал видимым только после того, как они въехали в Квадратный город.

– Друг, – обратилась она к Старцу, – Как думаешь, куда опять запропастился Иен?

– Не знаю. Быть может, у него какие-то свои призрачные дела?

– Ты заметил, что он испарился на время стычки?

– Заметил. Наверное, не хотел попасться на глаза брату.

– Но почему?

– Да шут его знает. Может, не хочет того травмировать?

– Странное объяснение. Мне кажется, Иен чего-то темнит.

– Брось, дружище, – Старец, как и все спутники, избегал называть имена, – Чего ему темнить? Он не станет тебя обманывать.

– С чего ты так решил?

– У него это на лбу написано. Ты что, не замечаешь, как он на тебя смотрит?

– А как он на меня смотрит?

– Как преданный пес.

– Может, до сих пор думает, что обязан мне жизнью.

– Э, нет, тут дело не в этом.

– А в чем?

– Ты серьезно или придуриваешься?

– А что, похожа на придурошную? – возмутилась Ли.

– Тихо ты! И не говори о себе в женском роде, мало ли кто услышит.

– Ладно-ладно. Так что ты там хотел сказать?

– Все что я хотел, я уже сказал.

– Ты вредный старикашка! – пожурила его Ли.

– Мерси за комплиман!

Старец ускорил шаг, догнал Иля и заговорил о чем-то с ним. А Ли снова осталась наедине со своими мыслями. Только теперь она думала о том, откуда Старец знает столько лицевых выражений. Коллекционирует он их, что ли?

Рыночная площадь звучала издалека. Сначала по улицам полилась легкая вибрация, но с каждым шагом она усиливалась и звучала уже, как рой разозленных пчел. Ли не любила рынки. Там, где сталкиваются интересы людей, всегда царит излишнее любопытство. Тут уже не действует правило толпы: на рынке всем есть до тебя дело. Особенно торговцам и воришкам. Вот уж кто готов облапошить тебя на каждом шагу!

Но рынки были полезны. Люди здесь любили разговаривать, любили хвастать своей осведомленностью, и потому выбалтывали такие тайны, которые в иное время из них под пытками не вытянешь. И потому Ли сказала своим спутникам, чего купить, а сама отправилась на разведку. Конечно же, в самое сердце рынка, в секцию магических товаров. Вот уж где притаилась ярмарка тщеславия и кладовая самых грязных секретов.

Секрета разведки было два: незаметность и умение слушать. Ли до сих пор помнила первый раз, когда ее учили прислушиваться к рыночным разговорам. Первое время кажется невероятным, что среди этого гомона можно выудить хоть какие-то связанные слова. Хитрость в том, чтобы зацепиться за одну ниточку, за один-единственный голос и слушать его. Как если бы перед вами лежала мешанина разноцветных ниток. Надо просто взяться за одну и начать расплетать с нее. Так и с разговорами. Нужно только найти самый яркий голос и начать слушать его, потом вокруг него прорисовываются другие, менее выразительные. Ступаешь от одного прилавка к другому, слушаешь голоса, ищешь те самые слова…

Ли останавливалась у прилавков, крутила в руках магические безделушки – за ценное браться не стоит, а то сразу попробуют продать и помешают слушать – и прислушивалась. Говорили о корпорациях, о ценах, о своих достижениях и мелочных проблемах. Скукотища! Но вот, наконец, попалось нужное:

– Слышал, у южных ворот отдел взыскания на стиллера напал? – спросил кокетливый женский голос.

– Да ладно тебе заливать, с чего бы это им нападать? – отозвался грубый мужской.

– А то ты не знаешь, что они у отставников проводники отбирают?

– Впервые слышу!

– Ну ты и темнота! Мой друг уже так пропал. Стиллер в отставке, часто тут с нами приторговывал. А теперь исчез, как в воду канул, никто его сыскать не может.

– Прямо таки никто?

– Да уж представь себе!

– Ну и что там с нападением у южных ворот?

– Приехал, значит, фургон, запряженный страшенными лошадьми, а их уже отдел взыскания поджидал. Их в тот день на всех воротах видели. Видать, тот фургон поджидали.

– А чем дело то кончилось? Взяли стиллера?

– Да кто что говорит. Одни говорят, взяли, другие твердят, что сбежал.

– Значится, у нас, может, беглый стиллер в городе? За его поимку, глядишь, хорошо дадут?

– Не слышала ничего такого.

– Брадобрей, говорят, хорошо за стиллеров дает.

– Да нет же, он только одну девчонку ищет, Лианеллой зовут. Тоже отставник. Та самая, что мечты продает.

– Да быть не может! Вранье это все, сами стиллеры, небось, и распустили, кому еще врать-то? Нельзя у лицевика мечту украсть, вздор это! Да и на кой они нам нужны, мечты эти?

– Много ты знаешь! Говорят, бешеных деньжищ стоит мечта. Быть может, это блаженство – мечтать, раз за это столько платят. Ты вот хоть раз настоящий лицевой сон видел?

– Не-а.

– Так ты сначала попробуй, а потом суди! А то сам не знаешь, о чем говоришь!

Дальше Ли не слушала. Все полезное, что можно было вынести из этого диалога, она уже получила. Пора двигаться дальше, чтобы торговцы ничего не заподозрили. На несколько прилавков она набрала скорость, а потом вновь пошла медленным шагом в поисках новой информации. Увы, удача в тот день была не на ее стороне. Болтали много и охотно, но все – о чепухе. Лучше бы вернуться к друзьям, пока голова не взорвалась от этих нелепиц.

Рынок занимал огромную площадь, но Ли без проблем нашла своих спутников – чутье вело ее сквозь толпу, как дикого зверя по следу. Она всегда доверяла этому чувству, и еще ни разу оно ее не обмануло. Не подвело и в этот раз. Чудно было видеть друзей в новых обличиях, ей никак не удавалось к этому привыкнуть.

– Ну что, слышно что-нибудь интересное? – спросил у нее Старец, когда она присоединилась к их группе.

– Как всегда, слухи просачиваются. И некоторые, видать, болтают, что за всех стиллеров положена награда, так что слишком сильно расслабляться не стоит. Если тут у кого-нибудь найдется такой же прибор, как у Вальда, нам несдобровать.

– Между прочим, хотел спросить. А почему его прибор не засек, что ты подсунула ему фальшивку?

– Потому что это непростая фальшивка, а заколдованная. Стала бы я просто стекляшку на шее таскать!

– Сколько раз тебе повторять, чтобы не использовала глаголы в женском роде?

– Сам же только что использовал!

– Хватит вам пререкаться, – осадил их Иль, – Как малые дети. Все купили?

– Вату еще надо взять.

– Кто-то ранен? – забеспокоился Иль.

– Да нет же, сладкую вату! Для Джарвина.

– А ему что, четыре годика? – поддел Старец.

– Не паясничай! Надо, значит, надо.

Продавец ваты устраивал у своей точки настоящее шоу. Танцуя, накручивал сладкие пряди на кокон, подбрасывал его и, кажется, даже использовал чуточку магии для зрелищности. Хотя чутье подсказывало Ли, что больше тут было игры на знание веса субстанции и ее способности к парению. Когда она поделилась своими наблюдениями со Старцем, тот только отмахнулся:

– Вечно ты чудеса меришь чайными ложками!

Вот и что тут ответишь?

– Хочешь сказать, я слишком рациональна?

– Хочу сказать, что ты разучилась видеть прелести собственного мира. Ты живешь в окружении магии, но совсем этого не ценишь.

– Потому что настоящая магия – это воображение, – возразила Ли, принимая у торговца порцию сладкой ваты.

– Запретный плод, да? И чего вас, женщин, так на него тянет?

– Тихо ты! Сам меня журил, а теперь среди площади женщиной называешь. Пойдем-ка назад, а то мы тут скоро всю базарную площадь в свои тайны посвятим.

Они пробрались сквозь толпу детишек, окруживших торговца ватой, и вернулись к Илю и Аме.

– Поступило предложение отправиться восвояси.

– Поддерживаю, – ответил Иль.

Обратная дорога показалась уже не столь увлекательной, но все равно приятной. Городская суета действовала на них успокаивающе. Среди привычных звуков стука колес и людских голосов чудилось, что все течет, как и прежде, до бегства, до погони. Обычная размеренная жизнь… Только вот каждый где-то глубоко в душе знал, что такая жизнь – не по нему. Оттого они все тут и собрались.

Ли внимательно всматривалась в город, как не делала уже давным-давно. Раньше она старательно избегала изнаночной действительности, почитала ее серой и скучной. Она всегда душой стремилась на Лицевую сторону, в любимую Москву, в тело своей маленькой пустой, у которой есть своя квартирка и хорошая работа. Но после слов Старца она стала вглядываться в то, что казалось ей обыденным. И, к собственному удивлению, видела в своем мире множество плюсов. Чистый воздух и не менее чистая вода, настоящие продукты, невысокие домики, которые не давят тебе на голову, размеренная жизнь, небольшое население. Да, она опять размышляла слишком рационально, отмечая комфортные условия жизни.

Но было и еще что-то, что нельзя взвесить и измерить. Люди на Изнанке были проще. Раньше Ли считала это сплошным недостатком, особенно в сравнении с мечтательными и таинственными жителями Лица. Но сейчас в этой простоте ей стала видеться чистота. В большинстве своем изнаночники не умели врать, они почти не завидовали и не выдумывали себе поводов для ссоры, как это делали лицевики. В ее мире люди доверяли друг другу, любили чисто и искренне, хоть и без затей. Да, умы не столь пытливы и быстры, а многие – и вовсе туповаты, но сердцами изнаночники удались.

И магия пронизывала каждый шаг. В мелких шалостях и в больших делах, она была здесь. Она так легко, так плотно вплеталась в само пространство города, что беглым взглядом ее и не заметишь. Там кирпич сам на место встал, тут мешки на телегу прыгают, а вот забытые перчатки скачут за хозяином. Способности у всех разные, но владеют магией все поголовно. Пусть некоторых хватает только на фокусы с наперстками, все равно – она повсюду, живительная сила Изнанки.

Ли отчего-то всегда боялась использовать магию и стремилась справляться со всем своими силами, хотя ворожить она могла неплохо. Взять, что ли, пару уроков у Джара, когда они вернутся на постоялый двор? Лишь бы ему стало получше.

Джарвин шутливо возмутился, когда увидел огромную сладкую вату, но принял ее и даже с удовольствием умял. Совместно друзья приняли решение посвятить остаток дня отдыху. Для начала все набились в комнату Джарвина, болтали, шутили, пили горячие напитки и уничтожали сладости, купленные на рынке. Ли с удивлением посматривала то на Старца, то на Иля – взрослые серьезные мужчины тоже с удовольствием нападали на сладенькое и смеялись над всякими глупостями. Верно, мужчины никогда не перестают быть детьми.

К вечеру они позвали Ли вниз, в трактир, пропустить по паре кружек пива. Стиллер охотно согласилась, тем более что это было отличным поводом оставить Джарвина наедине с Амой – та за ним присмотрит, заодно и познакомятся поближе. Они, конечно, еще совсем юные, но могли бы в будущем стать прекрасной парой – так говорило сердце Ли.

Трактир оказался довольно безлюдным, что немудрено для середины лета: не каждый захочет в такую жару прятаться в четырех стенах. Ли выбрала стол в дальнем углу, отгороженный стеной по пояс, ей нравились маленькие уютные пространства. Мужчины не стали спорить и пропустили ее вперед, чтобы она выбрала себе место по душе. Ли села так, чтобы видеть дверь. Отдых отдыхом, а оставаться начеку все равно стоило.

Вечер плавно протекал в разговорах о будущем обустройстве в Круглом городе, сдабривался пенным пивом и сочным мясом. Даже общество Иля перестало казаться Ли тягостным, она уже стала привыкать к этому немногословному, хмурому, но очень надежному и верному человеку. Интересно посмотреть на того, кому он служит. Ли могла поклясться, что Иль не стал бы служить с такой самоотверженностью кому попало.

Предаваясь мыслям о господине Иля, она вдруг поймала себя на том, что ее желание вот-вот исполнится: они с Джаром будут, наконец, свободны. Она сможет перестать воровать мечты, чтобы прокормить себя и мальчонку. Может, откроет лавку… цветочную, к примеру.

– Что с тобой? – спросил вдруг Старец.

– А что такое?

– Не знаю, никогда тебя такой не видел. Я не про внешность, конечно, тут и без меня ясно. С глазами что? Как подменили, – потом заметил перемену в лице и добавил, – А, нет, теперь узнаю. Но теперь то точно что-то случилось?

Ли не могла ни пошевелиться, ни сказать хоть что-нибудь внятное. Она смотрела в дверной проем трактира, в котором возвышались две фигуры.

– Это что, Иен там? – не поверил Старец, – А чего это он не просвечивается?

Иен с Вальдом двинулись им навстречу. Стиллер пыталась лихорадочно сообразить, стоит ли ей признаваться в том, кто она или же притворяться мужчиной.

– Привет, Ли! – на подходе сказал ей Иен, – Можешь не прикидываться, мы знаем, что это ты. И мы пришли тебе помочь. Белый флаг поднять?

Вальд избегал смотреть ей в глаза, а Лианелла так хотела найти ответ именно в нем. Но разве стал бы Иен ей врать? Она поднялась со своего места и обняла друга:

– Ты живой! Поверить не могу!

– Это все Вальд устроил. И хватит меня уже обнимать. По крайней мере, пока ты в мужском теле.

Ли села обратно и жестом пригласила братьев.

– Так что, примешь нас в команду? Мы вроде как теперь тоже в бегах, – признался Иен.

– Ты еще спрашиваешь? Конечно, приму!