Вторая жена господина Нордена. Книга 1

Стало ещё неуютнее. Однако я зверски хочу есть, да и туалет бы посетить не помешало. И вообще, не могу же я валяться в кровати весь день. Так или иначе придётся встать… Тут дверь снова издала тихий щелчок, приоткрылась, и в комнату на цыпочках вошла служанка. Я тут же прикрыла глаза и притворилась, что только-только проснулась. Потянулась и взглянула на Исидорию, которая уже стояла рядом с кроватью.

– Ах, госпожа, вы проснулись! А меня господа ваши родители уж третий раз посылают проверить, всё ли хорошо. Почти полдень, а вы всё спите. Они вас ждут на разговор. Завтракать будете? Скоро уже обед, но могу сбегать на кухню, там остались булочки и кофе.

Кофе? Интересно, у них тут этот напиток тоже кофе называется или это мой непонятно как встроенный в мозг переводчик так здорово переводит? Ну вот, едва проснулась, а голова уже кругом идёт. Но есть хочется зверски!

– Я бы с удовольствием выпила кофе с булочкой, – ответила я Иси.

– Сейчас всё будет, госпожа! – выпалила служанка, однако я её остановила.

– Иси, приготовь мне одежду и… бельё.

– Конечно, госпожа Элианна, я мигом.

– Спасибо, – пробормотала я. – Если поможешь подобрать наряд, буду признательна.

Служанка как-то странно глянула на меня и украдкой покачала головой, словно отвечая на какие-то свои мысли, но ничего не сказала.

Я наблюдала, как шустрая девчонка скрылась за неприметной дверью в углу комнаты: видимо, там располагается гардеробная хозяйки этих хором. Надо запомнить. Интересно, здесь принято одеваться с помощью слуг или можно проявлять самостоятельность? Спросить, что ли, у Иси? Хотя пока лучше помалкивать и изображать немощную.

– Вот, госпожа, выбирайте, что больше подходит. Денёк сегодня тёплый, солнечный, так что предлагаю эти. – И она сгрузила прямо на кровать три открытых вверху, но длинных платья. Интересно, а рост с Элианной у нас совпадает? А размер одежды? Если нет, будет тот ещё конфуз! Иси между тем продолжала болтать.

– Ваше любимое сегодня лучше всего подойдёт, так я думаю. – Она кивнула на небесно-голубое платье. – Уж очень вы бледненькая, надо бы как-то это скрыть.

Я не без труда села и снова потянулась.

– Как вы себя чувствуете? – участливо спросила служанка, беря вешалку с платьем и протягивая мне руку. Я решила не выпендриваться и приняла помощь. Однако первым делом накинула халат, взяла заботливо приготовленное Иси бельё с чулками и отправилась в ванную.

Закрывшись, поспешила воспользоваться благом цивилизации в виде унитаза, потом подошла к раковине и глянула на себя в зеркало. Вид, конечно, отнюдь не цветущий. Да и взгляд испуганный. Волосы, которые перед сном не заплела в косы, теперь придётся долго и муторно расчёсывать… Этим я и занялась первым делом, морщась и про себя ругаясь. И тут меня будто подбросило от неожиданной мысли: а что, если я не просто попала в другой мир, а умерла в своём и очутилась в теле той самой Элианны? Вдруг она всё-таки утонула на болоте, а моя душа вселилась в её тело? И поэтому все принимают меня за неё! Скорее всего, у нас и комплекция одинаковая.

Я опустила руку со щёткой и оглядела себя. Вроде килограммы на месте. Ага, знаю, как проверить жуткую теорию! Быстро задрала подол длинной ночной рубашки и, превозмогая страх, глянула на правое бедро. И облегчённо выдохнула: большая родинка на месте. Значит, тело всё же моё, родное. Ну хоть это радует. А с Элианной мы просто похожи.

Некстати вспомнилось, как Антон, раздевая меня и видя эту родинку, говорил, дурачась:

– Как там дела у нашего монстрика?

– Это облачко! – с деланной обидой восклицала я, и он, смеясь, целовал меня. А потом…

«Так, прекращай! – оборвала я саму себя. – Этот подлый предатель изменил тебе, бросил, унизил, наговорив всякого, а ты думаешь о нём! Сейчас уж точно не время и не место. Остаться бы в живых».

Когда волосы были расчёсаны, я быстро заплела их в небрежную косу. Не знаю, какие тут носят причёски, но Исидория просветит. Пока объяснение с потерей памяти вроде прокатывает. Я включила кран и ополоснула лицо прохладной водой. Всё, кажется, теперь можно возвращаться в комнату.

Служанка уже вернулась и ждала меня, а на столе стоял поднос с завтраком. Напиток, который Иси назвала кофе, был по вкусу больше похож на наш цикорий, но мне было всё равно. Есть хотелось так, что я бы, наверное, и какую-нибудь гадость проглотила. Но булочки оказались очень вкусными, и я не заметила, как съела всё, что принесла Иси.

– Ах, госпожа Элианна, простите! Я должна была захватить побольше еды, – повинилась та, глядя на опустевший поднос, однако я миролюбиво покачала головой.

– Я уже сыта, так что ругаться не буду.

Надо же поддерживать образ суровой госпожи, раз меня тут таковой считают.

– Давайте помогу вам одеться. – Иси вздохнула с явным облегчением.

Я кивнула и поднялась на ноги. Немного помедлив, всё же скинула халат, и служанка помогла мне влезть в платье. Странно, но, как и вчера перед сном, я не испытала особой неловкости. Быстро, однако, вошла в роль госпожи! Надо быть внимательнее, а то недолго и зазнаться.

Опасения насчёт роста оказались напрасными: платье село идеально. Значит, комплекция у нас с Элианной и правда совпадает. Интересно, что же на самом деле с ней случилось и где она сейчас. Надеюсь, хотя бы жива.

– Госпожа Элианна, вы чудесно выглядите! – Иси окинула меня подобострастным взглядом. – Сейчас причёску сделаю, садитесь. Вы уже и расчесаться успели! Ох и крепко приложило-то вас, однако, – это она пробормотала уже совсем тихо, но слух у меня всегда был отличный.

Я картинно прижала руку к голове, не стала спорить и устроилась за туалетным столиком, наблюдая в зеркало, как служанка колдует над моими волосами. Хотелось о многом расспросить, но я не решалась. Предстоит ещё разговор с «родителями», может, он хоть что-то прояснит?

Иси старалась обращаться с волосами бережно, но иногда я всё же морщилась, стоило ей посильнее дёрнуть прядку. Видя это, служанка принималась торопливо бормотать:

– Ах, простите, простите, госпожа, я такая неловкая! Потерпите, моя хорошая, клянусь, больше этого не повторится.

А когда у меня вдруг зачесался висок, и я подняла руку, Иси резко отшатнулась: похоже, решила, что я сейчас её ударю. Хм, это что же получается? У моей предшественницы взрывной характер, и она могла ударить человека? Иначе служанка не лебезила бы так усердно.

– Ну вот, госпожа Элианна, готово, – наконец сообщила Иси.

Я глянула на себя в зеркало и невольно замерла. А я ничего так с этой высокой причёской, из которой по обеим сторонам лица спускаются две аккуратные пряди. И платье мне правда идёт! Ксюша права: голубой отлично сочетается с глазами и контрастирует с тёмными волосами. Прямо как мой испорченный сарафанчик, только платье чуть темнее.

– Если госпожа желает, я нанесу немного румян, – предложила между тем служанка. Госпожа, то есть я, милостиво кивнула. Исидория румянами не ограничилась – подвела глаза, нанесла местные тени и даже ресницы немного подкрасила. Теперь меня бы даже родные мама с папой, наверное, не узнали!

Подавив тоскливый вздох, я улыбнулась Иси, смиренно стоящей рядом.

– Вы красавица, моя госпожа! – выдала служанка, глядя на меня с восхищением. – Господину Нордену бы радоваться, что ему достанется такая жена!

И тут Иси, разом побледнев, прикрыла рот ладошкой.

– А он не рад? – уточнила я, стараясь не поддаваться панике раньше времени.

– Ой, госпожа, я глупость сболтнула! Дура я, что с меня взять? Господа ваши родители меня прибьют, если узнают, что за чушь тут болтаю! Вот не зря меня матушка бестолковой болтушкой зовёт! Она всегда говорила, что язык мой длинный в могилу утянет! Наверное, так и будет…

– Да не волнуйся ты так, я им не скажу! – поспешила я успокоить расстроенную девчонку. Кстати, интересно, сколько ей лет и сколько лет настоящей Элианне?

– Вы так добры, госпожа Элианна! Вы одна только и можете терпеть дурочку Иси!

– Ты мне лучше расскажи, дурочка Иси, про господина этого. Я, как видишь, ничего не помню. – Я снова прижала ладони к вискам и прикрыла глаза, изображая страдание. – Он, выходит, не рад браку со мной?

– Нет-нет, что вы, госпожа! Разве может кто-то не быть рад браку с такой девушкой, как вы? Умницей, красавицей и…

– Иси! – рявкнула я, решив проверить теорию насчёт взрывного характера Элианны. – Отвечай немедленно и говори только правду!

– Госпожа, прошу вас, не надо! – И служанка, сжавшись, всхлипнула. – Не заставляйте меня рассказывать! Ваши родители мне строго-настрого запретили говорить с вами об этом. Узнают, отправят глупую Иси на рудники! Я пожить ещё хочу, госпожа! Замуж выйти, деток родить. Не губите… А родители, кстати, ждут вас. Ой, боюсь, как бы гневаться не начали, что мы так долго собираемся!

Исидория шмыгнула носом и полезла в карман идеально белого передника, откуда извлекла такой же белый носовой платок и принялась осторожно вытирать глаза.

– Я одно могу сказать, госпожа, – ещё раз всхлипнув, закончила она. – Господин Норден – жених видный. Все незамужние девушки в нашем королевстве… да что там в королевстве, во всей Империи хотели бы за него замуж. А что слухи про него всякие ходят, так это ерунда. Мало ли что люди болтают.

А вот это уже любопытно.

– И что про него говорят?

– Ой, госпожа Элианна, да не слушайте меня! Говорю же, глупая у вас служанка, – затараторила Иси, убирая платочек в карман. – Про всех нас что-то да болтают. Дайте-ка я лучше проверю, всё ли хорошо!

Она шустро оббежала вокруг меня, осматривая, и снова затрещала:

– Ах, как чудесно вы выглядите, моя госпожа! А завтра ваша старшая сестрица с супругом и детками пожалует, если забыли. Будет большой семейный ужин. – Иси распахнула дверь комнаты и вышла первой, продолжая щебетать что-то про коронные блюда от повара, но я не вслушивалась: всё равно названия мне ни о чём не говорят.

Под болтовню служанки мы прошли по широкому коридору и вышли к лестнице. Вчера я, конечно, тоже немного обратила внимание на обстановку, но сейчас разглядывала всё гораздо внимательнее.

Итак, что мы имеем? Хозяева дома, понятно, люди состоятельные. Удобства тут вполне современные. Но судя по тому, что я успела услышать и подметить, здесь есть магия. Как там это в Ксюшкиных любимых книгах называется? Техно-магический мир?

По бокам лестницы висят лампы в виде подсвечников, а сами ступеньки устилает мягкий и идеально чистый ковёр, ступать по которому очень приятно. Иси шла впереди, придерживая длинные юбки, и не умолкала ни на секунду.

– Ещё немного, и мы придём. Вы, госпожа, побеседуете с маменькой и папенькой, а потом будете все вместе обедать. А после обеда, если пожелаете, пойдём с вами прогуляться по парку. Вы же любите парк. Или на озеро сходим. Это уж как вы пожелаете.

Лестница осталась позади, и Исидория повернула налево, в неширокий коридор, по правую сторону которого располагалось несколько дверей.

– А вот и кабинет вашего папеньки, госпожа Элианна, если вы вдруг забыли и это.

Она подняла руку и осторожно постучала.

– Войдите, – раздался из-за двери приглушённый голос.

– Господин Азерис, я привела госпожу Элианну, – сообщила Иси, приоткрыв дверь и склонившись в почтительном поклоне.

– Наконец-то! Ты пока свободна, Исидория, – холодно ответил «папенька».

Иси, не разгибаясь, пропустила меня вперёд, и я осторожно переступила порог кабинета, а служанка вышла и закрыла дверь с той стороны. При свете дня сидевший за тёмным, большим письменным столом «отец», выглядел, пожалуй, ещё более внушительно и строго, и я сильнее занервничала. Знать бы, что моё пребывание здесь временное! Но что, если нет, и мне придётся всю оставшуюся жизнь играть роль Элианны? Если её будущий муж такой же, как отец, то ничего удивительного, что девушка попыталась утопиться на болоте.

– Присаживайся, – первым нарушил молчание хозяин кабинета. – Орелия устала ждать, пока ты изволишь выспаться, и уехала к тётушке Эжении. Поговорит с тобой, когда вернётся.

Я прошла к креслу, стоявшему рядом со столом, и, подобрав подол, осторожно присела на самый краешек, смиренно сложив руки на коленях.

– Итак, что можешь сказать в своё оправдание? – последовал вопрос.

– Я… ничего не помню, – выдала я чистую правду и снова, уже отработанным жестом, поднесла левую руку к виску.

– Хитроумный план, – иронично хмыкнул мужчина, покачав головой, и просверлил меня неласковым взглядом ярко-голубых, холодных глаз. – Не могу не признать, что моя младшая дочь – истинный стратег. А если я приглашу менталиста?

Что я могла на это ответить? Пожала плечами и деланно равнодушно бросила:

– Как вам будет угодно, папенька.

Кто бы знал, какого труда мне стоило сохранять спокойствие! Если правильно понимаю, менталист может покопаться в моих мыслях. И наверняка сразу же поймёт, что я не Элианна. И что со мной тогда сделают? Я не бесстрашная героиня, а самая обычная девушка, не видевшая в жизни ничего по-настоящему ужасного. Ну, если не считать криминальной хроники в новостях, да и их давно не смотрю.

– Смело, ничего не скажешь. – «Папенька» продолжал сверлить во мне дыру своими ледяными глазищами. – Ладно, будем считать, что я поверил. Кстати, тебе, наверное, будет любопытно узнать, что Дарриена поймали сегодня утром.

И он снова вгляделся в меня, явно ожидая реакции. Я напряглась. Что на это сказать? Кто такой этот Дарриен? И какое мне дело до того, что его поймали? Но это мне, Полине. А раз мужик сообщает об этом Элианне, значит, этот человек имеет к ней какое-то отношение. Блин, да я сегодня просто Капитан Очевидность!

– Не знаю, должна ли я жалеть или радоваться, – наконец отмерла я, понимая, что господин Азерис ждёт ответа.

– Значит, и правда потеряла память, – пробормотал он себе под нос, разом как-то растеряв суровость. – Визита менталиста, похоже, не избежать. Или придётся признаваться господину Нордену… – И обратился ко мне, уже обычным своим тоном: – Выходит, бесполезно спрашивать, как ты оказалась на болоте?

Я кивнула, снова прижав руку к виску, а мужчина задумался. Потом кивнул каким-то своим мыслям и, подняв голову, посмотрел на меня.

– Поговорю с Орелией, и решим, что делать. Завтра к вечеру приедут Элинора с Микалисом, а в субботу пожалует господин Норден. В воскресенье ты выходишь за него замуж – видимо, об этом ты тоже не помнишь. И, надеюсь, больше никаких глупостей с твоей стороны не последует. Нам повезло, что он простил твои жуткие выходки и не отказался от брака, так что веди себя прилично. Свадьба состоится, хочешь ты того или нет. А пока можешь быть свободна, обед через час. – И он кивком указал на дверь.

Я вскочила со своего места, как ужаленная, и, на всякий случай отвесив «папеньке» поклон, быстрым шагом направилась к выходу. Пока шёл разговор, сидела ни жива ни мертва и даже дышать боялась, но, прикрыв за собой тяжеленную дверь, смогла вздохнуть полной грудью. Медленно выдохнула и увидела, что стену напротив подпирает Иси.

– Госпожа Элианна, вот и вы! – Служанка заискивающе улыбнулась. – Чем желаете заняться до обеда?

– Проводи меня в комнату, – попросила я, чувствуя себя совершенно выжатой и растерянной.

– Как скажете, моя госпожа. Вам плохо?

– Нет, просто… хочу немного прийти в себя. Может, что-то вспомню… Кстати, Иси, а кто такой Дарриен?

Служанка не смогла скрыть волнение и вздрогнула.

– Тише, госпожа, если господин Азерис услышит, что вы расспрашиваете меня… Вашу верную Иси могут выгнать. А я так боюсь оказаться на рудниках! Пожалуйста, не спрашивайте меня больше. Можете наказать, как вам будет угодно, но я ничего не скажу!

Девчонка заломила руки, и мне пришлось отступить. По крайней мере, пока. В голове медленно рождался план: отправить Иси прочь и пошарить в вещах Элианны. Может, там найдутся ответы на какие-то вопросы?

Глава 4

Вопросы множатся

– Вот, госпожа, вы и у себя. – Исидория почтительно распахнула передо мной дверь спальни. – Что прикажете делать дальше?

– Ты пока можешь идти, но зайдёшь за мной, когда позовут обедать, – я постаралась придать голосу жёсткости.

– Слушаюсь, госпожа. – Иси поклонилась и поспешила уйти из комнаты. Весь её вид выражал облегчение.

Надо бы как-то «расколоть» служанку, но, похоже, страшнее рудников для неё ничего нет, а я понятия не имею, есть ли у Элианны право самой сослать Исидорию на рудники, или это могут сделать только её родители. Ладно, подумаю об этом потом. А пока нужно решить, с чего начать поиски.

Я огляделась. Наверное, логично обшарить письменный стол. Я подошла к громоздкому монстру и открыла первый ящик. Какие-то бумаги и книга. Письменные принадлежности: ручка похожа на нашу перьевую. Забавно. Первым делом взяв книгу, я попыталась понять, что написано на обложке, но буквы, отдалённо похожие на латиницу, были мне не знакомы. Не знаю, как именно мне удаётся понимать, что говорят другие, и говорить самой на местном языке, но читать на нём я, получается, не могу. Обидно!

Тем не менее я пролистала книгу и на всякий случай потрясла её, и на пол – о чудо! – выпал какой-то листок. Я подняла его и перевернула. На бумаге – немного желтоватой и довольно грубой на ощупь – было изображено что-то вроде шаржа. Девочка и мальчик с неестественно огромным головами и анимешными глазами обнимаются, прижавшись друг к другу головами, а между ними – какой-то знак, похожий на множество причудливо переплетённых стрелок. Подписи нет, но, судя по длинным тёмным волосам девочки, это Элианна. А парень рядом с ней ярко-рыжий и в веснушках. Не он ли загадочный Дарриен?

Вложив листок обратно в книгу, я засунула её назад в ящик и извлекла стопку бумаг. Понятия не имею, что это, но какие-то из них похожи на письма, другие – на официальные бумаги. Может, приглашения или что-то подобное? Ещё тут же обнаружилась банка с непонятной надписью, внутри которой болталась жидкость, напоминающая чернила. Больше ящик ничем не порадовал.

В среднем ящике лежали какие-то мелочи – скрепки и что-то ещё в этом роде —вперемешку с чистыми листами бумаги, явно предназначенными для писем, подобием наших карандашей и даже краски. В глубине ящика обнаружилась милая книжечка с замочком с изображённой на ней… кошкой? Ну да, очень похоже на кошку, только ушки скорее рысьи – большие и с кисточками. Я попыталась открыть замочек скрепкой, но ничего не вышло.

– И зачем ты это делаешь? – вслух спросила саму себя. – Вот дура, всё равно же прочитать не сможешь.

Я хотела было уже отложить блокнотик, как по пальцу прошёл явственный, хоть и несильный, но неприятный… электрический разряд! Вот это да… А книжечка, выходит, заколдована от незваных гостей? Ладно, невелика беда. Убрав блокнот обратно, я дёрнула ручку третьего ящика и… мало того, что он не открылся, так я ещё снова получила по пальцам, только на сей раз уже сильнее. А вот это уже плохо.

Осмотрела ящики. Все они явно запираются на ключ, но первые два открыты, а третий не только заперт на ключ, но ещё и заколдован. Наверняка именно там я бы смогла найти что-то полезное, раз уж он так тщательно заперт. Интересно, если отыскать ключ, это поможет? Логично предположить, что хозяйка комнаты носила его с собой, раз уж в ящике спрятано нечто настолько ценное. А может, где-то есть дубликат?

Я подошла к уже застеленной кровати и пошарила рукой под подушкой. Пусто. Сунула руку под матрас. Тоже ничего. Опустилась на колени и заглянула под кровать. Блин, ничего не видно. И чем подсветить, не знаю. Но вряд ли Элианна стала бы хранить что-то ценное там, где наверняка каждый день кто-то убирает, поэтому не стоит расстраиваться.

Бесцельно походив из угла в угол, я вспомнила, что хотела побывать в гардеробной. Толкнув неприметную дверь, вошла в помещение без окна и попыталась сообразить, где здесь включается свет. Ага, вот, кажется, это оно: прямо рядом со входом на стене болтается шнурок. Хотя после заколдованного ящика уже страшновато за что-то браться.

Однако свет включился, и я увидела многочисленные стойки с одеждой. В основном здесь платья, но попадаются и брючные костюмы. В дальнем углу висит верхняя одежда. Интересно, как тут стирают? В ванной ничего похожего на стиральную машинку я не заметила. Может, служанки ходят на речку?

Пройдя по рядам, я дошла до комода с нижним бельём. Женские трусики здесь с высокой талией, бюстгальтеры тоже целомудренные. На мне сейчас тоже что-то подобное. Я доставала их из ящика и разглядывала. Сначала с любопытством. А потом на меня вдруг свалилось осознание: если в ближайшие пару дней я каким-то очередным чудом не вернусь в свой мир, мне предстоит выйти замуж. За мужика, которого я ещё даже не видела. Из-за неизбежного брака с которым Элианна, явно не нежный цветочек, хотела утопиться в болоте. Мамочки, ужас какой!

И замужество означает, что мне придётся исполнять супружеский долг! А что, если будущий муж окажется неадекватным? Или извращенцем? Может, он садист? А как здесь предохраняются? Это мне ещё и рожать от него придётся?! Ну наверняка же он захочет наследников…

От накатившей вдруг паники захотелось завыть, и ноги сами собой подкосились. Я опустилась на колени и стала раскачиваться, пытаясь успокоиться. Так меня трясло в последний раз, кажется, перед выпускными экзаменами в университете. Но по сравнению с тем, что могло ждать меня в этом незнакомом и непонятном пока мире, те страхи показались полнейшей чушью. Училась я на «отлично», диплом писала с удовольствием, можно было вообще не волноваться. Зато сейчас…

Я легла на пол и свернулась калачиком. Из глаз сами собой хлынули слёзы. За что мне всё это? Теперь даже предательство Антона кажется чем-то несущественным. Да пусть женится на своей Маше и пробует с ней хоть тысячу новых поз, мне уже всё равно. Я просто хочу домой, подальше от чужого мира и чужого жениха!

Не знаю, сколько я так пролежала, рыдая, но в какой-то момент слёзы кончились. Меня всё ещё трясло, а мысли разбегались. Надо встать и пойти в ванную – привести себя в порядок. Наверняка я опять выгляжу настоящим страшилищем! Но ковёр на полу такой мягкий и уютный, что, кажется, притягивает к себе и не отпускает…

– Госпожа Элианна, госпожа Элианна, – раздался над ухом испуганный голос Иси. – С вами всё в порядке, моя хорошая?

Я распахнула глаза. Кажется, задремала… И тут в голове словно молния сверкнула и мгновенно созрел план, как разговорить служанку.

– О, Иси, это ты, – пробормотала я, демонстративно хлюпнув носом. – Как хорошо, что ты здесь. Иси, мне так плохо…

– Госпожа Элианна, миленькая, потерпите немножко, я сейчас сбегаю к вашему папеньке, а он пошлёт за целителем! Что у вас болит?

– Душа, Иси, у меня болит. – Я снова шмыгнула носом. – Знаешь, как это ужасно, когда ничего не помнишь? Совсем ничего, Иси! Вот отец сказал что-то про Дарриена, а я и не знаю, кто это. И за кого замуж пойду, тоже не имею понятия. Иси, ты ведь наверняка что-то знаешь.

Я села и посмотрела прямо в глаза служанке, теперь тоже сидящей на ковре рядом со мной. Постаралась вложить во взгляд всю свою боль. Исидория прерывисто вздохнула, и мне показалось, что она сейчас вскочит и сбежит. Но, к моему удивлению, Иси вдруг тоже зашмыгала носом и принялась тереть глаза кулачками, став похожей на маленькую девочку.

Я невольно вспомнила своих пятиклашек, а теперь уже шестиклашек, и тоже тяжело вздохнула. Не увидят они, наверное, больше свою классную руководительницу и не скажут нестройным хором, едва я войду в класс: «Bonjour, Полина Александровна»…

– Ах, госпожа Элианна, – всхлипнула Исидория. – Я ведь и рада бы вам всё рассказать, да запретили мне господа. Если они узнают, я окажусь на рудниках. А то и ещё того хуже, просто на улице, а оттуда одна дорога – в публичный дом.

– Да как они узнают, Иси? Мы же с тобой вдвоём сейчас.

– Вы ведь не сможете всё в себе держать, моя госпожа. – Иси отвела взгляд. – Ну как пойдёте ругаться с господами вашими родителями. А они спросят, как вы узнали. И не надо тут быть шибко умными, чтобы догадаться, кто проболтался. А ведь они строго-настрого наказали молчать…

– Иси, я тебе обещаю, что не пойду ругаться. Я ведь ничего не помню о прошлом.

– А вдруг вспомните, пока я вам рассказываю. – Служанка явно цеплялась за последнюю возможность обезопасить себя. – У меня маменька почти слепая, не может работать, а она швеёй была, отбоя от клиентов не знала. Вы ведь не помните, так я скажу. Я ж её единственная дочка, единственная опора, плачу помощнице по хозяйству, чтобы матушка могла спокойно жить в своём доме, а не в богадельне. Но если меня уволят…

– Не уволят, – я сама удивилась, как твёрдо прозвучал мой голос. – Я за тебя буду до последнего стоять, глотку кому хочешь перегрызу.

Вот это я даю! Хотя, если так подумать, мне стало искренне жаль Исидорию. Девчонка она вроде хорошая, да и маму её жалко. И я в самом деле постараюсь сделать всё, чтобы не дать Иси в обиду, пусть пока и не представляю, что именно. Но мои слова вызвали какую-то неожиданно бурную реакцию.