У нашей жизни много красок… Рассказы

– Что случилось? С каким мужиком? Почему не отвечал телефон? Почему сам не позвонил? Что у тебя с лицом? – посыпался град вопросов.

– Не до этого было… – поморщившись, почти правду сказал Леонид.

Он на самом деле специально отключил телефон, как только связанного забрали в милицию. Понимал, что жена, конечно же, будет звонить, искать его, а объясняться ни в то время, ни сейчас не было никакого желания.

– Я тут с ума схожу… – укоряла, всхлипывая, Тамара.

Испытывая чувство вины, Леонид обнял жену.

– Ну, успокойся, успокойся…

С этих пор так и пошло. Он метался между двумя женщинами, с каждым днём всё больше и больше запутываясь в своих чувствах. Утром буквально бежал на работу, вспоминая глаза Веры, её нежность, а от любовницы торопился домой к маленькой дочке. К любимой жене, такому родному человеку, с которой пережито много всяких горестей, радостей…

Но однажды случилось то, что давно могло случиться: Вера потребовала решить будет он уходить из семьи, или нет. Роль любовницы её больше не устраивала. Ничего не оставалось делать, как просто обмануть, пообещав поторопиться с решением…

Как сговорившись, вечером этого же дня и жена начала тяжёлый разговор, заявив о своём подозрении в неверности Леонида. Уже дошли слухи. Эмоции накалились, и первый раз за всё время супруги очень сильно поругались.

Конечно же, Леонид понимал, дальше продолжаться так не может, надо что-то делать. Мучился, но никак не мог решиться на выбор. Это было выше его сил. Как лишить себя нежности и ласки Веры? А заботы и доброты Тамары? Обе женщины были для него дороги в равной степени…

Через месяц утром на приветствие Леонида Вера молча ответила холодным презрительным взглядом… Молча скинула его руку со своего плеча, когда пытался задержать для разговора. Больше общаться не хотела, и стало понятно, что настаивать бесполезно, потерял её…

Дома ждал второй сюрприз: в шкафах, открытых нараспашку, была только его одежда, а вместо ужина – пустые кастрюли. На столе в комнате – коротенькая записка размашистым почерком: «Ухожу от тебя. Разводимся». Зная твёрдый характер жены, он не мог надеяться на прощение своей измены…

Леонид несколько раз прочитал записку, не желая верить в реальность происшедшего. Без всякой цели зашёл из комнаты в кухню. Тяжело опустился на табурет, опёрся спиной на стену, бессильно уронил руки на колени. Тупо смотрел в одну точку, и, пожалуй, впервые в жизни не знал, что ему делать дальше…

Торговля

Витрина была снизу доверху заполнена товаром: ветровки, джемпера, блузки разных расцветок и фасонов. Джинсы несколькими рядами красовались на вешалках…

Хоть и была секция на втором этаже большого крытого рынка, торговля шла вяло. Покупатели только покосятся на товар, и идут мимо. Молодая продавщица Оля, скучая, смотрела по сторонам.

Наконец, у секции остановилась пожилая пара: высокий худощавый мужчина, и полноватая невысокая женщина, с нелепой сумкой.

– Зюзя, вон какие кофточки есть…

– Нравится – бери, – заученно сказал мужчина.

– Но мне цвет не очень… – поморщилась его спутница.

– Есть другие расцветки… такая же модель… – предложила продавец.

– Покажите…

– Пожалуйста… – и Оля предложила три варианта.

– Вот эту померяю… – выбрала женщина, и отдала сумку мужчине:

– Зюзя, подержи…

Пока покупательница примеряла блузку за шторой, Оля не вы держала, и спросила:

– Это у вас имя такое, – Зюзя?

– Да нет… Зиновий, – смутился мужчина. Это она сокращенно придумала…

Из примерочной показалась его дама.

– Ну, как?

– Нравится – бери, – опять сказал мужчина, вздохнув.

Блузка покупательнице вполне подходила. Не обтягивала, не полнила. Расцветка приятная.

– Нет, что-то не то… – поморщилась женщина. -Я другую посмотрю…

– Какую показать? – спросила Оля.

– Вон ту…

– Померяйте, – и подала вещь.

Дама снова зашла в примерочную.

– Знал бы, – не женился, – сказал негромко мужчина, и показал красноречивый сдавливающий жест пальцами у горла.

– А что так? – тоже негромко спросила Оля.

– Со своими женскими штучками уже довела…

Его дама показалась из примерочной. И эта блузка оказалась нужного размера. Цвет вполне подходил, сама модель удачно сидела на фигуре.

– Сколько стоит? – спросила покупательница, и посмотрела на ценник. -Ой, нет… Что-то она мне тоже не очень…

Мужчина начал нервно переминаться с ноги на ногу.

– Посмотрите вот эту модель… – снова предложила Оля.

– Ну, давайте эту померяю…

Через некоторое время женщина вышла из примерочной. Хотя и эта блузка отлично сидела на ней, и была очень даже хороша, в очередной раз привиредливая покупательница поморщилась.

– Как-то не то…

Её муж чуть не взвыл.

Сбившись уже со счёта после многочисленных примерок, и Оля начала терять терпение, спросила:

– Какую же вы блузку хотите?!

– Зюзя, ты посмотри какая хамка! Безобразие! Ничего брать у такой хамки не будем! – и, демонстрируя оскорблённость, забрав у мужа свою нелепую сумку, пошла, громко стуча каблуками. За ней – уставший от шопинга супруг.

Трамвайная история

Галина проснулась раньше звонка будильника, полная сил, в хорошем настроении. Сегодня ей предстоял очень ответственный шаг – принимать руководство отделом. Шеф должен был официально представить Галину сотрудникам в новом качестве. Она не один год шла к этому. Начала работать простой служащей, а теперь предстояла руководящая должность…

На улице только рассветало. Стараясь не разбудить мужа, выскользнула из-под одеяла, и, накинув халат, пошла умываться, готовить завтрак. Вадим сегодня на выходном, а вот дочь Полинку надо было отправлять в школу…

Стоять на остановке в ожидании транспорта долго не пришлось. Уже через пару минут подкатил трамвай. Галина вместе с другими зашла в вагон, закомпостировала проездной талон, и, уцепившись за поручень, начала разглядывать замелькавшие в окне витражи магазинов, кафе, и прочую архитектуру города.

Пассажиров было много. Большинство из них, как и Галина, спешили на работу. Работали и контролёры, проверяющие оплату проезда…

– Ваш билет… – обратился к Галине рослый мужчина.

Галя хотела показать талон, но, к своему удивлению, обнаружила, что его в руке нет. Посмотрела на полу, в карманах. Нигде нет. Объяснила пропажу тем, что, возможно, выронила талон на ступеньки, а там и совсем затерялся под ногами…

– Нет билета? – нетерпеливо спросил мужчина.

– Не найду что-то…

– Тогда платите штраф.

Галина поняла, что искать бесполезно, к тому же надо выходить на следующей остановке.

«Времени нет уже разбираться… Придётся платить ни за что штраф…» – с досадой подумала она, и полезла за кошельком в сумку.

Перерыла там всё. К своему ужасу обнаружила, что и он пропал. Галина чуть не плакала. Жар прилил к лицу.

– И кошелька нет… – сказала она контролёру, держа на лбу повлажневшую ладонь.

– Тогда поедем в депо, составим протокол.

– Но я тороплюсь на работу…

– И мы работаем! – резонно заявил мужчина.

Возможно, они могли бы посочувствовать, и отпустить, как говорят, «с миром», но сейчас напрасно пыталась Галина уладить это дело, чтобы не опоздать на своё первое совещание у шефа. Галя была в полном отчаянии, однако, борцы с транспортными «зайцами» оставались непреклонными…

Время шло. В помещении депо молодая женщина решила сообщить в отдел о случившемся недоразумении. И тут ждала неприятность: мобильник оказался разряженным, и укоризненно мигал хозяйке пустым прямоугольником индикатора.

– У меня служебный телефон! Не положено! – ответила с ухмылкой диспетчерша на просьбу дать позвонить.

Позвонить Галина смогла не скоро. Кто торопился за руль, и некогда было ждать возврата мобильника, кто-то откровенно радовался, что «попалась». Мол, зарплату получаем с выручки, а вот «из-за таких»…

Тем временем закончилась «пятиминутка». Шеф Галины был очень недоволен её отсутствием. Когда все разошлись, в кабинете задержалась главный бухгалтер Зинаида Андреевна. Эта женщина имела не только представительный внешний вид, но и немалое влияние на начальника. Они с ним уже давно были связаны «закулисными» делами фирмы.

– Сан Саныч, надо что-то делать с этой Галиной… Она слишком любопытная, и с длинным языком. Может просочиться информация, и к фирме появятся ненужные вопросы… Сегодня дала повод избавиться от неё! Уволить, пока не поздно! Всё бегает «правду» ищет… Этого не должны делать, то – не так… Нос свой во все дела суёт… Зачем нам лишняя головная боль? Лучше уж вовремя подстраховаться, а то нам обоим мало не покажется… – убеждала начальника Зинаида Андреевна.

– Вот как… – задумался шеф, и надул губы. Снял очки, молча потёр переносицу. Потом нажал кнопку связи с секретаршей.

– Светлана, подготовь мне приказ об увольнении за прогул. Демьянова Галина, насколько помню, и сразу принеси ко мне на подпись…

Вернулась домой Галина в большом смятении, чуть не плача от произошедших событий. В ушах всё звучали незаслуженные обвинения. Мол, почему это все платят за проезд, а она… А тут ещё и с увольнением нервы потрепали… Было очень обидно.

Когда вошла в квартиру, и зажгла свет в прихожей, Галина увидела на тумбочке свой кошелёк. Конечно, обрадовалась, что нашлась пропажа. Лицо осветила радостная улыбка. Сняла куртку, и тут случайно заметила выглядывающий из-за обшлага уголок злосчастного билета…

Таксист

Каких только пассажиров не перевозил Фрунзик! Каких только историй не наслушался! Если записать эти рассказы, – на толстую книгу хватит…

Сам он не молодой. Чёрные волосы, с проседью на висках. Крупный нос с горбинкой. Тёмные блестящие глаза всегда казались грустными, даже когда он, на самом деле, смеялся. А посмеяться он любил. Внешностью очень напоминал известного артиста Фрунзика Мкртчяна. Его родители даже назвали тем же именем.

Переехали всей семьёй давным-давно из Армении. Сначала не просто было: то решали проблему с жильём, то думали чем заниматься, чтобы иметь средства на жизнь. Поначалу торговали фруктами, но это оказалось накладно. Открыли обувную мастерскую, – взялись притеснять вымогатели. В то время многие предприниматели от подобных рэкетиров страдали. В конце концов, и эту затею оставили. И, вот, оформили кредит в банке, купили легковую машину. Так Фрунзик стал частным таксистом…

До сих пор помнит своих первых клиентов. Встречу с ними он воспринял как добрый знак, и трогательную фигурку Ангела, что пассажиры подарили, с того времени всегда возит с собой…

– На Калининскую, пожалуйста! – попросила подбежавшая, довольно симпатичная, молодая девушка. Не дожидаясь согласия, быстро села на переднее сиденье.

– Даша! Не сходи с ума! – крикнул догнавший её парень, и открыл дверь машины. – Не дури. Пошли домой! – и предпринял попытки вытащить девушку из такси.

– Не пойду я! Хватит с меня… – заупиралась пассажирка.

Фрунзик слушал перепалку, но не мог понять, что ж такое случилось. Наконец, вмешался в их спор:

– Э, пачему ругаетесь, а? Мой машина нэ рамашка, гадать паедишь-нэ паедишь, да…

Молодые спорщики замолчали, посмотрели на него, и, не сговариваясь, одновременно хором сказали:

– Не вмешивайтесь, пожалуйста!

Переглянувшись, они рассмеялись. С ними и Фрунзик.

– Что вы спорите, а? У меня аж голова сильно закипэл…

– Понимаете, – начала объяснять девушка, – я собираю фигурки Ангелочков, а Вадим обвиняет меня в том, что эта коллекция стала очень большая, и занимает много места на полках. Ему, видите-ли, некуда ставить свои компьютерные диски…

– Её коллекция достигает невероятных объёмов! Вы бы видели, сколько она насобирала фигурок! – оправдывался молодой человек.

– Эгоист! – всхлипнула девушка, упрямо мотнув головкой. -Я эту коллекцию с детства почти собираю!

– И это вэсь ваш проблема? – спросил Фрунзик, не в силах сдерживать улыбку.

– А разве этого мало? – искренно удивилась вопросу девушка. – Он всё время только о своих дисках и думает! Вот, посмотрите, какие они красивые! – и достала из сумочки показать небольшую красочную фигурку.

– Красивый… – по достоинству оценил Фрунзик, и добавил: – Я умный вэщь вам скажу… пора вам живой Ангелочек заводить…

– Что вы сказали? – опять в один голос спросили молодые.

И все снова рассмеялись.

– Как сказал мой дэд Армэн Назарян, самий мудрий, и увжаемий в Арагаце человек: «-Если очень хочешь увидэть сказку – дэлай её в жизни!»…

– Я, в принципе, за это… – растерянно согласился парень.

– И я тоже… – смущённо сказала девушка, и, помолчав, снова попросила отвезти на Калининскую.

– Даша, зачем? Пошли домой! – снова начал уговаривать молодой человек.

– У меня там сейчас никого нет дома… – негромко сказала девушка.

– Ах, вот как… Шеф, поехали, пожалуйста…

– Как скажешь, дарагой, да… – весело откликнулся тот.

Они пересели на заднее сидение, и Фрунзик тронул такси с места…

Время от времени поглядывая в верхнее зеркальце, с умилением наблюдал, как молодые обнялись, и, не замечая уже никого, кроме друг друга, заворковали, как два голубка…

Когда приехали, и, расплатившись, вышли, девушка вдруг остановилась, и, обернувшись, крикнула Фрунзику:

– Подождите!

Она быстро подбежала к нему, неожиданно чмокнула в щёку, и подала фигурку Ангелочка.

– Это вам… на счастье… – и, не оборачиваясь, побежала к своему мужу…

Таборная история

…Поднимая пыль, по дороге не спеша катились кибитки. Рядом пять мужчин ехали верхом. Уставшие лошади пофыркивали, потряхивали гривами, в надежде на скорый отдых. И идущие рядом с повозками люди тоже давно устали. Сколько уж отмерено за день нескончаемой грунтовой ленты! Дэвла! Смуглые путники упрямо шли вперёд, пока не показалось серебристое тело реки, а рядом – деревенские избы.

Почуяв скорый отдых, лошади сами прибавили шаг. В таборе волной прокатилось оживление, послышались радостные возгласы.

И вот, наконец, остановка. Старые кибитки, а их было шесть, поставили полукругом, лошадей выпрягли, и пустили отдыхать.

Решили задержаться здесь на некоторое время, поэтому мужчины начали ставить палатки, а пожилые цыганки с молоденькими помощницами взялись готовить незатейливую пищу. Остальные – занимались детьми, разбирали вещи.

От костров по ветру потянулись шлейфы едких дымков. На фоне сгущающихся сумерек огни проступали с каждой минутой ярче и ярче. Всё шло своим чередом. Так было и год, и пять лет назад…

Табор погружался в ночную дремучую негу. Постепенно стали расходиться спать. У одного из костров остались поддерживать огонь четыре человека: старый цыган Василь, молоденькая цыганочка Рубина, её жених Степка, и известный в таборе гитарист Сашко.

Огонь в диком танце то взвивался вверх, то недовольно треща, прятался в подброшенном сушняке.

Большая рыжая собака по кличке Румба, наблюдала тёмными бусинами глаз за происходящим, положив лохматую морду на лапы. Стоячие уши улавливали каждый звук. Время от времени она зевала, показывая крепкие клыки и нежно-розовый язык.

Сашко негромко играл на гитаре, выводя грустный мотив. Потом прижал струны пальцами, и сказал:

– Что молчишь, Василь? Ты ведь много знаешь всяких интересных историй. Расскажи что-нибудь!

– Тебе любопытно, а для других – это их жизнь, – недовольно проворчал тот, но недовольство было, скорее, для виду, чем по – настоящему.

Старый цыган сначала неторопливо поправил веткой огонь, потом продолжил:

– Ну, ладно, слушайте… Табор в ту пору возле деревни одной остановился. Название её, убей, не вспомню… Цыганки наши по делам своим пошли. Заходят в одну избу. Известное дело, погадать предлагают. А там хозяйничала девчонка молодая, чёрненькая, ну, чисто, цыганочка. Предлагают наперебой: «-Давай карты разложу, свою судьбу узнаешь…». «-Не надо, – говорит, – я и так знаю, что дорога у меня будет. Только не знала, что так скоро…».

Удивились. О чем это она? А заработать надо… Опять к ней пристают: «-Э, красавица, да разве лучше цыганки кто гадает?» «-Про то не знаю, а моё гадание – верное». «-И что же ты себе нагадала?» – спрашивают. «-Суженый мой недалеко ходит». «-Может, имя знаешь?» – посмеиваются. А девчонка та будто и не замечает их насмешки. Серьёзно отвечает: «-Имя не знаю. Знаю только, что дорога сведёт нас». Раззадорились таборные гадалки. «-Если такая таланная, – покажи свое умение!» Та им отвечает: «-Хорошо, только, если правду скажу, чур, не отказываться!» «-Ладно». – согласились на том. Взяла карты, разложила одной из наших, и говорит, как песню поёт: «-Есть у тебя муж, есть ребёнок, только не по душе всё. За нелюбимого идти пришлось. Много всяких людей на пути твоём встречалось, а любовь так и не нашла…». Та только головой кивает. Что ж отказываться, если все знали. Выдали её по сговору родителей, а не по желанию. Другой раскинула: «-А у тебя страсть зажглась, как звезда, да быстро потухла. Взамен другая, как солнце, согрела» – говорит. И тут чистая правда оказалась. Кроме этого много чего им нагадала. Всё верно сказала. Переглянулись наши цыганки. Такого не ожидали. Не знаю, как так случилось, только стали они её с собой в табор звать. Положила девчонка кой-какую свою одёжку в узелок, да и пришла с ними…».

Старик, замолчав, посмотрел куда-то в темень.

– И что же дальше? – нетерпеливо спросила Рубина.

Василь метнул на неё строгий взгляд.

– Наперед коня не беги!

– Интересно же, что дальше!

Рассказчик раскурил трубку, неторопливо сделал несколько глубоких затяжек, и только потом продолжил:

– Прийти-то пришла, только про то родственники прознали. Догнали наш табор. Кричат: «-Отдавайте девчонку!» Что же, ромалэ, делать? Она к тому времени многим таборным понравилась. Мы Азой её прозвали. Деньги хорошие приносила… Начнёт человеку гадать, – как-будто книгу читает открытую! Не каждому такой дар даётся… В то время бароном у нас был Михай. Знатный цыган, я вам скажу. За словом в карман не лез. И грамотный, и голова умная, дай Бог каждому! Спрашивает у неё: «– Хочешь домой идти?» Отвечает: «– Нет, здесь останусь». «– Так тому и быть!» – решил Михай, и не стали её выдавать братьям.

– А, я знаю, это ты про жену свою рассказываешь! – догадался Сашко.

Василь усмехнулся в усы:

– Ты гитару хорошо знаешь, а жизни ещё не видел, дылыно! Братья-то её хотели в богатый дом в жёны отдать, да самим с этого поживиться… Ну, так вот… Прошло после этого какое-то время. Однажды Аза не вернулась в табор. Прибежали цыганки, руками машут, галдят: «-Забрали Азу братья!» Вызвался я выручать девчонку. Никого больше с собой не стал брать. Клянусь, пропадёт моя голова, она мне полюбилась ещё когда в первый раз у нас появилась. Пробрался к дому поздним вечером, за окнами смотрю. Наконец, дождался. Вижу, – мелькнула она в дверях. Тут же за ней брат выходит, спрашивает: «-Куда пошла?» – спрашивает. «-За водой вышла». – говорит. Я присвистнул. Пока этот бестолковый братец побежал совсем в другую сторону, я забрался, да её за руку и перетащил через забор. Не сойти мне с этого места, смелая, ловкая была, как пантера. Братья стали метаться, искать, да где там, ночь тёмная… Сначала мы с ней подождали, пока стихнет всё, а потом пробрались к табуну, что местный конюх пас в ночном. Не учуял стражник. Разморил сон, видно, под утро. Мы не сразу поскакали, а сначала в поводу вели, чтоб топот не услышал. Вернулись в табор, и решили больше никогда не расставаться. А братьям её пришлось смириться. Не могли же они всё время за табором ходить!

– И я, как Аза буду, – восхищённо сказала Рубина.

– Аза многих за пояс заткнула. Тебе, дочка, ещё до этого жить, да жить. Лучше будь собой. Чужую судьбу не проживёшь…

Счастье на коляске

Валера попал в автоаварию полтора года назад. С тех пор вынужден был передвигаться на инвалидной коляске. Это было обидно, и очень досадно. Но больше всего его заставляло переживать то обстоятельство, что своим беспомощным состоянием он невольно поставил под большой вопрос их совместную с Аллой жизнь.

У них было уже подано заявление в ЗАГС, определена дата регистрации. И надо же такому случиться, что именно в это время, когда они с головой погрузились в волнительные хлопоты по приготовлению к свадьбе, в машину Валерия врезалась другая. В результате он стал инвалидом.

Алла его не собиралась бросать в таком нелёгком положении. Она, буквально, целыми днями и вечерами, когда была возможность, проводила с ним, не давая Валере ни на минуту допустить мысли, что её отношение к нему как-то изменилось. Это обстоятельство, в какой-то степени, утешало мать Валерия Валентину Семёновну, но всё больше и больше вызывало неудовольствие у родителей Аллы: Марины Ильиничны и Сергея Аркадьевича. Когда всё было в порядке, они ничего не имели против их свадьбы, но после того, что случилось с Валерой, они оба желали, конечно же, лучшего варианта замужества для дочери.

– Алла, опять к нему идешь? – начала в очередной раз останавливать дочь Марина Ильинична. – Зачем? Ну, было время, собирались жениться. Сейчас другие обстоятельства! Что ты увидишь с мужем-инвалидом? У тебя отличное будущее может быть с другим человеком!

– Мне другого не надо. Пока! – перебила её Алла, и, помахав матери рукой, быстро вышла из квартиры.

Марина Ильинична поправила бигуди перед зеркалом в просторной прихожей, и шурша шелковым халатом, возмущенная, прошла в комнату. В очередной раз начала выговаривать мужу:

– Сергей, что ты молчишь! Наша девочка губит себе жизнь, а тебе, как-будто, все равно!

– Марина, я целиком и полностью поддерживаю твою позицию, но что я могу сделать в данный момент? Посадить её под домашний арест? Приковать наручниками? Я, полагаю, долго она не выдержит такой физической и психологической нагрузки, – и снова уткнулся в газету.

– Опять я должна предпринимать какие-то меры! – и, прижав пальцы к вискам, со страдальческим видом прошуршала в спальную выпить успокоительного.

– Да, совсем забыла! – сказала она, вернувшисьв зал, – Заказала собрание сочинений. Не помню, правда, автора… Но переплет прекрасно вписывается в наш интерьер. Слышала, во всех домах интеллигентных людей они должны быть. Значит, и нам надо…

Марина Ильинична решила действовать. Она позвонила Валерию, и, выяснив, что он сейчас находится дома один, договорилась о визите к нему.

– Здравствуйте ещё раз, Марина Ильинична! Проходите! – приветливо встретил её молодой человек, и, развернувшись на коляске, поехал в гостиную.

– Я пришла поговорить с тобой серьёзно, Валера, – официально заявила гостья с самого порога. -Надеюсь, ты понимаешь, что ваша семейная жизнь не может состояться. Я очень надеюсь, что ты благоразумный молодой человек, и не станешь портить жизнь Алле. Ты ведь понимаешь, что у Аллы может быть хорошее будущее. Очень прошу тебя, если ты её действительно любишь, не позволяй ей взять на себя тяжелую ношу. Это первое время, пока она ещё до конца не поняла, насколько сложно жить в таком положении, думает и дальше всё будет так же. Через полгода, год, она будет тяготиться, а потом всё равно уйдёт. Поверь, я знаю, что говорю. Не просто ужиться здоровым людям, а уж в таком положении…

– Я понимаю вас, Марина Ильинична… Наверное, вы правы… – сказал, помолчав, Валера. – Я обещаю, что постараюсь сделать так, чтобы Алла жила спокойно дальше своей жизнью, без меня…

– Спасибо, Валера, что правильно понял… Я хорошо к тебе отношусь, и была не против вашего союза, но сейчас произошли изменения, и с этим нельзя не считаться… До свидания.

Проводив несостоявшуюся тёщу, он готов был разреветься как девчонка, когда представил, что ему придётся расстаться с Аллой.

«Так будет лучше… Для Аллы будет лучше… По-другому нельзя» – стучало, как молотком, в голове.

Через некоторое время раздалось щёлканье замка входной двери, и Валера услышал знакомый голос Аллы:

– Валера, это я. Ты где? Ау!

Чтобы девушка не увидела его смятение, Валера повернулся на коляске спиной к комнатной двери.

– Привет! – сказала Алла, и хотела его, как обычно, поцеловать, но он, не оборачиваясь, отклонил голову в сторону.

– Что случилось? – растерялась от его поведения Алла.

– Тебе лучше уйти, и больше не приходить! – резко сказал молодой человек.

– Почему? Что случилось?

– Так лучше будет.

– Объясни мне, что случилось? – потребовала невеста.

– Я не хочу больше ни повторять, ни что-либо объяснять. Уходи! – ещё резче сказал парень.

– Нет, ты мне сначала объяснишь, почему так изменился! – настаивала девушка, попыталась повернуть его к себе лицом, но Валерий её грубо оттолкнул.

– Уходи!

– Ну, хорошо. Сейчас я уйду, только всеё равно не успокоюсь, пока ты мне не скажешь, что произошло со вчерашнего дня, почему ты так изменился, – и Алла, расплакавшись, покинула квартиру.