Сны Великого Моря. Хорро

– Что случилось?

– Эвар проснулся, – вздохнул Дамард, – интересно, а вокруг него тоже эта дрянь собирается? Так он нам атмосферу в доме точно попортит…

– Айра! Интересно, у них бывают повторяющиеся имена? – задумчиво пробормотал Гай, неуверенный, что имеет право делиться своими соображениями насчет личности женщины из сна.

Дамарда же занимал совсем другой вопрос.

– Идем все же посмотрим, что творится у Эвара в спальне на ментальном уровне.

Гай пожал плечами, почему-то он не сомневался, что в доме Кайлин и Ордъёраина никакой тьмы нет, ни на физическом, ни на каком другом уровне, но возражать не стал. Они шагнули через лунную дорожку, проложенную в усыпанных звездами небесах, и оказались у кровати Эвара. Сам он стоял у распахнутого окна, жадно вдыхая настоянный ароматами хвои и морской соли ночной воздух и за спиной у него тоже явственно виднелись полупрозрачные белые, словно волосы ведьмаков, крылья. Никаких сгустков или капелек тьмы нигде не было.

Дамард облегченно вздохнул.

– Ему не плохо, ему давно не было так хорошо, как в вашем доме. К тому же, здесь столько магии огня и в его камине горит огонь твоего отца, – пояснил Гай, безошибочно определив автора заклинания стабилизации пламени, горящего в пустом камине.

Эвар обернулся, будто почувствовав, что не один, Дамард взял Гая под локоть и вновь шагнул на его любимое шоссе.

– Ты прав, он слишком доволен, чтобы у этой пакости был хоть малейший шанс взять его в оборот. К тому же, пакость очевидно боится Истинного Огня, – улыбнулся Дамард, – спасибо тебе за прогулку, иди спать, а то скоро рассвет, – добавил он слегка поклонившись.

– И тебе спокойной ночи, – усмехнулся Гай, сладко зевнул и проснулся.

Точнее это было похоже на ощущение, если бы он вынырнул из трясины сразу целиком после многочасовых попыток выбраться.

От физической усталости он не смог даже потянуться. К счастью, настоящий сон быстро забрал его в свой спасительный плен. Гай не мог запоминать своих снов, кроме тех, в которых его навещал Дамард, да и то, мог лишь при остром осознанном желании оставить в памяти какой-то важный момент или деталь. В этот раз он знал, что должен запомнить, что Айра живет где-то в пещере, она ранена, ее мучает горечь, которая горит. И ее знает Эвар, буквально видит во сне. Чтобы запомнить, Гай даже произнес все это вслух едва шевелящимся от усталости языком и лишь потом позволил себе провалиться в нежные объятия настоящего полноценного сна.

Глава 2

День забыл наступить. За окном висел влажный сумрак, тихий шелестящий дождь, начавшийся с рассветом, убаюкивал своей монотонностью. Удивительное новое для него ощущение покоя и внутренней тишины не покинули его и после того как он проснулся. Вставать не хотелось, думать тоже. Поставить бы жизнь на паузу в минуты такой тишины и расслабленности и просто побыть кем-то другим, не собой.

Эвар долго лежал с открытыми глазами, слушая шуршащий за окном дождь. В камине пылал огонь – ни дров, ни угля, просто огонь в каменной нише, без дыма и запаха, но от него шло ни с чем несравнимое тепло, оно обнимало и утешало, дарило надежду на осуществление самых тайных желаний сердца.

Глядя на этот огонь, даже не больно было думать, что и это пройдет. Странные обитатели этого дома рано или поздно укажут ему на дверь. Или он сам вспомнит о наличии в данный момент крепко спящей совести и покинет это уютное место, где так и легко и приятно Быть.

На прикроватном столике лежала детская, судя по яркой красочной обложке, книга. Вчера он начал ее читать. В первой главе рассказывалось о том, как Великое Море создало Алаутар и стало похоже на смертную девушку, оставшись при этом Великим Морем. Во второй главе говорилось об Изначальном мире, откуда в Алаутар то и дело приходили ведьмаки и калатари – представители истинных рас. Алаутар принимал только магов, оттого не наделенные магическим потенциалом пришельцы погибали, зато маги со временем неплохо устраивались в новом для них мире. Потомки от смешанных браков ведьмаков и калатари назывались аркельдами и, как правило, были наделены магическим потенциалом различной силы, иногда слабовыраженным, иногда мощным. Сила магического потенциала не наследовалась, дети могли быть слабее родителей как маги или сильнее.

Аркельды не считались отдельной расой, стоило аркельду взять в жены или мужья калатари или ведьмака, дети в таком браке рождались или ведьмаками или калатари. Кровь истинной расы всегда побеждала, сколько бы поколений не отмерил аркельдский род. Вот в семьях ведьмаков и калатари, родившихся в Алаутаре было не мало тех, кто был вовсе лишен магических способностей. Однако и ведьмаки и калатари, даже не наделенные магическим потенциалом, жили дольше аркельдов со слабым магическим потенциалом. Средняя продолжительность жизни ведьмака немага составляла 280—330 лет, калатари немаги жили еще дольше 300—350 лет. Слабые маги среди аркельдов жили всего по 150—180 лет. Совершеннолетие для всех алаутарцев наступало в 25 лет.

Чем сильнее был маг, тем дольше он жил, меньше старел и болел в старости.

Эвар все это знал когда-то, знал, но давно забыл. Теперь же вспомнить об этом было приятно. Обычно все его воспоминания сопровождались мучительным чувством вины, горечи, тоски и ощущением тотальной бессмысленности бытия.

Третья глава, которую он начал читать, была посвящена живым воплощениям Стихий. Иногда Стихии воплощались в живых телах при рождении. В этом случае ведьмаки, калатари или аркельды вырастали магами с запредельно высокими магическими возможностями и даже могли управлять той Стихией, дух которой принадлежал им. Бывали случаи, когда Стихия воплощалась в тело аркельда уже после его рождения, тогда такой аркельд считался джином и обретал несвойственные ему прежде магические способности, практически переставал стареть (однако и не молодел) и мог жить тысячелетия.

Эвар оказался в доме, где почти все были живыми воплощениями Стихий. Хозяева дома были воплощениями Воды и Огня, их дети были воплощением Тумана и Огненного Смерча. Муж Арикарды был джином, воплощением Шторма, а супруга Дамарда воплощением Зари. Также в доме жили маги, не так давно пришедшие из Изначального мира, ведьмак Агелар – воплощение Огня и калатари Малика – воплощение Воды, а еще был друг семьи Гай, также воплощение Огня. Родители Агелара и его сестренка были сильными магами, они также пришли из Изначального мира, но воплощениями Стихий не были. Учитывая, что воплощения Стихий в мире можно было пересчитать по пальцам, наличие девятерых из них под одной крышей виделось Эвару удивительным небывалым явлением.

Накануне ему подробно рассказали обо всех обитателях дома. В свете вновь обретенных знаний стало очевидно насколько уникальный опыт ему пришлось приобрести.

– Господин желает завтракать в комнате или спустится в столовую? – спросил заглянувший к нему в спальню слуга каро.

Каро походили на прямоходящих собак или кошек, ростом 160—180 см, покрытых густой шерстью, с пышными усами и особо густым мехом на ушах и загривке. Они были животными, обучаемыми, социализированными разумными, но от и до представителями животного мира. У каро не было высокого сознания в отличие от калатари, ведьмаков, аркельдов и некоторых разновидностей магических существ, вроде лис эфирного леса, мулихов Саробадара, кошек, извирских воронов, дельфинов, духов деревьев и соленых озер Арвира.

Каро с удовольствием нанимали в качестве прислуги, они отлично справлялись с не требующей применения магии домашней работой, отличались спокойным и дружелюбным нравом и считали за честь службу существам с высоким сознанием.

– Я спущусь в столовую, благодарю, – кивнул Эвар, подумав, что действительно проголодался.

– Тогда через тридцать минут подадут первый завтрак в столовой второго этажа, – предупредил каро, поклонился и вновь скрылся за дверью.

Эвар отправился в ванную комнату приводить себя в порядок. Взглянув в зеркало, он не увидел вчерашних синих кругов под глазами и мертвенной бледности. Он выглядел здоровым и чувствовал себя также. Даже шрам от раны на боку поблек и казался старым. За несколько последних месяцев он отвык от теплой воды и возможности принять ванну или душ, приходилось пользоваться заклинаниями очищения тела и одежды. Он даже пожалел, что не встал раньше и не провел в ванне часок другой, тем более в Алаутаре ванны близко нельзя было сравнить с ваннами в хорошо знакомом ему Внутреннем Поле, по размеру они больше походили на ступенчатые разноуровневые бассейны.

В Катре он жил около недели в брошенном доме на окраине, там была такая же ванна, вот только горячая вода в Катре почетом не пользовалась. Уставшие от жары жители исключили горячую воду из списков «благ цивилизации».

В шкафу нашлось немало подходящей ему по размеру одежды, в теории он знал, что есть заклинания с помощью которых можно переделать любую одежду, обувь мебель и даже здания по своему вкусу и размеру, но сам он ими не владел. Или забыл, что владел когда-то. К счастью, он быстро нашел темно-синюю рубашку калатарийского покроя и даже самые настоящие прямые светло-серые брюки из джинсовой ткани. Вот это удивило по-настоящему, он не предполагал, что в Алаутаре освоили технологию изготовления подобной одежды. Но когда заглянув на полку для обуви, он увидел легкие белые кроссовки широко известной во Внутреннем Поле марки, у него не осталось сомнений – кто-то из обитателей дома регулярно посещает Внутреннее Поле с визитами. Учитывая, что Гай говорил с ним на языке Внутреннего Поля, Эвар полностью успокоился. В Алаутаре наверняка не производили ничего подобного, просто кто-то затарился одеждой и обувью из другого мира и замечательно, что этот кто-то имел тот же размер и вкус, что и он сам.

На лестнице он столкнулся с зевающим во весь рот беловолосым парнем, слишком похожим на Арикарду, Ордъёраина и Кайлин, чтобы он усомнился, что это и есть Дамард. Тот шел под руку с девушкой аркельдом с невозможно зелеными, широко распахнутыми глазами и будто мелированными золотыми искрами-прядями каштановыми волосами. Она была одета в узкие черные джинсы, ведьмацкие короткие сапоги и шелковую тунику, перехваченную кожаным поясом

– Доброго утра, – улыбнулась девушка.

Дамард поддержал ее очередным зевком.

– Рад видеть вас, – кивнул Эвар.

Светлана и Дамард показали ему, где находится столовая второго этажа, вероятно, самостоятельно он бы долго блуждал по этому по истине огромному дому. По дороге они успели познакомиться, обсудить погоду и одежду из Внутреннего Поля.

– У нас есть Дарк, он достанет тебе любую шмотку оттуда, только скажи, что конкретно ты хочешь, – объяснил Дамард, – мне нравится некоторая верхняя одежда, популярная там и не только мне. У нас у всех в гардеробах затесались джинсы, плащи, куртки, всевозможные свитера и кроссовки оттуда…

– Кстати, у нас тут в рубашках без жилетов, форитов, хальсов, курток или плащей ходят только дома и в домах лучших друзей. В городе в таком виде можно встретить только пьяного, проигравшегося в карты или переживающего личную драму. В Катре то одеваться в принципе не принято, – добавил он.

Света засмеялась и пояснила:

– У наших тут эстетический шок после посещения Катра.

Эвар вспомнил, как сам впервые попал в Катр и тоже засмеялся, чем сам себя ужасно удивил. Он не помнил, когда до этого смеялся в последний раз.

В столовой их встретили хозяева дома, а также Кадъераин и Орвира – родители Агелара. Ведьмаки мало менялись с возрастом, который больше угадывался по манерам и глазам. Если бы Эвар увидел Кадъераина и Орвиру в Катре, он бы подумал, что они полны сил и довольно молоды, хоть и старше Ордъёраина и Кайлин, однако Арикарда вчера обмолвилась, что родители Агелара сильные маги. Будучи к тому же ведьмаками, они, без сомнения, были намного старше, чем можно было бы предположить с первого взгляда.

Ордъёраин и Кайлин по сравнению с ними казались юными, хотя фактически были значительно старше.

Эвар вновь представился, Кадъераин слегка поклонился, Орвира улыбнулась, оба с живым интересом, без какой-либо настороженности или враждебности разглядывал гостя. Это тоже было непривычно и приятно. Они точно знали, что он хорро и, в отличие от жителей окрестностей Катра, ничуть не удивлялись и не боялись его.

– Вы сегодня рано, – заметила Кайлин, усаживаясь за стол.

Дамард вновь выразительно зевнул.

– Я хотел предупредить вас, что мне нужно поговорить в Волркларом или, возможно, увязаться с вами на запланированный на сегодня Верховный Совет.

Ордъёраин тоже подавил зевок.

– Это заразно, не зевай так сладко, – буркнул он, обращаясь к сыну.

В этот момент зевнула Светлана, а в дверь вошли также сонные и зевающие Агелар и Малика и все сидящие за столом одновременно засмеялись.

Эвар с не меньшим любопытством разглядывал новых знакомых, чем они его. Калатарийское изящество и красота снежной королевы Малики несколько отличались от царственного совершенства Кайлин. Обе были калатари, внешне молодые, ослепительно привлекательные женщины, однако за приветливостью Кайлин угадывалась ледяная беспощадная мощь, а за сдержанностью, даже некоторой отстраненной суровостью Малики, напротив, чувствовалась ранимость и очаровательность наивности и молодости.

Агелар же и не пытался казаться взрослее, чем был. В льдисто-зеленых глазах прыгали черти, уверенность и непоколебимость, свойственные всем ведьмакам, умноженные на веселость, жажду риска и осознание своего могущества давало эффект почти физически ощущаемой непредсказуемости и взрывоопасной притягательности. Ордъёраин, по сравнению с ним, казался в сто крат осмотрительнее и оттого опаснее в качестве противника и могущественней в любом другом качестве. Поэтому и казался старше.

– Какие у кого планы на сегодня? – спросила Орвира, наливая себе и мужу кофе.

– У нас назначено заседание Верховного Совета, – развел руками Ордъёраин, Дард и Света, как я понимаю, хотят поприсутствовать.

– Я могу и погулять в это время. Мы с Дардом планировали сходить посмотреть шоу парусников около старого здания школы Ассагар. Говорят, там организовали настоящий тотализатор и принимают ставки.

– Я как Страж Порядка считаю своим долгом присутствовать там! – обрадовался Кадъераин, – Почему я не знал об этом?

Орвира скосила на него глаза и усмехнулась.

– Карин сегодня приедет домой из школы, я встречу ее, у меня сегодня день полностью свободен.

В этот момент дверь открылась и в столовую вбежал крупный рыжий лис, запрыгнул на стул и с любопытством оглядел собравшихся.

– Доброе утро, – внятно произнес он, взгляд на секунду задержался на Эваре, – Я Барт, лис эфирного леса.

– Эвар, – стараясь не показывать собственного шока, представился тот, – Рад познакомиться.

Слуги каро поставили перед лисом тарелку и вторую глубокую миску с молоком.

– Мне омлета с ветчиной, пару колбасок и вон ту румяную булочку с сыром, пожалуйста…

Слуга тут же положил все это лису на тарелку.

– Халиф дрыхнет? – спросил Агелар, оглядываясь по сторонам.

Будто в ответ откуда-то с лестницы раздался заливистый лай и через минуту в столовую влетел мохнатый черно-рыжий пес, с острой, похожей на лисью мордашкой и загнутым в колечко на спине черным хвостом.

– Халиф никогда не пропускает завтрак, – усмехнулся Дамард, закидывая в рот очередную миниатюрную колбаску.

Эвар ожидал, что и пес усядется за стол, но нет, Халиф трапезничал в углу, где стояли его миски.

– А можно я пройдусь по вашим владениям? – вдруг спросил Эвар, – у вас чудесный парк.

– Сколько угодно, – одновременно ответили Кайлин и Ордъёраин.

– Можешь отправиться с нами в Калантак, если хочешь, – пригласила Света, – пока Дард будет на Совете, ты можешь составить мне компанию в бесцельном хождении по магазинам и улицам…

– С удовольствием, – поспешил заверить ее Эвар, – мне, конечно, стоило бы вернуться в Катр…

– Подожди немного, тебе надо придти в себя, да и вообще… – Ордъёраин явно подбирал слова, пока мазал булочку апельсиновым джемом, – тебе лучше пожить у нас какое-то время, пока в Катре не изменится отношение к хорро, – наконец, нашелся он, – Ты уязвим сейчас. Больше, чем ты думаешь.

– Я должен узнать как дела у двух небезразличных мне женщин, мне нужно вернуться в окрестности Катра, – вздохнул Эвар, – И потом, я боюсь, что если задержусь у вас надолго, мне трудно будет возвращаться к реальности.

– Мы поговорим об этом, – задумчиво обронила Кайлин, – и не раз. Гай хочет вернуться в свою экспедицию, я думаю, именно он в итоге поможет нам отыскать других хорро.

– Отыскать хорро? – удивился Эвар.

– Алаутар – истинный мир твоей расы, – пояснил Ордъёраин, – Хорро вовсе необязательно скитаться между мирами, вы имеете полное право вернуться домой навсегда. Мы поможем вам в этом.

Эвар удивленно посмотрел на него.

– Хорро – чужие в Алаутаре. О хорро не написано в ваших книгах ни слова, зато в Катре ходит много страшилок…

– Мы поговорим об этом, – вновь повторила Кайлин, – вероятно, даже сегодня вечером. Хорро могут жить в Алаутаре, они от и до его производные, но это долгий разговор, а у нас заседание Совета начнется через пятнадцать минут.

Малика мельком взглянула на настенные часы и поспешила допить свой фруктово-ягодный чай.

– Я на секунду, прошу прощения, – виновато улыбнулась она и пропала.

Эвар вздрогнул и еще раз после того, как она вновь объявилась спустя три минуты с ведьмацким форитом и калатарийской накидкой в руках.

– Спасибо, – тепло улыбнулся Агелар, забирая у нее свою верхнюю одежду, – Я же не из Катра, чтобы разгуливать по городу полураздетым.

Он был настолько же «полураздет», как Эвар, завтракал в черной ведьмацкой рубашке и черных же летних брюках. Для Эвара калатарийский крой рубашек казался привычным. Во Внутреннем Поле это был самый распространенный фасон, у ведьмацких рубашек вместо пуговиц была шнуровка и на манжетах тоже.

– С точки зрения обитателя Внутреннего Поля, ты вполне одет. Я даже не подозревала, что тут у вас есть какие-то правила, как одеваться. Вроде бы давно уже живу тут, не замечала, – засмеялась Света.

– Их нет, – успокоил ее Дамард, – ты можешь разгуливать, завернувшись в простыню, никто слова не скажет.

– Многие очень громко подумают, – парировала Света.

– Каждый волен быть настолько эксцентричным, насколько может себе позволить, не вредя при этом жизни, здоровью и имуществу окружающих, – философски заключил Ордъёраин.

Спустя пять минут Агелар, Малика, Дамард и хозяева дома взялись за руки и исчезли. Эвар уже не удивлялся, рассудив, что его не касается как и кто перемещается в пространстве. К тому же ему стало понятно, как он сам оказался тут.

Остальные невозмутимо доедали свой завтрак.

– Ты тоже пришла из Внутреннего Поля, я слышал? – осторожно спросил Эвар.

Света кивнула.

– Я, Дарк и Гай. Кстати, имей в виду, официально Гай сильный маг и только. Только члены Верховного Совета и наши близкие друзья знают, что он джин – живое воплощение стихии Огня. Не пали контору, – последнюю фразу она произнесла по-русски. При этом Эвар уловил смысл.

– Это на языке Внутреннего Поля? – тут же уточнила Орвира.

– Да, это означает: «не раскрывай тайну», – тут же перевел Барт фразу на пардэн – всеобщий язык Алаутара.

– Ты говоришь на языках Внутреннего Поля? – ошарашено спросил Эвар.

– Я лис эфирного леса. Конечно, я говорю на всех языках всех миров, где есть Эфир. Эфир пронизывает тысячи миров и лежит в основе их…

– Я совру, если скажу, что понял, что это значит, – признался Эвар.

– Наш мир, Изначальный мир, мир Внутреннее Поле, а также еще неизвестно сколько других миров сотканы из 6 основных стихий: Воды, Огня, Воздуха, Живой Материи, Мертвой Материи и Эфира. Уникальность Эфира в том, что это знания и ключи обо всем и от всего, где он есть. Эфир везде и нигде – он суть существующего самого по себе знания обо всех мирах и их связях.

– Я об этом читал вчера, но я не предполагал…

– Что Внутреннее Поле – всего лишь один из миров? – уточнил лис.

– Я был, как бы это сказать, – Эвар с трудом подобрал выражение на пардэне, – в нескольких версиях Внутреннего Поля. Есть как бы главный мир, а есть его вариации и я был в некоторых из них. Я думал, Внутреннее Поле мир, сотканный иначе, чем Алаутар. Аналогов Алаутара я не встречал, – подумав, он все же доел последнюю ватрушку, – хотя, я мог забыть об этом.

– Мои знания о Внутреннем Поле малы, – со вздохом признался лис, – я дитя эфирного леса Алаутара прежде всего. Я не смогу воспроизвести язык аборигена Внутреннего Поля, пока не заговорю с ним и не услышу его речь

– У магов, связанных со стихией Воздуха, такие же способности, – заметил Кадъераин, – наша с женой магия близка Огню, поэтому мы говорим только на пардэне.

– Гай дрыхнет? – спросила Света у лиса, – я хотела позвать его тоже на шоу парусников.

Барт прикрыл глаза на минуту и широко зевнув, ответил:

– Без задних ног.

– Арикарда и Дарк говорили вчера, что собираются встать к полудню. У них на вечер большие планы. Они собираются на пару недель перебраться в Катр, снять там жилье и затеряться среди местных, не афишируя кто они есть. Дард обещал их перенести туда.

Эвар задумался. Он знал, что его никто не станет удерживать, реши он вернуться в Катр сегодня же, знал, что в этом доме он в безопасности. Некоторые вещи он просто знал, не вдаваясь в подробности откуда именно. Он не хотел возвращаться, до физически ощущаемой боли в сердце не хотел. Но он должен был найти Айру и Данику.

– Ну, что, господа, хорошего вам дня. Мне пора на службу, – усмехнулся Кадъераин, вставая из-за стола.

Орвира поцеловала его в щеку, разгладив невидимые складки на его пиджаке френче, который тут назывался форитом.

– Ну, конечно, ведь надо закончить дела до шоу, – понимающе улыбнулась она.

Тот широко улыбнулся и кивнул.

– Начало через два часа, – предупредила Светлана, – но оно будет продолжаться часа три-четыре не меньше, – и добавила, обращаясь уже к Эвару, – Ты не передумал лететь со мной в Калантак?

– Мне нужно сперва отыскать свою комнату и одеться прилично, – усмехнулся тот.

– Пойдем, провожу, – вызвался лис, спрыгивая со стула.

Эвару пришлось едва ли не бегом последовать за ним.

В Калантак они со Светланой прилетели на крыле – очень похожей на двухместный самолет конструкции, топливом для которой служила воля мага. Соединяясь со сферой белого огня в сердце этой конструкции, воля мага поднимала «крыло» вверх. Управлялось «крыло» всего двумя рычагами.

Приземлившись посреди огромной зеленой поляны в городском парке, Света уменьшила «крыло» до размеров игрушки и аккуратно спрятала в карман.

У Эвара истощились способности удивляться. Еще находясь в воздухе, он увидел насколько огромен и красив этот город. Он видел шумные улицы, сияющие цветными витражными стеклами дома, скверы и сады, причудливые необычные здания, уютные таверны, магазины.

В городе кипела жизнь, однако в парке царила удивительная тишина. Ветер гонял желтые листья по все еще зеленой траве и посыпанным гравием дорожкам. Иногда им встречались прогуливающиеся, явно никуда не спешащие горожане с собаками, детьми, корзинами для пикников.

Света провела его скрытыми низко расположенными ветвями раскидистых деревьев тропинками к выходившей к заливу части парка. Эвар старался не докучать разговорами своей спутнице, но все равно то и дело задавал глупые со своей же точки зрения вопросы. Например – «почему никто не ездит верхом через зеленые поляны, а объезжает их по мощеным белой плиткой или посыпанным гравием дорогам?»; «почему молодежь одевается в белые одежды?»; «как летать на снующих в 5 метрах над землей похожих на летающие кресла, самокаты и скейтборды устройствах?»

– На поляны приземляются те, кто прилетает в Калантак на «крыле». Этот парк – единственное место в городе, где разрешено приземляться на больших леталках, – пояснила Света, махнув рукой в сторону спикировавшего на поляну очередного «крыла», – лошади могут испугаться, если перед ними опустится такая махина. Белые одежды – это отличительная одежда студентов магической школы Ассагар, а на леталках полетаешь вечером сам. Там нет никакого секрета, забираешься на самокат, скейтборд, усаживаешься в кресло или влезаешь в стеклянную сферу, хочешь куда-то лететь и летишь. Твоего магического потенциала легко хватит, чтобы долететь на любой простой леталке до Калантака и обратно и даже с приличной скоростью, ты сильный маг.

– Жаль, я толком ничего не знаю о магии, – вздохнул Эвар, – точнее не помню.

– Если поживешь с нами какое-то время, сможешь многому научиться.

Эвар закусил губу и надолго задумался.

– Что тебя смущает? – спросила Света, когда они вышли из парка и спустились к огибающей в этом месте берег террасами набережной.