Сны Великого Моря. Хорро

Сны Великого Моря. Хорро

Яна Белова

© Яна Белова, 2022

ISBN 978-5-0059-4070-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сны Великого Моря.

Хорро

Посвящается моей любимой маме.

Пусть путь твой будет светел, где бы ты не шла.

Я очень хочу, чтобы тебе понравился Алаутар, для тебя всегда будет открыт путь туда.

Глава 1

– Гай, я не был пьян! Я его видел! Огромный аркельд с крыльями! – в который раз проорал мальчишка ведьмак, идущий рядом, подпрыгивая в такт своим воплям.

Гай молча кивнул. Спорить было лень, к тому же он вовсе не был уверен в том, что мальчишка действительно был так уж пьян, как это описывали его друзья, которые привели его вчера в лагерь. Ведьмаки весьма стойки в плане спиртных напитков, по крайней мере, за два года жизни в Алаутаре Гай еще не имел счастья лицезреть ведьмака, настолько пьяного, чтобы не помнить, что с ним происходило.

– Я забыл как тебя зовут, – буркнул Гай, разворачиваясь к своему спутнику.

Тот как раз приготовился выкрикнуть еще что-то об огромном аркельде с крыльями, но замер на вдохе.

– Мальшард, – быстро проговорил он.

– Вот как мы поступим, – вздохнул Гай, – Ты сейчас пойдешь в свой шатер и напишешь все, что ты помнишь, опишешь весь свой вчерашний день с того момента, как ты проснулся на корабле, вспомнишь каждый свой шаг. Не торопись, важно любое, даже самое незначительное событие и действие, твое или тех, кого ты вчера видел, с кем говорил, с кем встречался. А вот потом ты принесешь мне всю эту писанину. Если ты действительно видел это диво дивное с крыльями, мне нужно будет сообщить об этом правителю Катра и, возможно, магам Верховного Совета.

Мальшард сглотнул.

– Думаешь, это необходимо?

– Наша экспедиция, как ты помнишь, организована с целью исследования этой местности. Если мы не учтем фактор каких-то живущих тут крылатых аркельдов, как мы можем быть уверены, что наши выводы о целесообразности возведения тут очистительных сооружений будут полными? – напустив суровой академичности в голос спросил Гай, – Иди, займись делом.

– Ты прав, – кивнул Мальшард, – Утаир – загадочный материк, а уж эти места… Так ты мне веришь?

Гай пожал плечами.

– В крылатого аркельда, рухнувшего со скалы и исчезнувшего в воздухе? Верю. Я тоже мог бы это организовать при желании, – усмехнулся Гай, – Нацепить крылья из бумаги и попросить одного моего друга, умеющего становиться ветром, поймать меня в тот момент, когда я сигану со скалы, этот же друг способен в один момент перенести меня куда мне вздумается…

– То есть меня кто-то разыграл? – упавшим голосом спросил Мальшард.

– Совсем необязательно. Возможно, тут кто-то живет и не хочет, чтобы поблизости от его дома слонялись студенты, изучающие местность. Возможно, тебя хотели напугать или ты просто случайно увидел, как местные развлекаются. Поэтому вспоминай и записывай, будем разбираться.

Мальшард тяжело вздохнул и, казалось, полностью успокоился. Спустя минуту он скрылся в своем шатре. Гай хотел было последовать его примеру, но почему-то передумал и зашагал к выходу из ущелья, в котором был разбит их походный лагерь.

– Господин Гай, я вынужден просить вас быть осторожным, – окликнул его старший преподаватель и руководитель экспедиции, в тот момент, когда он уже снимал заклинание щита на входе в ущелье.

– Не беспокойтесь, магистр Кондэль. Я просто пройдусь, – улыбнулся Гай, вернув щит на прежнее место после того, как перешагнул заградительную черту. Он знал, что его собственный щит магистру школы Крамбль снять будет непросто и тот не станет в этом признаваться. Магический потенциал Гая превосходил потенциал всех преподавателей магической школы, где он состоял вольным слушателем.

Кондеэль не догадывался насколько масштабно это превосходство, студенты тоже не догадывались. Гай не был заинтересован в том, чтобы раскрывать свои тайны, поэтому сделал вид, что создание столь красивого щита стоило ему усилий, даже лоб демонстративно утер.

Кондэль осуждающе покачал головой, но ничего не сказал. Он не отвечал за безопасность совершеннолетних, полных сил и магии вольных слушателей школы Крамбль, готовых разбазаривать силы на ерунду перед ночной вылазкой в незнакомой местности. У него хватало забот, следить за подростками с нестабильным магическим потенциалом то еще удовольствие. Гай же за два года учебы не раз убеждал его в том, что способен позаботиться о себе.

Какое-то время Кондэль смотрел ему вслед, пока Гай не скрылся в быстро сгущающихся сумерках. Верховный магистр академии Крамбль недвусмысленно намекнул ему, что экспедиция организована на пожертвование высоких благодетелей города Калантак, сделанное с условием, что господин Гай войдет в ее состав и получит полную свободу действий по прибытии на материк Утаир. У господина Гая хватало загадочных покровителей. Ходили слухи, что он вхож в один из самых знаменитых и почитаемых домов мира Алаутар – в дом дари Кайлин и дарика Ордъёраина и не только знаком, но и состоит в дружеских отношениях со многими членами Верховного Совета магов Алаутара.

Вокруг Гая ходило много слухов и сплетен, кто-то утверждал, что он чудесным образом исцеленный самим Великим Морем безумец Гаридаль, большую часть жизни проживший в Хоррате, последнем приюте застрявших в смертном теле неизлечимо больных и навсегда безумных. Кто-то считал Гая талантливым пройдохой из провинции, сумевшим впечатлить кого-то из молодых членов Верховного Совета. Одно было ясно наверняка – Гай сильный маг, прилежный к наукам и слишком взрослый, для того чтобы поступить в академию по всем правилам. Удивительно, что маг с таким мощным потенциалом решил начать образование только в 30 с лишнем лет. И учитывая, как много очевидных и всем известных вещей он не знал, Кондэль склонялся к версии, что его ученик действительно тот самый бедняга Гаридаль. Это объясняло абсолютно все, в том числе покровительство ему Верховных Магов.

Магистр Кондэль был аркельдом с большой примесью калатарийской крови, он даже выглядел как калатари, лишь светло-серые глаза с вертикальными ведьмацкими зрачками выдавали его аркельдскую суть. Но вот калатарийской деликатностью он обладал в полной мере, потому никогда не задавал Гаю лишних вопросов. И какой бы глупостью и опрометчивым риском не считал поздние прогулки по незнакомым горным тропинкам вокруг лагеря, вслух бы не стал говорить об этом. Гай имел право делать все, что считал нужным, ни перед кем не отчитываясь.

Тем временем Гай, погрузившись в собственные размышления, шагал по узкой, петляющей между неровных валунов с опасно заостренными верхушками дороге. Местность вокруг нельзя было назвать приветливой: камни, горы с отвесными склонами, огромные валуны, редкие кусты пожухлой травы скрывали от глаз очередной камень, непременно торчавший посредине. Растительность здесь жалась к камням, видимо, только в их тени у нее был шанс не сгореть под жарким полуденным солнцем, нагревавшем тут воздух до 40—45 градусов Цельсия.

О материке Утаир ему пришлось прочитать немало легенд. Это был самый протяженный материк Алаутара, самый незаселенный и загадочный. Часть его была мало пригодна для жизни – каменные пустыни на юге и ледяной ад вечной мерзлоты на севере. На юге Утаира практически не было источников питьевой воды, а на севере по восемь месяцев в году не было солнечного света и круглый год бушевали грозы. В центре материка, конечно были большие города и поселения, но и там жителям приходилось мириться с природными аномалиями вроде «радужных ветров», несущих с собой тонны цветного песка, что, конечно, красиво, но совершенно не способствует комфортному земледелию и животноводству.

Еще тут то и дело пересыхали и выходили из берегов реки и озера, хаотично двигались плавающие в тумане острова и случались дымные землетрясения. Дымными они назывались потому что из образовывавшихся всегда в одних и тех же местах разломов земной коры вырывались столбы темно-серого газа, безвредного для всех живых существ, но погружавшего на несколько недель все вокруг в полумрак, в котором переставали ощущаться какие-либо запахи.

Ведьмаки, калатари аркельды, каро, все магические животные, способные говорить, попавшие в это время в этот дымный полумрак, утверждали, что не чувствуют ни запахов, ни вкуса еды и напитков. Потом все возвращалось на круги своя и за многотысячелетнюю историю Алаутара не было известно случая, чтобы кто-то после ухода дымного тумана не вернул способность ощущать запахи или вкус. Дымные землетрясения не имели последствий, но причиняли массу неудобств.

Практически на границе с территорией южных пустынь находился большой город-порт Катр. Правители этого города давно мечтали создать вокруг сеть очистительных сооружений, которые бы уничтожали «дым» после дымных землетрясений. Избранный правитель Катра даже приезжал в Калантак, лично просить магистров столичных школ изыскать способ сделать это.

В школе Отанак обещали отправить на Утаир нескольких талантливых магов, но пока добровольцев не нашли. Крамбль же снарядил целую экспедицию, правда состоящую в основном из студентов, для разведки на местности. В задачу экспедиции входило зарисовать схему разломов, пережить одно землетрясение, подробно описать свой опыт и подумать «что можно сделать».

В Крамбле всегда делали ставку на «свежий взгляд молодого поколения, не отягощенного излишними знаниями, сковывающими воображение». Помимо студентов в состав экспедиции вошли два старших магистра академии – аркельд Кондэль и ведьмак Брашард, а также четверо совершеннолетних вольных слушателя академии: аркельд Гай, братья калатари Эладар и Варэль и ведьмачка Сури-Ди.

Вольными слушателями, как правило, становились те, кто давно вышел из возраста, когда есть смысл развивать и усиливать магический потенциал. После достижения 25 лет магический потенциал становился стабильным, а сознание практически невосприимчивым к внешним трансформационным факторам. То есть, если до 25 лет ученик не смог раскачать свой потенциал, после 25 он терял шанс сделать это, и по сути не раскрывал всех своих магических возможностей. Обычно алаутарцы старались отдать своих детей в магические школы как можно раньше. Не делали они этого только в двух случаях – либо были бедны, либо по каким-то причинам снимали с себя обязанности родителей.

Близнецы Эладар и Варэль, например, осиротели в возрасте десяти лет и до 27 жили в заботах о своих пожилых родственниках, которые не обладали достаточными средствами, чтобы отдать их в хорошую магическую школу. Потому они даже не подозревали, насколько сильны как маги. В период нестабильности магического потенциала без специальных навыков и опыта невозможно было это определить. Сури-Ди же поссорилась с родителями еще в 16 лет и ушла из дома. Поэтому, обладая мощным магическим потенциалом, она также не смогла вовремя поступить в магическую школу, и только в 29 лет случайно оказавшись в Калантаке, познакомилась со старшим магистром Брашардом, который в итоге и пригласил ее поступить в Крамбль вольным слушателем, предварительно сделав ее своей женой.

Согласно официальной версии о браке Сури-Ди и магистра Брашарда не знал никто. На самом деле в курсе была практически вся академия, включая студентов. Однако вслух об этом не говорили, одни из врожденной калатарийской деликатности, другие по славной ведьмацкой традиции «соблюдать приличия», третьи справедливо полагая, что их это не касается, тем более что так многие деликатничают и приличествуют.

Гай оказался в сердце материка Утаир одним из 6 взрослых магов в компании 15 студентов подростков, за которых не мог не ощущать ответственности. Сообщение об огромном крылатом аркельде его встревожило куда больше, чем он отдавал себе отчет. За последние два года он прочел сотню книг и услышал тысячу рассказов о населяющих Алаутар существах и не слова о «крылатых аркельдах». Такая загадка не могла не заинтересовать его.

Он не заметил как вышел на ровное, словно блюдце, плато, возвышающееся над окружающей местностью на несколько десятков футов. Темнота уже заволокла все вокруг, внизу разглядеть что-либо не представлялось возможным.

Оглядевшись по сторонам, Гай зажег на ладони огонек, осветив плоскую идеальную в дневное время смотровую площадку, на которой стоял.

– Вот тут и подумаешь как кстати было бы мне иметь ведьмацкое зрение, – буркнул он, бросил огонь себе под ноги и тот радостно заплясал на голых камнях.

Поколебавшись, он все же очертил вокруг себя огненную линию и растянулся на земле, мелкие камешки нещадно впились в спину

– Да мать твою! – ругнулся он, устраиваясь поудобнее, – Тяготы путешествия, будь они неладны! Как тут уснуть-то?!

С неба ему подмигнула яркая звезда, прежде чем нырнуть в пучину низких темно-синих перистых облаков. В воздухе витал едва уловимый аромат полыни, жар от огня навевал мысли о ярко пылающем камине и посиделках с друзьями. Последние два месяца, пока корабль был в пути, ему буквально не с кем было поговорить о действительно важных и интересных ему вещах. Он скучал по искренности и открытости. Студенты и преподаватели Крамбля слишком многого не знали и не должны были знать о нем.

Засыпая, он старательно думал о Дамарде в надежде, что этого будет достаточно, чтобы заманить того в собственный сон.

– Соскучился? – гаркнул ему в ухо высокий беловолосый аркельд. В его темно-карих глазах жила древняя бездна, странно сочетаясь с внешней молодостью.

– Привет, Дамард, – широко улыбнулся Гай, оглядываясь по сторонам. Он знал, что спит и находится на тропе сна своего друга, способного проникать в любые сны, контролировать их и даже превращать в реальность.

Они стояли посреди бескрайней пустыни, заросшей агавой и бурой, жесткой, словно металлическая проволока, травой.

– Мы прибыли на Утаир и тут все не совсем так, как я ожидал, – вздохнул Гай, – Я очень рад тебя видеть!

– Тебя что-то тяготит? – прищурился Дамард, меряя его оценивающим взглядом, – Или ты просто жалеешь, что затеял эту экспедицию?

– Нет, нисколько не жалею, я много узнал за последние пару месяцев пути. О себе, о своих одношкольниках, о мире, – усмехнулся Гай, – Я хотел вжиться в роль простого смертного. Это была прекрасная возможность и ценный опыт.

– Тогда что? Серьезно, ты какой-то взвинченный…

– Я сплю на голых камнях черт знает где и, если кто-то наткнется на мой заградительный огонь, я не очень понимаю как объяснять его происхождение, – хохотнул Гай, но тут же добавил, – Ты прав, есть немного. Вчера мальчишка ведьмак отметил спуск на берег, хорошо так отметил, качественно…

Дамард протянул ему неизвестно откуда взявшуюся подушку, Гай благодарно кивнул.

– От головы своей отрываю, цени, – пояснил Дамард, – но не отвлекайся, что там у тебя случилось?

– Крылатый аркельд. Такие бывают вообще? – опомнился Гай, с наслаждением прижимая подушку к виску. Из пространства сна она тут же исчезла, но в районе плеча и шеи дискомфорт исчез и мелкие камешки ощущаться перестали.

– Крылатый аркельд – это в смысле с крыльями? Как у птицы? – недоуменно переспросил Дамард.

– Что-то вроде того. Возможно, парень действительно выпил лишнего, но он пальори, я не думал, что ведьмаки пальори даже если молоды могут допиться до глюков.

– Да, это редкое явление, – кивнул Дамард, – Однако о крылатых аркельдах я не слышал ничего. Я спрошу родителей завтра, может, они знают о таких. Но, честно говоря, сомневаюсь. Откуда могли бы взяться крылья? Какое-то старое, всеми забытое заклинание усовершенствования разве что…

– Спроси, обязательно спроси. Вдруг этот усовершенствованный аркельд еще и безумен и сигает с гор с какой-то безумной целью. Между прочим, мальчишка ведьмак сказал, что упав со скалы, это крылатое чудо исчезло.

– Ну, это-то как раз легко объяснить, – вздохнул Дамард.

– Это я догадался. Вполне обычной магии для этого достаточно.

– Получается, твой крылатый аркельд еще и довольно сильный маг, – вздохнул Дамард, слегка нахмурившись, – Я поговорю с родителями и с Волркларом. Странно это все. Не спокойно мне.

– Вот и мне тоже! – горячо поддержал его Гай, – Ты снял с моего сердца камень, значит я не паникер.

– Ты еще что-то недоговариваешь. Ты ведь знаешь что-то о крылатых смертных, так?

– Я знаю только сказки Внутреннего Поля. Я не думаю, что это имеет значение тут, в Алаутаре.

– Все равно расскажи, – попросил Дамард

– Это очень долго. Спроси завтра у жены своей или у Дарка об ангелах, гарпиях, Бэтмене, феях дзинь-дзинь. У них у всех были крылья и выглядели они как люди, плюс минус размер и костюм. Но это сказки. В реальности, во Внутреннем Поле всего этого нет.

– Хорошо, – согласился Дамард, – Я прошу. Завтра я приду в твой сон рассказать, что мне удалось узнать. Будь осторожен. Все-таки ты теперь смертный. Очень некстати будет, если с твоим смертным телом что-то случится, новое искать придется.

– Это да, я только-только жить начинаю, смерть или увечья вовсе не входят в мои планы, – рассмеялся Гай.

И проснулся.

Заградительная линия огня горела по-прежнему ровно. Небо очистилось от облаков и сияло круглыми кристалликами далеких звезд, усилившийся ветер завывал в скалах внизу. Гай почувствовал невероятную усталость во всем теле, будто не спал, а таскал тяжелые мешки. Голова его покоилась на удобной мягкой диванной подушке, обшитой зеленым шелком. Видимо, Дамард заснул в библиотеке собственного дома, именно там стоял диван с такими подушками.

В Калантаке сейчас было около полуночи. Гаю повезло, что Дамард задремал в это время суток, обычно он ложился спать значительно позже.

Гай больше не ощущал дискомфорта от выбранного способа ночлега, он слишком устал. Беседы на тропах снов отнимали кучу сил. Едва он закрыл глаза, сон вновь взял его в плен. На этот раз это был самый обыкновенный дарующий покой и восстанавливающий силы сон.

Утро наступило внезапно. Будто кто-то выключил прохладный ветер и включил яркий слепящий свет. Гай недовольно заворочался, пытаясь отвернуться от бьющих по закрытым векам солнечных лучей и в результате ободрал ладонь. Пришлось проснуться.

Огонь на голых камнях по-прежнему горел. Гай крякнул, тяжело поднимаясь на ноги. Тело нещадно затекло и болело, подушку он предусмотрительно уменьшил заклинанием и спрятал в карман утаирской длинной прямой куртки из тонкой кожи.

Взгляд наткнулся на следы за заградительной огненной линией. Четкие следы ведьмацких сапог, довольно большого размера среди перетертого в песок мелкого крошева камней тропинки, которая привела сюда его самого.

Гай смачно выругался, поспешно убрав огонь с глаз долой одним щелчком пальцев. И тут же вспомнил, что никто из его лагеря не мог оставить таких следов. Ведьмацкие сапоги носили только мальчишки студенты, а их никто не выпустил бы до рассвета из ущелья. Брашард предпочитал калатарийскую обувь с широким невысоким каблуком и негибкой твердой подошвой, равно как Кондэль и братья близнецы. Для Сури-Ди этот след был явно великоват.

Конечно, Гай понимал, что разумней и рациональней немедленно вернуться в лагерь, хотя бы для того чтобы позавтракать, однако любопытство победило здравый смысл.

Кто-то пришел посмотреть на него спящего, он должен был узнать, кто это был, ведь этот некто теперь в курсе его нетипичной магии. Заставить огонь гореть без топлива даже выдающимся смертным магам не под силу. Для этого надо быть живым воплощением стихии Огня. Оставалось надеяться, что затоптавший его собственные вчерашние следы ночной гость не слишком умен и образован или на его восприимчивость к простым заклинаниям забвения, которые Гай освоил специально для таких вот случаев еще до начала экспедиции.

Перед тем как пойти по следам он осмотрел местность внизу. Он довольно далеко ушел от выбранного в качестве лагеря экспедиции ущелья, никаких признаков жилья или передвижения живых существ он не заметил, если не считать греющихся на солнце ящериц и снующих между камней пушистых, похожих на миниатюрных полосатых свинок, зверьков. В паре сотен метров к востоку виднелось подернутое тиной болотце, заросшее по краям камышами и осокой, все прочее обозримое пространство занимали камни, валуны, пучки жухлой травы и отвесные скалы, тянувшиеся на юг на сотни миль.

Солнце начало припекать совсем уж немилосердно, когда Гай все же решил пойти по следам. Сняв куртку, он остался в одной шелковой калатарийской белой рубашке. Следы вели в сторону болота, их обладатель явно не собирался прятаться. Вскоре тропинка вильнула в сторону и уперлась в нагромождение валунов. Видимо, ночной гость перелез через них. Гай поискал глазами уступы, которыми мог бы воспользоваться, но ничего похожего не увидел. Скалолазанием он отродясь не занимался и не планировал начинать. Убедившись, что обойти преграду невозможно не затратив нескольких часов, он воровато оглянулся по сторонам. Вокруг не было ни души, но он все же закрыл пространство вокруг себя щитом невидимости. В следующий миг по камням потек огонь, снизу вверх. Достигнув вершины каменного кургана, огонь собрался в столб и вновь превратился в Гая.

Даже у самого несведущего в магии наблюдателя после этого зрелища не осталось бы сомнений, что перед ним живое воплощение стихии Огня, не больше, не меньше. К счастью никто не стал свидетелем его маневра, и у Гая по прежнему остался шанс сохранить в тайне природу и масштаб своей магии.

По другую сторону кургана лежала зеленая роща и журчал ручей. За деревьями виднелся похожий на построенный детьми шалаш из срезанных веток и камыша. Крохотную зеленую долину окружали довольно высокие скалы, сюда невозможно было забрести случайно.

Спускаться всегда проще, чем лезть вверх, Гай просто спрыгнул с высоты 30 футов, предварительно замедлив свое падение заклинанием.

Внизу воздух был совсем другой – свежий, пахло зеленью, чистой ключевой водой и цветами, тут жужжали насекомые и слышалось пение птиц.

На мягкой земле и примятой траве следы разглядеть не составило труда, они вели к ручью.

Воспользовавшись случаем, Гай с удовольствием умылся, вода оказалась потрясающе вкусной, он жадно пил, позабыв о цели своего путешествия в этот странный оазис торжества магии Силы Жизни, пока не заметил на траве неподалеку капли крови. Благодушное настроение как рукой сняло. На нем все еще были чары невидимости, потому его не беспокоила собственная безопасность. Впрочем, она едва ли побеспокоила его и при других условиях. В ближайших кустах он наткнулся на обладателя следов – высокого, стройного, черноволосого аркельда, лежащего лицом вниз. Одет он был в утаирскую белую куртку и черные замшевые брюки, популярные во всех частях мира Алаутар.

Гай осторожно перевернул незнакомца на спину и облегченно вздохнул, тот был жив, хотя, судя по луже крови, едва ли здоров. Вся левая сторона куртки пропиталась кровью.

Гай не был целителем, но, расстегнув на раненом аркельде куртку, понял, какова природа нанесенного повреждения. В карих глазах Гая полыхнул забытый за два последних года огонь ярости. Рана была огнестрельной. Кто-то притащил в этот чудесный, любимый им мир оружие Внутреннего Поля.

– Ну, держись, стерво! Я зажарю тебя, сволочь, – по-русски выкрикнул он что было сил. Стайка птиц испуганно взметнулась из травы, отлетев на дерево.

Аркельд пошевелился и застонал.

– Подожди, – буркнул Гай, осматривая рану. Пуля небольшого калибра засела неглубоко, он без труда вытащил ее магнитящим заклинанием, – А теперь потерпи, – вздохнул он, с сочувствием глядя на своего пациента.

Ни одному лекарю Алаутара не пришло бы в голову использовать заклинание соединения кусков в целое. Им пользовались портные и скорняки при изготовлении одежды и обуви. Аркельд заорал в голос от невыносимой боли, но благодаря этому пришел в себя. Кровь остановилась, на месте раны появился уродливый шрам.

– Прости, я не лекарь, – вновь вздохнул Гаитоэрант.

Аркельд осмотрелся по сторонам и, видимо, решил, что бредит, поскольку никого не увидел. Гай, наконец-то, догадался снять с себя щит невидимости.

– Нет, ты не сошел с ума.

– Кто ты? – все еще задыхаясь от боли, спросил незнакомец, пытаясь зажать рану, но осознав, что ее больше нет, вновь упал на траву, – Что ты со мной сделал?

– Зашил как мог, не взыщи. За это ты мне расскажешь кто тебя подстрелил.

Аркельд удивленно уставился на него, видимо, даже о боли забыл.

– Кто ты? Ты говоришь по-английски?

До Гая медленно дошло, что последние несколько фраз он произнес действительно на английском языке и ему отвечали тоже на английском. Перед ним был несомненно аркельд – потомок калатарийско-ведьмацкого брачного союза. У незнакомца был рост ведьмака пальори, изящество калатари, черные волосы, темно-карие, почти черные глаза, будто светящиеся изнутри, с едва различимыми на фоне темной радужки вертикальными ведьмацкими зрачками. Прямые ровные черные брови и смуглый оттенок кожи выдавали в нем ведьмацкую кровь, но черты лица были тонкие и по-калатарийски отточено совершенные.