Соломон. Забытая нежность

Маша проснулась очень рано, я привела ее в порядок, и мы спустились вниз. Игорь ещё спал, Елена Александровна накормила нас вкусным завтраком. Отец Игоря возился во дворе, мы видели его в окно, и он, заприметив нас, помахал рукой. В доме родителей Игоря было уютно и тепло. И отношения между родителями были такими же. Я одела Машу, и мы вышли на улицу прогуляться по участку.

– Доброе утро! – поздоровалась я с Александром Сергеевичем, он вышел к нам навстречу и присел на корточки возле Маши.

Протянул ей букетик из сентябрин. Их вокруг росло очень много. Двор Соломоновых пестрел яркими цветами, что было необычно для серого ноября.

– Спасибо, красивые! Аня, а помнишь, у нас такие же росли? Ты любила их, и часто срывала и ставила в банку на стол в кухне? Я грустно смотрела на цветы. Любила. Но так давно все это было, будто в прошлой жизни. Все пыталась создать уют в доме, которого больше не было.

– Да, Маша, и сейчас люблю.

Сестра вручила мне красивый, аккуратный букетик. Александр Сергеевич перевёл на меня изучающий взгляд.

– Аня, вам здесь нравится? – спросил мужчина, но я видела, нет, даже чувствовала, что он хотел спросить совсем не об этом.

– Мне очень нравится все, что меня окружает. Понимаю Вашу настороженность. Но между мной и Игорем ничего нет. Елена Александровна сказала… в общем, я вчера увидела снимки Игоря и… его семьи. У нас тоже с Машей приключилась страшное горе. Наши родители… они… пили, и им было не до нас. Наш дом сгорел вместе с ними. Игорь как раз в это время отдыхал в тех местах, где мы раньше жили, и спас меня из огня. Пока я была в больнице, он присматривал за Машей, очень помог мне со всеми документами и оформлением опеки над сестрой. И если бы не он…

– Аня, я ничего такого не… – Александр Сергеевич переменился в лице и, кажется, побледнел.

– Бедные девочки! – услышала я позади голос Елены Александровны.

Женщина тоже оделась и вышла к нам на улицу.

– Игорь ничего нам не рассказывал, но я чувствовала, что случилось какое-то горе!

– Извините, – не знаю, зачем оправдывалась и говорила все это. Но мне хотелось, чтобы они знали правду.

Игорь, возможно, не стал рассказывать родителям всю нашу историю, чтобы лишний раз не волновать, но я не хотела, чтобы они считали, что я преследую какие-либо корыстные цели. Наблюдала вчера весь вечер, как Александр Сергеевич и Елена Александровна украдкой переглядывались, и на нас с Машей смотрели, словно на диковинных зверьков.

– Игорь просто обещал нам помочь, и как только Маша окрепнет и пойдёт в садик, а я выйду на работу, мы будем жить отдельно. – Анечка… – перебила меня Елена Александровна, – я понимаю, что вы ничего хорошего и не могли видеть, но с чего такие мысли? Разве мы могли бы подумать о вас с Машей плохо? Я и Саша, мы только рады, что Игорь вызвался вам помочь! Он не был у нас, знаешь, сколько? – женщина задумалась и спустя секунду продолжила: – Последний раз вот так выходные мы проводили, когда были живы… – она снова запнулась и все время глядела на меня взволнованным взглядом. – Мы очень будем рады, если вы втроём будете бывать здесь чаще.

Я думала, что мама Игоря встретит и примет нас с Машей очень плохо. Будет считать меня хитрой оборванкой, которая решила захомутать ее сына в свои сети и женить на себе ради выгоды и… Но, нет! Ничего этого я не хотела. Но сердцу ведь не прикажешь, и я помимо воли, чувствовала симпатию и влечение к Игорю. Сильное притяжение к тому, который никогда не будет со мной рядом. Не знаю, почему я так думала, просто знала.

– Да, конечно, все очень сложно, но ты знаешь, Аня, куда страшнее потерять своего ребёнка. Я очень растерялась, когда он мне позвонил и сказал, что приедет в гости не один, а с двумя девочками. И я тоже буду предельно честна…

– Лена! – одернул жену Александр Сергеевич.

– Не уезжайте пока от Игоря, – попросила она меня, проигнорировав упрек мужа. – Он ведь хороший человек, а так он, может быть, станет чаще у нас появляться и потихоньку вернется к прежней жизни. Я понимаю, он видит в Маше Асю, но, пожалуйста, прошу, дай ему шанс почувствовать себя нужным девочке! Они тянутся друг к другу и… Не отказывайся от поездки на море!

– Хорошо, – я, правда, не понимала до конца, на что соглашаюсь.

Но и идти мне ещё было некуда. И не уверена, что мне хватит решимости сделать это без согласия Игоря и хотя бы серьёзного разговора с ним. Он ведь очень много для нас сделал, считай, дал шанс на новую нормальную жизнь, привёл в свою семью. И куда мне было идти? Да, разум и чувства буквально кричали мне, что необходимо настоять на раздельном проживании и ограничении встреч, но мне не хватит духу на этот разговор. И не хотела я больше от него уезжать. Я рядом быть хотела и видеть его по вечерам. Чтобы он был в нашей жизни. Пусть даже, если все останется так, как есть.

– Пойдём, я покажу тебе одну вещь? – Александр Сергеевич взял Машу за руку и повёл вглубь двора. Я хотела возразить, но Елена Александровна похлопала меня по плечу и ободряюще кивнула, мол, пусть идут.

С Еленой Александровной мы прошли в беседку и сели на лавочку. Мне стало неловко после всех откровений и одновременно легко на душе. Но я хотела, чтобы мать Игоря знала всю правду. Мне это было очень важно.

– Мы переехали с Сашей сюда примерно лет восемь назад, я сделала из двора конфетку, и теперь мы тут как старые одинокие пни, – грустно ухмыльнулась женщина. – Подрабатывать пошла в местную школу искусств, занимаюсь с детьми. А хочешь, можем и с Машей попробовать? – спросила она. – Вот поедем на море, я возьму все необходимое, и поглядим, вдруг у неё талант?

– Хочу, – улыбнулась я и взглянула в лицо Елены Александровны. Ее глаза были грустными, а улыбка светлой и доброй.

– Даже не верится, что Игорь снова дома… Правда вчера ночью он куда-то уезжал, мне отец утром сказал, что видел, как он на рассвете вернулся.

Я зачем-то подняла глаза наверх, предположительно туда, где находилась комната, в которой спал Игорь. И едва не подскочила на месте от неожиданности. В окне виделась его фигура. Соломон стоял и смотрел на меня. И даже с такого расстояния казался мрачным. Пульс подскочил, и я нервно прокашлялась, отводя взгляд в сторону. Как долго я смогу делать вид, что между нами ничего не происходит? А особенно, когда он вот так смотрел на меня, будто проникал под кожу взглядом, и заставлял реагировать все мои нервные окончания, отзываться и трепетать каждую клеточку моего существа.

Глава 27

Аня

Спустя полчаса мы вернулись в дом. Игорь сидел на диване в гостиной в гордом одиночестве и застывшим взглядом смотрел в телевизор. Или делал вид, что смотрел. Больше никому не улыбался и выглядел очень помятым. Моё сердце сжалось, когда я взглянула на него и заметила полное равнодушие на лице. В который раз я подумала, что мне ещё несколько дней назад стоило брать ноги в руки и Машу в придачу и бежать от него. А теперь глядела на него и понимала, что поздно. От него-то я уйду, а от своих мыслей и чувств получится?

– Анечка, чаю? – предложила Елена Александровна.

Маша, в отличие от меня, не замечая настроения Соломона, пронеслась через всю гостиную и забралась к Игорю на колени, обняла его за шею и что-то тихо проговорила на ушко. В глубине души я завидовала сестре, что она вот так беззаботно могла подойти к Игорю и обнять его. И, несмотря на его хмурый вид, мне хотелось сделать то же самое, крепко обнять и прижаться к его телу. Отличие между мной и Машей было лишь в том, что я не могла этого сделать. Но очень хотела…

– Да, – я отвернулась от Маши и Игоря, сняла пальто и прошла на кухню. Села за стол и украдкой продолжила наблюдать за мужчиной.

– Игорь, а ты будешь? Ты завтракал? – спросила Елена Александровна.

– Нет, – сухо отозвался он. – Девочки пусть пьют чай, и нам пора ехать домой. Мне нужно на работу, – он взглянул на меня, от него веяло холодом, будто за ночь он превратился в камень.

Если бы я только могла и умела держаться так же холодно и отчужденно. Вчерашний шаг навстречу друг другу в итоге оказался обманчивой иллюзией. А поцелуй мощным пинком отбросил нас по разным сторонам. Да и кто я такая, обычная девочка, влюбившаяся в мужчину намного старше себя. У меня, кроме силы духа и стержня внутри, ничего-то больше и не было. Даже самооценка и та куда-то задевалась. И не нужен ему никто. Ни Света, ни я. Вероятно, он тосковал по умершей жене, и в его сердце никому не было места.

Елена Александровна лишь пожала плечами и взглянула на меня извиняющимся взглядом. Узнай она о вчерашней сцене на кухне, переменила бы свое отношение ко мне?

Мы с Машей выпили чаю, хотя у меня пропал аппетит, и кусок пирога, что приготовила хозяйка дома, в горло не лез. Я представляла, как мы всю дорогу до дома будем ехать и молчать, и мороз по коже пробегал. Да, я прекрасно понимала, что сердце Игоря похоронено вместе с женой, и ее призрак, вероятно, стоял у него перед глазами. Ведь что со мной, что со Светой он держал дистанцию и ни одну из нас не пускал к себе в душу.

– Я положила в контейнер пироги, Игорь их очень любит, – Елена Александровна протянула мне пакет, а я вежливо улыбнулась.

– Спасибо и… за все спасибо, – горячо поблагодарила я родителей Игоря за теплый прием.

Игорь не сводил с меня глаз, прожигал ими, будто я была какая-то прокаженная.

– Пока, мам, – чмокнул мать в щеку, попрощался с отцом, выхватил из моих рук сумку с вещами, резко развернулся и скрылся за дверью.

– Что это с ним? – удивилась Елена Александровна, на что я пожала плечами и смущённо улыбнулась.

Хотела бы я тоже знать ответ на этот вопрос… и что он там нам надумал, пока катался ночью.

– Если Игорь не передумает, то мы с вами снова скоро увидимся, но уже на море! – женщина обняла Машу, а я снова подумала про себя, что детям легче адаптироваться ко всему новому. И в случае с родителями Игоря я могла не переживать, что Машу как-то обидят.

– До свидания, – попрощались мы и вышли на улицу.

Сели в машину, и я уже оказавшись в салоне, поняла, что от напряжения, исходившего от мужчины, мне физически некомфортно. Машина тронулась с места, Маша прильнула к окну, а я… пристально наблюдала за бесстрастным лицом Игоря через зеркало заднего вида. Нет, я не собиралась делать вид, что вчерашнего поцелуя не было. Был! И сейчас я четко осознавала, что могла стать существенной помехой в жизни Игоря. Ведь он в отношениях со Светой, чем не повод привнести яркие краски в их личную жизнь? Может быть, тогда он сам захочет меня от себя отселить? Да, накануне я дала обещание его маме повременить с расселением, но Игорь сам виноват! Он брал на поруки молодую девушку, которой рано или поздно захочется отношений и любви. Вполне нормальное явление, если я захочу иметь круг знакомых, какие-то увлечения, помимо Маши, Игоря и занятий по дому. И если на то пошло, то все должно быть равнозначно. Ему – Света, мне – какой-нибудь молодой человек.

Какое-то время мы ехали в полном молчании, Маша заснула, когда мы въехали в город. А у меня возникло чувство дежавю. Около месяца назад мы вот так же въезжали в город, навсегда уехав из посёлка. Чем-то эти чувства были похожи на те, что я испытывала сейчас. В тот день я окончательно распрощалась со всеми иллюзиями, вот и теперь явственно осознавала, что от былой Ани остались лишь малые крохи. Я не хотела закрываться в своей раковине, я хотела жить и, в первую очередь, доказать самой себе, что смогу чего-то достичь, и чтобы Игорь тоже видел мои успехи. И пусть у меня не было власти денег, которая облегчает жизнь, но и деньги в этой жизни не главное.

– Маша спит? – внезапно спросил Игорь, и наши взгляды встретились в зеркале заднего вида.

– Да, – отозвалась я, глянув в сторону сестры.

Она наигралась с Александром Сергеевичем, тот выкатил ей велосипед и пытался научить девочку на нем кататься. У Маши к концу даже немного стало получаться.

– Вчерашний поцелуй… Извини, я обещал тебе, что…

– Хватит извинений. И обещаний тоже хватит, – спокойно перебила я Игоря. – Но одно все же я с тебя возьму. Мы поедем на море. Только после поездки разъезжаемся. Маша пойдёт в садик, я найду какую-нибудь работу. Вместе жить мы больше не будем. – Я шла ва-банк, нажимала на слабое место Игоря, простыми словами опускалась до шантажа. Но безумно хотела вызвать в нем хоть какие-то чувства и эмоции.

– Что? – Игорь удивленно свёл брови, поглядывая на меня в зеркало, а я гордо подняв подбородок, перевела взгляд на его спину.

Ну, нет, отступать больше некуда. А слово не воробей, вылетело, и ловить больше нет смысла.

– Мы продолжим общение, и все будет, как прежде, в ваших отношениях с Машей, но жить вместе мы не будем, – тверже повторила я.

Хватит! Пора уже становиться прежней самостоятельной Аней, а не жалким подобием разнесчастной неудачницы. И, несмотря на обещание, данное Елене Александровне, что никуда пока не уйду, я хотела разграничить наше с Игорем общение и, если уж на то пошло, и проживание тоже.

– То есть, ты приняла решение, и убеждать в обратном больше не имеет смысла?

– Чем дальше, тем сложнее. Не уверена, что смогу и дальше оставаться равнодушной, – я аккуратно подбирала слова, но хотела быть предельно честной с Игорем.

Я не собралась выпытывать из него какие-то признания, но мои чувства к Соломону уже жили отдельной жизнью от разума, и я не влияла на них так сильно, как раньше. Скорее, наоборот, чувства застили разум. Если бы он позвал за собой, сказал одно короткое слово «Да», я бы без раздумий бросилась в водоворот безумных эмоций.

Игорь сжал руль, и костяшки его пальцев побелели. Он бросил на меня короткий, но весьма тяжёлый взгляд через зеркало. Только я их не боялась больше, и уже с ночи собралась с духом и подготовилась к любому исходу этого разговора. Сердце билось как сумасшедшее, пульс подскочил. Полночи я не спала и обо всем думала. И решила, что больше не хочу оставаться в стороне и делать вид, что ничего не происходит. Происходит! И я не маленький ребёнок, а вполне рассудительный, взрослый человек, правда, иногда импульсивный. Но не ребёнок! А вчерашний поцелуй, он… лишь добавил переживаний и волнений, но все они были приятными, тягучими, словно сладкая карамель. Я мечтала о новой ласке, смотрела на мужчину и взглядом касалась его губ, скользила глазами по двухдневной щетине и мечтала снова вдохнуть опьяняющий аромат его кожи.

Сглотнув нервный ком, я выдержала его пытливый взгляд. Да, чувства однозначно были, но я не собиралась становиться их заложницей. И приоткрыв завесу тайн в жизни Игоря, поняла, что он еще не готов впустить в свое сердце и душу никакого другого человека, кроме своей жены. Отчаянно сопротивлялся. А я стучать в закрытые двери не стану и непрошеным гостем тоже никогда не ворвусь на его личную территорию, как уже однажды сделала Света. Да, я гордая, но лучше жить с достоинством в иллюзиях, чем… Чем бегать за человеком и пытаться добиться его внимания.

– Мама тебе рассказала, да? – вдруг спросил Игорь, а я ухватилась за его слова, понимая, что он имеет в виду сейчас жену и дочку.

– Рассказала, что ты потерял семью несколько лет назад. Теперь я понимаю, почему Маша так много для тебя значит.

На лице Игоря отразилась боль, и он плотно сжал челюсти, казалось, ещё немного, и они хрустнут. Закусил щеку и напряжённо следил за дорогой. Мне и самой больно было от этих мыслей, что он пережил.

– Ты тоже, – сказал он спустя какое-то время, а мое сердце пропустило удар, и я уже не знала, что думать и что под этими словами подразумевал Игорь. Что тоже была ему небезразлична? Но да, вполне логично. Но только все равно неоднозначно.

– Мне нужно время, но я не готов вас отпустить. Максимум, что могу сделать – не поехать вместе с вами на море, чтобы дать и себе, и тебе возможность хорошо обо всем подумать. Одной с маленьким ребёнком будет очень тяжело…

– Даже так? – отправить нас с Машей на море вместе со своими родителями одних?

Хотя доля здравого смысла в этом предложении все же присутствовала.

– У меня очень напряжённый график, а так все останутся лишь в выигрыше. Как вернётесь из поездки, я договорился со Стасом, он возьмёт тебя на первое время в регистратуру в свою клинику, где вы проходили с Машей обследование. Маша в садик пойдёт. Мы лишь будем пересекаться по вечерам…

– Игорь, – поджав губы, я смотрела в его затылок и снова мечтала к нему прикоснуться.

Неужели он думал, что я просто так настаивала на раздельном проживании?

– Как ты планируешь делить нас со Светой? Или ты ее тоже пригласишь к нам жить? Уверен, что она примет меня, когда узнает, что мне нравится ее мужчина?

Желваки снова заходили по лицу Игоря. Но он первым начал этот разговор. Сама бы я никогда его не затронула.

– Только я не Света и лезть к тебе в душу не стану. Но жить и продолжать делать вид, что так, как происходит – норма, тоже не буду. Наверное, ты прав, мы с Машей с радостью составим твоим родителям компанию, а ты пока займешься работой. Но знай, я хочу жить отдельно. И тебе придётся пойти нам навстречу, потому что так… правильно.

– Правильно? Ты ждёшь от меня правильных поступков? – усмехнулся Игорь. – А что, если наши понятия о правильности разнятся? Аня, я не то, что тебе нужно.

Повернулся и наградил затравленным взглядом, будто я пришла к нему из преисподней и звала его за собой.

– Вы ведь все уже решили, правда, Игорь? – свысока спросила я.

Он намекал мне на разницу в возрасте, а я предупреждала, что начну выкать, если будет сравнивать меня с ребенком.

– Аня… – Игорь покачал головой. – Нет, дело не в возрасте, хотя и в нем тоже. Ты совсем еще молодая девчонка. Если ты считаешь, что я вижу в тебе ребёнка, то сильно ошибаешься. В тот раз я говорил эти слова, чтобы утихомирить Свету и воззвать к ее совести. Ты мне нравишься, но я не уверен, что сделаю тебя счастливым человеком. Я вообще не уверен, что смогу сделать кого-то счастливым. У меня внутри выжженные руины, и я не хочу причинять тебе боль, ты и так настрадалась. А со мной…

– А с тобой мне будет больно жить рядом и видеть твоё равнодушие! Откровение за откровение, не так ли?

Игорь правильно заметил, я много неприятного в жизни пережила, но была готова пережить ещё больше, если он будет рядом. Я хотела излечить Игоря от былой боли и стать важной частью его жизни. И пусть я лучше попытаюсь и не получу отклика, разобью свои надежды, чем буду сидеть в стороне и ждать не пойми чего. А чем больше Игорь будет об этом думать, тем сильнее будет сопротивляться нашему обоюдному влечению. Но в том, что оно между нами существовало после вчерашнего поцелуя, сомнений больше не оставалось.

– Я не равнодушен к тебе, и ты наверняка это чувствуешь…

– Нет!

Чувствую, что он сопротивляется своим чувствам и держит меня на расстоянии, прикрываясь уважением и напускным равнодушием. И если бы не то падение в ванной и вчерашний поцелуй, я бы даже в уме не допустила, что могла вызывать у Игоря хоть какие-то чувства.

Мы подъехали к дому, поднялись на десятый этаж. Игорь открыл дверь в квартиру, остановился в прихожей. Смотрел на нас с Машей задумчивым взглядом и грустно улыбался.

– Ты не будешь заходить домой? – аккуратно поинтересовалась я.

– Нет, – он покачал головой. – Мне нужно отъехать по делам.

– Хорошо, – я натянула ответную улыбку, а сама подумала о Свете, что он поедет к ней выплескивать на нее или в нее все свои переживания и эмоции, на которые я его спровоцировала.

Поджав губы, я повернулась к Маше, помогая сестре раздеться. А Игорь молча вышел из квартиры и закрыл за собой дверь.

Глава 28

Соломон

Я пошёл вниз по лестнице, не стал дожидаться лифта, иначе мог передумать и остаться дома. А потом, когда Маша уснёт, позвать Аню на кухню, схватиться за горячую кружку и попросить ее подуть мне на руки. Нет, это не сарказм, а цунами, долбанный шторм и куча осадков в виде дрожи на кончиках пальцев, когда вспоминал о том, как держал ее за талию, а мысли вихрем крутились в голове, что так неправильно, что нельзя. И не мог уже остановиться. Ни мыслями, ничем. И лучше уйти из дома от греха подальше. Пусть лучше думает, что к Свете пошёл, да хоть к дьяволу. Но она ещё встретит хорошего парня и будет счастлива. Я же разобью ей сердце. Хотя, наверное, я бы скорее разбил его себе, нежели тронул ее трепетные чувства и причинил боль. От одной мысли, что вот она – девушка, которая могла бы стать моим исцелением от былых ран – находилась на расстоянии вытянутой руки, а я не мог к ней даже прикоснуться, становилось тяжело в груди.

Я ушёл из дома, чтобы немного побыть одному. Через час или два вернусь. Как остыну и подумаю над ее словами. С виду взрослый, решительный мужик, а внутри сомнений столько, что и не уверен, кто из нас с Аней больший ребёнок. Но не думал я, что все так впоследствии обернется, когда забирал девочек из поселка.

Спустился вниз и сел в машину, сложил руки на руль. Ещё не успел даже толком обдумать спонтанное желание, как потянулся к телефону. Провел пальцами по дисплею и нажал кнопку громкой связи, задумчиво глядя перед собой.

– Соломон? – раздался голос Стаса в салоне автомобиля. – Ты меня не перестаешь удивлять. Гляди, а то так привыкну к твоим звонкам и сам начну, как барышня кисейная, тебя потом донимать.

– Поехали где-нибудь посидим? – начал я с ходу, пока не передумал, пропустив мимо ушей его сарказм. Но мне так хотелось с кем-то поговорить. А несколько лет тому назад ближе Стаса у меня никого не было.

– Даже так? А не откажусь, – протянул он, ухмыльнувшись. – Приезжай ко мне, Марина уехала с детьми на дачу к матери. Адрес помнишь? – продолжил он издевки.

Я прекрасно все помнил. В памяти были высечены годы нашей дружбы.

– Через полчаса буду.

– Я буду то же, что и во времена бурной молодости. И если будешь пить, то вызывай такси, – об этом я как-то даже не подумал.

С минуту еще смотрел после нашего короткого разговора отсутствующим видом перед собой, а потом заглушил двигатель и вышел из автомобиля. Пить я не собирался, разве что так, за компанию. Но машину оставил у дома, вызвал такси, а по пути заехал в супермаркет и взял коньяк, который пил Стас.

Конечно, я все помнил и ничего не забыл. И часто вспоминал о днях, проведенных вместе. Наверное, когда уже стоял на кассе и пробивал товары, понял, как глупо поступил, вычеркнув близкого человека из жизни на такой длительный отрезок времени. Осознал, что закрылся, как в раковине, утопая в своей боли, а, возможно, другие ее испытывали наравне со мной и ничуть ни меньше. Но что теперь об этом думать. Нет никаких гарантий, что я через десять минут после своего опрометчивого решения вспомнить о былом, не покину квартиру Стаса, сокрушаясь, что придумал это все.

Стас открыл дверь не сразу, а открыв, скрестил руки на груди, окинув меня пристальным взглядом.

– Так и будем стоять? – я поднял два пакета, что держал в руках, и потряс ими в воздухе.

Бутылки с алкоголем и закуски забренчали, и Стас, улыбнувшись, отошёл в сторону, пропуская меня в квартиру. Мы жили не так уж далеко друг от друга. Рядом находилась станция метро, и я вполне мог добраться потом домой подземным транспортом. Не вспомню, когда даже им пользовался. Нужно будет и девочек на всякий пожарный научить. Эти ветки метро и все остановки – та ещё головоломка.

– Погоди, – Стас потянулся в карман брюк, достал телефон; пара кликов и вот он уже с включенным видео звонком говорил с Мариной:

– Марин, а ты мне не верила. Запиши трансляцию мне на память.

– Игорь, привет – отозвалась красивая брюнетка и помахал мне рукой. – Хорошо, но только позвони мне ближе к девяти. У меня тут мама соседку позвала, а я хочу увильнуть с их собрания. Если бы знала, что ты приедешь в гости, никуда не уехала, – обратилась ко мне Марина с последней репликой.

– Да все нормально, я буквально на десять минут.

– Ну, хорошо. Заезжай к нам. Не пропадай.

Стас выключил телефон, а я перевёл на него сердитый взгляд. Ну ничего не менялось. Шут и балагур. Каким и был с самой студенческой скамьи.

– Буду тебя теперь шантажировать. Ты не купил алко-скрин тест? Я бы проверил на всякий пожарный, что ты трезв, и память тебя потом не подведёт.

– Тебя сейчас подведёт какое-нибудь ребро с правой стороны, – я вспомнил, как после армии мы с ним шутя спарринговались, а потом поехали в травму.

У Стаса оказалось сломано ребро с правой стороны, а у меня разбит нос. Вроде трезвые и здоровье парни, а чудили иной раз – мало не покажется.

– Идём, – мы прошли на кухню, и я сгрузил пакеты на пол.

Стас по-быстрому организовал стол и достал бокалы для коньяка. Я пить не любил, хотя какое-то время после смерти Наташи и Аси только этим и спасался. В запой уйти легко, а выйти не так уж и просто. В таком состоянии ещё хуже. Когда добрался до самого дна и осознал, что опуститься еще ниже не хочу, вернулся к работе. От неё куда больше вышел прок.