Буклет «Новый путь в жизни»

Я пришёл, там эти люди, они были какие-то аккуратно одетые, кто-то из них на машине приехал. А я освободился в одних шортах, кроссовках, и это всё, что у меня было. Все наркоманы, которые были в моей жизни – были без ничего, и я их воспринимал, что это – наркоманы. А на собрании они были какие-то слишком опрятные. Они сказали два слова «Добро пожаловать», и им было неважно, что я пришёл из тюрьмы, сколько у меня отсижено, они просто мне сказали «Добро пожаловать». Я благодарен за эти слова. Я остался там. Я остался, я начал выздоравливать. Я устроился на свою первую работу и столкнулся с первыми своими проблемами. Я никогда не знал, что нужно платить за электричество, считал, что оно само по себе горит и оплачивается, и что это норма. Я не знал, что кредиты нельзя брать, что потом их отдавать надо. Я привык, что я взял – и всё. У меня были проблемы с честностью. Когда я вышел, у меня было три года полицейского надзора, три года надо было дома быть в десять часов вечера. Я устроился на свою первую работу и задержался на ней. Я работал до одиннадцати часов вечера и на следующий день мне надо было идти отмечаться. Я пришёл, меня спросили, был ли я дома вчера в 10 часов? Программа учит – честность, открытость новому и готовность. И я ответил, что не был дома в 10 часов. Меня закрывают. Несколько часов решается моя судьба – уезжаю я обратно на три года или нет. В итоге грозят мне пальцем, говорят: «больше так не нарушай», выписывают какой-то штраф и отпускают обратно. Я прихожу на группу и начинаю спрашивать, что эта честность мне даёт? И один из наших мне сказал: «Честность – это не тупость». И я до сих пор пользуюсь этим принципом. Есть ситуации, когда мне нужно просто помолчать. Я сегодня не вступаю в споры, что Анонимные Наркоманы – это секта или нет. Я считаю, что моё место в Анонимных Наркоманах, оно мне важно, и я готов прикладывать усилия, чтобы Анонимные Наркоманы в нашем городе, в нашей стране существовали, для меня это важно и это мой путь. При этом мне не надо с пеной у рта доказывать, что это – единственный путь. Это просто один из путей, который мне доступен и который мне помогает оставаться чистым.

Я расскажу о том, как в Латвийском АН мы начали ходить в тюрьмы. Мы были достаточно активны, пытались каким-то образом попасть в тюрьмы. Сделали первую презентацию в Министерстве Внутренних Дел. Нам сказали какие-то условия, мы подали список. Утвердили только тех, кто не были судимы. Я судим и, естественно, меня сразу вычёркивали. Мы делали повторную презентацию о том, что опыт людей, которые когда-то находились в заключении бесценен для тех, кто находится там. Спрашивали, можно ли изменить эти критерии? В конце концов, нам дали разрешение. Тех, у кого погашена судимость или прошло какое-то время, их начали запускать. Это была первая презентация и потом надо было делать презентацию в каждой из зон и лагерей, которые есть в нашей стране. Я делал презентацию в том лагере, в котором я пробыл очень много времени. Там все полицейские знали меня в лицо, я тоже их знал. Был такой момент, когда я освобождался, мне один из начальников лагеря говорил, что есть статистика – из всех, кто сидел в тюрьме, 80 процентов возвращаются обратно, а из тех, кто употреблял и сидел в тюрьме, возвращаются обратно 99 процентов. И говорил – чтобы ты сейчас ни делал и ни говорил о том, что ты не будешь употреблять, ты вернёшься обратно. И я пришёл на эту презентацию, этот человек был там, у него погоны, он полковником тогда уже был. После презентации он подошёл и протянул мне руку. У меня уже не было тогда критерия – можно пожимать руку или нет. И он мне сказал: «Ты знаешь, я очень удивлён и очень благодарен за то, что я вижу изменения. Потому что я привык, что всё время происходит по-другому – что вы все говорите и всё время возвращаетесь, ничего не меняется». Сейчас я координатор в одной из тюрем. Продолжаю заниматься служением и для меня это важно.

Когда мы в прошлую субботу говорили об этом проекте, у меня не возникало вопросов – хочу я или не хочу? Для меня это надо, потому что это мне очень важно. Я знаю, что моя жизнь спасена, и я живой только благодаря Анонимным Наркоманам. Тем людям, которые были рядом в трудные минуты моей жизни, неважно, что происходит в социальной сфере – я теряю работу, или я развожусь, или у меня проблемы в финансовом плане. У меня сейчас огромное количество телефонных номеров людей, кому я могу позвонить и сказать: «Привет! Мне сегодня плохо, я хочу употреблять». И мне скажут: «Бывает». И поговорят со мной. Найдут какие-то слова или иногда просто помолчим. У меня есть близкий, мы с ним летали в один из городов. Мы сидели в номере, провели там пару часов. Мы ждали одно мероприятие, концерт. Просидели пару часов и промолчали. И когда мы расстались с ним, я улетел в свой город, он мне написал «Спасибо, что в моей жизни есть люди, с которыми я могу просто помолчать!» И вот это те люди, у меня их очень много в телефоне, с двумя буквами «АН». Я им очень благодарен на сегодня. У меня есть чувство наполненности и желание помочь вам, быть с вами, поделиться своим опытом, может быть скомкано, может быть не идеально. Мне важно сказать о том, что выздоровление возможно!

Выздоровление, в моём случае, подарило мне счастье! Я с утра встаю, и у меня ничего не болит. Я очень многих похоронил, с кем я употреблял. Очень много умерло тех, с кем я освобождался из лагерей, кого я приводил на группу, и они говорили: «Всё очень хорошо, но это не для меня, я попробую сам». А потом я стоял на похоронах и не понимал – почему мне-то так повезло? И если то, что я говорю сейчас, откликнется хотя бы одному человеку, без разницы, где он находится, и он благодаря этому начнёт свой путь выздоровления, значит больше ничего и не надо! Я остаюсь чистым с 26 августа 2002 года, у меня чистого времени 17 лет 7 месяцев и сколько-то там дней. Сейчас у меня срок чистоты гораздо больше, чем срок моего употребления несмотря на то, что я употреблял с раннего детства. Я всё время думал, что без наркотиков я обречен страдать. Это было огромное заблуждение! Сейчас я познаю жизнь. Она не всегда идеальная, она не всегда радостная, но я знаю, что я сегодня не страдаю, я сегодня живу наполненный такими чувствами, которые для меня не привычны, которых не было в моей семье. Это доброта, это любовь, это наполненность. И то, что непривычно говорить в местах лишения свободы, то, что я всё время скрывал, пытался показаться другим – сегодня я могу быть таким, какой я есть. Я вам очень благодарен за это. Я хочу сказать, что жить чистым – это возможно. Спасибо вам за эту надежду. Я надеюсь, что её вы тоже услышали и от меня. Спасибо, я вас люблю!

Украл, укололся – в тюрьму

Ребята привет! Привет друзья! Я Саша, наркоман, я из Подмосковья. Я испытываю огромную благодарность ко всем организаторам, всем участникам этого проекта, всем тем, кто это прочитает. И дай Бог, кому-то это поможет. Моя история будет короткой. Я постараюсь уложиться в эти пару страниц.

Моя история банальна. Как говорят: «украл, выпил – в тюрьму», это звенья цепи и моего употребления. Укололся, выпил – в тюрьму. Так продолжалось большую часть моей жизни. Знаете, однажды, несколько лет назад, я хотел посчитать, сколько раз я судим. И я не смог посчитать сколько конкретно раз мне выносили приговор или когда меня освобождали из зала суда. Я могу точно сказать, что я отбывал наказание в местах лишения свободы 6 раз. Я уже взрослый парень, мне 45 лет, и к моменту, когда я услышал весть Анонимных Наркоманов, находясь в колонии шестой раз, я уже отсидел больше 15 лет.

Не хочу тратить строки моей истории на рассказ об употреблении. Просто скажу, что я употреблял 24 года. Активно употреблял всевозможные препараты, которые изменяли мое сознание. Какие-то употреблял с удовольствием, какие-то по мере необходимости, а какие-то употреблял просто потому, что на них хватало денег. Я был нормальным мальчишкой. Я вырос в нормальной среднестатистической семье, у меня нормальные родители, обычные люди. Я учился нормально, очень хорошо усваивал школьную программу. Был в меру, как все пацаны в школе, хулиганом, таким «хулиганом-отличником». Если я кого-то не бил, то били меня. Я был мальчиком улицы, но в то же время я был хорошим учеником. Очень удобно говорить, звучит немного оправдывающе, что я ребенок 90-х. Мое взросление, становление юноши, вхождение во взрослую жизнь началось в 90-х. Я попал в такой разлом, в такую компанию ребят, мы начали совершать преступления. Нас было 12 человек. Я методично, год за годом, большинство из них унес на кладбище. Нас осталось 3 человека. Мы раскиданы по городам. Что я хочу сказать: в один момент я понял, что мне проще быть в тюрьме. Я больше времени там провожу, все там знаю, я адаптировался. Я в тюрьме взрослел. Самое маленькое время на воле я был 2 месяца. Самый большой период на воле я был 4,5 года. В тюрьме я знал все, не надо было прилагать особенных усилий. А на воле надо было быть социальным человеком, надо было работать, надо было создавать семью. Я никогда в жизни не работал. Так сложилось, я думал, что работать должны какие-то другие люди. Работа это совсем не про меня. И вот так, из хорошего среднестатистического мальчишки, из хорошего ученика, который хорошо усваивает уроки… Я помню даже английский сдал на 5, и для меня это не было каким-то достижением, это было нормой. Но тем не менее, я зависимый, я наркоман. Я всегда говорю – привет, меня Саша зовут, я наркоман. Я не хотел стать наркоманом. Я до ужаса боялся шприцов. Даже знаете в чем парадокс? Если сейчас мне по каким-либо медицинским показаниям надо идти сдавать кровь из вены, я даю руку, пережимаю ее и отворачиваюсь. До сих пор осталась неприязнь к шприцам.

На сегодняшний день я не употребляю более 6 лет, что для меня является абсолютным чудом! Почему? Потому что я не то, что один день, я один час не мог находиться не под кайфом! Одну минуту не мог не думать про употребление. Вся моя сущность, весь мой мир был на фоне употребления, заполнен лишь употреблением. Вся моя жизнь, как говорится в литературе Анонимных Наркоманов, была замкнута в одно простое кольцо – достать наркотик, употребить, найти пути и способы достать еще. Все мои срока были за наркотики: либо на почве их употребления, либо за преступления под воздействием наркотиков. Все связано с употреблением, с моей зависимостью от химических препаратов. Знаете, я сейчас второй раз женат. Моя первая жена, покойная, ходила в Анонимные Наркоманы. В том доме, в том дворе, где я жил, группа Анонимных Наркоманов была в 100 метрах. И каждый раз я говорил ей: «Ты зачем туда ходишь, если я тебя жду во дворе, и мы поедем сейчас в цыганский поселок покупать наркотики?» Она говорила мне какие-то бессвязные слова, я их не понимал. Я предполагал, что она гонит на фоне наркотиков, говорила что «там какая-то другая атмосфера, там другие люди». Я говорил: «Ты не в себе, собирайся в такси, поедем в Пехорку». Я даже видел у нее брелочек, был у неё брелочек белый, она успела его когда-то получить, но я не помню ее чистой. Дело в том, что она умерла. Мы ее похоронили, и я хожу на эту группу. Эта группа АН стала моей домашней. Сейчас я живу несколько дальше, но это одна из моих домашних групп. У меня на местности 3 группы и все они мои домашние, я их все люблю, как свои. Просто она чуть подальше находится, и я хожу на нее очень редко. Вся моя местность – это мой анонимный дом, тут друзья и люди, с кем употреблял. В наше сообщество ходят люди, с которыми я употреблял, с которыми совершал преступления, с которыми мы проходили по одному уголовному делу. В этих комнатах находится девочка, которая мне первая прислала литературу в колонию, где я находился шестым сроком. Меня арестовали, посадили в очередной раз в тюрьму. В тот момент в управе, где я отбывал наказание, начали тестирование связи ФСИН: мы должны были в принудительном порядке, хотя бы раз в неделю обязательно звонить, но кто хотел, мог звонить больше. И я шел в магазин колонии, покупал карточки и мог звонить, хоть обзвониться. И я начал искать свою девушку, с кем я жил до ареста, и набрал номер ее сестры, моей соупотребительницы. Она наркоманка, зависимая, стала вдруг мне говорить какие-то непонятные слова: что есть сообщество мужчин и женщин, которые перестали употреблять наркотики и нашли новый путь в жизни. Это было не очень естественно слышать от нее. Она говорит: «Хочешь, я пришлю тебе литературу, попробуешь выздоравливать? Анонимный мир – это огромный ресурс друзей». Кстати, у многих весть сказана на словах, а у меня на блокнотном листе. И каждый раз, когда я сажусь работать по 12 шагам Анонимных Наркоманов, у меня этот блокнотный лист в виде закладки, я периодически его читаю. Читаю сегодня эти банальные вещи, которые я сам говорю друзьям, которые приходят в Анонимные Наркоманы. И я пытаюсь отследить, что меня зацепило в этом листе, вырванном из блокнота. И знаете, чуткость ощущений уже пропала, сегодня я уже заматерел, у меня появилось многое помимо чистого дня, я не употребляю наркотики уже больше 6 лет, у меня нет желания употреблять наркотики. Я хорошо отдыхаю чистым, у меня хорошая семья, я работаю. Но вот что было такого в том листочке, до сих пор остается какой-то сакральной тайной. Наверное, это все можно выразить одной фразой, я просто уже устал и внутренний мой мир сказал – с меня хватит.

Она прислала мне литературу и говорит – тебе нужен наставник, тот человек, который будет делиться опытом выздоровления. Она мне помогла найти наставника, с которым мы были 5 лет. Сейчас наши отношения завершены, мы остаемся друзьями. Мы просто дружим, за время наставничества мы очень сдружились и это переросло в нечто другое, в дружбу. Мы редко видимся, но изредка я ему пишу, он всегда отвечает и переживает, спрашивает о моих делах, хотя человек живет уже другой жизнью.

Я начал выздоравливать. Пять раз я сидел от звонка до звонка, и вот на шестом сроке меня вызвал начальник отряда и говорит – слушай, напиши заявление на условно-досрочное освобождение. Я говорю: «ну вы же знаете, гражданин начальник, что это не работает». А в этой колонии по УДО не выходил никто. За год выходило трое осужденных ребят на больших должностях. А мне, обычному мужику, который ходит на промку… А он говорит: «напиши, так положено». Ну я и написал.

Продолжал работать по шагам, иногда звонить своему наставнику. А так как он был новый человек в моей жизни и на 11 лет моложе меня, то я ему неохотно доверял, просто звонил чтобы потрещать. Часто звонил девочке Олесе, которая мне присылала литературу. Звонил, пытался дозвониться своей девушке в соседнюю республику, где она была на реабилитации. Ещё кому-то звонил. И вот так шли мои лагерные дни. И вдруг меня вызывают на комиссию, и я ее успешно прошел. Тут надо сказать, что на самом деле все успешно проходили комиссию. А вот суд не отпускал никого. Суд был назначен через три месяца. И суд обычно никто не ждет, потому что все знают – никто никуда не пойдет. И все. Я дальше продолжил писать шаги, ходить на промку. Я встретил очень много друзей по прежним срокам в тюрьме. Это мои семейники, близкие, мы общались тепло. Мы и сейчас общаемся, многие на воле, многие пишут письма. Мы не теряемся.

В лагере, когда видели мою литературу Анонимных Наркоманов, говорили, что у меня крыша поехала. Мол «был Санек да весь вышел». Сектант, всё, помочь ему нечем. Мне это обидно было. Я несколько раз порывался всю эту литературу собрать и выкинуть. Но что-то меня останавливало. И один их тех, кто посмеивался, сейчас тоже пытается выздоравливать, живет в той же области, где я отбывал наказание. Периодически срывается, потом опять пытается, а я стараюсь его поддерживать.

В общем, я продолжил писать шаги, продолжил читать, изучать литературу, продолжил свой путь. Хотя я вообще не верил в это! Сказать, что меня сразу же зацепило? Конечно нет! Я просто отбывал наказание, вот и всё. А так как я увлекся этим, вот этой программой 12 шагов АН, я не занимался другой деятельностью. Я весь был там, постоянно писал, читал, размышлял, думал, звонил. Сидишь, а над тобой камера, телефон стационарный и ты набираешь код из своей карточки и звонишь. И вот так протекал день. Вызвали меня на суд, я пошел, и меня освободили. На суд пошло 12 человек и 9 человек ушло на волю. Это первый раз, когда начал работать суд по условно-досрочному освобождению.

Я вышел оттуда и был в шоке. Мы шли до барака, все 9 человек, а там обычно спрашивают – ну что? И все всегда говорили – да прошли. И мы так дошли до барака и все такие – ха-ха-ха, смеются! А мы действительно прошли суд! Что это? Чудо, совпадение, проявление Высшей Силы? Я не знаю. Но, тем не менее, я вышел на волю. Вышел на волю досрочно, оставив в колонии 8 месяцев. Вышел я чистым 2 года и 4 месяца, успел поработать по шагам, познакомиться с литературой. И что самое примечательное, в этот раз меня не встречали мои друзья соупотребители! На этот раз из Твери приехали анонимные ребята, встретили меня и я очень быстро оказался на первой живой группе АН. Это было лето, я был чистый, не употреблял наркотики. Я даже перестал курить сигареты, устал курить, курил много лет. Меня привели на собрание, я даже помню, что группа называется «Пляж». Июнь месяц, я чистый, ко мне подходили девушки, обнимали меня говоря, что я крутой. А я ещё не понимал, оказавшись в центре такого внимания, такой любви, что я полюбил Анонимных Наркоманов с новой силой. Обычно, когда я выходил из тюрьмы, у меня были соупотребители, которых даже друзьями невозможно было назвать. А здесь я оказался в центре событий! Со мной разговаривали, куда-то везли, приглашали в гости, я был самым главным человеком на собраниях. Я был новичком в АН. Я проникся любовью АН и до сих пор остаюсь чистым, не употребляю наркотики. И у меня нет желания их употреблять.

Законодательством своей страны я был признан особо опасным рецидивистом. Я скитался по городу, меня не пускали домой. Я был бомжом, полиция арестовывала меня в притонах. А на сегодняшний день я остаюсь чистым больше 6 лет, я выздоравливаю в программе АН, полностью социализировался, снялся с учета, погасил судимости. Когда я пришел к наркологам сдавать анализы, они мне не верили. Я пересдавал анализы по несколько раз. Они чуть не заглядывали мне в ширинку, думая, что это не мои анализы. В конечном итоге меня сняли с учета, даже взяв в учет срок отбывания наказания. Когда подняли картотеку, я оказался самым старым наркоманом в городе на учете. Снявшись с учета, я каким-то чудом устроился на работу, хотя никогда не работал. И уже работаю целых 4 года. Меня несколько раз повышали в должностях и по зарплате. Я вам говорил, что меня выгнали из дома и я был практически бомжом. Но я смог позволить себе взять деньги в кредит в фирме и купить землю. И я построил дом. Сейчас пишу эти строки в своём кабинете.

Я очень горжусь тем, что у меня есть хорошая, добрая, крепкая семья. Я горжусь тем, что я хороший муж. Я горд тем, что я хороший член рабочего коллектива. Я горжусь тем, что у меня есть много друзей по всему миру. Я горжусь тем, что я остаюсь чистым один день и что могу поделиться своей историей. Что у меня было, что я делал и что я имею сегодня. Самое главное, что у меня есть на сегодня – я просыпаюсь и меня не ломает. Я просыпаюсь и у меня ничего не болит. Я просыпаюсь, и я не бегу ничего воровать. Когда я уже не мог совершать преступления, но мне нужно было добывать деньги, я переключился на магазины. У нас через весь город идет длинная улица и по обе стороны стоят магазины. Ни в один магазин города меня не пускали. Выкидывали, материли, выталкивали, говоря обидные слова. Сейчас, приезжая в один из самых больших супермаркетов нашего города, на своей машине и с семьей, я иногда встречаю начальника охраны, который жмет мне руку. Однажды он спросил меня: «Саня, как?! Как это у тебя получилось?!» Я ему сказал то же самое, что мне тогда сказала та девочка: «есть сообщество мужчин и женщин, которые перестали употреблять и нашли новый путь в жизни». Я могу сидеть на последнем этаже в «Кофемании», пить кофе и думать какого цвета я постелю полы в своем кабинете или в детской комнате. Я горжусь тем, что я стал полноценным членом общества. Я очень горжусь этим. Я член родительского комитета. Я член правления поселения, где я построил свой дом. Скоро будут выборы, и меня хотят представить одним из кандидатов в председатели этого поселения. И во всем этом я вижу только заботу Анонимных Наркоманов. Со мной делились временем, со мной занимались, отдавали свой опыт, проводили со мной часы, дни, месяцы, годы. Когда я один, и мне кажется, что я могу сделать всё сам, тогда я могу качественно сделать лишь одно: подойти, открыть канализационный люк и нырнуть туда, прямо в дерьмо. Все, что я мог один, я уже сделал. У меня на сегодня есть сообщество «Анонимные Наркоманы», с их двенадцатишаговой программой, которое спасло мою жизнь. Которое из Сашки наркомана, особо опасного рецидивиста и бомжа, сделало полноценного члена общества. На этом завершу, спасибо что дали мне возможность поделиться, пригласили меня в этот проект, за то, что я сейчас сижу, и мне хочется заплакать от того, что у меня есть такие друзья! Что есть такое сообщество, которое спасает миллионы жизней по всему миру. Спасибо, ребята!

Делай всё, от тебя зависящее

Всем привет, я зависимая, меня зовут Катя. Город Курган. Я хочу рассказать вам свою историю выздоровления в программе «Анонимные Наркоманы». Что я могу сказать про употребление – я очень рано начала употреблять, алкоголь я попробовала еще в детстве. Ближе к восемнадцати годам я уже поняла, что у меня очень большие проблемы. Я меняла города, я думала, что всё дело в моём окружении, но ничего мне не помогало. Так получилось, что я начала активно употреблять наркотики. Я и раньше употребляла легкие наркотики, но я не считала, что это какие-то там наркотические вещества. В итоге меня поймали, у меня должен был быть суд. Я была так расстроена. Я понимала, что мне светит немаленький срок, мне грозило от 10 лет. И на этой почве я стала употреблять очень, очень много и уже никак не могла остановиться.

Я дошла до своего дна. Мне уже даже жить не хотелось. Единственное, чего я хотела – чтобы это всё прекратилось. В таком состоянии я попала в реабилитационный центр. Там мне рассказали об Анонимных Наркоманах, что есть такие, что они выздоравливают по программе 12 Шагов. И на тот момент я была готова поверить во всё что угодно, только бы это помогло и мое употребление прекратилось. Всё это время, пока я была на реабилитации, у меня длилось следствие.

По выходу из реабилитации я попала на группы АН, стала их посещать. Так я в 2015 году познакомилась с программой «Анонимные Наркоманы». Я еще совсем не верила в это всё, но как-то мне стало легче, я почувствовала помощь и поддержку. У меня получилось прекратить употреблять, я просто ходила, делала, что мне говорят, ежедневно посещала собрания. Где-то через полгода мне назначили суд. Мой приятель как-то сказал: «Да ты возьми служение какое-нибудь, чай разливай ребятам, и вдруг тебя не посадят». Как-то вот так пошутил. Я и взяла это служение, чай стала разливать. А суды у меня всё переносились и переносились.

Прошел где-то год, и только тогда меня осудили, дали десять с половиной лет. Но меня каким-то чудом не закрывают. Меня отпускают, говорят, что надо ребёнка определить родителям или еще куда-то, побудь пока на свободе, через 10 дней за тобой приедут и заберут. Проходят эти 10 дней, никто меня не забирает. Тем временем я апелляции начала писать, опять же я на свободе. Но, несмотря на апелляцию, не получилось у меня на свободе остаться, просто каким-то чудом про меня на время забыли. Два года я проходила просто так, ничего не понимая, что вообще происходит, почему я на свободе? В Анонимных Наркоманах есть такое выражение: «Пока я следую по этому пути, мне нечего бояться». Я всё время ходила и думала, ну как же «мне нечего бояться», ведь меня должны посадить, ведь это же страшно, я не могу не бояться этого.

В итоге я два года проходила на свободе, а потом меня посадили. За это время я ни разу не употребила, я выздоравливала, писала шаги, дошла до Третьего Шага. В Анонимных Наркоманах я научилась не задавать вопрос «за что?», а спрашивать «для чего?». Когда попала на ИВС, я вообще очень долго не понимала для чего, почему, зачем я здесь? Мне очень страшно было. В СИЗО я тоже не доверяла никому и присматривалась к людям. Потом я всё-таки поняла, что возможно я здесь, чтобы нести весть Анонимных Наркоманов, чтобы помочь кому-то ещё. Я начала делиться своей историей, какие-то вещи о себе рассказывать, и я была удивлена, что люди тоже начали рассказывать о себе что-то сокровенное. Между нами появилось какое-то доверие.

Я приехала в лагерь, а там опять новые люди, мне опять страшно стало, как-то не по себе. В Анонимных Наркоманах есть такое понятие как «непредубеждённость», у нас неважно какой у тебя социальный статус, пол, возраст – всё это не важно, а важно лишь то, что нас связывает одна и та же болезнь. Я смотрела там на девочку, которая полы моет, и она делала попытки со мной общаться. Я думала: «Как вот здесь вот можно практиковать непредубеждённость»? Я вообще парилась по этому поводу, ведь если я с ней буду общаться, меня к этим же припишут. Кому довериться, ведь у меня там друзей нет, как я могу довериться, и поговорить на эту тему? Но как-то я разоткровенничалась с одной и она мне сказала: «Слушай, вот у меня непредубеждённость ко многим людям, мне вообще неважно пол она там моет или что она там делает. Я со всеми нормально, ровно общаюсь». Как-то по вот этим словам, по вообще отношению к жизни, мне стало понятно, что она, похоже, знакома с программой «Анонимные Наркоманы».