История поселка Псебай. К 160-летию. Издание второе, исправленное и дополненное

Генерал Войтицкий предлагал было двинуться к верховьям Ходза, но намерения его не могло состояться по причине глубоких снегов, затруднявших движение артиллерии, и потому отряд с добычею 14 числа вернулся в укрепление Каладжинское, откуда был распущен по квартирам [36].

31 марта на караул в блокгауз между Псебаем и Шедком заступила команда из 26 нижних чинов прапорщика Натиева 19-й роты Севастопольского полка. Хищники сделали засаду, взяли в плен рядового Клима Пойду, неосторожно вышедшего за ограду блокгауза. 27 апреля в карауле на том же блокгаузе Забыло с 26 нижними чинами 9-й роты Севастопольского полка. Была выслана за водою команда из 14 человек. Эта команда углубилась в прибрежный лес, наткнулась на засаду из 200 хищников. Старые солдаты Севастопольского полка вышли с честью из неравной борьбы. Отстреливаясь, команда отступала к блокгаузу, потеряв одного убитого и 2 раненых (из последних Василий Бондарь взят в плен). Горцам в добычу кроме раненого достались две старые водяные фляги и одно ружье. Но зато они дорого заплатили за это нападение, понеся большой урон от нашего ружейного и орудийного огня [37].

К апрелю месяцу весь Севастопольский полк был сосредоточен под укреплением Псебайским и состоял под начальством полковника Лихутина. Горцы постоянно перехватывали курьеров [38]. 12 мая отряд Лихутина горной тропой выступил против шахгиреевцев. Другой отряд двигался по гравийной дороге, отвлекая внимание горцев. Он же должен был поддерживать главный отряд при отступлении. Скрытности движения помог туман. 15 мая Лихутин внезапно окружил неприятельское селение. Казаки первыми ворвались в аул, за ними шла пехота. В течение часа почти все жители были истреблены, а аул сожжен и уничтожен до основания, весь скот и имущество достались в наши руки. Весьма немногим шахгиреевцам удалось спастись бегством, ибо все выходы были предварительно заняты нашими резервами, а рассыпанные на ближайших высотах стрелки били спасавшихся [39]. Обратная дорога шла по глубоким балкам. Весть об уничтожении аула быстро распространилась. Собралась огромная группа из шахгиреевцев, баговцев, бесленеевцев, махошевцев и даже абадзехов. Горцы с остервенением бросились в шашки со всех сторон. Лес огласился звуками выстрелов. Горцы устроили завалы леса на дороге. Полковник Лихутин был ранен пулею, но энергия ни на минуту не оставила его. Отступление замедлилось. Лишь когда наши вышли в долину, преследование прекратилось. Горцы потеряли 300 человек [40]. Уничтожение труднодоступного аула привело к распаду племени шахгиреевцев и их выселению либо на Ходзь, либо в глубь гор. Наши потеряли убитыми 1 офицера, 57 нижних чинов, ранено 6 офицеров и 175 нижних чинов, 35 нижних чинов пропали без вести. Погиб прапорщик Петленко, капитан Дове, прапорщик Кулик, подпоручик Подставский, прапорщики Секирский и Высоцкий, подпрапорщик Александр Ракитин и 134 нижних чина. Контужены майор Забелло, прапорщики Высоцкий 2-й и Коваленский и 28 нижних чина [41].

М. К. Вальтер описывает и другой поход. Ныне же на долю полковника Лихутина выпало положить конец этому ненормальному порядку вещей. Полковник Лихутин 15 февраля, оставив гарнизон укрепления Псебайского 2 роты Брестского полка с частью казаков и артиллерии, с прочими войсками М.-Лабинского отряда (4 ¼ батальона пехоты, 8 сотен казаков и 6 орудий), имея на людях 2-дневное продовольствие и с обозом из нескольких повозок под раненых, выступил из укрепления в 10 часов пополудни на р. Ходзь, взяв середину населения бесленеевцев и беглых кабардинцев.

Оставив в арьергарде обоз и артиллерию с 3 ротами Брестского полка (майора Богуславского), с остальными войсками Лихутин пошел к Ходзу безостановочно, рассчитывая произвести нападение неожиданно для неприятеля.

Артиллерия была сдана в арьергарде на том основании, что растворенная последними дождями [42] почва до крайности замедляла ее движение. К рассвету отряд прибыл к вершине водораздельного хребта. До этого места дорога была еще довольно сносная, но спуск с хребта к Ходзу был чрезвычайно крут, узок. С правой стороны спуска возвышались отвесные высокие скалы, а с левой лежала глубокая котловина одного из ущелий, выходящего на долину Ходза. Артиллерии было бы невозможно подняться обратно по этому разгрязненному дождем спуску, поэтому Лихутин приказал арьергарду остановиться и расположить артиллерию по склонам скал, у подошвы которых надлежало следовать отряду.

В это время рассвело совершенно, но сплошная масса опустившихся облаков плавала по всей долине Ходза, что способствовало скрытности дальнейшего движения отряда.

От спуска со скал местность изрезана балками и оврагами и путь следования пересекался 5-верстной ширины редким лесом. Действовать методически без артиллерии было немыслимо, и поэтому Лихутин предпочел двинуться вперед быстро, с тем чтобы, нанеся горцам возможно больший вред, в тот же день возвратиться на М. Лабу.

Лес оказался пересеченным тремя завалами; близ первого из них была оставлена засада из 5-й линейной роты Севастопольцев (поручик Бетафура) и роты пластунов, а за этими частями за лесом поставлены были три сотни казаков. Остальные два завала приказано было войскам разобрать.

По выходе из леса дорога к Ходзу пролегала на протяжении трех верст [43] по открытой полости, дальше виднелись сакли большого аула, принадлежавшего бесленеевским старейшинам Хаджи Тлоховукову и Магомет-Али Тлоховукову. Горцы видно не ожидали нападения, не держали караулов, и мы приблизились к аулу незамеченными.

Равнина не была подернута туманом, движение отряда по выходу из леса неминуемо должно было быть открыто неприятелем, поэтому нападение следовало произвести как можно быстрее, чтобы жители не успели спастись, а отступление от аула надлежало совершить тоже по возможности поспешнее, дабы не дать времени горцам собраться из окрестностей.

Исполнение этого трудного поручения было возложено на есаула Есаулова, который с 5 сотнями казаков напал на аул так внезапно и стремительно, что немногие из жителей успели спастись; большая часть защищавшихся в одиночку, по саклям, была перебита; имущество и скот захвачены: в плен взяты только жена Хаджи Тлоховукова с сыном, 1 женщина и 1 девочка, аул был подожжен одновременно со всех сторон и сгорел до основания.

Все это было исполнено Есауловым столь быстро, что Лихутин с 2-мя стрелковыми ротами своего полка подошел лишь тогда, когда казаки выходили из аула с пленными и захваченным скотом и имуществом, и оставалось лишь прикрыть стрелками отступление казаков [44].

Тревога по Ходзу распространилась моментально: заунывно зазвучали по горам призывные клики горцев, загремели сигнальные выстрелы. Стали собираться и массироваться неприятельские всадники. Лихутин приказал кавалерии с добычей отходить к арьергарду, на скалы, а сам с пехотой отошел в лес, к месту, где разобран последний завал.

Еще во время прохождения нами леса неприятель большими толпами настиг и атаковал нашу пехоту с фронта и с флангов. Жаркий бой загорелся повсюду. Горцы, ожесточенные гибелью аула, ободренные отсутствием при нас артиллерии, надеясь на местность, которую они считали неприступною, отчаянно бросились в шашки, но осыпаемые градом пуль севастопольских 3-х стрелковых рот, смело защищаемых редким лесом, они были отбрасываемы с громадным уроном и с тем чтобы вновь накинуться с неослабным ожесточением.

В это время другие скопища стали спускаться с гор наперерез пути нашего отступления к тому месту, где была поставлена засада.

Неожиданно наткнувшись на нее, они были сперва встречены убийственным огнем пластунов и сейчас же приняты в штыки пластунами и 5-й ротой севастопольцев. Эта часть горцев была отброшена в балку и удержана, покуда остальная пехота под личным предводительством Лихутина не подошла к этому месту. Тогда пластуны поступили в арьергард совместно с севастопольскими [45] стрелками под общее начало Севастопольского полка майора Гораева.

Горцы с самых отдаленных аулов по Ходзу успели собраться к месту дела. Бой уже кипел около 3 часов. Стрелки и пластуны отвечали атакой на атаку, оспаривали у горцев тела, горцы и русские соревновались друг с другом в проявлении отваги. Отступление в блестящем порядке шаг за шагом продолжалось до тех скал, что были заняты нашей артиллерией. Встреченные внезапно сверху артиллерийским огнем и ружейным, приостановившейся всей пехоты горцы были окончательно вынуждены прекратить преследование и скрыться в глубь леса.

Тогда пехота поднялась по тропкам на скалы и соединилась с арьергардом, и после продолжительного привала отряд прибыл к вечеру под укрепление Псебайское.

В этой кровопролитной бойне, по показаниям самих горцев, погиб цвет населения Ходза и соседних племен.

Одних старшин пало до 60 человек, а общая потеря горцев определялась до 400 человек. Из наиболее известных лиц убиты медовеевский князь Би-Хагиев, бесленеевский князь Бек-Мурза Коноков, старшина Магомет-Али Тлокодуков и прочие, в числе пленных были: владетель истребленного аула Хаджи Тлокодуков, беглый Бабуковский казак Эдых Батырев, постоянно водивший хищнические партии на наши линии, и князь Джамбот Каноков.

Кроме пленных и разного имущества (183) нами захвачено было 27 голов рогатого скота, 112 баранов.

Действия против горцев, живших в таких недоступных трущобах, куда еще не заходили до столь наши войска, не могло иным обойтись без чувствительной потери. Ранены севастопольского полка подполковник Винников, подпоручик Станиславский и прапорщик Грановский, литовского полка штабс-капитан Лельевр и смертельно ранен командир пластунов сотник Щебликин. Сильно контужены севастопольского полка капитан Шмаль, подпоручик Морозов и прапорщик Демидов. В общем нижних чинов убито 26 и ранено 104 (в том числе севастопольского полка 19 убитых и 70 раненых).

В донесении об этом деле полковник Лихутин свидетельствовал о стойкости и храбрости войск и с особенной похвалой отзывался о севастопольских стрелках, а также о пластунах, к сожалению лишившихся своего храброго командира.

Из лиц, обративших на себя особое внимание начальника отряда, упоминаются: есаул Есаулов, которому принадлежала честь истребления аула, севастопольского полка подполковник Винников, майор Гораев, капитан Дове и Шмаль, штабс-капитан Звенигородский и Хастатов, поручик Козелков, Лисяков и Бетафура, подпоручик Станиславский и Морозов, лекаря Жизневский и Ляхницкий, и разных других частей: майор Богуславский, есаул Ягозов и подпоручик Боровский.

Погром 20 февраля потряс морально не только бесленеевцев, но и все [46] окрестные племена. Печальная весть распространилась по горам и способствовала упадку духа и расположению к непокорству. Это в полной силе сказалось, когда полковник Лихутин с отрядом 24 февраля двинулся в долину Андрюка. Не прошло и трех дней, как кизылбековцы, башильбаевцы и тамовцы выдали аманатов, согласились выселиться по первому требованию и подчинились нашему управлению, войдя в состав вновь учрежденного приставства, временным управителем которого на первых порах назначен капитан Дове. Шахгиреевцы же с их согласия были выселены в Тохтамышевское приставство на Кубань.

После понесенного поражения бесленеевцы, за исключением двух аулов, согласились на выселение по нашему указанию, – бросили места по Ходзу и переселились в горные ущелья к стороне реки Белой [47].

При́ставство – административно-территориальная единица Российской империи в конце XVIII – начале XX вв. Приставства, территориально соответствующие уездам, образовывались для управления мусульманскими народами Кавказа (Бештовское, Верхнекубанское, Верхнелабинское, Джигетское, Закубанских народов, Кабардинское, Карамурзинских и кипчакских ногайцев, Карачаевское, Нижнекубанских народов, Нижнелабинское, Новолабинское, Тебердинское, Тохтамышевское, Трухменское и др.) и Средней Азии (Зайсанское, Красноводское, Мангишлакское и др.). Приставства могли быть как основной административной единицей на какой-либо территории, так и единицей управления «инородцами» при наличии параллельных административных единиц для управления русским или другим христианским населением.

Кстати, есть точные данные о том, что представляли из себя тогдашние абазинские племена.

Рапорт начальника Штаба войск Правого крыла Кавказской линии полк. Кроиеруса начальнику Главного штаба Кавказской армии свиты Его Величества ген.-м. Милютину от 21-го августа 1858 года №4378:

…4) Два Тамовские аула Солиман Зурумова и Джентимира Зурумова находятся в самом Тамовском ущелье; в обоих аулах около 150 двор. 5) Кизылбековцы, под управлением кн. из рода Кизыльбека, живут на левой стороне Большой Лабы по течению Андрюка в пяти аулах: Сагат Гирея, Султина Аканч, Докжей Докшукова, Сиралык Казбекова и Самалха; во всех считается около 300 двор, и 6) Шахгиреевцы, имеющие 4 аула, прилегают к Малой Лабе у выхода оной из Шахгиреевского ущелья. Эти аулы суть: Магомета Кубатова, Ефенди Шаторова, Кель Мурзиева и Цекшнева; всего число двор. будет около двухсот. Башильбаевцы, тамовцы, кизыльбековцы и шахгиреевцы, с заселением Мало-Лабинской линии, изъявили покорность и, считаясь ныне мирными, относятся по своим делам к начальнику Мало-Лабинской линии [48].

Любопытно, что даже перед лицом явной угрозы горские народы не сумели сплотиться.

Рапорт начальника Мало-Лабинской линии полк. Лихутина командующему войсками Правого крыла Кавказской линии ген.-л. Филипсону от 17-го июля 1858 года №1042:

…9-го числа июля партия Медовеевцев в 250 чел. перешла через снеговые горы и разорила небольшой аул мирных Бесленеевцев, находящийся между Кизылбековскими и Тамовскими аулами, причем все мужчины (10 чел.) были убиты, женщины и дети взяты в плен, а дома сожжены. Тамовцы, бешлебеевцы, кизылбековцы и бесленеевцы, живущие на правой стороне Малой Лабы, преследовали медовеевцев, настигли их, и в происшедшей между ними драке первые народы потеряли 6 убитых и до 20-ти чел. раненых, а медовеевцы, по показанию первых, оставили 20 тел и, кроме того, весьма значительное число убитых и раненых унесли с собою. В настоящее время тамовцы, бешлебеевцы и бесленеевцы ожидают, что медовеевцы будут им мстить, и потому содержат к стороне снеговых гор караулы, но не доверяют кизылбековцам, которые приходятся родственниками медовеевцам, и укоряют их, что при преследовании 9-го июля медовеевцев кизылбековцы действовали слабо; чтобы отомстить медовеевцам, упомянутые выше племена собираются сделать на медовеевцев набег и разорить их аулы. (Арх. Шт. Кавк. Воен. Округа. Дело Гл. Шт. Кавк. Армии 2-го отдела Ген. Шт., по описи 1858 года №110, стр. 2) [49].

История боевых действий Севастопольского полка не была бы полна без описания следующих столкновений.

В 1859 г., наряду с мелкими тревогами, на Лабинской линии произошло два весьма крупных столкновения с горцами. В ночь с 8 на 9 июня конная партия горцев до тысячи человек незаметно подошла к станице Зассовской и укрылась в лесу. Утром следующего дня казачий разъезд, высланный из станицы, обнаружил изготовившегося к атаке противника. Горцы бросились к переправе через Лабу, но зассовский воинский начальник, капитан князь Беймурзов, собрав наличных казаков двух донских сотен, встретил нападавших ружейным огнем и заставил их отступить. Беймурзов перешел Лабу и стал наблюдать за партией, которая никуда не уходила, словно чего-то дожидаясь.

Неожиданно горцы разделились на две части и бросились на пасшийся близ станицы скот; отбив его, погнали к Ходзи. В это время горцев заметили из укрепления Каладжинского и подняли тревогу, открыв стрельбу из орудий. Из укрепления выступила колонна в составе двух пехотных рот при двух орудиях и взвода казаков хоперской сотни с есаулом Фисенковым и сотни Кубанского полка под общим командованием капитана Калинина. Колонна двинулась к переправе наперерез горцам. Пройдя три версты и не видя противника, она остановилась и выслала на разведку разъезды.

Одновременно на звук пушечных выстрелов из отряда на реке Окарте к месту тревоги направился майор Басов с двумя ротами, одним орудием и двумя сотнями казаков Кубанского полка. Следуя правым берегом Лабы, Басов заметил у Подольского моста горцев и приказал есаулу Зрянину с казаками атаковать и навести их под огонь пехоты и артиллерии. Зрянин во главе своих двух сотен Кубанского полка перешел Лабу между постом Осторожным и Каладжею, развернул сотни и бросился в шашки на противника. Горцы отступили, но затем оправились и, в свою очередь, окружили кубанцев.

В этот момент капитан Калинин, подошедший к месту боя с колонной, послал на поддержку Зрянина есаула Фисенкова со своими казаками, приказав ему как старшему принять общее командование над всеми сотнями и оттеснить горцев. Фисенков и князь Беймурзов одновременно выдвинулись вперед и присоединились к Зрянину. Фисенков увидел, что силы слишком не равны, и, не рассчитывая устоять против неприятеля в конном строю, приказал казакам спешиться. Сотни спешились, рассыпались в густую цепь по кустарникам на пригорке на пути неприятеля и открыли огонь.

Увидев перед собой незначительные силы, горцы гикнули и с пальбой и обнаженными шашками бросились на спешенные сотни, но были встречены удачным залпом, вырвавшим из их рядов несколько человек, и отошли. Последовавшие еще несколько неудачных атак принудили противника пойти на последнюю меру. Собравшись в густую и плотную толпу, горцы бросились на казаков и прорвали строй. Закипел отчаянный рукопашный бой. Казаки рубились насмерть. Многие из них пали под ударами горских шашек, но не дрогнули и не подались назад. Геройской смертью пали есаул Зрянин и хорунжий Ткачев.

В этот тяжелый для казаков момент одновременно с двух сторон подоспела помощь: из Псебайского укрепления прискакали две сотни 2-го хоперского полка и полусотня донцов, а с другой стороны подоспела колонна Калинина. Прибывшие хоперцы и донцы ловким маневром соединились с сотнями Фисенкова и дружным натиском ударили по горцам, отбросив их на колонну капитана Калинина. Поражаемые картечью и атакованные пехотой во фланг, горцы на переправе через Ходзь понесли жестокое поражение. На поле боя осталось более 20 вражеских тел с оружием и 40 убитых лошадей с седлами. Подхватив еще многих убитых и раненых, горцы бросились в лесистые ущелья Ходзи и скрылись в них. Дорогой ценой далась казакам победа – в сотнях были убиты два офицера и 12 казаков, еще 64 казака получили ранения [50].

В 1858 г. партия в 400 человек абадзехов, убыхов и шапсугов пыталась захватить Псебай, но была рассеяна [51]. В том же году последовало и второе нападение. Две партии черкесов в 600 и 150 человек пытались угнать скот. Одни отвлекали солдат ложным нападением, а другие гнали скот через реку. Нападение было отбито, и врага вынудили отступить в горы. Более подробно об этом известно следующее. Второе столкновение с горцами произошло 19 октября близ Псебайского укрепления. В этот день около 10 часов утра партия горцев в 600 человек скрытно двинулась от Шедока к Псебаю правым берегом Лабы; другая партия в 150 человек одновременно с первой показалась на высотах восточнее укрепления. В это время под прикрытием 25 хоперских казаков и стрелковой роты перегонялся скот из укрепления на водопой. Как только спустились к Лабе, первая партия стремительно бросилась на русский берег, чтобы отбить и отогнать скот, но орудийные выстрелы из укрепления осадили горцев, которые успели, однако, отхватить половину гурта и перегнать его за Малую Лабу. В это время из укрепления выступили две хоперские сотни с есаулом Фисенковым и хорунжим Алейниковым, которые смело ударили в тыл горцам и на переправе отбили скот, а затем врубились в толпы неприятеля. Неся потери от огня казаков, пехотинцев и орудий, горцы отступили в горы, оставив на поле боя всю захваченную добычу и восемь убитых всадников при полном вооружении [52].

Это событие нашло отражение в песне хоперских

казаков:

Незнакомые шли гости в укрепление Псебай.

Девятнадцатого октября шла долиною орда,

Вдруг проклятая орда захватила гурт скота;

Захвативши всю скотину, погнала в лабинскую вершину.

Есаул Фисенков с нами впереди орлом летел;

Горцы вдруг назад вернулись, на нас в шашки

бросились,

Но мы сами не устрашились, были драться готовы.

Храбрый есаул был с нами, крикнул: «Дети, на ура!

С Богом все! вперед! Я с вами,

Победим мы здесь врага!..»

Как за речкою Лабою начинали бой с ордою… [53]

М. К. Вальтер так описывает это происшествие. Накануне события в укрепление было пригнано 200 голов скота. В 8 часов утра партия горцев до 400 человек, воспользовавшись тем, что часть команды ушла на рубку леса, напала и собралась угнать скот. Большую часть стада удалось угнать к укреплению. Горцы сразу попали под огонь наших орудий и успели сделать только один залп. Но им удалось захватить часть стада. Отличился храбрый и расторопный поручик Бахаров, который был тяжело ранен. Прибывший полковник Лихутин бросился по Андрюку, чтобы не дать врагу перейти через Малую Лабу. Часть отступавших удалось рассеять, но большая часть со скотом ушла в горы. Горцы потеряли 37 человек убитыми. Среди пленных оказался служивший на русской службе Ахмед Хаджи Абуков. Наши потеряли 1 офицера и троих казаков [54]. То же самое было проделано с бесленеевцами [55]. 19 сентября Псебайский гарнизон блестящим образом отразил неслыханно дерзкое покушение сильной партии горцев, намеревавшихся завладеть укреплением.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.