Дыхание снега и пепла

Я стояла прямо перед ним, складывая туда фарфоровый сервиз, хотя на самом деле мы хранили его не там, а на полках над плитой. Вода лилась из раковины в кухне, текла по полу, собиралась вокруг моих ног. Потом она начала подниматься, и я шлепала взад и вперед по кухне, разбрызгивая ее ногами, а она сверкала, как оливковое блюдо из граненого стекла. Воды становилось все больше и больше, но никого это не беспокоило, меня тоже.

Вода была теплой, даже горячей, я видела, как от нее поднимается пар.

Вот и весь сон. Когда я встала этим утром, вода в тазу была такой холодной, что мне пришлось подогреть ее на огне в кастрюле, прежде чем мыть Джемми. Все то время, пока я грела ее, я вспоминала свой сон, галлоны и галлоны бегущей горячей воды.

Странно, но сны о том времени кажутся такими детальными, живыми, более живыми, чем те, что снятся мне о настоящем. Почему я вижу вещи, которых не существует нигде, кроме моей головы?

Я размышляю об этих снах и спрашиваю себя о том, как много изобретений было придумано людьми вроде меня – вроде нас? Сколько изобретений на самом деле лишь воспоминания о вещах, которые мы когда-то знали? И, главное, сколько таких, как мы?

– На самом деле это не так уж сложно – соорудить водопровод с горячей водой. Теоретически.

– Нет? Думаю, нет. – Роджер слушал вполуха, сосредоточившись на том предмете, который обретал форму у него под ножом.

– Я хочу сказать, над этим придется долго и мучительно работать. Но идея сама по себе проста. Нужно рыть канавы или делать желоба. В нашем случае желоба, пожалуй, подойдут лучше.

– Правда? – Он дошел до сложного участка и задержал дыхание, отсекая крохотные, тонкие стружки, по одной зараз.

– Нет металла, – терпеливо сказала Брианна. – Если бы он был, можно было бы сделать трубы. Но готова поспорить, что во всей Северной Каролине не найдется достаточно металла, чтобы проложить трубопровод от ручья до большого дома. Не говоря уже о бойлере! Даже если бы был, это стоило бы целое состояние.

– Ммм. – Поняв, что это, вероятнее всего, не самая адекватная реакция, Роджер спешно добавил: – Но у нас есть немного металла. Перегонный куб Джейми, например?

Его жена фыркнула.

– Ну да. Я спрашивала, где он его достал. Он сказал, что сыграл по-крупному в мушку[45] с капитаном корабля в Чарльстоне и победил. Думаешь, мне стоит проехать четыреста миль, чтобы поставить мой серебряный браслет против пары сотен футов листовой меди?

Еще одно движение… два… малюсенькая царапина кончиком ножа… вот оно. Небольшой круг отделился от заготовки. Он покатился!

– Эм… Конечно, – отозвался он, запоздало осознавая, что жена задала ему вопрос. – Почему бы нет?

Брианна прыснула.

– Ты ни слова не слышал из того, что я сказала, да?

– О, разумеется, слышал, – запротестовал он. – Ты сказала «канава». И еще «вода». Это я точно запомнил.

Она фыркнула еще раз, на этот раз добродушней.

– Ну, в любом случае делать это придется тебе.

– Делать что? – Он нащупал колесико большим пальцем и толкнул его вперед.

– Делать ставки. Мне никто не даст играть в азартные игры.

– И слава богу, – ответил он по привычке.

– Господь благослови твое маленькое пресвитерианское сердечко, – сказала она терпеливо, качая головой. – Ты не игрок, Роджер, да?

– О, а ты, надо полагать, он и есть. – Он сказал это шутливо, но где-то в глубине души ощутил себя уязвленным ее ремаркой.

Бри едва улыбнулась в ответ, подняв уголок широкого рта так, будто оставила при себе большую часть какой-то опасной затеи. Он ощутил легкую тревогу. Да, она была игроком, хотя пока что… Роджер бросил невольный взгляд на обугленное пятно в середине стола.

– Это была случайность, – защищаясь, заметила она.

– О, ох. По крайней мере, брови отросли.

– Хм. Я почти сделала это. Еще одна партия…

– Ты так говорила и в прошлый раз. – Он знал, что ступает на опасную территорию, но остановиться уже не мог.

Она медленно, глубоко вздохнула и поглядела на него, сузив глаза, как будто целилась перед тем, как стрелять из тяжелой артиллерии. Однако затем как будто передумала, ее черты разгладились, и она протянула руку к предмету, который он держал.

– Что это ты смастерил?

– Да так, безделушку для Джема. – Роджер позволил ей забрать игрушку, ощутив прилив заслуженной гордости. – Все колесики вертятся.

– Мне, папа? – Джейми катался по полу вместе с Адсо, который был терпим к маленьким детям. Услышав свое имя, мальчик тут же оставил кота – который, не тратя понапрасну время, сиганул в окно – и подбежал к родителям, чтобы посмотреть на новую игрушку.

– О, погляди-ка! – Брианна прокатила маленькую машинку по ладони и приподняла ее, позволив всем четырем колесам свободно крутиться. Джем жадно схватил ее и потянул за колеса.

– Осторожней, осторожней! Ты их оторвешь. Вот, смотри. – Склонившись, Роджер взял машинку и прокатил ее по камням очага. – Видишь? Врум-врум!

– Брум, – отозвался Джемми. – Дай, папа, дай!

Роджер, улыбаясь, отдал игрушку сыну.

– Брум! Брум-брум! – Мальчик увлеченно катал машинку, затем, отпустив ее, стал, приоткрыв рот, наблюдать, как она, доехав сама по себе до края очага, врезалась в него и перевернулась. Пища от восторга, он бросился за новой игрушкой.

Все еще улыбаясь, Роджер поднял глаза на Брианну, глядящую за Джемом, на лице у нее застыло странное выражение. Она ощутила взгляд мужа и посмотрела на него.

– Врум? – спросила она тихо, и он почувствовал толчок где-то внутри, будто кто-то ударил его в живот.

– Папа, что это, что это? – Джемми снова схватил машинку и подбежал к нему, хватаясь за рубашку.

– Это… это… – начал он растерянно. На деле это была грубая копия «моррис майнора», но даже слово «машина», не говоря уж об «автомобиле», здесь не имело никакого смысла. До изобретения двигателя внутреннего сгорания с его ностальгическим урчанием оставалась еще по меньшей мере сотня лет.

– Думаю, это врум, милый, – сказала Брианна, и в ее голосе звучало сочувствие. Роджер ощутил теплый груз ее руки у себя на затылке.

– Э… Да, так и есть, – сказал он и прочистил сжавшееся горло. – Это врум.

– Брум, – счастливо повторил Джемми и встал на колени, чтобы снова прокатить машинку по камням очага. – Брум-брум.

Пар. Источником энергии будет пар или ветер. Ветряная мельница будет работать как помпа, чтобы закачивать воду в систему, но если мне нужна горячая вода, все равно получится пар, – почему бы его не использовать?

Проблема в герметичности: дерево горит и протекает, глина не выдержит давления. Мне нужен металл, других вариантов нет. Интересно, что сделает миссис Баг, если я использую ее котел для стирки? Ну, вообще-то я знаю, что она сделает, и взрыв пара с этим не сравнится. Нужно придумать что-то другое.

Глава 19

Сенокос

Майор Макдональд вернулся в последний день сенокоса. Я как раз шла вдоль дома с огромной корзиной хлеба, совершая опасные маневры, когда увидела его возле дорожки привязывающим лошадь к дереву. Он приподнял шляпу, отвесил мне поклон и прошел во двор, с любопытством наблюдая за нашими приготовлениями.

Вместо столов мы расставили под каштанами козлы, на которые уложили доски. Женщины бегали вперед и назад, как муравьи, между домом и двором, расставляя еду. Солнце уже садилось, значит, скоро вернутся мужчины для праздничного ужина – грязные, голодные, уставшие, но довольные, что работа завершена.

Я поприветствовала майора кивком и с облегчением приняла его предложение донести корзину с хлебом до столов.

– Значит, сенокос? – спросил он в ответ на мои объяснения. На его обветренном лице заиграла ностальгическая улыбка. – Я помню сенокос из тех времен, когда был еще ребенком. Но это было в Шотландии, да? Нам редко так везло с погодой, как здесь.

Он устремил взгляд в высокий голубой купол августовского неба. Это действительно была идеальная погода для сенокоса – стояла сухая жара.

– Да, погода замечательная, – сказала я, глубоко вдыхая. Повсюду витал запах свежескошенной травы, да и само сено лежало сверкающими стогами под каждым навесом, цеплялось к одежде, по земле бежали тропинки из разбросанной соломы. Теперь дух сенокоса смешался с ароматами от жареного мяса, которое всю ночь мариновалось, свежего хлеба и нотками хмельного сидра миссис Баг. Марсали и Бри переносили кувшины из кладовки у родника, где он охлаждался вместе с пахтой и пивом.

– Вижу, я выбрал отличное время для визита, – заметил майор, с одобрением наблюдая за нашими стараниями.

– Да, если пришли поесть, – ответила я, веселясь. – А если пришли поговорить с Джейми, то, думаю, вам придется подождать до завтра.

Он озадаченно посмотрел на меня, но не успел задать ни одного вопроса. Я заметила на тропинке нового гостя. Майор повернулся, следуя за направлением моего взгляда, и слегка нахмурился.

– Какого черта… Это тот парень с клеймом на лице, – сказал он с явным неодобрением в голосе. – Я видел его в Куперсвиле, но он заметил меня первым и быстро скрылся. Позвольте-ка мне его прогнать, мэм. – Он поставил корзину с хлебом и уже потянулся к ножнам, когда я схватила его за руку.

– Вы это не сделаете, майор, – сказала я резко. – Мистер Хиггинс – наш друг.

Он непонимающе посмотрел на меня и опустил руку.

– Как вам угодно, миссис Фрэзер, конечно, – прохладно проговорил он, снова подняв корзину, и удалился к столам.

На секунду раздраженно закатив глаза, я отправилась встречать новоприбывшего. Очевидно, что Бобби Хиггинс мог присоединиться к майору на пути к Риджу, однако было так же очевидно, почему он предпочел этого не делать. Я отметила, что Бобби стал лучше управляться с мулами: на одном он сидел верхом, а другого, нагруженного многообещающими коробками и свертками, держал в поводу.

– Подарки от Его Светлости, мэм, – сказал он, соскальзывая с мула, и энергично мне отсалютовал.

Краем глаза я видела, что Макдональд за нами наблюдает, и поняла, что военная выправка Бобби не осталась без внимания. Значит, теперь он знает, что Бобби солдат, и без сомнения вскоре выведает всю его подноготную. Я подавила тягостный вздох: здесь я ничем не смогу помочь, им придется улаживать все между собой – если найдется что улаживать.

– Ты хорошо выглядишь, Бобби, – сказала я и улыбнулась, на время откладывая свою тревогу. – Надеюсь, никаких проблем с верховой ездой?

– О, нет, мадам! – Он широко улыбнулся. – Я ни разу не вышел из строя с тех пор, как уехал от вас.

Под «выйти из строя» Бобби имел в виду «падать в обморок», и я поздравила его с хорошим самочувствием, глядя, как он быстро и споро разгружает мула. Парень действительно выглядел здоровым: его кожа была гладкой и розовой, как у ребенка, если не считать уродливый шрам на щеке.

– Тот красномундирщик, – сказал он, изображая безразличие, и опустил коробку. – Вы ведь с ним знакомы, мэм?

– Это майор Макдональд, – ответила я, усердно избегая смотреть в ту сторону: его глаза сверлили мою спину. – Да, он… делает разные вещи для губернатора. То есть я хочу сказать, он не из регулярной армии. Майор – офицер на половинном жалованье.

Эти факты, кажется, немного успокоили Бобби. Он вдохнул, как будто собираясь что-то сказать, но потом передумал. Вместо этого он сунул руку за пазуху, извлек запечатанный конверт и протянул его мне.

– Это вам, – пояснил он. – От Его Светлости. Вы не знаете, мисс Лиззи где-то рядом? – Взглядом он уже искал ее среди группы девушек у столов.

– Да, последний раз я видела ее на кухне, – ответила я, ощущая, как по позвоночнику пробежал легкий холодок. – Она сейчас выйдет. Но… ты ведь знаешь, что она обручена, Бобби? Ее жених придет на ужин вместе с другими мужчинами.

Он встретился со мной глазами и улыбнулся особенно благостно.

– О, ох, мэм, я это прекрасно знаю. Я только хотел поблагодарить ее за то, что она была так добра ко мне в прошлый мой приезд.

– О, – сказала я, ничуточки не доверяя этой улыбке. Бобби был симпатичным парнем, да еще и служил раньше в армии, – слеп на один глаз или нет, не так важно. – Что ж… Хорошо.

Прежде чем я успела сказать что-нибудь еще, я услышала хор мужских голосов за деревьями. Это было не совсем пение, скорее чтение нараспев. Я не могла разобрать, что они поют, – там было много гэльского «Хо-ро!» и подобных звуков, – мужчины радостно вторили друг другу и звучали в унисон.

Новым арендаторам, которые куда больше привыкли собирать водоросли, чем косить траву, такое дело был в новинку. Джейми, Арч и Роджер помогали им освоить покос. Судя по небольшому количеству швов и легким травмам, обучение прошло успешно: никто не отсек себе ногу или руку; случилась пара перебранок, но без драк, и не больше испорченного или затоптанного сена, чем обычно.

В приподнятом настроении они все ввалились во двор – перепачканные, мокрые от пота, у всех от жажды пересохло во рту. Джейми был в самой гуще людей, смеющийся и чуть покачивающийся от дружеских толчков с разных сторон. Он заметил меня, и широкая улыбка растянулась на загорелом лице. Он в несколько шагов настиг меня и заключил в крепкие объятия, пахнущие сеном, лошадьми и потом.

– Слава богу, мы с этим покончили! – сказал он и звучно поцеловал меня. – Боже, мне нужно выпить. И нет, малыш Роджер, это не богохульство, – добавил он, оглядываясь через плечо, – это выражение благодарности и отчаянная нужда, да?

– Да. Но начать надо с главного, так ведь? – Роджер возник у Джейми за спиной, голос его был таким хриплым, что в общем шуме его едва можно было разобрать. Поморщившись, он сглотнул.

– О, ай. – Джейми кинул быстрый взгляд на Роджера, как бы оценивая ситуацию, пожал плечами и устремился в центр двора.

– Èist ris! Èist ris![46] – закричал Кенни Линдсэй, увидев его. Юэн и Мердо присоединились к нему, захлопав в ладоши и громко выкрикивая уже по-английски: «Слушайте его!», так что толпа постепенно затихла и все взгляды обратились на Джейми.

– Я творю молитву своими устами, творю молитву своим сердцем, я молюсь тебе, о Исцеляющая десница, Сыне Божий[47].

Он не повышал голос, однако все мгновенно замолкли, как только он начал говорить, и его слова звенели в вечернем воздухе.

– Господь, предводитель ангелов, накрой меня своими льняными одеждами, огради меня от всякого голода, освободи меня от всякой темной сущности, укрепи меня в добрых начинаниях, направь меня во всякой нужде, охрани в любой болезни и от всякого зла сохрани меня.

Толпа как будто затрепетала в безмолвном одобрении, я увидела, как несколько рыбаков склонили головы, хотя глаз с Джейми они не сводили.

– Встань между мною и всем страшным, встань между мною и всем злым, встань между мною и всем темным, что надвигается на меня. Господь наш, покровитель слабых, покровитель нищих и праведных, щит для домов наших: Ты взываешь к нам голосом славы, милосердными устами Твоего возлюбленного Сына.

Я взглянула на Роджера, который тоже тихонько и одобрительно кивал. Очевидно, они вместе так решили. Разумный шаг: такая молитва знакома рыбакам, при этом в ней нет ничего подчеркнуто католического.

Джейми полубессознательно раскинул руки. Летний ветер подхватил влажную изношенную материю его рубахи, когда он откинул голову назад и поднял светящееся от радости лицо к небу.

– Да обрету я вечный покой в обители Святой Троицы, в небесном Раю, в солнечном Саду Твоей любви.

– Аминь! – сказал Роджер как можно громче, и отовсюду во дворе послышалось такое же благодарное бормотание. Майор Макдональд поднял вверх кружку с сидром и с криком «Slàinte» осушил ее.

После этого начался настоящий праздник. Я обнаружила себя сидящей на бочке, а Джейми с тарелкой и постоянно наполняющейся кружкой сидра расположился на траве у моих ног.

– Бобби Хиггинс здесь, – сказала я ему, заметив Бобби в центре группки кокетничающих девушек. – Ты видишь Лиззи где-нибудь?

– Нет, – ответил он, подавляя зевок. – Почему ты спрашиваешь?

– Он спрашивал о ней.

– В таком случае я уверен, что он ее найдет. Хочешь мяса, саксоночка? – Он протянул мне крупный кусок ребрышка, вопросительно изогнув бровь.

– Я уже поела, – заверила я его, и он тут же впился в предложенное мясо с таким самозабвенным видом, как будто не ел неделю. – Майор Макдональд уже говорил с тобой?

– Нет, – ответил он с набитым ртом. – Это подождет. Вот и Лиззи с Макгилливреями.

Это меня немного успокоило. Макгилливреи – и особенно фрау Уте – пресекут любые неуместные ухаживания по отношению к своей будущей невестке. Лиззи, смеясь, разговаривала с Робином Макгилливреем, который по-отцовски улыбался ей в ответ, в то время как его сын, Манфред, с увлечением ел и пил. Я заметила, что фрау Уте пристально наблюдала за отцом Лиззи, который сидел на крыльце неподалеку, удобно устроившись рядом с высокой, довольно невзрачной немкой.

– Что за женщина сидит с Джозефом Уэмиссом? – спросила я, толкая Джейми коленкой, чтобы привлечь его внимание.

Он сощурил глаза против солнца, пытаясь разглядеть пару, потом пожал плечами.

– Не знаю. Немка. Должно быть, пришла вместе с Уте Макгилливрей. Сводничество, а? – Он поднес к губам кружку и сделал несколько крупных глотков, блаженно вздыхая.

– Думаешь? – Я с интересом стала рассматривать странную женщину. Она явно отлично ладила с Джозефом, а он – с ней. Ее худое лицо буквально светилось, пока он, жестикулируя, объяснял что-то: голова в аккуратном чепце склонилась в его сторону, на губах играла улыбка.

Я не всегда одобряла методы Уте Макгилливрей, порой довольно циничные, однако стоило отдать ей должное: ее планы были очень хитры и требовали внимания к деталям. Лиззи и Манфред должны были пожениться следующей весной, и я уже думала о том, как Джозеф это перенесет: в дочери была вся его жизнь. Конечно, после свадьбы он может уйти с ней. Лиззи с Манфредом будут жить в большом доме Макгилливреев, и, надо думать, там найдется место и для Джозефа. Однако он будет разрываться между Лиззи и Риджем, ему не захочется уезжать от нас. Хотя для любого здорового мужчины всегда найдется работа в хозяйстве, Джозеф не был по призванию фермером, не говоря уж о кузнечном деле, которым промышляли Манфред с отцом. А вот если он женится… Я снова бросила взгляд на Уте и увидела, что она следит за мистером Уэмиссом и его «нареченной» с выражением кукловода, чьи марионетки танцуют именно так, как ей того и надо.

Кто-то оставил кувшин сидра рядом с нами. Я наполнила кружку Джейми, а потом свою. Сидр был восхитительный: темный, клубящийся янтарь, сладкий и пахучий, с особой тонкой пикантной ноткой. Я позволила холодному напитку тонкой струйкой опуститься по горлу и затем раскрыться в моей голове, подобно безмолвному цветку.

Вокруг было много смеха и разговоров, и я заметила, что хотя новые поселенцы и держались своих небольших семейных групп, сегодня они сильнее перемешались со старожилами. Мужчины, которые последние две недели работали бок о бок, теперь отлично ладили друг с другом, сидр же разжег их взаимную симпатию. Новые арендаторы с недоверием смотрели на вино, считая его нелепым изобретением, крепкие напитки, вроде виски и рома, по их мнению, были непотребными, но все пили пиво и сидр. «Сидр полезен», – сказала мне одна из женщин, вручая кружку своему маленькому сыну. «Даю им полчаса, прежде чем они начнут валиться, как мухи», – подумала я, медленно потягивая сидр.

Джейми с интересом хмыкнул, и я опустила на него глаза. Он кивнул на дальнюю сторону двора. Я увидела, что Бобби Хиггинс избавился от своих поклонниц и при помощи какой-то магии – не иначе – смог вытянуть Лиззи из гущи Макгилливреев. Они стояли в тени каштанов и о чем-то беседовали. Я оглянулась на Макгилливреев. Манфред сидел, упершись спиной на основание дома, и клевал носом над тарелкой. Его отец уютно устроился возле него на земле и мирно похрапывал. Девушки оживленно болтали вокруг них, передавая еду туда и обратно над упавшими головами супругов, каждый из которых был на разных отрезках пути в царство Морфея. Уте переместилась поближе к крыльцу и теперь разговаривала с Джозефом и его спутницей. Я снова посмотрела в сторону каштанов. Лиззи и Бобби всего лишь болтали, и расстояние между ними было таким, какое позволяли приличия. Но меня смущало что-то в том, как он склонялся в ее сторону, как она чуть отворачивалась от него, а затем открывалась, комкая одной рукой край юбки.

– Боже, – прошептала я и вся подобралась, готовая в любую минуту подскочить, но неуверенная, стоит ли мне действительно идти и прерывать их. В конце концов, они были на виду и…

– «Три вещи непостижимы для меня, – молвил пророк, – и четырех я не понимаю: пути орла на небе, пути змея на скале, пути корабля среди моря и пути мужчины к девице»[48]. – Джейми сжал мое бедро, я опустила на него взгляд и увидела, что он, полуприкрыв глаза, тоже следит за парой под каштанами.

– Значит, мне не примерещилось, – угрюмо подытожила я. – Думаешь, стоит вмешаться?

– Хмм. – Он глубоко вздохнул, выпрямился и потряс головой, пытаясь разогнать дрему. – Нет, саксоночка. Если молодой Манфред не взял на себя заботу приглядывать за своей женщиной, то тебе не стоит делать это вместо него.

– Да, согласна. Я просто думаю, что если их заметит Уте… или Джозеф? – Я не знала, чего можно ожидать от мистера Уэмисса, а вот Уте наверняка устроила бы грандиозную сцену.

– О. – Он моргнул, слегка покачиваясь. – Ай, наверное, ты права. – Джейми стал крутить головой по сторонам, затем, заметив Йена, чуть дернул подбородком, подзывая его. Йен лежал в паре футов от нас, раскинувшись на траве, рядом с горкой жирных обглоданных ребрышек, но теперь перевернулся и покорно пополз в нашу сторону.

– Мм? – промычал он. Его густые каштановые волосы наполовину выбились из хвоста, пара вихров торчала почти вертикально, остальные небрежно падали на глаза.

Джейми кивнул в сторону каштанов.

– Пойди и попроси Лиззи подлатать твою руку, Йен.

Йен сонно уставился на свою руку: на тыльной стороне была свежая царапина, но она уже запеклась. Потом он посмотрел в ту сторону, куда указывал Джейми.

– О, – с пониманием отозвался он. Некоторое время он стоял на четвереньках, задумчиво сузив глаза, затем неторопливо поднялся и стянул повязку с волос. Небрежно откинув их назад, он пошел в направлении каштанов.

Они были слишком далеко, чтобы что-нибудь услышать, но мы могли наблюдать. Бобби и Лиззи расступились, как воды Красного моря, когда высокая, долговязая фигура Йена возникла между ними. Еще пару мгновений все трое, казалось, мило беседовали, затем Лиззи и Йен направились к дому. Лиззи дружески помахала Бобби рукой, но потом коротко оглянулась на него через плечо. Бобби пару мгновений стоял, глядя ей вслед и задумчиво покачиваясь на каблуках, затем тряхнул головой и пошел выпить сидра.

Сидр брал свое. С наступлением ночи все будут спать без задних ног. Во время сенокоса мужчины засыпали буквально в тарелках от изнеможения. Люди вокруг по-прежнему говорили и смеялись, но мягкий закатный свет, который начинал заливать двор, обнаруживал все увеличивающееся количество тел, раскинувшихся в траве.

Ролло самозабвенно грыз кости, оставшиеся после Йена. Брианна сидела чуть поодаль, Роджер положил голову ей на колени и выглядел спящим. Сквозь распахнутый ворот его рубашки был все еще хорошо виден старый шрам от веревки на шее. Бри улыбнулась мне, она гладила Роджера по блестящим черным волосам, выбирая из них травинки. Джемми нигде не было видно, как и Германа. К счастью, фосфор был под замком на самом верху моего самого высокого шкафа.

Джейми тоже положил свою теплую и тяжелую голову на мое бедро, и я опустила руку на его волосы, улыбаясь Бри в ответ. Я услышала, как Джейми тихонько фыркнул, и проследила за его взглядом.

– Для такой маленькой юной леди Лиззи создает кучу проблем, – сказал он.

Бобби Хиггинс стоял рядом с одним из столов, попивая сидр и не подозревая о том, что за ним все это время пристально следили братья Бердсли. Эти двое мелькали среди деревьев, как лисы, едва заметно, постепенно окружая несчастного Бобби.

Один из них – скорее всего Джо – неожиданно возник прямо рядом с Бобби. От неожиданности тот даже пролил сидр. Парень нахмурился и принялся вытирать мокрое пятно на рубашке, Джо в это время наклонился ближе, очевидно бормоча какие-то угрозы и предупреждения. Бобби с оскорбленным видом отвернулся от него и тут же столкнулся нос к носу с Кеси.

– Не уверена, что проблемы создает именно Лиззи, – сказала я, защищая девушку. – Она всего лишь поговорила с ним.

Лицо у Бобби заметно покраснело. Он поставил кружку на стол и весь напрягся, сжав одну ладонь в кулак. Бердсли придвинулись ближе с явным намерением вынудить его уйти в лес. Поглядывая с опаской то на одного близнеца, то на другого, он сделал шаг назад и уперся спиной в крупный древесный ствол.

Я опустила глаза вниз: Джейми наблюдал за происходящим сквозь опущенные ресницы с выражением мечтательной отстраненности. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и внезапно полностью обмяк, так что я целиком ощутила его вес. Причина такого неожиданного забытья возникла секундой позже: это был Макдональд, пунцовый от еды и сидра, красный мундир пылает в закатном свете, как раскаленные угли. Он посмотрел на Джейми, мирно дремлющего у меня на ноге, и покачал головой. Потом обернулся вокруг, оценивая ситуацию.