Николай Солнечный. Книга первая. Новогодняя ночь

– Веселишься, мОлодец. Шутишь. А зря, – рассердился на это Дуб. – Слова ты сказал верные и поклонился в ноги, только ведь главное не в том, какое слово говоришь, а в том, что в сердце несёшь. И обман этот не всегда заметен. Ты мне тут комедию устроил. Тебя бы наказать нужно. Я тебя и накажу, чтоб неповадно было над порядком смеяться, – сказал Дуб и взрыхлил корнями землю.

Та разошлась под ногами Коли, будто хлеб надвое переломили, и Коля провалился по пояс, а земля тут же сошлась на место, будто и не было ничего. Только Коля оказался неподвижен и выбраться никак не мог. Он толкался руками, пытался вытянуться вверх хотя бы на сантиметр. Но всё было бесполезно.

– Ну, простите! – в ярости стал кричать он. – Простите! Я больше так не буду!

– Конечно, не будешь, – согласился Дуб, и тон его был непривычно твёрдым и даже устрашающим. – Коли уважения ни к старшим, ни к заведённым порядкам нет, то и пощады не будет. Завсегда добрым быть с дитём малым тоже вредно. Откушал пряника, отведай и кнута. Так-то, дитятко!

– Я не дитятко! – возмущался Коля.

– А кто ты, коли ни дитя неразумное? Тебе тут битый час всё толкуют-толкуют, на все твои вопросы отвечают, а ты ёрничаешь, смеёшься над порядком. Вот и получай в ответ, – сказал Дуб, отвернулся и пошёл вглубь леса.

– Вы что, хотите меня здесь оставить? – дёргался изо всех сил Коля, но ноги были будто каменные и совершенно не шевелились. – С этим? – он указал на лежащего в половине кокона мужчину.

– Сами сюда попали, сами и выбирайтесь, – каркнул Дуб не останавливаясь. – Про ягоды не забудь.

Глядя вслед уходящему дубу, Коля подумал: «Похоже, я неправильный сделал выбор». Спящий в половине кокона мужчина захрапел.

Глава 12. Знакомство

– Я же пошутил! Я просто пошутил! – кричал перепуганный Коля.

– Шутил… Шутил… Шутил… – отозвалось эхо.

– Рюрикович, вернись! Пожалуйста! Я был неправ! Я виноват!

– Виноват… Виноват, – вторило эхо.

Но больше никто не откликался, и все окружающие деревья будто притворились немыми и безглазыми. Только человек в половинке кокона заворочался. Проснулся от криков.

– Эээ, малой, ты чего орёшь? – спросил мужчина, уже не так растягивая слова, как раньше.

Коля испугался. "Мало того что по пояс в земле закопан, так ещё и с этим буйным наедине остался", – пронеслось у него в голове.

– Доброе утро, – зачем-то сказал Коля.

– А уже утро, что ли? – поразился мужчина.

– Не знаю, – искренне ответил Коля. – Думаю, что и не утро, и не доброе, а самый чёрный час.

– Путано говоришь, – выбрался из кокона и осмотрелся вокруг мужчина. – А у меня голова после вчерашнего что-то плохо соображает.

– Вот там, в листе лопуха ягоды. Вам нужно одну съесть. Но только одну. Остальные мне для дела нужны, – сказал ему Коля.

– Какие ягоды? Ты об чём? Чего это ты в земле сидишь? – наконец-то хорошенько рассмотрел Колю мужчина.

– Меня закопали, – понуро ответил Коля. – Мне нужно, чтобы вы помогли мне выбраться, а потом найти колодец. Вы через колодец сюда попали?

– Я? – удивился мужчина. – Нет. В ДК колодцев не было и на прилежащей территории тоже. Я вообще не помню, как в лес попал.

– Совсем не помните? – расстроился Коля.

– Совсем. Голова гудит, – пожаловался мужчина.

– Вам ягоду съесть нужно, – напомнил Коля.

– Одной ягодкой меня не накормишь. Мне бы морсику, – мечтательно проговорил мужчина, поглаживая шею.

– Это не простая ягода. Она вам протрезветь поможет, – сообщил Коля. – А вы мне выбраться отсюда, – добавил он с надеждой, поскольку его попытки освободиться из заточения ни к чему не приводили.

– А кто тебя сюда закопал? – подошёл мужчина ближе и стал изучать землю вокруг Коли. – Что-то земля слишком плотная. Так и не скажешь, что её копали.

– Долго объяснять, – ответил Коля. – Ягоду съешьте. Я ради вас за ними ходил.

– Что, малой, пока я спал, ты по лесу ягоды собирал? – усмехнулся мужчина. – Чтобы чужого дядьку покормить, гы-гы-гы.

– Да я уже и сам понял, что зря это сделал, – не разделял веселья Коля.  – Ладно, не хотите трезветь, не надо. Просто вытащите меня отсюда.

– Давай попробуем, – легко согласился мужчина и протянул Коле руку. – Меня, кстати, Василием зовут. Ты можешь звать меня дядей Васей.

– А меня Колей зовут, – пожал Коля протянутую руку мужчине.

– Вторую давай, – велел Василий и взял Колю за обе руки.

Потом он резко и сильно дёрнул Колю на себя, отчего Коле показалось, что ему попытались оторвать и руки, и половину корпуса одновременно.

– Оооойййййй! – застонал Коля от боли.

– Крепко сидишь, – заключил Василий.

От него всё ещё пахло перегаром. Коле стало совсем тоскливо.

– Лопаты здесь, конечно, нигде нет? – с сомнением осмотрелся Василий. – Закапыватели твои лопату с собой унесли, что ли?

– Он без лопаты справился, – буркнул совсем расстроенный Коля.

– Кто? – удивился Василий, но продолжал что-то искать. – А где мой посох? Ты не видел? Можно было бы им землю взрыхлить вокруг тебя, а там бы руками выгребли. Посох-то где? – стал шарить в траве и под кустом орешника, на котором висела шуба Деда Мороза, Василий.

– Дуб сказал, что Карагач посох забрал и отдавать отказался. А что тут у вас на самом деле было, я не знаю. Я ведь за морошкой ходил, – пожал плечами Коля.

– Погоди, малой… – замотал головой Василий.

– Меня Колей зовут, – напомнил Коля.

– Не важно, как тебя зовут. Что ты сейчас сказал? Я ни черта не понял. Слова знакомые, а картинка не складывается. Какой дуб, какой карагач? Ааааа, вспомнил! Друзья твои! Аниматоры! – обрадовался Василий. – Вот китайцы научились костюмы делать! Чё хочешь у них заказать можно! Но такого реализма я у них не видел раньше! Деревья как настоящие! Сразу и не отличишь. Только глаза проглядывают местами, а так всё супер, – восхищался Василий.

Коле даже жалко было его разочаровывать. Он решил подыграть.

– Да, это они. Закопали, а лопату и посох унесли. Нужно меня вытащить, а их найти, посох вернуть и самим домой вернуться.

– Да как мы тебя вытащим, если даже подковырнуть нечем? – возмутился Василий.

Он ходил взад и вперёд, постоянно поправляя спортивные штаны на поясе.

– Я вот хотел спросить вас, Василий, – обратился к тому Коля. – А почему у вас штаны шиворот-навыворот?

– А, это? – посмотрел на свои штаны Василий. – Это я впопыхах вывернуть забыл. А под костюмом всё равно не видно, так я уже и не переодевал.

– А где вы такой классный костюм взяли? – стало любопытно Коле.

– Это мне шили на заказ. Тут я жадничать не стал. Один месяц в году так хорошо меня кормит, клиентов своих я люблю, поэтому решил сделать всё добротно. Чтоб и людям приятно было, и мне репутацию хорошую сослужило, – объяснил Василий.

Коля, глядя на него, подумал, что сон и в самом деле помог мужчине немного протрезветь, что, возможно, ягода ему уже и не нужна, а может даже навредить. Ведь теперь никого знающего рядом нет, кто бы подсказал, что нужно делать.

– Какую ещё репутацию? – решил тянуть время Коля в надежде, что кто-нибудь толковый всё же появится и поможет ему.

– Репутацию настоящего сказочного Деда Мороза, – сказал как что-то совершенно очевидное Василий.

– Не понимаю, – признался Коля.

– Что тут непонятного? Дети ведь ждут не дядьку разодетого, а настоящего волшебника. Вот и выглядеть я должен так, чтоб они сразу охнули и обомлели. Поговорить с ними правильно, стишки послушать, загадки загадать. Это я умею. Я вообще с маленькими детками хорошо лажу. Это со взрослыми детьми у меня сладу нет, а малышам я первый друг, – в голосе Василия появилась удивившая Колю печаль.

Самому же Коле вспомнилось, что он ещё утром был на утреннике таким же волшебным Дедом Морозом, в настоящность которого верили дети, включая дочь Татьяны Львовны Виолетту. Ему с усиленной силой захотелось вернуться в детский дом, в привычную обстановку, и он остервенело застучал кулаками по земле.

– Мне нужно выбраться отсюда! – зло крикнул Коля.

В ответ на это земля под Колей заколыхалась, стала ноздреватой, взрыхлилась. Коля даже успел обрадоваться, что сейчас он окажется свободен, как вдруг ощутил, что проваливается ещё глубже. Он инстинктивно поднял руки вверх, цепляясь за края и пытаясь удержаться на поверхности, но всё тщетно. Спустя всего минуту он оказался по подбородок в земле, но теперь ещё и с неудобно поднятыми вверх и прижатыми к голове руками.

Коля взвыл от обиды, усталости, беспомощности и боли. У него заболело одновременно всё, словно кто-то выжигал током все его органы и член.

Он краем зрения и сознания ещё замечал, что вокруг него суетиться Василий, что-то говорит ему, что-то пытается сделать, но Коля его не слышал и не мог разглядеть. У него в мозгу крутилась только одна мысль: «Заживо закопают! Заживо закопают!». Коле было так себя жалко, что он заплакал – яростно и безотчётно.

По его лицу почти ручьями текли слёзы. Лицо его сразу стало мокрым, на губах появился солёный вкус. Слёзы стекали по подбородку и шее, делали мокрыми рубашку и майку. Коля плакал с закрытыми глазами, думая только о том, когда же прекратиться эта боль, когда же всё закончится. Земли вокруг он уже не ощущал. Он плакал и плакал, ему казалось, что через глаза его идут целые потоки и омывают и тело его, и всё вокруг. И чем больше слёзы лились по нему, тем легче ему становилось, пока не стало совсем легко.

Вместе с потоками слёз из него выходили боль и напряжение не только этого дня, а всей жизни. Все слёзы, которые он сдерживал на протяжении своих двенадцати лет, которым не позволял проявиться даже на крае века, теперь безостановочно и беспрепятственно лились бурным потоком.

Коля оплакивал маленького мальчика в себе, оплакивал все свои потери и омывал душевные раны. Никогда раньше он не испытывал такой искренней жалости и такой сильной любви к самому себе. И всё, что его сковывало, что держало в тисках внутренней несвободы, вдруг исчезло, стало бессильно и не властно больше над ним.

 Коле показалось, что тело его из сдавленного состояния перешло в состояние невесомости. Не раскрывая глаз, он попробовал пошевелить ногами и руками – они спокойно двигались, преодолевая минимальное сопротивление окружающего пространства, как это бывает, когда ты плаваешь в реке или в бассейне.

Коля удивился не столько лёгкости в себе и отсутствию боли, сколько этому ощущению. Открыл глаза и увидел, что он в яме с чистой прозрачной водой. Он не мог поверить тому, что видел. Можно было подумать, что кто-то вырыл в земле углубление в форме полусферы, укрепил глиной края и залил чистейшей водой. Коля от удивления и радости даже присел, чтобы погрузиться в эту воду с головою, а потом вынырнул.

Чувствовал он себя прекрасно.

– Я, конечно, видел плачущих детей, – раздался мужской голос где-то над Колей, – но рыдающий подросток – это, оказывается, картина не для слабонервных. Хорошо ещё, что у меня нервы, что медь.

Коля повернул голову. На него ошарашено смотрел Василий.

– Что произошло? – спросил Коля.

– Ты кричал, потом стал плакать, потом рыдал, как умалишённый. Нарыдал тут целую лужу слёз, и бац, смотрю, а эта лужа всё растёт и растёт, но не вширь, а в глубину. Я уже хотел тебя за руку взять и вытащить, а ты всё рыдаешь и рыдаешь. Я поостерёгся. Вдруг, думаю, ты ногами ещё в земле плотно. Ещё оторву тебе чего, потом в тюрягу посадят. Нее, думаю. Подожду. И вот, дождался. Ноги у тебя свободные? – спросил Василий.

– Свободные, – подтвердил Коля.

– Тогда вылазь уже, пока опять не затвердел, – протянул Коле руку Василий.

Коля не стал раздумывать, взялся за протянутую руку, упёрся ногами в края выплаканной в земле чаши и выбрался на землю. Абсолютно мокрый, но совершенно счастливый.

– Спасибо! – сказал он Василию и обнял того от прилива чувств.

– Да чего там? – не стал отталкивать мальчика Василий. – Только ж ты мокрый совсем, а теперь и я с тобой заодно.

– Ой, простите, – отпрянул Коля. – Я не подумал. Просто обрадовался. Надо бы поляну найти, да вещи высушить, а то мокрым ходить неудобно и заболеть можно. Где же белка? Она ведь обещала меня найти.

– Подружка твоя? Тоже аниматорша? – заинтересовался Василий.

– Подружка, да, – не стал спорить Коля. – Где ж её искать теперь? Кричать здесь нельзя. Только хуже делается. Может, угощение лесу предложить, а? Может, тогда отзовётся кто? – скорее самому себе, чем Василию задавал вопросы Коля.

Он полез в карман, нашёл там конфету. Развернул и удивился: та совсем не пострадала от его слёз. Тогда он положил конфету на развёрнутую ладонь и протянул вверх. Твёрдо, но не слишком громко проговорил:

– Эй, кто-нибудь, отзовитесь! Помогите нам пройти к Тополю, к моему древу родовому! Пожалуйста!

Коля всматривался в деревья, надеясь заметить какое-то шевеление, но ничего необычного не происходило.

– Раз никто не хочет, тогда я съем, – сказал с усмешкой Василий, выхватил с ладони у Коли конфету и быстро положил её в рот.

Коля расширенными глазами смотрел на то, как этот взрослый мужик съедает его последнюю конфету.

– Да как вы могли?! – наконец-то совладал с собой Коля. – Это же… Это не вам! Я сам годный, уже неделю в этом лесу торчу, ничего не ел, и конфеты все раздал, а вы! А вы!

– А что я? – возмутился Василий. – Я, между прочим, тебе помог, а ты уже и конфеты пожмотился. У тебя  там где-то ещё ягоды есть. Ты мне предлагал. Я, правда, до ягод небольшой охотник, но съел бы сейчас и ягод.

Коля оценивающе посмотрел на Василия.

– А вы уже трезвый?

– Как стёклышко, – заверил мужчина.

– Тогда морошку вам нельзя. Отравитесь, – решил схитрить Коля. – Она только для трезвости подходит, ну, чтоб пьяному протрезветь, иначе хана. Уже от одной ягоды.

Василий смотрел на Колю с недоверием, но ничего в противовес сказать не мог.

Коля решил снять мокрую одежду, надеть шубу Деда Мороза и идти искать тополь. Он решительно снял мокрое, оставшись только в трусах, набросил на себя шубу, повесил на руку мокрую одежду, аккуратно взял лист лопуха с ягодами.

– Вы можете здесь остаться, а можете пойти со мной, – сказал Коля Василию. – Я не обещаю, что смогу вернуть вас назад, но, думаю, вместе нам будет в этом лесу легче. Так вы со мной или нет?

Василий, который молча наблюдал за переодеваниями Коли, долго внимательно смотрел в лицо мальчика.

– Знаешь, я понял, что ещё не совсем трезвый. Дай-ка мне своих ягод, – спустя время сказал Василий и решительно двинулся на Колю, явно собираясь забрать у того лист лопуха.

Коля сперва опешил от такого заявления, а потом неожиданно присел, так что рука Василия, которой тот собирался схватить лист лопуха, пролетела мимо. А Коля свободной рукой толкнул мужчину так, что тот упал ровно в яму со слезами.

Коля не удержался и расхохотался, потому что вода брызнула во все стороны, а из ямы торчали длинные и внушительные ноги Василия.

– Вот и отлились вам Колины слёзки, – сказал, отсмеявшись, Коля. – Теперь мы оба мокрые.

– Руку дай, – попросил его Василий, когда совладал с собой. – Ну и гад же ты!

– Это ещё кто гад?! – не согласился Коля. – У детей ягоды отбирать!

– Ты же сам мне предлагал, – напомнил Василий.

– Вот тогда и нужно было брать, а силой отбирать – это подло.

– Да я пошутил просто, напугать тебя хотел. Руку дашь?

Коля положил мокрую одежду на куст, лист с ягодами – на землю, подошёл к Василию и протянул руку.

– Да, я тут тоже с одним дубом пошутил, так он меня в землю закопал. За неуважение.

Василий выбрался из слёзной ямы, тоже снял мокрую одежду и надел костюм Деда Мороза, только бороды и парика не нашёл.

– Куда пойдём? – спросил он. – Ты, похоже, этот лес получше меня знаешь.

– Пойдём куда глаза глядят, – сказал Коля и двинулся в сторону поляны-болота, надеясь, что там он снова найдёт белку.

Глава 13. Липовый цвет.

Коля шёл по лесу, и ему казалось, что деревья снова внимательно наблюдают за ним и даже одобрительно подмигивают, но только издалека. Стоило подойти к какому-то дереву поближе, как оно деревенело и прикидывалось обычным. Колю это забавляло. Он решил для себя, что это эдакий квест, который ему нужно пройти. В игре есть свои правила, и их нужно соблюдать, иначе не выберешься из лабиринта.

Единственное, чего он не понимал, так это того, почему Василий уверен, что лес этот совершенно обычный.

– А вас не удивляет, – обратился Коля к Василию, – что здесь совсем нет снега? Сейчас ведь зима.

– Сперва я это заметил и да, удивился маленько, – признался Василий, – а потом решил, что это какая-то аномальная зона с повышенным уровнем температуры. Тепло здесь. В шубе даже жарко. Вот снег и тает. Да к тому же тут деревья так густо растут, что и снегу нападать трудно.

– Хм, как просто! – поразился умению находить объяснение удивительному Коля. – А вы вспомнили, как сюда попали?

Василий поправил на голове шапку и переложил мокрые вещи в другую руку.

– Я пытался. Но последнее, что я помню, так это окно.

– Окно? – удивился Коля.

– Да. На третьем этаже, – начал рассказывать Василий. – Я программу отработал. Решил поесть да выпить. Я же на работе ни-ни! Никогда! А тут всё-таки Новый год. Я свою часть выполнил. Даже со всеми желающими сфотографировался. Ну и присел голод утолить. Мне налили чарочку-другую. Но в костюме этом отдыхать неудобно. Я смотрю, до курантов ещё полчаса, можно успеть переодеться и на праздник вернуться. У нас договорённость такая была, что я могу остаться. У них организация большая, богатая, а люди радушные.

Коля внимательно слушал Василия, но в то же время всматривался в лес в поисках белки или знакомого дерева. Был уверен, что идёт правильно и скоро должен быть овраг с наваленными в нём ветками.

– И вот иду я по коридору, – продолжал Василий, – и тут вижу в окне какую-то странную физиономию бородатую. Думаю, как он туда забрался? А он ещё рожицы мне корчит и будто подзывает к себе. Я ему кулаком погрозил, а он давай хохотать. Ну, я к окну подхожу, а он всё хохочет да хохочет. Думаю, сейчас как припугну его. Поднял посох, размахнулся и сделал вид, что сейчас в стекло ударю. А он руку длиннющую вытянул да за посох как схватился и давай тянуть на себя. Я разозлился. Хлюпик какой-то, ни рожи, ни кожи, скелет бородатый, а туда же. Я ж никогда слабаком не был. Я тяну на себя, он на себя. Тягались так сколько-то, а потом он раз – и отпустил посох. Я, ясное дело, не удержался на ногах от неожиданности да на пятую точку приземлился. Копчиком так больно ударился, ещё больше разозлился. Решил проучить гада. Встал, отошёл, разбежался да и запрыгнул на подоконник. А он ржёт себе дальше, только вроде как удаляться стал. А я ж уже выпил. Я даже подумать не успел, что это третий этаж. Взял да и шагнул за ним. Прямо в окно. И полетел. Упал. Разбился. Как стекло. Даже звук такой же был, будто хрустальная люстра на плитку упала. Вот такой звук, – артистично рассказывал Василий.

Вдруг он замолчал и стал понуро смотреть себе под ноги, будто что-то высматривая там. А Коля словил себя на мысли, что рассказанное что-то ему напоминает, только никак не мог вспомнить, что именно. То ли фильм, то ли историю какую-то. Даже мелькнуло предположение, что Василий рассказывает не о себе, а о герое чужого сюжета. Коля не успел додумать эту свою мысль, потому что Василий продолжил.

– А потом уже только в лесу этом себя помню, – заговорил Василий. – Кто меня сюда привёз? Зачем я в этом лесу? Ничего не помню.

Коля смотрел на Василия и понимал, что пора уже тому понять, куда он попал.

– А если я вам скажу, что вас никто не привозил сюда, а вы через то окно в этот лес попали? – спросил Коля.

– Там на территории ДК леса не было, – не согласился Василий.

– Это неважно. У нас от детдома до леса тоже далековато, а я в колодец декоративный упал, а колодец этот в спортивном зале стоял, и приземлился здесь, – сообщил Коля.

– Кончай дурить! – не поверил ему Василий.

– Я вас не дурю, я правду говорю, – даже остановился Коля и посмотрел прямо в лицо Василию. – Деревья, которые с нами разговаривали, это не аниматоры в костюмах, это живые деревья. Они духи рода. Каждому роду своё древо и свой дух. Говорят, что человеку проход сюда может открыть только дух его рода. И выбраться отсюда тоже. Поэтому мне нужно найти своё родовое древо или ваше и уговорить дух рода отпустить нас отсюда, – горячо объяснял Коля.

– Мальчик, ты из какой секты? – с жалостью смотрел на него Василий.

– Как вы не понимаете?! – застонал Коля, размахивая руками. – Это непростой лес. И непростые деревья. Только не все готовы с нами разговаривать и помогать нам. Это потому, что мы не самые добрые и хорошие люди. Я хулиган, а вы… пьёте, наверное? – предположил Коля.

– Да я только по праздникам! – возмутился Василий.

– А праздник каждый день, да? Как у нашего Палыча?

– У меня праздников мало, – обиженно заявил Василий. – Новый год – само собой. Двадцать третье февраля. Масленица. Восьмое марта. День победы. День ВДВ. Первое сентября. И день милиции.

– Вы в милиции работаете? – удивился Коля.

– Нет, я водитель троллейбуса, – ответил Василий.

– Тогда почему вы празднуете первое сентября и день милиции?

– Ну а как так, чтоб осень – и без праздника? – горько хмыкнул Василий.

– Целую осень терпеть – это сложно, да, – скептически покачал головой Коля.

– Ты не понимаешь, малой, – тяжело вздохнул Василий. – Первого сентября у сына моего день рождения, а десятого ноября у дочери. Вот я и праздную. Но один.

Василий остановился и облокотился на близстоящую липу. Коля даже не успел его предостеречь. Но липа почему-то толкаться не стала, а мягко погладила огорчённого Василия ветвями.

– Всё наладится. Не сомневайся. Это очень хорошо, что ты переживаешь, – заговорила Липа совсем нестарым низким голосом.

Василий отшатнулся от дерева.

– Кто это сказал? – с испугом спросил он.

– Нужно связи с детьми восстановить, протоки в древе почистить, и всё будет хорошо. И тебе, и древу, – продолжала спокойно говорить Липа, на стволе которой теперь проявились большие глаза, прямой нос и тоже длинная, но не седая, а русая борода.

Василий взялся рукой за сердце.

– Ты это видишь? – спросил он у Коли, не отрывая глаз от Липы.

– Конечно. Я же только что вам про всё это рассказывал, а вы меня в сектанты записали, – припомнил Коля.

– Записал, да, – всё ещё не мог поверить в происходящее Василий.

– Добрый день, уважаемый. Меня Николаем зовут, а это Василий. Мы заблудились. Ищем свои родовые дерева, – обратился Коля к Липе и низко поклонился.

– И тебе доброго дня, коль не шутишь, – ответила Липа, и в сказанном Коля услышал насмешку.

– Вы про нас всё знаете, да? – со смущением спросил Коля.

– Земля слухами полнится, – усмехнулась Липа.

– Понятно, – протянул Коля. – Мне очень стыдно. Но нам, правда, нужно выбраться отсюда. И как можно скорее. Понимаете?

– Чего уж тут не понять? – усмехнулась Липа.

– Спасибо, что отозвались и прикоснуться к себе разрешили. Можно вас о помощи попросить? – спросил Коля.

– Чем смогу, помогу, – ответила Липа.

– Как нам найти наши родовые дерева? – спросил Коля.

– Нужно захотеть помочь своему роду. Тогда и дух рода захочет человеку показаться, – объяснила Липа.

– Ага, захотеть помочь, – размышлял вслух Коля. – Захотеть-то несложно. Только конкретика нужна. Вот, точно. Вы про то, что Василию нужно протоки почистить говорили. А как их чистят, не расскажете? – спросил Коля у Липы.

– Разные есть способы, – задумчиво ответила Липа. – Можно человеку в ствол пройти, в сам поток попасть. Но ты там уже был, знаешь.

– Да, знаю, – качнул головой Коля.

– Вот, и уже в самом потоке двигаться по веткам, искать заторы. Если узел, то развязать. Есть сдавило что-то, то освободить. Если перекрутилось, раскрутить обратно. Бывает мусор или инородное что-то мешает, тогда нужно это убрать. Кропотливая работа, долгая. А ещё можно ягодой морошкой угостить, – перечисляла липа.

Коля аж подпрыгнул от радости.

– Так я целую жменю морошки насобирал, вот! – протянул он завёрнутый лист лопуха.

– Сам насобирал? – спросила Липа.

– А то вы не знаете? – хитро посмотрел на неё Коля.

– Да слыхивала про твои успехи, – усмехнулась Липа. – На весь лес кричал.

– Так вот, решение есть! – радовался Коля.

– Только нужно, чтобы ягоды собрал человек этого рода, – с расстановкой произнесла Липа.

У Коли опустились руки.

– Слушай, малой… – услышал Коля голос Василия и вздрогнул.

– Меня зовут Ни-ко-лай, – твёрдо ответил Коля.

– Добро, Николай. Это всё, конечно, очень весело, но где уже твои ребята? Когда кто-нибудь выскочит со словами «Улыбнитесь! Вас снимает скрытая камера»?