Николай Солнечный. Книга первая. Новогодняя ночь

– Я тебе потом объясню, – махнула на него рукой Катя.

– И мне, – попросил Коля.

– И тебе, – улыбнулась Катя.

А все деревья вокруг одобрительно зашелестели бесчисленными листьями.

Глава 24. Очередь Лёни

– Что ж, теперь твой черёд, Леонид, – произнёс Дуб с каким-то особым значением.

Все повернулись к нему.

– Я очень хотел, чтобы в мой род вошёл Николаша, он молодец будь здоров, – проговорил Дуб. – Но я вижу, что он ветка не обломанная, а самая ценная в своём роду. Я его переманивать права не имею. Тебя он привёл, как своего друга, как надёжного парня. Ты испытания нашего изнаночного мира не проходил. Я тебя и без испытаний принять в свой род буду рад. Но тебе же самому лучше перед этим узнать себя получше, – сказал Дуб и многозначительно замолчал.

Все остальные тоже сохраняли молчание.

– За морошкой его отправьте, – подал голос не выдержавший напряжения Коля.

– Лучше в пустошь, – предложила белка.

– Ты, Векша, как всегда, права, – усмехнулся Дуб.

– Я бы своих в пустошь не отправил, – пробасил Тополь.

– Ты, Осокорь, своего в овраг столкнул, лицом к лесу. Это как называется? – попрекнул Дуб Тополя.

– Я не в себе был! – возмутился Тополь. – Но я ж понимал, что он порядков наших не знает и в лес будет идти, как обычный человек, вперёд лицом. Вот и помог ему.

– Помог ли? – сомневался Дуб

– Конечно! – настаивал Тополь. – Я хоть и беспамятный стал, внуков своих позабывал, все ветки у меня онемели, но я знаю: то, что легко пришло, легко и уходит. Мне его проверить надо было, трудности ему создать, чтоб он вырос над самим собой, – объяснил Тополь.

– Вырос над самим собой? – с интересом спросила Катя. – А как же я? Мне расти не надо?

– В женщине изначально заложена мудрость земли-матушки, – ответил Тополь. – Даже то, что тебя от матери отняли, душу твою не искорёжило. Ничего тебя не испортило. Тебе если и нужно подрасти, то совсем немного, – ласково закончил Тополь.

– Да она у нас самая низенькая. Роста ей точно не хватает, – хихикнул Лёня.

Дуб стукнул его веткой по загривку.

– За что? – возмутился Лёня.

– Мы не про обычный рост говорим, – усмехнувшись, пояснил другу Коля.

– А про какой? – не понимал Лёня.

– Он точно толковый малый? – спросил у Коли Дуб, указав веткой на Лёню.

– Тупит иногда, – признался Коля. – Но это он просто не выспался и плохо ориентируется в том, что здесь происходит, – вроде как по секрету, полушёпотом сообщил Коля, но все его слышали и в ответ на это добродушно усмехнулись.

– Чего это я туплю? – надулся Лёня. – Ничего я не туплю. Катька на самом деле низенькая очень. Будто младшеклашка. Но задавастая слишком и всех жизни учит, – жаловался Лёня.

– Пора тебе на пустошь, – оценивающе глядя на Лёню, сказал Дуб. – А то ты мне всё меньше и меньше нравишься.

Катя стояла с обиженным видом, но в этот момент встревожилась.

– А что это за пустошь? Что там нужно делать? – спросила она.

– Пустошь совести – прекрасное место, – махнула своим пушистым хвостом белка. – Когда-то там была каменная вежа, исконным порядком выложенная.

– Вежа? Это что? – удивился Лёня.

– Это башня, – пояснила белка. – Ступени её поднимали человека вровень с вершиной Великой горы. Так человек мог достичь величия духа, равного жизни целого рода. Но потом исконный порядок был разрушен, камни разлетелись на сотни вёрст. Величие духа стало почти недостижимо для смертного человека, – с грустью закончила свой рассказ белка.

– А разве есть бессмертные люди? – удивилась Катя.

– Есть те, кто принял на себя ответственность за целый род и стал духом. После смерти древо испускает дух, и тот поднимается на Великую гору, – пояснила белка.

– Хотя раньше мы сгорали в очистительном огне и мгновенно поднимались на гору, – печально проговорил Тополь.

– Да, мне про это рассказывали, – оживился Коля. – Раньше здесь была огневая река, а теперь вместо неё овраг, в который я и упал. Перейдя этот овраг, попадаешь на полигон умирающих деревьев.

– Это простое кладбище, – вздохнул Дуб.  – Как у людей. Только обычно нас никто не навещает.

– Как грустно, – вздохнула Катя.

– А я никогда не был на кладбище, – проговорил Лёня. – Мы только как-то мимо проезжали. И кто-то спросил, что это за странные такие штуки за железной оградой. Нам объяснили, что это кладбище, что там людей хоронят. Бррр, – встрепенулся всем телом Лёнька.

– Порядки наши забыли, вот и хоронят как могут, – заворчал Тополь.

– Какие порядки? – спросил Коля.

– В старину усопшего клали в лодку, обложенную хворостом и сухим деревом, таким, в котором жизни уже нет, – заговорил Дуб. – Поджигали и пускали на воду. Если не было реки рядом, то на горе сжигали. На холме, на пригорке. Чтоб душа человека летела в небо, за землю не держалась. Потом брали саженец древа по поре года, такого древа саженец, который усопший любил, и сажали в саду или в лесу. И тогда приходили к этому древу дети и внуки, чтобы навестить, о жизни своей рассказать, посоветоваться. И древо то приходящим отвечало, потому как живое, а всё живое человека и выслушать может и правильное решение подсказать, – закончил Дуб.

– А при рождении ребёнка тоже сажали дерево, в саду или во дворе, – скакала по веткам белка. – И по тому, как оно росло, было понятно, насколько крепок здоровьем ребёнок. А когда человек из дома уезжал в дальние страны или просто в ближайший город, то по дереву этому можно было узнать, не болеет ли человек в чужой стороне. Если дерево какую язву приобрело, значит, и на теле человека язва. Если усыхать начинало или надвое от молнии разделялось, значило, что при смерти человек или угроза какая серьёзная. И семья, побросав все дела, спешила на помощь, – приятным голосом рассказывала белка.

– Теперь понятно, почему вы тоже здесь выглядите как деревья! – воскликнул Коля. – Потому что дерево – это жизнь. И чем больше деревьев, тем больше жизни! – радовался своей догадке Коля.

– Но люди всегда брали деревья для того, чтобы строить дома, – напомнила Катя. – В старину все постройки были деревянными.

– Были, – подтвердил Дуб. – Но человек тогда рубил не всё подряд. Были особые люди, которые умели выискивать в лесу те дерева, которые уже можно было рубить. И всегда спрашивали разрешения. И лес благодарили, – сказал Дуб.

– Жертвовать собой во благо других может не каждый, – добавил Тополь. – И не от любой жертвы строение будет стоять долго. Каждый удар топора должен быть хорошо взвешен, и ни одна жертва не должна быть напрасной. Срубленное дерево гнить не должно, а вместо срубленного нужно посадить другое, молодое. Так идёт обновление жизни, так свершается извечный коловорот, – закончил Тополь.

– Я такой сказки ещё никогда не слышал, – вдруг восхищённо проговорил Лёня. – Когда у меня будет свой дом или хотя бы квартира, я обязательно во дворе посажу несколько деревьев. Просто так, про запас. За себя и тех, кто будет со мной рядом жить. Во взрослом же возрасте тоже можно своё дерево посадить? – спросил он у деревьев.

– Можно, – усмехнулся Дуб.

– Я тоже деревья посажу, – улыбнулась Катя.

– А я целый сад или маленький лес, – соревновался с сестрой и другом Коля.

– Вы сперва на пустошь сходите, – усмехнулся Тополь.

– А что, нам тоже можно? – обрадовалась Катя.

– А чего б не сходить? – хитро улыбнулся Тополь.

– И чего нам там нужно делать? – поправив штаны под мешковиной, спросил Лёня.

– Собирать камни, что же ещё? – махнула ярким хвостом белка.

– Мусор всякий собирать мы умеем, – обрадовался Лёнька. – Это несложно.

– А где эта пустошь находится? – спросила Катя у деревьев, не очень воодушевлённая перспективой собирать камни.

– Векша вас проводит, – ответил Тополь.

– Векша? – удивилась Катя.

– Они так белку называют, – пояснил Коля. – Волк у них хортом зовётся, вяз карагачом, а тополь осокорем, как я понял.

– А зачем так? – встрял Лёнька.

– Это их стародавние названия, – ответил Коля.

– Ага, понятно, – кивнул Лёня. – Так как белку звать?

– Векша, – ответила Катя.

– Понятно. Так что, пойдём? – спросил Лёня. – Только мне в этой мешковине неудобно будет камни собирать, – пожаловался он.

– Да мне в юбке и в парике тоже, – подхватил Коля, а потом повернулся к Дубу. – Можно мы у вас свои костюмы оставим, чтоб не испортить? Нам их ещё вернуть надо.

– Кладите. У меня дупло большое, – улыбнулся Дуб.

– А вы с нами не пойдёте? – спросил Коля.

– А разве деревья могут ходить? – изумился Лёня.

– О, ещё как! Мы тут с Рюриковичем столько всего обходили, даже через реку воспоминаний вброд шли, я его на руках нёс, – похвастался Коля.

– Здорово! – воскликнула Катя.

– Хватит уже хвалиться, пора и за дело браться, – прервал их разговор Тополь.

– Мы уже, дедушка. Переоденемся только, – ласково ответила Тополю Катя.

Тот в ответ довольно улыбнулся.

– Я с вами не пойду, – заговорил Дуб. – Мне на пустоши делать нечего. Я все камни там знаю, когда они ещё вежей были. На руины смотреть мне больно.

После этих слов все деревья зашелестели листьями, словно в поддержку его слов.

– Мы готовы, – спустя минуту стоял в своей одежде Коля.

Все костюмы они аккуратно сложили и положили в дупло Дуба.

– Тогда идите за мной, – скомандовала белка, спрыгнув с ветки Тополя на траву.

– В добрый путь, – сказал Дуб.

– В добрый путь, – едва слышно повторил Тополь.

Глава 25. Разлом

Коля, Катя и Лёня поспешили за убегающей белкой. Бежать пришлось недолго. Деревья расступались перед ними, что приводило Лёню в совершенный восторг, а у Кати вызывало радостную улыбку. Они быстро оказались на краю леса. Коля увидел перед собой равнину, за которой виднелись кустарники. Никакой разрушенной башни нигде не было.

Белка бежала вперёд, к тем самым кустарникам. Ребята бежали следом, как вдруг перед ними оказалась пропасть. Пришлось резко остановиться, тогда как белка продолжила свой путь по лежащему через пропасть дереву, по какой-то бесконечной сосне.

– Эй, потише! Щекотно же! – вдруг зашевелилось дерево.

Коля, Катя и Лёня отпрянули назад. Белка остановилась и посмотрела на них.

– Да не слушайте его! – усмехнулась она. – Он так шутит. Идите быстрее, вниз не смотрите.

Но именно на этих словах Лёня подошёл ближе и посмотрел вниз.

– Ого! – присвистнул он.

Коля тоже подошёл к краю. Пропасть казалась бездонной и сужающейся книзу.

– Это всего лишь разлом. Великий разлом между братьями. Каждый раз, когда ссорятся между собой братья и сёстры, эта пропасть увеличивается. Хорошо, что нашёлся многовековой Пинус, сосна, по-вашему. Он к скалам привычный. Умеет расти там, где мало кто может. Вот он и пришёл сюда, через пропасть пролёг…

– И лежу, загораю, – усмехнулась Сосна. – А векши разные туды-сюды бегають, щекочут мои бока, да ещё малышат всяких с собой приводят.

– Разуйтесь, – порекомендовала белка. – И попросите у Пинуса разрешения пройти через пропасть, тогда он вас за голые стопы держать будет, и вы в пропасть не сорвётесь.

– Нет, нет, нет, – вдруг попятился Лёнька. – Я высоты боюсь! Я не пойду. Хоть босиком, хоть со страховкой! И не просите!

– Это же тебе нужно, а не нам, – напомнила Катя. – Мы со своим духом рода уже договорились.

– Вот и я лучше пойду своё дерево поищу. Может, оно добрее будет и на пустошь через пропасть не пошлёт, – всё больше отходил назад Лёня.

– Зря надеешься, – сложил руки на груди Коля. – Здесь простых мест не бывает. Даже водопад желаний – то ещё испытание, хоть и приятное. Но я не думал, Лёнька, что ты такой трус, – заявил Коля с огорчением.

– Я трус? – возмутился Лёнька и пошёл на Колю.

– Ты, конечно! Вон, даже Катька не трусит. Хотя она девчонка и, точно, боится страшно. Но молчит. Потому что не трусиха. А ты трус! – припечатал Коля.

– Ах, ты так? – уже лез в драку Лёнька.

– Опять дерётесь! – подбежала к ним Катя. – Лучше на деле докажи, что ты не трус. Перейди пропасть – и всё!

– Ага, сейчас пропасть перейди. Потом камней набери и опять по дереву на такой высотищи ходить! Я что, давно не убивался, что ли? Мне пока что жить охота! – кричал в ответ на это Лёнька.

– Чего ты кричишь? – обиделась Катя. – Я тебя хорошо слышу.

– Я и вижу, – буркнул Лёнька.

– Ладно. Делайте, что хотите, а я пошла. Раз уж мы в волшебный мир попали, то нужно всё тут изведать, а не бояться и под листиками прятаться, как мышки-норушки, – сказала Катя и пошла к лежащей сосне.

– Это ты меня мышкой назвала? – возмутился Лёня.

– Тебя, конечно, – постарался взять за руку друга Коля. – Не кипишуй. Всё получится. Идём. Я вперёд, а ты за мной. Или ты иди первым, а я тебя подстраховывать буду. Мне с Катей сейчас ссориться нельзя, а то пропасть ещё больше увеличится. Понимаешь? – уговаривал Лёню Коля.

Катя тем временем подошла к пропасти, разулась, сняла носки, вложила их в кеды и обратилась к сосне:

– Милый Пинус, разрешите мне, пожалуйста, перейти на ту сторону, на пустошь. Я обещаю идти по вам осторожно.

– Хех, – ухмыльнулась Сосна. – Обещаешь, да? Это правильно. По мне только векши, еноты да другой лесной народ бегает быстро, а человеку лучше не торопиться, по моему стволу шагая. Иди, малышка. Разрешаю. Вот тут у меня смоляной бок. Приложись стопой. Будешь ко мне липнуть, мне тебя держать будет легче, – сказала сосна.

– Спасибо! – поблагодарила Катя.

– Чего это она ногой по боку топчется? – удивился Лёня, не слушавший Катины переговоры с сосной.

– Смотри, она уже пошла. Идём. Кто первый из нас? – тащил Лёню к пропасти Коля.

–Ты иди. А я за тобой, – искал возможность отказаться Лёня.

Коля разулся, торопливо стянул носки и бросил их на туфли, подошёл к Сосне.

– Уважаемый Пунус, – начал Коля.

– Пинус, – поправила его белка, внимательно наблюдавшая за происходящим.

– Уважаемый Пинус, – снова начал Коля, со страхом за Катю поглядывая за тем, как она идёт по сосне. – Разрешите, я пройду. Я и Лёнька. Это друг мой. Он хороший. Только бестолковый немного.

– Тебя пропускаю, а он пусть сам попросит, – ответила Сосна. – В смолу ноги мокни. Легче идти будет.

– Спасибо большое! – поблагодарил Коля. – Лёнька, идём. Попроси разрешения и за мной, – махнул Лёне рукой Коля и ступил на сосну, выпачкав стопы в смолу.

Сделав первый шаг, он ощутил, как его намертво примагнитило к стволу. Коля видел перед собой Катю, подстроился под неё и делал каждый новый шаг вместе с ней и той же ногой. Он слышал, как Лёня что-то говорил Сосне, даже пререкался с ней. Потом ствол задрожал, завибрировал. Коля не мог обернуться и посмотреть, что там происходит, боялся упустить из виду Катю, но тут у него под ногами проскочила белка, остановилась между Катей и Колей и сказала:

– Он упал.

Катя от резкого разворота, казалось, и сама чуть не сорвалась с дерева, но Сосна крепко держала их за стопы. Это Коля ощущал по себе. Он сам осторожно развернулся и увидел висящего у самого основания Сосны Лёню. Тот обнимал ствол Сосны ногами и руками, прижавшись щекой к дереву и зажмурив глаза. Коля осторожно пошёл к нему, почти сразу почувствовав, что Катя быстро его догнала и уже толкала в спину.

– Не торопи. Иди спокойно, – сказал он Кате.

– А если он упадёт? – переживала она.

– Если не будет дураком, то не упадёт, – ответил Коля и продолжил идти, не глядя вниз.

Подойдя к другу, он увидел, что тот остался в обуви.

– Понятно, – протянул Коля. – Он не разулся. Вот и сорвался.

– Вот балбес! – сердилась Катя.

– Кто балбес?! – открыл глаза и возмутился Лёня.

– Как же нам тебя поднять? – стал размышлять вслух Коля.

Сзади напирала Катя.

– Пропусти меня, – требовала Катя.

– Не могу. Здесь слишком узко. Мы всё равно не сможем его поднять.

– Мы должны что-то сделать, – начинала паниковать Катя.

– Тише там топочите! – возмутилась Сосна.

– Пинус, миленький, вы можете его на землю вернуть? Пожалуйста! – попросила Катя.

– Даже не подумаю! – заявила Сосна. – И вас скину, если топотать не перестанете.

– Хорошо, мы топотать не будем. Вы только нас держите, пожалуйста, – попросил Коля. – Лёня, давай мне руку, – наклонился Коля к другу.

– Не могу, – выл Лёня. – Я боюсь!

– Может, Векша нам поможет? – толкала Колю в спину Катя.

– Чем? – отталкивал Катю Коля.

– Подскажет что-нибудь?

– Может быть. Только что-то не видно её. Векша! Векша! – позвал Коля.

– Чего орёте? – возмутилась Сосна. – Убежала в лес наша Векша. На кой вы ей, топотуны?!

– Убежала? – испугалась Катя. – Как же так? Я думала, она хорошая. Думала, она нам помогает.

– Сейчас не об этом нужно думать, а о том, как Леньке помочь, – прервал переживания Кати Коля.

– Так я только об этом и думаю! – чуть ли не плакала Катя. – Если он тебе руку даст, то вы вдвоём свалитесь.

– У меня уже руки затекли, – ныл Лёня.

– А нечего было в обуви по мне топтаться, – припомнила ему Сосна.

– Простииииите, я больше так не бууууудууууу, – выл Лёня.

– Дыши ровно, сохраняй силы, – выкрикнула ему Катя из-за плеча Коли. –  Пинус, миленький, родной, пожалуйста, помогите этому балбесу вернуться на землю.

– Да я бы рад, только как мне это сделать? – искренне ответила Сосна.

– А вы можете втянуть его в свой ствол, а потом наружу выпустить? – спросил Коля.

– Втянуть в ствол? – переспросила Сосна.

– Да, меня так наш Тополь втягивал. И вместе с сестрой даже, – ответил Коля.

– Ааа, так это дух вашего рода, поэтому вы и в ствол войти можете. А чужаков родовое древо просто так не пускает.

– Я тут умру, – скорбным голосом произнёс Лёня.

И в этот момент Коля увидел, как на краю леса появились сухой Дуб и размахивающий пушистыми ветками Тополь. Они спешили к разлому. Вскоре у самой пропасти показалась белка.

– Мы успели? – спросила она.

– Да, он ещё висит, – ответил Коля.

Дуб и Тополь, переставляя корни, торопливо приближались к разлому.

– Это что, деревья идут? – изумилась Катя.

– Они самые, – радовался Коля.

– Какие деревья? Где? Зачем? – пытался выкрутить голову и что-то увидеть Лёня.

– Держись крепче! – командовала ему Катя.

– Вас только за смертью посылать, – грозно басил Тополь приближаясь.

– Где моя ветка? – тревожно всматривался в пропасть Дуб.

– Ещё не твоя, – буркнул Тополь.

– Я к нему уже привык, – отмахнулся от Тополя Дуб.

– Коля ощутил укол ревности: Дуб знает Лёню какие-то полчаса, а уже привык к нему.

– Я здеееесь! – пропищал Лёня.

– Царь-дуб, ты ли это? – изумилась Сосна. – Я слышал, что ты уже овраг перешёл.

– Перейти перешёл, а термитам на съедение пока не достался. Вот, ветку себе присмотрел. К тебе послал. А ты что здесь творишь? – сердился Дуб, подходя к разлому.

– Я лежу, загораю, солнышком да ветерком наслаждаюсь. А если кому не нравится, так я могу встать и уйти. Тогда и про пустошь всем придётся забыть, – спокойно ответила Сосна, но при этом содрогнулась всем стволом, так что Коля и Катя чуть устояли на ногах.

– Потише, потише, – предостерёг Тополь. – Это мои веточки по тебе гуляют. Брат с сестрой, между прочим. Помогают друг другу, разлом уменьшают. Их беречь нужно.

– А я и берегу. Крепко за ноги держу, – усмехнулась Сосна. – Это вот этот малец разуваться не захотел, вот и свалился.

– Эх ты, бедовая башка, – стал причитать Дуб. – Если велено лапти снять, то снимай и босой ступай. Здешним порядкам подчиняться нужно, не препираючись.

– Да я понял уже, – дрожа всем телом, ответил Лёня. – Снимите меня скорее. Пожалуйста!

Катя и Коля стояли тихо, боясь пошевелиться или вмешаться в разговор.

– Погоди. Сейчас что-нибудь придумаем, – сказал Дуб.

Он подошёл к пропасти, попытался опустить к лежащей над разломом Сосне свои сухие ветки, но ствол отказывался гнуться.

– Давая лучше я, – предложил Тополь.

Дуб уступил ему своё место на краю разлома, Тополь подошёл к самому краю, укоренился в землю, опустил свои самые низкие и длинные ветви, дотянулся до висящего над пропастью Лёни, обвил его снизу.

– Держу! Отпускай руки и хватайся за меня, – скомандовал Тополь.

– Боюсь! – едва слышно прошептал Лёня.

– Лёнечка, милый, пожалуйста, отпусти ствол и хватайся за ветки. Ты сильный. Ты сможешь, – подбадривала Лёню из-за плеча Коли Катя.

– Я сильный. Я смогу, – повторил Лёня, одной рукой схватился за ветку Тополя, потом перекинул на неё ногу, убедился, что Тополь его держит, отпустил вторую руку, а затем и ногу.

Под весом Лёниного тела ветки Тополя мгновенно и резко опустились, чуть не упустив мальчика, но Лёня крепко держался и потому не сорвался в пропасть. Тополь поднял его над разломом, повернулся и опустил на землю. Спасённый лежал на спине, раскинув руки и ноги и тяжело дышал.

– Спасибо скажи! – крикнула ему Катя. – Поблагодари!

– Пасибо, – еле проговорил Лёня.

– Спасибо тебе, Осокорь, – проговорил Дуб, а потом обратился к Лёне. – А ты, малец, что, так и будешь на траве валяться? Тебе поручение дали. Его выполнить нужно. Я в тебя очень верил.

– Лёня, Лёня, вставай, – подбежала к мальчику Катя.

Колю она оттолкнула, как только они спустились со ствола сосны на землю.

– Я не могу. У меня нет сил, – закрывал глаза Лёня. – Я домой хочу. В свою кровать. Я спать хочу. Мне выспаться не дали. Сегодня же Новый год, а этот ваш утренник никак не закончится. И конкурсы у вас неинтересные, – сказал Лёня, повернулся набок, скрутился калачиком и закрыл глаза.

– Он просто устал, – сказал Коля.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – возмутилась Катя. – Я спала столько же, сколько и он.

– Но ты на бревне не висела, – возразил Коля.

– Это кто здесь бревно? – возмутилась Сосна.

– Ой, простите, пожалуйста. Просто в нашем мире обычно по брёвнам ходят, а не по живым деревьям. Это у меня вырвалось, – извинялся Коля.

– И что, мы будем сидеть тут и ждать, пока он выспится? – возмущалась Катя.

– Не знаю. Можем сами сходить на пустошь, – пожал плечами Коля.

– А кто вас туда пустит? – вдруг спросила Сосна. – Поищите другие брёвна для переправы.

– Пинус, миленький, не обижайтесь, пожалуйста. Мы не хотели  вас обидеть. Эти мальчишки! С ними так трудно бывает. Я и сама порой не могу с ними договориться. Расскажите о себе. Вы давно здесь лежите? – ласково говорила с сосной Катя.

– Да веков пять, не меньше, – ответила Сосна.

– Пять веков? – изумилась Катя.

– Да, хорошо ещё, что расту чуть быстрее, чем разлом. Когда я сюда пришёл, пропасть была небольшой. Её хорт или рысь перепрыгнуть могли, а теперь по мне только векша бегает, – рассказывала Сосна.

– Неужели столько людей ссорится? – удивилась Катя.

– Да, похоже, что это их любимое занятие! – воскликнула Сосна. – И не только ссорятся, а и дерутся даже, а некоторые из-за нажитого родителями добра так и убивают друг друга. Всё поделить не могут то дом, то клочок земли, то тряпицу какую. Стыдно смотреть, тьфу! – возмущалась Сосна.

– А если пропасть станет больше, чем ваш рост, что с вами станет? – спросил Коля.

– Должно быть, упаду в пропасть, – меланхолично ответила Сосна.

– И вы добровольно на это согласились?! – поразился Коля.

– Да у меня в роду все такие. Всегда готовы помогать другим. Себя никто не жалеет, о себе не думает. И обязательно находятся те, кто готов по нам ногами топтаться по своим делам да к своим целям, – ответила Сосна.

– Тогда зачем вы это терпите? – возмутилась Катя.

– Кто-то должен быть мостом через пропасть. Не каждый это может. Я могу. Вот и лежу, – спокойно ответила Сосна.

– Но тех, кто его не уважает и топчется по нему зря, Пинус в пропасть роняет, – многозначительно проговорил Дуб.

Лёня заворочался на траве, будто услышал, что говорят о нём.

– Ай, ой, ой! – стал извиваться Лёня. – Кто? Кто меня кусает? – подскочил на ноги Лёня, отряхивая одежду и прыгая на месте.

– Что с тобой? Кто тебя кусает? – встревожилась Катя.

– Не знаю, – продолжал скакать на месте Лёня.

– Да он лёг на муравьиную тропу, вот они ему и показали, кто здесь хозяин, – усмехнулся Тополь.

– Спасибо тебе, Николаша, за добрую ветку, – вздохнул Дуб.

– Так, Лёнька, – дёрнул друга за рукав Коля. – Мы сейчас быстро и спокойно переходим на ту сторону по уважаемой Сосне, собираем камни и возвращаемся назад. И ты сделаешь всё, чтобы Рюрикович захотел сделать тебя своей веткой. Потом мы возвращаемся в детский дом, и ты спишь, сколько тебе влезет. Обещаю, что сделаю всё, чтобы тебя никто не будил и спать тебе не мешал. Ещё и половину своего сладкого подарка тебе отдам. Только соберись, разуйся и перейди на пустошь. Я тебя как друга прошу. Не подводи меня, – требовательно разговаривал с другом Коля.