Николай Солнечный. Книга первая. Новогодняя ночь

 К спортивному залу они шли в приподнятом настроении. По пути никого нигде не встретили. Были просто окрылены своей удачей. Даже Лёнька, который совершенно не понимал, что и для чего они делают, но ему всё равно было весело.

Открывая спортивный зал ключом, Коля чувствовал себя победителем. В зале было темно, и глаза не сразу смогли рассмотреть, где что. Но Коля точно помнил, что колодец стоял в углу справа. Однако сейчас его там не было. Несколько растерявшись, Коля стал осматриваться по сторонам, потом вместе с ребятами и по отдельности они обшарили весь спортивный зал. Колодца нигде не было.

Коля испытал отчаяние. Он метался по спортивному залу и откровенно злился. Неужели всё пропало? Спрашивал он сам себя. Лёня и Катя бесполезно бродили чуть поодаль, предпочтя держаться подальше от рассерженного Коли.

Вдруг Лёня с испугом вскрикнул:

– Ааааай!

– Что? Что такое? – подбежали к нему Катя и Коля.

– Там! – показал дрожащей рукой в сторону окна Лёня.

Коля повернул голову к окну, украшенному вырезанными из бумаги сюжетами новогодней тематики, и расплылся в улыбке. Из отражённой поверхности окна на него смотрели два стеклянных глаза, а под ними были две дырки ноздрей и борода паклей.

– Рюрикович! – обрадовано воскликнул Коля. – Родной!

Подбежав к окну, Коля увидел, что к бороде добавилась старческая костлявая рука, которая зовёт его к себе.

– Идти в окно? – спросил Коля. – Окно – это портал? Как у Василия?

Борода утвердительно кивала.

Тогда обрадованный Коля обернулся к сестре и другу и наткнулся на их перепуганные глаза.

– Это кто? – чуть слышно выдохнула Катя. – Надеюсь, это не тот Дед Мороз, которого ты мне обещал.

– А, нет! Это Рюрикович! – радовался Коля.

– Это к нему ты хочешь отвести Лёньку? – с ещё большим испугом смотрела на существо в зеркале Катя.

Лёня попятился к противоположной стороне зала.

– Да вы не пугайтесь. Он не всегда такой. Он в зеркале души вообще красавчик! – пытался сохранять спокойствие Коля. – Идёмте! Нам нужно пройти через окно. Пока ночь, оно отражает нас. Это, наверное, из-за фонаря с той стороны, – Коля указал на противоположную стену с такими же окнами.

Через одно окно, действительно, светил фонарь прямо в спортивный зал.

– Я к нему не пойду, – всё ещё пятился и смотрел со страхом Лёня.

– Я тоже, – стояла на месте, но не шевелилась Катя.

– Ну, что мне вас силой утаскивать, что ли?! – возмутился Коля.

– Я думал, здесь шутка какая-то, розыгрыш или месть старшакам. Я думал, будет весело, а мне уже невесело, – признался Лёня. – Мне страшно.

– Ему больше тысячи лет, вот он так и выглядит. Он просто очень старый дух. Зато он человек хороший, – убеждал Коля. – Он столько мне всего рассказал. Он так мне помог! Я ему обещал! Как мне вас уговорить? – вдруг испытал отчаяние Коля.

– Никак, – вжимал голову в плечи Лёня. – Я к нему не пойду.

– Ладно. Времени больше нет. Скоро рассветёт, пока я тут с вами время трачу. Пойду один. Объясню всё Дубу. Может, простит. Как Тополю нашему помочь без тебя, Катя, я не знаю. Попробую что-то придумать. Расскажу, как старался, – шёл спиной к окну и лицом к сестре и другу Коля.

– Про драки не забудь рассказать, – посоветовала Катя.

– Да он и сам драчун, – усмехнулся Коля. – Я его ударил, ну, как простое дерево, а он меня в отместку так ветками отхлестал, что даже из леса прогнал и в овраг скинул, – рассмеялся Коля.

– И ты к нему снова собираешься?! – возмутилась Катя.

– А что делать? Это наш дед. Вернее, прапрапрапрапрапрапра… какой-то там дед. Другого у меня всё равно нет. Попробую помочь хотя бы этому, –сказал Коля, надел на себя вывернутые наизнанку юбку и блузку, нахлобучил на голову парик с платком, потом повернулся к окну, посмотрел в стеклянные глаза, забрался на подоконник и шагнул в отражённую поверхность.

Глава 23. Морошка в деле

Коля снова оказался в прохладном чистом потоке, из которого довольно быстро выпал в уже знакомое лесное пространство. Прямо перед ним был Тополь и смотрел в упор с явным укором.

– Они Рюриковича испугались, – сразу стал оправдываться Коля. – Почему вы им не показались? Вы же не такой страшный!

– Спасибо на добром слове, – услышал Коля за спиной голос Дуба.

– Ой, простите! – повернулся к Дубу Коля. – Я не это хотел сказать.

– Что хотел, то и сказал, – прокряхтел Дуб. – Я ж помочь тебе пытался, а то вы там метались по комнате, не догадываясь, что дело не в колодце, а в отражении.

– То есть мы могли ещё там, на третьем этаже, взять костюмы, переодеться, посмотреть в зеркало или окно и через него прийти к вам? – вдруг стал размышлять Коля.

– Не совсем. Проходом может стать не каждое зеркало и не каждое стекло. Колодец – это подходящий портал. И окно, украшенное к празднику, тоже. Я в таких окнах вас и поджидал. Даже уговорил Осокоря сон тебе с подсказкою показать, а то ты спать умелец. Так всю жизнь проспишь! – отчитывал Колю Дуб.

– Сон? – поразился Коля, снова повернувшись к Тополю. – Так это вы? Это из-за вас? Вот это да!

– Сон и так называемая интуиция – это наш способ общения с вами, – пояснил Дуб.

– Отойди, не заслоняй, – вдруг проговорил Тополь, отстраняя Колю веткой от так и не закрывшегося прохода, висевшего в воздухе зеркальным квадратом.

Коля заглянул в него, но ничего не увидел. А Тополь стоял прямо перед зеркалом. Потом из ствола Тополя проявился старец в домотканой одежде, бородатый и с длинными седыми волосами. Он стоял перед зеркалом и внимательно в него смотрел.

– Там же только его отражение, – прошептал ничего не понимающий Коля.

– Это для тебя отражение, – пояснил Дуб. – А мы через него ваш мир видим.

– И что вы там видите? – спросил Коля, ощущая крайнее напряжение.

– Детей, – легко ответил Дуб. – Девочку и мальчика.

И тут Коля увидел, как отделившийся от Тополя дух-старец подобрел лицом и стал радостно улыбаться, а потом вернулся в ствол дерева, словно его засосало в него пылесосом.

Из прохода на траву упала сперва Катя, а за ней и Лёнька. Коля внутри себя ликовал. От избытка чувств он хотел обнять Дуб, но побоялся, что Тополь приревнует, поэтому тут же подбежал к сестре и другу.

– Я здесь! Здесь! Всё хорошо! Всё получилось! Ура! Вы молодцы! – кричал Коля и обнимал Катю и Лёню одновременно разными руками, отчего те тоже оказались прижаты друг к другу.

– Я увидела лицо в окне. Странное лицо, – освободившись от объятий брата, сказала несколько растерянная Катя.

– Да, я тоже. А потом она снегуркин халат надела и в окно шагнула! Закрытое! Представляешь? – горячо рассказывал Лёня. – Я мешковину эту натянул и следом за ней. Было холодно, но даже приятно. А это всамделишний лес? – стал осматриваться Лёня. – Ой! – вскрикнул он, увидев за спиной Коли Дуб с бородой и стеклянными глазами.

– Познакомьтесь, это Рюрикович, – представил Коля, – а это наш с тобой предок, вернее, дух нашего рода, Катя, – повернулся Коля к Тополю. – А это моя сестра Катя и мой друг Лёнька. Вернее, это Екатерина Солнечная и Леонид Воробьев.

– О-о-очень при… ятно, – вдруг стала заикаться Катя.

А Лёнька просто лишился чувств и упал Коле в руки.

– Ну и ветку ты мне притащил, кхе-кхе, – прокряхтел Дуб.

– Я просто не успел ему ничего рассказать, – оправдывался Коля, пытаясь удержать потерявшего сознание Лёню.

– Положи его на траву, – скомандовала Катя.

Потом она присела около Лёни и двумя ладонями поочерёдно похлопала парня по лицу. Лёня открыл глаза.

– Очнулся? – спросила она и выставила перед его лицом ладонь с зажатым большим пальцем. – Сколько пальцев?

– Четыре, – пробурчал растерянный Лёнька.

– Жить будет, – сказала Катя, встала и отошла от Лёни. – Здесь так красиво. И спокойно. А вы, правда, духи рода? – спросила она у деревьев.

– А ты что ль сомневаешься? – спросил у неё Тополь.

– Об этом ни в одной сказке ничего не говорится, – ответила на это Катя, пока Лёня перепуганными глазами смотрел по сторонам.

– Так в сказках выдуманный мир, а мы настоящие, – сказал Дуб.

– Настоящие? – склонила голову на бок Катя. – Настоящие деревья или настоящие духи?

– Можно подумать, ты в одних или в других разбираешься! – фыркнул Тополь.

– Деревья мы каждый день на улице видим, – ответила Катя. – И ни одно из них не разговаривает. А вот про духов ничего не слышали. Это вроде приведений, я так думала. Но вы на привидений не похожи, – изучающим взглядом рассматривала окружающие деревья Катя, а те с интересом и легкой улыбкой смотрели на неё.

– Ты что, совсем их не боишься? – спросил уже сидящий на траве Лёня.

– Страх притягивает опасность, – ответила Катя. – Нам на уроках по ОБЖ говорили. Если бояться, то ничего не сможешь сделать. Страх парализует. Всегда нужно анализировать ситуацию. Вот я и анализирую.

– Девочка, кто ты, сколько тебе лет и что ты сделала с моей сестрой? – усмехнулся Коля.

– В критической ситуации умный человек взрослеет, а глупый ведет себя, как бестолковый ребенок. Ты выбираешь быть умным или глупым? – испытующе посмотрела на брата Катя.

– Умным, – качнул головой Коля.

– И я тоже, – встал на ноги Лёня.

– Тогда коротко объясни нам, где мы, зачем и как здесь всё устроено, – велела Катя.

– Я же тебе уже всё рассказывал, – напомнил Коля.

– Ты мне абракадабру какую-то наговорил, из чего ничего понять было нельзя. А Лёньке вообще ничего не объяснил. Так что давай, коротко и по делу.

Лёня закивал головой, поддерживая Катю. Деревья вокруг шелестели листьями и усмехались. Коля вдруг понял, что не знает, как в двух словах обо всём рассказать. Потом решил, что всё-всё объяснять необязательно, нужно рассказать о главном.

– Это лес, – начал Коля и замолчал.

Со всех сторон на него внимательно смотрели деревья. Коля ощутил какую-то гордость за то, что к его словам прислушиваются не только друзья, но и вековые духи многих родов человеческих. Ему очень захотелось суметь всё толково объяснить.

– Каждое дерево здесь – это дух рода. Он охраняет своих потомков, тех, кто живёт в нашем реальном мире, – медленно, с паузами почти после каждого слова начал говорить Коля. – Дух влияет на род, на людей этого рода, а люди влияют на него. Если уважают и помнят предков, то всё хорошо. Если отбились от рук, то и от духа рода помощи не будет. Чтобы сюда попасть, дух твоего рода должен открыть проход. Но ещё нужно нарядиться в кого-то, надеть что-то наизнанку, потому что это изнаночный мир. Обычно дух рода открывает проход и зовет сюда кого-то, когда роду нужна помощь от человека. Иногда эта помощь нужна ни одному роду, а всем сразу. Например, Дед Мороз. Его придумали здесь, чтобы восстановить эти, которые… родовые связи, семейные узы или что-то там такое. Чтобы дети и внуки вспоминали своих бабушек и дедушек, поэтому в новый год приходит именно дед, и мы его даже дедушкой зовём. А ещё Снегурочка. Она внучка. Она нужна была для того, чтобы внуки помогали дедушкам и бабушкам и не только в новый год. Подарки – с ними там тоже своя история. Это транспорт. В нашем мире конфеты от непонятного Деда Мороза, а на самом деле так передаётся подарок ребенку от духа рода, смелость там или талант, или что-то ещё. Мне даже задание дали. Нужно сделать так, чтобы в Новый год дети и внуки приезжали с подарками и помощью к бабушкам и дедушкам. Так те самые родовые связи укрепляются. Чтоб семьи собирались все вместе и вспоминали тех, кого уже нет, – нервничая, объяснял Коля, и на этих словах увидел недоумение на лице Кати. – Да, у нас самих семей нет, но мы можем что-то придумать. Что-то исправить. И тогда всем будет хорошо. Но это потом, уже в нашем мире. А сейчас нам нужно помочь духу нашего рода и Рюриковичу. Ему нужна молодая ветка, своему роду ненужная, отломанная ветка, понимаешь? – повернулся Коля к Лёне. – Чтобы оживить своё засыхающее родовое древо. Видишь, какой он сухой? – указал Коля на действительно сухой дуб. – Я не знаю, как это делается, но я надеюсь, что у тебя тогда будет семья. И у нас всё получится, – закончил Коля и смотрел на всех по очереди, пытаясь понять, хорошо ли он всё объяснил.

– То есть настоящего Деда Мороза не существует? – упавшим голосом спросила Катя.

– Существует! Вот он, – радостно указал на Тополя Коля. – Твой дед, который в мороз, то есть в Новый год, приносит тебе подарок. Это не общий на всех добрый дяденька, а у каждого персональный его дедушка, допустим, Мороз. У него для тебя есть подарок, только ему нужно помочь. Внуки ведь должны помогать своим бабушкам и дедушкам, если им повезло и есть, кому помогать, – очень эмоционально жестикулировал Коля.

Катя смотрела с недоверием и сомнением, а потом будто что-то решила внутри себя.

– Что нужно делать? – спросила она, повернувшись лицом к Тополю.

– Память ему отшибло, – проговорил Дуб. – Много матерей в вашем роду отказывались от своих детей и с роднёй не знались. Нарочно забывали. Теперь всех вспомнить надо.

– Но мы же никого не знаем! – воскликнула Катя.

– А морошка на что? – хитро улыбнулся Дуб.

– Морошка – ягода огневая, – сварливо заговорил Тополь. – Спалит мне всё нутро, и поминай, как звали.

– Это правда? – испуганно посмотрел на Дуб Коля.

– Может и так получиться, – признался Дуб.

– Нет, это нам не подходит, – деловито рассудила Катя.

Тополь на это одобрительно улыбнулся.

– А какие ещё есть варианты? – спросила Катя.

– Василий! – воскликнул Коля. – Тут ещё один ненастоящий Дед Мороз был, но тот уже дед, который со своими детьми и внуками не общался, а чужих детей на праздниках поздравлял. Так вот он входил в ствол дерева и в потоках там внутри связи восстанавливал. Правда, он своих предков знал, – почесал голову Коля.

– А ещё можно попробовать гипноз! – радостно влез со своим предложением Лёнька, чем только рассмешил всех.

– Весёлый малый, – одобрительно похлопал сухой веткой по плечу Лёни Дуб.

– Значит, остается морошка, – заключил Коля.

– И не надейся, – фыркнул Тополь.

– Похоже, вы из тех личностей, кто любит, чтобы его уговаривали, – подошла к Тополю и стала гладить его ствол Катя. – Насильно никого вылечить невозможно, если только это не перелом. Тогда можно гипс наложить. Что нужно сделать, чтобы лекарство помогло, а не убило? – спросила Катя сразу у всех деревьев.

– Нужно верить, что оно поможет, – услышал Коля у себя в голове приятный женский голос и увидел на ветке белку. – Тогда даже глоток воды родниковой исцеляет.

– Воды родниковой у нас нет, а морошка есть, – ответил на это Коля.

– А кто это сказал? – спросила Катя, оглядываясь по сторонам.

– Это наша Векша, – одобрительно хохотнул Дуб.

– Белка, – пояснил Коля. – Вон, по веткам скачет.

– Говорящая белка! – проговорил потрясенный Лёня.

– В сказках звери всегда говорят человеческим голосом, – внимательно рассматривала белку Катя.

– Но эта у меня в голове говорит, – возразил изумлённый Лёня.

– И у меня, – улыбнулась Катя. – Здорово, правда?

– Ага, просто отпад, – с сомнением в голосе сказал Лёня. – Говорящие деревья, говорящие белки. Деревья питаются морожком. Обалдеть! А морожко какое? Пломбир в стаканчике или в шоколаде на палочке?

– Лёня, приколист, откуда в лесу мороженое?! – рассмеялся Коля. – Мы про ягоду говорим, мо-рош-ку. Вот, – полез Коля под куст и достал лист лопуха с ягодами.

Развернув его, он продемонстрировал яркие, налитые то ли огнём, то ли светом, жёлтые спелые ягоды морошки.

– Красота какая!  – восхитилась Катя.

– Попробовать можно? – протянул руку Лёня.

– Если сгореть не боишься, – усмехнулся Коля, и рука Лёни тут же исчезла.

– Нужно верить, что лекарство поможет, – напомнила белка.

– Так, Коля, становись сюда, – скомандовала Катя. – А вы, дорогой прапрапрадедушка, послушайте меня внимательно. Это чудо-ягода, в которой скрыта целительная сила. В это верю я, верит Коля, верят все вокруг, даже Лёнька.

Лёня в знак согласия кивнул головой.

– Осталось поверить только вам. Знайте, что мы вас в обиду не дадим. Мы пришли помочь, и вы должны эту помощь принять. Когда тонущего на воде спасают, главное, чтобы он не барахтался, не упирался и не мешал его спасать. Вот и вы, пожалуйста, не сопротивляйтесь и не мешайте нам спасти вас. А я вам обещаю, что мы с Колей своих детей никогда не оставим и всё, что сможем узнать о наших предках, будем помнить и детям рассказывать. Даже плохое. Чтобы они знали, как не надо делать, – закончила Катя, стараясь говорить твёрдо, хотя у самой голос дрожал.

– Ладно. Кормите, только не отравите, – пробурчал Тополь. – И ты обещание своё выполни, – уже мягче добавил он.

Затем от ствола Тополя отделился дух в человеческом облике примерно наполовину. Выставил вперёд раскрытую ладонь.

– Кладите ягоды по одной, – прозвучал в голове Коли голос белки.

Коля вдруг занервничал, осторожно взял одну, уже готовую лопнуть от спелости ягоду, и положил её в раскрытую ладонь духа. Ягода, коснувшись протянутой руки, вспыхнула ярким огнём и просочилась в руку. Тут же по всему стволу пошли золотистые искры вверх и вниз. Тополь весь задрожал, зашелестел и будто запылал миллионом золотых огней. Можно было подумать, что он горит, но горение это было необычным, даже красивым и не вызывало страха. Спустя несколько минут оно медленно стало угасать, пока не исчезло совсем.

Коля, как и все остальные, заворожено смотрел на происходящее.

Дух древа снова протянул руку, и Коля осторожно вложил в раскрытую ладонь вторую ягоду. Все ожидали, что её действие повторится. Но в этот раз она не вспыхнула, а тихонько пролилась золотистым ручейком. Казалось, что из маленькой ягоды льются бесконечные потоки жидкого огня. Они снова заполнили собою ствол, а затем устремились к ветвям и корням. Тополь при этом ухал и хохотал, будто от щекотки, затем трясся и рыдал, потом тоскливо и печально качал ветвями и снова смеялся.

Когда золотые ручьи впитались в древо, дух снова протянул руку.

Коля осторожно вложил в протянутую ладонь третью ягоду. И она рассыпалась миллиардом песчинок, которые будто от дуновения ветра полетели к древу и облепили его. Дух при этом широко открыл глаза, и было заметно, что взгляд его старческих глаз прояснился, будто на них была пелена, а теперь она пропала. Весь ствол древа как-то расправился, приосанился, корни выбрались из земли и стали танцевать. Коля, глядя на это, подумал, что Тополь похож на человека, разминающего давно затёкшие ноги.

– Ольга, Андрей, Константин, Устинья, Дарья, Иван, Пелагея… – стал перечислять Тополь какой-то бесконечный список имён.

– Он вспоминает, – с затаённой радостью в глазах прошептала Катя.

Из четвёртой ягоды в руке духа стал расти необычный золотистый цветок, который в конечном итоге вдруг лопнул и разлетелся по ветвям тополя маленькими сияющими цветочками, так что древо теперь казалось цветущим, а потом эти цветочки превратились в пушистые серёжки и, вздрогнув, разлетелись золотистым тополиным пухом.

Пятая ягода распалась на три части. Одну часть дух взял второй рукой и приложил ко лбу в область переносицей. Вторую приложил ко лбу Кати, а третью ко лбу Коли. И когда теплая ягода коснулась Колиного лба, он вдруг увидел перед собой склонённое девичье лицо, заплаканное и даже некрасивое из-за распухших век, потрескавшихся губ и растрепанных, не очень чистых волос, свисающих и закрывающих лоб и щёки. Губы что-то говорили, но Коля не понимал ни слова. Он только видел это лицо и ощущал какую-то тревогу и страдание. Затем это лицо стало изменяться, пропала опухлость, губы стали обычными, волосы посветлели и лежали красиво. Они меняли длину, и черты лица изменялись, будто лицо становилось всё младше и младше, пока не превратилось в личико младенца. И посмотрев в глаза этого ребенка, Коля провалился в них и вдруг стал видеть мир этими глазами. И теперь он видел другое женское лицо, постарше, красивее и строже. Это лицо ничего не говорило, но взглядом своим прощалось с ребёнком. И Коля снова ощутил страдание и тревогу. Даже боль где-то в области сердца. И в этот момент он прижал руку к груди, чтобы унять боль. Но это не помогало. Коля зажмурился, сдавливая рукой грудь. А когда открыл глаза, увидел, что Катя тоже приживает сразу обе руки к груди и морщится от боли.

Коля держал второй рукой раскрытый лист лопуха с двумя последними ягодами. Но дух древа больше не протягивал своей руки. Он только указал пальцем на самого Колю и Катю. Тогда Коля, повинуясь какому-то внутреннему велению, убрал руки Кати от её груди и приложил к её сердцу предпоследнюю ягоду. Та лопнула и растеклась золотым ручьём сквозь одежду. Коля взял последнюю ягоду и, превозмогая невыносимую боль, приложил её к своему сердцу. Ягода лопнула, растеклась. Коля ощутил обжигающее тепло в области сердца. Это тепло наполняло собою всю грудную клетку, потом стало растекаться по рукам, животу, ногам, достигло головы. Боли Коля больше не ощущал. Только горящее тепло. Затем он почувствовал, как кто-то взял его за руку, потом за вторую. Он не открывал глаз, но каким-то внутренним зрением увидел себя в большом хороводе людей, бесконечном, и завёрнутом спиралью. Этот хоровод двигался в невесомости и напоминал спираль ДНК. Коля видел его снаружи и был внутри его, был маленькой его частичкой одновременно. В какой-то момент он встретился взглядом с Катей, миллисекундой узнавания и радости они смотрели друг на друга, а потом опять улетели в разные стороны. Это кружение казалось бесконечным и было очень приятным. Ничего подобного Коля не ощущал никогда в своей жизни. Потом все ощущения стали таять, блекнуть, пока он не почувствовал себя снова стоящим ногами на земле. Коля открыл глаза и увидел, что он, Катя и дух древа стоят рядом, держась за руки. Катя тоже открыла глаза и посмотрела на Колю спокойным и совершенно взрослым взглядом, какого он никогда у неё не видел. Коля перевёл взгляд на духа. Тот улыбался.

– Идите ко мне! – радостно позвал дух, отпустив руки Коли и Кати и приглашая их в свои объятья.

Коля, не отпуская Катиной руки, обнял духа вместе со стволом дерева и ощутил, как ствол втягивает их обоих внутрь себя.

Коля снова был разноцветным потоком, струящимся вверх и вниз одновременно, но теперь сильным и энергичным. Он опустился в корни, затем поднялся в крону, стал одновременно всеми пушистыми серёжками, а затем разлетелся белым пухом по всему лесу. Когда первая пушинка коснулась земли, Коля понял, что снова стоит на своих ногах. Рядом с ним стояла совершенно счастливая Катя.

– А что это было? – вдруг вывел Колю из пьяняще прекрасного состояния недоумевающий голос Лёни.

– Так действует морошка, – охотно пояснил дуб.

– А для меня ягоды остались? Я тоже так хочу, – завистливо смотрел на валяющийся лист лопуха Лёня.

– За морошкой придётся самому сходить на болото дурных мыслей и чувств, – рассмеялся Коля. – А это ещё то приключение! Тебе может и не понравиться.

– Это потрясающе! – тихо проговорила Катя.

– Ты про болото? – решил уточнить Лёня.

– Нет, я про морошку, – ответила всё ещё не отошедшая от пережитого Катя. – Это потрясающе!

– Да мы уже поняли, что вам двоим здесь потрясающе, а я только кино с закрученным сюжетом смотрю и вот-вот титры пойдут, а я только зритель, – ворчал Лёня.

– А тебе чего хочется? – усмехнулся Дуб.

– Я тоже хочу кино с пять дэ эффектом. А лучше семь дэ! – заявил Лёня.

– Будет тебе семь дэ эффект, – пообещал Дуб. – Ну, что, Осокорь, доволен ты своими потомками? – обратился Дуб к Тополю. – Порадовали они тебя?

– Порадовали! – благодушно улыбался дух Тополя.

– Так, может, вы нам и адрес нашей мамы дадите? – с надеждой в голосе спросил Коля.

– Адрес? – удивился Тополь.

– Да. В моём сне Катя сказала, что вы ей дали адрес нашей мамы, – напомнил Коля. – А ведь это вы мой сон создали.

– Я, – подтвердил дух Тополя. – Только сейчас я вам дал больше, чем адрес. Вы получили понимание того, что одной и той же дорогой идут женщины нашего рода. Каждая повторяет ошибки своей матери, а нужно, чтобы кто-то эти повторения остановил. Пошёл другой дорогой, незнакомой, непривычной, трудной, но другой. И зла в чужих поступках не ищите. И вернуться в ту точку, из которой вышли, не пытайтесь. Вас там уже нет, – спокойно сказал Тополь.

– Значит, маму мы не найдём? – не могла скрыть своего разочарования Катя.

– Найдёшь, – положил руку ей на плечо дух. – Станешь мамой и найдёшь её в себе. Она даже может тебе не понравиться, но придётся с ней познакомиться и полюбить. Если сможешь полюбить её, тогда и ребёнку твоему любви достанется. А всей своей материнской любовью согреешь не только своё дитя, но и себя саму, маленькую. Чем больше мать своё дитя любит, тем больше любви тому малышу, которым сама была, отдаёт.

– Я ничего не понял, – заявил Лёня, слушающий все эти объяснения Тополя с открытым ртом.