Полная версия
Иоанн III Великий. Первый Российский государь. Летопись жизни. Часть III
––
1. Акты социально-экономической истории Северно-Восточной Руси конца XIV – начала XVI в., т. 1, М., 1952 г., № 359, стр. 263.
* * *
1474 г. Договорная грамота крымского царя Менгли-Гирея с великим князем Иваном Васильевичем
Из летописей и посольских книг мы знаем, что инициатором заключения союза между Москвой и Крымом был, вероятно, сам Иоанн, передавший в Крым с тамошним купцом речи к царю (хану) Менгли-Гирею, которые, возможно, и содержали предложение союза. С первым же своим посольством в Крым в марте 1474 года Иоанн пересылает грамоту к некоему купцу Хозе Кокосу, где благодарит за оказанную услугу, за передачу его речей к Крымскому царю. В результате уже сам царь Менгли-Гирей прислал в Москву своего посла Ази-Бабу с предложениями о братском союзе и с грамотами. Так завязываются союзные отношения Москвы с Крымом. Из первой же грамоты (ярлыка) Менгли-Гирея к Иоанну III мы видим, что союз этот был заключён на тех условиях равноправия, которых требовал великий князь, «на равных». Договор не предусматривал ни присылки какой-либо дани, ни определённых подарков, и даже предоставлял немалую выгоду для русских послов: освобождал их от уплаты налогов за провозимый с ними товар. Посольские книги убеждают нас, что эта грамота была написана в близком соответствии с одним из образцов (проектов), предложенных и присланных в Крым самим Иоанном.
* * *
Перевод шертной грамоты Крымского царя Менли Гирея, утвержденной крестным целованием Великого князя Иоанна III Васильевича, о сохранении взаимной дружбы и братства. Писана в 1474 году.
«Вышняго Бога волею, яз Менли Гирей Царь пожаловал есмь, взял есми с своим братом, с Великим Князем Иваном, любовь, и братство, и вечный мир от детей и на внучата; быти нам везде за один, другу другом быти, а недругу недругом быти. Кто будет друг мне, Менли Гирею Царю, тот и тобе друг, Великому Князю Ивану; а кто будет мне, Менли Гирею Царю недруг, тот и тобе, Великому Князю Ивану, недруг; <…>. А мне Менли Гирею Царю твоея земли, и тех Князей, которые на тебя смотрят, не воевати, ни моим Уланам, ни Князем, ни Козаком1; а без нашего ведания люди наши твоих людей повоюют, а придут к нам, и нам их казнити, а взятое отдати и головы людские без окупа нам тобе отдати2. А коли мой посол от меня пойдет к тобе к Великому Князю Ивану, и мне его к тобе послати без пошлин и без пошлинных людей; а твой посол ко мне приидет, и он идет прямо ко мне. А пошлинам Даражским и иным3 всем пошлинам никоторым не быти. А на сем на всем, как писано в сем ярлыце4, яз Менли Гирей Царь с своими Уланы и со Князьми, тобе брату своему Великому Князю Ивану, молвя крепкое слово, шерть5 есми дал; жити нам с тобою по сему ярлыку».6
––
Примечания
1. Как видим, козаки (казаки) в средневековье принадлежали к высшему военному сословию у татар, находились среди татарской знати в ранге сразу за князьями.
2. Речь идет о пленных.
3. Пошлинам Даражским и иным – налогам, которые брались за проезд через границу или по землям иноземного государства.
4. Ярлык – так обозначалась на татарском языке грамота.
5. Шерть – клятва.
6. Собрание Государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной коллегии иностранных дел (СГГД), ч. 5. М., 1894 г., стр. 1.
* * *
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымской и Ногайской ордами, и с Турцией
Здесь уже говорилось, что одним из самых интересных и ярких документов средневековой России являются русские посольские книги. Инициатором их появления и ведения, вероятнее всего, стал сам великий князь Иван Васильевич. В 1474 году он впервые приказал своим дьякам записать все речи и скопировать документы отправлявшегося в Крым московского посольства. После этого традиция таких записей стала постоянной. С XV века до нас дошли лишь посольские книги по связям с Крымом, Литвой и Священной Римской Империей. В них сохранились также отдельные записи о посольствах в Венгрию, в Казань, в Турцию, в Кафу, к ногаям. Книги, касающиеся посольств в Казань, в Молдавию, в Данию, Швецию, к «Ливонским немцам» и другие европейские страны утрачены. Но и те документы, что сохранились, наглядно отражают многочисленные внешнеполитические связи и дела времени правления Иоанна Великого. Повторюсь, что эти документы значительно точнее и достовернее, чем летописи. Читая их, легко можно догадаться, кто автор той или иной речи: государь всея Русии, великий князь Литовский, крымский царь, либо турецкий султан. Своеобразны и различимы речи немецких послов, татарских князей и царевичей. Переписчик не опускает даже деталей, которые весьма негативно характеризуют его государя. Достоверность посольских книг подтверждают сохранившиеся подлинники документов, которые дословно совпадают с теми, что скопированы.
Отдельные цитаты из посольских книг уже использованы мною в «Летописи жизни» Иоанна. Однако документы этих книг столь важны и интересны, что мне показалось возможным привести ещё некоторые из них и в Приложении. В том числе – предисловие к посольским книгам их составителя, историка Г. Карпова:
«До второй половины XV века мы не имеем отдельно записанных дипломатических сношений великих князей московских с каким бы то ни было иностранным государством; со времен же Ивана III, становятся известными такие записи дипломатических документов. Из первых наших посольских книг видим, что самое записывание сношений с иностранными государствами при Иване III вызывалось каким-нибудь важным политическим событием: так древнейшая посольская книга, Крымская, начинающаяся 1474 годом, открывается договором великого князя с ханом Менгли – Гиреем о том, что впредь московский государь будет писаться к татарскому хану не холопом, а братом. Что касается дипломатических сношений с польско-литовским государством, то начало первой посольской книги польского двора (1487 год) совпадает с событием еще большей политической важности, – именно с началом возбуждения вопроса Иваном III о воссоединении Западной России.
Из дипломатических актов в древнейшие посольские книги сначала заносили: верительные грамоты, посольские речи, ответы на них и договоры; затем нашли нужным записывать наказы послам, их донесения о посольствах, подорожные, и мало-помалу дошли до необходимости внесения всевозможных документов, относившихся до иностранных сношений. В первых посольских книгах видим, что большая часть наших дипломатических актов составлялась по пунктам, по статьям; этот способ изложения актов и дал впоследствии книгам дипломатических записей название статейных списков. <…> Акты первых посольских книг отличаются чрезвычайной краткостью; так посольские речи состоят из трех – пяти пунктов <…>. Но, несмотря на краткость дипломатических актов XV века, язык их уже поражает своей точностью и определенностью.
Из актов дипломатических сношений древней России с иностранными государствами, по важности содержания, на первом месте стоят сношения с Крымом, Турцией, Швецией и главным образом с Польшей».1
В первом приведённом ниже документе стоит обратить внимание на титул Иоанна – к 1484 году он уже использует в своих грамотах в Крым термин «царь», тон его уверенный, порой и назидательный. Он отказывается исполнить просьбу Менгли-Гирея и отпустить со своей службы в Крым его брата Нурдовлата «тебя деля», то есть ради тебя же. Объясняет, почему не присылал подарков двум приближённым хана, требует впредь не отправлять к нему с посольством «бездельных людей». Тут же Иоанн подтверждает верность союзу с Крымом и призывает Менгли-Гирея не заключать мир с Литвой. Видим также, что великий князь продолжает закупать драгоценности, а ещё откликается на просьбу проповедника «Захарии Скарьи» и посылает ему в Кафу приглашение посетить Москву.
Вторая грамота от 1486 года повествует о приключениях посольства Фёдора Курицына, которое попало в плен к туркам, а также о том, как Иоанн выручал своих людей, не жалея средств. Здесь также видим, как зарождались русско-турецкие отношения.
––
1. Геннадий Карпов. Из предисловия к «Сборнику русского исторического общества» (далее Сб. РИО), т. 35. Памятники дипломатических сношений Московского (ПДС) государства с Польско–Литовским, СПб, 1882 г. (Страницы предисловия не пронумерованы).
* * *
1484 года, марта 14. Посольство от великаго князя Ивана Васильевича к царю Менгли – Гирею с боярином князем Василием Ноздроватовым
«Лета 921, княжо Васильево Ноздроватого2 посольство ко царю к Менли-Гирею, к Ази-Гирееву сыну. А поехал с Москвы марта 14.
Правити посольство князю Василью Ивановичу Ноздроватому от великого князя царю Менли–Гирею. Князь велики Иван челом бьет. Князь велики послал видети твое здоровье, волного человека.
<…> Князь велики велел тобе говорити: а и впред бы еси пожаловал, на чем еси мне молвил и правду дал, и ярлыки3 дал, на том бы еси и стоял, другу бы еси моему другом был, а недругу недруг был; а яз как тобе молвил и правду дал, на том и стою, другу есми твоему друг, а недругу есми твоему недруг; а добра твоего аж даст Бог и до живота хочю смотрити.
А се говорити назавтрее царю наедине. <…>. Князь велики велел тобе говорити: прислал еси к брату своему к Нурдовлату царю ярлык свой, а зовешь его к собе; а ко мне еси прислал же ярлыки свои о своей братье4. Ино в одном ярлыке пишешь так: чтобы мне брата твоего Нурдовлата царя держати у собя; а как будет твоему делу пригож, и ты ко мне пришлешь своего человека, и мне бы тогды к тобе брата твоего Нурдовлата царя отпустити. А в другом твоем ярлыке пишет так: <…> чтобы мне твоего дела беречи. Ино нынечя брат твой Нурдовлат царь, по твоему ярлыку и по твоему к нему приказу, хотел к тебе пойти. И яз, оберегаючи твоего дела и по твоим ярлыком, брата есми твоего Нурдовлата царя у собя унял, а держу твою братью и истому своей земле чиню тебя деля <…>.
Да после всех дел говорити царю. <…> Князь велики велел тобе говорити: что ми еси приказывал о Караче мырзе5, о Темирхозине сыне, чтобы ми нелюбья ему с сердца сложити и поминок6 ему прислати, ино и наперед сего тот Карачь у нас бывал, а наше жалованье видел; да и тамо есмя его своим жалованьем находили: попали пак ему головы русские в полон, и яз к тебе о том приказывал, чтобы еси велел ему те головы русские отдати; да и к нему еси к самому приказывал. И ты ему велел был тот полон отдати, и он ся тебя ослушал да и меня, полону не отдал, и яз за то к нему поминков не слал7. А нынеча, еси ко мне о нем приказал, и яз тобя для поминок есми ему послал и нелюбья есми ему отдал. А и впредь учнет нам Карачь служити и дела нашего смотрети, и мы ему свое жалованье хотим чинити.
А въспросит царь князя Василья о Байраше, о Менекове сыне, о чем князь велики Байрашу поминка не послал? И князю Василью говорити так. Князь велики велел тобе говорити: сказывал ми мой боярин князь Иван, что еси велел брату своему царевичу да Байрашу моего боярина князя Ивана проводити того деля, чтобы нашим послом на обе стороны путь был чист. А приказал еси им имянно проводити моего боярина до Мерла, и царевич хотел до Мерла проводити, ино деи Байраш, не хотя моего боярина проводити, да пошел деи от царевичя прочь; и яз ему нынеча за то и поминка не послал, коли твоего дела да и моего не бережет.
Память князю Василью. Аж даст Бог едучи прочь, молвити ему царю так. Князь велики велел тобе говорити: прислал еси ко мне своего человека Сарыку; а прислал еси его ко мне без дела. И яз нынеча Сарыку пожаловал тебя для; а впредь бы еси ко мне безделных людей не посылал8.
А учнет говорити царь о том: ко мне князь велики приказал, чтобы яз с королем9 не канчивал10; а князь велики пак не помирит ли ся с королем? И князь Василью говорити: осподарь мой князь велики к тобе приказал, чтобы еси пожаловал, на своем слове стоял, на чем еси ему молвил, другу бы еси его друг был, а недругу недруг; а господарь мой на чем тобе молвил, на том и стоит, твоему другу друг, а недругу недруг. А ты бы пожаловал, с королем не канчивал. А како будет ему с королем дело, и он тебя без вести не держит. Да того князю Василью беречи накрепко, чтобы царь с королем не канчивал.
А взмолвит царь так: в ярлыце написано межи нас с великим князем, что нам быти заодин и на Ахмата царя; ино Ахмата нынеча нет11; а на его месте, которой будет царь, а на того князь велики со мною как? И князю Василью молвити так: написано, господине, в ярлыце, что вам с моим осподарем быти заодин на всякого своего недруга; и осподарь мой, князь велики на том стоит, на всякого недруга с тобою один человек.
<…> Да память князю Василью о том: говорити ему от великого князя хозе Асану12, чтобы тамо купил великому князю лалы да яхонты добрые, да зерна великие жемчюжные.
Да и Кокосу13 ему также говорити от великого князя, чтобы купил великому князю лалы да яхонты, да зерна жемчужные великие, да прислали бы к великому князю; а цену им князь велики за то заплатит, да сверх того еще своим жалованием пожалует.
<…> Сякова грамота послана была в Кафу к Захарье к Скарье14, к жидовину, с золотою печатью, с Лукой с подьячим, со князем с Васильем вместе; и Скарьи тогды в Кафе не было, был в ту пору за морем, и Лука ту грамоту назад привезл.
Божиею милостию, великий осподарь Русские земли, велики князь Иван Васильевич, царь всеа Руси, Володимирьски и Московски и Новгородски и Псковски и Югорьски и Вятски и Пермьски и иных, Захарье Евреянину. Писал к нам еси с нашим гостем15 с Гавриилом с Петровым о том, чтобы ти у нас быти. И ты бы к нам поехал. А будешь у нас, наше жалование к собе увидишь. А похочешь нам служити, и мы тебя жаловати хотим; а не похочешь у нас быти, а всхочешь от нас опять в свою землю поехати, и мы тобя отпустим добровольно, не издержав. А писан на Москве, месяца марта 14».16
––
Примечания
1. Лета 92 – 14 марта – 1484 год от Р. Х.
2. Князь Василий Иванович Ноздроватый – боярин и посол Иоанна III.
3. Ярлык – письменный приказ, грамота, договор, послание.
4. Иоанн содержал у себя на службе двух родных братьев Менгли–Гирея – Нурдовлата и Айдара, которые возглавляли татарские дружины в различных московских походах.
5. Поминок – подарок
6. Байраш, Карач, – крымские мурзы, приближенные царя Менгли-Гирея.
7. Иоанн постоянно использовал «поминки», – подарки в качестве пряника, которого нарушители договора или обидчики русских людей лишались.
8. О многом говорит тон документа. Иоанн не заискивает перед Крымским ханом (царем), хотя и нередко ссылается на то, что исполняет его волю. На деле поступает, в основном, так, как считает нужным. И совсем по-хозяйски требует, чтобы Менгли-Гирей не посылал к нему с послами бездельников – нахлебников.
9. Речь о короле Казимире IV. Казимеж Анджей Ягеллон (1427-1492), великий князь Литовский (1440-1492) и король Польский (1447-1492).
10. Канчивать – подписать мирный договор. В это время Иоанн ведёт бесконечные пограничные войны с королем Казимиром Литовским, принимает к себе бежавших русских князей вместе с их землями. В планах у него большая война с Литвой. Поэтому русскому Государю нужен надежный союзник против Казимира.
11. Хан Большой Орды Ахмет убит после поражения под Угрой в начале 1481 года. В это время идёт борьба за престол Большой Орды между его сыновьями.
12. Хозя Асан – купец из Кафры, который много лет поставлял ко двору Иоанна драгоценности и прочие товары.
13. Кокос – тоже купец и поставщик драгоценностей для двора великого князя.
14. Захарья Скарья Евреянин – знаменитый «жид Схария», которому приписывается начало распространения на Руси так называемой ереси жидовствующих.
15. Гость – в средние века так называли приезжих купцов.
16. Сб. РИО «Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными» (далее ПДС), т. 41. «ПДС Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией», т. 1, СПб, 1884 г., стр. 37-41.
* * *
1486 года, марта 23 – сентября. Посольство от великаго князя Ивана Васильевича к царю Менгли-Гирею с боярином Семеном Борисовичем1.
«А се говорити после болшего посолства назавтрее, или на третей день. Князь велики велел тобе говорити: мой человек Федор2 попал был салтану турскому в руки и с своими товарищи и с теми людми, которые с ним фрязове3 к нам шли на наше имя. И ты нас деля того нашего человека Федора и с теми людми у турского взял и к нам отпустил; и яз тобе о том челом бью. А что еси к осударю моему, к великому князю, писал в своем ярлыке, а сказываешь, что еси пашам золотые дал от тех людей; и осударь мой князь велики к тебе послал золотые со мною. – Князь велики велел тобе говорити: а что еси у собя оставил одного фрязина, Онтоном зовут, что к нам жо шол с моим человеком с Федором, и ты бы того фрязина к нам отпустил. – Князь велики велел тобе говорити: что мой человек Федор был в руках у салтана у турского, ино тому моему человеку Федору говорили паши болшие осподаря своего салтановым словом турского, что салтан турской хочет со мною дружбы4. И ты бы меня деля поотведал того, каковы дружбы со мною хочет турской, да ко мне бы еси о том отказал с моим боярином с Семеном.
А се говорити после всех дел спустя ден пять или шесть. Князь велики велел тобе говорити: посылал еси своего царевича Мустофара и своих людей провожати своего посла Азику улана и моего боярина князя Василья. И твой дуван Лухбердей пограбил моего торговца Костю Могучева5, а взял у него вьюк с товаром и свел с собою, да иное отослал тое рухляди к моему боярину ко князю к Василью, а лутшую рухлядь всю у собя оставил. Ино ты посылаешь своих людей провожати своего посла и моего боярина, берегучи своего дела и моего; а яз отселе также посылаю своих людей провожати твоего посла и своего боярина, берегучи твоего дела и своего; и твои люди моих людей грабят. Ино пригоже ли так? И яз нынеча того своего торговца Костю послал к тебе, и ты бы ему то взятое все велел отдати, а вперед бы еси своим людям заказал, чтобы от них над моими людми так не было.
<…> А взмолвит царь о том: князь велики с королем послы ссылается. Ино молвити так: послы меж их ездят о мелких делах порубежных; а гладости никоторые и миру осподарю нашему великому князю с королем нет.
И взмолвит царь о том: приказал ли ко мне князь велики о том с тобою, чтобы ми своих людей посылати на королеву землю? И Семену молвити так: приказал, господине, к тобе осподарь мой князь велики со мною, чтобы еси пожаловал послал своих людей на королеву землю, занеж король тебе недруг и осподарю моему недруг; ибо бы недруг ваш чем истомнее, тем бы лутши. А осподаря нашего великого князя люди беспрестанно емлют королеву землю.
<…> Да то памятовати Семену. Учнет царь посла своего посылати к великому князю, ино говорити царю о том, чтобы с послом лишних людей не было. – А взмолвит царь о том: о чем князь велики Лухбердей дувану поминка не послал? И Семену говорити так: затем осподарь мой князь велики поминка не послал Лухбердей дувану, что жалованья его не помнит, а людей его грабит».6
Примечания
1. Боярин Семен Борисович Тучко-Морозов.
2. «Мой человек Федор» – дьяк и посол великокняжеский в Венгрию и Молдавию Федор Васильевич Курицын. Возвращаясь из посольства, был в Белгороде захвачен в плен турками вместе с мастерами, которых вез в Москву. После ходатайств Венгерского короля Матияша Хуньяди, а возможно и Менгли Гирея, был отпущен, причем Крымский хан заявил, что он заплатил туркам золотом за освобождение русского посла и мастеров. Иоанн заплатил Менгли-Гирею за освобождение своих людей.
3. Фрязове – фрязями на Руси называли выходцев из Италии, на этот раз с послом на Русь шли многочисленные мастера разных специальностей.
4. «Что салтан турской хочет со мною дружбы» – так начинали завязываться дипломатические отношения Русского Государства с Османской империей.
5. «Моего торговца Костю Могучева» – многие строки и целые страницы посольских документов свидетельствуют об активной борьбе Иоанна за интересы своих купцов.
6. Сб. РИО. ПДС, т. 41. «ПДС Московского государства с Крымской и Ногайской ордами и с Турцией», т. 1. СПб, 1884 г., стр. 45 – 49.
* * *
Памятники дипломатических сношений с Империею Римскою
С этих посольских документов начинаются записи о дипломатических связях России со Священной Римской Империей. В первом документе утрачено начало, но в нём указано, что посол Римского императора Фридриха Николай Поппель получил верительную грамоту в столичном городе Ульме 26 декабря 1488 года, а из летописей известно, что в Москву он прибыл уже в конце января 1489 года. Это был уже второй приезд Поппеля в Россию. В первый раз он явился как частное лицо, без соответствующих документов, потому не удивительно, что Москва, окружённая враждебными странами, встретила его недоверчиво. На этот раз посол предъявил все нужные бумаги. Перед послом стояли три основных задачи: узнать, не хочет ли Иоанн отдать свою дочь за одного из предложенных племянников императора, он ведёт переговоры о сватовстве и просит показать дочь. Поппель просит также, чтобы великий князь приказал псковичам вернуть, якобы, принадлежавшие прибалтийским немцам «Вифлянские» земли. Также он хвалится, будто впервые рассказал своим государям о существовании такого великого и богатого государства, как Московская Русь, независимая от Польши, чего прежде они не знали. Он предлагает также Иоанну похлопотать о королевском титуле, о котором, тот, якобы просил папу Римского. Великий князь резко отвергает это предложение, приказывает своему дьяку Фёдору Курицыну ответить, что он не нуждается ни в чьём «поставлении», которое, естественно сделало бы его зависимым от «поставителя». И впервые формулирует тезис об исконности и божественном происхождении своей власти; «… мы Божиею милостию Государи на своей земле изначала».
А вскоре Москва и Римская Империя заключают военный союз против Ягеллонов – представителей польско-литовской династии, стоящих во главе сразу нескольких европейских держав: Польши, Литвы, Чехии.
Во втором документе говорится о первом посольстве из Москвы к Римскому Императору Фридриху и его сыну Максимилиану. Здесь мы видим окончательно сформулированный Иоанном III титул, которым он величает себя в посольских документах, в посланиях к европейским государям. Видим также, в каких мастерах-специалистах нуждается Русь в это время, кого приказывает Иоанн нанимать в Европе для работы на русской земле.
Здесь приводятся лишь небольшие отрывки из записей. Документы в Сборнике РИО не имеют заголовков, вместо них – лишь даты.
* * *
6996 – 1488 г.
«Да сказал, что речи с ним наказаны от Цесаря к Великому Князю, а велено ему говорити на один, без бояр. И Князь Великий у него речей наодине без бояр не слушал. И он был у Великого Князя после того, а говорил речь Великому князю перед бояры. А бояре были у Великого Князя: князь Иван Юрьевич, князь Данило Васильевич, Яков Захарьич.
А се его речи: коли яз ехал от Великого Государя от Великого Князя перед двема годы и приехал до Царя Римского в Норберг, и пытал мене Царь Римский и иные княжата много о твоей милости, и напослед мене пытали, если твоя милость был послушен Кралю Польскому и с твоею землею, что они первее верили, и я также.
<…> и явне перед всеми поведал я, яко твоя милость есть Великий князь и Великий Государь, а более землю имаешь, неж Краль Польский, и твоя милость богатейший неж Краль Польский от земль и от скарбов, и како есть твоя милость вельможный и борзомудрый Государь, что яз знал, коли яз был у твоей милости; иж Царь Римский великий и иные княжата Немецкая дивилися о таковой вельможности и мудрости твоей и о величестве земли твоей, что дръжишь, что они пръвее того не ведели, ани слышели от жадного человека так много, яко от мене разумели.