Мабута

Коржанов А.В.

2018 г.

Все фамилии изменены, совпадения случайны.

Основано на реальных событиях.

МАБУТА

“Мабута” – так презрительно называли служащие регулярных строевых подразделений солдат стройбата. За униформу, потрепанный вид, отсутствие строевой подготовки и умения обращаться с оружием.

«Я танк не водил, не стоял на часах!

Не чистил затвор автомата.

Я брёвна, как женщин, носил на руках!

Свой долг, отдавая стройбату…»

Эти слова пелись под гитару в казармах в те минуты, когда можно было перевести дух от службы. Пели на мотив группы Deep Purple «Гимн восходящему солнцу». Стройбат. Это хлёсткое слово слышали многие. Для одних оно означало место, где проходят службу никчемные пацаны, которые не в состоянии служить в нормальных войсках. Другие вообще ставили знак равенства между «Стройбат» и «Дисбат». Для третьих, это реальная служба!

«Кто не был – тот будет! Кто был – не забудет 730 дней в сапогах!» – такие слова украшали каждый дембельский альбом. В восьмидесятые годы у парней не возникало даже мысли о том, что в армию можно не пойти! Это было бы просто позором. Конечно же, на границу! Или танкистом! А лучше десантником!

После последней медкомиссии от военкомата, в солдатском вкладыше Костиного военного билета написали: «ВСО – остальное пополнение». Что означала эта надпись? «Годен к строевой» – так было написано у него в военном билете. А «ВСО» – что это? Им призывникам никто так поначалу и не объяснил.

Карась, он же Константин Карасёв, проснулся, потому что замёрз. Долго соображал, что за сетка находится у него над головой. Подтянул к подбородку синее верблюжье одеяло, наброшенное поверх влажной простыни. Ё-моё! Да он же в армии! На два года! Мозг никак не мог привыкнуть к этой мысли. К ней и привыкнуть то было невозможно. Только ужиться с ней, но организм пытался её отторгнуть всеми силами. Костя прислушался, к размеренным шагам в казарме.

Цок! Цок! Цок! Подковки на кирзачах отсчитывали секунды. По «взлётке», поглядывая на наручные часы, медленно двигался дежурный по роте. «Взлётка» – это широкая размеченная часть пола, разделяющая казарму на две половины. По обеим сторонам стояли двухъярусные кровати. Цоканье сапог прекратилось. Дежурный замер.

– Ро-о-о-та! Подъём!!!

Эту мерзкую фразу нельзя забыть! Даже сейчас, спустя тридцать с лишним лет, Костя не мог её слышать спокойно. А тогда она звучала, как гром среди ясного неба, причем всегда неожиданно! Неожиданность! Вот основная характеристика этой команды! Даже когда проснёшься без двух минут, как сейчас это сделал Карась, она звучит выстрелом в ночи.

– Строиться на взлётке, время пошло!

Пошло оно… Оно помчалось! Откинуть ногами одеяло! Вскочить! Стряхнуть с шеи того, кто упал на неё сверху, и найти свои ноги, а не чужие! Потом напялить штаны, куртку х/б, запутаться в портянках и упасть в сапоги. Ремень, пилотка, пуговицы!

Дежурный по роте наблюдал незабываемое шоу! Два брата туркмена исполняли лезгинку! Засунув по одной руке в одну гимнастерку, они яростно дрыгали ногами и свободными руками! Рядом же, не поделив сапоги, обнявшись, разучивали летку-енку украинец и русский! Пытаясь прыгать синхронно, они заваливались то на один, то на другой бок! Невозмутимый удмурт выделывал отличный гопак, лихорадочно приседая и собирая, все, что выпало из карманов, и одновременно накручивая портянки!

– Отставить! Не уложились! Ро-о-о-та! Отбой!!!

Это курс молодого бойца – КМБ. Новобранцы еще не приняли присягу, у них особый распорядок дня, как минимум недели две. Два года! С ума сойти! Хотел в армию? Получи! Нет. В такую армию Карась не хотел! А ведь как всё перевернулось с ног на голову!

– Ну-ус! Молодой человек! Как зовут? – председатель призывной комиссии, похожий на доктора Айболита из сказки, прищурившись, смотрел поверх очков.

– Константин.

– Угу, Константин!

– Потапович! – подсказала сидящая рядом медсестра, посмотрев в карточку.

– Потапович? – оживился доктор. – Где бы желали служить, Потапыч? А?

Странный вопрос и чего это он такой радостный? И, когда это спрашивали желание? Червячок смутных сомнений проснулся, устроил потягушечки и напрягся.

– Хочу в ГСВГ, связистом! – Костя, насторожился, но ответил ровно, почти по-военному.

– О!!! Я! Я-а! Натюрлих! Дойчланд, фройляйн, фатерланд! – розовое лицо доктора стало шире, он снял очки, стал их протирать и взглянул на медсестру, призывая разделить с ним его восторг.

«Обкурился, что ли?» – подумал, раздражаясь, Костя и стал ждать продолжения, а червяк смутных сомнений сделал шпагат и стал в боевую стойку.

– Вы слышали, Зиночка? Потапыч в Германии связь налаживать желают-с!

Зиночка вздохнула, отвернулась к окну, всем своим видом показывая, как же они ей все надоели, и доктор в том числе. «Айболит» напялил очки, подкрутил усы, как Буденный на параде, не хотите веселиться, не надо. Скучные люди!

– Увы! Молодой человек! Мы не можем так вот расточительно разбрасываться кадрами! Для вас особое задание на все два года! Тезке привет!

Доктор что-то записал на листке, сгреб все бумажки в кучу и протянул их Косте: – Удачи! Зови следующего!

– Ну, точно обкурился, Айболит или таблеток наглотался! Какому тезке? – пробормотал Карась и вышел в коридор.

– Ну? Куда? А? – обступили его такие же, как он пацаны. Как же всё-таки меняет людей одежда и волосяной покров. Без всего этого, парни выглядели, как одуванчики после сильного ветра. Наголо стриженные головы, синюшные конечности, покрытые пупырышками из-за холода в коридоре. У всех растерянные глаза.

– Доктор или пьяный, или под кайфом! – сообщил им Костя. – Несёт пургу, и лучше молчите, а то на Камчатку сошлёт.

– А тебя то куда? Что написали?

Несколько пар глаз уставились на надпись «ВСО – остальное пополнение. К -220».

– ВСО это что? – спросил один из них!

– Ладно! Он потом узнает и нам скажет! – отмахнулся другой, и все потеряли к теме интерес. Каждого заботила своя военная судьба. Однако, спустя час, у всех появилась такая же надпись.

– Смотрите! К-220! Может это номер подлодки? Как К-17?

До этого Костя не прислушивался к взволнованному гулу толпы, а тут как током ударило: « Особое задание на все два года! Подлодка! В плаванье на два года! Нырь и концы в воду!» (Червячок внутри забился в экстазе).

– Морфлот? Три года? – худой парень в очках сел от неожиданности на кушетку, но тут же вскочил, она была ледяной.

– Какой морфлот, очкарик? – крепыш, мелкого роста, развёл руками. – Глянь на меня и на себя! Какие мы моряки?

– Да?! А на подлодке маленькие и нужны, чтобы башкой не биться об железки!

– Не маленькие, а низкие! – процедил крепыш. – А ты уже видно и так стукнулся где-то, очкарик да? Если нет, я сейчас это исправлю!

Костя облегчённо вздохнул.

– Не подлодка! Сказали, что два года! А это уже не Морфлот, – он произнес это твердо и громко. (Червяк обиженно мотнул головой и свернулся в клубочек).

Хлопнула входная дверь и в коридор вошел старшина, который занимался сопровождением призывников на распределительный пункт.

– А!!! Мабута! Кто прошёл осмотр, оделись и на выход! По домам!

Костя оделся и поехал на вокзал. Нужно было ещё успеть домой на проводы и вернуться к понедельнику в Таганрог. К 7-00, как было написано в повестке. Всю дорогу домой червяк дурных предчувствий вытанцовывал ламбаду, припевая: «Мабута, Мабута, Мабута». Было в этом слове что-то африканское, вот он и веселился.

«А за столами песни пели,

И провожали в дальний путь,

В жару, в студеные метели,

Ты дом родной не позабудь!»

– Служи, сынок честно! Пиши и не забывай нас! – крёстная мама-Лида держала рюмку и ласково смотрела на Костю.

– Правильно Семёновна! Хорошо сказала! Отслужит, куда денется? – дружно подхватили гости и так же дружно выпили. За накрытыми столами, с неприхотливой закуской, сидели все, кто пришел на проводы. Молодёжь сидела отдельной компанией, Костя же во главе стола.

– А шо сидим, як на похоронах? Гармонист, не спи! – крёстная завела звонко, -

про-о-оважала ма-а-ты!

–Сы-ы-ына во солдаты! – дружно грянули гости.

– Всё! Это надолго! Пошли, покурим! – хлопнул по плечу Костю его друг и сосед Сёма. Кличут так, а зовут Сергей. Молодежь высыпала за калитку. Там, вовсю хозяйничала весна. Вишневые аллеи, которые кольцом окружили двор Карасевых стояли окутанные белым цветом. Ребята и девчата собрались под вишней, куда падал свет со двора.

– Ну, что Карась? Портянки научился наматывать? – весело спросил Костю Валерка Кухтин. Он только что вернулся из Морфлота, и пришел на проводы по форме. Бескозырка на затылке, на груди ленты с якорями. Старшина какой-то там статьи. Три года службы превратили хлипкого высокого паренька в плечистого «дядю Стёпу».

– Кто провожает-то тебя? Девчонка есть?

Кто у кого есть, на селе никогда тайной не являлось. Но на тот момент у Кости не было девчонки. И все это знали. Он был заводилой своего квартала, но с девчонками робел. Вопрос повис в воздухе и пауза затягивалась.

– Есть! Я провожаю! – девичий голос чуть дрожал, но прозвучал уверенно.

Его хозяйка, соседская девчонка Светка, которая пришла со своей сестрой, чуть шагнула на свет.

– Ты-ы-ы?! – удивлённо протянула её сестра и уставилась на Светку.

– Ты?! – выдохнул Карась и встретился со Светкой глазами.

– Я! Я! А что – ты, против?

Черные, как переспелые черешни глаза, обожгли Костю.

– Нет! Не против!

– Все «За»?! «Воздержавшихся» нет?!– Светка развеселилась. – Ну, тогда пошли!

Она подхватила Костю под руку и увлекла в темноту аллеи за собой.

– Во де-е-ела! – Сёма почесал своей здоровой пятерней затылок.

– А я смотрю у вас тут весело! – Валерка рассмеялся. – Растешь, молодёжь!

Полная луна освещала тропинку, до блеска вытоптанную босыми ногам ребятни. Вишнёвая аллея была длинной, аромат цветов дурманил и без того ошалевшего Костю. Да, Светка ему нравилась. Из нескладной девчушки, которой палец в рот не клади, за год, что его не было дома, она превратилась в настоящую девушку. Чернявая, с тонким станом и гибкими руками, вечно говорливая, она шла молча рядом. Её локоть, неожиданно горячий, прожигал Карасю бок.

– Писать мне будешь? – спросила она шёпотом.

– Буду, а ты? – он тоже ответил шёпотом, просто машинально.

– И я! А что ты шепчешь? – громко и насмешливо спросила Светка.

– А ты? – удивился он.

В ответ она звонко рассмеялась и обожгла его неожиданным поцелуем: “А сам то что? Без команды уже не можешь? Тогда командую – догоняй!”

Она опять рассмеялась и помчалась вперед по лунному лучу. Конечно, он её догнал. На своей улице он бегал быстрее всех. Девичьи руки обвили его шею, и мягкие губы выдали приз за победу в этой лунной эстафете. Когда они вернулись к дому, притихшие и молчаливые, ребята танцевали под магнитофон.

– О!!! Мы их ждём, ждём! Ну, что? Темнота и правда, друг молодёжи? – Сёма хотел отпустить очередную шутку, но его нос уткнулся в кулак Кости.

– Светка! Ты что? Я вот матери всё расскажу! – сестра подскочила к ней и дернула за руку.

– Рассказывай, только про что?

– Ну, что ты…

– Что я Костю в армию провожаю? Так это теперь все знают, – Света прижалась к плечу парня, он обнял её одной рукой.

– А пошли за стол? – Хомичев, как коса луговые цветы, сгрёб в охапку всех кто стоял рядом и увлек во двор.

«Куда? Куда? Туда, туда» – поезд отстукивал на стыках рельс вечную свою песню, оставляя позади проводы, первый поцелуй, друзей и родных.

Мы прощаемся у порога,

Обнимите меня покрепче,

Впереди нелегка дорога,

Возвращаться намного легче…

“Всем призывникам строится во дворе военкомата!” – зычный голос старшины перекрыл шумный говор провожающих, и призывников. Солнце уже взошло, и тёплое майское утро окутывало Таганрог золотистым тополиным пухом.

– Равняйсь! Смирно!

«Разнокалиберные» будущие солдаты выстроились в одну шеренгу. Старшина зачитал список, недосчитались двоих.

– Ну, как обычно! – военком нахмурился. – Так! Старшина, этих в автобус и по адресам! К 10-ти быть в Батайске! Выполнять!

Ворота автоматически открылись.

Автобус, неожиданно для всех, рванул из двора. Обдав сизым дымом обалдевших провожающих, грохоча по брусчатке, помчался по улице.

– А проститься?!!! – ахнул кто-то из ребят.

– Долгие проводы – долгие слезы! – старшина отрубил, как отрезал. – Нам ещё по городу мотаться!

Из двоих не явившихся, одного нашли сразу. Во дворе частного дома, по адресу, стояли столы. Гости, точнее те, кто не смог уйти, дремали то тут, то там. Под раскидистой яблоней, в обнимку, спали два парня. Оба были стриженные «под ноль». Старшина хмурым взглядом осмотрел оставшихся гуляк.

“Кого провожали?” – поинтересовался у мужика, который пытался налить пиво в стакан, но никак не мог попасть. Мужик с удивлением, как пришельцев, осмотрел вошедших. Хотел что-то сказать, не смог и ткнул пальцем в сторону яблони.

– И который? Оба лысые! – старшина крякнул и посмотрел на сержанта.

– Да… Примета не работает! Погоди-ка! – он присмотрелся, потом перевернул одного на бок. На плече у него синела надпись: « ПВ ДМБ-83».

– Ясно! Второго грузим!

По следующему адресу их встретили работники скорой помощи. Они оказывали эту самую «скорую помощь» призывнику.

– Представляете? Головой пытался кирпич разбить, – хохотнул фельдшер, – и расколол

всё-таки!

– Кирпич? – удивился старшина.

– Ага! Кирпич! Голову! – фельдшер весело махнул водителю. – Грузим, страдальца!

– Куда грузим? Это наш клиент! – старшина шагнул, преграждая путь.

– Черепно-мозговая с сотрясением! – поднял палец вверх медик и добавил, – в ближайшее время в армию точно не пойдёт!

– Митька!!! Ты мне кирпич бракованный подсунул! – вдруг заорал пострадавший.

Митька, поправил, берет десантника на квадратной голове, мотнул этим беретом в сторону груды кирпича.

– Все одинаковые, салага! Не могёшь, не берись! Никто кроме нас! – стукнул себя в грудь и утопил берет вместе с головой в тарелке с салатом.

– Тьфу! – сплюнул старшина, – Не отпишешься теперь! Сержант, запиши данные бригады, и поехали, опаздываем!

Парень, сидевший рядом с Костей в автобусе, протянул ему руку для знакомства.

– Серёга! – представился он. – А я тебя в институте на «парах» видел!

– Ага! И я тебя! Меня Костя зовут!

– Что будем вместе держаться? Хочешь анекдот? Был на Диком Западе бандит-одиночка по прозвищу « неуловимый Джон»! А знаешь почему «неуловимый»?

– Потому что никто не мог его поймать? – Костя серьёзно посмотрел в глаза новому приятелю. – Да?

– Нет! Потому, что он нахрен никому не нужен был, ловить его! – Серёга так заразительно засмеялся, что “грохнул” от смеха весь автобус. Смех разрядил обстановку, парни стали знакомиться.

– Ну и добре! – кивнул старшина. – Давай Валера, гони до Батайска! Опаздываем же!

Батайская пересылка занимала огромную территорию, обнесённую бетонным забором.

К таганрогскому призыву подошёл капитан в сопровождении двух сержантов. Он забрал документы, просмотрел.

– Так! Построиться в шеренгу, рюкзаки и сумки перед собой, открыть и приготовиться к досмотру! Водку лучше достаньте сами. Найду – разобью!

Построились, выставив вещи, и никто ничего не достал.

– Хорошо! Вперёд! – скомандовал капитан сержантам. Те послушно стали ковыряться в вещах.

– Вот блин, – прошептал Серёга, – пузырь найдут!

И оказался прав. Злополучная бутылка была извлечена на свет

– Так! А это что? – строго спросил капитан. – Я, что про водку говорил?

– Так Вы же про водку! А это спирт! – Серёга нагло уставился прямо в глаза офицеру.

– Ах, спирт?! А ты гляжу грамотный?

– Первый полный курс радиотехнического института! – бойко отрапортовал парень и не отвел глаз.

Костя дёргал его за штанину, но тот отмахивался опущенной рукой и нагло таращился на капитана.

– Сержант, бутылку в расход!

Сержанты переглянулись, у них в глазах застыл просто неописуемый ужас! Спирта было жалко.

– Я не понял! Кого ждём?!

Бутылка разлетелась на мелкие осколки. Лужа запарила, на успевшем нагреться асфальте.

Вся шеренга и сержанты тоже, жадно втянули воздух ноздрями.

– Отставить дышать! Шеренга два шага назад! – капитан рявкнул так, что вздрогнули даже сержанты.

– Ну, вот! Отставить дышать, есть, пить и спать! – Серега тихо рассмеялся.

Когда осмотр был окончен, поступила команда в 15.00 строиться на плацу, для дальнейшего размещения.

– За периметр ни ногой! Всем находится в обозначенном квадрате!

– Ага! Свобода! – Костя потянулся и спросил нового товарища. – Что делать будем?

Тот обвел взглядом территорию. Худой, с оттопыренными ушами, среднего роста, он был похож на пирата. Просто вылитый флибустьер занятый обследованием морского пространства.

– Слушай…! А ты в Батайске был?

– Нет! А ты? – спросил Константин.

– И я не-е-ет… – задумчиво прищурился тот, и что-то решив для себя, выпалил,

– Погнали!!!

– Куда? – изумился Карась.

– В город! Куда же ещё? – удивился Серый.

– В город? А как? – огляделся Костя.

– Через забор!

Карась с сомнением оглядел ограждение. Метра три в высоту, не менее.

– Да чего на него смотреть! Пошли! Не может быть, чтобы на такой территории не было лазейки! Как-то же они туда ходят!

– Кто они? – уставился на товарища Костя.

– Ой, ну не могу! Те, кто тут служит!

– А что? Тут кто-то служит?

– А сержанты, по-твоему, откуда? Они, что в город не ходят и водку не пьют? Короче, за мной!

Ребята двинулись вдоль забора. Через несколько минут они нашли то, что искали. Автомобильный бокс примыкал вплотную к плитам. Стык забора был натёрт до блеска. Сколы и выемки на стене явно помогали форсировать эту преграду.

Раз, два и вот уже Серёга оседлал верхушку забора. Карась, рванул за ним, но чья-то рука грубо схватила его сзади и сдернула на асфальт.

– Стоять! Ты, тоже слезай!

Позади Кости стоял майор с красной повязкой на рукаве. «Дежурный по гарнизону» – гласила надпись.

– Слазь, слазь! Друга бросишь?

– Не брошу! – Серёга спрыгнул, стал с Карасём рядом, прижался плечом.

– Ка-а-ак фамилии? Откуда?

– Хлопну в ладоши, рвём в разные стороны! – прошептал Серый и громко хлопнул ладонями. Хлопок прозвучал так неожиданно, что майор ничего не успел сообразить. А ребята сорвались с места и помчались в разные стороны.

– Куда?!! Стой, заразы!!! Кому сказал!

Да, где там! Костя остановился, когда закололо в боку. Он ещё минут двадцать искал место, откуда они начали свою компанию. Там на пустом барабане от кабеля, как на бочке с ромом, сидел Сергей и грыз семечки.

– Я уж думал ты в Таганрог побежал! – он весело засмеялся и протянул руку. – Поклюёшь?

– Ну, Джон! Ты даёшь! – Карась подставил ладошку.

– Джон?!

– Ну, а кто?! Не поймали? Не поймали! Потому, что не гнались! – Костя рассмеялся, вспомнив лицо майора. – Значит, не нужен ты никому!

– Да пока мы присягу не приняли, можем хоть бегать, хоть прыгать! И ничего нам за это не будет! – сплюнув шелуху, поддержал веселье Джон.

Так к нему приклеилось это прозвище и началась их дружба. Они сблизились еще с парой ребят из Таганрога. Держались вчетвером. Парни уже знали, что их ждёт стройбат.

Двое суток на пересылке тянулись словно две недели. Призывников развлекали, как могли. Кино, лекции, товарищеские матчи по футболу. Огромные казармы, неудобные кушетки на четверых, санузлы с “антисанитарией”. Всё закончилось в один момент. В два часа ночи.

– Команда! Подъём! – ответственный офицер, стоял вытянувшись в струнку. – Строится на плацу! С вещами!

Ночной Батайск, в свете фонарей, казался «киношным» павильоном. Топающие колонны призывников нарушали тишину спящих улиц. Через четверть часа, команда К-220 заполнила часть перрона железнодорожной станции.

– По ваго-о-нам!

И вот уже сержанты умело раздробили людскую массу, и утрамбовали в вагоны. Перрон опять оказался безлюдным.

– Интересно! В какую сторону поедем? – Костя свесил голову вниз с верхней боковой полки и посмотрел на товарищей.

– Интересно не «в какую сторону»! А вообще куда? – Гриша Хабовцов или Гриня, как его все называли, усмехнулся. – А тебе какая разница, Костян?

– Если поедем на юг, станцию мою будем проезжать! Записочку кину на перрон! У нас все так делают!

– Какую ещё записочку? Зачем? – удивился Гриня. Чернявый, смуглый, он показал ослепительный ряд зубов в улыбке.

– Ну, как?! Что всё нормально, что еду в армию! – Карась не нашёл ещё аргументов и пожал плечами.

– А до этого ты куда ехал? В санаторий? – Хабовцов рассмеялся и махнул рукой.. – А как узнаешь, куда едем?

– Да я этот маршрут знаю! Сто раз домой из Таганрога ездил.

Но пейзаж и мелькавшие мимо поселения были не знакомы. Поезд явно шёл куда-то не туда.

Огни за окном мерцали,

Колёса мотали стыки,

Перроны, составы, вокзалы,

Всё дальше от пересылки…

Нужно было в школе учить географию родной страны.

Сызрань! Странное название для городка. Замызганный перрон с одной стороны и искусственная возвышенность с другой. Туда подъезжают машины к дверям товарных вагонов, чтобы загрузить или выгрузить груз. На этой возвышенности покрытой травой, лёжа, сидя и стоя, ожидала чего-то команда К-220. Их выгрузили, а состав погнали дальше.

– О! Идёт! Сейчас начнётся хоть какая-то движуха! – Джон толкнул Карася в бок.

– Сы-з-рань! – Костя катал имя городка на языке, – Рань! Сыз! Сызрань! Ну и название!

– Ага! А как тебе Семикаракорск? – Джон рассмеялся. – Не имя красит город, Костик!

– А что?

– Девушки! Девушки красят города!

– Я вот посмотрю, умник, что будешь красить ты, когда мы приедем в…

Закончить фразу Карась не успел.

– Строится в колонну и вперёд шагом марш! – сержанты подняли новобранцев привычно, как чабаны отару.

– Торопись! В баню идем! Мы договорились! – они стали по бокам и колонна двинулась.

Баня, это то, что нужно, а главное вовремя! Прошла уже почти неделя их походной жизни.

Все бани провинциальных городков, наверное, одинаковы. Выкрашенные в унылый синий цвет панели, оцинкованные тазы, ржавые трубы душевых. Минимум света, максимум кафеля, гулкое эхо и женщина-банщица. Разделись быстро, влетели мигом. Расхватали тазики и уже до драки, возле кранов с горячей и холодной водой. Пятнадцать минут на помывку одной партии, дремать не приходится! До всех уже дошла жизненно важная поговорка: «В кругу друзей, клювом не щелкай!»

– Мужики! Атас! Баба! – Коля Бутусов, четвёртый из таганрогского содружества, резко крутанулся вокруг себя, прижав руки к низу живота.

– Я тебе дам – «баба»! Это хто тут мужики? Горобцы желторотые! Это ты чего там татарва зажимаешь? Чего я там не видела?

Коля и правда, был похож на татарина, хотя считал себя русским. Он зыркнул на банщицу через узкий разрез глаз.

– Ну, женщина…

– Я тебе не женщина, монголоид! Я – банщица! Чуешь разницу? Нет? А я вот перекрою горячую воду и остужу тебе пыл, азият! – она поставила картонный ящик на полок. Откуда-то из недр синего халата вытащила связку мочалок.

– Мыло разбирайте и мочалки! Му-у-жики!!!

Совершенно не прикрываясь, пялясь на банщицу в упор, Костя подошёл к ней и протянул руку.

– Ну, да! Я принеси, я ещё им и выдавай! Сам бери, доходяга! – женщина смотрела строго, но бесенята, так и прыгали по тазикам из ее синих глаз. – Ладно, мойтесь, мешать не буду!

Она махнула рукой и ушла прочь.

Этой помывкой и запомнилась Сызрань. А новый поезд мчал их за Урал. Пейзаж менялся. Города чередой, как бусины чёток, толкались друг за другом: Волгоград, Саратов, Куйбышев …

Путешествие из южных районов страны в сторону уральских гор продолжалось. За это время контингент команды менялся. Кто-то примкнул, кого-то забрали раньше. В пути ребята продавали или меняли тёплые вещи на еду и выпивку. Сержанты всё держали под контролем, и лучшее давно забрали себе. Так или иначе, но на станции под названием Уфа, на перрон выгрузились, как на сочинский пляж. Шорты, трико, рубашки с коротким рукавом, майки и футболки.

– Вот это да! – кто-то присвистнул удивлённо. На перроне, вагонах и деревьях лежал снег.

– Снег, хлопцы! Завтра первое июня, а тут Зима!

Карась выпрыгнул из вагона и огляделся. Картина его потрясла настолько, что он первые пару минут просто разглядывал всё вокруг. Облезлые стены вокзала. Ветер играет окурками, обрывками газет, какими-то промасленными бумажками. Они кружились, и падали на грязный от пыли снег.