Блаженный Августин

АГОНИЯ

"Бегайте блудодеяния: всяк (бо) грех, егоже аще сотворит человек, кроме тела есть: а блудяй во свое тело согрешает.

Или не весте, яко телеса ваша храм живущаго в вас святаго духа суть, егоже имате от Бога, и несте свои?

куплени бо есте ценою. Прославите убо Бога в телесех ваших и в душах ваших, яже суть Божия"

(Апостола Павла; 1-е коринфянам; гл.6; ст.18-20)

– Непонимаю, – отрицательно покачал головой главврач.

– Что Вы не понимаете? – иронично хихикнул "товарищ из министерства", – это я не понимаю, как вы могли принять на работу и допустить в операционную такого субъекта.

– Он пришёл к нам по распределению из института, который окончил с отличием! – горячо заторопился главврач, – на работе показал себя с самой лучшей стороны. Да он, если хотите знать – хирург от Бога!

– Да-да, ага, ну-ну, – снова захихикал одетый в дорогой английский костюм "высокий начальник", – а вот это личное дело, говорит о обратном, о том, что способности его – это склонности неадекватного человека. Или Вы не доверяете этим сведениям? – ткнул незванный гость костлявым пальцем в лежащую перед главврачом папку.

– Что значит не доверяю? – испуганно попёр на попятную главврач, понимающий что значит иметь дело с психиатрией ТАКОГО УРОВНЯ, – я только одного не могу взять в толк, как же Андрей Юрьевич тогда при поступлении в медицинский институт медкомиссию прошёл, если он на ТАКОМ учёте состоял?

– А вот этим вопросом МЫ сейчас и занимаемся, – решительно притянул к себе папку с оригиналами документов посетитель, – а ваше дело сейчас, исправить свою ошибку. И всё. Остальное мы сами сделаем. Вот Вам копии всех документов по его делу.

– Уволить его? – вскинулся главврач, – а как? По какой статье?

– Лучше всего, – повелел вставая и прощаясь с подобострастного кланяющимся главврачом "товарищ из министерства", – дать ему понять, что он должен уволиться по собственному желанию, что так будет правильнее всего и для него тоже.

– Ты?! – недоумённо-ошарашенно выпялился Андрей на шагнувшего назад в приёмную шикарно разодетого "клоуна", которого он чуть нё сшиб несясь со всех ног, раздражённый тем, что его оторвали от подготовки к сложнейшей операции.

– Собственной персоной-с, – хихикнул в ответ "товарищ из министерства" посторонясь и приглашающим жестом, как антрепренёр указывая Андрею на дверь кабинета главврача, – прошу, Андрей Юрьевич, Вас там ждут.

– Волосы у тебя что? Выросли или это парик? – близоруко прищурился Андрей делая шаг к попятившемуся от него "клоуну".

– А какая тебе разница? Проверить хочешь? – испуганно зашепелявил Вечный Жид, – э-ей! РУКИ НЕ РАСПУСКАЙ!

– Что значит – "не распускай"?! – подрагивая от праведного гнева переспросил Андрей, – я ведь тебе не только ЭТО, но и В ГЛАЗ МОГУ ДАТЬ!

– Андрей Юрьевич!!! – отчаянно взвизгнула, с раскрытым ртом наблюдающая за ними, бабулька секретарша.

– В самом деле, что это с Вами? – тут как тут высунулся в дверь главврач, – Андрей Юрьевич, что Вы себе позволяете? Идите-идите, не бойтесь, не тронет он Вас, – уверил бочком притискивающегося на выход "высокого гостя", – не сможет…

– Сможет-сможет, – перебивая удивлённо захлопавшего глазами главврача захихикал "клоун", – ещё как сможет, потому и держусь от него подальше, потому что, только он и сможет, – донеслось из-за закрывающейся двери.

– Куда?! – цепко ухватил за рукав, рванувшегося было к только что захлопнувшейся двери Андрея, Главврач, – да что с Вами такое?! Учтите – я ведь могу и охрану вызвать!

– Эх…, – уныло вздохнул покорившийся неизбежному Андрей, – ничего Вы не понимаете, Егор Викентьевич…, ладно, пойдёмте поговорим, чего уж теперь…

– Так как это все-таки получилось? А, Андрей Юрьевич? – жалостливо пропищал, незлой в-общем то, пожилой и опытный администратор, наблюдая как сидящий напротив него, подающий блестящие надежды хирург пишет заявление об увольнении.

– Да как, как…, да как всегда и всё у нас – "каком кверху", – пожав плечами ответил Андрей, внимательно прочитавший перед этим СВОЁ ДЕЛО, и без лишних слов попросивший бумагу и ручку, – я уж даже и забыл почти про ВСЁ ЭТО, как будто и не было совсем. Пришёл тогда на очередной приём, в регистратуру, а они не могут мою историю болезни найти. Говорю, спросите у Альбины Петровны, заявляют, что нет такой. Начали выяснять, оказывается в Израиль уехала. Ну, с потерей истории болезни – дело обычное, их у нас то и дело теряют, завели новую. Пошел на приём. "Псих" со мной битый час и так, и сяк. Потом осерчал, кричит, кто тебя на учёт ставил, что за …, в-общем, признали нормальным и потом всё как у всех. Обычная жизнь.

– А я вот, хоть и не "спец по мозгам", – отрешенно проговорил глядя в окно главврач, – но только что, наблюдал, что ты, Андрюша, не – обычный человек…, поэтому, держись как ты от медицины подальше. Хотя! – огорченно стукнув обоими кулаками по столу и круча набыченной головой, – такой ТАЛАНТ!!! такой талант пропадёт!

Бесцельно посидев в ординаторской, из которой от него как от зачумленного разбежались все коллеги, Андрей переоделся и побрёл домой. Пешком. Через "пришибленный", какой-то омертвевший от происходящей с государством Перестройки Город. Завернув на заплетающихся от почти четырёхчасовой "прогулки" уставших до изнеможения ногах в свой двор и увидав стоящие у своего подъезда машины, каким-то звериным чутьём почуял неладное. Стоящие спереди и сзади чёрной-чёрной иностранной машины и приткнувшегося сзади армейского "уазика-буханки", одетые в новенький камуфляж автоматчики непрерывно, пристально осматривали не только двор, но и крыши близстоящих домой и поглядывали на хмурое, готовое разразиться снегом небо.

"Наверх то, чего они пялятся?", – спросил сам себя Андрей, обессиленно шлёпнувшись задом на скамейку детской площадки, – кого они оттуда ждут? Кто на них оттуда? "Волшебник на голубом вертолёте" прилетит? Ой!!!" – вскинулся и напрягся весь, не вставая с мокрого деревянного седалища, – да как же это так-то?!"

Вслед за выскользнувшим в открывшуюся дверь подъезда, какого-то, здоровенного как шкаф, дядьки с разбойничьим взглядом, по армейски одетые парни, под локотки, вывели иронично улыбающегося дядю Валеру. Быстро окинув взглядом двор, "приёмный отец" чуть заметно кивнул сидящему раскрыв рот Андрею. Неудивлённо. Как будто он и ожидал его увидеть здесь и сейчас. Проследивший за его действиями "шкаф" пристально уставился в ту сторону где сидел Андрей.

"Он меня не видит!!!" – весь похолодевший и как закаменевший подумал Андрей, – да как?! Как такое возможно?!"

"Разбойник" побегав взглядом по детской площадке толкнул локтем стоящего рядом с ним автоматчика и ткнув пальцем прямо в Андрея, что-то ему сказал. Парень, пошарив ничего не видящими глазами, пожал плечами и отрицательно помотал головой.

Раздражённо порыкивающий "шкаф" повернулся к дяде Валере и мотнул башкой в сторону "в хлам" тонированного мерседеса. Переставший улыбаться, строго выправившийся "полкан", ответил так ВЕСКО, что "шкаф" как-то "сдулся" и стал как будто ниже ростом, вновь иронично заулыбавшегося дяди Валеры, который пошёл в сторону "гостеприимно" распахнувшего задние двери "уазика".

– Андрей! Это ты? Чего так рано? – послышался из бывшего "кабинета" Юрия Венедиктовича раздражённый голос Натальи. Выскочившая на звук открывшейся и захлопнувшейся двери жена, с ходу заорала в спину разувающегося мужа:

– Продукты купил? Андрей! Ну ты пиздец какой-то! Я же тебя утром просила! Ну когда мне сейчас в магазин переться?! У меня отчёт квартальный ещё "конь не валялся"! Специально с работы домой отпросилась чтобы никто не мешал, и чтобы спокойно, а тут ты ещё…, – мгновенно осеклась увидав лицо повернувшегося к ней супруга.

– Наплюй! Наплюй, я тебе говорю! – как пчела жужжала Наталья метаясь вокруг понуро сидящего на кухонной табуретке Андрея, – ну её нахер эту медицину! Не платят же ничего! Чего убиваться за три копейки? И вообще, какая хирургия с твоим зрением? Совсем ослепнуть хочешь? А мы? Мы как? О нас с Надюшей ты подумал? – прильнув к его спине и чмокая в затылок, – неприятно это всё конечно, но не смертельно. Мы это переживём. Вот только дядю Валеру жалко. Ты точно уверен, что его арестовали, а не сопровождали? В наручниках был? Ну тогда конечно…, ну да ничего, может всё и обойдётся. Сейчас везде с этой "американизацией" бардак такой, – подумав и подышав в затылок мужа, решительно "приговорила", – я сейчас сама за продуктами метнусь, но только ужин потом, сначала отчёт доделаю. А потом мы с тобой посидим вдвоём, у меня бутылочка есть, давно припрятанная.

– А как же?

– А Надя у бабушки побудет, – решительно заявила Наталья, выходя в прихожую с телефону.

– Привет, – как всегда хамовито поздоровалась с постоянно "промывающей мозги" тёщей, "непутёвая дочь", не сумевшая найти себе "нормального, хорошо зарабатывающего мужика, а не придурка, который только и делает, что в вонючих кишках ковыряется", – Надюшю забери сегодня с садика и завтра не отводи, пусть поспит у тебя подольше, а я где-нибудь в обед её заберу. Всё! Не ори на меня! У меня отчёт! Завтра утром сдам и никто тебя ни о чём больше просить не будет! – завершила с грохотом бросая трубку на аппарат.

– Уффф! – тяжело вздохнула заходя на кухню и приглаживая жирные всклокоченные волосы, – ну дал же Бог мамулю…, иди, Андрюша, не майся, душ прими и приляг, а я, когда всё закончу, тебя разбужу.

– Андрюша, а Андрюша, – как сквозь какой-то полубред услыхал не чувствующий своего тела, какой-то невесомо-пустой мужчины охрипший от безумной ночи женский голос.

"Опять! Опять она сейчас об этом начнёт!" – испуганно, в предчувствии сжалось сердце Андрея, – "ну как всегда, начинается все вроде бы хорошо, а потом вот ЭТО!"

Наталья разбудила его почти в полночь. Как то застенчиво, как невинная невеста улыбаясь, растормошила его и потащила на аппетитно пахнущую кухню:

– Всё! Слава Богу отчёт добила, завтра со спокойной совестью, – тормоша влажные, чистые волосы, похвалилась, – как прям с бою я его, как стреляла этими цифрами. Потом картошечку вот пожарила и грибочки. И даже помыться успела. Эх, сальца солёненького нет, – притворно сожалея вздохнула вытаскивая из морозилки бутылку водки, – но зато есть огурчики! Бабушкины!

– На новый год вроде хотели? – неуверенно похлопал заспанными глазами Андрей.

– А! До нового года я ещё банку у бабушки "выцыганю"! Наливай!

Потом было, как всегда в таких случаях, горячечно лихорадочное сплетение потных тел, "агонизирующие" стоны и обессиленное успокоение. Ненадолго. А потом всё по новой, но уже с "затихающей амплитудой". И вот опять.

– Ну да что же ты, Наташенька, ну?! – обхватив ладонями лицо жены Андрей пристально всмотрелся в умоляющие его чёрные, невидимые в предрассветных сумерках глаза, – зачем ты меня опять об этом просишь, я же сказал тебе нет. Нет и всё! Всё что угодно, но только не ЭТО! Ведь запросто можно потерять контроль и что тогда? Ты в морг, а я в тюрьму? И зачем я тебе тогда об этом рассказал? – в стотысячный раз проклял сам себя врач, услышавший среди своих, и пересказавший жене, историю о двух незадачливых любовных экспериментаторах, – что ж ты у меня такая ненасытная? Мне иногда даже кажется, ты не меня, а мой хуй только любишь.

Сразу расплакавшаяся Наташка, свернулась калачиком и отвернувшись зашипела как кошка, отбрасывая покаянно ласкающие ее руки Андрея:

– Пошёл нахер, дурак, ненавижу тебя, зачем я только за тебя замуж вышла, дура проклятая…

Потом, как всегда успокоившись от Нежности ласкающих её мужских рук, судорожно, в первый раз за их недолгую супружескую жизнь, схватив и поцеловав ладони Андрея, со вздохом призналась совсем ошалевшему от происходящего мужу:

– Я люблю тебя, Андрюша, правда люблю, всего люблю, а не только твой "огурчик". Руки твои люблю, они у тебя прям волшебные. И ненасытная я, в этом ты прав, ненасытная, бешенная на это дело. Сама себя временами пугаюсь – какие мысли в голову приходят. Гоню их, гоню, а они лезут и лезут. Прости меня! Как подумаю, что если б не ты, а другой, не умеющий меня удовлетворить, был моим мужем, так совсем страшно становится, потому что блядовала бы я от него, точно блядовала, не удержалась бы. А с тобой мне само нормально. Твой "агрегат" он прям по мне. Да и я тоже, хоть и рожей не вышла, но тело у меня самый сок, самый смак! Верно ведь? Я же это и сама и вижу, и чувствую! Вот то-то же, – ласково приникая к вновь возбуждающемуся мужчине.

«Бабы любят чубчик кучерявый,

Всюду бабы падки до кудрей,

Как увидят чубчик кучерявый,

Замурлычат ласковей, добрей.

Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый,

А ты не вейся на ветру.

А карман, карман ты мой дырявый,

А ты не нра-, не нравишься вору.

Где достать мне пару миллионов,

Я бы все их бабам раздарил,

Эх, ты чубчик, чубчик кучерявый,

Ах, зачем меня ты разорил.

Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый,

А ты не вейся на ветру.

А карман, карман ты мой дырявый,

А ты не нра-, не нравишься вору.

Но однажды женские кудряшки

Так вскружили голову мою,

Что ночами снились мне барашки,

И с тех пор пою я, и пою.

Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый,

А ты не вейся на ветру.

А карман, карман ты мой дырявый,

А ты не нра-, не нравишься вору.

Но недолго чубчик и кудряшки

Миловались с ночи до утра,

Подвела дыра моя в кармане,

Подвела карманная дыра.

Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый,

А ты не вейся на ветру.

А карман, карман ты мой дырявый,

А ты не нра-, не нравишься вору.

Мне кудряшки подло изменили,

Соблазнились лысой головой,

Там карманы золотом звонили,

А мои по-прежнему с дырой.

Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый,

А ты не вейся на ветру.

А карман, карман ты мой дырявый,

А ты не нра-, не нравишься вору.

Дай-дай-дай

Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый,

А ты не вейся на ветру.

А карман, карман ты мой дырявый,

А ты не нра-, не нравишься вору»

(Вилли Токарев)

– Андрей, бабушка узнала через знакомых, что новая фирма по торговле медицинским оборудованием открывается, – торопливо тараторила Наташка, собираясь на работу, – но они там, только по рекомендациям, проверенных берут. Короче, только для своих. Я сама туда хотела, но бухгалтера они уже взяли. А вот им ещё консультант с медицинским образованием нужен. Там, как бабушка говорит, конечно "горе-врачи" толпами, но всё никак, никто собеседование не проходит. Так что ты, когда Надюшу отведёшь, попробуй сходи…, ну чего ты плечами пожимаешь?! Что всё на моём горбу что-ли?! Или как?!

– Да схожу, схожу. Чего ты орёшь так? Сразу…

– Ладно. Всё. Не обижайся, – чмокая стоящих на выходе Мужа и Дочь примирительно прочастила Наталья, – сходи, там адрес, – сунула в руку скомканную бумажку, – чем чёрт не шутит, может и повезёт тебе? Всё лучше, чем к таджикам на стройку…

"Совместная российско-израильская компания", – прочитал Андрей на висящей перед входом на второй этаж, приличной дорогой табличке, и, попятился было на выход, – "чего мне там делать? Всё рано же не возьмут…, а Натахе? Натахе я чего скажу? Она же меня сразу "расколет"! Поймёт, что я никуда не заходил и ни с кем не говорил…, эх, была, не была!"

Отсидев почти двухчасовую очередь Андрей робко всунулся в Грозный Кабинет:

– Можно? Альбина Петровна?! – обессиленно шлёпнулся полный молодой Пациент на новенький офисный стул, – Вы, по ходу, именно меня здесь ждали?

– Здравствуй, Андрюша, – спокойно пожала плечами пожилая рыжеватая женщина, Известный Мозгоправ, – ну, кто знает? Может и тебя. Давай свои документы.

Отработавший первые два месяца, прошедший "обучение" и "сгонявший" в пару командировок Андрей Юрьевич, получив прямо из прелестных ручек Марины Николаевны, главного бухгалтера, "круто" разворачивающей свою деятельность, фирмы, три пачки наикрупнейших купюр, рванул прямо среди рабочего дня домой.

"Наташка на седьмом небе сейчас будет от счастья!" – сладко холодело где-то внутри, между грудью и животом, сосало под ложечкой у счастливого Отца Семейства.

Резко рванув входную дверь и влетев в квартиру, Андрей споткнувшись о небрежно брошенные посреди прихожки Наташкины сапоги встал как вкопанный.

"А почему она дома? Аааа!", – почесал в затылке "дурацкий дурак", – "она же почти всю ночь с отчётом сидела, вроде бы говорила, что утром сдаст его у себя на фирме и приедет отдохнуть."

Потихонечку затворив за собой дверь, разувшись, аккуратно поставил свои и Наташкины сапоги,  снял верхнюю одежду и на цыпочках прошёл в отцовский "кабинет". Положив деньги поверх Наташкиных бухгалтерских бумаг, "вот она обрадуется, когда проснётся!", также на цыпочках вышел в коридор и ОБМЕР. Из-за плотно закрытой двери супружеской спальни, еле слышно доносились ХОРОШО-НЕХОРОШО знакомые звуки. Подкравшись к "святая-святых", Андрей тихо-тихо приотворил дверь. Происходившее за ней воспринималось как сон, как фильм в кинотеатре, или точнее, как порнуха по видео. Сначала Рогатый Муж увидел с детства знакомую татуировку на плече крепкого невысокого мужчины. Сидевший на краю кровати, абсолютно голый дядя Валера, то слегка придушивая, то отпуская держал за шею бьющуюся в нескончаемом оргазме Наташку, хлюпающую соплями, слюной и "спермой" извергающейся из "детородного органа". Чуть не упавший в обморок Обманутый Мужчина, также тихо-тихо затворил сначала спальную дверь, а затем входную и вышел. Выйдя во двор и посидев неизвестно сколько времени на той же самой, детской скамейке, достал из портфеля увесистый "кирпич" сотового телефона и позвонил.

– Да! Конечно, Андрей Юрьевич! – совершенно не удивилась его просьбе Генеральный Директор, – я и сама хотела сказать, что Вам необходимо немного отдохнуть. Уж больно много Вы сразу на себя взвалили.

– Андрей! Ты где? Что происходит? – послышался дрожащий от ПРЕДЧУВСТВИЯ голос Натальи, когда Андрей, уже поздно вечером, всё-таки пришёл на жд-остановку и набрал домашний номер на полуразбитом таксофоне.

– Я на даче.

– А что? Зачем? – всхлипнула начинающая всё понимать Женщина.

– Ты деньги видела?

– Да! Конечно! Но это! Подожди! Андрей! Я тебе всё объясню!

– Угомонись, – хрипло "осадил" пытающуюся "взять разгон" Блудливую Кобылу Андрей Юрьевич, – ты в прихожей стоишь? Ну-ну…, повернись к зеркалу и посмотри на свою шею…, видишь?…, сможешь мне объяснить ЭТО?

– Андрей! Андрей! Андрей! – отчаянно разрыдалась Наталья, – это не ТО, это совсем не то о чём ты думаешь! Я так устала, так устала! В обед пришла, еле-еле, кусок в горло не лезет, полстакана виски выпила и "вырубило" меня! Проснулась от того, что ОН в дверь "ломится", вышла открыла! Я и подумать не могла!

– Зачем?

– "В дверь ломится" – зачем?!

– Ключи, ключи от своей квартиры хотел забрать…

– Не верю я тебе. Он никогда, слышишь – НИКОГДА!, ключи от своей квартиры, никому не оставлял! Потому что, у него там не квартира, а оружейный склад! И самое главное, ответь мне, сколько раз ты именно об ЭТОМ ты меня просила?

– Нет!!! Андрей!!! Нет!!! Это не я!!! Прости меня! Прости! НЕ БРОСАЙ меня! Я без тебя ПРОПАДУ!

– Не пропадёшь, – холодно-высокомерно "отрезал" Андрей Юрьевич, – с твоими ТАЛАНТАМИ, не пропадёшь…, да и мама и тебя есть, и бабушка…

– А ТЫ?!

– За меня-с, не извольте-с, беспокоиться-с.

– Что ты хочешь?…, Надю? Надюшу не заберёшь?

– Нет конечно! Какой из меня воспитатель для девочки?

– Хорошо, Андрюша, дня через два или три мы к маме переедем. Ключи от квартиры я бабушке передам, ты же там рядом, заберёшь у неё…

– Не надо! – раздражённо перебил Хозяин, – себе оставь, а у меня свои есть.

– Как скажешь, ЛЮБИМЫЙ…

– Да хватит уже! – вешая на рычаг таксофона, Падающий в Бездну яростно дернул вниз "рожки" держащие телефонную трубку вешая ее НА МЕСТО так – как сливают воду в допотопном, "древнем" унитазе.

– Вивальди "Времена года", – со знанием причмокнул Андрей Юрьевич, отняв от губ наполненный красным вином бокал.

– Ааа? – пленительно изогнулись к нему сидящие по правую и левую руку Коммерческий Директор и Главный Бухгалтер, "прекрасная полячка" – Ольга Леонидовна и "восточная красавица" – Марина Николаевна.

– Музыка! – ткнул оттопыренным мизинцем в сторону тихонько пиликающего струнного квартета Новый Генеральный Директор, полгода уж как сменивший вернувшуюся в Израиль Альбину Петровну.

– Андрей! – как "более решительная" снова заговорила, вернулась к ТЕМЕ, Ольга Леонидовна, – ну сколько уже ты будешь нас "мурыжить". Ну ты уже определись в конце то концов!

"Дошли девки "до кипения", довёл я их бесплодными ухаживаниями, а что делать? Как из этих двух "конфеток" выбрать ту которая "слаще"? А? А может совсем? Может совсем никак? Точно!"

– В-общем, "девочки мои", поскольку не могу, ну не могу я выбрать одну из вас, потому что – обидно, обидно будет – потерять другую, то наверное лучше, правильнее будет оставить всё как есть – ТОЛЬКО БИЗНЕС И НИЧЕГО ЛИЧНОГО и сегодня, так скажем, наш "прощальный вечер".

Прелестные девицы испуганно переглянулись и схватившись за руки прянули из-за стола:

– Мы ненадолго…, "носик попудрить", ну и ещё "кое-чего", – прошептали страстным "спевшимся дуэтом" и то ли "уплыли", то ли "уползли" в сторону женского туалета.

"Сейчас переругаются там", – иронично усмехнулся внутри себя Андрей, вспомнив офисные "баталии" между постоянно "тянущими одеяло на себя" бизнес-вуменами, – "разосрутся вдрызг, как всегда, и отсюда убегут, прямо из толчка, сумочки то с собой забрали…, да ну и ХЕР НА НИХ, обоих".

Они вернулись где-то через полчаса, обе еле-еле сдерживая бурлящее внутри волнение, раздражение и гнев. Повесив сумочки на спинки стульев взяли одна за правую, а вторая за левую, руки Избираемого:

– Андрюша! – сердце мужчины сладко-сладко затрепыхалось от слитного воедино звука голосов "сирен", – мы решили так! Чтобы никому не было ОБИДНО, мы согласны быть с тобой ОБЕ, ОДНОВРЕМЕННО…

Жизнь Андрея превратилась в "восточную сказку". Обе "жены" уезжали на работу когда он ещё спал. Проснувшись около полудня, Андрей Юрьевич "завтракал-обедал", тем что приготовили ему и оставили "заботливые хозяюшки". Потом неспешно ехал в офис, "проверить" всё ли там в порядке, как будто что-то могло пойти НЕ ТАК, укрыться от неусыпного внимания Боевых Подруг. Потом был ресторан, музей, концерт, опера, балет или "тихий ужин дома" и опять Сладкая Восточная Ночь.

– Я как то читал, что где-то, в Индии вроде как, есть храмы в которых поклоняются фаллосу, – в полудрёме рассказывал как-то Андрей, приткнувшимся у него подмышками, липким от пота, истомлённым любовницам, – он, то есть хер этот стоячий, у них на  самом Главном Месте там, ну и они, жрицы то есть…

– Это ты к чему сейчас? – полусонно пробормотала куда-то в шею Марина.

– У меня такое чувство, что и вы также…

– Это точно, – звонко рассмеялась повернувшись на спину, откинувшись, Оля, – а что делать? Куда деваться? Если ОН у тебя такой?! НЕВОЗМОЖНО СЛАДКИЙ!

– Да что вы все? Что в НЁМ такого?

– Кто все?! – ревнивыми "кобрами" вскинулись, присели на постели обе Владелицы Несметных Капиталов.

– Да никто сейчас! Никто, успокойтесь! – сразу проснулся от испуга, – раньше было, ещё до вас, а сейчас никого, только вы двое!

– То-то же…, смотри у нас…, – опять сонно забормотали "хозяюшки" уютно пристраиваясь с одного и другого бока.

"Чуть не прокололся!" – сквозь сон подумал Андрей Юрьевич, вспомнив недавнюю, коротенькую "интрижку на стороне", когда ему "чудом" удалось ускользнуть от Неусыпного Ока.

Беда пришла на третий год их "супружества". Андрею Юрьевичу пресытившемуся безумным сексом не помогали уже ни возбуждающие, ни алкоголь, ни слабые наркотики. Девки становились всё раздражённее и раздражённее.

– Это ты виновата! – услыхал сквозь полуобморочный сон чей-то яростный визг Андрей.

"Надо идти мирить, пока они друг друга не поубивали", – всплыла в голове дурацкая мысль. Еле-еле подняв себя с широченного "траходрома", на трясущихся от слабости ногах, придерживаясь за стены Самец побрёл на звук Неистовой Схватки двух Самок.

– Пошла ты на хуй!!!

– Да я бы пошла, с радостью пошла! Да идти некуда!

– Да хуёв кругом как дров!

– Ты смотри какая умная нашлась! Мне другие хуи и на хуй не нужны! Сама уходи и живи с нищебродом каким-нибудь!

– Ага щас! Нашла дуру! Одну то он конечно! Одну он "легко потянет"!

– Вот именно!

– Вот ты и уходи!

– Ага! Да! Ты значит будешь и при ХЕРЕ и при БАБЛЕ, а я "хуй соси"? Да я тебя!!!

Раскрывшаяся перед стоящим на пороге кухни Андреем картина происходила как в замедленной сьёмке, в режиссёрской паузе:

Схватившая со стола пустую бутылку Марина грохнула ею о стену и тут же полоснула отбитым горлышком, по шее, втыкающую ей в живот здоровенный кухонный нож Олю…