За нами – Земля!

– Ты кто ваще? – поинтересовался Дима. – Внук?

– Нет. Молодая Гвардия! – гордо произнес пацан.

– Кто-кто?

– Молодая Гвардия. Ходим, помогаем старикам. Бабушка-то блокадница… вот, шкапчик у нее вчера упал. Нам позвонила, я и приехал. Помочь.

– Блокадница… – произнес алкоголик. – Так это когда было!

– Такое не забывается. Никогда.

– Слышь, тимуровец, а чего долбишь с утра пораньше?

– Повторяю: у бабушки упал шкапчик…

– Да слышал я все это, – отмахнулся Дима. – Нормальные люди спят, отдыхают. Праздник вчера был!

– То-то я чувствую, – поморщился молодогвардеец, разгоняя рукой пары этанола. – День давно. Да я и не пью…

– Спортсмен, что ли? – хохотнул сосед.

– Ага, – кивнул парень. – Шахматист.

– А мне кажется, что ты – не шахматист, – вкрадчиво произнес гость. – Кто вчера не пил – тот Празднику не радовался… а кто не радовался Победе – тот фашист!

– Чего? – протянул пацан.

Желваки помощника заиграли, ладони превратились в кулаки.

– Морда твоя фашистская – вот чего! – скороговоркой выпалил Дима и юркнул к себе в квартиру, захлопнув дверь.

– Э, а ну выходи давай! – раздалось из подъезда.

Следом дверь скрипнула от богатырского удара.

– А, не достанешь, фриц поганый! – злорадно прокричал синяк, прильнув к глазку. – Это какой же фашистской гадиной надо быть, чтобы людям поспать не давать! Дед вас бил, и я вас бить буду!

– Так ты выйди, да побей, – предложил молодогвардеец, пнув дверь.

– Я сейчас полицию вызову! – проорал Дима. – Там тебе быстро объяснят, кто куда выйдет! Фашист!

Довольный своей маленькой, но такой значимой победой, алкоголик закурил сигарету. Даже голова стала меньше болеть! Не так, чтобы совсем прошла, но боль уступала место умиротворению. Молодой человек открыл холодильник… и обнаружил, что все пиво он успел вылакать вчера! Но ничего – магазин-то работает и время ранее – еще продают. Дима С размаху воткнул ногу в растоптанный ботинок… и вновь раздался звук перфоратора! Это что получается? Он сейчас выйдет в магазин, а на обратном пути может столкнуться с тимуровцем, которого обозвал фашистом? И тогда молодогвардеец точно накостыляет любителю выпить! Вон как взбесился… а это – не бывшая жена, тут люлей отхватить в легкую можно!

Помрачнев, Дима достал сигарету из смятой пачки и нервно закурил. Молодой человек прислушивался к звукам из соседней квартиры. Перфоратор проработал еще немного, после – несколько ударов молотка, загоняющего дюбеля в стену. Кажется – все!

Синяк поспешил к окну, откуда, спрятавшись за занавеской, следил за двором. Время тянулось мучительно медленно, но молодогвардеец не выходил. А выпить-то хотелось…

– Тварь, как есть – фашист, – с досадой прошипел Дима. – На чаек, что ли, остался?

Терпение было вознаграждено. Вскоре тяжелая металлическая дверь подъезда хлопнула и на улице показалась крепкая фигура с объемным футляром перфоратора в руке.

– Драпай-драпай, подонок недобитый, – оскалился алкоголик, потирая руки.

После, выждав для верности еще десять минут, молодой человек и сам покинул дом. Спешил затариться пивом, пока бухло еще продают…

2018 г.

Символизм и иносказательность "Властелина колец"

Пересмотрев в очередной раз "Властелина колец", я задумался. А ведь в фильме и, соответственно, в книге, по которой снята трилогия, полно символизма!

Например, что означает Всевидящее око? Несомненно, это иносказательный образ жены! Страшной, старой – ведь Саурону тысячи лет и, согласитесь, он не красавчик! И вот эта жена бдительно следит за своим мужем! Отсюда и око! И око точно знает, когда Фродо снимает и когда надевает кольцо! Еще один довод в пользу моей гипотезы!

Сняв кольцо, хоббит способен сам принимать решения, становится независимым. Но, стоит одеть кольцо – и Фродо подчинен воле Саурона! Так преподнесено то, что Фродо на деле – муж-подкаблучник!

Он не решается возразить своей жене и упрямо идет к Огненной горе! Зачем? Да для того, чтобы избавиться от оков, расплавить кольцо!

И так все встает на свои места. Фродо – это муж, который ищет свободы, желает расторгнуть несчастливый брак, который представлен в виде Мордора – мрачного, угрюмого места, полного уродливых орков. Орки – это, понятное дело, дети, которыми умело манипулирует нелюбимая жена – Саурон, препятствуя разводу, Огненная гора – ЗАГС, который как раз и должен расторгнуть брак, а кольцо… ну, тут все понятно! Кольцо так и остается кольцом – символом брачного союза!

Если кому-то кажется, что аналогия притянута за уши, то я продолжу. Каким образом полурослик избавляется от кольца? Лишившись пальца! И этот момент, вне всякого сомнения, символизирует раздел совместно нажитого имущества! Фродо лишается, пусть не самой важной, но дорогой части своего тела! Как и при разделе имущества. Вроде как, можно нажить еще… но жалко!

А кто лишает хоббита пальца? Его откусил Горлум! Горлум здесь, несомненно, играет роль злой тещи. Горлум подставляет Сэма, чтобы рассорить друзей, так и теща в реальной жизни, встав на сторону своей дочери, пытается оградить незадачливого зятя от другого мнения – мнения друзей! И именно теща подводит к разделу имущества!

Отсюда очередной символ – символ Братства кольца. Восемь друзей, которые убеждают Фродо пойти на столь важный, но опасный шаг – избавиться от супруги. Они – истинные друзья, ибо как готовы идти с хоббитом до конца, поддерживая его в принятом решении.

А ведет их кто? Одинокий старик – человек, много поживший на этом свете, много повидавший… умудренный! Вероятнее всего, в образе Гэндальфа предстает свекор, который благополучно пережил собственный брак и спасает своего сына, вырывая из цепких лап Саурона! Уж кто-кто, а он-то знает этих баб!

Немаловажно отметить образ свекрови, который автор нарисовал в виде Сарумана. Недвусмысленно указано, что Гендальф и Саруман ранее были единомышенниками, проводя аналогию – мужем и женой. И теперь свекровь, действуя чисто из женской солидарности, заточает Серого странника, препятствуя его участию, его воздействию на Фродо, его роли в прекращении неудачного брака сына!

Именно Гэндальф открывает глаза полурослику на семейную жизнь, бросая кольцо в огонь, после чего на металле проступает зловещая надпись…

То есть происходит ровно то, что и в любом браке: пока все тихо – и семейная жизнь течет ровно и размеренно. А вот стоит припечь… здесь-то и открываются истинные лица, истинные сущности сторон союза!

2019 г.

Кто я?

Глава 1

Доктор Павлов всегда был весьма педантичен в ведении дневников. Он пребывал в глубокой уверенности, что любой факт, даже, на первый взгляд, малозначительный, может иметь огромное значение для потомков. Для будущего человечества, которое, несомненно, было светлым.

Казалось бы – кому какая разница, что ел ученый на обед? Креветок или телятину? А, возможно, именно полученная доза белка заставила какие-то нейроны в мозгу работать совсем иначе и вот – очередное гениальное изобретение, способное изменить мир! Весь мир! И какой-то морской гад, который пару дней назад плавал себе спокойно в море и никого не трогал, сподвиг доктора на конгениальную идею!

– Конгениальную или архиважную? – задумчиво произнес Павлов.

– Я не запрограммирован на создание произведений искусства, – холодным тоном ответил компьютер, посчитав вопрос обращением к себе.

– Пусть будет и конгениальная, и архиважная, – решил доктор.

– Полностью поддерживаю ваше решение, – согласился искусственный интеллект. – И восхищаюсь вашей находчивостью.

Теоретически возможны три вида телепортации.

Первый – пространственное окно. С одной стороны он самый простой в реализации, с другой – самый энергозатратный. С научной точки зрения пространственное окно использует принцип искривления пространства. Так сказать, создания межпространственной петли.

Переход осуществляется через окно… хотя, точнее было бы использовать термин "дверь", но исторически так сложилось, что это – именно "окно". Достаточно сделать шаг – и вот объект в другом месте. Хоть на противоположном конце галактики, не важно, в каком, принципиально – в другом. Опять же – в теории.

На практике пришлось обесточить целый материк, чтобы окно просуществовало открытым сотые доли секунды! И не на тысячи или сотни километров. В поставленном эксперименте между окнами, входом и выходом, было всего пять метров! Пять метров!

Может быть, когда-нибудь, в далеком будущем, когда человечество научится черпать энергию из самого Солнца, такой метод и станет возможным, но не сегодня.

Второй – точечная телепортация. Вид еще более простой, чем окно. И менее энергозатратный.

При этом нужно всего-то построить два приемника, они же – передатчики, между которыми установлена постоянная связь. Такие два постоянных окна. Опять же, точнее – двери. Но и тут появилась проблема – в скорости передачи данных.

Для перемещения требовалось, чтобы оба окна открывались одновременно, и на малых расстояниях, в пределах сотен метров, оно работало. А на больших, даже на десяток тысяч километров, сигнал шел с задержкой в две десятых секунды, чего хватало, чтобы система начала сбоить. Опытный объект ни разу не дошел до финальной точки целиком. То есть котлету отправить таким способом можно, а вот человека… в итоге все равно получится котлета.

И, наконец, третий. Самый сложный в реализации, как могло показаться на первый взгляд, но, как ни удивительно, именно его удалось воплотить в жизнь.

Это – атомный перенос.

На входе составлялась электронная карта объекта, а на выходе он собирался заново, из наночастиц. Печатался. Своеобразный симбиоз 3D-принтера и копировального аппарата, работающего на больших дистанциях. Впрочем, при этом оставался нетронутым и сам объект, в начальной точке переноса.

Пожалуй, можно сравнить с древним факсом, который в точности повторяет через тысячи километров загруженный в него лист бумаги. С текстом, кляксами. А оригинал остается у отправителя!

Только факс позволял придать копии лишь внешнее сходство, а телепортер – передавал саму сущность предмета. Его атомную структуру. То есть если с одной стороны загрузить пирожок с картошкой – то и к получателю придет именно пирожок с картошкой, а не его пластиковый муляж!

Доктор насыпал в кружку кофе и бросил кубик консервированного кипятка. Лаборатория моментально заполнилась ароматным запахом горячего напитка. Лаборатория станции "Заря-97", надежно скрытая от посторонних глаз на дне океана, где ученый уже несколько лет решал проблему телепортации. Решал успешно. Настолько успешно, что голова потрескивала от выпитого вчера, на церемонии награждения. Теперь предстояло вспомнить все выпитое, восстановить порядок употребления горячительного и зафиксировать навечно в дневнике.

Павлов мало верил в то, что алкоголь благотворно сказывается на мыслительных процессах, но и истиной в последней инстанции себя не считал. Пусть потомки решают, что на самом деле важно, а что – нет. Ученый всего-то пишет историю…

– Нет! Создает… а, вот! Творит историю! – вслух поправил себя доктор. – Пожалуй, даже "вершит".

Вчера изобретателя наградили орденом "За спасение Человечества III степени". И наградил не абы кто, а президент Марк Рубинштейн! Лично!

Сам орден учрежден около тридцати лет назад, когда человечество было воистину огромным. Более пятидесяти миллиардов человек против жалких десяти миллионов сегодня. И обитало на двух планетах Солнечной системы – Атлане и Хоне. Хотя сейчас многие предпочитают называть Атлан по старинке "Землей". Собственно, Земля и была родиной человечества, а на Хоне, ранее называвшемся Венерой, располагалась самая большая колония землян, в далекой древности объявившая свою независимость и превратившаяся в Хонскую Народную Республику.

На остальных планетах системы тоже были колонии, но они находились в подчинении Хона или Атланского Союза. Человечество пребывало на молочных реках с кисельными берегами. После того, как экономика целой солнечной системы рухнула в годы Темных Десятилетий, две планеты-государства объединились и просуществовали без войн почти тысячу лет. Без войн, голода, болезней.

Благие Дни закончились, когда из глубин космоса пришла чужая раса. Инопланетная, жестокая, беспощадная. Пришельцы имели одну цель – уничтожить людей. До последнего человека.

Армию захватчиков удалось остановить только чудом. Однако, судьбы людей, оставшихся на Атлане, оставались неизвестными. Дроны посылали лишь изображения руин городов. Парниковый эффект, вызванный нападением чужих, усиливался. Закипели океаны и тонны пара закрыли планету от Солнца. Теоретики предсказывали понижение температуры, но их оспорила практика. Жара не спадала и выжгла абсолютно все. Последний дрон, прежде чем его электронный мозг вскипел, отправил запись клубов черного дыма над бескрайними лесами Антарктиды, превращающимися в угольки. И все.

Во главе человечества встал генералиссимус Валерий Чудаков. Правитель кнутом и пряником сплотил людей и смог дать отпор врагу. Да, в лагеря отправляли за украденный кусок хлеба. За куриную ножку – ставили к стенке. Потом ставили к стенке тех, кто сам ставил к стенке. Но такова цена победы.

После войны был обнаружен пространственный туннель и звездная система на другом его конце. А там – планета, почти идентичная Атлану. И, даже, с жизнью. Еще не разумной и, кто знает, возможно, эволюция в итоге взяла бы свое и древние страшилки про расу рептилоидов стали бы правдой, но человечество, заселившись на Паргард, что означает "Новый Дом", внесло свои коррективы в замыслы природы. И растоптало зарождающуюся жизнь гусеницами бульдозеров, закатав зелень лугов в бетон и асфальт, превратив леса в частокол небоскребов.

Запуск первой телепортационной сети позволил не только решить транспортную проблему, но и проблему снабжения вообще. Запасы "кирпичей" – протонов, нейтронов и электронов, успешно пополнялись из отходов. А телепортеры работали, в основном, как 3D-принтеры, печатая все, что угодно. От винтика до бутерброда с колбасой.

По сути, они и являлись 3D-принтерами. Синтезаторами. Телепортируемый объект уничтожался в точке переноса, а на обратном конце – создавался новый. Нет, не так, чтобы совсем новый… точная копия прежнего.

Уничтожался – в теории. На практике – какой в этом смысл? Вскоре накопился достаточный банк электронных карт, образов, чтобы полностью удовлетворить потребности человечества. Бутылка вина? Извольте! Рубашка? Пожалуйста! Сотовый телефон? На здоровье!

Сегодня почти в каждом доме стояли маленькие, потративные принтеры, пусть и с урезанными возможностями. На программном уровне они были ограничены разумными потребностями частного лица – питание, одежда, посуда, простейший инструмент, и только в режиме синтезирования. Но не могли напечатать, например, оружие.

Для более серьезных нужд существовали промышленные 3D-принтеры. Которые печатали машины, строительные материалы, и, как бы странно это не звучало – другие принтеры! В разработке… нет, не в разработке, а уже в стадии опытной эксплуатации находился гигантский разборный принтер, способный напечатать целый дом!

Да-да, дом! Со всеми трубами, проводами, дверями и шпингалетами на окнах. Опционально – даже с занавесками.

Теперь стоял другой вопрос. Более важный. И более спорный – телепортация человека. Живого человека, не мертвого.

Для этой цели и была создана абсолютно и совершенно секретная научная станция "Заря-97". Настолько секретная, что даже сами ее обитатели не были уверены в существовании комплекса лабораторий на дне океана.

И здесь, в полном отрыве от реальности, готовился прорыв в науке и технике – Эксперимент.

Эксперимент должен был дать ответы на вопросы, мучившие философов и религиозных деятелей с древних времен. Что есть человек? Что есть душа? Что есть сознание?

– Какой же бред я пишу… – пробормотал доктор. – Каково наше предназначение во Вселенной? Тьфу…

– По вашему запросу информация отсутствует, – напомнил о себе компьютер. – Попробуйте сформулировать вопрос иначе.

– Да заткнись ты, железка, – отмахнулся Павлов.

Что там в голове у правительства? Какая душа, какое сознание? Человек – это белок, жиры… вода, наконец! И кости. Зачем настолько усложнять элементарный опыт?

Разнервничавшись, ученый отломил от плитки коньяка две дольки и бросил в кружку. В ту самую, из которой пил кофе. Конечно, можно дойти до синтезатора, которых в лаборатории было пруд пруди – на то она и "Заря-97", и состряпать любое пойло, но ноги еще не слишком хорошо слушались после вчерашнего банкета. О, кстати!

– Компьютер, запиши в неотложные дела: собрать робота, который будет приносить напитки. И еду…

– Запись сделана. Какую установить дату?

– Точно не сегодня…

– Пожалуйста, уточните дату.

– Да пошел ты… – огрызнулся Павлов.

– Уточните вектор движения.

– …в жопу, – закончил фразу изобретатель.

– Вывожу список публичных домов в радиусе 100 километров.

Для понимания этих вопросов – останется ли человек после того, как его разберут на атомы и соберут обратно, тем же самым человеком, или это будет уже другой человек, точно такой же – копия, правительство и навязало ученому Нику Одинцову.

Ника считалась одной из лучших специалистов в области философии и моралогии. Она вспыхнула яркой звездой и быстро приобрела известность благодаря своим научно-популярным рассказам. Одинцова не пыталась навязать кому-то свою точку зрения – нет. В своих произведениях она достаточно отстраненно излагала события, умело расставляя акценты, приводя читателя к единственному возможному выводу. Не оставляя сомнений, что есть добро, а что – зло. Даже в тех вопросах, где грань добра и зла казалась весьма и весьма размытой.

Ника не навязывала свою точку зрения. Она учила людей правильно думать.

Едва Павлов успел осушить кружку и только потянулся за новой долькой коньяка, как в дверь постучали.

– Войдите, – произнес доктор, сворачивая планшет в трубочку.

В кабинет вошла блондинка, в черной юбке заметно выше колена, обнажавшей загорелые бедра, и белой блузке, сквозь которую просвечивал черный лифчик, расстегнутой на две верхних пуговицы. На вид ей едва ли было двадцать.

– Компьютер, ты что, шалаву сюда вызвал, на "Зарю-97"? – ужаснулся ученый.

И одновременно удивился скоростью, с которой прибыла девочка. Вот же сервис у этих эскорт-сервисов! Никаких телепортеров не нужно!

– Добрый день, – мило улыбнулась гостья. – Я – Ника Одинцова.

– Оу… ну… э… я – Олег Павлов, – смущенно представился доктор. – Здравствуйте.

– Ожидали увидеть старую деву? – рассмеялась девушка.

– Ну… как бы…

– Ай, бросьте, – отмахнулась она. – Я давно привыкла к такой реакции на свой возраст. Я защитила кандидатскую в семнадцать лет. Докторскую – еще через год. И глаза у меня гораздо выше.

– Да-да, конечно… – спохватился ученый. – Я прошу прощения, вы не могли бы подать мне пю-ускоритель? За вашей спиной… на нижней полке.

Девушка развернулась и нагнулась, представив изобретателю возможность насладиться формами своих ягодиц. Двух идеальных полушарий!

– Я вижу здесь только паяльник…

– Здесь, на "Заре-97" паяльник мы называем "пю-ускоритель", – поспешно добавил доктор.

Гостья подала ученому инструмент, который тот сразу убрал в карман халата.

– Вы меня уже всю осмотрели, можно присесть, или, лучше, сразу раздеться? – ехидно поинтересовалась Ника.

Для Павлова, в принципе, выбор был очевиден, но он сразу почувствовал подвох в вопросе.

– Простите, присаживайтесь, конечно, – ученый небрежно махнул на кресло с вышитым золотом гербом Союза на спинке.

– Не скрою, когда мне позвонили на прошлой неделе – я была удивлена, – заметила блондинка, устраиваясь.

– Вы бы знали, как я был удивлен, когда мне позвонили, – усмехнулся Олег. – Но, не скрою, я удивлен опять. Приятно удивлен вашим визитом.

– Оу… – протянула Ника, закидывая ногу на ногу. – Я-то вообще была уверена, что вся эта ваша станция – просто выдумки. Для поднятия рейтингов новостных сайтов.

– Правду всегда проще скрыть за полуправдой, – пожал плечами Павлов.

– Кстати, интересное кресло, – произнесла Одинцова. – Кажется, я видела такое же…

– Копия, – ответил доктор. – У нас тут свои привилегии… как на счет вина?

– Тоже из правительственных погребов? – игриво спросила Одинцова.

– Вообще-то все наоборот – у правительства все из моих.... так сказать – погребов. Сложно поверить, но все закрома Родины уместятся на нескольких флешках!

– Так что там на счет вина?

– Да, конечно.

Наконец-то изобретатель не поленился встать со своего кресла и подойти к синтезатору. Из всего богатого выбора он остановился на Хванчкаре. Вино было восстановлено всего лишь по остаткам на одной пробке, чудом прошедшей через все невзгоды человечества и половину вселенной!

Ученый напечатал сразу бутылку, чтобы не отвлекаться лишний раз, и пару фужеров. С ними и вернулся к собеседнице. К несчастью, синтезировать штопор он забыл и теперь пребывал в растерянности.

– Дайте сюда… – протянула руку Ника. – И карандаш… или ручку.

Получив требуемое, девушка вдавила пробку в бутылку и разлила вино по бокалам. Пригубила.

– А знаете… весьма недурно! – похвалила напиток философ.

– У вас тоже недурно получилось, – усмехнулся Павлов. – С ручкой.

– Преимущества домашнего образования… так зачем я вам потребовалась?

– Лично – мне? Помимо очевидного – абсолютно незачем. Но там, – Олег ткнул пальцем в потолок. – Там считают, что нельзя ставить опыты на людях, тем более такого рода, без консультации с философами. То есть – с вами.

– Такого рода – это какого?

– Даже если б все не было настолько засекречено – я б все равно не смог бы вам пояснить в подробностях, – развел руками, слегка выплеснув вино из бокала, Павлов. – Ведь вы же – гуманитарий, один черт не поймете. Более упрощенно – мы вплотную подошли к телепортации человека и там…

– … и там хотят знать, будет ли человек, вышедший из приемника тем же, что и вошел в передатчик? – закончила за него Ника.

– Именно так, – подтвердил доктор. – Останется ли неизменным сознание подопытного объекта.

– В смысле – человека?

– Ну да, человека. Сначала мы экспериментировали с носителями информации. С любыми, которые смогли найти. Лазерные диски, жесткие диски, магнитные кассеты и, даже, виниловые пластинки. Содержимое дубликата не отличалось от содержимого оригинала. В информационном смысле. Потом ставили опыты на крысах и собаках. Крысы продолжали находить кусок сыра в лабиринте, собаки – выполнять команды. То есть сохраняли память. Никто из них не превратился в злого двойника из параллельной вселенной, но с человеком все может статься несколько сложнее. Массив данных очень большой.

– То есть вы считаете, что суть человека – это то, что мы помним?

– У вас другая точка зрения? Плесните-ка мне еще…

– Память – это одно. Например, мы с вами даже этот момент будем помнить одинаково. Ну, почти одинаково. С той разницей, что вы большее значение в нашей встрече придали моей заднице, а я – вашей ужасно неряшливой, мерзкой бороденке. Помимо памяти есть еще оценочные суждения. Психотип, характер… все это слишком сложно объяснить технарю. Да и бесполезно, все равно не поймете. Что именно требуется от меня? Консультация?

– Если ставить вопрос в упрощенном виде – то да… – сказал мужчина, погладив свою шикарную, украшенную сединой бороду. – Но мы, как обычно, отстаем от графика, и у нас нет времени на бесконечные психологические тесты подопытного объекта…

– Человека, – снова поправила блондинка.

– Пусть человека, зачем к словам привязываться? Поступило предложение использовать в Эксперименте того, кто лучше всех разбирается в своей собственной голове и дает трезвую оценку самому себе…

– Кажется, вино оказалось крепче, чем я думала, – вздрогнула Одинцова. – Мне сейчас показалось, что вы предложили…

– Телепортировать вас? Да, именно это. Только не я, а они… – изобретатель снова многозначительно ткнул в потолок. – Не переживайте, Эксперимент планируется провести в полностью контролируемой обстановке… к тому же оригинал не будет расщеплен!

– То есть как это – расщеплен?

Блондинка, поперхнувшись вином, закашлялась и пролила несколько капель, моментально застывших на блузке красными пятнами.

– Мы же не хотим, чтобы было два совершенно одинаковых человека! – воскликнул доктор. – Это же телепортер, а не установка для клонирования… хотя так, конечно, тоже можно использовать. В повседневной эксплуатации подразумевается, что объект, вошедший в передатчик, будет расщеплен на наночастицы… кирпичики, из которых будет построен новый объект!

– То есть – убит? – уточнила девушка.