За нами – Земля!

– Есть? – осведомился водитель.

– Я бы еще что-нибудь видела, – буркнула я

Бандит надавил на клаксон. Пропищал сигнал, на мой взгляд, слишком высокий для автомобиля такого класса. Даже на моей маленькой 240 – и то мощнее. Уши закладывает!

В будке охранников зажегся свет. По железной лестнице, гремя каблуками, спустился человек в черной униформе. Поигрывая дубинкой, он подошел к водительской двери. Паша спрятал правую руку под курткой и опустил стекло.

– Вам чего? – спросил он, беспрестанно жуясь.

– Открывай, – приказал жулик.

– Нахрена?

– Открывай, – повторил Паша.

– Я тебе должен?

– Хочешь – должен будешь, – усмехнулся парень, демонстрируя рукоятку пистолета.

– Так бы сразу и сказал, – протянул охранник.

Он махнул рукой, шлагбаум дернулся и неровными рывками поднялся на достаточную, чтобы не задеть крышу 760, высоту. Мы проехали на стоянку. Бандит медленно вел машину между рядами, давая мне осмотреться. Чего здесь только нет! «Копейки» с дырявыми от ржавчины кузовами, спортивные турбинированне Subaru, сверкающие хромом Lexus’ы. А двенадцатых и десятых – куча. И большая часть – серебристые. Неужели, это все угнанные автомобили?

Не нашлось только главного. Того, из-за чего и была затеяна вся эта поездка – Костиной 2112. Были парочка похожих, но у одной – другие диски, у второй – вместо противотуманок стояли заглушки.

– Здесь ее нет, – удрученно произнесла я.

– Не удивительно, – ответил Паша.

– Не поняла?

– Алла, за следующим поворотом – гаражи. Если бы я угонял отсюда машину – спрятал бы ее там. Пять минут пути и ни одного мента по дороге.

– Ни одного мента? Разве можно быть уверенным в этом?

– А ты видела улицу, по которой мы ехали? Какой идиот поедет там больше сорока? А ты видела там хотя бы один знак? Нет? Вот и скажи, что там делать ментам, если не за что штрафовать?

Я звонко рассмеялась, поняв его логику.

– Куда теперь? – поинтересовался водитель.

– В гаражи, конечно.

– Эх, Алла, Алла. Я почему и сказал про гаражи: найти там что-то невозможно. Более семи тысяч гаражей. Как думаешь, проверить все – реально?

– Тогда за машиной, – понурила я голову.

Задумавшись, я даже не заметила, что Паша привез меня не в коттедж к Ставру, а к моему дому. Nissan, отражая свет фонарей свежевымытыми боками, дремал перед подъездом. Дипломатично оставив вопрос, каким образом люди старика смогли вскрыть мою ласточку, я попрощалась с бандитом и пошла домой.

В коридоре я учуяла запах табака и алкоголя. На крючке висела Костина куртка. Вообще то, ключи я ему давала не для того, чтобы надравшись в дугу, приходить отсыпаться.

Самого Белова я нашла в спальне, в своей кровати. Он мирно храпел, обнявшись с бутылкой вина. И, конечно, не подумал раздеться. На цыпочках, стараясь не шуметь, я достала из шкафа одеяло и накрыла гостя. Тот что-то пробурчал во сне, его губы затронула довольная улыбка. Какой же он классный парень! Скинув одежду, я забралась к Белову, уткнулась в его плечо, и задремала.

Проснулась я от ощущения наждачной бумаги, ласкающей щеку. Я попыталась стряхнуть это наваждение, провела рукой и наткнулась на волосатую грудь. Что это? Я не одна? Я резко вскочила.

– Тебе чего не спится? – возмутился Костя.

– А ты чего делаешь?

– Приласкать тебя хотел, – виновато улыбнулся он.

– А бриться вначале не пробовал?

– Это еще зачем?

Я несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь, и легла на грудь парня. Он чмокнул меня в макушку и придавил плечо своей тяжелой лапищей. Я вцепилась коготками в его руку, но Костя никак не отреагировал. Я б уже вопила от боли.

– Знаешь, Аля, с кем я говорил – все говорят одно: меня пропасли.

– Тебя? – встрепенулась я. – Это нереально.

Кто знает стиль Белова – тот меня поймет. Красный свет и тормоза придумали трусы. Пешеход прав, пока жив. При приближении к равнозначному перекрестку преимущество имеет автомобиль с большей массой. Не дай ему Бог грузовик! Всех же снесет. Притормаживает перед перекрестками он лишь для того, чтобы убедиться, что наперерез не летит такой же лихач. А меньше сотни он выжимает лишь при въезде на стоянку. И то изредка.

В общем, проследить за ним способен только водитель-маньяк. Нет, просто маньяк. Водитель, по определению, должен держаться за руль хотя бы одной рукой. А у Кости одна рука на коленке девушки, во второй – мобильник. По нашим дорогам – милое дело. Куда она из колеи денется?

– Кот – я погладила парня по плечу. – Не расстраивайся так. Найдется она.

– Да я и не расстраиваюсь. Отвезешь меня?

– Куда?

– В бюро находок, – съязвил Белов. – Объявление хочу дать, бегущей строкой.

– Выкупить думаешь?

– Ага.

Друг пошел в душ первым. Я, дура, надеялась, что ему, как парню, на это надо меньше времени. Ага, размечталась! Он минут пятнадцать водил по щекам своей бритвой, поселившейся у меня с тех пор, как я дала ему ключи. Потом минут десять ругал производителей станков, что они сами такие же тупые, как и лезвия. Затем набрал полную ванную воды с пеной и улегся, зажав зубами сигарету. Отмокал он еще минут тридцать.

Когда пришла моя очередь, стограммовая банка кофе существенно опустела. В ванной висел тяжелый запах сигаретного дыма, окурок лежал на краю раковины. Плюс ко всему, на светло-розовой эмали чернели несколько извилистых волосков.

– Ты скоро? – осведомился Белов, а я еще не успела голову намылить. – Вот бабы! По часу возитесь!

Я не удержалась, и громко засмеялась. Теперь его черед нервничать и кофе пить. Лишь бы курить не вздумал. Не переношу я этот запах.

Помывшись, я насухо вытерлась, соорудила тюрбан на голове из полотенца и вышла в коридор. По-привычке – нагишом, забыв, что не одна дома. Костя внимательно осмотрел меня, с головы до ног, словно впервые видел, и заключил:

– Котенок, ты – просто супер.

Обожаю этот взгляд! Сразу чувствую силу, мощь первобытного зверя. Хочется упасть перед ним на колени и покориться повелителю.

Выпрямив спину и гордо подняв подбородок, я прогарцевала в спальню. Там сбросила полотенце, высушила феном волосы, наскоро, всего за двадцать минут, накрасилась, нацепила цепочку с кулоном, побрызгалась Эскада Ибица Хиппи. Мой любимый аромат. Летне-весенний, свежий, как ветер.

Сегодня я решила одеть джинсы. Хватит каждому встречному поперечному бесплатно на мои ножки пялиться. Добавила черный, на лямочках топик. Ну, не красавица ли?

Костя уже не бесился. Он сосредоточенно, с маниакальным усердием, размешивал свой кофе. Меня он удостоил лишь легким кивком. Словно я не для него наряжалась!

Объявления принимал средних лет человек. Первым делом он обслюнявил мою руку и попытался заглянуть в вырез топика. Но после этого Белов так ответил на его рукопожатие, что дедок на всем протяжении разговора потирал пальцы.

– Угнали, да? – с садистскими нотками в голосе уточнил он. – Бывает.

– А находят? – забеспокоился Костя.

– Бывает. Только…

– Что только?

– Знаете, их иногда на запчасти разбирают. Двигатель, и все остальное, на чем есть номера – распиливают. Кузов, конечно, тоже. Знаете, как? Болгаркой. Вжить – отхватили кусочек, вжить – еще один. Серебристая, да? Популярный цвет. Могут и не распились. А то распиливают кузов. Сначала передние крылья, стойки, задние крылья. Да, бампера и двери, конечно, оставляют. Их продать можно. А остальное – в лапшу. Мелкую.

– Макароны по-флотски, – пробормотал Белов.

С каждым словом он становился все бледнее и бледнее. И, боюсь, это не результат ночной пьянки.

– И валяются эти кусочки потом в углу какого-нибудь гаража, затем грузят их в багажник и увозят на свалку. Думаете, их так кто-нибудь находит? Да, находят. Но сразу несут в пункты приема…

Костя, побелевшими от напряжения пальцами, вцепился в подлокотники кресла. Я легонько потеребила цепочку на шее. Старик сразу потерял интерес к разговору и скорчил физиономию, в его понимании, очевидно, обозначающую милую улыбку. Мой спутник, воспользовавшись передышкой, достал сигарету. Я даже ничего не стала ему говорить. Пусть нервы успокоит, я уж как-нибудь перетерплю.

С тех пор прошло около недели. Белов продолжал ездить на 21099, безуспешно стараясь засовывать CD-диски в прямоугольную прорезь магнитолы. Успел привыкнуть к хорошей музыке. Ко всему хорошему, вообще, быстро привыкаешь.

Погода распогодилась. Отличная стояла погодка. Солнце, специально скрытое легкими облачками, чтобы не слепить меня, теплый ветерок. Мое настроение омрачало лишь одно: лопнул какой-то там трубопровод. На несколько дней я превратилась в пешехода. Девушки, если есть еще настолько красивые, как я, меня поймут. Совершенно невозможно ездить в общественном транспорте, когда мокрая от пота футболка облегает тело и каждый мудак стремиться все хорошенько ощупать. Такси – не лучше. Одиннадцать из десяти лохмачей настойчиво предлагают расплатиться в лесочке. Короче говоря, Костя временно превратился в моего водителя. Ему не привыкать и с ним я могу расплатиться где угодно.

– Сейчас? – осведомился он.

– Вчера же ездили, – буркнула я. – Следующий поворот.

– Куда?

– Направо.

– Да ты пальцем покажи.

– Туда.

Он бесился. Откровенно бесился. Я почти отучила его курить. По крайней мере, в машине он уже не курит. Даже в своей. При каждой остановке выходит, садиться на капот и торопливо смолит. Думает, я этого не замечаю.

Перед светофором притормозила серебристая 2112. Но парень не сбавлял скорость. Вместо этого он проверил, пристегнута ли я, и щелкнул замком своего ремня. Корма автомобиля приближалась с угрожающей быстротой.

– Кот? – забеспокоилась я.

Ноль внимания. Глаза настороженно прищурены. Обе руки лежат на руле. На губах – мечтательная улыбка. Багажник двенадцатой все ближе. Я топнула ногой в пол, но все педали перед соседним сиденьем.

– Кот? – повторила я.

Слишком поздно. Раздался глухой удар, посыпались осколки стекла. 2112 подпрыгнула и чуть прокатилась вперед. Белов, заранее вжавшись в кресло, даже не покачнулся. Мне же что-то сильно давило на грудь. Секундой позже я поняла, что это Костина рука заботливо уберегла меня от встречи с крышкой бардачка.

– Ты в порядке? – спокойно поинтересовался он.

– Дурак, – я ударила парня по лбу. – Тебя ездить где учили?

– А ты ее не узнала? Это же моя машина!

Тоже гений. Одной своей машиной ударил другую. А водить его я учила так что все претензии только к себе. Что? Его машина? Белов уже разбирался с водителем.

– Ты кому подрезал, баран?

– Ты что? Сам же в меня въехал, – оправдывался небритый тип.

– У тебя хоть страховка есть?

– Ты что? Ты же не прав. Ты в меня въехал. Ты знаешь, на сколько ты попал?

– Чего? – проревел Кот. – Я въехал? Давай ментов вызовем, пусть они разберутся, кто в кого въехал.

– Какие менты? – тип угрожающе сжал кулаки. – Да я сейчас твою шушлайку на болты разберу.

– Че бурагозишь?

– Че?..

Белов ловким движением выхватил у бандита ключи и запустил их в кусты. Звякнув на прощание, они исчезли в густой листве.

– Заберешь, когда ездить научишься.

Небритый тип, влекомый инстинктом, прыгнул вслед за ключами. Костя вытащил свой комплект, знаком приказал следовать за ним, сел в 2112 и, оставив на асфальте большую часть протектора, сорвался с места. Только сейчас я заметила, что двигатель девяносто девятой заведен. Перебравшись за руль, я повторила маневр Белова.

Он ждал меня у следующего перекрестка. Припарковавшись за разбитой кормой двенашки, я подошла к парню.

– Вот уроды, – ругался он. – Даже номера поменять не потрудились.

– А как же… – не поняла я.

– Мне Миша рассказывал. Ну, одноклассник, сейчас в ментовке работает. Делают документы, такие, что от настоящих не отличишь, и отправляют в Казахстан. Только в этом месяце заказ на двести автомобилей пришел.

– И что теперь?

– Я поехал, заявление свое забирать. Пусть, заодно, отпечаточки снимут. А то будут охотиться за мной, уроды. А девяносто девятая в твоем распоряжении, пока твою не сделают.

За день езды на этом ведре я все извелась. Тяжелый, неповоротливый руль, тугие педали, каменное, жесткое кресло. К Косте, за то, что он такое терпит, я прониклась глубоким уважением. Далеко до комфорта Nissan'а.

Бросив корыто перед подъездом, я поднялась к себе и обессилено упала на диван. Лишь моя голова коснулась подушки, затрещал телефон. Проклиная все на свете, я доползла до аппарата и сняла трубку.

– Аля? – раздался нетрезвый голов Белова. – У меня машину угнали.

– Что? Опять? Откуда?

– От ментовки. Мы с Мишаней на радостях выпить решили…

Зашевелилась сотка на поясе. На дисплее горели буквы «Ставр».

– Кот, подожди секундочку, у меня мобильник. Алло?

– Аллочка, солнышко, добрый вечер, – вкрадчиво произнес старик. – Ты дома?

– Да.

– Выгляни в окошко.

Голос у него, как у маленького мальчика, объевшегося конфет. Ожидая, что сейчас вылетит птичка, я раздвинула шторы. Под фонарем, сверкая серебром, стояла Костина 2112.

– Видишь?

– Да… – я не знала, плакать, или смеяться.

– Не поверишь, где мы ее нашли. Около Центрального УВД. Кстати, она чуть побита была, но мои ребята ее подлатали. Алла, ты еще здесь?

Я сидела на полу, трясясь в беззвучном смехе.

2004 г.

Система

– Привет, Герман! – поздоровался я, входя в помещение.

– О, Ким! Постоянному клиенту всегда рады, – улыбнулся автомобильный администратор, увидев меня через зеркало заднего вида голомонитора. – С чем пожаловал?

– Да, как обычно, – отмахнулся я. – Колеса переустановить.

Проза жизни. Демо-версия новых самобалансирующихся, с датчиками коэффициента трения поверхности, шин отправила смску, что период пользования демонстрационной версии истекает. Мол, введите 13055454-значный ключ для дальнейшего использования.

Ага, дурака нашли. Хотя… ходят упорные слухи, что эти американцы, немцы, англичане и иже с ними до сих порт пользуются только китайскими лицензионными версиями ручек дверей, двигателей, водородонасосов и, конечно, шин автомобилей, покупая их за совершенно дикие деньги. Нет, немцев еще можно понять – в конце XXIII века они запретили автомобильную промышленность у себя – чтобы не позориться на мировом рынке, им и деваться-то некуда. Но в Союзе Коммунистических Североамериканских Республик автомобили, хоть как-то, но производили. Тем более, невозможно понять людей, за десять, а то и пятнадцать копеек покупающих лицензионные версии, когда любой автомобильный администратор с легкостью воткнет в любое авто любую штукенцию за каких-нибудь несчастных пять-семь миллиардов баксов? Причем, независимо от того, для «Orange», «Crivux», или даже «NovoePlastOkno» оно было сделано?

Специалист оторвался от голограммы с трехмерным порно и, потянувшись на массажокресле, наконец удостоил вниманием мою Lada 2978. Почесал нос клавамышью и только после этого снял ее с руки.

– Да у тебя и дрова на фарах погнулись! – заметил Герман.

Ну, этого он мог и не говорить – сам знаю. Пару дней назад возвращался домой уже поздненько – корпоративчик был по поводу закрытия последней нефтяной вышки на планете, как вдруг на дорогу выскочила бабушка. Конечно, будь все в порядке с дровами фар – я бы заметил ее раньше, да вот не успел. Хорошо еще, Лада отреагировала как надо: «Внимание! На дороге обнаружено неопознанное устройство! <Установить><Затормозить>». Конечно, я выбрал второе. «Вы уверены, что хотите затормозить?» – спросила машина. Чертовы дрова! Именно из-за них я не успел ответить! Хотя… еще и рекламный баннер, выскочивший как раз над клавишами, помешался. «Критическая ошибка, – сообщила Lada 2978. – Устройство было установлено неправильно, и будет удалено». Хорошо еще у старушки оказалась пиратская версия жизни, а то отправили бы на пару-тройку дней на исправительные работы на МКС – крыс изводить.

– Ну, давай посмотрим, – потер руки Герман, втыкая в разъем автомобиля штекер. – О, да у тебя кондиционер полгода не обновлялся! У меня как раз новая версия вчера появилась!

– Давай, и ее бахни, – зевнул я.

– Оригинальную – китайскую, или немецкую?

– Ты с энергоблока рухнул? – испугался я. – Конечно, китайскую!

Немцы, хотя уж почти двести лет не производили автомобили, комплектующие производить, все же, пытались. Не знаю, где они их собирали – на коленке в гараже, или на кухне, между пищевым синтезатором и измельчителем отходов, но качество не просто хромало – оно не лезло ни в какие рамки! Пытались как-то раз, с тем же Германом, установить немецкие стойки… штук десять поменяли, пока грохот в подвеске не исчез!

– Ты долго? – осведомился я.

– Эх, – крякнул Герман. – Придется попотеть! Говорит, данные шины не тестировались для работы на вашей машине!

– Кошмар! – обеспокоено вздохнул я.

– Да ладно, – отмахнулся администратор. – Час – максимум. И не такое ломали. Можешь пока кваску выпить, или пожевать чего.

Такое предложение мне показалось более чем рациональным и, оставив мастера сражаться с системой, я направился к синтезатору пищи. Пощелкав по голоклавишам (нет, на самом деле они, конечно, работают беззвучно, просто каждый производитель голоклавиатур просто обязан вставить клацающий звук – дань очень старой традиции), я выбрал в голоменю Сибирский квас и блинчики с черной икрой. Естественно, первым делом из окошка синтезатора посыпались хот-доги, чизбургеры и бутылки с пепси – эти янкели опять накидали спама! Удалив весь холестерин в корзину, я засунул первый блинчик в рот целиком и, залив его половиной банки кваса, блаженно откинулся в виброкресле.

– Будущее настает неотвратимо! И когда надежды не остается – приходит он! Терминатор-55 с Михаилом Галустяном в главной роли – смотрите на первом! – донесся до меня октазвук из гексавизора.

«Будущее… будущее – оно как блинчик с икрой: снаружи – теплое и маслянистое, а внутри – прохладное, чуть соленое и очень вкусное», – мелькнула в голове глубокая философская мысль. А, может, оно как квас? Обжигающе холодное, с кислинкой, в нанопластиковой банке? Кто ж его знает, какое оно – будущее? Уверен лишь в одном: без пиратских копий Китайских запчастей оно невозможно.

2009 г.

Правовой статус

In legibus salus

Ночь. Три часа.

Три часа ночи. Несмотря на столь ранний (или поздний) час, в кабинете губернатора было… странно. Одновременно странно и людно. Компания собралась весьма необычная. Даже странная. Помимо самого Занозина Евгения Абрамовича, непосредственно губернатора, присутствовали прокурор области, начальник МВД и полковник ФСБ.

Можно было бы предположить, что компания собралась для распила, однако бюджет уже был утвержден и пилить было нечего. Присутствие отца Никодама наталкивало на мысль, что уже дораспиливались и пора замаливать грехи. Однако присутствовал и шестой человек – целый академик РАН Денис Кириллович Бабушкин. И присутствие этого, шестого элемента, вообще сбивало с толку и не позволяло строить каких-либо догадок.

– И какого хрена мы все здесь собрались в такое время? – поинтересовался чекист, Андреевских Сергей Анатольевич.

– Проблема, господа товарищи, – развел руками губернатор. – Проблема серьезная. Я б даже сказал, что тот мир, который мы знаем, под угрозой!

– Не чеши мне тут, – отмахнулся полковник. – Трамп внеочередное звание майора ГРУ получил, с коррупцией у нас все в порядке. Какие еще могут быть проблемы? К нам едет ревизор?

– Все гораздо серьезнее, – шепотом произнес Пантелеев Вадим Петрович, прокурор. – Убийство.

ФСБшник, сонно клевавший носом, встрепенулся. Из сонного, уставшего человека, он превратился в ястреба, орла, настоящего сталинского сокола.

– Кого? Неужто… – полковник ткнул пальцем в потолок.

– Сплюнь! – вздрогнул Иволгин Семен Борисович, генерал МВД. – Один лаборант вывел в расход другого… хм… лаборанта.

– И?

– Что – и?

– И – что? Ну мочканул, и мочканул. И хрен с ним. Мало ли кто кого у нас мочит? Могли б и до утра подождать. И, вообще, я-то тут при чем?

– А вот об этом нам и расскажет господин Бабушкин, который для того сюда и приглашен! – торжественно заявил Занозин.

Ученый, полировавший платочком все это время очки, отвлекся от своего занятия, посмотрел сквозь линзы на свет и нахлобучил их на нос.

– Итак, – начал академик. – Несмотря на то, что все это может показаться законченным бредом, попрошу отнестись к услышанному максимально серьезно. В 1980 году, когда советская наука и техника находилась на пике своего развития…

– Да-да, – прервал его Андреевских. – При Брежневе все делали лучше, особенно людей.

– Из колбасы, – хохотнул кто-то.

– Можно без отступлений? – закончил полковник.

Занозин и Бабушкин удивленно переглянулись. Академик сверлил взглядом губернатора, а тот, пожав плечами, махнул рукой.

– Короче говоря, мы смогли создать эмбрион, – продолжил Денис Кириллович. – Человеческий эмбрион. Полностью идентичный существующему. И обеспечить аналогичные условия развития. То есть в 1981 году мы получили двух абсолютно идентичных людей. Как бы так сказать… человека и его клона.

– Вы с ума сошли! – взревел полковник. – Это же запрещено!

– Ну, во-первых, запрет на клонирование был введен лишь в 1998 году. А, во-вторых – попробуй, найди статью, по которой за клонирование можно привлечь к ответственности. – пояснил Пантелеев.

– Хорошо. Это все очень интересно, но настолько же интересно, насколько интересно есть ли жизнь на Марсе. Для общего развития – познавательно. Но нам-то что с того? В чем цимес?

– Вся соль в том, что сегодня днем Павлов, собственно тот, который оригинал, грохнул второго Павлова, – пояснил Иволгин. – Собственно того, который клон.

– Отправить Павлова лет на 15 лес валить и дело с концом, – проворчал прокурор.

– Кажется, я начинаю понимать, где собака зарыта, – протянул ФСБшник. – А за что ты предлагаешь закрыть Павлова?

– Как за что? За то, что он мочканул Павлова! – пояснил Вадим Петрович.

– Это, конечно, замечательно. И как будет звучать приговор суда? Павлов Иван Иванович…

– Дмитрий Андреевич, – поправил полковника академик.

– Хрен с ним, пусть Дмитрий Андреевич. Что Павлов Дмитрий Андреевич 1981 года рождения вывел в расход Павлова Дмитрия Андреевича 1981 года рождения? Тебе это бредом не кажется!

– Да, товарищи! – воскликнул Занозин. – Вот для этого мы все здесь и собрались. Чтобы определить, как рассматривать убийство человеком своего клона. С точки зрения закона. Так сказать, определить правовой статус клона.

В кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь звоном чьей-то ложки в кружке с кофе.

– Если позволите, миряне, я выскажусь, – взял слово отец Никодим. – Считаю клона явлением богопротивным и богомерзким. Человек – творение Божие и происходить должно только естественным путем.

– Замечательно, – кивнул генерал. – Получается, убийство клона – деяние уголовно ненаказуемое. Состава преступления нет, дело можно закрывать на стадии доследственной проверки.

– Однако убийство – есть грех, – заметил священник. – Любая тварь Божья имеет право на жизнь.

– Э, нет, батюшка, – возразил Сергей Анатольевич. – Вы уж определитесь, или тварь божья, или явление богопротивное. А то получается, что масло – масляное, железо – железное, но вода – мокрая!

– Да похрену! – заявил Пантелеев. – По мне – хоть антихрист. Ты покажи мне статью, которая избавляет от уголовной ответственности за убийство лишь потому, что убиенный – антихрист. Я считаю, что клон – человек, а значит и судить надо, как за убийство человека.

– А вот тут ты не торопись! – погрозил пальцем полковник. – У человека есть свидетельство о рождении, паспорт. А у клона паспорт есть? Паспорта нету! А нет паспорта – нет и человека!

– Ага, а завтра спуститься с гор какой-нибудь чабан, у которого паспорта нету, и что? Валить его безнаказанно? Не паспорт делает человека человеком, – ответил прокурор.

– Тем более, что я тебе паспорт хоть на обезьяну нарисую, – поддержал его полицейский. – И что, обезьяна от этого человеком станет? Нет, конечно!

– Согласен, – кивнул Занозин. – И, вообще, сейчас на карте мира столько непризнанных республик… это что получается, это государство мы признаем, с этим паспортом человек – человек. А то государство мы не признаем, человек с тем паспортом – не человек. Не хорошо как-то, не красиво.

– Не по-христиански получается, – добавил поп.

– Я так полагаю, еретиков инквизиция пачками на костер отправляла исключительно из-за христианского милосердия? – заметил ФСБшник.

– За это несет ответственность католическая церковь, а не православная, – ответил отец Никодим. – Бог им судья.

– Раз вы, батюшка, такой до офигения находчивый – ответьте мне: клон – человек или нет?