Пути миров. Книга 2. Вихрь пламени

– Здесь бы я не согласился с тобой, Гну. Все зависит от обстоятельств, – размеренно произнес эльф, пожевывая ягоды шиповника, нарванные по дороге у одного из разрушенных домохозяйств. – Сейчас мы спешим на помощь основному флангу. Какие бы не случались потери в походе, они явно будут несоразмерны общему войску. А именно оно сейчас так нужно на правом фланге. Если бы мы просто продолжали медленно продавливать противника на север, я бы совершенно не понял оставление убитых на корм падальщиков.

– Вечно тебе надо все разложить по полочкам, – пробурчал гном. – Ну вот, в сущности, До был мерзкий и отвратительный пьяница. То, что он подох, мне вообще наплевать. И с чего я должен теперь копать для него яму?

– Потому что мы все братья по оружию, – угрюмо сказал Ланс. – И он свой – а по отношению к своим у нас есть некоторые обязательства.

– Вот, солдатяка бывший заговорил, – хохотнул гном. – Это ты все дело оставил в своей дружине, друг мой. Наемник жив обычно только потому, что живет для себя. Все эти хрены, что нас окружают, временные попутчики. Никто не гарантирует, что завтра они уже не будут стрелять в тебя с другой стороны баррикад. Поэтому выброси всю эту глупость да побыстрее. Ты теперь наемник. Ты уже не воин короля. Ой, простите-с, кесаря.

Лансель не ответил, а лишь сильнее сдвинул брови.

Помимо того, что на пути встречались обычные солдатские проблемы во время переходов, армия конечно же проходила мимо поселений. Бывших. Ни одна деревня или даже маленький городок пока что не встретились целиком – зачастую оставались только пепелища или руины. И конечно же кучи трупов – где целиком, где изъеденные могами. Жуки кстати совсем не гнушились пожрать падаль.

Лансель старался не посещать такие гиблые места – при каждом виде очередных руин у него замирало сердце. Совсем недавно он ходил по бойким фермерским поселениям, ему улыбались девушки, потягивали пиво в тавернах более-менее богатые жители Зеленых лугов, счастливые, что остались в стороне от всех невзгод усобиц. А теперь…

Однако все же армия не была бы армией, если бы не пыталась кормить себя. Несмотря на жесткий приказ лорда Мортимера не задерживаться в пути, все равно многие бойцы старались заглянуть на руины и поискать, чем поживиться. Это и наемники, и обычные дружинники. В нужде все были равны: если удастся найти пару лишних сапог, ремни, застежки или даже оружие – это весьма ценная находка. В походе всякое случается.

Вот и Гнугнир, завидев из далека трубы кузни очередной разоренной деревушки, сорвался, словно сам не свой – как его не окрикивали Элайджа с Ланселем. Когда последние подъехали, гном, спешившись, смотрел на усеянный трупами могов подход к ладно сложенной из камня кузне овальной формы с жестяным куполом крыши, увенчанной кирпичным дымоходом. Окованная железом дверь была наглухо заперта, а рядом с ней лежало изорванное тело человека, в руках он судорожно сжимал боевой молот.

– Кажется, он защищал что-то или кого-то за дверью, – сказал Элайджа и стал обходить кузню, затем воскликнул: – Но здесь вот подкоп.

Лансель подошел на окрик эльфа – действительно под каменным фундаментом зияла дыра. Сквозь неё можно было залезть внутрь. Эльф не стал дожидаться и легко, почти непринужденно заскочил внутрь. Ланс, предчувствуя недоброе, не стал следовать. От чего-то гном тоже. Элайджа вернулся с совершенно бледный.

– Не знаю, узнал ли человек у двери или нет. Но он не спас тех, кто заперся в кузне, – проговорил он.

Больше эльфу никто вопросов не задавал. Троица наемников вернулась в общий строй. Гном в кузню лезть не решился.

К ночи на горизонте заполыхало зарево огромного пожала, а вместе с ним к небу потянулся объемный клуб дыма.

– Это Эльвут жжет паучье дерьмо, – поделился с троицей подъехавший к ним Ухай. Он ездил на коне подстать своему росту – тот был в размерах больше любого ратного скакуна. Где такую махину себе нашел здоровяк, никто из его подчиненных выведать не мог. Говорили, что где-то в горах Шиванны в молодости.

– А чего ожидать нам? Пауки явно знают о нашем приближении, – спросил Элайджа.

– Разведчики пока не вернулись. Мда… их вообще осталось то…. Ночью будем знать. Надеюсь. Скоро Мортимер скомандует лагерь.

Лагерь действительно приказали разбивать довольно скоро. Да и пора уже было – смеркалось. Нашли более-менее подходящую возвышенность, наскоро насыпали небольшой вал, укрепили частоколом, выставили дозоры. Местность вокруг в целом просматривалась, только с левого бока беспокоила плотная чаща – там легко мог затаиться ударный отряд. Поэтому по настоянию Ухая туда отрядили охранение. В него, естественно, попали Ланс с товарищами. Впрочем, никто из них против не был. Спать крепко под боком у жуков все равно никому не улыбалось. Поэтому все, кто был в охранении по команде Элайджи и по его примеру забрались на деревья, разбились на часы, и принялись ждать, пока сначала опустится, а затем пройдет ночь. Возможно.

Элайджа вызвался первым дежурить, чтобы Гнугнир и Ланс смогли перевести дух, немного вздремнуть. Для сна надо было себя привязать веревками к стволам деревьев. Кое-как это получилось, но веревки, что были с собой у троицы, оказались не самого высокого качества, поэтому внутренней надежды на них не было – надолго ли их хватит, чтобы удерживать полный вес тела с доспехами? Поэтому Ланс только начинал закрывать глаза, как тут же вздрагивал и просыпался. И так раз за разом. Гному также не спалось. В какой-то момент он просто достал трубку и закурил. На шиканье эльфа он просто отмахнулся.

Когда пришла очередь Ланса, стояла уже глубокая ночь. Гном все же отключился ненадолго, а вот бывший дружинник чувствовал невероятную разбитость и с трудом поднимал веки. Так было примерно около часа, прежде чем в одном из кустов под их деревом не заметил подозрительное шевеление. Сон как рукой сняло освежающим потоком возбужденной крови в мозг. Ланс уже был готов подать сигнал тревоги, однако неожиданно из зарослей показался человек. Рыгнув, он поправил штаны и вновь полез на дерево.

– Ты что, епт твою мать, не мог с дерева посрать? – зашипел на человека Ланс.

– Сам сри, я тебе не обезьяна, – огрызнулся человек. Судя акценту, это был кто-то из лучников из Истангара – ребят Ухай набрал уже перед самой сдачей на милость кесарю. Так себе вояки, болтуны и задиры.

Прошел еще час и настало время гнома. Пришлось его тормошить – Гнугнир знатно засопел. Когда гном с ворчанием и пыхтением трубки все же отвязал от себя веревки и уселся на место дозорного – широкую ветку, прикрытую пушистой листвой, Ланс снова привязал себя к стволу и все же усталость дала о себе знать – он тут же уснул. Однако буквально сразу его разбудили…

– Вставай, Ланс. Сбор, – сказал Элайджа, спускаясь с дерева.

– Как? Я только закрыл глаза, – сонно пробурчал воин.

– Ага, я также говорил, – хохотнул гном. – Уже светает, погляди, – гном ткнул куда-то за спину Лансу. Тот посмотрел в указанную сторону и увидел, как совсем еще узкая, бледная полоса рассвета начинает набирать силу на горизонте. Однако там же клубился дым.

Вскоре армия лорда Мортимера, за ночь получившая подкрепления лучников и конницы общей численностью в три тысячи бойцов, начала построения.

– Ну что, дружки, нам выпала честь стоять на левом фланге, почти на самом острие хренова серпа, – радостно объявил обступившим его воинам Ухай. – Берем щиты, полуторки. Копья нам не пригодятся – скорее всего придется лезть на вал.

– Вал? – хмыкнул кто-то.

– Ага. Жуки там нарыли какую-то горку. Разведка доложила.

– Весьма точные данные, – покачал головой гном.

– Ну, что уж есть. У кого есть самострелы – берите. Ружья по усмотрению. Луки оставьте в лагере. Да, да, истангарцы, нехрен рожи кривить. Теперь посмотрим, какие из вас фехтовальщики.

– Да они членами только разве что могут тыкать, – съязвил кто-то из ряда.

– Да пошел ты, – крикнул в толпу один из лучников. – Я твою задницу с мили утыкаю стрелами.

– Так, рты нахрен закрыли. Собираемся у штандарта отряда. У вас полчаса на сборы. Авангард из легкой конницы уже пошел в дело. Говорят, жарко там. Так что смехреночки засуньте себе в задницы.

И все шутки, и смешки действительно стихли сами по себе – воины принялись активно проверять застежки доспех, одевать то, что еще не было приспособлено на теле ночью, быстро чистить и кое-кто – точить оружие. Лансель надел шлем, по привычке потуже затянул ремни нагрудника. Элайджа как обычно пробовал на вес недавно приоберетенный щит у одного из убитых дружинников – эльф не очень привык еще сражаться в строю. Рапиру, в прочем, на меч он все равно не поменял. У гнома же был чей-то старый аспис – его Гнугнир нашел еще в Крепости.

Вскоре зазвучали сигналы рогов – лорд Мортимер командовал построение, дело должно было вот-вот начаться. Наемники Ухая вместе с еще двумя бандами уже формировали прямоугольник боевой цепи. С правого фланга от них сверкали начищенными до блеска доспехами дружинники самого лорда Мортимера Лансель с друзьями встал по привычке в первую линию, но Ухай с руганью прогнал их в третью. Вперед он поставил как раз истангарцев, сколько бы они не возмущались.

– Проверить вас в деле надо, а то привыкли постреливать из кустов, – хмыкнул Ухай.

Десятников Ухай назначал перед каждым боем отдельно. Дело в том, что в зависимости от вида битвы, требовался разный опыт. Поэтому для драки в поле нужна была хорошая солдатская выучка, то в качестве командиров Ухай обычно назначал бывших дружинников или даже вояк из Лунного Королевства. Да, были здесь на востоке и такие залетные птицы. Надо сказать, бравые ребята!

Как обычно Ланселю досталось командовать аж целой линией в тридцать бойцов. В армии кесаря-то он пару раз подменял своих десятников, но… за последние месяцы пришлось немного поднатореть в этом.

– Щиты к груди! – разнеслась команда Ухая.

– К груди, – повторил Ланс. Давно уже опробованная и всегда работающая система: сотник отдает приказ десятникам, десятники – воинам. И так по цепочке.

– С левой вперед, шагом!

– Левой, шагом, – зычным командным голосом повторил Ланс. И краем глаза увидел, как улыбается и что-то бурчит про себя гном – его очень забавляло наблюдать за товарищем в роли командира.

Войско Мортимера пришло в движение. Врага или чего-то похожего на его укрепления видно не было – с правого фланга осталась памятная троице наемников чаща, с тыла – лагерь, в котором в охранении остался один отряд лучников, засевших в круге самодельного частокола с валом. А впереди – только пологий холм, закрывавший обзор. Именно на него, двигаясь цепью и ровняя шаг, выруливало воинство Мортимера. За этим холмом как раз поднимались столбы дыма.

– Эх, хороша погодка будет. Помирать-то как-то обидно. Обидно-то как, – во всю глотку заявил один из старых седовласых воинов рядом с Ланселем – вроде бы его звали Робб. Тоже один из старожил банды Ухая.

– Та тебе бы пора уже кости сложить, старик, – шутканул кто-то из молодых, шагавших в задних рядах.

– Ты поговори мне еще, сопляк, поговори, – осклабился Робб. Нос у него был раздвоен старой зажившей раной. Говорят, прилетел метательный топор в голову еще на заре карьеры наемника.

Погода и правда обещала быть хорошей: уже на растекавшемуся по небу восходу было понятно, что день будет ясным, а теплый западный ветер сладко нашептывал отсутствие дождей. Под ногами маршировавших солдат медленно поднималась с ночи трава, а птицы начинали запевать свои утренние песни. Да, в такое время бы откупорить бутылку вина, да…

Но нет, именно сейчас сотни людей идут на смерть. Кому сегодня суждено не вернуться? С кем ныне рассчитается судьба? Конечно, каждому думается, что точно не с ним. Вон с тем парнем в первом ряду или в третьем. Он, кажется, как-то странно ведет себя сегодня, выглядит как-то не так. Это плохой знак, явно не к добру. А вот со мной сегодня все будет нормально. Точно.

Когда армия начала медленный подъем по склону холма, среди всадников раздались зычные команды и они пустили коней галопом, обходя возвышенность слева. Для чего это было нужно, неизвестно, но левый фланг армии полностью оголялся. Айрон с товарищами как раз шел по этому краю и, честно признаться, не испытывал особой радости от ощущения, что им могут хорошенько дать в бок.

Постепенно горизонт стал выравниваться и впереди появились первые очертания пылающих… то ли насыпей, то ли вала с частоколом, с такого расстояния было не сразу разобрать. Но понятно было точно – на легких возвышенностях, посреди почти пологих равнин размещалось нечто явно искусственного происхождения. И сейчас на него прямо с неба сыпались огненные шары, молнии и кислотные дожди – стандартный набор заклинаний боевых магов.

– Хорошо жарят-то гадов, – хмыкнул Гнугрир, покуривая трубку. Гном умудрялся иной раз курить прямо в бою, давя врагов строевым шагом. Где он так научился, Лансель ума приложить не мог.

– Как бы нам зады не поджарили, – пробухтел Робб.

Тем временем со стороны вала стали отделяться фигуры. Сначала несколько, затем все больше и больше.

– Идут, идут, – раздались разговоры.

– Приготовиться к бою!

– На двухстах шагах первая линия на колено, вторая и третья пли из чего есть, – скомандовал Ухай.

– Из члена могу разве что, хрен старый, – донеслось до Ланселя недовольство одного из истангарцев. Но он был не в его десятке. Так что пусть бурчит.

Враг быстро приближался. Надо отдать жукам должное, в скорости этим тварям точно не было равных – на своих шести конечностях они умудрялись довольно браво перебираться, иногда даже не уступая в скорости лошадям. И, конечно, их первый натиск был не слабее хорошей кавалерийской атаки. Поначалу это, сказать честно, не раз смущало воинство Ильдена. Но постепенно попривыкли.

– Вот нахрена копья оставили? – недовольно забурчал Робб. – Сейчас они нас как жахнут, так и полетим к едрене фене задами к верху.

– Заткнись, старик, – грубо оборвал бывалого рыжебородый коренастый северянин. Кажется его звали Эдгар. На раскрашенном татуировками лице застыло каменное спокойствие. Этот здоровяк пришел из самой северной оконечности Лаурона, из заснеженных земель Снежного края. Что он забыл в теплых странах Ланс не знал, но сражался северянин как настоящий демон.

Робб не нашелся, что ответить Эдгару и только пробурчал что-то злое под нос. Лансель же про себя отсчитывал шаги, готовясь скомандовать залп. Гнугнир уже давно заложил пороха на полку и прищуривался прицеливаясь.

– Огонь по кооомааанде! – раздался гулкий бас Ухая. – Пли!

– Пли! – также повторил Лансель.

Первый ряд припал на колено, попутно разряжая свои самострелы и фузеи. Второй и третий разрядились следом. Жуки с воем и неприятным пощелкиванием повалились на землю один за другим, каждый раз со всего разгона ухая в землю и разбрасывая вокруг себя дерн и поднимая пыль. Однако их продвижения не остановилось.

– Подняться, шагом вперед! – рявкнул Ухай.

Ланс транслировал команды своим подчиненным. В принципе, они и так слышали Ухая, но принцип единоначалия во всех армиях соблюдался неукоснительно. Сколько уже веков не воевали, а ничего более разумного в тактике боя не придумали.

Жуки еще два раза успели получить болтами и пулями, прежде чем подобрались к первым рядам на считанные шаги. Однако затем они неожиданно затормозили, поднимая в воздух клубы пыли, травы и земли и стали круто разворачиваться. Сначала никто не понял, в чем дело, но затем с тыла врага донеслись боевые кличи и раздался грохот железа вперемешку с лошадиным ржачем.

– Наши вжарили им с зада! Аха! – разразился довольным криком Робб.

– А-ну вперед! Бегом! Держать строй! – скомандовал Ухай.

Наемники поплотнее прижались к плечам друг друга и к своим щитам и рванув вперед, ударили по застопорившимся жукам. Гады, конечно, были сбиты с толку нападением с тыла, но стали менее опасными. Поэтому не очень умелые в ближнем бою истангарцы сразу же потеряли троих убитыми и едва успели закрыть бреши, однако здесь помогли воины из вторых и третьих рядов. Полетели во все стороны клешни и рогатые головы могов, щедро разбрызгивая черную кровь и желтую жижу.

Красты могов, конечно, были длиннее полуторных мечей и в схватке «стенка на стенку» с ними было бы трудно тягаться без копий, но в теснине, образованной между атаковавшими всадниками и навалившейся пехотой, жукам было трудно использовать преимущество своего оружия и ловкости. Получалось иногда так, что одним удачным замахом доставалось не одному жуку, а двум. Плюс выпады мечами доходили и до тел, и более широкого таза могов гораздо удобнее и быстрее. Жуки падали под ноги и барахтались – их добивали или мечами, или с остервенением давили ногами. В бою с могами просыпалась особая брезгливая ненависть и жестокость к врагу – чего его щадить, если оно не человек да еще агрессивное.

– Поганое жучье, повылазило, – ярился Гнугнир, взмахом ручного топора раздваивая очередного мога – в лицо гному щедро брызнуло черной кровью. – Тьфу ты, твою в душу. Сидело бы в своих норах и не трогал бы никто вашу падлючную мразь, нет, повылазило, твою душу тудыт.

Лансель убивал могов молча. За долгое время воинской жизни он редко испытывал к неприятелю реальную ненависть – боевой пыл, азарт, может быть, но чтобы ненавидеть – почти никогда. Обычно Ланс прекрасно понимал, что с той стороны баррикад стоят такие же как он ребята со своей судьбой и обстоятельствами. Ну кроме зомби Фатума. Там понятно, что с мервяками можно только огнем и железом общаться. Всякое случалось: и мерзкие грабители попадались на его клинок, и разного рода отребье из вельмож. Но насекомые вызывали у Ланса только холодную ярость, которую он изливал в выпадах в взмахах своего меча, обильно поливая землю черной жижей. Жуки не знали пощады к слабым и безоружным. Почему он должен давать пощаду этим тварям?

Постепенно моги стали откатываться назад к своему укреплению. Пехота Мортимера с обоих флангов теснила их, а всадники то нападали, то отскакивали. Жукам никак не удавалось зацепиться и перестать отступать. Вскоре из всего потока, что хлынул из-за вала, осталась маленькая горстка, которую полностью окружили и перебили почти без остатка. Только пара жуков все же смогла проскочить между рядов, посшибав воинов с ног и заскочить в пылающее жерло вала.

– Чего остановились то, мать вашу? – зарычал Ухай, с ног до головы облитый черной кровью. – Лезем на вал!

– Слышали приказ? А ну бегом марш! – скомандовал разгоряченный Ланс и самым первым двинулся вверх по необычному подъему, составленному из какой-то склизкой на вид, но твердой субстанции.

К этому времени его десяток оказался в первом ряду. Истангарцы ожидаемо оказались не самыми искусными в ближнем бою воинами и частично погибли или откатились в задние ряды для перевода духа. В десятке Ланса погибло двое из мало ему знакомых бойцов. Но все было честно – обоих достали красты могов точно в прорези шлемов.

Подниматься по валу было непросто – ноги скользили и тяжелое вооружение тянуло вниз. Однако это совсем не смущало Ланса. Что уж в его жизни не приходилось штурмовать!

Моги предсказуемо встретили на вершине, пытаясь сбросить быстрыми и четкими ударами. Однако Ланс легко парировал несколько тычков и первому же могу распорол брюхо точным выпадом, а второму отрубил одним взмахом клешни, а вторым снес голову. Третий все же достал Ланса и лезвие скользнуло по нагрузнику, но оставило лишь вмятину и не пробило – подоспевший Элайджа проткнул рапирой врага насквозь. Гном же первым делом оказавшись на вершине вала разрядил свое ружье в упор – жука буквально разорвало попалам – а затем откинул щит и достал недавно приобретенную в бою двуручную секиру из-за спины. Теперь-то у врагов гарантированно начался кровавый пир, правда, они на нем были в качестве угощения.

Бой на валу постепенно стал перекатываться внутрь его жерла. Жуков здесь оказалось немного и атакующие в считанные мгновения смяли противника. Повсюды были видны воронки от взрывов и применения различной магии. Жуки лежали целыми кучами горелого мяса друг на друге.

– Они в норах, туды твою! – воскликнул Робб, оказавшись у одного из провалов. Лансель не сразу обратил внимание, что вся территория внутри вала изрезана дырами подобно головке сыра.

И не успел старый воин крикнул, как из одной из нор высунулся мог, схватил Робба и утащил с собой под землю. Так произошло еще с несколькими вояками.

– Не подходить к дыркам! Это вам не бабы, вашу мать! – заорал Ухай, огромным кулачищем отправляя очередного мога в нокдаун и затем разрубая его палашом надвое.

Воины отхлынули от нор, образуя вокруг них кольца. Однако они так близко располагались друг к другу, что все же нет, нет, да кого-то из бойцов моги выцепляли. Постепенно стычки перекатились внутрь нор – на выручку товарищам спешили друзья. Однако успех под землей не сопутствовал людям. Многие, кто кинулся спасать своих слег там же в норах и не вернулся. Ухай строго настрого запретил соваться вниз. Лансель в целом был с ним согласен. Пару раз в Заградительном лесу они натыкались на подземные ходы – они представляли собой хитросплетение ходов, из которых моги появляются неожиданно и быстро. Только что ты боролся с одним жуком, как с фланга и тыла на тебя набросились другие.

– Все же подох Робб, – рассмеялся все тот же молодой воин, что подшучивал над старым воином. – А то все…

Неожиданно из одной из нор выскочил человек. Весь с ног до головы облитый черной кровью, он страшно ругался и крутился из стороны в сторону с выставленным вперед мечом.

– Не так-то просто наш старый Робб, – усмехнулся Элайджа. Подскочив в старику, он легко парировал дерганный выпад ветерана, видно уже несколько растерявшегося после неожиданного побега из туннелей, и заломав ему руки, повел в общий строй, усадив на землю и дав вина из меха.

– Это ж надо, братцы… И оттуда и отсюда, гады. Наших рвут буквально клешнями и зубами. Вон, смотри на мой бок? Видишь кровища? Эта тварь зубищами в меня впилась… – тарабанил Робб, отпиваясь вином.

– Ему бы к лекарям, – хмуро сказал Гнугнир, раскуривая трубку.

– Они сейчас за валом. Старик и встать-то не сможет, – покачал головой Элайджа.

Тем временем подошли части Эльвута. Где они были до этого – отсиживались на своим валом или вели бой на другом конце, не понятно. Но слишком уж чистенькими были их доспехи в отличие от воинов Мортимера – всех с ног до головы пермазанных черной кровищей могов. В любом случае главное, что с ними пришли боевые маги. Потребовав оставить с ними охрану, они принялись заливать норы могов потоками огня. Земля под ногами буквально запылала, все заволокло дымом. Обычные воины едва успели ретироваться, прежде чем жерло вала превратилось в настоящий вулкан. А маги и их охрана ничего так – вышли чистенькие и довольные, обмениваясь шуточками.

– Ладно, ребята, возвращаемся в лагерь, – устало пробормотал Ухай. – Нам дадут денек отдохнуть. Да помыться. Там за лесом есть речушка. Всем вымыться и вычиститься. Не хватало еще, чтобы передохли от болезней.

– Робб плох, – коротко сказал Элайджа, вернувшись из лазарета. Всегда после большого боя он ходил к лекарям, справлялся, чем мог помочь. Все же эльфы много жили в лесах и знали полезные растения.

– Не удивительно, – отстраненно пробормотал Гнугнир, покуривая трубочку. Сложив доспехи у костра, низкорослый воитель сидел на накиданном на земле лапнике в одной рубахе и холщовых штанах, наблюдая за игрой язычков пламени и наслаждаясь дымом из своей трубочки.

– Заражение? – спросил Ланс, оторвавшись от натачивания меча.

Элайджа кивнул. Найдя свое место у костра, он устроился на кожаном плаще, свернутом в несколько слоев и взял травинку в рот, отстраненно блуждал взглядом по окутанному сумерками лагерю.

Ланс же молчаливо продолжил своё занятие. После массового мытья, организованного Ухаем, он некоторое время потратил на выжимку рубах и штанов, что одевал под доспехи, затем промыл броню от вонючей жучьей крови, много потратил на то, чтобы немного сполоснуть своего боевого коня. Теперь уже под вечер, он без устали начищал оружие, готовился к новой схватке. Она могла начаться в любой момент.

Прошедший бой унес двадцать жизней из ганзы Ухая. Еще четверо были при смерти, десять лежали с различными ранениями в лазарете. Истангарцы схоронили пятерых своих и ближе к вечеру дезертировали в составе десятка луков, оставив Ухаю у своего костра целую табличку с начерченными на ней ругательствами. Здоровяк только посмеялся и залил это дело элем из ручного бачонка. Все равно, по его словам, он не сильно доверял этим «скользким ужам». В погоню посылать никого не стал – дезертиров либо жуки прикончат, либо «храбрецы» нарвутся на разъезд эрок. А может, синими глазами обзаведутся. А десятком меньше – десятком больше придурков – все это сильно дело не поменяет.

Лорд Мортимер потерял где-то семьдесят человек. В целом – неплохой результат, если бы противником были тоже люди. Однако число жуков всегда было больше. И они не испытывали особых психологических проблем от смертей себе подобных.