Отыщи меня

– Прошу прощения, но свободных столиков нет.

Это показалось мне странным, ведь сейчас было как раз то время, когда обед закончился, а ужин еще не наступил. Может, у них там все пьют чай?

Я машинально посмотрела на огромные окна, сквозь которые было отлично видно богато убранный зал, где даже на беглый взгляд нашлось по крайней мере пять свободных столов.

– Но… – начала я, собираясь указать на очевидную ошибку, однако мужчина быстро перебил:

– К нашему огромному сожалению, все столы забронированы. В ресторан «Сэйкуэр» приходят только исключительные клиенты, и они всегда договариваются о месте заранее.

– Жаль, – вздохнула я. Ирэн ведь придет сюда, а я не справилась даже с простейшим заданием занять столик. – Придется подождать подругу здесь.

Лицо мужчины стало недовольным.

– Как пожелаете, – холодно произнес он, – но не могли бы вы отойти от двери?

Оглядевшись, попыталась найти подходящее место, где встать, когда вдруг услышала сдавленный возглас.

Обернувшись, я увидела, что местный аркис указывает «золотой ливрее» на мой рукав, а тот меняется в лице, а затем неожиданно расцветает радушной улыбкой и кланяется почти до земли.

– Приношу свои извинения! Я понятия не имел, что ваша подруга пришла раньше и уже ожидает! Еще раз простите. Мы немедленно исправим эту оплошность.

Аркис распахнул дверь и поклонился, а второй мужчина широким жестом указал на двери, приглашая меня зайти в ресторан.

– Прошу вас за мной, – человек торопливо семенил рядом, то и дело указывая рукой направление, – десерт за счет заведения ввиду невероятно досадной ошибки.

Он остановился у круглого столика возле окна, где сидела красивая женщина, о возрасте которой сложно было судить по первого взгляду. Она обладала тем самым лоском, что впитался, казалось, в каждую черточку. У Ирэн он проявлялся в непоколебимой уверенности, а здесь – в спокойной отрешенности.

– Оснэ[10] тен Лоран, – с придыханием проговорил мужчина, а когда незнакомка повернула голову, мой взгляд приковало к изумительным золотым серьгам, выполненным в виде крыльев. Точь-в-точь как те очертания, что были на рукаве куртке, – к вам пришли.

Он низко поклонился, пока мы с женщиной удивленно рассматривали друг друга. Я, с трудом оторвавшись от украшений, изучала ее лицо, а она оглядывала мой наряд, наконец остановив пристальный взгляд на рукаве.

– Позвольте вашу одежду, – протянул руки мужчина, но я вцепилась в отвороты, испытав, вероятно, то самое чувство, что и арис Нейтон: будто среди бела дня у меня воруют сокровище. Для Нейтона это был дневник защитников, для меня – чужая куртка, которую необходимо вернуть.

– Отдайте, дорогая, – вдруг улыбнулась незнакомка, – поверьте, с Реем ваша вещь будет в полнейшей безопасности.

Я медленно разжала пальцы, поддавшись очарованию музыкального голоса, а мужчина ловко стянул куртку с моих плеч. Он пытался взять и мою вязаную накидку, но за неимением дарящей определенное чувство покоя вещи защитника я теперь вцепилась в шарф. Незнакомка с улыбкой кивнула «золотой ливрее» и произнесла:

– Благодарю, Рей, – после чего приглашающим жестом указала на стул напротив.

– Она не моя. – Я осталась стоять.

Изящно очерченные брови приподнялись.

– Я про куртку. Она не моя.

– Я догадалась, – улыбнулась женщина, – очень знакомая вещь. Как вас зовут?

– Зоя.

Она смотрела выжидающе, как обычно глядели на меня все при первом знакомстве, собираясь услышать полное имя, которого я не знала. Короткое «З», протяжное «О» и последнее «Я», а дальше название приюта, где выросла.

– Зоя Абриго.

– Абриго, – задумчиво протянула она, – как знакомо.

– Это название приюта, – поспешила ответить я, чтобы не ввести ее в заблуждение.

– Меня зовут Каролина тен Лоран, – видя, что я упорствую в нежелании сесть, она сама поднялась и протянула руку. Пришлось пожать изящную ладонь, попутно испугавшись по привычке, а не слишком ли у меня грязные руки.

– Значит, вы знакомы с моим сыном? С Арриеном. Я правильно поняла?

Ужасно разнервничавшись, настолько, что принялась пятиться, я помотала головой.

– Я ее не крала, честное слово.

Прежде нередко сталкивалась с предубеждением, будто приютские дети обязательно своруют, что плохо лежит. Вот и боялась всегда, как бы меня в очередной раз в этом не заподозрили.

– Конечно, нет. Он сам ее отдал. Хотела бы я посмотреть на того, кто решится украсть что-то у одного из моих сыновей.

И столько материнской гордости и любви прозвучало в ее голосе! Сразу подумалось, как это здорово, когда у тебя идеальные дети. И для них замечательно иметь столь чудесную мать. Настоящая поддержка и опора в любой жизненной ситуации, ведь, наверное, и защитникам иногда нужна помощь? Важно порой просто знать, что тебя кто-то по-настоящему и беззаветно любит, даже если он не рядом, даже если он когда-то любил. Вот она, настоящая магия, оберегающая на каждом шагу твоего непростого пути в этой жизни. Я видела детей, которые ожесточились, поскольку не верили, что нужны и любимы, а у меня всегда было это знание, оно придавало сил. Пускай я позабыла имена и место, откуда мы шли, но даже в страшных кошмарах о прошлом ощущала вокруг тонкие руки и хрупкую защиту тела, закрывшего мою спину, послужившего последним барьером перед превосходящей страшной силой. Меня любили, я была нужна и потому спаслась и спасаюсь до сих пор. В память о ней.

– Каролина! – Голос Ирэн вырвал меня из воспоминаний и заставил осознать, что продолжаю стоять перед матерью Арриена застывшим истуканом, отстраненно уставившись в пространство.

– Какая чудесная встреча! – Девушка налетела свежим вихрем, принеся запах холодного ветра. Щеки ее раскраснелись, но волосы оставались уложенными идеально. Пальто она отдала на входе, а под ним оказался элегантнейший наряд: розовый приталенный жакет и длинная белая юбка. А в руках какой-то сверток в подарочной бумаге, наверняка приобретенный в торговых рядах снаружи. Все с той же улыбкой на губах Ирэн повернулась ко мне, собираясь поздороваться с приятельницей Каролины, когда внезапно узнала в ней меня. Девушке ведь не довелось увидеть конечный результат мастера, она убежала из салона раньше.

– Зоя! Не может быть! Только взгляни на себя, как тебе идет эта прическа! Даже не сразу узнала, платье помогло.

– Так вы знакомы? – с легкой улыбкой уточнила Каролина.

– Мы учимся вместе.

– Это замечательно. Мы с вашей подругой тоже познакомились, и я буду счастлива, если вы обе присядете за мой столик.

В отличие от меня, Ирэн не заставила себя упрашивать. К нам уже спешили два симпатичных молодых человека в одежде, напоминавшей фраки с серебряной вышивкой. Один тотчас предложил третий стул, на который мне пришлось опуститься, а второй поставил в центр стола резной деревянный поднос лакированного дерева с прекрасным чайным сервизом из тончайшей керамики, а рядом водрузил целую корзину булочек. Среди них даже оказались мои любимые – только такие мне и доводилось пробовать в приюте: простые, без начинки, но присыпанные сахарной пудрой. Через секунду передо мной очутилось воздушное пирожное, и точно такие же принесли дамам.

– За счет заведения, – поклонился молодой человек, а Каролина ответила:

– Необычайно милый жест, передайте нашу благодарность.

Пока я рассматривала произведение кондитерского искусства, задаваясь вопросом, съедобны ли эти миниатюрные пагоды на вершине покрытого травой холма, подножие которого утопало в тумане из взбитых сливок, соседки принялись пить чай и беседовать.

Ирэн восторгалась организацией благотворительного базара, поразительной дешевизной товаров и восхищалась вежливым обхождением персонала в салонах, присоединившихся к мероприятию.

– Зою сегодня принял сам Моринье, а деньги пойдут в фонды обездоленных и в детские приюты.

– Вы тоже участвовали в благотворительности? – вовлекла меня в разговор Каролина. – Это по-настоящему широкий жест.

Я покраснела и промолчала, не найдясь с ответом.

– Ходят слухи о благотворительном бале, что вы устраиваете, – тут же поддержала разговор Ирэн.

– Всего лишь скромное мероприятие.

– Я слышала, состоится аукцион.

– Это хороший способ собрать больше средств в пользу нуждающихся.

– Мне бы очень хотелось внести собственный вклад. Пожалуйста, пускай мой лот тоже примет участие.

Ирэн эффектным жестом, как недавно мастер Моринье, сорвавший с меня накидку, потянула за ленточку, и под бумагой обнаружилась изящная статуэтка.

Каролина с восторгом взяла ее в руки.

– Ирэн, это ведь Нуэво Мундо!

– Я глазам не поверила, увидев новое творение в одной из лавок. Оказалось, ее держит дальняя родственница великого скульптора, и он специально для благотворительного базара создал и подарил ей эту статуэтку.

– Подобные поступки доказывают, что люди не очерствели, многие по-прежнему способны на широкие жесты. Но, Ирэн, почему ты отдаешь статуэтку мне? Ты сама должна принести ее на аукцион.

– Ах, Каролина! Я не смогу. К сожалению, отцу не удалось достать пригласительные билеты на ваш чудесный вечер, слишком много желающих. Разлетелись в мгновение ока!

– Ирэн, – женщина покачала головой, – по моему личному приглашению. Приходи непременно! Зоя, вас я тоже приглашаю.

Я мгновенно оторвала взгляд от пирожного.

– Спасибо, но не нужно меня приглашать.

– Зоя, – осуждающе посмотрела на меня Ирэн. В ее глазах было написано, что так не принято отвечать и подобными приглашениями не разбрасываются, я и сама это понимала, однако невозможно войти в совершенно чужой мир вот так, с наскока. Для этого недостаточно прически, нужны платье, манеры, а еще – какая-нибудь вещица от истинного мастера в своем деле, вроде неизвестного мне Мундо. Ирэн не понимала. Она бы с легкостью одолжила платье, приобрела еще одну вещицу для аукциона, пообещав, что расплачусь позже. Чудесная и идеальная девушка, взирающая на окружающее с уверенностью богатого человека, привыкшего, что все его желания можно удовлетворить. Как замечательно она впишется в любой бал, и как ей невдомек, что я не впишусь совершенно.

– Зоя, ведь аукцион – это возможность сделать еще одно доброе дело, – продолжала меж тем Ирэн.

Я молча стянула с шеи шарф – единственное, что у меня было, и под удивленными взглядами собеседниц положила его на стол рядом со статуэткой.

– Назови его даром от неизвестного мастера, пускай будет вклад в доброе дело, но сама я не пойду.

Ирэн захлопала глазами, не ожидая от меня столь грубого отпора, а я взглянула на Каролину, полагая, что она тоже обидится.

Женщина улыбнулась.

– Какая необычная комбинация – шарф и капюшон. Ручная работа?

– Зоя сама вяжет, – ответила за меня Ирэн, поспешно поднося к губам чашку в попытке скрыть растерянность и разочарование, сквозившие в каждом жесте.

– Благодарю, – Каролина кивнула спокойно и без малейшего укора, принимая мой дерзкий ответ. Вероятно, шарф даже не увидит аукциона, но в адресованном мне наклоне головы проявлялась хорошо знакомая мягкость. Примерно так же ее сын брал и подносил к губам мою руку, после того как я отказалась от любой его помощи, а ему пришлось вытаскивать меня из колючих кустов.

– Доброго дня, – прозвучал вдруг за спиной голос, об обладателе которого я только что думала.

– Арриен! – просияла улыбкой Каролина.

– Я приехал забрать тебя, – ответил ей защитник, которого я не видела, опасаясь повернуть голову.

– А у нас собралась чудесная компания! Ирэн и ее подруга Зоя. Не хочешь выпить с нами чаю, прежде чем мы уедем?

– С удовольствием.

И пока служащий ресторана бежал к нам с еще одним стулом, Арриен наклонился и поцеловал протянутую Ирэн руку, улыбнувшись зардевшейся девушке, потом повернулся ко мне, а я совершенно машинально спрятала ладони за спину, как и при первой встрече. Не то чтобы нарочно, просто это получилось само собой, не столько из-за смущения, сколько от воспоминаний о воздействии последнего поцелуя. Однако защитник и мне улыбнулся совершенно естественно, будто не заметил, и поклонился, как в кабинете Нейтона.

Снова завязался неспешный разговор, а я, разнервничавшись, сломала пагоду. Крыша хрустнула, и одна из колонн упала на сладкую траву. Поспешно подцепив половину крыши на маленькую вилочку, я поднесла ее к губам и ахнула, привлекая к себе все взгляды. Покраснев, смущенно пробормотала:

– Тут даже с внутренней стороны черепица.

Каролина и Ирэн машинально опустили глаза на свои пирожные, Арриен посмотрел на меня. С обычным невозмутимым выражением, но мне показалось, будто в уголках его губ затаилась улыбка.

– Действительно. Как искусно! – пробормотала Каролина.

– Повар настоящий волшебник, – поддержала Ирэн.

Разговор снова потек неспешно, а я старалась больше молчать и съела, не заметив, все вкуснейшее пирожное. Кажется, в жизни не пробовала ничего лучше, если не считать любимых булочек, которые в приюте пеклись лишь по праздникам. Я все-таки утянула одну из корзины и откусила.

– Ох! – вновь не удержалась я и поспешно прижала пальцы к губам.

– Что там? – тут же спросила Каролина, переведя взгляд на булочки.

– Настоящая черепица в тесте? – пошутила Ирэн.

– Мм, – я покачала головой. – Просто…

– Просто? – девушка тоже потянулась за булочкой и принялась вертеть ее в руках.

– Просто вкусно.

Намного вкуснее, чем те, что я пробовала прежде. Они таяли на языке, оставляя сладкое послевкусие пудры, словно были сделаны не из теста, а из настоящего сахарного облака. Я воображала себе в детстве, будто облака сделаны из сахара.

Теперь уже моим словам улыбнулись все, а разговор тут же перескочил на сладости.

Когда вкуснейший ароматный чай в моей чашке закончился, а булочка окончательно истаяла во рту, настало время уходить. Вот только совсем не хотелось. Я вдруг осознала, что расслабилась в приятной обстановке, слушая неторопливую беседу на отвлеченные темы, в которую никто меня насильно не втягивал. Когда Арриен что-то рассказывал или добавлял к чужим словам, голос его звучал умиротворяюще и приятно. Он обволакивал и дурманил сознание, даря ложное ощущение счастья, пока в конце концов меня не оглушило пониманием, что, подобно Ирэн, я начинаю впадать в транс. Сижу, радуюсь, наслаждаюсь сладким вкусом на языке, звучанием расслабляющего тембра, хотя не имею на этого никакого морального права.

Я поспешно поднялась. Ирэн и Каролина вскинули головы, а защитник отложил салфетку и поднялся следом. Сперва я испугалась, будто он вновь предложит меня проводить, и лишь потом сообразила, что это очередное проявление хорошего воспитания.

– Зоя? – удивленно спросила подруга. – Ты куда?

Последний час я сидела тихо и не компрометировала никого необычными выходками, так что Ирэн успела расслабиться.

– Мне пора, – поспешила сказать я, пока соблазн дождаться, когда засобираются Каролина или Арриен, вновь не взял верх.

– Нейтон тебя отпустил, ты свободна вечером.

– Просто уже темнеет.

Собеседники посмотрели в окно, где золотистые лучи солнца проникали сквозь стеклянную крышу и падали в огромные окна ресторана. До заката оставалось не меньше двух часов. Ирэн выразительно подняла брови.

– Пока пройдусь до общежития, стемнеет.

– Зачем идти, если можно доехать? – уточнила девушка.

– Погода сегодня отличная.

Ирэн мало что не постучала пальцем по лбу. Едва ли кто-то здравомыслящий назвал бы сегодняшнюю погоду прекрасной.

– Мы можем вас подвезти, – тут же вежливо предложила Каролина.

– Почему? – сорвалось с языка прежде, чем озарившееся благодарной улыбкой личико Ирэн повернулось к матери защитника. Каролина явно растерялась, но вместо нее ответил защитник:

– Потому что у нас есть экипаж?

Ответ был завуалирован под вопрос и прозвучал безукоризненно вежливо. Никто бы не сказал, глядя в это невозмутимое лицо без тени смеха в глазах, что в действительности защитник подтрунивает надо мной. Но я шестым чувством улавливала, когда Арриен мягко и беззлобно проявлял собственное остроумие, если его что-то откровенно забавляло. Всего за три короткие встречи я успела осознать, что и защитникам не чуждо чувство юмора.

– А что там с ветром, милый? – уточнила Каролина, едва заметно покачав головой. Вероятно, она тоже отлично различала мягкую насмешку в голосе сына.

– Только усилился, – ответил Арриен. – Полагаю…

Он не успел закончить фразы.

– Какая встреча!

Новое приветствие, прозвучавшее рядом, избавило меня от необходимости отвечать. В этот раз я не узнала голос и обернулась.

Женщина лет сорока на вид ослепительно улыбалась Каролине и Арриену, а седовласый мужчина, которого она держала под руку, почтительно поклонился. Женщина решительно устремилась к столику, игнорируя меня и приняв, вероятно, за временно нанятую обслугу ресторана. Я поспешно отступила с ее пути.

Тен Лораны приветствовали знакомых сдержанно и учтиво, однако по Каролине было заметно, что она не горит желанием общаться. Все же мать Арриена поднялась, а пока все отвлеклись на приличествующие случаю слова и жесты, я незаметно отошла еще дальше от стола. Возле двери на улицу знакомый мужчина за стойкой ослепительно улыбнулся:

– Уже уходите? Надеюсь, вам у нас понравилось?

– Да.

Он определенно рассчитывал на более развернутый ответ, поскольку смотрел с ожиданием, но, не получив его, бросился к вешалке и расправил куртку, собираясь помочь мне одеться.

– Передайте ее Арриену тен Лорану, пожалуйста.

– Но, – растерялся мужчина, – фьенде[11] тен Лоран пришел в пальто.

Я пожала плечами и, игнорируя протянутые руки, вышла за дверь, которую передо мной галантно распахнул аркис.

Глава 5

В галерее было тепло – солнечные лучи прогревали воздух сквозь стеклянную крышу, – однако стоило мне миновать арку, как налетел порыв холодного ветра. Он действительно усилился, пока мы были в ресторане, и сейчас гнул растущие в отдалении деревья, а вокруг торговых рядов стремительно разворачивались прозрачные защитные экраны. Еще одна роскошная особенность элитного района, на обычных рынках подобного было не найти.

Я пригнула голову и направилась в сторону, противоположную стоянке экипажей. Ирэн будет счастлива проехаться вместе с защитником, а мне слишком неловко в его присутствии. Я ужасно терялась и ощущала себя до невозможности глупо, потому что не могла вести себя как полагается.

Громкий скрежет заставил меня встревоженно вскинуть голову, когда я уже перешла дорогу и очутилась по другую сторону вблизи деревьев. Порыв ветра на моих глазах дернул полуоторванный железный лист щита с громкой надписью о благотворительном базаре.

– Осторожно! – закричала я бегущему впереди мальчику лет шести. Ребенок вырвался от голосящей няни и бросился за мячом, очутившись почти под щитом. Еще один громкий скрежет, и я рванулась вперед, а мальчик удивленно запрокинул голову. Не знаю, кто крепил железный лист, но, вероятно, они посчитали, что его все равно придется снимать на другой день, а потому не особо старались. Няня громко завизжала, мальчик застыл, я прыгнула вперед и оттолкнула его, пригнувшись в ожидании страшного удара.

Меня оглушил скрежет и вой покореженного железа. Его смяло невидимой силой и впечатало в столб в нескольких сантиметрах над моей головой, словно ветер обрел вдруг силу, достаточную, чтобы удержать металл. А после эту бесформенную массу швырнуло прочь к стене на глазах шокированных очевидцев, я же медленно подняла голову и обернулась. Только и успела увидеть, как защитник опускает протянутые ко мне руки, а затем перед глазами резко расплылось, и закружилась голова. Я на ощупь вцепилась в оказавшийся рядом столб и прижалась к нему, пытаясь обрести равновесие. Рядом громко заплакал упавший на мостовую ребенок, которого я оттолкнула. Вряд ли он плакал от резко накатившего осознания, подобного накрывшему меня, скорее от испуга и удара о землю. Мне послышался голос няни, пытавшейся его успокоить. Зрение постепенно возвращалось, зато начало сильно трясти. От холода, а может, от всего разом.

– Зоя, идемте, – прозвучал над головой тихий голос, а холодный столб сменился чужим плечом, в которое я вцепилась.

Какая невероятная разница! Люди и защитники. Колоссальная. Я только собой и могла закрыть. Для меня чужое спасение могло оказаться фатальным, а для него достаточно было поднять ладони, чтобы на таком расстоянии смять и расплющить металл.

– Я уже иду.

Но у меня плохо получалось идти, к тому же даже подумать – куда идти и зачем – не выходило. Пока я могла только перебирать ногами, крепко вцепившись в плечо, ясно ощущая под пальцами мышцы напрягшейся руки. И тепло от ладони, совсем легко, но так успокаивающе обнявшей меня за спину. От нее, от всей его фигуры шла согревающая сила, та особая аура, окунувшись в которую невольно начинаешь расслабляться, позволяя себе роскошь стать совсем слабой и просто вцепиться побелевшими пальцами в того, кто сильнее.

– На улице ужасный ветер, а вы решили пешком идти до самой школы. Ирэн и Каролина велели привести вас обратно. В экипаже найдется место, к тому же в нем совершенно безопасно.

Он говорил размеренно, негромко, и этой отвлеченной беседой успокаивал, позволяя ощутить, что все и правда позади. Все хорошо. Дрожь потихоньку проходила, страх отпускал, и отголосок скрежета металла в ушах теперь заглушал его тихий голос.

– Спасибо! – Это няня догнала нас, прижимая к груди хнычущего ребенка. – Спасибо! Вы спасли его!

Она смотрела на защитника полными безграничной благодарности глазами. Ведь не отправься он за мной, что могло случиться? Где гарантии, что малыша не зацепило бы? Люди, защитники. Колоссальная разница. И они не любили благодарности, они просто делали то, для чего были призваны.

– Я подоспел позже ее! – Арриен указал на меня.

– Вам тоже спасибо… – она замешкалась, пытаясь отыскать какие-то знаки отличия на моей одежде, хотя бы ученический значок, фамильное кольцо, нечто, указывающее на социальную принадлежность, потом наугад продолжила: – милая тэа[12], за благородный порыв. Ох, но если бы вы не предотвратили… – вновь повернулась она к защитнику.

Вокруг уже собрались люди, заметившие, что все закончилось хорошо; их восхищенные возгласы вторили няниным. Защитник вытянул руку, обрывая славословия, затем коротким кивком попрощался со счастливыми зрителями и провел меня мимо расступившихся людей. За нашими спинами толпа вновь зашумела, бурно обсуждая произошедшее.

Ко мне уже вернулось зрение, голова перестала кружиться, даже знобить перестало, а потому я поняла, что Арриен увлекает меня в обратном направлении, все так же мягко обнимая за спину. Мне не хотелось вырываться, но, осознав это, я подумала, что лучше бы он меня отпустил. Как показывал опыт, никогда не стоило позволять желаниям брать верх над собой. Я попробовала вывернуться, крутанувшись вбок, но лишь вынудила защитника вытянуть и свободную руку, заключая меня в кольцо. Вероятно, он даже решил, будто от потрясения я утратила ориентиры, не владею собой и сейчас рванусь прямиком на дорогу.

– Не могли бы вы меня отпустить? – смущенно попросила, чувствуя, что теряюсь под действием магнетизма защитника, столь явственно ощущаемого вблизи.

– Конечно, – я лишь уловила его кивок, поскольку вскинуть голову не решалась, – а вы сможете дождаться экипажа и не пытаться сбежать вновь?

– Разве от вас сбежишь?

Я рискнула чуть-чуть поднять взгляд – и увидела самый краешек его улыбки. Мужчина опустил руки, а невдалеке уже отчетливо слышался стук колес, и возле нас затормозил красивый экипаж. Дверца распахнулась, и наружу выглянула встревоженная Каролина.

– Что случилось?

Над ее плечом показалось лицо Ирэн, а его выражение из озабоченного внезапно стало очень недовольным. Я поняла, как неправильно смотрюсь, стоя так близко к защитнику и позволяя себе слабость касаться его рукава. Ох, насколько лучше не допускать поблажек вообще, чем впоследствии преодолевать себя, вновь устанавливая внутренние запреты!

– Щит снесло ветром. Его не закрепили как следует, – размеренным тоном пояснил Арриен, – кто из вышестоящих ответственен за эту часть города?

– Непременно выясню!

– Не утруждай себя, я найду.

– Невероятно! Просто невероятно!

Из-за экипажа выскочила запыхавшаяся пара, которую мы встретили в ресторане.

– Каролина! Это было нечто! Когда ты сказала, что необходимо догнать ушедшую спутницу, мы тоже направились к выходу. И уже переходили улицу, когда заметили, как ветер оторвал щит. Мы все хорошо разглядели! Невообразимо! Мне показалось, что острый край просто снесет девушке голову, когда ваш сын смял железо, точно бумагу, и отбросил к стене! Это было великолепно!

– Великолепно? – не поняла Каролина.

– Сколько лет живем рядом с защитниками, но каждый раз поражаемся! – патетично воскликнула дама. – Арриен, это произвело неизгладимое впечатление!