Отыщи меня

Она стремительно развернулась и летящей походкой отправилась прочь.

По элитным лавкам вдвоем с идеальной и прекрасной Ирэн? Разве можно придумать что-то хуже?

Оказалось, если подходить к делу с фантазией и правильно использовать момент, то очень даже можно.

Когда я возвращалась от учителя, на улице уже стемнело, а я устала от работы над будущей книгой. Зато старательно упаковала в память все изображения чудовищ, даже самые необычные рисунки очень древних существ. Ведь дневник и правда был настоящим раритетом, причем довольно старым. Вероятно, передавался в семье не одно поколение, пополняясь новой информацией. Мне удалось выполнить по памяти несколько набросков, а арис после сличил их с оригиналом и остался очень доволен.

Уже на подходе к общежитию, когда я свернула на дорожку и почти дошла до дверей, из-за росших по обе стороны кустов вдруг в меня полетело что-то, по ощущениям похожее на тухлые помидоры. Мне не удалось увернуться, таким стремительным и неожиданным оказалось нападение. Я кинулась было к кустам, но громкий шорох, затихающее хихиканье и топот ног подсказали, что те, кто поджидал в засаде, убежали прочь. Пришлось остановиться и возвращаться обратно. А уже в холле общежития удалось разглядеть, чем в меня запустили. Как оказалось, мячиками с краской. Она испачкала юбку, волосы и короткое пальто, которое я сегодня надела, так как опять похолодало.

Уже в душевой я тщетно старалась отстирать эти зеленые, фиолетовые и оранжевые пятна. Они глубоко въелись в старую ткань. Если с рук и лица удалось отскрести их вместе с частичками кожи, и теперь она покраснела и буквально горела, то на волосах, как и на ткани, пятна пристали намертво, расцветив светлые пряди некрасивыми кляксами кричаще-ярких оттенков. Теперь я была похожа на настоящего клоуна из шатра для детских праздников. А если добавить к образу еще и заляпанное пальто, то и вовсе на пугало.

Я прижала горящие ладони к лицу и закрыла глаза, пережидая приступ отчаяния. Завтра выходной и не будет уроков, но именно по этой причине в том дорогом и элитном районе, куда я пообещала сопровождать Ирэн, соберется на прогулку ужасно много народа. Красивые и нарядные женщины, элегантные кавалеры, утонченная Ирэн, а среди всех – я.

* * *

Время поджимало, и Ирэн торопливо взбежала по ступенькам, направляясь к комнате Зои. Она переживала, что задумка провалится, но при этом очень надеялась на обратное. Благотворительные вечера в целом устраивались достаточно часто по инициативе представительниц богатых семей, однако сегодняшнее событие считалось одним из крупнейших светских мероприятий, поскольку его проводили семьи, принадлежащие к старшим родам[8] защитников. И Ирэн знала наверняка, что в преддверии самого мероприятия мать Арриена отправится по торговым рядам, где в этот день непременно устраивались благотворительные базары. Все женщины высшего общества так поступали, внося вклад в помощь нуждающимся, даже если при этом были организаторами благотворительных вечеров.

Сам праздник в Кенигхэме уже стал чем-то вроде традиции, а потому Каролина тен Лоран, как и прочие обеспеченные жители столицы, непременно посетит торговые лавки с их косметическими салонами и ресторанами, цены в которых в этот день будут ниже, чем обычно. Наверняка Ирэн встретится немало знакомых, однако она желала увидеться с конкретными людьми. Если повезет, Арриен будет сопровождать мать, а если нет, то девушка постарается встретиться с ним на самом вечере, куда Каролина ее, несомненно, пригласит, даже если билеты уже распроданы. А они точно разлетелись буквально сразу. Ирэн знала, поскольку отец тоже пытался купить, но попросту не успел.

Девушка вздохнула, невольно ускоряя шаг. Не окажись ее помолвка расторгнутой, она бы уже входила в особый круг приближенных, кто всегда имел доступ в закрытую часть города, где обитали только защитники. Ей не составило бы проблем получить приглашение куда и когда угодно. Но воины Кенигхэма всегда ревностно ограждали собственную жизнь от любого внешнего вмешательства. Ей однажды очень повезло, а она упустила свой шанс.

Ирэн даже сбилась с шага, вспомнив первую реакцию на сообщение отца. Он начал издалека, спросил, что она знает о старших родах защитников, о том, как относится к одному из самых известных семейств тен Лоран. Слышала ли о главе рода, младшем из двух братьев? Полагает ли Ирэн себя достаточно взрослой для заключения помолвки с ним?

Девушка была шокирована заявлением отца, в первый момент не нашла ничего лучше, чем спросить, чем вызвана подобная честь? Оказалось, вполне обыденной причиной – наследнику подходило время устроить выгодный брак и позаботиться об укреплении рода. Защитники заключали союзы в основном по соображениям выгоды, за очень редким исключением. Причем это не касалось богатства или знатности, коими старшие рода обладали в полной мере. Избранные невесты должны были соответствовать определенным параметрам и обладать некими качествами, которые в будущем позволили бы создать крепкую семью. Ведь защитники никогда не расторгали заключенный брак, они оставались самыми заботливыми и верными мужьями на протяжении жизни, самыми сильными, умными и, вздохнула Ирэн, равнодушными. Потому и не было браков по любви.

Однако войти в подобную семью было настолько огромной честью, что каждая невеста по определению привносила в новый род некую ценность. Ирэн знала, что конкретно в ее случае имело значение владение полоской каменистой гряды. Та примыкала к горной цепи и была куплена далеким предком в пору, когда земля еще не представляла столь огромной ценности. Ее наследство, которое должно было войти в приданое, примыкало к башням Царима, где воины Кенигхэма проходили обряд посвящения и оттачивали собственные навыки для борьбы с чудовищами и для защиты границ страны.

Едва ли самому Арриену нужна была эта земля, но защитники всегда действовали едино и слаженно, а объединяя Кенигхэм под собственной властью, они действовали не из корысти, а служа своему главному предназначению – защите.

В итоге же девушка все испортила. При первой встрече она заявила Арриену, что меньше всего мечтала заключить брак по расчету. А когда молодой человек уточнил: «Значит, вы против?» – надумала пококетничать и, вместо одной из сотни отрепетированных нейтральных фраз, выдала: «Любая девушка желает не только заботы, защиты и благосостояния, но и любви». Не понимала тогда, насколько легкомысленно поступила. Ведь Арриен ей сразу очень понравился. Не думала, что одна лишь фраза способна заставить его пересмотреть предложение, исходя из пожеланий невесты. Чувства – это то, чего нельзя требовать в браке, безупречном со всех сторон. Нежности, заботы – да; всего, кроме любви в ее идеализированном представлении, со страстью, ревностью, желанием обладать, потому что на первом месте всегда долг. А потом еще проклятущие журналы пронюхали о семейном торжестве и раструбили новость, когда помолвка уже была расторгнута, чем совершенно вывели Ирэн из равновесия.

После трех встреч с Арриеном девушка осознала, какую ошибку тогда совершила. Она хотела быть с этим мужчиной, не важно, сколь много он мог ей дать. Теперь Ирэн пыталась исправить ситуацию и заставить защитника вновь передумать. Но ей непременно нужен был рядом кто-то, чье присутствие поможет держать себя в руках во время встречи. Вспомнить только, что она наговорила, когда Арриен предложил сопровождать экспедицию в Альбергу! Он готов был отложить собственный вылет ради нее, а в ответ получил оскорбления. Понять бы еще, отчего именно с ним она срывалась, теряла контроль и лишь усугубляла собственное положение. Сейчас, как никогда, важно проявить себя сдержанной и здравомыслящей, что к тому же на фоне Зои будет особенно бросаться в глаза.

– Зоя! Нам уже пора!

Ирэн заколотила в дверь, а потом повернула ручку и влетела внутрь.

Девушка сидела за своим столом, на котором высилась стопка рисунков. Наверняка всю ночь выполняла их для Нейтона, раз уж пропускала вечернюю встречу.

– Ты готова? – нетерпеливо уточнила Ирэн, а Зоя поспешно поднялась со стула.

– Да.

Она и правда выглядела уставшей. Немного нервно огладила юбку строгого темно-зеленого платья и поправила на плечах вязаный шарф-капюшон, который частично укрывал высокий лоб.

– Тогда поспешим, пока лавки работают. Для чего тебе это? – Ирэн указала на шарф. – Прежде такого не видела.

– Для тепла, – ответила Зоя, обуваясь. – Я связала его ночью. Мое пальто немного испачкалось и еще не просохло, не годится для прогулок.

– С ума сошла? – покачала головой Ирэн. – Видела, какой ветер на улице? Ты непременно простынешь в одном шарфе.

Девушка распахнула створки небольшого шкафа рядом с дверью и стянула с полки единственный предмет верхней одежды – замшевую куртку.

– Вот, отличная вещь для улицы, не хуже пальто. Берем ее. – Зоя попыталась что-то сказать, но Ирэн уже не слушала. Впихнув куртку в одну руку девушки, за другую крепко ухватилась сама и потащила Зою на улицу.

Глава 4

Народу оказалось даже больше, чем я предполагала: девушки и женщины в красивых платьях, мужчины в дорогих костюмах. Повсюду царили оживление и шум. Переменчивая весенняя погода и ветер вынудили многих одеться в настоящие меха. На других были пальто – пусть менее броско, но все равно они выглядели ужасно дорого, вроде куртки, что я так и держала в руках, прижимая к груди. Вот что значит разок поддаться слабости. Отнеси я ее Нейтону в первый же вечер, сейчас бы не терялась, не зная, куда себя деть и как объяснить Ирэн, отчего я упорно не желаю надеть куртку, а несу у груди, скрывая эмблему в виде крыльев на рукаве. При этом я уверяла ее, будто на ласковом весеннем солнышке даже жарко. Представить страшно, что она подумает, когда узнает, как ее любимый мужчина меня провожал и укрывал курткой. Едва ли Ирэн это понравится, даже если рассказать обо всей ситуации целиком. К тому же распространяться о поступке Трена не хотелось.

Ветер подул снова, и пришлось еще крепче прижать куртку к груди. Едва ли погода грозила простудой, в детском приюте зимой бывало еще холоднее, особенно по ночам, так что мой организм закалился с раннего возраста, но все равно было неприятно.

Меня случайно толкнули плечом.

– Простите, – сказала машинально, оглянувшись на богато одетую женщину, которая одарила меня высокомерным взглядом и молча продолжила свой путь. Как и предполагала, я в этом богатом районе выглядела белой вороной, в отличие от красивой и элегантной Ирэн в белом пальто с меховой опушкой. Девушка настойчиво искала кого-то взглядом, едва ли обращая внимание на выставленные повсюду товары. Я торопливо следовала за ней, поскольку яркие ценники с громкими призывами «Цена ниже в два раза», «Только сегодня: самая низкая стоимость за самое лучшее качество» совершенно не соответствовали действительности. Возможно, только на мой взгляд, так как в обычное время в элитном районе цены определенно были в два раза выше.

– Зоя, не отставай, – оглянулась через плечо Ирэн, когда я поддалась искушению чуть-чуть замедлить шаг у витрины магазинчика с художественными принадлежностями. Я коснулась кончиком пальца стекла, за которым лежали грифели, кисти, краски очень известной и очень дорогой, но самой лучшей марки, на краткое мгновение вообразив, будто держу в руках настоящий набор карандашей, и заставила себя отвернуться.

– Нам туда, – вдруг воскликнула Ирэн, – идем же, идем!

И поспешила к красивой арке. За ней начиналась крытая улица, по обеим сторонам которой тянулись салоны: массажные, косметические, даже аристократические для светских дам, которые встретились здесь со своими знакомыми, устали ходить по магазинам и захотели выпить чаю лучшего сорта с воздушными пирожными.

У входа стоял аркис[9] и вежливо улыбался всем посетителям и посетительницам. Ирэн он тоже одарил улыбкой, а мне достался недоуменный взгляд. Однако то, как спутница крепко держала меня за руку, не позволило вышколенному служащему сказать хоть слово, кроме: «Попрошу вас снять головной убор».

Обращение адресовалось мне, так как Ирэн сделала это автоматически. Все же хорошие манеры, если человек к ним привык, проявляются порой незаметно для него самого. Я притормозила и покачала головой.

– Зоя, там нет ветра, сними капюшон, – обернулась Ирэн.

– Прошу вас, – искусственно улыбнулся аркис с таким выражением лица, словно у него свело челюсти.

– Я не хочу.

– Зоя, – вздохнула Ирэн, – ну правда, не время для странностей. Невежливо входить в помещение в головном уборе.

– Тогда я лучше подожду тебя снаружи, – я отступила на шаг, а девушка раздраженно вздохнула.

– Что значит – снаружи? Разве ты за этим со мной пошла? Ну не упрямься. Сперва не надеваешь куртку на ветру, потом отказываешься снять шарф там, где уже нет ветра. Идем.

И она вновь потянула за собой, ловким и незаметным движением скинув с моей головы капюшон.

– Ой! – охнула Ирэн. Глаза аркиса расширились.

– Какая безвкусица, – раздалось позади от одной из посетительниц, которая тоже намеревалась пройти через арку.

– Дурной вкус, – поддакнула ее приятельница.

Я покраснела, но сцепила зубы и расправила плечи.

– Прошу прощения, – обратился аркис, – но ваша подруга не может в таком виде…

– Ах, перестаньте! – властным взмахом руки оборвала его Ирэн, а затем обернулась к возмущенным женщинам: – Ужасно неудачный эксперимент в одном из городских салонов. Теперь мы спешим к Моринье, надеемся, он нас спасет.

Ее слова прозвучали словно некое волшебное заклинание: у аркиса губы снова разъехались в искусственной улыбке, а дамы заахали и закивали:

– Ах, какая досада! Запомните на будущее, никогда не экспериментируйте в салонах. Никогда! Доверяйте лицо и волосы только профессионалам.

Ирэн обворожительно улыбнулась, поблагодарила и быстро-быстро потащила меня вперед, выговаривая на ходу:

– Что же ты не рассказала? Кто это сделал?

– Не знаю, – отвечала я, едва поспевая за девушкой. – Не увидела.

– Наверняка кто-то из группы. Позавидовали! Сперва Нейтон назначил тебя своей заменой в экспедиции, потом Трен за тебя подрался. Ничего, мы их вычислим и отомстим. Еще и Нейтону пожалуемся.

– Не нужно, Ирэн.

– Чего не нужно? – она бросила удивленный взгляд через плечо.

– Разве стоит обращать внимание на их злость? Они только себя ею травят.

– Прощаешь? – изумилась Ирэн. – Ну вот поэтому они тебя и изводят.

Она, конечно, была права, но для меня подобная жизненная позиция сформировалась уже давно и служила своеобразной защитой. Еще в детском приюте не выходило в полной мере постоять за себя, у меня не хватало на это ненависти и отчаянной злобы, я не испытывала радости, причиняя боль другим, мне становилось плохо от жестокости и возможности впустить ее в себя. Спасение заключалось в том, чтобы стать достаточно странной. Оказалось, если реагировать на чужие поступки не так, как люди к этому привыкли, то постепенно обретешь славу ненормальной, и тебя начнут сторониться. Подобные проявления моего характера в итоге сослужили свою службу, а неадекватность, как ее называли, стала второй натурой.

– Мелочные девицы! – вновь возмутилась Ирэн. Вот она реагировала адекватно, как положено и принято. Злилась в ответ на чужую злобу. – Все, пришли. Нам сюда!

Ирэн втянула меня в теплое помещение, где умопомрачительно пахло духами и средствами для ухода, судя по окружающему интерьеру, за волосами.

Прямо от порога девушка властно заявила:

– Нам нужен мастер Моринье!

– Нет, Ирэн, – я попыталась вытянуть руку из ее крепкого захвата, моментально сообразив, какие в подобном салоне могут быть цены, – нет.

– Зоя! И снова не время для странностей!

– Не могу позволить себе здесь остаться.

– Брось, я заплачу.

– Нет!

– Да сегодня же день скидок! Все намного дешевле. Деньги пойдут на благотворительность, Зоя. Представь, что благодаря твоему посещению этого салона каким-то маленьким детям в приюте на ужин дадут вкусные конфеты. Ведь у тебя скоро будет повышенная стипендия, Нейтон уже назначил тебя собственным заместителем в экспедиции. И ты постепенно все мне отдашь. Просто поверь: кроме Моринье никто не справится вот с этим.

Она ткнула пальцем мне в лоб, но тут же отвлеклась на подбежавшую девушку в светло-бежевом платье и накрахмаленном переднике.

– Нам нужен мастер.

– Простите, но сегодня такой ажиотаж. Все расписано. Можем предложить вам…

– Не нужно! – Ирэн прервала ее, выставив вперед ладонь. – Я постоянный клиент и знаю всех ваших мастеров. Вас же, вероятно, наняли только сегодня по сдельной оплате из-за наплыва посетителей. Так вот, предлагаю позвать мастера, и если он сам скажет, что не может взяться, тогда мы согласимся на другого.

Девушка поклонилась и убежала, а я вновь поразилась тому, как Ирэн умеет разговаривать с разными людьми и легко добиваться желаемого.

– Вот увидишь, – девушка толкнула меня в бок, – он не сможет отказаться. Твои волосы в нынешнем состоянии – это настоящий вызов!

Мастер и правда не устоял перед искушением. А я в уме подсчитала, сколько нужно отдавать Ирэн каждый месяц, чтобы покрыть долг. И хотя ужасно хотелось сбежать, но ведь деньги и правда шли не на какое-то сиюминутное удовлетворение собственных желаний. Никогда прежде я не участвовала в благотворительных мероприятиях, однако раз уж довелось, то разве можно было из-за собственного страха лишить сладкого детей в приюте? Я сама знала: там каждая конфета на вес золота.

Процесс начался с использования на мне специальных растворителей, но ни один из них не взял краску.

– Вот же стойкая гадость! – пробормотала Ирэн, бросив взгляд в зеркало. Над ее чудесными мягкими волосами колдовала изящная девушка-помощница, укладывая в элегантную прическу. А мой взмыленный мастер отбросил прочь еще одну баночку с наверняка ужасно дорогим средством.

Мужчина, который совершенно не походил на работника такой воздушной сферы, как красота волос: высокий, с ярко выраженной мускулатурой и огромными ручищами, – положил широченные ладони на спинку моего кресла и крепко задумался. Ирэн уже завили половину локонов, когда он вдруг щелкнул пальцами прямо возле моего уха. Я вздрогнула, а пара помощниц подскочили на ноги и помчались выполнять громкое повеление: «Краску сюда! Живо! Мне нужна фиолетовая, оранжевая и зеленая!»

У них и такие есть?

Даже если в салоне этого не было, помощницы нашли и принесли в рекордный срок.

– Взгляните, – обратился Моринье к Ирэн, вероятно как к единственной, кто способен был оценить его замысел, – растворители рассчитаны на то, чтобы убирать неудачный оттенок или неправильно подобранную краску вначале, спустя недолгое время после нанесения, ведь если брать что-то посильней, можно повредить структуру и испортить волосы. Однако сама краска обладает стойкостью, поскольку проникает под чешуйки. Таким образом, раз дело не исправить растворителями, решим проблему смешением цветов. Если к зеленому оттенку примешать фиолетовый и оранжевый и по тому же принципу добавить два цвета, но в другой последовательности, к оранжевому и фиолетовому, то получим благородный рыже-коричневый. Мы добьемся для нее равномерного и однотонного окрашивания и более привычного красивого цвета.

– Зоя станет рыжей? – удивилась Ирэн.

– Именно. Для той части волос, что не окрашены и остаются светлыми, я подберу все тот же рыже-коричневый цвет. – Я чуточку сползла с кресла, но Моринье уверенно ухватил меня ручищей за плечо и подтянул обратно. – Не вижу иных вариантов.

– Мастер, – Ирэн приложила руку к груди, – вам я доверяю больше, чем себе. Действуйте, вы можете ее спасти.

Сама я ответить ничего не успела, поскольку меня мигом замотали под самое горло непромокаемой тканью и стали намыливать волосы удивительно пахнущим шампунем, а затем, просушив, принялись колдовать над прической. Моринье брал то один тюбик, то другой, я слышала лишь, как щелкают крышечки. Что-то наносилось на волосы, что-то втиралось в кожу головы, мне же приходилось молча изучать потолок и ждать окончательного приговора.

Ирэн закончила со своей прической гораздо раньше, расплатилась и сказала: «Ты же не против, если я прогуляюсь? Нужно приобрести одну вещь. Встретимся позже».

Я одобрительно помычала в ответ, не рискуя открывать рот. Ирэн изящно махнула рукой на прощание и исчезла за дверью салона, а меня ожидали томительные минуты, за которые я успела утратить надежду на преображение в обычного человека. Мастер не переставал с досадой цокать языком и бурчать себе под нос. Наверное, вызов, как его назвала Ирэн, оказался не по зубам даже настоящему профессионалу. Под конец, когда волосы вновь промыли и высушили, Моринье вооружился ножницами, а помощница опрокинула кресло в положение лежа. Мастер накинулся на доставившие ему столько хлопот пряди с таким остервенением, словно это был его личный враг, девушка же велела мне закрыть глаза и принялась наносить на ресницы какую-то вязкую массу.

– Готово! – меня умыли и вернули в положение сидя, после чего мужчина эффектным жестом стянул с меня накидку и крутанул кресло, развернув лицом к зеркалу. – Что скажете?

Весь салон внезапно замолк и воззрился с любопытством, которое потихоньку сменялось удивленным восхищением и даже восторгом. А я со священным ужасом ощупывала красиво уложенные, подстриженные локоны, объемные и разделенные косым пробором вверху, а внизу спадавшие волнами на грудь, и оценивала новый оттенок. Даже дернула себя за прядь, вообразив, будто на меня нацепили парик.

– Ну? – требовательно вопросил мастер.

– Это… это рыжая я, – ответила, осторожно поглаживая блестящий локон, нывший после ожесточенного дерганья.

– Этот цвет отлично оттеняет глаза, – уверенно заявил Моринье, – теперь стало видно, что они у вас зеленые, поскольку я взял на себя смелость подкрасить для выразительности и глубины взгляда ресницы. Прекраснейшее сочетание.

Ресницы и правда стали темнее и казались гуще.

Мастер приложил руку к сердцу и поклонился, ему же рукоплескал весь салон, видевший мой приход, а помощницы – даже стоя.

– Волшебник!

– Чудесник!

– Вы роскошны, мастер.

Моринье светился гордостью и важно поглядывал на восхищенных людей. Он справился с вызовом.

– Колдовство – мое призвание, красавицы, – выдал он, вероятно, коронную фразу, а затем снова вернулся ко мне.

– Итак, – ему пришлось пощелкать пальцами перед моим носом, привлекая внимание, поскольку я все еще сидела неподвижно и разглядывала себя. – Сегодня не мыть, не сушить, не красить непонятными красками. Эффект стойкий, продлится долго. Волосы будут отрастать, но впитавшийся в корни краситель позволит им не менять цвет. Возвращение прежнего оттенка также будет происходить постепенно, когда краситель начнет вымываться из чешуек. Вы в итоге обретете свой родной окрас, но это будет еще не скоро. Благодарю, что посетили наш салон.

Он приложил к груди руку, я заторможенно кивнула в ответ.

Меня вежливо довели до двери, и уже знакомая девушка в переднике сунула мне в руки записку и открыла дверь: «Ваша подруга передала. Она просит подождать ее в “Сэйкуэре”».

– Где? – Я продолжала держать ладонь на волосах, опасаясь, как бы ветер не испортил этот шедевр, позабыв, что в крытую галерею не доносится ни малейшего дуновения.

Девушка явно удивилась, что кто-то может не знать название, но взялась пояснить:

– «Сэйкуэр» – это ресторан, он здесь неподалеку. Впрочем, идемте, я вас провожу!

И она указала рукой направление, а сама последовала за мной. Я шла как в тумане и вдруг оказалась перед дверями, инкрустированными золотом, – по крайней мере, так казалось.

– Всего хорошего, – проговорила за спиной девушка, – не забудьте ваши вещи.

Мне на плечи накинули шарф, а поверх куртку, когда же я обернулась поблагодарить, то увидела лишь удаляющуюся спину проворной помощницы.

– Спасибо, – все же крикнула вдогонку, хотя она, вероятно, и не услышала, затерявшись среди гуляющих посетителей. Я обернулась и оказалась нос к носу с вежливо взирающим на меня работником «Сэйкуэра». Еще один вышколенный служащий, который на сей раз охранял вход в очень дорогой ресторан.

– Добрый день, – вежливо поздоровался он.

– У меня здесь встреча, – мигом оробела я.

– Вы уверены? – человек приподнял брови, а я опустила глаза в записку от Ирэн и кивнула.

– Мне нужен столик, – прочла, совсем растерявшись. Холодная вежливость служащего отдавала таким высокомерием, что я мигом начала жалеть о полнейшем неумении, как Ирэн, повелительно взмахнуть рукой и просто миновать это изваяние, отдаленно напоминающее человека.

– Одну минуту, – проговорил мужчина и исчез за дверьми, сквозь стекло в которых я заметила конторку. За ней стоял еще один человек в расшитой золотом ливрее. Они о чем-то заговорили, а затем оба вышли наружу. Второй невозмутимо обратился ко мне: