По велению вселенной… Я принимаю бой

Когда я подобрался поближе, к одному из них я уже занес за голову оружие, Жабик настиг его быстрее. Ох, черт. Это могло быть моим первым устранением.

Персонажи растворялись в природных текстурах, доносился звук выпавшего лута. Он схож со звоном монет, выброшенных на стол, но очень непродолжителен.

Первая волна подозрительно быстро закончилась.

– Мне это не нравится. – Сказал Жабик.

– Мне тоже. – Ответил Игорь. – Держим оружие наготове. Тут что-то не так. В жизни не поверю, что они повторяют те же ошибки.

Я послушался, но вернулся к Маре. Ребятам не до моих вопросов, поэтому я решил, что лучше поговорить с ней: – Почему их всех устранили? Разве Игорь не вскрывает код?

Та пожала плечами: – Их много, а на стирание частиц хаоса нужно много времени. У нас оно едва ли есть.

– А… вот оно что…

Черт, я ведь и, правда, жутко не сообразителен. Тогда, с Жабиком, это восприняли как обратимое.

Музыка не прекращалась, но время шло.

– Черт, – не выдержала Саша, навострив уши, – это уже походит на издевку!

– Так и есть, я думаю. – Ответил друг. – Либо они поправляют здоровье и статы.

– Гребанное искажение временной линии.

Спустя пару минут вторая волна все же раскрыла себя в полном составе. Их было чуть меньше, но они стали свирепее и злее.

Все повторилось. Поэтому я решил просто прикрывать троицу. Игорь с Жабиком, пусть и не без трудностей, но все же справлялись со своим долгом. Саша не отставала, но чтобы попасть в цель, ей требовалось немного времени. Вот о ней-то я и заботился.

Я даже смог оглушить ударом по ногам приближенного к ней противника, когда я вспомнил, что у меня в инвентаре осталась та палка. Следующий удар пришелся по рукам, когда тот, даже когда упал, пытался махаться мечом. На нажитое имущество его рассыпала стрела.

Она кивнула мне в знак благодарности и снова принялась за цели.

Вспомнив о прошлых тренировках, я начал махаться палкой в надежде «авось попаду». Все-таки кинжал был для меня маловат. Чтобы им ранить, нужно была подойти слишком близко. Те, кто решил мне таким образом помочь, вероятно, не предусмотрели этот нюанс. Палка была моим великим спасением. Она длинная и имеет небольшую тяжесть.

Я бил по конечностям, стараясь не разбазаривать их сердца. Странно, еще несколько минут назад я был готов на радикальные меры, но сейчас я только приходил на подмогу. Что-то внутренне отталкивало меня от устранения.

Лиственница…

У меня в руках была лиственница. Я занес ее над головой и…

– Берегись! – Крикнул Жабик в мою сторону.

Пока я был в раздумьях, вражеский меч пробил мою грудную клетку. Я видел пронзившее меня острие.

Я замер. Было так больно, но я не сразу осознал это.

Если вспомнить ранние объяснения, то я должен был потерять сознание. У меня было два сердца. Я долго копил на него, благодаря квестам Васильева и собиранию лута по кустам. Теперь оно треснуло и расщепилось на несколько мелких осколков. Я интуитивно знал это. Чувствовал. Не догадывался, как это выглядит в деталях. Я просто понимал, что это происходит вот так. Однако я все еще был здесь и не собирался отключаться. Разве что немного полежал на земле, чтобы боль утихла.

Тот, кто ранил меня, произнес что-то похожее на: «Так вот ты какой… обычный мальчишка…»

Сначала я не придал этому значение, но пока у меня было время, до меня дошло: «Зелье…»

Ко мне тут же подбежала Мара и начала напевать эту ужасную песенку. Ребята прикрывали ее.

Правда, мне стало легче, пусть и только физически.

Почти все испарились. Звуки ударов все еще доносились по округе. Они отдавались эхом в полупустой местности. Звон зубцов, стали и наконечников стрел звенели в моих ушах, как те раскаты молний на пасмурном небе.

Как жаль, что я не могу просто так взять и вызвать ненастье. Меня и так эмоционально качало из стороны в сторону. То я артефакт нерукотворный, то я ничем не лучше среднестатистического подростка. Апрельский дождь, полезен я или нет?!

… «Обычный мальчишка»

Я хотел как следует разозлиться, да так, чтобы весь небосвод озарялся горящими фейерверками, но в голове что-то щелкнуло. Я широко раскрыл глаза и, невзирая на неудобство, приподнялся.

– Нет, не устраняйте его! – Я показывал пальцем на своего убийцу.

Даже Мара удивилась: – Чт…

– Он умеет говорить! Он говорит!

Троица не задавала лишних вопросов, но скептицизм на лицах так просто не скрыть. Правда, не сказать, что они не доверились мне. Увидев его бегающие глазки, они передумали его устранять. В противном случае это всегда успеется.

Парни кивнули друг другу, и пошли в наступление с обеих сторон.

– Воскресное утро! – Завопил тот.

Теперь ни у кого не осталось сомнения в моей правоте. Да и у меня, честно говоря, тоже. Мало ли что мне могло показаться в полудреме.

Противник достал из кармана какую-то штуку, и та создала дымовую завесу неестественного лавандового оттенка.

– Ах, ты! – Крикнул кто-то.

Жабик принялся размахивать трезубцем и туман частично развеялся.

– Он ушел? – Озадаченно спросил Игорь.

Все пожали плечами, но музыка, ни на долю не стихла.

Он вырубил земноводного, когда вылез из ниоткуда и тут же принялся отбиваться от меча и стрел.

– Черт побери, он – невидимка! – Крикнула Мара. Готовая подбежать к пострадавшему, я, следуя внутреннему чутью, понял, что дело – дрянь, и заблокировал ее движения.

– Нет-нет, не сейчас! Мы не можем тебя потерять!

Та сначала пыталась шипеть, но сразу же пришла в себя. Кивнула, но с беспокойством смотрела на происходящее.

Он такой же превосходный боец, как наш сотоварищ.

Они отбивали удары друг друга. Лязг двух железяк нельзя было не услышать даже на другом конце города. И тяжелое дыхание, и рев, и свист рассеченных потоков воздуха – все смешалось воедино. Нельзя было предугадать, чем это кончится. Ни у кого не было превосходства. Казалось, это длится бесконечно долго. Уставшие, искалеченные. Оба перехватывали аптечки, но выносливость сходила на нет.

Когда казалось, что гимназист вот-вот упадет, он вытянул руку вперед: – Стойте-стойте! Подождите!

«Какого черта?!» – подумал я, да и все наши, похоже, тоже.

– Давайте придем к консенсусу, – продолжил он, – смотрите, вы отдаете мне этого парня, а взамен – я вас не трогаю. Идет?

– Чего?! – Крикнула Саша, взъерошенная от ярости и уставшая от происходящего. Она уже не стояла прямо, да и плечи болели. Крепко сжимать лук уже не могла, руки тряслись. – Ты вообще в своем уме?!

– Зачем тебе он? – Отдышавшись, спросил Игорь.

– Так вы принимаете мои усло…

– Зачем тебе он, я еще раз спрашиваю?

Тот, пытаясь что-то выдавить из себя, зарычал, словно хищник на охоте и тут же что-то достал из кармана.

– Берегись! – Крикнула лучница.

Он кинул взрывчатку и закрылся за щитом. Несколько секунд ничего не происходило.

Она, недоумевая, покрутила пальцем у виска и запульнула луком бомбу в направление зачинщика. Ловушка хлопнула, а за дымовой завесой тот стыдливо кричал: «Она на меня напала! Она на меня напала!»

– Ах, ты, потрох сучий! – крикнула Саша, сжав кулаки: – Дождь апрельский! Утро, как ты там, воскресное!

Способность выручила его из передряги.

– Скрылся. – Не скрывая досады, прошипела она. – Как ты?

Игорь махнул рукой, мол, нет повода для беспокойства. Бард уже завела свою песню.

Я решил пойти к ним: – Мне жаль, что нам не удалось…

– Забей, сам как?

Я даже растерялся. Столько сил почем зря и она так просто с этим мирится?

– Ну, я потерял сердце, но…

– И ты не потерял сознание?

– Хм, нет… даже глаза не закрывались. Так, перед глазами плыло, разве что.

– Интересно. Повезло тебе с выносливостью, парень. Ты морально очень крепок. – Она похлопала меня по плечу. – Спасибо за…

– Не стоит. Кто-то должен был тебя прикрыть.

Поджав губы, она кивнула. Раз я часть команды – я должен поддерживать их негласные традиции.

– Зато теперь кое-что прояснилось. – Сказал Игорь.

– Ты о цели? Ах, черт, я ведь догадывалась.

Я переменно смотрел то на нее, то на него. Я не хотел задавать тот самый вопрос, потому что знал, каким бы ни был ответ – он для меня неприятный.

Я чего-то стою?

Глава 4

– Итак, настал первый день лета, но это ничего не значит. Мы, как и прежде, будем приходить сюда, и защищать территорию.

Мы сидели с Яной в библиотеке после очередного урока от Полины. Последняя, к слову, была очень заинтересована в обучении мифологии. Как оказалось, та сама освежала в памяти когда-то забытое.

– Ох, у меня даже была такая игрушка в детстве. – Показывая мне карточку с изображением медведеподобного существа, заросшего шерстью, с красными глазами. – Она была такая мягкая. Жаль, руки-крюки, почти до синтепона истерла.

– Выглядит… жутко…

– Еще бы, это оборотень-перевертыш, как и четверть существ в этой колоде. А сама игрушка имела мало общего с оригиналом. Они никогда не шьются точь-в-точь, иначе они теряют свою привлекательность, а законы купли-продажи не любят убыток.

Даже в торговле есть какие-то законы. Везде и всюду они. И все нужно, конечно же, соблюдать.

– О-о-о, а за вот этой Ползучей тварью я даже охотилась вместе с отцом. Я так хотела поймать его в банку. Правда, слабо помню, для чего.

– Может, тебе просто нужен был питомец? – Мне потребовалось немного времени, чтобы выстроить логическую цепочку. – Ну, знаешь, чтобы… Чтобы было о ком заботиться.

Та вздохнула: – Наверное, в этом есть зерно истины. Хотя, заботиться о Ползучей твари дело неблагодарное. Точнее, он, конечно, живой и все такое, но… хмм… нет взаимности.

– Ответных чувств?

– Ну, да. Эмоциональной отдачи, если конкретно. То есть, это забота в одну сторону. Как-то… грустно, что ли.

– Да, понимаю. – Вздохнул я. Невольно вспоминались прошедшие события. Меня то хвалили, то держали на заднем плане. То принимали за своего, то боялись. Внутреннее противоречие разъедало меня, и я вновь становился тусклым и апатичным. У меня не то что имени не было, даже названия для меня не придумали. Только общее собирательное – человек… И то – не факт. – Но, в твоих карточках наверняка есть какое-то разумное существо?

– Хм, надо подумать. – Картинки перелистывались один за другим. Звучал шелест плотной бумаги, покрытый блестящей голографической пленкой. Видимо, это тоже элемент привлекательности, созданный для потенциального покупателя. – Ох, вот.

– Эм… дракон?

Не скрывая улыбки, она кивнула: – Ага, клевый, да?

– Да, но… первое правило гласит: «Не буди…»

– Нет-нет, это не тот дракон, о котором идет речь. То – имя нарицательное, а он – настоящий. Этот вымерший вид. Раньше такие свободно гуляли по земле. Нападали только в случай опасности и добычи пищи. Они не были огромными. Скорее длинными, тощими, как рептилии, но размах крыльев позволял свободно отрываться от земли. Да и огнем не все плевались.

– Звучит круто. Неужели люди истребили их?

– Это старая история, о которой никто не расскажет. Официальная версия – их убил метеорит.

– Какой ужас!

– Да. Уж не знаю, зачем Вселенная создает то, что обречено на погибель. Ну, если эта версия верна.

«Да, сам вот о таком думаю»

– А если бы они существовали, ты бы завела такого? – Правда, меня больше мучил другой вопрос, связанный с Сашей, но я решил оставить это.

– О, конечно! – Тут она задумалась, но после снова ожила. – Я… я бы хотела испытать чувство полета… и безмятежности.

После этого диалога Полина словно сама впала в апатию. Кажется, это изображение крылатого ящера заставило ее о чем-то задуматься.

Так вот, возвращаясь к Яне.

Точнее, продолжать тут нечего. Она мне дала наставлений перед уходом, составила расписание моих тренировок и обучающих программ.

– Я буду приходить раз в неделю, и проверять твое самочувствие. – Я кивнул в ответ. – Есть какие-нибудь жалобы? – Отрицательно покачал головой. – Вообще, есть что сказать?

Переминаясь на месте, я нехотя сказал: – Я все еще не знаю, кто я.

Та устало вздохнула: – Да, согласна, это большое упущение с нашей стороны. Да, ты не ослышался. Твоей вины тут нет. Мы много чего перепробовали, но какой подход для тебя нужен – так и не знаем.

– Жаль, нет такой штуки, которая бы вместо чтения мысли, показывала прошлое.

– Да нет, есть. Монстр такой древний. Называется – Зеркало мира.

– Слыхал о таком от Полины. Потому и вспомнил. Но она мне велела даже не упоминать о нем.

– И правильно, что предупреждает. Скользкое существо. С ним больше потеряешь, чем обретешь. Честно говоря, у меня была мысль прибегнуть к нему, но… здесь важно остановиться. Знаешь, это целое искусство. Контроль не менее важен, чем сама битва.

Да я и сам не горел желанием рыскать по лесам и заключать с ним контракты. Во-первых, у меня не было ничего, что можно было отдать. Во-вторых, я и сам боюсь увидеть в нем свою истинную сущность.

– А что… что делать с тем гимназистом?

– Говорящим? – Подумав, она пожала плечами. – А что с ним делать? У него тогда была настойка «хамелеона». Мы бы его никак не вычислили. Упустили – что теперь поделать. Главное, мы теперь знаем, что «Вечное молчание» пьют сольно, не смешивая с другими напитками.

Меня удивило ее спокойствие. Он мог стать ценным пленником, но ни один ее нерв не дрогнул.

– Значит, есть шанс взять кого-нибудь снова?

– Конечно.

Я сжал кулаки и решил пойти напролом: – Тогда напоследок, я кое-что спрошу?

Та даже растерялась и мельком осмотрела меня с головы до ног. Видимо, я переборщил с низкой тональностью в голосе.

– Да… конечно…

– Мне, вот, сколько рассказывают о них, а я все не пойму: кто они такие? И… как думаешь, зачем я тогда ему нужен был?

– Ну, на последнее я сразу отвечу – знаю не больше, чем ты. Ты сам подозреваешь, что это связано с твоими выдающимися способностями, не так ли? – Я сглотнул. Эти мысли я подавлял в себе, ни с кем не общался на эту тему. Делал вид, что не заботит. Потому, когда тебе в лоб озвучивают то, что у тебя на душе – невольно вздрагиваешь от неожиданности. – А с первым все проще. Аналогичная школа. Я бы даже сказала – идентичная. Без шуток. И учатся в ней такие же, как мы. Существует лишь нюанс: носят название «гимназия». Так якобы престижнее.

– То есть, их отличает лишь имя?

– Ну, местоположение еще, а так – да.

Я все еще слабо доверял ей, но приходилось верить на слово. Имею то, что имею.

– А откуда ты знаешь наверняка?

Она улыбнулась: – Я там училась.

Ох, то есть, теперь и этот вопрос прояснился.

– Но… теперь ты здесь?

– Да. Что-то не так?

– Нет, просто… раз там престижнее, почему…

– Говорю же: «якобы». Да и не нравятся мне их настроения общие. Не созвучны со мной и методы не одобряю. Здесь уютнее и люди не такие заносчивые и… фанатичные. Простора для работы больше. Я бы многое хотела рассказать, но не могу. Одно знаю – их зависть ни к чему хорошему не приведет.

Когда я выходил из кабинета, она отвернулась, но я видел эту мимолетную улыбку.

Почему у меня мороз по коже?

***

Прежде чем воплотить свой замысел, мне предстояло немного поработать над внешними обстоятельствами.

Мой боевой навык постепенно пополнялся.

Помимо тренировок в ночное время, я все чаще вставал в пару с кем-нибудь из наших. Я даже успел схлестнуться с Жабиком. Ох, и проворный же он. Так усердно пластырями я еще не обклеивался. Даже после потери сердца хозяин трезубца не потерял сноровки.

– Да у меня их много, – сказал он после того случая, – штук шесть еще. Я через многое прошел, то ли еще будет.

С Игорем побороться не удалось. Тот, как всегда, был молчалив и не стремился идти навстречу.

Да и Саша туда же. Как я позже выяснил, она не считала себя хорошим бойцом: – Я умею лишь уворачиваться, да атаковать в спину. Не горжусь этим, поэтому стараюсь быть в стороне.

Теперь понятно, почему она не брала меч поновее.

Маша как-то сказала, что она привыкла принижать себя, но я думаю, что та предпочитала не строить иллюзий вокруг своей личности.

Эти двое из ларца, словно рыбак рыбака. Неудивительно, что они всегда ходят парой.

– Слушайте, – сказал я как-то лучнице, решив идти до конца, – вы вообще можете друг с другом нормально поговорить?

– Чт… – Видимо та быстро поняла, что я имел в виду. Побагровела, начала заикаться: – к-какого т-ты…

Сжав губы, я старался создать впечатление личной непоколебимости. Я должен стать жестким. Таким, будто я тоже поломан психологически. Таким, будто я сам прошел через круги ада: – Да, я знать не знаю, что ты пережила, но… почему ты не можешь просто взять и поговорить с человеком, который тебе нравится?

Да, кто-то должен был решить этот вопрос. Я решил взять на себя эту тяжкую ношу. Пусть ненавидит меня, но я буду честен сам с собой. Не хочу оставлять после себя неразрешенные ситуации.

Правда, ее реакция меня удивила.

Поразительно, но… хоть кто-то рассказал мне о том, как она попала сюда, не прибегая к метафорам и недомолвкам.

Мне понадобилось немного времени, чтобы переварить всю информацию. Советчики, мать… дракон! О, Всевышняя это… это было бы похоже на бред, если бы только я не хотел ей верить.

Я догадывался, что именно эту девушку меня приковывает эмоциональная привязанность. Это объясняло мое желание подтолкнуть ее на столь важный шаг.

– То есть… Погоди-ка, – я проговаривал медленно, чтобы самому понять всю хронологию повествования, – ты уничтожила всю пирамиду учеников, обхитрила советчицу, нагнула всю банду блюстителей и вырвала сердце огроменному, мать его, дракону, но ты так и не смогла признаться себе, что любишь своего друга?!

Та принялась шумно выдыхать: – Да что ты вообще понимаешь?!

Мы оба сорвались. Теперь, будучи злыми, скрестив руки на груди, испепеляли друг друга взглядом. Никто не собирался идти на уступки. Чудно! Почти…

И все-таки я решился: – Ты даже не попробуешь?

– Ты не понимаешь, что это не так просто?

– Нет, не понимаю. Что в этом может быть затруднительно?

Она помялась, но вполголоса все же ответила: – Отказа боюсь. Непринятия, понимаешь? Сейчас не та ситуация, что была раньше. Он не помнит этого. Да и не должен… Он вообще мне ничем не обязан, и я знаю об этом.

Я расслабился. Мне даже самому легче стало от ее слов. На самом деле, это давало исчерпывающе ответы. Я бы даже сказал, что снова вспомнил о чем-то, но даже образов не было. Такое же дежавю, как и раньше, но без картинки в голове. Такая же интуитивная ситуация. Неуловимая. Эфемерная.

Забыв о своем намерении, я снова сделался твердым и непокорным.

– Ты никогда не узнаешь, если не попробуешь. – В ответ лишь молчание. – Саш, ты должна…

– Не должна! Черт, зачем я тебе вообще это рассказала. Ты думаешь, я понятия не имею, какого ты мнения о нас? Я чувствую твой страх. Я вижу его на твоем лице! Почему? Я пережила то же самое. Страх будущего. Страх перед природой, которая владеет нами, а мы ей – нет. Но ты хотя бы можешь попробовать. Злишься – капает дождь. Радуешься – сияет солнце. Боишься – дует ветер. Да я все на свете бы отдала за такие умения, а ты тут стоишь и нос воротишь!

А вот это задело: – Так… возьми его. Устрани. Посмотрим, какой лут выпадешь.

Кажется, я смог ее вразумить.

– Прости… я… я наговорила…

– Да не надо извиняться. Сама знаешь, что это слова на ветер. – Я всеми силами старался не сердиться на обиженную жизнью девочку. Вся нижняя губа была искусана до крови. – Ты уже рискнула нарушить правила Вселенной. Ты не понаслышке знаешь, что все желания не стоят ни гроша. Мне… досадно слышать от тебя такое.

Та, ожидаемо, снова завелась. Так и думал, что ее легко перебросить из крайности в крайность: – Пристыдить меня вздумал?

– Да. Ты ведь этого от меня хочешь?

Она побледнела: – Парень, ты серьезно считаешь, что мне действительно от тебя что-то нужно?

– Всем ведь что-то нужно, да? А от меня тем более. Вы все меня боитесь, потому выглядите не лучше, чем я. Еще бы, я же вон какой уникум! Много чего могу и еще много чему научусь. Каково, а?

Похоже, я смог раскачать ее, даже таким гнусным методом.

– Какой же ты бедный ребенок… Да я богаче тебя во сто раз, даже будучи с пустым кошельком и минимум умений, понимаешь?

– Да кто кого пристыдить тут пытается? А? Богатая? Так возьми и докажи это. Утри мне нос, да так, чтобы теперь я перед тобой извинялся.

Опустив голову, она тихо защебетала: – Ты думаешь, я не понимаю, что ты делаешь? Зачем тебе это? Вот зачем?…

– Потому что… потому что… у меня, кроме тебя, больше никого нет. – Спокойно сказал я, проговаривая каждый слог. Да, пусть так. Выразил свои чувства, как смог. За этот месяц, что мы провели вместе, она стала для меня не чужим человеком и больше, чем напарником. В ней было мало физической силы, но в ее груди билось золотое сердце. Я так чувствовал. Вся эта показная вредность, озлобленность, агрессия – не более чем маска. Защитная реакция, не позволяющая ранить себя.

– Никого кроме меня? Да ты… беден, парень.

Я хмыкнул, улыбнувшись уголком рта: – После магазина, у меня и правда больше ни гроша за душой.

Та сделала серию глубоких вдохов и молча развернулась. Оказывается, брать людей «на слабо» не так-то сложно. Я этот прием взял из одного старого фильма. Стоило попробовать.

Далее мне бы пришлось оборвать повествование, потому что я только и делал, что выполнял квесты, да дубасил чучело до изнеможения. Впрочем, уточню, что «неживой соперник» перестал быть для меня полезным. С этого дня я сражался только с товарищами.

О дальнейшем развитии отношений Саши и Игоря мне мало что известно, лишь мельком застал их за бурным обсуждением какой-то темы. Возможно, мне показалось, или я просто не хочу в это углубляться, но… оба плакали. Смею предположить, что они наконец-то открылись друг другу, как два ранимых существа, видевшие всякое. Я хочу так думать. Когда-то же им должно повезти в этой жизни?

К вечеру они уже шли рука об руку.

***

Сославшись на плохое самочувствие, я отпросился с занятий у Полины. Таким образом, у меня получилось двухчасовое окно. Нужно было спешить. Да и она сама не расстроилась от такого исхода. Принялась изучать в библиотеке какие-то книги.

Быстрым шагом мне удалось преодолеть почти два километра. Я шел, надеясь интуитивно разыскать ту безлюдную дорогу, где на нас напали.

Правда, спокойно на душе не было. Это был отчаянный шаг.

Я… устал.

Устал врать самому себе, что все в порядке.

«Честен сам с собой» – ох, кому я вру?

Не могу сказать, что последние дни я хорошо спал. Учебники не читались. Фильмы не смотрелись. Я все больше и больше уделял времени бесплодным раздумьям. Это пожирало меня изнутри. Моя безымянность никак не сказывалась. Я так привык к ней, что даже перестал задумываться: существует ли для меня вообще какое-либо имя?

Часы превратились в многочисленные минуты, а те в свою очередь, в секунды. Неопределенность губила мой рассудок. Так продолжать невозможно. Я сам как питомец здесь. Меня держат в четырех стенах, заботятся обо мне. Просто кому-то нужно чтобы я был и набирался сил. Это тоже, своего рода, быть закатанным в банку.

Даже если меня устранят – это всяко лучше, чем жить в неволе и дышать библиотечной пылью.

Только вот, если чувство самосохранения меня не обманывает, у меня вырисовывается проблема.

– Кто здесь? – Спросил я, услышав шелест в тернистых кустах позади себя.

Ответа не было.

Я стоял и пытался дышать как можно тише.

– Мара, я знаю, что это ты. Выходи!

Хилерша не заставила себя долго ждать. Все-таки она была очень низенькой, даже в сравнении с Сашей, которая достигала моего плеча. Волосы у нее всегда были заплетены в два низких хвоста, но сейчас она ходила в шляпе. Не с таким острым колпаком, как у Полины, а скорее с хлопнутым в гармошку. В руках держала лютню, словно инструментом для самозащиты.

– Давно за мной следишь?

– Как только увидела, как ты вышел за пределы школы.

«Просто отлично» – подумал я.

– Но зачем?

– Это мне тебя следует спросить.

Ах, ты…

– Я… черт, я не могу тебе сказать это. Ты ведь… ты ведь не сможешь не рассказать об этом, я правильно понимаю?

Она оставалась непоколебимой: – Ты пришел сюда, чтобы сдаться нашим врагам, да?

Я прикусил губу. Настало мучительное молчание.

– Значит, я права…

– Это… не совсем… так… я бы выразился по-другому…

– Ты хочешь сказать, что я все поняла неправильно? – Я промолчал. – Вселенная! Ты понимаешь, на что ты идешь? Я вот, например, нет. А если тебя поймают и убьют?

– Не убьют.

– Почему ты так решил?

– Думаю… Яна предостерегла бы меня.