Постоялец

Анастасия Хабарова

Постоялец

– Он точно уехал? – вкрадчиво прошептала я из-под стойки ресепшна.

Мой отец еще раз внимательно посмотрел вперед, сквозь окна холла, и упал в кресло.

– Да точно, точно. Вылезай уже.

Левая нога затекла, и мне пришлось опереться на отцовское колено, чтобы выбраться из своего укрытия и выпрямиться в полный рост.

– Вот неугомонный твой Гоша. Сказал же – нет тебя. А он давай мне на уши приседать. Ждать буду, пока не придет! Люблю, скучаю, помогите…

– Пааап, я же была здесь. Слышала.

– А раз слышала, отвадь уже его с концами, а не ныкайся по углам. Он ведь и завтра придет, и послезавтра.

– Спасибо, что помог, пап. Завтра и послезавтра я как-нибудь снова разберусь. Ну не понимает человек слова «развод» и «уходи».

– Зато прекрасно понимает слова «другая женщина» и «наглость», – сплюнул отец.

– Паааап. Кажется, кондиционер тебя уже заждался.

Отец многозначительно вздохнул, заставляя меня поджать губы от неловкости, и освободил мое кресло. Даже в мои двадцать восемь он заставлял меня чувствовать себя неопытным подростком.

Обсуждать с отцом измену бывшего мужа и его попытки вернуть меня было последним в списке моих нелюбимых тем для наших разговоров. Разве что после организации его будущих похорон. Похорон отца, а не бывшего. Стадия ненависти к Гоше у меня уже давно прошла.

Я стала пошлепывать свою левую ногу и трясти ей в воздухе, как вдруг заметила на себе хмурый, словно ноябрь, взгляд незнакомца. В мыслях и отбитии онемевшей ноги я даже не заметила, как он вошел в холл и оказался у ресепшена.

– Наказываете свою ногу?

– Добрый день, – я впала в неожиданный ступор. Создавалось ощущение, что онемение дошло до мозга. Очередные волны покалывания привели меня в чувства. – Вы бронировали номер?

– Нет, но моя жена бронировала.

Я открыла СRM-систему и приготовилась вбивать данные для поиска:

– Ваша фамилия?

– Швец.

– Алена Валентиновна? – Мужчина кивнул, и я несколько раз пробежалась по всей информации гостя. – Но…

– Она заселялась, верно?

– Да, она заселилась первого мая. Прожила несколько дней, а потом… Что-то произошло?

– Это я у вас хочу узнать, – голос мужчины стал таким же металлически холодным, как и его взгляд.

– Два дня назад мы нашли на ресепшене ключ-карту от ее номера. Видимо, ей пришлось выехать срочно и раньше времени.

– И вы не вызвали полицию? Не решили, что это подозрительно? – руки мужчины взметнулись в воздух и с тяжестью упали обратно на стойку.

– В комнате не было ее вещей, кровать заправлена, все на месте, она оставила карту… Очевидно, что она просто спешно съехала. И, видимо, случайно в этот момент в холле не оказалось никого из сотрудников, а она не стала дожидаться. Такое бывает. Крайне редко, но это не впервые.

– А то, что человек при этом отключает телефон, больше суток не появляется в сети, не возвращается домой и не дает о себе знать, тоже бывает?

По холлу зашаркали тапочки моего отца – видимо, он пришел на поднявшийся градус разговора.

– Что-то произошло?

– Да, – замешкалась я. – Пап, это муж той женщины, которая съехала без предупреждения несколько дней назад.

– Съехала, верно. Так что здесь вы ее не найдете.

– Но я нигде не могу ее найти. И последняя точка, в которой она была зафиксирована – ваш отель.

– Простите, мы не следим за постояльцами, когда они покидают наш порог, – спокойно отвечал отец.

– Я могу заселиться в ее номер? Он свободен?

– Секунду… Да, свободен, – вынырнула я вновь из CRM-системы. – Более того, он до сих пор оплачен вашей женой… Еще на четверо суток. Но чтобы заселить вас, мне нужен паспорт.

Швец Михаил Эдуардович прибыл в наш горнолыжный курортный городок из мегаполиса в четырехстах километрах от нас. В апреле ему исполнилось тридцать два года. Двенадцать лет назад он еще ходил без этой густой, русой с медным проблеском бороды. И волосы тогда были гораздо короче, а щеки – приклеены к челюсти. С тем фото Михаила Эдуардовича явно разделяли не только двенадцать лет и несколько сантиметров волос, но и с пару десятков килограмм мышц. А то, что он женат на Швец Алене Анатольевне, я знала уже и без его паспорта.

– Второй этаж, двенадцатый номер. Ваш ключ, – я прокатила пластиковую карту по стойке в направлении Михаила, и он резко накрыл ее своей рукой, задев мои пальцы. Еле уловимая горячая волна прокатилась по руке.

– Спасибо, – произнес он уже более снисходительно. – И еще. Скажите, она всегда возвращалась в отель одна?

Я кивнула.

– Тогда, может кто-то встречал ее? Подвозил?

– Может быть, но я никого не видела. Мы не привыкли следить за гостями. Только за их комнатами.

Михаил тяжело вздохнул и осмотрел потолок.

– Но камеры у вас все же работают?

– Да, конечно, можем посмотреть, – я повернулась к ноутбуку и отправилась в облако искать запись того дня. – Так, я нашла карту в районе обеда… Посмотрим…

Я почувствовала, как моего плеча слегка коснулось предплечье мужчины – он встал рядом и уперся в свои колени руками, чтобы быть ближе к монитору. Он просто стоял, и касались друг друга даже не мы, а одежда, но меня будто подхватили невидимые волны какой-то безумной энергии. Разве могут быть такие ощущения от человека, которого видишь лишь шестую минуту в своей жизни?

– Вот, вот этот момент. Она выходит с чемоданом, оставляет карту… Ушла! Это ведь она?

– Она. Но вы видели, она смотрела в телефон? Возможно, кто-то ждал ее… Можно посмотреть камеры на улице в это время?

Я открыла новую запись, нашла определенное время, и мы получили нужный кадр. Алена уехала из отеля на такси.

Вместо «спасибо» Михаил выпрямился, вздохнул и молча вышел на улицу. Спустя пару минут он вернулся с небольшой сумкой и поднялся в свой номер.

Где-то на дне моего сознания толкались осадки сразу нескольких ощущений – потерянности в ситуации, беспокойства о том, что Михаил пытается переложить ответственность за исчезновение жены на нас, и того самого жара от его прикосновений.

* * *

– Простите, вас как зовут? – от неожиданности я вздрогнула. Михаил оперся локтями на стойку ресепшена и стал перебирать в пальцах какую-то визитку.

«Чертов ниндзя, как ты это делаешь?» – прокричала я в мыслях.

– Женя.

– Помнится, говорили вы, Женя, что привыкли заботится не о гостях, а об их комнатах. Плохо заботитесь, Женя, плохо. Вот, под кроватью нашел, – мужчина помахал мне карточкой. – А водительское удостоверение у вас есть, Женя?

Резко захотелось воспользоваться правом на свободу слова, но я сдержалась.

– Есть.

– Тогда отвезите меня вот сюда. – Михаил повернул визитку лицевой стороной ко мне и ткнул в адрес.

– Эм… У вас ведь есть машина?

– Женя, смотрите, какая ситуация. Я уже ездил в спа, где Алена точно была. И со мной особо разговаривать не стали. Сказали, мол, была. И все. Встречал ли ее кто-то, как она себя вела – ничего не знаем, не следим за клиентами, просто выполняем процедуры. А эту визитку я нашел под кроватью, и скорее всего ее обронила моя жена. Возможно, она была там, и я смогу что-нибудь разузнать, – голос Михаила вдруг стал спокойным и теплым, как зимний плед. Серо-зеленые глаза сменили бурю на штиль, – Но боюсь, мне опять лишь кинут пару отговорок и даже не попытаются помочь. А вы… Вы живете в этом городе и знаете его – все места, людей. Вам, которую знают, отказать будет сложнее.

Я смотрела в его глаза и вокруг стиралось все – стены, звуки, его наглость. Наверное, поэтому я вновь не услышала, как открылась дверь и в холле появился Гоша.

– Привет, – робко кинул он и протянул мне сиренево-белый букет, по которому игриво раскинулись мои любимые ветки эвкалипта.

Того, что я сделала в следующие секунды, не могла ожидать даже я сама.

– Едем. – Я схватила телефон, достала из ящика водительское удостоверение и направилась к выходу. Опомнилась только в дверях. – Гош, позови, пожалуйста, отца, чтобы посидел на ресепшене. А ты можешь не ждать, я буду нескоро.

Я ехала по дороге и пыталась понять, почему все-таки согласилась на эту авантюру? Я, девочка, которая всегда жила как по протоколу. Просто потому что нужно было сбежать от Гоши? Потому что Алена исчезла из нашего отеля? Или потому, что меня тянуло провести время рядом с незнакомым мужчиной, сидящим на соседнем сидении?

– У вас в городе в последние дни не находили… трупы? – голос Михаила разорвал тишину, словно осколочная граната. – Я просмотрел все новости, но вдруг что-то просто не прошло в СМИ.

– Я, конечно, знаю в городе многих. Но не так, чтобы у нас был один общий чатик на всех жителей, в который бы сливали всю самую секретную информацию.

Мужчина не отреагировал на мой сарказм и вернулся в экран телефона.

Колеса зашуршали по гальке, и я припарковалась прямо у ворот, над которыми широко раскинулась деревянная вывеска «Елизаровы конюшни». Не успели мы выйти из машины, как из бревенчатого домика к нам на встречу сразу вышел молодой парнишка лет семнадцати:

– Добро пожаловать в Елизаровы конюшни! Если вы хотели покататься, сегодня выходной, но могу записать вас на другой день. Если на экскурсию – группа на Ведьмину гору стартует через полтора часа, можете присоединиться.

Михаил подошел к парню и показал ему экран телефона.

– Мы ищем вот эту девушку, скорей всего она была у вас несколько дней назад. Вы ее видели?

Парень ладонью прикрыл глаза от солнца и присмотрелся.

– Честно говоря, всех запомнить сложно, но эта блондинка очень эффектная. Возможно, была не в мою смену или на конной прогулке. Можно у Виктора Ильича спросить, он экскурсии водит.

– Да, давайте спросим у Виктора Ильича.

«Как у него получается вроде бы мягким голосом говорить так холодно и настойчиво?»

Парнишка достал из кармана рацию и вызвал экскурсовода. Нам пришлось ждать всего пару минут. Пару неловких минут, когда я, ковыряя носком кроссовка гальку, проверяла уведомления на телефоне, а Михаил молча смотрел на то, как конюх выгуливает рыжего мерина в леваде.

– Да, была такая на конной прогулке. Интересная дама. Выбирала лошадь по запаху. Хотела, чтобы та совсем не пахла, – засмеялся Виктор Ильич.

– Одна она была?

– С подругой, точно помню. Они всю дорогу болтали. Я как по разговорам понял, подруга местная, а эта – приезжая. Мы из-за нее каждый километр останавливались, чтобы она пофотографировалась. Хотя потом и остальные это дело подхватили.

– А как звали подругу, не помните?

– Уу, какой там! Мне б своих шестерых внуков запомнить и не путать.

– Может, их забирал кто-то? Или подвозил? Не видели?

– Что видел, то сказал. А что, пропала она? – Виктор Ильич резко скинул с лица улыбку и нахмурился.

– Да нет, на измену ее проверяю, – Михаил улыбнулся одним лишь уголком губ и, поблагодарив экскурсовода за помощь, попрощался.

«Может и правильно, зачем панику разводить».

Делиться со мной своими размышлениями Михаил не спешил. Но условная роль его водителя-сопроводителя меня не устраивала. Раз уж я стала ему помогать и бесплатно тратить на это свое время, то имела право на то, чтобы понимать, на какой стадии расследования мы сейчас находимся.

От слова «расследования», промелькнувшего в голове, я хихикнула. Стало забавно от того, какой смысл я сама стала придавать всей ситуации.

«А ситуация, может, совсем плюшевая – может, они с Михаилом поссорились, она телефон и отключила, и в соц. сети не заходит, чтобы его позлить. И осталась у этой самой подруги. Может, она на это и напрашивалась – чтобы он приехал, искал ее, переживал. Кто ее знает. Такая – точно может».

– Тебе смешно?

– Так ты знаешь, что у нее здесь за подруга? К ней теперь поедем? – отбила я его вопрос, не желая еще и оправдываться. И вдруг заметила, как резко мы перешли на «ты».

– Знал бы, уже ехали.

От его дерзости хотелось задушить его ремнем безопасности. Но тут я заметила, что ремня-то на нем и нет… И резко вжала педаль тормоза в самый пол.

Жаль, он не ударился лбом о панель. Но тряхнуло его будь здоров – очнулся только после двухсекундной паузы. Правда, я ожидала мата, крика, слюней, летящих через весь салон. А получила спокойное:

– Опять нога шалит?

– Показалось, кошка на дорогу выбежала… У нас, конечно, город маленький и гаишники встречаются крайне редко. Но я бы рекомендовала пристегнуться.

Мужчина на несколько секунд задержал на мне взгляд, полный искровых разрядов, а затем послушно потянулся за ремнем.

Ниточка к подруге обрывалась – это означало, что поиски снова вошли в тупик. И я поймала себя на мысли, что рада этому. Ведь в таком случае он должен у нас задержаться… А я поняла, что за последние два года он – первый мужчина, на которого я смотрю без равнодушия. Первый, от которого меня будто щекочет огромным павлиньим пером, даже когда он просто сидит на соседнем сидении…

Вот только это была не романтическая поездка, и он не проявлял ко мне внимания. Ему просто было нужно, чтобы я помогла найти его жену. Я – девочка в спортивном костюме и с пучком кудрявых волос на макушке. Его жену – чертовски красивую и сексуальную блондинку…

* * *

Стекло лизали языки искусственного пламени. За что я и была благодарна Гоше, так за то, что два года назад он подарил мне электрический камин. Себе я была благодарна за то, что установила его прямо в холле отеля.

Неважно, была на улице пурга, майская гроза или июльский зной – поздними вечерами я любила сидеть около него в ротанговом кресле за чтением книги или просмотром фильма. Так я расслаблялась, не покидая рабочего поста.

Сейчас ни книга, ни захватывающий триллер не мог конкурировать с тем, что происходило в реальности. Поэтому я наблюдала за игрой искусственного огня, вспоминая пребывание Алены Швец в нашем отеле и пытаясь найти хоть какие-то новые «ниточки».

Легкий звон отвлек меня – на стеклянный журнальный столик приземлились два стакана, которыми мы снабжаем все номера. Отпустив их, Михаил молча выпрямился и вышел на улицу.

Я взяла первый стакан и проверила – целый, чистый. Второй – идентично. Чтобы узнать, что это было за показательное выступление, пришлось дожидаться возвращения артиста.

Произошло это быстро – мне буквально пришлось объяснить двум гостьям, как дойти до боулинга и ночного клуба, как он появился на пороге с бутылкой белого вина.

Я наблюдала за тем, как он вешает куртку на вешалку, как стряхивает с волос пару случайных дождевых капель, садится в соседнее кресло. Молчала. Он тоже.

Я продолжала наблюдать за тем, как он закатывает рукава, обнажая мощное сплетение вен, откручивает крышку, как вино бьется о дно стаканов, разлетаясь волнами по их стенкам, как он пододвигает один из них в мою сторону. Он по-прежнему молчал.

– Мы кого-то поминать будем? – наконец, сорвалась я.

– Надеюсь, ты пьешь белое? – Михаил качнул свой стакан в мою сторону, как бы воздушно чокаясь, сделал глоток и откинулся на спинку кресла.

– Надеюсь, ты начнешь отвечать на мои вопросы.

– Просто захотелось. А пить одному в номере – это как-то… Надеялся, ты составишь мне компанию.

– Знаешь, можно не надеяться, а спрашивать. Ну, чтобы не делать чего-то зря.

– Буду иметь в виду.

Я взяла свой стакан и отпила.

– Там в левом верхнем ящике шоколадка, достань, пожалуйста. С закуской как-то веселее будет, – вспомнила я, и вдруг меня снова осенило. – Как твоя жена записана во Вконтакте?

– Не знаю. Меня там нет. Наверное, как есть, Алена Швец. А что?

«А вот не буду тебе отвечать, как ты это делаешь», – в мыслях кинула я и увидела на экране шикарное фото блондинки в мерцающем платье на фоне Эйфелевой башни. Будто идеальную фигуру облили в жидкое серебро и брызнули крови на губы. Этот вид заставлял меня одновременно продолжать его рассматривать и кусать себе губы от негодования.

Наконец я зашла в список друзей и отфильтровала людей по нашему городу.

– Бинго! – от подпрыгивания на кресле я чуть не разлила свое вино. – Подруга Алены – некая Наталья Колышина. Работает стоматологом в курортной поликлинике. Найти будет несложно.

– Как ты узнала?

– В друзьях твоей жены только два человека из нашего города – эта Наталья и Михаил Мед. И что-то мне подсказывает, что ее подруга – это не пасечник.

– А мне повезло, что Алена поселилась именно в вашей гостинице, – усмехнулся Михаил и коснулся своим стаканом моего. – Если ты, конечно, не Лавиния Фишер.

– Кто-кто?

– Женщина, которая с мужем убивала постояльцев своего пансиона.

– О, можешь не переживать, – махнула я рукой, игриво осмотрелась по сторонам и перешла на шепот. – У меня больше нет мужа.

Михаил с прищуром взглянул на меня и сделал глоток вина. Но я успела заметить, как перед встречей с бокалом его губы дернулись в легкой улыбке.

– Ты ведь сможешь съездить со мной завтра к этой Наталье?

– Да, запишу тебя к ней на прием и приведу как трусливого старшего брата.

– Да, хорошая идея.

«Черт тебя на горбу вози, ты и стоматологов не боишься? И укол мой упустил? Ты кто такой?»

Я потянулась в сторону Михаила и ущипнула его за предплечье. Он рефлекторно дернулся и схватил мою руку.

– Это зачем?

– Проверяю, не робот ли ты, – дыхание резко съехало с привычного ритма, словно спящий водитель с дороги. Я замерла, чувствуя, как пальцы горят под его ладонью, – И реагируешь ли хоть на что-то.

Михаил улыбнулся и отпустил мою руку. Мне понадобилось полминуты и два глотка вина, чтобы восстановить дыхание.

– Раз уж я помогаю тебе, ты завтра поможешь мне. Согласен?

– Вначале скажи обо всех условиях сделки.

– Нужно отвезти в приют для животных пару мешков крупы, мясо, корм, пару одеял, лекарства по мелочи… И если лекарства и одеяла я загружу-разгружу сама, с продуктами мне нужна помощь.

– Так вот что значит эта коробочка «для животных», – Михаил указал в сторону прозрачного короба на ресепшене.

– Да, но помогают не только постояльцы. Многие горожане приносят мне то, чем могут помочь, а я собираю все это, как накопится, и отвожу.

– Почему ты? Мужчинам не стыдно перекладывать ответственность на девушку вместо того, чтобы самим отвезти тяжести?

– В основном это те, у кого нет машины. Еще есть дедушка. У него есть машина, но помимо нее есть грыжа в спине. Еще есть инвалид-колясочник. Он в основном привозит лекарства, сам, прямо сюда! Еще помогает один класс – восьмой «б» из школы неподалеку. Их классный руководитель – мой бывший одноклассник. Он им как-то рассказал про то, что я собираю помощь и отвожу ее, так они теперь раз в месяц-два скидываются, закупают корм или крупы и приносят… – я заметила, как Михаил наблюдает за мной с улыбкой, и почувствовала себя крайне неловко. Это было странно – видеть его тихо улыбающимся. – В общем, многие помогают, кто не имеет возможности отвезти самостоятельно.

– Хорошо. Договорились. Я помогаю тебе отвезти вещи, а ты едешь со мной к Наталье.

На пару минут мы замолчали. Оба просто наслаждались вином, гоняли во рту кусочки шоколада и наблюдали за огнем. Но внутри меня что-то чесалось. Ощущения были такие же, как когда я изучала отзывы конкурентов, чтобы найти изъяны, убедиться, что они далеко не идеальны…

– Ты знал, зачем твоя жена едет сюда?

– Отдыхать. Она любит иногда оставить нас с дочерью и уехать. Побыть в одиночестве, заняться собой, стратегическими задачами ее интернет-магазинов.

«У них еще и дочь есть… Семья. Настоящая семья».

Я сделала несколько глотков и закинула в рот кусочек шоколада. На долю секунд я почувствовала себя гадко. Когда-то в тринадцать лет по утрам, пока мама завтракала на кухне, я быстро красила ее тушью глаза и сразу убегала в школу, чтобы она не успела меня увидеть. Но каждый раз, проходя по коридору и прощаясь с ней, я мысленно извинялась. Хотелось, чтобы она не была против, чтобы у меня был свой заветный тюбик и я красилась открыто. Но это было «не по правилам», я «не должна была». И это разъедало меня изнутри.

Сидя рядом с Михаилом, попивая вино и желая как можно дольше не находить его жену, я чувствовала себя так же, как тогда в тринадцать. Будто делаю что-то запретное, пока никто не видит. А по-другому не могу.

– Но ты не знал, что у нее здесь есть подруга? – наконец, собралась я и вернулась к разговору.

– Может, они уже здесь познакомились.

– Она легко заводит отношения с новыми людьми?

– Нет. Ей вообще тяжело найти с кем-то общий язык. И она не особо общительная.

– Интересно. А экскурсовод сказал, что они с подругой болтали без умолку… Мы точно твою жену ищем?

Михаил не ответил. Он просто сжимал стакан двумя руками и смотрел сквозь пламя. Казалось, он и сам начал думать, что Алена, которую он знал, такая же ненастоящая, как бьющийся в стекло огонь.

* * *

Правый поворотник игриво подмигнул мне, и авто Михаила скрылось за поворотом. Я припарковала велосипед и выпила остатки воды из спортивной бутылки.

Было интересно, куда отправился Михаил, но я почему-то была уверена, что о наших договоренностях он не забыл.

– Быстро ты сегодня накаталась, – заметил отец, сидящий за стойкой ресепшна.

– Дел много. Ну что, ты сам сегодня посидишь или Марину вызвать?

– Посижу до вечера. А у тебя что за дела, с этим опять?

– Пап, я просто помогаю ему найти жену.

– Ах да, я и забыл, что моя дочь – Мисс Марпл! – всплеснул руками отец.

– А ты у нас прям полковник Рейс! Лишь бы пошпионить за дочерью.

– Я просто не хочу прятать тебя под столом сразу от двух охламонов.

– Пап, все ок, – я чмокнула отца в щеку и побежала в душ, в свою жилую половину отеля.

Десять минут я потратила у шкафа. Десять бесполезных минут. Зачем-то примерила пару платьев, которые одеваю раз в год под событие. Даже туфли достала! Десять смешных минут. Попробовала уложить свои кудри в объемный низкий пучок и вытащить пару прядей у лица. К платью, как-никак. Десять самонадеянных минут.

Потом за 3 минуты натянула спортивные штаны, худи, собрала волосы в свой «рабочий» высокий пучок, нырнула в кроссовки и вернулась в отель.

Даже если бы я решилась, это был не тот образ, в котором отвозят благотворительность. Да, если бы это делала Алена Швец, она легко могла бы сделать это в том платье из жидкого серебра. Но я не была ею.

В холле Михаил пытался поставить к стене четыре огромных пакета с костями, обрезками, субпродуктами.

– Вот, тоже решил свой вклад сделать. И чтобы не тратить время, съездил сам.

– Ого. Спасибо. Тогда нам останется только заехать за крупами. Я пока застелю багажник, а ты неси все, что у правой стены в кладовке – я махнула рукой в сторону открытой двери небольшой комнатки.

Чтобы отвезти помощь приюту, потребовалось полтора часа – один на дорогу и разгрузку и половина на то, чтобы приветливая Ниночка провела Михаилу экскурсию. Она так ловко схватила его под руку и повела к вольерам, что я даже не успела ничего сообразить. Но дергать их со словами «мы спешим» совсем не хотелось. Потому что мы не спешили. Перед приемом у Натальи Колышиной мы еще успели взять кофе с миндальными круассанами и перекусить на лавочке с видом на горы.

– Твой парень то не будет ревновать, злиться, что ты со мной второй день проводишь? – Михаил смял пакет из-под своего круассана и метко закинул в урну.

– Когда парня нет, то и ревновать некому.

– А как же тот, который приносил цветы? И утром сегодня приходил?

– И утром приходил? – эхом отозвалась я, резко оторвав стаканчик от губ.

– Пока ты на велопрогулке была. Хотел тебе круассаны, такие же кстати, – Михаил кивнул в сторону остатков моей еды, – оставить к завтраку. Но отец твой напрочь отказался их принимать и отправил его… домой вместе с круассанами.

– Просто хотел оставить и уйти?

Мужчина кивнул. Я заметила, как пристально он следит за моим лицом – будто пытается считать каждое движение глаз и поймать меня на чувствах. И было бы неудивительно, если он что-то заметил. Я действительно опешила. Гоша всегда пытался найти повод поговорить, провести вместе время, уговорить меня на свидание… Но никогда не делал ничего ненавязчивого. И я пыталась понять подвох.

«Может, к бабке какой сходил и приворот на круассанах сделал? Не может ведь быть, чтобы просто… забота?»

– Странные у вас отношения, – выдал Михаил, по-прежнему не отрывая взгляда от моего лица, и я проморгалась, возвращаясь в реальность.

– Обычные пост-разводные отношения. Все, нам пора. Пошли.

– Обычные, – хмыкнул мужчина, отправил стакан в мусорку и пошел за мной.

Наталья Колышина делила кабинет со вторым стоматологом-терапевтом.