Популяция

– Так это всё случайно?

– Выходит, что случайно. Кто-то из институтских первым подхватил. Может много лет назад, когда только-только выделили эту культуру-мультуру. Стали люди болеть. Но концентрация вируса маленькой была. До эпидемии не доходило. А вирус продолжал мутировать. Он жить хочет, адаптировался, агрессивней становился, контактировал с лекарствами. Бомбу они тут в институте заложили, а рванула она незнамо где. И понеслось.

Так понеслось, что теперь не поправить… Эксперимент окончен, последствия – сами видите.

Озираясь, Алексей, Олег и Семён вышли из института. Медведя не было – и то радость. Правда или версия правды никакого облегчения не принесла. Цепочка паразитов, недосмотр биологов, цепочка пищевая, цепочка случайностей. Наука – дело такое. Если где-то чего-то открыли, скоро по всему миру изучают. И как понять по всему миру эпидемия, или это только у нас, и скоро сюда войска зачистки прибудут от «дружественных» стран. Олег вспомнил расстрелянных. Может и поняли что-то учёные. Только поздно.

Уже почти на выходе из военного городка они услышали шум мотора. Миша? Из-за поворота вывернул маленький чёрный автомобильчик. Товарищи встали как вкопанные. Машина затормозила сразу, как водитель углядел живых. Дверца распахнулась, с водительского места вылез невероятно длинный человек. Автомобиль был ему чуть ли не по пояс. В мёртвой тишине пустой улицы послышалось звонкое:

– Ээээ? Вы кто, мужики?

От долговязого не исходило никакой угрозы. Напротив, он был маниакально дружелюбен, крепко жал руку, хлопал по плечу, шумно радовался и без конца двигался, будто в каждом его суставе было припрятано по пружине. Мужики от такого отвыкли, их угрюмая, молчаливая, саркастично-нецензурная компания сейчас была разбавлена кем-то ядерным и кислотным, отчего каждый внутри начинал пузырится, незнамо с чего. Вроде парень хороший, но бесит.

Длинного звали Стасом, про себя он рассказал, что работал в IT-компании, был настоящим фанатом Сталкера и гиком постапокалипсиса. Когда всё началось, он первым делом собрал карты схронов, добыл атласы генштаба и спёр из магазина снаряжения навигатор на перезаряжаемых батарейках с загруженными картами. Набил рюкзак снарягой и пошёл путешествовать.

– Теперь весь мир наш! – ликовал Стас и широко раскидывал руки, будто пытался обнять небо.

Половины слов компания не поняла. Но навигатор… Это ж надо какая штука полезная.

– Ааа, спутники не видит, но карты загружены в память, пофиг на спутник, координаты показывает, рельеф, дороги, что ещё надо.

Оказалось, Стас нашёл в лесу разбитый вертолёт, внутри был ящик размером с небольшую стиральную машину. Открыл, из ящика немного посветил белый луч, потом погас. Ещё он нашёл блокнот с координатами у одного из мёртвых военных в вертолёте. Забил их в навигатор и поехал до указанной точки. Так и оказался здесь.

– Повезлоо… – тихо выдавил из себя Алексей и коротко рассказал об их встрече с таким ящиком.

На вопрос «Что тут такое?» доктор Сёма взорвался словесным поносом, он будто нашёл свежие уши и излил в них всю свою замысловатую теорию о паразитах паразитов.

– Не сходится! – резюмировал Стас.

Вообще с доктором никто не спорил обычно, поэтому в ответ на возражение Семён только глазами захлопал.

– Не сходится история. Включайте логику! Почему вдруг неизвестной ранее плесенью и её паразитом занимается военный НИИ? Если б это было открытие нового микроорганизма, то корпели бы над чёрной плесенью лаборанты из какого-нибудь института микробиологии российской академии наук. Опять же эксперимент на кусках человеческого мяса… Знаете сколько гемора получить человеческий материал для исследований? Тут обоснование нужно ого-го, или кроликов с крысами пользуй. Ну и за дураков людей держать не надо. Они тут жуть жуткую исследуют, а про безопасность не подумали? Лаборатории за стеклом, за дезинфекцией? Нет! Стало быть, они точно знали, что эта штуковина не вреднее чайного гриба. Ну жрёт и жрёт… Бактериологическое оружие и всякие опасные штаммы так просто на поверхности не хранят. Может это биоутилизатор новый. Слыхали про бактерий, которых в сортиры кидают, и они говно до родниковой воды очищают?

Стас ухмылялся. Семён чувствовал себя дураком и злился, на себя и на умника. Олег думал о том, что опять ни черта не понятно. Алексей, похоже, не думал ни о чём. Он курил и смотрел в сторону парка, толи медведя ждал, толи размышлял о своей версии, которую никому не рассказывал. Дабы не показаться фантазёром-паникёром вроде Сёмы.

– Я б посмотрел, проводите?

Олег пожал плечами, можно ещё раз сходить, только темно там теперь, генератор – йок. И вот только подумал он о генераторе, как тишину разбил оглушительный хлопок. В ушах зазвенело. Со стороны института в небо поднялся столб чёрного дыма с коричневой пылью.

– Вовремя ушли… – Просипел док.

– Видимо там генератор не только на свет и тепло работал, может охлаждающая установка рванула или чего похуже, поехали, пока не потравились! – Стас покрутил на пальце автоключ.

Они кое-как влезли в маленькую машинку, набитую вещами, и двинули в сторону дома. Там новости были куда лучше. Павлик выздоравливал, Ильинична варила суп на тушёнке, Миша колол дрова. Они с Таней времени не теряли, натащили еды, лекарств, всяких полезных штук бытовых, топили баню. Идиллическая бытовуха. Новому человеку обрадовались. Расспрашивали о том, как оно ему было по пути сюда. Рассказывали свои истории.

Стас слушал увлеченно и непременно добавлял от себя, как бы он поступил. Было мерзко. Всё у него было нелогично и ошибочно. С его слов выходило, что поступали как дилетанты, как дети и вообще «валенки». Таня и Ильинична только ахали и повторяли «А ведь верно, как не догадались». Одна Алиса хмыкнула: «Позёр!» Ей новенький не понравился. Олег даже впервые за долгое время почувствовал близость с Алисой. После истории с неудавшимся суицидом он пытался её не замечать, ничего не просил делать, никаких одобряющих слов не говорил. Псинка и та больше заботы получала. Алиса, впрочем, сама старалась не отсвечивать. То ли из чувства вины, то ли, продолжая нянчить в голове мысль, что отныне она чужая в этой стае и находится тут только пока терпят.

Алиса старалась помогать, но делала всё медленно и неумело. К жизни вне цивилизации она была приспособлена едва ли не наравне с годовалым Павликом. Что до поисков истины в военном городке, тетрадей и мёртвых учёных – её это будто вовсе не тревожило. Гораздо больше её волновали грязные носки, запах пота от мужиков и однообразная еда «как в школьной столовке, только без котлет».

Алексей после первого возвращения из института неудачно пошутил, что надо бы во второй раз Алиску взять с собой и скормить медведю. Никто не заступился. Похоже, все в тайне думали, что идея не слишком плоха.

– Куда дальше поедем? – Стас не унимался.

Никто ничего толком ответить не мог. Таня коротко рассказала о планах на море и южное поселение.

– Вот вы сёдла! Весь мир открыт, а вы собираетесь деревню строить. Можно в Европу уехать, морем путешествовать, а они как совки, в Геленджик рвутся. – Стас смеялся вполне искренне, – Ты, Таня в Париже была?

– Неет… – Девушка опустила глаза и ковыряла язычок у кофты.

– А что, не хочешь? Или не жили хорошо, нечего и начинать? – долговязый уже открыто стебался.

Олег уже почти открыто бесился. Танюшка, такая тоненькая, большеглазая, ну что она видела: городок в провинции, школу, институт, подработку нянькой у обеспеченной семьи, которая ни в чём себе не отказывала, а на неё спихнула своего малыша. Она ж жизни не видела, а сейчас изо всех сил старается заменить мамочку осиротевшему ребёнку. Она насмотрелась на смерть. А этот гад её высмеивает за скромность и мечты о тёплом море и персике с дерева. Олег смотрел на съёжившуюся под напором хамских амбиций новичка Таню и хотел только одного – вытащить длинного на улицу и хорошенько ему всечь. А потом обнять девушку и пообещать ей Париж, Лондон и все города мира только потому, что она такая славная и добрая, и красивая.

Красивая! Первый раз Олег подумал так о ком-то живом, настоящем, находящемся рядом.

– Знаешь чо!!! – крикнул он на Стаса, но от недосыпа и сухого воздуха смешанного с дымком печи голос его сорвался и оказался не грубым и злым, а истерическим и визглявым.

– Да ладно, не грейся, поезжайте куда хотите, мне пофиг. Я не с вами, у меня свой план. Сейчас на Крым поверну, потом в сторону Европы, уж если где-то медицина разобралась с эпидемией, так только там или в штатах. Это если там вообще хоть кто-то болел. Мне кажется, это только Рашка вымерла.

Тут уж взвился Алексей. Он за эту «Рашку» всю жизнь здоровье отдавал, ни семьи толком, ни ребёнка, ни котёнка, война да гарнизоны. Не то чтобы он был истовым патриотом, но любил своё, родное, а эту повальную привычку гадить на страну, в которой живёшь, не признавал. Он встал, схватил Стаса рукой за шиворот и поволок к двери.

– Не надо, Лёш! – мягко и печально сказала Таня.

– Надо, Лёш! – звонко и ядовито пискнула Алиса.

Олег тоже поднялся, драка – это не дело, но, если длинный Лёху начнёт бить, Олег поможет размотать наглую шпалу.

На улице Миша продолжал умножать поленницу. Он скинул куртку, красный, весь в каплях пота, махал топором и глубоко шумно дышал. Даже потасовку во дворе заметил не сразу. Стас при всей его «логичности» был больше ботаном, чем реальным бойцом. Он нелепо махал длинными ручищами, а Алексей с матом и гоготом пинал его под жопу и валял по земле. Олег ржал, прислонившись к двери.

– Вы чо, мужики? – Миша кинулся было остановить старого вояку, который разошёлся и стал отвешивать новенькому уже совсем не шуточные тычки.

– Не лезь, мусор, поучу немного и выкину за забор с ускорением, чтоб до Парижа быстрей добрался.

Вдруг Стас вывернулся из-под ноги Алексея, рванул к куче дров, выдернул топор и в три длинных шага оказался у «газели». Первым ударом он разбил лобовое стекло, вторым боковое. Третьим ударом он всадил топор в колесо, и оно с шипением поползло вниз. После этого он залез свою машину, завёл, показал компании средний палец и скоро скрылся за поворотом.

– Воот козёёёл… – тихо протянул Миша.

13.

Хочешь, не хочешь, а новую машину придётся искать. Вариант разделиться на несколько легковушек все отмели. Нужна одна и побольше. На поиски машины стали опять собирать пеший отряд. Пройти 20 километров только до центра, там найти подходящую машину, заправить её, насливать горючки, набрать ещё продуктов, вернуться желательно живыми в полном составе. Такой план. А пойдёт, как пойдёт.

Рук надо много, но грубую мужскую силу надо и в доме оставить. На случай, если обиженный придурок вернётся. Долго рядились, даже считалкой посчитались. В итоге решили, что Олег, Миша и Алиса топают в город, остальные собираются здесь и обыскивают на предмет нужного, полезного и съедобного соседние дома.

Ребята накидали в рюкзаки воды и перекусов, Миша с Алексеем опять цапались за ствол – кому его носить. Олег топил за необходимость оружия для обороны дома. Про свой, спрятанный в кармане куртки, он до сих пор никому не сказал. Псинка увязалась за ними. Чудо трёхногое, чего ей дома не сидится в тепле.

На улице потеплело, утреннее золотое солнышко мягко лизало небритые щёки парней и путалось в Алисиных волосах. Ветер трепал торчащие из-под шапки пряди. Трое молодых ребят с рюкзаками и трёхногая собака – туристы, это если забыть про события последних недель. Через час пути они забыли обо всех разногласиях, шутили, строили планы. Молодость не умеет долго печалиться и долго помнить обиды. Возле придорожного магазина стояли брошенные легковушки. Одна вполне бодро завелась и даже показала полбака бензина. Пеший поход перешёл в приятную поездку. В магнитоле оказался диск, какая-то сборная солянка из радийных хитов и старого доброго дискотечного ретро. Первой запела Алиса, и вот они полупьяные от тепла и радости, все трое орали песни. Молодость не умеет долго бояться.

Всё выше и выше становились дома, всё теснее улицы, ярче вывески и чаще попадались лежащие у обочин кучки вчерашних жителей. Петь расхотелось, а громкость магнитолы убавили почти до шёпота. Алиса увидела белый микроавтобус:

– Этот пойдёт?

– Не пойдёт, это «бонга» дизельная, замаемся заправлять. – Миша в машинах разбирался.

– Слууушай! – вдруг воспрянула опять Алиса. – А эта?

Перед многоэтажкой стояла скорая помощь.

– А давай-ка поглядим…

Ребята свернули с дороги и припарковались рядом. Миша обошёл карету со всех сторон, дёрнул ручку водительской двери, и та легко поддалась. Завёл! Оставил двигатель работать, открыл сзади кузов.

– Отлично подойдёт! Двигатель бензиновый, полный привод, и, смотри, салон с термосом. Сейчас всё лишнее выбросим, и будет у нас дом на колёсах.

Лишней оказалась только каталка, чемоданы с медицинским оборудованием Олег выкинуть не дал.

– Если бросить на пол большие матрасы, тут можно куче народу уместиться и спать в пути лёжа! – У Алисы горели глаза.

Псинка запрыгнула в салон и обнюхала каждый угол. Несколько раз она потешно чихнула, а потом выскочила наружу и улеглась на солнечном пятне на тротуаре. Пока люди решали, куда двигать дальше, она трясла ушами и выкусывала блох из шерсти.

Вдруг она перестала чесаться и лизаться, подняла уши и напряглась. Ещё минуту, Псинка вскочила на все три свои лапы и утробно зарычала. Ребята обернулись на рык. Псинка припадала к земле, лаяла и рычала, но от своих хозяев не уходила ни на шаг. Олег до боли в глазах смотрел в ту сторону, на которую так злилась собака. Никого.

– Поехали отсюда! – Олег закрыл ворота кузова и жестом позвал всех внутрь. Они уселись втроём впереди, Псинку уложили под ноги. Только стали отъезжать, как Алиса ткнула пальцем в чёрную панель. Магнитола.

– Останови, Миш, я быстро, диск заберу и назад.

Это секундное дело. Дверь открылась, спрыгнула с подножки Алиса, спрыгнула за ней Псинка, несколько быстрых шагов к легковушке и воздух разорвался оглушительными хлопками. Псинка визгнула и метнулась под машину, Алиса присела на корточки, Миша с Олегом выскочили из кабины и присели.

Из-за дома вышли двое в военной форме. В руках одного был автомат, второй держал на поводке рычащую, крупную овчарку.

– На землю легли, быстро, руки за голову.

Два раза повторять не пришлось, ребята улеглись рядышком. Парни в форме первым делом стали шмонать машину и рюкзаки. Миша еле слышным шёпотом, почти одними губами проговорил:

– Это не военные, они без погон, не по уставу одеты…

– Поговори мне ещё! – рыкнул сверху верзила с автоматом и со всей дури треснул Мишу прикладом между лопаток. Тот замычал от боли.

– Мужики, давай миром разойдёмся, у нас брать нечего. – Олег хотел разрулить.

– Сколько вас?

– Трое.

– Враааньё! Восемь их, вместе с пиздюком. – От стены дома отделилась долговязая фигура. Это был Стас.

– Пассскуда… – тихо прошипел Миша

– У них на окраине города домик обжитой, еда, лекарства, врач есть и вообще они кучеряво устроились. – Стас противно улыбался во все зубы, ходил между лежащими на земле. – УУУ какие у нас глазки злые!

Долговязый сначала присел возле Алисы, покачал из стороны в сторону головой на тонкой шее, а потом резко встал и наступил ботинком на тонкие пальцы девушки. Алиса завизжала от боли.

У Олега в этот момент в голове что-то взорвалось. Тонкий визг перешёл в почти ощутимый хлопок, в глазах потемнело, а дальше он будто оказался в фильме, где кадр за кадром менялся очень-очень медленно.

Он перекатился на бок, вытащил пистолет из кармана, пальцем нащупал и сковырнул предохранитель. Вскочил, направил ствол на мужика с автоматом и выстрелил. Тот стоял полубоком, развернулся и рухнул на землю. Олег успел увидеть на его лице смесь ужасной боли и удивления. А дальше начался настоящий хаос. Второй в форме спустил собаку, та бросилась на Олега и вцепилась в кисть руки, которой он почти по-детски хотел оттолкнуть зубастую пасть. Из-под машины с рыком выскочила Псинка и повисла на брюхе овчарки. Та завыла и переключилась на маленького защитника, мохнатый клубок с визгами, лаем и рычанием катался возле олеговых ног. Миша пнул в сторону автомат. Владелец оружия со стонами катался по земле. Владелец собаки шёл на Мишу, Стас исчез. Олег крутился как флюгер, выстрелил ещё раз, и ещё, и ещё, и ещё… курок защёлкал, патроны кончились.

В ушах звенело, боль иглами и бритвами разрывала ладонь. Олег сел у колеса скорой.

Перед глазами стояла кровавая картина побоища. Вот первый, тот, что с автоматом был, поскрёб ещё ногами и затих. Вот второй, тот, что с собакой, сидит около легковушки и голова его похожа на опрокинутую тарелку селёдки под шубой. Вот собака-овчарка лежит в луже крови. Вот рядом Псинка лежит, не шевелится. Алиса обнимает коленки. Миша поднимает автомат. Ноги чьи-то… Это длинный. Тоже лежит на земле чуть поодаль. Олег посмотрел на свои руки. Одна была вся в крови, а другая мёртвой хваткой сжимала горячий чёрный металл. Он водил взглядом от одной руки к другой и очень удивлялся – как странно, стоит посмотреть на прокушенную руку – больно, на руку с пистолетом – горячо, туда, сюда, туда, сюда…

Рядом сели Миша и Алиса. Парень прижимал к груди автомат, девушка растоптанную кисть. Они молча просидели, показалось, целую вечность.

– Псинку жалко… – наконец выдавил Олег.

– Ну ты дал, Олежек… – сказал Миша и вытянул ноги.

Они посидели рядом, сложив головы друг другу на плечи, ещё неведомый промежуток времени. Потом закинули рюкзаки и автомат в чудом уцелевшую под стрельбой скорую. Олег ещё раз кругом обошёл место битвы. Пошевелил ногой тело Стаса. Отчего он умер? Не помню, чтобы стрелял в него. Ааа… вот же, зацепило… На шее, под самой челюстью виднелся красный след. Рука долговязого была в крови, голова и плечи в вишнёвой луже. Отрикошетила видать, пулька-то. И по шее ему – чирк…

Потом Олег подошёл к Псинке. Она была похожа на растрёпанную плюшевую игрушку, только вместо ваты из разрывов торчало мясо. Овчарка разорвала маленькую дворняжку, но до того, храбрая Псинка спасла Олега от такой же участи. Олег поднял собачку на руки и отнёс к легковушке, положил на сидение, укрыл чехлом.

– Спи крепко…

Отвернулся и пошагал на свет фар скорой помощи.

– Миша, ты в людей стрелял? – Олега колотило нервным ознобом. Губы тряслись так, что слова вылетали с ощутимой вибрацией, будто говорил он сквозь сломанный микрофон.

– Ну так… ээ

– Кроме тех «Кузьмичей» в торговом центре, до эпидемии, когда работал?

– Олег… Да, стрелял, кх-кх. И убил, кх-кхе-кхе. – Миша говорил с трудом. Во рту пересохло. Алиса протянула ему бутылку с водой, он сделал несколько шумных глотков и продолжил, – Года за три до эпидемии, я только перевёлся в Батыйск, помнишь гаражи, где мы жили в будке? Позвонили анонимно, сказали, что в одном из гаражей угнанные машины разбирают. Мы приехали с проверкой, а из гаража выскочили в дугу пьяные хлопцы с обрезами. И шмальнули в нашу сторону. Я, Олежек, вот как ты сегодня, крутился как волчок и палил по ним. Не думая. Чуть своих не задел. Одного в грудь застрелил, другого ранил в плечо. Прикинь, у них в гараже ещё и наркоту нашли, пакет здоровенный с «хмурым».

– Чот вспоминаю, слышал… – Олег и правда, слышал на какой-то пьянке, что менты – козлы постреляли пациков в гаражах, по беспределу, одного убили, на второго висяки свесили. А оно вон как на самом деле было…

Олегу было паршиво. Он столько раз бахвалился беспринципной храбростью и неуважением к писаным законам. Столько раз повторял «закон тайга – медведь хозяин» и «убью, пикнуть не успеешь». И вот убил. Не по закону. Потому что нет никаких больше законов, кроме страха и совести. И не успел пикнуть враг. И должен был Олег чувствовать себя героем. А чувствовал куском говна. Он отнял жизнь собственными руками. Так быстро, так технически легко, что не сразу понял. Так тошнотворно, отвратительно было смотреть на результат. Глаза закрывать тоже было страшно и противно. Сразу же всплывало кровавое месиво и начинало подкатывать. Чтобы не думать о бойне, он переключился на помощь ближнему. Внимательно осмотрел руку Алисы.

– Я, конечно, не врач, но вроде не сломана, синяки… Надо холодное приложить.

Алиса послушно приложила ладонь к стеклу скорой помощи. Пальцы отливали фиолетовым и болели. Не настолько сильно, чтобы прятать руку и мучиться от боли, но достаточно, чтобы постоянно чувствовать. Чувствовать и вспоминать, как страшно было от нависшего над ней ехидного лица, как вдруг смешались в один горячий коктейль страх, боль и недоумение, и последнее едва ли не сильнее первых. Неужели бывают не в кино такие уроды, которые наступают на руки девочкам, просто так. Алисе было страшно. Страшнее даже, чем после смерти Вити. Она совсем не понимала, что делать с этим изменившимся миром.

Миша, кажется, был спокоен. Он ровно вёл машину, молчал, смотрел внимательно и строго. В голове его крутилось бесконечное кино, про палящего во все стороны, как обезумевшего, Олега, про сучащего от боли ногами парня, у которого он отнял автомат, про разбившееся стекло легковушки и то, как резким, зверским прыжком он догнал убегающего Стаса и полоснул его куском стекла по шее, про то, как длинный упал и заёрзал по земле, прижимая руку к вишнёвому фонтанчику, Про то, как Миша встал ему на обе руки и наблюдал несколько минут, как Стас мотает башкой, истекая кровью. Ему было хорошо. Вспоминать безграничную, бесконечную силу и власть над живым существом. Дивный новый мир, никаких законов, запрещающих наказывать зло по настоящей справедливости.

Доехали быстро. Домашних стали торопить.

– Мы толком ничего не собрали – Таня переживала за припасы.

– Ничего, по дороге соберём, найдём магазин какой-нибудь. – Олег кидал в пакеты вещи Павлика, помогал Ильиничне собирать котелки и ложки.

– Па, ава! – Паша смотрел в глаза Олегу. – Ава де?

– Нету авы, сыночек… Убежала…

О произошедшем в городе рассказывали на ходу. Ни минуты не хотелось тут оставаться, мало ли какая мразь ещё вылезет. Ильинична натащила к машине матрасов и одеял и расстелила ровным слоем по полу. Пакеты с едой, аптечку, и прочие важные мелочи уложили по ящикам, развесили на крючки, рассовали по полкам. Заправили полный бак, канистру с запасом сунули вперёд под ноги. Не густо. Надо скоро искать, где дозаправиться и пополнить припасы. Машина уркнула движком и понеслась по трассе. С неба летели редкие снежинки, холодало и надо было успеть. Скорее к югу, пока не пришлось гнать впереди себя трактор.

Ближайший относительно крупный город был в трёх часах езды. Время пронеслось незаметно. Скорая помощь оказалась гораздо теплее и удобнее маршрутки, Уставшего Олега срубило. Он положил голову на Танюшкины ноги и закрыл глаза. Открыл – уже приехали.

Миша остановил машину напротив магазина «Домино». Маленький ТЦ, продукты, шмотки, всякая чепуха. Остановил и с фразой «я больше не могу» ушёл спать в кузов. Алексей принялся расставлять мангалы, ночевать будем тут, значит, пора разводить огонь. Автомат Миша доверил ему, и старый вояка привычно проверил рожок – половина, а затем повесил оружие за спину.

К торговому центру плотно примыкали пятиэтажки, где в цокольных этажах разместились библиотека, поликлиника, магазины, аптеки и парикмахерские. Компания разделилась: Таня с Павликом сидели у огня и развлекали Алексея, Нина Ильинична руководила Семёном в поиске и погрузке продуктов, Олег с Алисой отправились проверять маленькие магазинчики в соседних домах.

– Воот! Тут много полезного! – Алиса поскакала в сторону крыльца с надписью «Вриндаван».

Олег смотрел скептически, он едва удержался от того, чтобы обозвать Алису дурой. Магазин со странным названием по оформлению напоминал салон гадалки.

– Ну ты село, блин. Олег, это крутая сеть продуктов для здорового питания, крупы, масло, чаи.

Внутри магазина было темно, и пахло очень приятно. Видимо продавец успел уйти умереть в другое место и не испортил собой впечатление будущим посетителям. Алиса взяла с кассы большую холщёвую сумку и стала складывать в неё пакеты и коробки.

– Что ты стоишь? – девушка весело смотрела на оторопевшего Олега.

– Алис, киноа, маш, булгур… Это съедобно вообще?

– Съедобно, и даже вкусно.

«Всё бывает в первый раз» – подумал Олег и стал складывать в такую же сумку пакеты и коробки с полок. Нагрузили по две сумки – больше не утащить. Решили вернуться ещё, если в машине место останется под еду.

– Перекур! – Олег вышел из темноты магазина в вечерние сумерки улицы, потёр глаза. Только опустил руку в карман, как услышал из подвала пятиэтажки жуткий визг. Кто-то верещал так, будто с него заживо снимали кожу.

– Тут стой! – рявкнул он девушке и побежал вокруг дома, искать вход в подъезды и подвал.

Сердце колотилось почти в горле, успеть бы, только бы успеть. Он добежал до подъезда и стал орать: «Эээй! Ты где? Выходи живо, оставь в покое, кого ты там мучаешь. Иди сюда, урод!»