Гостья с сюрпризом

– Нет! – решительно проговорила Юля. – Скоро стемнеет. На улице холодно. Ведите девочек в купальню. Цила разведет там огонь, нам нужно много пара и мыла. Я напишу письмо в лавку готовой одежды. Ее хозяйка – очень хорошая, отзывчивая женщина. Она допоздна сидит над шитьем. Пусть подберет что-то на первое время, хотя бы платья, чулки и белье из простого полотна. Вам все равно придется заменить гардероб девочек, Авва. Все старые лохмотья – в костер. Второе письмо я отправлю лекарю. А сама подумаю над меню для ужина. Нам нужен… суп! Простая, горячая похлебка. Овощей у нас много.

– Ох, Ула, – Авва заулыбалась, – что бы я делала без ваших решительных советов! Мне придется столь многому у вас научиться.

Через минуту в доме кипела работа. Юля старалась пока не приближаться к девочкам, она опасалась за свое здоровье. Однако лекарь сказал, что пансионерки просто простужены и он уберет симптомы за несколько серебряных «аистов». После всех магических процедур маг заметил:

– Еще пара дней – и тут не помогла бы даже магия. Вовремя вы забрали их из приюта, госпожа Ол-Анеер. Вы добрая женщина, такие сейчас редкость.

Вдова зарделась от комплимента. Юля попыталась вспомнить ту грустную и измученную одиночеством Авву, женщину, которая просила у нее помощи… и не смогла. Новая госпожа Ол-Анеер была деловитой и решительной.

Искупавшись, подлечившись и перекусив хлебом и сыром, младшие девочки заснули прямо на шкурах в зале у камина, пока старшие готовили спальни. Подростков звали Амита и Оза. Они пришли на кухню и вежливо предложили помощь, а получив задания, почти не разговаривали, отвечая на вопросы Юли осторожно и односложно. Им было по двенадцать, но Юля видела в их юных глазах стариковскую усталость.

Работа спорилась. Цила пустила в дело новый котел, в него полетели чищеные овощи, кусочки кролика и зелень. Вскоре варево забулькало, испуская дивные ароматы. Из шкафа были извлечены недавно закупленные для гостей постоялого двора миски.

Девочки у камина начали просыпаться и подтягиваться к столу. От них теперь пахло мылом и травами. Самая маленькая, трехлетняя Эни, потянулась к Озе, но скоро почему-то переместилась на колени к Циле.

– Какая крошка, – умилялась та, разминая овощи в супе до кашицы и отправляя ее в рот девочке. – Какая худенькая! Уж мы тебя подкормим, не бойся.

– И вам не жалко тратить деньги на будущих ведьм? – с некоторым вызовом спросила Амита – она до сих пор так и не прикоснулась к еде, с сомнением разглядывая заставленный блюдами стол. – А потом скажете, что нам придется отрабатывать. Все так говорят.

– Чего это? – возмутилась Цила. И с нехорошим подозрением спросила, сведя брови: – И чем отрабатывать? Что от вас требовали?

– Нашу магию, конечно, что же еще? Еда стоит дорого. И эта новая одежда… и мыло, и дрова. За все нужно платить.

– Ха! – Цила громко фыркнула. – Вижу, что ты разбираешься в ценах, это хорошо. Нет, нам не жалко. И отрабатывать тут нужно будет только работой по дому, небольшой: помочь с ужином да прибраться в ваших комнатах. Здесь до вас жил один вредный дядя-драк. Тоже был бледный, больной и худой, а начал хорошо кушать – поправился и встал на крыло. Считай, что это наше хобби – воспитывать и откармливать. Мы с госпожой Фереер ничего такого не делаем, просто даем пендель в жизнь. Так что ешь, чтобы силы были.

Оза и Амита переглянулись и подвинули к себе миски. Все остальные сироты уже давно энергично работали ложками, прикрывая глаза от удовольствия.

* * *

… Когда девочки ушли спать, Юля задумчиво протянула:

– Как же нам наказать упырей из приюта?

– Есть только один способ, – сказала Авва, покачав головой. – Сообщить Эйлану Танееру. Но боюсь, на Э-лан-драке привыкли к использованию отказных девочек в качестве бесплатных работниц. Этому потакают жрецы в храмах, мол, пусть нечистые ведьмы отрабатывают свои грехи.

– Но какие же грехи могут быть у таких малюток? – жалобно посетовала Цила.

Маленькая Эни спала рядом с ней на лавке, закутанная в плед. К ней пристроился Трюфель. Кот сторонился старших девочек, но Эни покорила его сердце тем, что весь вечер почесывала ему спину.

– Я не удивляюсь тому, что в мир одаренные отказницы выходят озлобившимися на весь белый свет, – со вздохом сказала Юля. – Однако что это за Эйлан Танеер такой? Вы так хвалите его, госпожа Ол-Анеер. Я уже хочу познакомиться с этим святым человеком.

Авва охотно повторила то же, что и Эймет: Ол-Танеер – выходец из богатого гнезда, один из самых образованных людей при власти. По драконьим меркам он довольно молод, но опыт у него большой. Он поддерживает движение одаренных, пытающихся доказать, что так называемая «ведьминская магия» лишь женский вариант того же самого волшебства, которым пользуются драки и другие народы. И если изучить способности одаренных девочек и направить их в доброе русло, страна решит проблему нехватки магов и обогатится.

Более того, Танеер неоднократно заявлял, что затухание магического фона как раз связано с подавлением женского волшебства, и скоро, если все оставить как есть, мир лишится магии навсегда.

В коттедже на холме началась новая жизнь. Девочки постепенно приходили в себя. Они были очень разными.

Несколько отказниц походили на нелюдимых дикарок, они целыми днями сидели по комнатам и спускались лишь к трапезе. Юля надеялась, что в скором времени они выйдут из своих раковин.

Остальные отоспались, отъелись и принялись активно изучать дом и окрестности. Уследить за ними было трудно. Авва наняла двух помощниц по объявлению, но обе женщины оказались глуповатыми и боязливыми. Они выполняли свою работу абы как, все время оправдываясь «порчами» и «сглазом» со стороны девочек, зато никогда не опаздывали к ужину и не забывали забрать дневной заработок. Когда пятилетняя Олии чуть не опрокинула на себя котел с щелоком, Авве пришлось их рассчитать.

Тогда за дело взялась Цила. Девушка прошлась по своим знакомым, таким же трудягам, как она. Она спрашивала, выслушивала рекомендации и предлагала места женщинам, которые остро нуждались в работе и не отличались особым предубеждением против магически одаренных отказниц.

Вскоре в пансион нанялись две расторопные особы. Одна из них была полукровкой, дочерью человека и орчанки. Люди неохотно брали ее на работу из-за зеленоватой кожи и грубых черт, и она жила за счет крошечного «бизнеса»: девушке разрешали собирать воск с алтаря в храме, она переплавляла его в дешевые свечи для бедняков по одному «жаворонку» за штуку.

– Она далеко не красавица, зато опрятная и крепкая, – пояснила Цила, – другая уже отчаялась и опустилась бы, а Вэта всегда улыбается людям. К тому же она неплохая рукодельница, умудряется вести хозяйство на сущие крохи и прекрасно знает, что такое быть непохожей на других.

Вторая женщина, бывшая кухарка на постоялом дворе, потеряла место, когда таверна сгорела.

– Уж я-то такого насмотрелась в жизни, меня ведьминской магией не напугать, – махнув рукой, гортанно сообщила дама, немолодая, но довольно подвижная для своих лет. – Мне бы скопить деньжат и уйти на покой. Вот все, о чем я мечтаю. К работе я привыкшая, чту богов и гневить их воровством и кровопийством не собираюсь. Мы с девочками подружимся, если, конечно, они любят хорошо поесть.

Авва взяла обеих женщин на испытательный срок.

Амита и Оза продолжали помогать на кухне. Юля пыталась развеселить и разговорить слишком серьезных для своих лет девочек, но они отмалчивались и не пытались ни с кем сблизиться.

Юле показалось, что им нравится составлять меню и вести разнообразные хозяйственные записи. Тогда она начала давать Амите и Озе разные мелкие поручения: пересчитать банки с солеными овощами в подвале, снабдить особыми бирками белье для отправки в прачечную, составить график уборки комнат. За каждое хорошо выполненное дело она немногословно их хвалила.

Девочки выполняли поручения в обычном для них молчании, но вскоре Юля увидела в их глазах гордость и удовлетворение. Она узнавала в них юную себя.

В детстве Юлю увлекало ведение дома: готовка, семейный бюджет, организация хранения и наведения порядка. Она с удовольствием проводила лето у своей бабушки, весьма хозяйственной женщины, превратившей скучный домашний труд в идеально отлаженный механизм. Дом бабушки всегда казался Юле большим, живым, дышащим существом, нуждающимся в постоянном уходе и ласке.

С возрастом это чувство исчезло. Муж не особо ценил Юлины таланты, а усталость после офисной работы отбивала всякое желание заниматься домашним трудом. Теперь же Юля чувствовала себя силой, которая с любовью и терпением приводила в движение какую-то неведомую мощную энергию.

Проходили дни, наступила настоящая зима, с вьюгами и морозом. Постепенно в доме на холме сложился свой особый уклад. Многие девочки уже не хотели уезжать. Впрочем, узнав, что с ними в новый дом отправятся служанка Вэта и кухарка Диза, пансионерки приободрились и повеселели. Но не все.

Наступил вечер, когда Юля получила письмо от Совета альвийских старейшин. Эйм сдержал слово – он «умер». Если бы не договоренность, Юля поверила бы в смерть друга.

Однако одновременно со свидетельством о смерти, посыльный принес в дом на холме небольшое письмо. В нем некий Эмет Торри, маг-полукровка, описывал свое нынешнее житье-бытье. Юля улыбалась, читая послание. Эйм был в своем репертуаре, он рассказывал о жизни в мире альвов с присущим ему специфическим, мрачноватым юмором.

По некоторым намекам Юля поняла, что теперь Эймет вынужден скрывать способность оборачиваться, но это ему ничуть не мешает. Он собирался отправиться в экспедицию в малоизвестные южные моря альвов.

Юля зачитала письмо вслух. Цила порадовалась за дядю. По ее словам, пострадав от предательства родственника, он больше всего жалел, что так и не удовлетворил свою жажду путешествий.

Свидетельство о смерти было составлено по всем правилам, Юле оставалось лишь заверить его в Ратуше и исправить татуировку.

– Не прослыть бы черной вдовой, – задумчиво проговорила она, изучая печати и странные символы внизу письма.

– Драконы тоже смертны, – возразила Цила, оторвавшись от кормления Эни.

– Что такое «черная кара»? Тут написано, что он умер от «черной кары».

– Магическое проклятие, – пояснила Цила. – Говорят, что это наказание богов за что-то греховное. Иногда потомки старинных, очень старых драковских родов необъяснимо умирают во цвете лет. Они считаются проклятыми. К их телам нельзя прикасаться, и на погребальный костер их возносят в особых саванах.

– Вот же жук твой дядя, – пробормотала Юля, усмехнувшись. – Приплел генетическую хворь да еще и кого-то другого вместо себя в костер подложил.

– Дядя Эймет не перестает меня удивлять, – призналась Цила. – Он все так ловко придумал.

– Вот только любимую свою вызволить не смог, – возразила Юля.

Цила серьезно кивнула:

– Против него пошел бы весь Род. И Лилии пришлось бы плохо, если бы их поймали. Ее наверняка бы изгнали в Дикие Земли, а там мало кто выживает.

– Ну раз так, Эйма можно понять.

Цила увела Эни спать, а на пороге зала появились Амита и Оза. Обе девочки выглядели необычайно серьезными. Оза толкнула Амиту локтем и зашипела:

– Ты начинай!

– Мы же договорились, – прошептала в ответ Амита.

– Ты старше на два месяца!

– Всего на два!

– Ну Ами-и-ита! Мне страшно! Вдруг она выгонит нас вон?

– Не выгонит. Она не такая, как все эти… высокомерные бараны-маги. Ну ладно, я скажу.

Подслушав эмоциональную беседу, Юля чуть не рассмеялась. С ходом беременности ее слух почему-то становился все тоньше. Ночами она могла слышать, как, пролетая над холмом, драконы из дозоров шелестят крыльями в небе.

Амита и Оза подошли к столу. Амита набрала полную грудь воздуха и сказала:

– Госпожа Ула. Мы с Озой… в общем… мы ведь скоро переезжаем в дом госпожи Аввы. И мы хотели спросить…

– Нельзя ли нам остаться у вас? – выпалила Оза. – Нам двоим.

– Но почему? – озадаченно проговорила Юля. – Ваши подруги переедут, все до одной. Разве вам не хочется жить с ними?

– Хочется, – кивнула Амита. – Но нам нравится здесь. Это не потому, что нам лень присматривать за малышами, нет. Но теперь есть Вэта, она милая и расторопная, мы там больше не нужны.

– Нам хотелось бы учиться у вас дальше, – объяснила Оза. – Мы могли бы выучиться и стать такими, как вы, чтобы помогать по хозяйству, служить в больших домах, облегчать людям быт. Ведь цель в этом, да? Чтобы не пользоваться нечистой магией и честно зарабатывать на жизнь.

– Нам кажется, у нас получается, – неуверенно предположила Амита.

– Конечно, получается! – воскликнула Юля. – Вы молодцы! Я могу доверить вам кучу дел и знать, что вы справитесь.

Девочки гордо переглянулись.

– И у вас скоро родится ребеночек, – робко произнесла Оза. – Мы будем помогать еще больше: и кушать готовить, и пеленки стирать, и за молоком ходить, и играть, когда малыш подрастет. Мы умеем! Честно-честно!

– А еще для нас найдется много работы, когда откроется гостиница, – подхватила Амита.

– Вот эта идея мне как раз не нравится. Мало ли какие постояльцы попадутся. А вы очень юные, – возразила Юля.

Амита жалобно на нее посмотрела. От такого взгляда, искреннего и наконец-то доверчивого растаяло бы любое сердце, а уж Юлино – тем более. Она сама привязалась к девочкам. Ей весьма импонировала их серьезность и ответственное отношение к делам.

– Вот что, – сказала она неразлучным подругам. – Я поговорю с Аввой. Госпожа Ол-Анеер вполне может оставить вас у меня и взять на воспитание двух других девочек из приюта, тем более, что его сейчас распускают из-за жалоб. Детей срочно пристраивают в хорошие дома. А я подам заявку на попечительство до вашего совершеннолетия и найму хорошего охранника. Вэта говорила, один ее друг орк ищет работу вышибалы. Он солидный, семейный… и большой. Охранник нам понадобится в любом случае. В домах, где живут одинокие женщины, без защитника никак.

Девочки схватились за руки и принялись радостно кружиться по залу.

– Не радуйтесь раньше времени, – сказала Юля, смеясь. – Вам придется учиться не только ведению хозяйства, но и математике, истории…

Амита и Оза обрадованно закивали, звонко клюнули Юлю в щеку и убежали искать Авву.

Глава 9

… Шторы и простыни крепко связаны в прочную веревку, но беглянка не подозревает, что башня, в которой ее держали, утыкана снаружи ржавыми скобами. Когда-то они были вбиты в камень в качестве лестницы для драконов.

Девушка спускается осторожно, но ветер раскачивает и с силой ударяет ее о стены. Острый штырь разрезает шелковую простыню. Бедняжка кричит и срывается. Она падает на камни, стонет, но поднимается.

Как же больно! Но в голове одно: бежать. Тот подслушанный разговор… муж и его колдунья…

Нужно спасти ребенка, нужно оказаться как можно дальше от владений супруга. Если он заберет Элию в свое тайное Убежище, у нее больше не будет шанса вырваться. Он нарушил клятву и претендует на чужого малыша ради права назвать его своим, утвердиться в семье, смыть клеймо неудачника…

Этот малыш… он особенный… Богиня помогла Элии, привела ее к покоям мужа в этот поздний час, позволила подслушать разговор. Ведьма сказал, что Элия беременна. Значит, нужно бежать… У колдуньи есть особые зелья… и страшное туманное чудовище…

Отец ребенка погиб, так ей сказал муж. Теперь только Элия может защитить малыша. Лишь бы он был в порядке! Но ведь есть боги! Они все слышат!

Девушка ковыляет по лесу и тихо молится.

И возможно, это боги приходят на помощь и посылают ей обоз. Крестьяне едут в город на праздник Урожая. Они стараются выспаться перед сложным днем и не пристают с расспросами, а Элия одета просто, в старое платье из девичьего гардероба и чепец служанки. На рассвете обоз довозит беглянку до Цветочного Холма.

Голова болит все сильнее, мысли путаются. Нужно найти лавку с одеждой, купить теплый плащ вместо легкой накидки, холодает…

* * *

Юля проснулась с громким криком и села на кровати. Пошарила рукой – Трюфеля рядом не было. Комнату освещал яркий свет – полнолуние. Как же страшно! Какой достоверный сон! Будто бы это Юля сорвалась с башни и брела по осеннему лесу. Но, видимо, почти так оно и было – тело помнило прежнюю хозяйку, Элию. Как удивительно: у них даже имена похожи!

Девочка погибла. В том нет сомнений. Но что-то или кто-то все же пришел на помощь. Возможно, в тот вечер Юля тоже умерла в своем мире, врачи часто говорили, что у нее слабое сердце. И вместо того, чтобы отправиться в лучший мир, она попала в иной мир в качестве мамы ребенка, который был так дорог его настоящей матери.

– Тише, – прошептала Юля, поглаживая оформившийся животик. – Все хорошо. Что бы ни произошло, у тебя есть я. Я очень сильно люблю тебя, малыш.

Дышать по-прежнему было тяжело, на теле выступил пот, а тело еще помнило боль от ушибов из сна. Юля встала и обнаружила, что кувшин с водой пуст – она опрокинула его на пол, проснувшись от кошмара.

Открыв дверь, Юля вздрогнула: у стены на полу, охватив руками колени, сидела Оза.

– Что ты тут делаешь? – прошептала Юля. – Ты с ума сошла? Холодно, а ты в ночной рубашке! Что случилось?

Оза подняла голову и молча, очень серьезно посмотрела на Юлю.

– Быстро прыгай в мою кровать, – велела та. – Согрейся. Я схожу за водой. А потом ты все мне расскажешь.

Напившись, Юля поднялась в спальню. Оза сидела на ее кровати. Хоть в одеяло закуталась – и то хорошо.

– Что стряслось? – повторила Юля.

– Я не знаю точно, – сказала девочка. – Я что-то услышала.

Юля встревожилась:

– Шум? В доме или снаружи?

– Нет, не так. Понимаете, я услышала. Кажется, это был ваш ребенок. Что-то испугало его. Я почувствовала и пришла. Вам приснился страшный сон?

Юле потребовалось несколько секунд, чтобы переварить услышанное.

– Ты ощущаешь моего ребенка? Магически? – недоверчиво выдавила она.

– С первых же дней в доме. Он очень яркий, – подтвердила Оза. – У него много магии. Амита тоже его чувствует, просто сегодня она устала и крепко спала.

– Так, стоп, – Юля присела рядом с Озой. – У тебя связь с моим малышом. Ты услышала, что он беспокоится. Мне действительно приснился страшный сон. Как такое может быть?

– Я ведь немножко ведьма, помните? Я многое вижу и чувствую. Могу сказать, жив человек или мертв, потрогав его вещь. Могу иногда видеть ауру и сказать, где у человека болит. Госпожа Ула, я не плохая, честно! Я никогда не делала ничего нехорошего… ну… пару раз только, но они сами были виноваты. Люди все время чего-то от нас хотят: сделай то, сделай это, узнай, есть ли у моего мужа шашни на стороне, посмотри, куда мой дед закопал свои деньги. А если выполнить просьбу, получишь побои или угрозы. Ведьм никто не любит. Хорошо, что у меня есть Амита. Она хитрая и осторожная, она умеет отводить глаза и морочить людям головы.

– Бедняжки, – Юля привлекла девочку к себе. – А меня вы тоже морочили? Скажи честно.

– Нет, вы совсем другая, – с той же серьезностью сказала Оза. – Вы добрая. У вас сердце… оно тоже сияет.

– Поэтому ты пришла ко мне? Предупредить, что ребенок встревожен?

– Да. Мне так жаль. Я очень вам… сочувствую.

– Мне? Чего вдруг? – удивилась и встревожилась Юля. – Из-за сна?

– Нет.

– Что-то не так с ребенком? Со мной?

– Все в порядке. Просто… – Оза осторожно положила руку на живот Юли, – ваш малыш… это… девочка.

* * *

… Несколько секунд Юля ошеломленно молчала, успокаивая вихрь мыслей в голове, а потом засмеялась. Оза смотрела на нее удивленно, Юля ее понимала: странная дама веселится, вместо того, чтобы предаваться сожалениям – ведь у нее родится девочка, а значит, ведьма. Но Юля была счастлива. Девочка, мальчик… Главное, чтобы с ребенком все было хорошо.

Да, проблема налицо: магически одаренная женщина в этом мире – потенциальный изгой. Но это уже Юлина задача – максимально защитить ребенка от агрессии окружающих, вплоть до переезда в мир альвов. Если нужно будет, она так и сделает. Альвы ее примут, им нужны сильные маги. И к женщинам они относятся без предубеждения – многие изгнанницы-ведьмы, по словам О́рла, нашли убежище на просторах альвийского мира. Не примут альвы – Юля научит ребенка скрывать способности, Авва ведь научилась, ей тоже родители помогли.

– Вам не страшно? – тихо спросила Оза.

– Нет, не страшно. Никто у меня моего ребенка не отберет, никогда. А сама я свою малютку тем более никому не отдам.

– Если бы моя мама была такая, – с горечью сказала Оза, хлюпнув носом. – Я ее не помню. Мне сказали, что, лежа в яслях, я заставила погремушки парить в воздухе, и меня сразу отдали в приют.

Юля тяжело вздохнула. В ее мире талантливых и красивых женщин когда-то по малейшему обвинению сжигали на кострах. Там даже доказательств не требовалось. Зашевелились в сердцах соседей зависть, похоть, страх, жадность – вот и готов донос.

Судя по услышанному и увиденному, женская магия на Э-лан-драке была более яркой и разнообразной, чем мужская. Не иначе как драки не хотели соперничества и потому заклеймили женское волшебство позором. Мужчины.

– Скажи, если ты видишь магию моей дочери, значит, и другие ведьмы могут? – обеспокоенно спросила Юля, вспомнив предупреждение О́рла.

Оза улыбнулась, чуть хитро и снисходительно:

– Я очень сильная ведьма, поэтому меня пока не очень и раскусили. Амита такая же. В приюте нас считали самыми безобидными и глупыми. На самом деле мы можем очень многое, просто чем больше у ведьмы магии, тем хуже к ней относятся. Одну девочку из нашего прошлого приюта – она жила в приграничном поселке – заставили день и ночь лечить раненых, а потом выгнали, не заплатив ни медяшки. Тетя Ула, скоро ваша малышка подрастет, и ее сможет увидеть любая ведьма.

– Приму к сведению, – задумчиво кивнула Юля. – И надеюсь, на то, что вы с Амитой будете и дальше помогать мне с советами.

– Будем, – пообещала Оза, – и никому про вашу дочку не скажем. Она славная. Ей нравится ваш голос, особенно когда вы напеваете.

Маленькая ведьма заснула у Юли в кровати, а Юля долго лежала, прислушиваясь к чему-то тихому и необъяснимому внутри себя. Ее дочка… ее малютка… Еще не родилась, а уже нашла друзей. Вот бы увидеть ее сияние собственными глазами.

* * *

… Авва сказала, что всячески приветствует планы Юли насчет Амиты и Озы. Однако заверить согласие нынешней попечительницы и получить разрешение можно было только при личном присутствии в Ратуше. Юле пришлось собраться и спуститься в город с Аввой, которая как раз собиралась в банк за очередной выплатой.

На улицах лежал снег, было довольно скользко, и женщины наняли портшез. Благодаря деньгам Аввы у гостиницы какое-то время имелся стабильный доход, и Юля в который раз убедилась, как хорошо жить, когда не нужно на всем экономить. На ней было новое красивое платье, из крепкой шерсти, мягкое и теплое. Цила уложила ее волосы в «траурную» прическу – сложное переплетение прядей.

Эймет подарил Юле статус и чувство безопасности. Вот только магия ведьм ее немного беспокоила. Хорошо, что колдуньи редко появлялись на людях. Самые сильные ведьмы старались «работать» в городских трущобах с определенной репутацией или прятаться в лесах.

Носильщики доставили женщин до подножия Цветочного холма, и до Ратуши Авва и Юля дошли сами. Авва заверила свое согласие, и они разделились: Юля отправилась к Танееру, а Авва – в банк.

Найти нужную комнату оказалось делом непростым: здание было огромным, ранее Юля посещала в нем только кабинет судьи. Повсюду носились клерки в белых передниках, все деловитые и очень занятые. На все вопросы они отвечали недовольными гримасами. «Прямо как у нас», – подумала Юля.

Однако настойчивости у Юли было не занимать. Она отыскала кабинет Танеера и… врезалась в выходящего из него мужчину.

Юля охнула и схватилась за живот – ей показалось, что ребенок изо всех сил пнул ее изнутри. До этого момента Юля ни разу не чувствовала шевеления дитя, и первый же опыт оказался… чувствительным.

– Если бы я не знала, что ты девочка, подумала бы, что беременна будущим футболистом, – тихо произнесла она, обращаясь к дочери. – Хотя… кто знает…

– Что? – озабоченно переспросил вышедший из кабинета высокий мужчина. – Вам плохо? Я вас сильно задел?

– Нет-нет, все в порядке, сама виновата, – заверила его Юля, поднимая голову, – это… вы? То есть… – Юля смутилась, – вы Эйлан Ол-Танеер?

– Именно так. Вы ко мне?

– Да… к вам.

– Проходите.

– Но ведь вы куда-то спешили? Я могу подождать.

Юля мысленно приказала себе сконцентрироваться. Да что с ней такое, в конце концов? В родном мире она всегда старалась выбить из чиновников все, что возможно: сел в кабинет – выполняй свою работу, обслуживай посетителей без заминок. А тут еще что-то «повело». Не от того ли, что Эйлан Танеер, богач и меценат, оказался до ужаса интересным мужчиной?