bannerbanner
Дорога за горизонт. Где ты, враг мой?
Дорога за горизонт. Где ты, враг мой?

Полная версия

Дорога за горизонт. Где ты, враг мой?

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
6 из 6

Пьют, надо сказать, гаэльцы не в пример больше тех же серебряных – и как бы не больше северян даже! Но хоть бы кого подкосил хмель – тот же Гилри и то больше кривляется, это Амир знает точно. Впрочем, драконий всадник и конунг Горскуна тоже не жалуется – он и сам горазд долго хранить ясность мыслей, сколько бы не длился пир.

А нынче пир и есть – помимо вина, яств тоже хватает в изобилии, только успевай упомнить, что уже успел отведать – а до чего так и не добрался пока. Эвон как слуги с ног сбиваются, разнося блюда и кувшины!

И тек пир своим чередом – иногда прерываясь на приличествующие случаю речи, без которых ни одно большое празднование не обходится. Какие-то из этих речей в самом деле были важны – а какие-то просто красивы и оттеняли собою пышность празднества и радостное настроение пирующих. Последних было явно больше – все важное уже сказано не раз.

– Пусть речь под этот бокал скажет победитель! – откуда-то донесся молодой и красивый, хорошо поставленный голос – Амир не помнил имени говорившего, но это был кто-то из Совета. Ну разумеется, тоста с красивой речью ждали от новокоронованного Императора – но Амира уже несло какое-то бесшабашное веселье.

Всадника обуяло необъяснимое легкомысленное озорство, и он ловко подхватил кубок, к которому уже успел протянуть руку сам Император Леон – не сомневаясь, что тот охотно простит ему эту выходку. В конце концов, Леон Мааркан и сам любил такие шутки.

– Победитель в этой войне – весь народ Гаэли! Тогда давайте же выпьем за единство всех, кто населяет эту прекрасную землю! За союз восточных и западных гаэльцев, людей и элро, а также северян Нордгарда и народа тайале! – Амир, широко поведя свободной рукой, улыбнулся всем собравшимся и поднес кубок к губам.

Под одобрительные возгласы его примеру последовали все прочие в зале, слегка растерявшийся король взял второй кубок, но видно было, что он тоже улыбается. Выходка в самом деле пришлась ему по вкусу.

Амир сделал щедрый глоток. Вино, казалось, было сдобрено какими-то острыми пряностями – на языке появилось легкое жжение. Когда жидкость уже скользнула в горло, жжение стало сильнее, и в глазах мгновенно помутилось. Как сквозь вату, аргшетрон услышал полный ужаса чей-то вскрик:

– Яд! Яд в вине! Лорд Эохайн отравлен! Все лорды кланов! Это покушение!

Всадник уже успел забыть – каково подобное превращение, моментальное, сминающее тело в чудовищной судороге. Но звериная его ипостась, почуяв отраву, моментально заняла место человека. Буквально за секунду перекинувшись, оборотень сплюнул алым всплеском на пол не проглоченное Амиром до конца вино, судорожно вздохнул несколько раз – и снова уступил место человеку, хватающему ртом воздух и скребущему пальцами по застежкам ворота.

Над упавшим склонились все, кто был рядом. Айду же, с неожиданной, неженской совершенно силой рванула ворот рубашки и прижала ладонь к груди всадника, начав целительное заклинание. «Живи, слышишь? Живи!!» Слушаясь приказа, налитого магией, сбившееся было с ритма, вздумавшее остановиться сердце человека-зверя вновь медленно начало свою привычную работу. Грудь чуть вздрогнула, пропуская еще порцию воздуха. Сквозь оглушительный звон в ушах до всадника донесся невообразимо, запредельно ненавидящий, отчаянный крик Киры:

– Кто-о-о!? Кто посмел!?

Голос младшей принцессы вибрировал отраженным эхом под сводами зала, перекрывая даже нестройный многоголосый гул, все нарастающий.

Император Леон, побледнев, очень медленно поставил не донесенный до уст кубок на подлокотник. Страшным усилием воли он заставил себя унять дрожь в руках – но ни слова проронить он пока был не в состоянии. До сознания медленно доходило – государь, смотри, это твои союзники, ближайшие помощники, опора короны – их больше нет. И тебя могло бы не быть тоже. Жертв яда в кубках оказалось четверо. А могло бы быть больше, вероятно. Ибо твой кубок осушил всадник. Что же было в его чаше, что сжимал секунду назад ты сам в своих перстах? Тоже отрава? Или…

Точно окаменев, Император Мааркан смотрел на свою младшую дочь, стоящую на коленях между двух уже очевидно мертвых тел. Три плаща – синий, красный и лиловый – причудливым трехцветным крылом раскинулись по каменным плитам. Девушка едва ли не по-волчьи выла в бессильной попытке облегчить свалившее на нее горе. В обеих руках она сжимала безвольные ладони горных князей – главы кланов Ардэйх и Конрэй были ей близки настолько, насколько вообще у наследницы могут быть именно что близкие товарищи и друзья, а не только политические союзники. Кира же ровно не видела перед собой совершенно ничего – ни встревоженных, печальных лиц, ни участливо протянутых рук – перед глазами у нее снова и снова вставало чудовищно побледневшее, растерянное лицо Гилри Конрэя, его глаза с неестественно расширившимися зрачками… за секунду до того, как он упал, точно подкошенный острым мечом. А в голове раз за разом проматывались слова лорда Ардэйха, что рухнул на каменный пол следом, уже по правую руку от принцессы – задыхаясь, в судорожных попытках протолкнуть в точно окостеневшую грудь хоть сколько-то воздуха, Уаллэн вцепился пальцами в собственное горло, чуть ли не раздирая плоть ногтями – но успел выдавить только:

– Предатель… будь ты проклят, змея! Будь проклят… Зорова стая!

В ушах шумело, кровь бросилась в лицо, и Кира вскочила на ноги, захлебываясь яростным:

– Кто посмел!? Разорву собственными руками!

Не слыша, что ее окликают, и точно совершенно не думая, бросилась прочь, попутно нашаривая на поясе кинжал. Чуть шершавая изящная рукоять почти сразу удобно ткнулась в ладонь, лезвие легко выскользнуло из ножен. Но не успела разъяренная девушка сделать и пяти шагов, как неловко споткнулась о край плаща – и полетела ничком вперед. Правда, упала она в чьи-то надежные руки. Попробовала оттолкнуть – но поймавший проявил недюжинную силу и настойчивость. В ухо строго произнесли – настойчиво, холодно, спокойно:

– Кира, постойте! Да Кира же!!

Кира дала себе труд всмотреться в лицо неожиданного «препятствия» – и передумала бездумно отмахиваться зажатым в руке коротким клинком. Это был Ллерн, отцов друг, один из советников. Старый, надежный Кэнельм Ллерн, безупречнейший из людей крайморской крови, присягнувших на верность королю Леону.

– Принцесса, успокойтесь! Куда, куда вы собрались? Никто не знает, чьих это рук дело, так кому предназначен ваш кинжал, лайин? Кира, тихо, пожалуйста…

Пусть голос старого советника был тверд и спокоен – но все же было слышно, какого труда ему это стоит. Принцесса Кира, по крайней мере, тоже услышала. Внезапно она вдруг точно обмякла и тут же расплакалась: горько, мучительно, навзрыд – и позволила себя увести.

Император Леон проводил взглядом Киру и советника Ллерна, северян и Айду, понесших прочь Амира – тот дышал, но редко и тяжело; затем перевел взгляд на побелевшего, как полотно, Кальбара – первый министр трясущимися руками распутывал ворот парадного камзола, точно тоже отхлебнул отравы и ему не хватало воздуха. Затем монарший взгляд снова уткнулся в темно-маслянистую поверхность вина в нетронутом кубке.

– Магов. Всех, кто хоть что-то смыслит в подобных вещах, – бесцветно проронил король.

Глава 5. Пустота

Вокруг стоял гул голосов, но Кинн их не слышал – точнее, не различал ни слов, ни отдельных голосов, все просто сливалось в ушах во что-то вроде шума прибоя. Киру повели прочь, народ столпился вокруг, плотно обступив лежащие на каменных плитах тела, и, очевидно, никто так и не мог полностью уместить в разуме своем произошедшее только что у всех на глазах.

Нэйт-Ардэйх живо растолкал всех, бухнулся с ходу на колени, никого не слушая, перевернул на спину Старшего. Голова безвольно запрокинулась – и в глаза разом бросились багровые следы на белом горле. Взгляд тут же метнулся против воли к кистям рук – так и есть, налет крови темными полукружьями под короткими ногтями. Хрипло вздохнул, прижимая пальцы к виску лежащего – но втайне ожидаемого биения пульса под кожей не ощутил. Внутри похолодело – кажется, Кинн все еще не верил в произошедшее.

– Эй… Уаллэн, ты же не можешь так вот просто взять и умереть, правда? – растерянно пробормотал Кинн, торопливо прижался ухом к груди брата – но не услышал того, чего так ждал. Ничего. Ни отзвука, ни намека на биение сердца, пусть и слабое.

Тишина. Абсолютная.

Пустота.

И вот тут-то Кинну и показалось, что небо раскололось надвое.

Дышать разом стало тяжело настолько, точно это в его горло впились окровавленные пальцы – он с усилием сглотнул, с усилием же потер ладонью лицо. Захотелось вцепиться зубами в ребро ладони или запястье, но все же сдержался. Протянул руку, смыкая застывшие почему-то чуть приоткрытыми веки побратима, потом очень медленно поднялся на ноги.

В груди горело нестерпимо – темная горячая ненависть закипала в крови вместе с растущим осознанием бесповоротности произошедшего.

– Найду. И отомщу, – тихо произнес Кинн, на секунду случайно встретившись глазами с белым, как полотно, но отмеченным яркими, лихорадочными пятнами на скулах, Фиантэйном – и поняв, что не сможет больше никогда посмотреть ни в чьи глаза из собственных родных, соклановцев, пока не оплатит открытый сегодня вечером счет. Открытый тем, по чьей воле в кубке Уаллэна Ардэйха оказалась отрава.

«Nipa úar th’fhuil-siu lim-sa for talmain in tan not digél»

«Не будет кровь твоя холодна на земле, когда свершится моя месть»


– Магов, – велел Император. – Всех, кто хоть что-то смыслит в подобных вещах.

Те не заставили себя ждать – да они и без приказов уже спешили к месту событий, ведь придворные чародеи точно так же праздновали со всеми.

– Лорд… или помогайте, или позвольте попросить вас отойти и не мешать, – Кинну дохнуло в ухо деликатным шепотом.

– Я… я помогу. Что нужно, говорите.

Лекари, алхимики, целители – любой воин понимает, что от их искусства может зависеть жизнь. Смерть, даже уже случившаяся, получается, тоже не обходится без их слов и знаний… по крайней мере – такая.


На месте никто не сидел. Маги получили в свое распоряжение нетронутый кубок и все пустые, и те живо разделились на несколько групп – одни занялись изучением яда и составлением картины самого отравления, остальные присоединились к стражникам – как твердо высказался сам правитель, не стоит никого пока выпускать за пределы дворцового комплекса.

Стража прочесала дворец и окрестности буквально в мгновение ока – но никаких следов, что могли бы навести на виновника происшествия, кроме мертвого парня-слуги, сжимающего в руке пустой серебряный кувшин, не обнаружила.

– Кажется, он просто допил остатки вина из кувшина, – поворошив небрежно ливрею на слуге, а так же осмотрев лицо и закатившиеся глаза того, сообщил капитан стражи. – Лицо такое же – иссиня-бледное и словно окостеневшее. И пальцы не разжать, – добавил он, пытаясь вынуть тонкую ручку кувшина из скрюченной кисти незадачливого разносчика вин.

– Обратите внимание, – вмешался один из придворных алхимиков. – Кувшин совсем небольшой. На пять… ну самое большое шесть чаш. Что, если ему остатки вина посулили как награду за…

– Что?!? – почти хором воскликнули остальные.

– Погодите. Погодите. Никто из слуг не стал бы участвовать в этом деле, зная, что в кувшине отрава! – засуетился доселе молчавший глава дворцовой кухни, старший повар. – Я головой клянусь в абсолютной верности короне всех, кто со мной работает! Если надо – повторю это хоть перед ликами Сокрытых! Никто из слуг не мог отравить сиятельных князей и покушаться на самого Императора – ни за какие деньги! Нет таких денег и почестей в мире, как Зор силен, клянусь!

– Да и не стал бы этот несчастный юноша тогда допивать, знай он про яд, – предположивший пожал плечами. – Посулили ему наградой за особенно обходительное служение Старшим кланов. Вот, вина редкого подлить вовремя, например. Я об этом. Выглядело бы совершенно благопристойно – так ведь? Кто-то добыл редкого вина и пожелал порадовать правителя. О, совершенно прекрасный предлог, как мне кажется!

– А что это вообще за вино было? – внезапно вперед вылез чужеземец – какой-то рыцарь, посол, что ли? Ни стражники, ни кухари тем более, его имени не знали – а маги величали «амис ДэКэр». Этот самый ДэКэр брезгливо подобрал кувшин, все же извлеченный из мертвой хватки капитаном стражи и стоящий тут же, подле тела. Понюхал – очень осторожно. Задумчиво произнес:

– Такого на приеме вообще не подавали. Точно говорю. Эй! Кухарь! Разбираешься ли в винах?

– Конечно, – обиженно засопел тот. – Кто, по-вашему, их к подаче-то готовит, перемены все соблюдает, да и саму подачу блюдет?

– Ну так и скажи – узнаешь ли?

Кухарь так же опасливо втянул воздух над горлышком кувшина, зачем-то заглянул в него и наконец выдал:

– Нет. Это точно не из наших запасов. Вино вообще не гаэльское, если на то уж пошло. Крайморское, скорее всего. Точнее не скажу.

– Вот! – ДэКэр воздел указательный палец вверх. – Вот вам и идея – некто ушлый налил в кувшин вина и сообщил доверительно сему простодушному, судя по его круглой физиономии и застывшей на оной бесконечной растерянности, юноше – Мол, привез дорогой подарок. Только для самых знатных господ, смекаешь? Разнеси так, чтобы только в кубки к главам кланов оно попало, ну и господина всадника уважь… а что останется – тем полакомиться тебе никто не воспретит! Стройно ли?

– Стройно… да подозрительно легко, – осторожно заметил капитан стражи.

– Откуда вы знаете, что оно так и было? – протянул кто-то из магов, еще более недоверчиво.

ДэКэр как-то невесело усмехнулся:

– Господа, у меня дома, под боком, там, где я родился и вырос – удивительнейшая страна Тхабат. И вот там решать вопросы престолонаследия или сводить старые счеты посредством поднесения отравленного кубка считается в порядке вещей. Это одна из самых простых схем, на самом деле. Всегда мог быть рядом тот, кто слышал разговор несчастного глупого слуги с кем-то… кто и привез злополучное вино. Вот их бы я и поискал, на самом деле – господ с хорошей памятью и длинными… кхм, простите, двусмысленно получается, но как уж есть – ушами.

– Добрая мысль, – наконец согласился тот же самый маг. – Разумная.

Стража и маги вновь двинулись дальше – обходя все подряд, останавливая и допрашивая всякого, кого встретят – чуть ли не до садовника вплоть.

Рыцарь ДэКар же вернулся к государю и его окружению – он вообще-то собирался через полдюжины дней от коронации отбыть снова в Краймор по неотложным делам, и сейчас торопился. Он хотел как можно скорее рассказать Императору и его доверенным людям все, что знал об отравлениях и расследовании таких дел, справедливо полагая, что практически помешанные на законах чести и презирающие трусость гаэльцы совершенно в этой теме неискушены. Остаться и помогать сам он не мог, да и кто он был для них, чтобы вмешиваться? Но хотя бы так отдать дань уже заключенным договорам о поддержке связей.

Если бы рыцаря сейчас спросили, что он сам, как человек думает о произошедшем, он бы совершенно искренне ответил: «Скверная все же история вышла».

И добавить-то к этому точно было бы нечего.


Айлисса спешила через сад – было не особо темно, но она все равно то и дело оступалась.

Ее колотило мелкой дрожью, да и неудивительно – от произошедшего и взрослые мужчины бледнели и с трудом держали себя в руках, что уж говорить о ней, юной совсем девочке!

И если лорды, испившие отравленного вина, оказались для нее только излишне яркой, но какой-то все равно сюрреалистичной, ненатуральной картинкой – вот только что был таким, как ты сам, живой, ведущий беседы, шутящий, поднимающий здравицы за Императора и всех его соратников – и через миг стал безвольный ворох ярких тканей, то агонию незадачливого слуги с кувшином она видела слишком близко и слишком подробно, аж до дрожи врезалось в память, и она до сих пор не могла изгнать из головы эту сцену.

Переполох потихоньку упорядочивался, правитель – вот же где железная выдержка! – отдавал распоряжения, и постепенно вскипевший котел дворца все же превращался во что-то, все еще подвластное разуму и логике, а не только лишь горестным причитаниям или гневным выкрикам.

«Надо найти наставника… надо. Мне велели передать… Не отвлекайся. Ты делаешь полезное и нужное дело, потом дашь волю страхам, давай же, соберись, ну…» – мысленно твердила себе Лисс. Плоховато помогало, если честно, но все же – помогало.

Как назло, Кальбар Д'Ошелл умчался куда-то на противоположный край всего дворцового комплекса – наверное, лично все осмотреть собрался, наставник у нее такой… ответственный очень. И быстрый – не уследишь, куда и когда сорвется.

– Ну да где же вы, наставник? – отчаянно прошептала девушка себе под нос.

Внезапно ее от собственных терзаний отвлек очень громкий, истеричный какой-то вскрик.

Айлисса буквально подпрыгнула на месте – неужели опять что-то жуткое происходит?

Но тут же сообразила: это был вскрик не боли или страха – скорее досады или злости. Так может завопить получивший внезапную – и незаслуженную – пощечину, но никак не смертельный удар.

Сложнее было другое – голос она узнала.

Следом послышался второй голос, не менее хорошо знакомый девушке, служащей при дворе – и он, этот голос, отчитывал кого-то, поминутно столь грязно ругаясь, что у Лисс мигом вспыхнули уши.

Через миг послышалась речь и третьего собеседника первых двух – он сдавленно шипел что-то оправдательное, и опознавался с трудом, но и этот голос тоже казался вовсе не впервые услышанным. Девушка каким-то, совершенно не поддающимся никакому объяснению, глубинным чутьем внезапно поняла, что случайно услышала нечто очень важное, и потому, преодолевая накатывающий страх (скандалисты явно не хотят быть услышанными же, это очевидно!) и смятение, постаралась как можно тише приблизиться к источнику звуков.

Звуки перебранки доносились из-за неплотно прикрытого окна, задернутого занавеской. В эту часть сада смотрели окна очень немногих покоев, и она, пожалуй, даже смогла бы точно назвать комнату – но времени бежать в сам дворец не было.

– Ты что вытворил, я спрашиваю? Я что говорил, а? Какой план был, забыл совсем? Или тебе ночницы мозги выпили, а? Такой переполох подняли, ты вообще соображаешь, чем оно грозит? – голос, что прежде бессодержательно ругался, чуть подуспокоился и принялся распекать своего визави уже более обоснованно.

– А по твоим словам если б мы поступили – так и не подняли бы, что ли? И потом! Я сам не знал, что выйдет именно так! Просто хотел подстраховаться – ну а кто знает этого проклятого северянина-оборотня? На него и так не подействовало совершенно почти, а ты говоришь…! – оправдывающийся все еще периодически пускал петуха в голосе, но тоже вроде сбавил тон. – Не держите меня за безмозглого сопляка!

– Мы провалили дело, понимаешь ты это – или нет? Нужно было сделать все как можно более не-за-ме-тно! Незаметно – а не это представление, что мы видели твоей милостью! Я думал – на месте поседею!

– И так вышло незаметно – слуга, простак, допил предложенное, и никому ничего не скажет. Колдуна, что варил зелье, тоже никто больше не найдет, уж поверь. Ну а что шум – он был бы и так. Они все слишком заметные фигуры.

– Ну да, согласен, дело-то недоделано. Как минимум, на половину, – буркнул третий голос. – Правда, я считаю, что самые опасные уже вне игры. Так что зря распекаешь.

– Самый опасный – это всадник. Я был уверен, что нашел способ и против него – но вы теперь меня распекаете оба. Я только и думал, как бы снять все вопросы одним махом, а оказался нехорош!

– Послушай… если бы все было так, как решено заранее – лорды уснули и не проснулись по утру – мы бы не висели на волоске сейчас.

– Оборотень! Ему тот, простой яд был бы – раз чихнуть!

– Идиот! Я что говорил, а? Три бокала с разным составом этому паршивому щенку, в три приема! И точно так же, как миленький, ушел бы из сна на белые тропы, как и все остальные! Ты же самый умный тут, да?! Знаток оборотных тварей, тоже мне! Меня слушать надо! Меня! И ты тоже вот чего сидишь, молчишь – знал же наверняка, что этот юнец удумал! Скажешь – нет?

– Ну, знал. Но рассудил, что он прав.

– Рассудил он! Все такие рассудительные, слов нет! Хуже нет наказания и врага, чем слабоумие союзника! – и последовавшие далее слова снова заставили Лисс прижать пламенеющие уши, но она уже все поняла. И сообразила, что услышала достаточно – как и что такое непременно нужно доложить Императору. Сию же секунду! Потому что она уже знала, кто убил троих князей – и рассчитывал на смерть и всадника, и самого правителя. Сколь бы ни было жутко это знание – а раздумывать было некогда.

Она повернулась бежать – под ногой неловко хрустнула веточка, и вдобавок девушка чуть не запнулась о распустившийся невовремя шнурок собственных туфель. Торопливо – нога об ногу – стянула обувь и припустила босиком. Даром, что земля холодна, и пятки потом будут черны – но своим босым ступням девушка доверяла намного больше, чем всему остальному телу, а главное – голове, что гудела от внезапных новостей почище осиного гнезда. Дорожку в саду она знала – если постараться не думать, а просто бежать, то мало кто за ней угонится… сейчас, когда она без неудобных, но таких красивых туфель, надетых ради праздника – точно никто.

На беду Айлиссы, ее услышали.

Хруст ветки за окном и торопливый топот заставил изливающегося руганью тут же оборвать свою речь и, резко распахнув окно, перемахнуть через него в сад – и рвануть следом. Поздно – светлый подол мелькал далеко впереди. Не догнать! Решение к захваченному врасплох пришло моментально – круглый окатыш, найденный под ногами, сразу лег в ладонь. Посланный меткой рукой – отравитель никогда не жаловался на меткость и твердость руки, а убивать исподтишка умел лучше, чем что-либо другое в жизни – камень встретился с целью, впечатавшись в рыжий затылок удирающей девушки. Негромкий стук, оборвавшийся моментально короткий придушенный вскрик – и следом легкий всплеск.

«Вот же ловкая поганка! Далеко успела убежать… аж до мостика!» – отметил про себя преследователь. Тихо прошел до названного мостика через ручеек. Убедился, что девчонка уже точно никому ничего не расскажет. Еще раз тихо выругался – все шло вовсе не по его отточенному, безупречному плану! – и, тщательно осматривая пути отступления (не хватало еще попасться из-за мелочи!), убрался прочь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«драконий всадник», старая форма, которую и предпочитают гаэльцы.

2

Обращение к молодой женщине, гаэльск.

3

«господин рыцарь», корту.

4

Об этих событиях повествует Первая Струна, и рассказывается в книге «Повесть о человеке Волчьего клана»

5

Король Торинн к моменту этого повествования был мертв много лет. Солнечный Дом – обозначение доброго посмертия у людей, чтущих богов стихий – Айулан.

6

Ишши-умба, ижимбэ, ишшимба – хищный, чрезвычайно злобный водяной дух, обитающий в гнилых омутах на старых лесных реках. Может бродить и по земле – и тогда представляет опасность для одиноких охотников, а порой – и для живущих в домах на отшибе. Боится железа, огня и соли. Ну и шаманской силы, само собой.

7

Об этом – первая книга «Дороги за горизонт», часть под названием «За золотым крылом»

8

Личная охрана правителей Севера.

9

Отсылка к свадебному обряду.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
6 из 6