Хозяин Сакарин. Цикл «Обмен мирами». Книга вторая

Андре опустил стонущую девушку обратно, но возвращать нормальный облик медлил. Мысль о том, что перед ней хищник посерьезнее существа, которое пыталось минуту назад отгрызть ей ногу, заставила Валерию на время забыть о боли. Жуткое создание, окруженное хороводом мерзких подрагивающих щупалец, плавно наклонилось и провело испачканными в бурой крови пальцами по щеке огнеголовой чужачки. Потом демон высунул длинный черный язык. Его дрожащие ворсинки облепили магическую диадему с кристаллом, с которой девушка не расставалась с тех пор, как учитель подарил ее. Чудовище, способное поглощать магию, опустошило кристалл и издало низкое змеиное шипение. Голубой магический костер над его головой, когти, шипы и щупальца начали втягиваться. Вернувшись в свой облик, маг поспешно стянул с ноги жены сапог и нахмурился. Зрелище оказалось не из приятных, но кость не была сломана и сухожилия, кажется, остались целы тоже.

– Постой, нам нужны силы… – выдавила сквозь зубы Валерия, когда лечебные зеленые пиктограммы вырвались из пальцев ее спутника.

– Если я сейчас не помогу тебе, то неизвестно, как скоро ты сможешь нормально ходить.

– Если мы не вернемся, это все равно не будет иметь никакого значения!

Маг молча продолжил, но лишь до момента исцеления самых поврежденных тканей, после чего растянул напавшую на них гигантскую многоножку по периметру желтого камня и продолжил работу. Теперь хищник служил для него чернильницей.

Андре писал символы непоследовательно, в разных местах, иногда даже в воздухе, и бурые капли застывали, будто выведенные на свежевымытом стекле. Создаваемая фигура вспыхивала и медленно таяла, делая воздух вокруг чуть мутноватым.

Валерия боялась сказать, что ее давно тошнит и голова кружится до того сильно, что пальцы вот-вот соскользнут с плеча мага. Тот же становился с каждой минутой все более сосредоточенным и увлеченным.

– Отдохни… – тихо произнес он в тот самый момент, когда, казалось, девушка должна была потерять сознание. – Я не сомневался, что ты не станешь капризничать.

Сильные руки подхватили ее и уложили, окутывая роем магических букв, возвращающих хотя бы какую-то свежесть восприятию.

– Потерпи, еще немного.

Пугающую тишину и неподвижность каменных озер дважды разрывали всплески. Вдалеке высунулась и снова ушла под воду вытянутая морда. Рыжее пятно солнца уже наполовину закатилось за горизонт и свет от него становился все более пугающим.

– Почти готово, – произнес Андре. – Но поскольку я не знаю точных координат места, в качестве адреса можно использовать любую из наших вещей. Только неясно, куда именно мы отправимся: туда, где получили ее, где она была создана или где был рожден материал, из которого ее изготовили.

– Лишь бы это был Адаламен… – вздохнула девушка, заставляя себя чуть приподнять голову. Лежащая около ее лица пухлая узловатая лапа уже давно перестала восприниматься как нечто неприятное.

Темный стянул второй сапог с ноги своей спутницы и со словами «Надеюсь, Халу простит нам столь поздний визит…» отправил его в прозрачное марево. Сапог, словно съедаемый крошечными фиолетовыми искрами, растворился в метре от земли.

Андре помог жене подняться и подойти к призрачной дыре между мирами.

– Что нужно делать? – спросила Валерия.

– Это ты мне скажи! – усмехнулся маг.

– Тогда ничего.

Он пошел первым, сжимая ладонь ослабевшей супруги. Однако буквально через мгновение дернул ее на себя – и Валерия полетела в воздушный поток, а потом ударилась о каменный пол. Сильные руки быстро схватили девушку и закрыли рот, чтобы обошлось без стонов и проклятий. Они оказались в темной комнате, где в хороводе стеллажей с тканями стоял раскройный стол и валялись скорняжные инструменты. Свет проникал сквозь приоткрытую дверь, за которой приятный пожилой даот20 обслуживал припозднившегося посетителя.

– Я не знаю, как долго провисит здесь эта дыра, но если он полезет в нее, то Аданаар лишится лучшего мастера по платью, – чуть слышно произнес Андре, разжимая пальцы. – Но объяснить ему, что здесь происходит, боюсь, сложнее, чем найти нового.

Маг осмотрелся и очень медленно и осторожно закрыл дверь. В темноте стало видно, что на столике в углу лежит несколько магических кристаллов, источающих легкое цветное сияние. Уже привыкнув к полумраку, Валерия зажмурилась от того, что ее учитель снова обернулся в демона. Наслаждаясь, чудовище высосало силу из мерцающих камней, как сок из устриц, и поторопилось принять нормальный облик. Девушка наблюдала, как Андре создает в воздухе маленькие символы разных цветов, складывает их друг с другом, поворачивает и сжимает в крошечные точки. Наконец получившееся золотисто-красное созвездие было отправлено в дверную ручку, после чего маг поднял на руки свою огнеголовую спутницу и ушел в скачок.

Обычно довольно сомнительные на вкус, магические зелья сегодня показались ей долгожданным десертом. Пока глава северного крыла альянса перетряхивал арсенал своей лаборатории, чтобы восстановить силы и излечить начинавшую опухать ногу супруги, она поинтересовалась, что за сюрприз был оставлен портному.

– Ловушка, – пояснил тот, прикладывая к ноге тяжелый грубый кулон с крупным зеленым кристаллом. – Как только Халу коснется ручки двери, то получит усыпляющий удар с радиусом действия несколько метров. Даже если у него будут покупатели, то им придется заночевать в магазине. Не было времени придумывать что-то менее странное.

– Завтра весь рынок будет об этом говорить.

– И того хуже, попросят альянс разобраться и те, вполне вероятно, выяснят, что заклинание оставил я.

Чужеземка, сидя на кровати, обхватила голову руками.

– Наши друзья! Они же видели, как мы исчезли! Я даже не представляю, что они могли сделать в этой ситуации.

– Лучше бы ничего… – бросил уже из-за плеча маг, протянул девушке трость и исчез за дверью.

Опираясь всем весом на красивую рукоятку в форме головы волка, но все равно чудовищно хромая, Валерия кое-как преодолела сад и пошла на голоса, доносящиеся из кабинета.

– Что за шутки, Белла!21 – повысил голос темный, встряхивая свою растерянно моргающую помощницу. – Что значит «кто такой Вилдьер»?! За кем, по-твоему, я гонялся столько лет?!

– За Сильветрисом22… – чуть слышно пролепетала работница, знавшая своего господина и рассерженным, и ласковым, и наемником императора, и демоном, но никогда не задававшим ей ранее таких странных вопросов со столь серьезным лицом.

– Что за бред?! Моим учителем тоже был Сильветрис?! – свирепствовал маг.

Совершенно растерянная темнокожая даотка сжала зубы и отвернулась.

– Что происходит? – спросила чужеземка. – Мы что, вернулись куда-то не туда?

– У меня в спальне стоит деревянная игрушка, – не унимался Андре, насильно поворачивая расчерченное уродливыми шрамами лицо Беллы к себе. – Кому она принадлежала?!

– Айлин…

– А потом?

– Валерии…

– Кому она отправила деревянного хадау в качестве подарка?

– Сильветрису… – беспомощно ответила она, и крупная слеза выкатилась из единственного уцелевшего глаза и сбежала по гладкой щеке цвета крепко заваренного кофе.

– Зачем он ему?! Валерия отправила игрушку, чтобы напомнить нашему врагу об умершей когда-то матери. Я знал об этом, потому что дружил с ним, когда учился в школе альянса. Сильветрис разве когда-то состоял в альянсе?

Помощница молчала.

Андре зарычал и повернулся к застывшей посреди кабинета огнеголовой супруге.

– Не знаю, в какой мир мы вернулись, но в нем что-то пошло не так!

В этот момент в кабинет ворвался Марко и бросился обнимать свою подругу. Та, стиснув зубы от боли, пыталась удержаться на одной ноге, потому что опираться на трость, пока тебя тискает довольно неуклюжий асфир, было практически невозможно.

– Что произошло? Куда она вас утащила?!

– На уровень Альхана.

Глаза молодого мага округлились.

– И что там?!? И как вы вернулись?!!

– Послушай, Марко, – чужеземка высвободилась. – Мне очень важно, чтобы ты совершенно серьезно ответил на пару вопросов. – Лицо юноши отразило абсолютное внимание. – Кто, служа Альхану, создал элементалей и армию чудовищ?

– Маги Омбран.

– Кто был самым молодым учеником, поступившим в школу альянса?

– Господин Андре, – явно обескураженный вопросами, ответил Марко. – В чем дело?

– Дело в том, что до того, как Диана забросила нас на уровень Альхана, нашим главным врагом был светлый по имени Вилдьер. А по возвращению выясняется, что все его дружно забыли. Как будто кто-то подправил историю.

– Мы забыли какую-то личность? – нахмурил черные густые брови молодой маг.

– Да! Как будто ее никогда и не было!

– Как когда-то Анну?

Повисла тишина. Андре и Валерия переглянулись.

– Похоже на полный переход… – тихо озвучила она мысль, которая и так висела в воздухе.

– Но есть небольшая нестыковка! – заметил хозяин дома. – Мы прикончили Вилдьера! Или все же нет?

После того как Ники назвал имя своего отца и еще нескольких пиратов, которых смог вспомнить, им с сестрой, по крайней мере, перестали заламывать руки и тыкать оружием в лицо. Разбойники надеялись сменять детей у соплеменников на что-нибудь полезное, но приглядевшись, поняли, что те, вероятно, и правда лишь пара беспризорных сирот.

– Приятно вспомнить их, мы не раз сцеплялись в шамрадском «Простаке», но последние несколько лет никто не видел Хара и его друзей… – задумчиво произнес пират, остававшийся чуть в стороне. Стоило ему открыть пасть, как все притихли. Это дало понять, кто здесь главный. Даже в свете костра было заметно, что покрытое чешуей тело ханонианца23 имеет необычный окрас – традиционный зеленоватый цвет переходил в насыщенно-синий. Ромбовидный, подобный змеиному, рисунок струился вверх от щелочек ноздрей, оплетал смотрящие в небо костяные шипы на лбу, проходил между острых и весьма больших для представителя этой расы ушей и спускался по шее на спину и мускулистые широкие плечи. Пират чистил фрукт, и кожура падала на землю к мощным когтистым лапам, никогда не знавшим сапог.

– Я слышал, они пытались урвать кусок не по своей морде и подавились им… – местами то ли седеющий, то ли лысеющий кайр залился неприятно скрипучим смехом.

– Как же выжили в степях так долго щенки низкорослого Хара? – главарь подошел, подбрасывая в руке сочный плод.

– После того как наша банда была разгромлена, мать прибилась к племени лидов. Но сейчас она умерла, и мы больше не желаем оставаться с кочевниками. Они заставляют работать и довольствуются малым. С пиратами было куда веселее, – выпалил Ники, пытаясь изобразить юношескую горячность.

Синеголовый хмыкнул.

– Да откуда нам знать, что эта черноглазая крупа говорит правду? – спросил еще один, махнув в их сторону ножом, которым только что резал мясо.

– Хар всегда комплексовал из-за своего роста, поэтому взял себе дамиршу с одного из караванов. Я видел ее разок, на две головы его выше, с локонами цвета железного дерева, точно как у этой малышки. – Когтистая лапа легла на голову прижавшейся к брату Ивари. – Значит, вы хотите снова стать пиратами?

Девочка то ли кивнула, то ли попыталась сбросить с себя тяжелую шершавую руку.

Шайка отца была не настолько многочисленна, чтобы справляться без серьезных потерь даже со средними северными караванами. Тем более отбиваться с лодо, достигающих до десятка метров в высоту, куда легче, чем атаковать их пассажиров. Поэтому пираты использовали ребенка как наживку. Он перепуганным криком останавливал торговцев и умолял помочь родителям, на которых прошлой ночью напали разбойники и которые сейчас лежат еле живые неподалеку. Группа за группой отправляясь на поиски, караванщики попадали в подготовленную ловушку.

– Ты же не собираешься по правде им помогать? – шепнула на ухо брату Ива, когда тех, наконец, положили спать, предварительно, правда, связав колючими веревками лодыжки и продев другой конец каждой веревки в ошейник крупного волка.

– Нет. Я надеюсь, что встретившийся нам караван сможет с ними справиться, – ответил тот и прижал покрепче девочку к груди.

Работы, впрочем, хватило и здесь. Грязные мужланы, потешаясь на все лады, тут же обрушили на детей стирку провонявшей до состояния выгребной ямы одежды и чистку стоптанных до дыр сапог. Сидя около узкого ручья, Ивари посмотрела по сторонам и, убедившись, что никто их не услышит, обратилась к брату:

– Я снова видела особенный сон.

– Да? Я тоже! – взорвался внутренним восторгом Николас, который на самом деле не всегда был уверен в своих способностях и не мог понять, откуда у сестры берется абсолютная убежденность.

– Я видела караван, с которым мы отправимся дальше.

– Да! Да! – кивал мальчик. – Им управлял сет24 с белым клоком в бороде.

– Его имя Гуннар! – так же вспыхивая глазами, подтвердила Ива.

– Наше спасение близко! Надо сказать пиратам, что мы видели караван, и нас пустят к нему! Что видели, как они примеряют награбленные волчьи шкуры!

Им пришлось еще сутки терпеть насмешки грабителей насчет вещих снов, пока кривоногий бурый кайр не спрыгнул с высокого камня, объявляя тревогу. Сердца детей бешено забились. Синеголовый главарь приказал засуетившимся разбойникам прятаться, а сам вразвалочку направился к найденышам. Он ловко поймал девочку за плечо и ехидно оскалился.

– Молодец, малой, если у вас и правда обнаружится такой талант, я буду любить вас, как собственных детей. Но не думай, черноглазый, что я растерял мозги от радости! Сестренка твоя останется здесь, со мной! – И желтоватые кривые когти на здоровенной лапе чуть сжались. Девочка зажмурилась. – Так что будь убедителен, остроухий щенок!

Теперь ему не приходилось изображать страх и растерянность. На подкашивающихся ногах Ники побежал навстречу каравану. Три не особенно груженных лодо, в основном низкорослая, худощавая охрана из чистокровных лидов, вроде тех, которые приютили их мать в своем племени. Как раз то, что нужно пиратам, никаких магов или искусных наемников. Мальчик встал на дороге и замахал руками. Ледяной пот бежал у него по спине. Духи не могли ошибиться, они послали им этот караван для спасения. Но Ива! Один неверный шаг – и она пострадает за его ошибку!

Острые, покрытые кольцами панциря конечности головного лодо воткнулись в землю по обоим сторонам от мальчика. Животное издало низкое, прерывистое гудение и шумно выдохнуло, чуть склоняя рогатую голову. На ее лобной части поднялся во весь рост погонщик – пожилой сет с седеющей бородой, тот самый, кого Ники видел во сне.

– Пожалуйста! Нам нужна помощь! На нас напали! – начал паренек, сглатывая тяжелый ком, застрявший в горле.

Мужчина продолжал изучающе смотреть вниз. Порыв ветра распахнул полы длинного плаща, обнажая струганую деревяшку, заменявшую караванщику ногу. Николас открыл рот и чуть попятился. В его сне у спасителя обе ноги были на месте. На секунду все стало похоже на сон. Казалось, он теряет то ли равновесие, то ли осознавание.

Сет махнул рукой и один из лидов, устроившийся на толстом шипе, растущем из бочины гигантского паука, скинул веревку, повисшую вдоль одной из конечностей животного. Дрожащими руками мальчик ухватился за нее и начал подниматься по лапе, ставя ноги на достаточно широкие для этого отростки. Наверху мужчина с седой бородой протянул ему руку и помог забраться на голову зверя.

– Мы знакомы? – спросил торговец.

– Нет! Но я знаю ваше имя… – Брови караванщика взлетели. – Гуннар.

– Откуда же оно тебе известно?

– Я видел сон, что вы спасете нас… Я и моя сестра, в одну и ту же ночь. Только… – он покосился на культю.

– Я был на двух ногах? – усмехнулся сет. – До недавнего времени так и было, пока ездовой волк, несший на себе пирата, не отгрыз ее.

Мальчик почувствовал укол боли в груди. Кого он сейчас должен предать? И предать ли?

– Так что случилось? – Гуннар очень пристально наблюдал за малолетним гостем.

– Там за высокими камнями ловушка, – еле слыша собственный голос, выдавил тот. – Пираты держат у себя мою младшую сестру. Я должен уговорить вас пойти со мной, иначе…

Его голос сорвался. Торговец нахмурился и почесал бороду.

– Непростой выбор… – сказал он и обернулся.

Только сейчас Николас, еле сдерживающий слезы, обнаружил трех женщин, наблюдавших за ними из углубления панциря. Впереди стояла старуха-шаманка, из-за свободных светлых одежд и спутанных седых волос похожая на огромный клок волчьей шерсти. За ней, словно за стеной, прятались красивая тонкая девушка с немолодой матерью. Все трое – чистокровные лиды с залитыми темнотой глазами без зрачков. Шаманка ловко (даже слишком для своего возраста) выбралась из укрытия и, держась за шипообразные отростки, перебралась к хозяину каравана.

– Что ты видел? – спросила она, буравя мальчика взглядом.

– Ваш караван на фоне горы, от которой поднимается дым, будто от огромного костра. Я не видел Тонгамар, но, думаю, это она. И нам с сестрой нужно пройти через пустыню вокруг нее. – Ники замешкался. – Если я расскажу все, вы обещаете помочь нам? Помочь спасти мою сестру???

– Ты не в том положении, чтобы ставить условия! – прохрипела старуха, и паренек опустил глаза. – Говори. Мне нужно знать, почему духи хотели нашей встречи.

– Я думаю, что это связано с наемником, пришедшим с той стороны пустыни к лидам. Он… может погибнуть…

Мальчик замолк, не способный подобрать слов, чтобы объяснить, что связывает их со странными чужаками, с боевым магом и крылатым чудовищем, перевернувшими их жизни, давшими почувствовать вкус чести, свободы и отваги. Он не заметил, как перед ним возникла та самая черноволосая девушка. Она чуть присела, чтобы их лица оказались наравне.

– Как его имя? Как имя наемника?!

– Филипп… – не понимая, но видя волнение, даже ужас на лице незнакомки, ответил Николас.

Молодая караванщица умоляюще посмотрела на сета, потом на старуху.

– Вы что, не слышали! Он может погибнуть…

– Вся его жизнь состоит из этой возможности, Тияна! Дорога, по которой идут те чужаки, устлана костями, они лягут следом, один за другим! Это лишь вопрос времени.

Девушка отвернулась, даже скорее отпрянула, пряча лицо в свои парящие на ветру длинные волосы. Она хотела забыть встречу с белокурым наемником, но если до сих пор не смогла, то вряд ли уже удастся. Ни в лагере кочевников, ни в скитаниях по северу с караваном отчима она не встречала подобных ему. Тияна готова была обменять все, что имела, только бы этот озорной молодой дамир остался… или забрал ее с собой, куда бы он ни шел. Опаленная чувствами, девушка даже уговорила шаманку сделать браслет, который на время ослепил наемника любовью. Он должен был вернуться за ней! Но не вернулся… Девушка все еще корила себя за этот бесчестный поступок. Как могла она так отплатить за спасение их жизней, за прекрасные короткие ночи, в которые Филипп был ласков и откровенен. Неужели она позволит ему погибнуть?!

– Если наемник умрет, то никто и никогда уже не заберет назад твое обещание. Ты останешься связана им навечно, Изра, – вступил снова караванщик. – Помоги нам. Отправь свои отражения навстречу.

Когда чужаки впервые попали в их лагерь, Филипп заключил с шаманкой сделку: Изра помогла ему одолеть Кебеллу – хранительницу древних мечей. За это наемник принес старухе пропитанную особенной магией духов ладонь своего поверженного врага. Теперь, благодаря силе Кебеллы, шаманка могла создавать бесчисленное множество своих копий, которые не чувствовали боли и усталости. Она видела и слышала все, что происходит вокруг ее созданий, и если требовалось, они становились ее кулаками. Собственно, одна из таких копий сейчас и смотрела с вызовом в глаза седеющему сету. Настоящая же шаманка сидела у очага в своем шатре в многих часах пути от этого места.

Изра скривилась и махнула рукой.

– Что я теряю? Отражения будут здесь к полуночи.

Гуннар вручил мальчику пару бутылочек с заживляющими смесями и немного еды. Ники нужно было рассказать пиратам, что караван торопится забрать груз из ближайшей деревни, но завтра пойдет обратно, а нехитрый скарб должен был помочь выдуманным пострадавшим продержаться до их возвращения.

Синеголовый долго хмурился, глядя на переминающегося с ноги на ногу мальчика. Однако выпотрошить детей можно было в любой момент, поэтому им дали сутки.

Холодея от ужаса, что караван не придет, Николас даже не надеялся на сон этой ночью. Время вытянулось в бесконечность, которую резали на неравные отрезки редкие птицы и трескучие насекомые. Ближе к утру, когда холодная роса сделала бессонницу еще мучительнее, раздался крик одного из пиратов. Мальчик вскочил, забыв о веревках, которыми вечером детям снова стянули ноги. В тот же момент их с Ивой дернуло и потащило по земле – волк, к которому их привязали, ринулся в бой. Они закричали тоже. В опрокинутой набок реальности все закипело странным, похожим на кошмарный сон боем. Два десятка шаманок с острыми, как рога зверей, копьями в руках появились отовсюду. Ловкие и быстрые, словно в телах старух текла кровь молодого хищника, они бросались на разбойников, заставая их врасплох.

Тащивший детей волк высоко прыгнул. Когти передних лап буквально разделили одну из шаманок надвое. Однако вместо крови и органов во все стороны разлетелись комья земли, перемешанной с вялой смятой травой. Зверь фыркнул и потряс мордой, потом резко развернулся, снова дернув детей в сторону. От рывка и испуга они опять закричали, но тут движение замедлилось. Проехавшись еще пару метров по траве, они остановились и заметили лида, отнимающего от земли короткий клинок, разрубивший веревку. Это был первый лучик надежды на то, что ночной кошмар обернется спасением.

Синеголовый главарь, стоя на плоском валуне, орудовал секирой с длинной рукояткой, а шипастый хвост, словно живущий своей жизнью, не давал подобраться сзади. Число нападавших пугающе сокращалось. Ники бросился к одному из павших лидов, схватив его копье, начал несмело подходить к ханонианцу и тут же поймал его хищный взгляд. В желтых глазах не было ни капли страха, лишь любопытство – кому собрался помогать найденыш? Но не успел паренек решить, с какой стороны метнуть оружие, как главарь чуть дернулся и повалился набок. Копье нападавшей на него шаманки просвистело в воздухе и снесло пирату часть лапы. Мальчик обернулся и увидел Тияну с костяной трубкой в руке. Он вспомнил, что шаман их племени всегда носил с собой подобную. Таким же дротиком, напоенным ядом вечного сна, Каур когда-то пленил мага, спасшего Ники от неминуемой гибели, и эта ошибка стоила предателю жизни. Теперь ханонианцу тоже не проснуться никогда.

Девушка поспешно подняла на руки Иву и жестом показала Николасу поспешить за ней. Они побежали прочь, но следом погналась пара волков. Каково же было удивление детей, когда один зверь бросился наперерез второму и они, сцепившись друг с другом, покатились по земле!

– Хэйя! – караванщица испуганно выкрикнула имя своей любимой волчицы, торопливо опустила девочку в траву и дрожащими руками достала еще один дротик.

Ники заметил, что по земле тянется кусок длинной веревки, которой они были привязаны. Не помня себя от ужаса, но перебарывая его, он побежал вперед и со всех сил вогнал копье в землю, ловко поймав им ползущий растрепавшийся конец. Веревка резко натянулась и раздался сдавленный хрип. Той секунды, что пиратский волк был придушен, хватило, чтобы Хэйя вцепилась ему в шею. Через несколько мгновений, утонувших в рычании и визге, волчица, взъерошенная и окровавленная, подбежала к Тияне. Раненому зверю было тяжело нести троих, пусть даже двое из них были невелики. Хорошо, что вскоре на фоне восходящего солнца показались огромные лодо, стоящие друг за другом, образуя торговый караван.

– Как ты? – спросил Марко, усаживаясь на низкий диванчик, притаившийся в углу кабинета господина Андре. Валерия, приветливая и милая, как обычно, разве что чересчур бледная, полулежала с книгой на коленях. Темно-зеленое платье из плотной ткани казалось слишком теплым для полудня в пустыне. – Я принес мазь, приготовленную Сайят. Вице-магиус считает, что нет на Адаламене лучшего противовоспалительного средства.

– Думаешь, Андре его еще не пробовал?

– При всем моем уважении, он боевой маг – лекарства не его профиль. Давай, показывай уже, что там у тебя.

Но стоило ей потянуть вверх подбитый синим кружевом подол, обнажая голень, асфир отшатнулся и присвистнул. Кожа вокруг следов от зубов покраснела до глубоко-багрового. Из ран сочилась странная жидкость, собирающаяся в неприятные творожистые островки.

– Я не рассказывала тебе… Вилдьер однажды устроил Андре проверку, отравив их общую подругу и свою любовницу Улис. Тот еле успел спасти ее, но так и не смог приготовить достаточно хорошее противоядие. Всю оставшуюся жизнь она вынуждена была страдать от последствий. Андре понимал, что не виноват, но это не значит, что он не чувствовал себя таковым. Именно тот день заставил ученика пойти против учителя, друга против друга, разум против чувств. Теперь эта история отдается в его сердце невыносимым эхом боли и, что бы я ни говорила, эту занозу не вытащить… Он…