Партия на троих

– Они убрали от нас атомные бомбы как от малых детей прячут спички, – прошептал он. А затем, уже громче, добавил: – Не делай этого, Воален. Ты не такой, ты не в себе. Тот Воален Еланаар, которого я знал, не станет ради простой мести уничтожать миллионы жизней. Это не стоит того.

– Ещё как стоит!

– Где остальные члены совета? Неужели они согласятся на такое?

– О, те, кто остался со мной пытались сопротивляться… Жалкие предатели! Пришлось убрать их с дороги по законам военного времени.

Мршаа стало не по себе. Неужто Еланаар просто взял и убил своих соратников?

– Ты понятия не имеешь, с чем имеешь дело. А пришельцы знают.

– Знают, что это очищающее пламя!

– Ты сошел с ума, – Раэлен, всё ещё сидя на кресле, подался вперёд. Его кулаки сжались, брови сурово сошлись на переносице – Я не позволю тебе…

– Не позволишь что? – злорадно засмеялся старик. В его руке оказался тяжелый армейский пистолет. – Значит, ты снюхался с пришельцами? С ниарцами? Что они тебе пообещали? Деньги? Женщин? Власть? Дурак! Они ничего тебе не дадут! Им нужна только наша планета!

Мршаа медленно потянулся к кобуре пистолета, пристёгнутой к бедру.

– Ты ничего не понимаешь! – стараясь сохранить голос ровным, продолжал говорить гвардеец. Рука привычно обхватила рукоять оружия. – Будь им нужна Шат‘рэ, они давно бы нашли способ, как прибрали её к рукам. И никто не смог бы их остановить! Это все равно, что идти с копьем на танк.

Но старый революционер, которого покинули последние остатки здравомыслия, пуская слюни и истерически смеясь, повторял:

– Они ничего не получат! Я сожгу планету! Скоро ракеты отправятся в путь! Они ничего не получат! Я сожгу планету!

Заметив, что палец Еланаара на спусковой скобе напрягся, Мршаа понял, что иного выбора не осталось. Прыгнув прямо с кресла в сторону, он одновременно выхватил из кобуры пистолет.

Раздался выстрел

И словно в ответ на него, гора содрогнулась.

Эш Лоцис был сейчас не в духе. Ещё бы! Земляне всё-таки решились на высадку десанта и захват бункера, долгое время служившего базой пришельцам. Причём – прямо под носом у инопланетного флота, в четыре раза превосходящего по численности соединение земных кораблей. И «Келли Лоренс» предстояло быть в первых рядах этой сумасбродной операции. После того как с орбиты нанесут удар по вентиляционным шахтам Подземного Города, патрульный крейсер отстреляется десантными капсулами, в которых находится Эш Лоцис со своими пентадроидами. Он станет авангардом, первым проникнет в подземелье. Потом прибудут десантные группы с других кораблей, но именно от экипажа «Келли Лоренс» во многом зависит, смогут ли земляне использовать заложников в переговорах с инопланетянами, или нет.

Да, это был грязный трюк, но иного выхода для себя Анна Моррис не видела. А он, как присягнувший офицер, не мог не выполнить приказ.

Как только корабли выстроились в нужную позицию, «Грюнвальд» открыл огонь. Вырвавшись на свободу, тераватты энергии устремились к поверхности планеты, прорезая атмосферу. Ударив прямо в штольни воздуховодов, они превратили в пар стальные решетки, лопасти вентиляторов, автоматические турели и саму горную породу. Не успели остыть стволы, как заработали десантные револьверные аппараты. Сотни яйцевидных капсул, окруженные ложными целями, устремились к поверхности Шат’рэ.

Эш, сидевший в одной из капсул, чувствовал все происходящее на собственной шкуре. Его болид был тесным, не в пример «Призракам»; ремни безопасности плотно прижали его к креслу, всю кабину заполнил розоватый амортизационный гель, а единственным источником освещения служило стеклолитовое забрало летного шлема. Вот десантный аппарат пришел в движение. Глухо ухнул пусковой механизм, отправивший в полет первую капсулу. Лоцис почувствовал легкий толчок, с которым проворачивался барабан, затем донесся ещё один «у-ух». Так повторилось четыре раза – а на пятый софоклианина вдавило ускорением в кресло. Доля секунды – и он уже покинул «Келли Лоренс» через разгонную гаусс-установку. Изображение на забрале шлема тотчас изменилось: теперь половину его занимал вид стремительно приближавшейся земли, на фоне которой виднелись другие яйцевидные капсулы, объятые пламенем. Эш словно падал с небесной выси на грешную землю – собственно, примерно так оно и было.

Болид трясся, прорываясь сквозь слои атмосферы. С каждой секундой поверхность планеты становилась все ближе, уже были различимы знакомые по картам горные отроги, морской залив с искрящимися на солнце волнами, и городские кварталы Шат Наара. Лоцис с интересом начал разглядывать происходящее внизу. Он видел ниарский флот, стоявший у столицы Республики Оолас, всполохи взрывов на её улицах – бои велись не на жизнь, а на смерть.

Резкий толчок заставил ремни безопасности натянуться. Началось торможение. Город уже остался в стороне, вместо него поле обзора занимала гора, под которой разместился бункер. В самом центре изображения виднелся черный дымящийся провал – остатки вентиляционной шахты, выжженной орудиями «Грюнвальда». Видимо, к ней и падала капсула.

Три последовательных толчка, от первого из которых у Эша потемнело в глазах, сбросили скорость болида до приемлемого уровня. Благодаря этому столкновение с землей оказалось не чувствительней падения со стула. В ту же секунду, как движение прекратилось, ремни безопасности отстегнулись, амортизационный гель с причмокиванием всосался в оболочку болида. Люк отъехал в сторону, открывая внутренности капсулы солнечному свету.

– Спускаемся вниз. Двигаемся быстро. Использовать шокеры, – инструктировал своих роботов Эш, выбираясь из капсулы.

Пентадроиды, уже мчавшиеся мимо, включали систему маскировки, на глазах Лоциса словно тая в воздухе, превращаясь в едва различимый силуэт – как будто теплый воздух поднимается над костром. Две механические «гориллы» подхватили софоклианина и потащили вглубь бункера. Каким-то непостижимым образом цепляясь за спекшиеся в черное гладкое стекло стены воздуховодов Подземного Города, пентадроиды быстро спускались на нижние уровни, умудряясь при этом ещё и держать на руках Эша и офицеров-биоров. На нескольких этажах во время спуска попадались «приветственные комитеты» в лице республиканских солдат, но их быстро отключали с помощью шокеров.

Оказавшись на самом дне шахты, Эш скомандовал биорам начать поиски землян. При себе он оставил два боевых звена, и, взяв оружие на изготовку, двинулся по самому широкому тоннелю, надеясь, что он выведет его к цели. Оглушительно ревел сигнал тревоги, превративший Подземный город в растревоженный улей. Освещение было тусклым: орбитальным ударом повредило главный генератор. Для софоклианина в боевом костюме это не являлось помехой, зато давало преимущество перед шатрэнианскими солдатами, охранявшими бункер. Очень вскоре он убедился в этом, наткнувшись на патруль пехотинцев. Те, увидев пентадроидов, растерялись на несколько мгновений. Этого вполне хватило, чтобы точными выстрелами шокеров отправить всех в нокаут. Кроме одного – выбив оружие из рук молодого бойца, Лоцис решил допросит его.

– Где пришельцы? – софоклианин, как всегда, был краток.

Переводчик быстро справился со своей работой, и Эш услышал ответ парня, который весь трясся:

– Т-там… – солдат явно был напуган встречей с чужаками. Лоцис, будучи эмпатом, почувствовал, что тот не врёт. По возможности аккуратно оглушив шатрэнианина, он приказал пентадроидам собраться вместе, и отправился в указанном направлении

После того, как гора затряслась, Тадеуш понял, что происходит что-то необычное. Хотя он старался не окрылять себя надеждами, в голову невольно пробралась мысль, что к ним наконец-то пришли на помощь. Когда снаружи, из-за толстых стальных дверей, стали доноситься приглушенные звуки стрельбы, он встал с места.

– Что происходит? – спросила Инга, вслушиваясь в приглушенные звуки.

– Скоро узнаем… Слышишь? Всё смолкло.

Раздался характерный звук начавших работу механизмов, приводящих в движение массивные двери, запиравшие импровизированную общую камеру. Как только между разъезжающимися створками ворот образовалась небольшая щель, из неё ударил луч света, показавшийся ослепительным. Скользнув по бетонному полу, он осветил лицо Штура. Зажмурившись и прикрываясь рукой, он тщетно пытался разглядеть неясную фигуру, стоявшую по ту сторону ворот.

– Похоже, это один из ваших, – зазвучал щёлкающий голос управительницы Нэцке. За прошедшее время земляне и мелькране многое узнали друг о друге, в том числе и то, что у искусственно выращенных тел, в которые мелькране имплантировали собственную нервную систем и мозг, были определённые преимущества. Например, хорошее зрение, адаптирующееся к разным источника света.

– Проклятье, да уберите вы в сторону этот фонарик! – раздраженно произнес Тадеуш.

– Я Эш Лоцис. Крейсер «Келли Лоренс». Вы свободны.

Свет погас, и начальник научно-исследовательской экспедиции разглядел своего спасителя, одетого в боевой костюм. Маскировка сейчас была отключена, и казалось, что перед ним стоит металлическая статуя, переливающаяся серебром и хромом. Защитный шлем собрался бутоном за головой, и Штур разглядел лицо, покрытое тонкими голубыми линиями татуировки уроженца Софокла. Внезапно Тадеуш подумал, что выглядит не очень презентабельно – осунувшийся, с длинными путаными волосами и клочковатой бородой

Из-за спины Лоциса показались пентадроиды, буквально ворвавшиеся в помещение и тут же взявшие на прицел находившихся здесь мелькран.

– Стой! – Штур встал между ними и Нэцке, подошедшей посмотреть, что происходит. – Что ты делаешь?

Лоцис удивился, почувствовав неподдельную тревогу землянина за участь пришельца.

– Пришельцы будут пленниками. Подстраховка. На орбите сорок звездолетов, готовых к бою…

– К бою? – Тадеуш буквально закричал. Нэцке прощёлкала что-то раздраженное. – Мы должны срочно связаться со всеми кораблями! Срочно! Тут произошло колоссальное, чудовищное недоразумений! И если мы промедлим, то обернется оно катастрофой.

Глава 29

Мршаа, пошатываясь, вышел из кабинета. Левая рука плетью повисла вдоль тела, кровь заливала пробитый доспех, а сердце рвалось на части. В нём бурлило множество чувств, от ненависти до горя и страха.

Он убил Воалена Еланаара. Человека, который некогда дал ему цель в жизни и многие годы был как отец. Того, чьей целеустремлённостью и волей Раэлен восхищался. И тем горше и трагичней оказался такой конец их отношений, что под занавес жизни Воален сошел с ума и стал похож лишь на собственную тень.

Мршаа долго старался держать себя в руках, справляться с внутренними переживаниями – но смерть Воалена окончательно надломила его. Психологическая травма, нанесённая в молодости первой войной с Ниаром, вновь заявила свои права на личность офицера. Впервые за долгие годы он был готов упасть и разрыдаться. Он устал от войны и бесконечного потока смертей, устал убивать и рисковать своей жизнью.

Но слабость была непозволительна. Сейчас где-то ракетчики готовились к применению ужасающего по своей силе оружия, которое навсегда изменит планету и не оставит ни малейшего шанса на примирение с Ниаром. Вряд ли нескольких атомных бомб окажется достаточно, чтобы сломить королевство – но их применение разозлит Теи, распалит в его людях жажду мести. Последствия страшно представить.

Мршаа во что бы то ни стало должен предотвратить катастрофу.

Вопреки ожиданиям, коридоры Дворца встретили его тишиной. Ни доктора Хаат’ина, ни охранников, которые, по идее, должны были прибежать на звуки выстрелов, не оказалось. В коридоре горело тусклое аварийное освещение, отчего подземные палаты выглядели мрачно. Постеленные ковры заглушали звук шагов, но сердце билось в ушах так, что, казалось, его стук разносится далеко за пределы видимости.

Дойдя до выхода в холл Дворца, Мршаа услышал из-за массивных дверей какой-то подозрительный шум. Насторожившись, он взял на изготовку пистолет и вышел к платформе монорельсового поезда. Увиденное зрелище на миг обескуражило его: охранники еле шевелились на полу, словно контуженные, а доктор Хаат’ин испуганно вжался в одну из декоративных колонн, украшавшую фасад левого крыла правительственного укрытия. Над ним возвышалось странное создание с длинными конечностями, широкими плечами и головой без намёка на привычные органы чувств. Ещё четыре чудовища передвигались от одного охранника к другому, словно проверяя, живы ли они. Удостоверившись состоянием одного, монстры переходили к следующему.

Услышав скрип двери, одно из существ распрямилось, уставившись прямо на Раэлена. Тот, в долю секунды поняв, что перед ним нечто инопланетное, с лёгкостью нейтрализовавшее охрану дворца. В другой ситуации он, возможно, попробовал бы сразиться с ними. Но теперь он не чувствовал в себе сил нажать на курок. Уронив пистолет и, подняв единственную рабочую руку, Мршаа произнёс:

– Я сдаюсь. Если вы слышите меня и понимаете, если действительно не желаете нам зла, то остановите надвигающуюся катастрофу…

Мелькране отреагировали на высадку десантных групп вполне предсказуемо. Усмотрев в этом враждебные действия, они замедлили своё сближение с земными кораблями – очевидно, управляющая Шактцур взвешивала все «за» и «против» немедленной атаки на пришельцев, столь явно проигнорировавших условия выдвинутого ультиматума. Анна Моррис надеялась, что её противник вовсе откажется от идеи нападения – но на всякий случай стала готовиться к худшему. Корабли земной эскадры расползлись по огневым позициям, выпущенные дроны роились ударными группами и оборонительными соединениями.

Через некоторое время стало очевидно, что Шактцур не из тех, кто долго размышляет над следующим шагом, а предпочитает действовать грубо и быстро. Мелькранские корабли прекратили торможение, расстояние между флотами стремительно сокращалось. В рубке «Грюнвальда» ощущалось серьёзное напряжение – ещё бы, впервые за столетие военным предстоит вступить в бой. Все проходили обучение на симуляторах – и все понимали, что реальность сильно отличается от самой совершенной компьютерной модели.

– Самое время тебе появиться, – прошептала Анна, нервно сжимая подлокотник капитанского кресла.

И будто в ответ на её слова в стороне от обеих флотилий, на одной из высоких орбит Шат’рэ в буквальном смысле материализовался корабль. Он был огромен, напоминал по форме пулю, достигавшую не менее сорока километров в длину и восемь километров в поперечнике.

– Что за…? – послышался голос одного из офицеров – Как он здесь очутился?

– Н-не знаю, – в полной растерянности отозвался другой. – Не было никаких признаков работы ФА-приводов…

Генерал Моррис улыбнулась. Уж она-то знала очертания «Пилигрима» как никто другой. Именно

–Не отвлекайтесь, – сказала она. – Это союзники.

Посреди рубки «Грюнвальда», над голографическим проектором парило изборожденное морщинами лицо. Небольшие, слегка прищуренные глаза пристально вглядывались в находящихся по ту сторону канала связи людей и пришельцев. Коротко, по-военному, стриженые волосы; из-под кителя с эполетами выглядывал чёрный с золотистыми нашивками воротничок

– Говорит генерал вооруженных силы Федерации Обитаемых миров Фридрих Вайс. Как командир «Пилигрима», заявляю, что любые попытки покуситься на наши корабли встретят самый жесткий отпор.

Появление ещё одного судна оказалось неприятным сюрпризом для мелькран. Недоумевая, чего ожидать дальше, они снова приступили к торможению и начали вносить коррективы в курс своих кораблей. Ещё большей неожиданностью для них – да и для всех землян, кроме Анны Моррис – стало произошедшее далее. Нос «Пилигрима» разделился на лепестки, обнажившие громадный ангар, из которого начали один за другим вылетать, выстраиваясь в боевой порядок, боевые корабли землян: фрегаты, эсминцы, крейсеры. Целый флот. Расстановка сил на орбите Шат’рэ неожиданно изменилась.

– Выйти на связь не получается, – Эш Лоцис покачал головой. – Какие-то помехи.

– У нас то же самое, – заявила Нэцке, выслушав отчёт от своих людей, безуспешно пытавшихся связаться с флотом управительницы Шактцур.

Тадеуш выругался.

– Они начали глушить передачи друг друга. Это значит, что флоты готовятся к бою…

– А между тем ракеты уже должны стоять в шахтах, – произнёс Мршаа, щурясь от боли пока доктор Хаат’ин обрабатывал ему плечо.

Это было странное и нервное собрание: в одном из помещений Подземного города ходили от стены к стене, изредка переругиваясь, представители трёх цивилизаций, чьё взаимное недоверие, недопонимание, скрытность поставили их на порог катастрофы. Шат’рэ находилась в шаге от ядерной бомбардировки, грозившей унести миллионы жизней и отравить атмосферу, а флоты мелькран и землян на её орбите готовились разорвать друг друга на мелкие кусочки, положив начало войне, в которой стороны вряд ли услышат голос разума. Никто не захочет разбираться в том, что внутреннее ухо человека оказалось чувствительно к частотам, на которых корабли пришельцев проводят сканирование интересующих их объектов. Не захотят услышать, что примитивный псевдоинтеллект, который земляне подключили к системам своей Базы после поражения интелкома «Роберта» компьютерным вирусом, в силу своей ограниченности воспринял происходящее как угрозу жизням людей и отреагировал соответствующим образом, попытавшись устранить источник угрозы. Не попытаются понять и то, что мелькране, отягощённые тысячелетним религиозным предубеждением против мыслящих машин и техники восприняли людей с их компьютерами и нанитами в организмах как богопротивное воплощение давних фобий и страхов. «Одержимые» – вот как они между собой называли землян. Предубеждения, недопонимание, взаимные обиды довели ситуацию до точки кипения. Понять это удалось лишь недавно, и, возможно, слишком поздно.

– Может хотя бы попытаемся предотвратить ядерную атаку на Ниарское королевство? – предложил Макаров, который тоже был здесь. Его единственного из присутствующих чужепланетчиков Мршаа более-менее знал, к тому же видел, как Олег спасал людей после бомбардировки железнодорожного вокзала. Поэтому, когда возникла потребность в подтверждении личности и слов Раэлена, тот сразу попросил привести Макарова. Тадеуш и Нэцке согласились – в конце концов, землянин волею судеб оказался в самом центре событий последних месяцев и его взгляд на происходящее мог оказаться полезным.

– У вас там, наверно, много планет, а у меня одна, – отметил Мршаа.

Нэцке посмотрела на аборигена неожиданно теплым взглядом. Тадеуш подумал, смог бы он с такой же симпатией глядеть на существо, так далёкое от него биологически. Предки мелькран были трёхполыми головоногими моллюсками, построившими свою цивилизацию в океане. Развив биологические технологии, они стали создавать для себя новые тела, приспособленные к различным внешним условиям – вплоть до космических перелётов. Нэцке была моллюском-матриархом, чью нервную систему имплантировали в искусственно созданное по образцу мужчины-шатрэнина тело – но оно оставалось для неё чужим. И тем не менее, гуманоиды явно вызывали в ней симпатию.

– Я бы с радость, – произнесла управительница, – но вы сами вывели из строя наши летательные аппараты, пытаясь разобраться в их устройстве. К тому же, мне неизвестно, куда увезли боеголовки.

– Про нас даже не спрашивай, – покачал головой Штур в ответ на взгляд Раэлена.

– Итак, ни связи, ни транспорта, – угрюмо хмыкнула Инга – ей тоже нашлось место на собрании. В конце концов, именно она первой подобрала ключик к достижению взаимопонимания между землянами и мелькранами. – На планете война, в космосе скоро начнётся смертоубийство. А у нашего порога собираются республиканские войска.

– Ничего удивительного, – отметил Мршаа после того, как услышал перевод через вставленный в ухо коммуникатор. – Светопреставление, которое вы устроили, штурмуя базу, наверняка привлекло внимание Рааса.

– Трагедия. Судьба, – философски произнёс Эш, не оставляя, тем не менее, попыток связаться с «Келли Лоренс» или другими кораблями землян.

– Не может же быть, чтобы положение оказалось совсем безвыходным, – Макаров встал со стула, на который сел меньше минуты назад, и принялся ходить по комнате. – Из любой ситуации есть выход. Мы должны найти способ сообщить о происходящем!

– Разве что дымовыми сигналами, – покачала головой Инга.

– Слишком примитивно, не заметят – Нэцке явно не поняла иронии доктора.

– А если послать сообщение на ракете? Сможет она выйти в космос? – спросил Мршаа.

– У вас нет таких ракет, – констатировал Тадеуш. – Те, что стоят на вооружении ПВО, не годятся. Баллистические ещё могли бы подойти, но с республиканскими ракетчиками нет никакой связи… Этот ваш Еланаар, хоть и выжил из ума, предусмотрел всё, чтобы воплощение его плана не удалось остановить.

– С республиканскими связи нет, – Олег вдруг остановился, как вкопанный, – а если договориться с ниарцами? У них есть баллистические ракеты, способные на суборбитальный полёт. Этого может хватить.

Поднялся шум. В этой, казалось бы, бредовой идее имелось рациональное зерно, хотя не все с этим согласились сразу. Но постепенно всё больше и больше присутствующих склонились в пользу того, что на данный момент это – единственный вариант. Последним упорствующим был Мршаа, не веривший в возможность подобных переговоров с Теи Ривеллом. Но, в конце концов, его усталость от войны и желание завершить кровопролитие сыграли своё – и он согласился помочь с переговорами.

– Насколько мне известно, на фронт не так давно прибыл сам принц, – заявил он. – И я знаю, кто поддержит идею переговоров. Генерал Раас.

Фридрих Вайс чувствовал себя уставшим. Иные недоброжелатели полагали, что он слишком задержался на посту и не способен уже должным образом справляться со своими обязанностями. Долгое время генерал не обращал на злопыхателей особого внимания – но теперь поневоле стал задумываться, не пора ли в отставку. 158 лет всё-таки не шутка, стоит задуматься. Он стал быстрее утомляться, а на сон приходилось отводить всё больше времени. Чрезвычайное происшествие в системе Шатр’рэ потребовало мобилизовать все внутренние ресурсы, и сейчас генерал чувствовал себя порядком измотанным. Ему как минимум потребуется долгий отдых – но потом, когда ситуация разрешиться. Если она разрешится.

Давным-давно, в ту пору, когда большинство людей звало будущего всемогущего генерала вооруженных сил Федерации просто Фрицем, он начинал карьеру в качестве пилота-истребителя. Присоединившись к компании кондотьеров, нанятой Земным Синдикатом, он принял участие в начавшейся гражданской войне на стороне корпораций. Перейдя на сторону революционеров, сражался за спутники Сатурна и на марсианской орбите. После победы Вайс остался служить в войсках, постепенно продвигаясь по карьерной лестнице. Дослужившись до генерала, стал одним из инициаторов крупномасштабных реформ армии. Фактически – архитектором вооруженных сил Федерации в их современном виде, разделив эту честь и ответственность с прежним маршалом, Жубером Дюбанкуа. Тот давно ушел в мир иной, а Фридрих до сих пор жил.

Мало кто знал, каких усилий это ему стоило. Здоровье поддерживалось регулярными медицинскими процедурами. За внешность отвечали пластические хирурги. Внутри тела – куча имплантатов и протезов. Инъекции и таблетки… Если бы не железная воля генерала, то он давно опустил руки.

Но он не мог, особенно сейчас. Потому как чувствовал ответственность за все человечество. Организовывая новые вооруженные силы, Вайс, Дюбанкуа и их соратники в первую очередь заботились о том, чтобы создать механизм, способный защитить цивилизацию от возможной угрозы извне. Тогда никто не знал, столкнуться ли люди с иной высокоразвитой расой, и выльется ли это в конфликт – но на всякий случай человечеству решили дать шанс на выживание. К сожалению, вышло так, что события разворачивались по пессимистическому сценарию. Наступало время ревизии всего, что сделано Фридрихом за долгие годы службы. К тому же, на сегодняшний день он оставался единственным офицером, имевшим реальный опыт войны в космосе.

Когда после памятного совещания на борту станции «Уицилопочтли» прочие генералы принялись готовить действующую армию и законсервированный флот к возможной мобилизации, он схлестнулся с Анной Морисс, горько жалея о старых армейских порядках с их жёсткой субординацией. Теперь маршал, формально командовавший всеми войсками, в мирное время не мог отдать прямого приказа, играя лишь роль арбитра в спорах и конфликтах своих подчиненных и координатором их действий. Может, это и не позволяло сосредоточить в одних руках слишком большую власть, может и способствовало развитию личной инициативы, столь важной для задач, с которыми повседневно сталкивались вооруженные силы Федерации, но в критических ситуациях подобное положение вещей могло навредить.

Моррис была гением, в этом сомнений ни у кого не возникало. Но, вместе с тем, она отличалась крайне несговорчивым характером, замешанном на интеллектуальном снобизме. А ещё Анна, в первую очередь, оставалась ученым, надевшим на плечи погоны лишь по той причине, что её всегда привлекали исследования, связанные с повышенным риском. Не только для жизни отдельного человека, но и грозящие обернуться в случае неудачи катастрофой космического масштаба. Такие изыскания, ради прогресса науки не афишируемые перед консервативно настроенной общественностью, военное ведомство проводило в отдаленных необитаемых звездных системах, и только там Моррис могла удовлетворить свои амбиции. Со временем Анна, имевшая помимо высокого интеллекта превосходные организаторские качества, выбилась в генералы. Несмотря на это, до сих пор всех своих коллег-военных она считала людьми, не способными мыслить широко и творчески, а Фридриха так и вовсе почитал за узколобого «оловянного солдатика», безнадежно отставшего от времени, за живое ископаемое, невесть каким образом не вымершее вместе со своими сородичами.