Партия на троих

Водитель оказался тем еще лихачом: постоянно лавировал в потоке машин, объезжая их то справа, то слева, при этом периодически давил на клаксон и постоянно цедил сквозь зубы какие-то ругательства и проклятия. Тем не менее, в деле быстрой доставки клиентов к месту назначения таксист оказался редким мастером, и путь занял меньше времени, чем предполагал Олег. Попросив остановиться в одном из переулков, Макаров, расплатившись, вышел из автомобиля. Тот мигом умчался прочь, едва не обдав землянина грязью из-под колес.

Перед тем, как подойти к интересовавшему его старинному зданию, Олег убедился, что подпольщики не расставили в окрестностях своих соглядатаев. Лишь после этого землянин отважился зайти внутрь магазина с Джокондой на витрине.

Дверь задела подвешенные к потолку колокольчики, своим мягким звоном возвестившие о приходе клиента.

– Один момент! – раздался голос из дальней, слегка приоткрытой двери, ведущей в одно из помещений в глубине дома.

Макаров, под еще не умолкший перезвон и стук стекавших со сложенного зонта на деревянный пол капель, осмотрелся по сторонам. Он находился в продолговатом помещении с окном-витриной на две трети стены. Оно же служило единственным источником освещения, несмотря на то, что под потолком висела старая люстра, выполненная в духе «шатрэнианского ампира», как прозвали этот стиль земляне. Из-за обилия собранных предметов дальняя часть комнаты оказалась погружена в пыльный полумрак. Те редкие лучи солнца, что умудрялись пробиться сквозь нависшие над Шат Нааром тучи, попадая внутрь дома, просто запутывались во множестве вещей, нагроможденных друг на друга вдоль стен, плотно расставленных на полках, свисавших с потолка, как гроздья винограда, по несколько штук на одной веревке. Беглый взгляд Олега подметил, что среди откровенного хлама, имеются достаточно интересные лоты.

– Чем могу быть полезен? – вежливо осведомился невысокий молодой мужчина, только что вышедший из дальних помещений здания. Встав за прилавок, он вытирал руки о замасленную тряпку. – Вас что-то заинтересовало? Могу предложить прекрасный музыкальный аппарат, почти как новенький. Вот, послушайте, как звучит.

Лавочник нажал на кнопку стоявшего в углу громоздкого автомата, из которого, после небольшой паузы, понеслась скверная музыка. У Олега от неё сразу же загудела голова.

– Или, быть может, вам нужен велосипед? У нас есть несколько прекрасных экземпляров…

– Нет, спасибо. Скажите, вы хозяин? – лицо продавца казалось смутно знакомым, хотя уверенности не было.

– Нет, нет, что вы, – продавец с усмешкой отмахнулся рукой. – Я только наемный работник. С другой стороны, пока мой босс, Аарон, в отъезде, можно сказать, что я и вправду хозяин. Да, да, именно я, – мужчина хихикнул, смешно втянув голову в плечи. – А еще у нас есть прекрасный старинный чайник…

Он начал говорить быстро и много, переходя от одной вещи, выставленной на продажу, к другой, не давая Олегу ни малейшей возможности вставить хоть слово, отчего у того всё больше и больше болела голова. С каждым мигом он все яснее сознавал, что происходит нечто странное, что он в опасности, что попался в неосязаемые, но от этого не менее реальные силки. «Надо бежать, бежать, бежать»! Но тело уже отказывалось повиноваться. Руки и ноги стали свинцовыми, он не мог пошевелить и пальцем. Язык больше не слушался, в глазах двоилось, а музыка, эта проклятая назойливая музыка, словно впивалась когтями в мозг, раздирая его на части.

Ноги Олега подкосились, и он рухнул на пол.

– Наконец-то, – произнёс старьёвщик. – Я уж думал, что окончательно упустил тебя после пещер. Хитрый ход, надо признать. По крайней мере, неожиданный для нас. Нэцке очень злилась, узнав о моём провале. Теперь я наконец оправдаюсь перед матриархом. Где майор Мршаа?

– Пошел к чёрту, – выругался Макаров по-русски, попытавшись встать. Он проклинал себя за то, что не сразу вспомнил лицо капитана Арааша, участвовавшего в облаве. То, что до этого он видел пришельца без шлема лишь однажды, было слабым оправданием.

– Ну-ну-ну, не напрягайся, – пинком опрокинул его на спину Арааша. – Твой вид очень странно реагирует на наши методы сканирования. Видимо, это расплата за осквернение своего тела машинами. Но мне сейчас это только на руку. Хотя бы одной проблемой станет меньше.

Внезапно мерзкая мелодия потонула в чарующем звуке разлетающегося на части музыкального автомата. Арааша удивлённо оглянулся и непонимающими глазами посмотрел на стекло витрины. В нем появилось небольшое отверстие, от которого во все стороны тонкой паутиной разбегались трещины. В следующий момент рядом с ним появилась еще одна дырка. Раздался звон бьющегося стекла, затем хлопок – и вот уже пришелец лежит на полу, истекая кровью. Начисто оторванная правая нога так и осталась стоять на полу. В тот самый момент на одной из полок заработало старое радио, заваленное всяким барахлом. Из хрипящего динамика донеслись слова, произнесенные на чистом русском языке:

– Хватай приемник и беги.

Олег, недолго думая, взмахом руки отбросил в сторону весь хлам, скрывающий радио, сунул прибор под мышку, и бросился к выходу из злосчастной лавки. Оглянувшись через плечо, он увидел в дверном проеме, из которого не так давно вышел лавочник, человека в доспехах Шестого Легиона. Чужак рванулся вперед – но тут в стекле появилось третье отверстие. Пуля чиркнула пришельца по шлему рядом с ухом, и этого оказалось достаточно, чтобы тот решил проявить осторожность, нырнув за ближайшее укрытие.

– Прыгай через стекло, дверь уже заперта, – продолжал инструктировать Макарова голос из радиоприёмника. Еще до того, как землянин успел добежать до витрины, в ней, одно за другим, стали появляться пулевые отверстия. Вероятно, стекло было весьма прочным, и неизвестный стрелок, зная это, решил ослабить его и тем самым помочь Олегу.

Резко ускорившись, Макаров прикрыл голову свободной рукой и, вложив все свои силы и массу в прыжок, налетел плечом на витрину. Она лопнула, разлетелась на мириады осколков, многие из которых порезали неприкрытую кожу и одежду Олега.

– Отлично, – заключил голос из радио, когда Макаров приземлился на мокрые булыжники мостовой. Сверху его осыпало битым стеклом. – Теперь беги через дорогу в ближайший переулок. Быстрее! Я задержу их, сколько смогу.

Дважды повторять не пришлось. Вскочив с земли и растолкав нескольких испуганных прохожих, Олег, невзирая на дорожное движение, ринулся через проезжую часть на другую сторону улицы. Лавируя между автомобилями, выслушивая в свой адрес ругань водителей и сигналы клаксонов, он так быстро, как мог, пересек дорогу. Уже оказавшись на тротуаре, землянин услышал раздавшийся за спиной крик:

– Это государственный преступник! Ловите его! Именем Директории!

– Все, они подавили огневую точку, – почти одновременно заговорило радио. – Ты без прикрытия. Советую ускориться. Здесь недалеко.

Отшвырнув в сторону на несколько метров одного героя, попытавшегося было его остановить, Олег свернул в проулок. Следуя указаниям благодетеля, он дворами добрался до узкой дорожки между двумя зданиями, загромождённой мусором. В воздухе витали испарения, пробивавшиеся через решетки ливневой канализации.

– Третий лаз слева открыт. Тебе туда, – Олег послушался, и, подняв канализационный люк, спрыгнул в сточный канал. Радио отозвалось последний раз: – Брось приемник здесь, дальше сигнал все равно не пробьется. Иди налево от лестницы, у ближайшей развилки в щели между кирпичами найдешь указание, куда двигаться дальше. Желаю удачи.

Не теряя времени, Макаров продолжил свой путь. Сток уходил вниз, под город, где причудливо переплетались современные инфраструктурные коммуникации и древние катакомбы. Преследователей вроде не было, но Олег не позволял себе расслабляться и шел по колено в грязной жиже так быстро, как только мог. В условленном месте он обнаружил мультибокс. Едва Макаров взял его в руку, как, отреагировав на прикосновение человека, перед ним развернулось голографическое изображение карты подземных тоннелей Шат Наара с подробным указанием дальнейшего маршрута.

Идти пришлось долго, через не самые живописные места. Трубы, каменные арки, покрытые каким-то склизким налетом, бездонные провалы, зияющие непроглядной чернотой. Заброшенные склады, заставленные полусгнившими ящиками, километры проводов, грязь, вонь и сырость. А еще были стаи крыс – вернее, их шатрэнианских аналогов, занявших ту же экологическую нишу. От Rattus norvegicus, они отличались меньшими размерами, шерстью на хвосте, слабым зрением и густыми усиками, позволяющими ориентироваться в темноте. Эти животные сновали под ногами, ползали по трубам на уровне головы, пищали, падали вниз, в зловонную жижу, не удержавшись на проводах, дрались, ели, гадили, размножались. Одна, особо наглая тварь, умудрилась даже укусить Макарова за ногу. Не то чтобы он опасался подхватить какую-нибудь заразу, будучи надежно защищенным от вирусов нанитами, однако осознание того, что эти вечно пищащие создания в прошлом провоцировали эпидемии ужасающих масштабов, не доставляло удовольствия.

Судя по карте, оставалось пройти еще достаточно приличное расстояние, когда в одном из длинных коридоров средневековых подземных катакомб прямо в лицо Олегу ударил мощный луч света

– Руки вверх, и без глупостей, я вооружен, – раздался голос остававшегося в тени человека. Может, он принадлежал тому, кто вел Олега через старый радиоприемник, а может, и нет: видавший виды динамик был способен передать звук слишком низкого качества, чтобы по голосу узнать незнакомца. К тому же, к Макарову обратились на ооласском языке.

– Это вы помогли мне сбежать? – осведомился землянин, тщетно стараясь разглядеть хотя бы силуэт неизвестного. Ответ последнего, произнесенный скороговоркой, был совершенно неожиданным.

– А и Б сидели на трубе. А упала, Б пропала, что осталось на трубе?

– Что? – вместо ответа раздался чуть слышный щелчок затвора. Начав после такой стимуляции соображать быстрее, Макаров выпалил: – «И» осталась на трубе.

Яркость фонаря, прежде нещадно слепившего глаза, пошла на убыль, а из-за угла, держа в руке дулом к земле странное оружие, вышел жилистый человек ростом чуть выше среднего. В его аккуратно стриженых волосах пробивалась седина, на лбу и у рта морщины образовали глубокие складки. Несмотря на это, он не казался стариком. Одет незнакомец был в черный свитер, штаны цвета мокрого асфальта и лакированные туфли, совершенно не подходящие для прогулок по подземельям Шат Наара.

– Простите за такую проверку, но я должен был убедиться, что вы – это действительно вы, – произнес он, протягивая руку. – Антон Голованов.

– Олег Макаров, приятно познакомиться, – рука у Голованова оказалась крепкой и теплой, словно выточенной из цельного куска добротной древесины. – Не извиняйтесь, я понимаю. Обстоятельства требуют осторожности. И я слишком рад тому, что наконец встретил соплеменника, чтобы расстраиваться из-за таких пустяков… Но, скажите, почему из всех возможных вопросов вы выбрали детскую загадку?

Антон усмехнулся.

– Ну, во-первых, за последние пару сотен лет уйма таких загадок, благодаря глобализации, распространилась по Земле. Они закрепились во всех языках международного общения, так что любой землянин должен знать про «А и Б». Во-вторых, пускай я и не знаю, на что способны пришельцы, какие у них источники информации и методы допроса, но, мне кажется, детская загадка – последнее, чем они станут интересоваться… Ладно, хватит разговоров. Идемте за мной, я отведу вас в безопасное укрытие.

Глава 18

Еланаар прижал телефонную трубку к уху, напряжённо прислушиваясь к голосу на том конце провода. Мршаа изредка бросал на него взгляды исподлобья, почти не отвлекаясь от чистки оружия. Оба заговорщика сидели в технической комнате на подземном этаже большого портового склада, который революционеры использовали в качестве Шат Наарской штаб-квартиры. На стенах висели карты с воткнутыми в них флажками, фотографиями правительственных зданий, планами помещений. В углу стояли ящики с оружием и боеприпасами. Центр помещения занимал круглый стол, используемый для проведения переговоров

Воален наконец повесил трубку и некоторое время просидел неподвижно. А затем со всей силы ударил кулаком по столешнице – и тут же рассмеялся. Мршаа хмуро посмотрел на своего покровителя, отставив в сторону автомат. Годы, что они не виделись друг с другом, не пошли старику на пользу. Он стал раздражительным, неуравновешенным. В последнее время эти тревожные черты проявлялись всё острее, к тому же к ним добавилась резкая перемена настроений.

– Итак, твой ниарский приятель сбежал, – смеясь, сообщил Еланаар. – Хотя он такой же ниарец, как и я.

Теперь Мршаа стало действительно интересно.

– Так он не тот, за кого себя выдавал?

– Кто бы мог подумать, да? – съязвил Воален. – Ты словно потерял хватку за время, пока прирастал к креслу на своей РЛС. Не заметил очевидных вещей.

– У меня голова была занята совсем другим. То Подземный город, то бегство, то подготовка отрядов.

– Надеюсь на это. Слабости сейчас недопустимы. Но всё же ты позволил этому Олегу водить себя за нос. Ниарец, как же. Ни разу за это время даже не попробовал сойтись со своими земляками. Я думаю, он пришелец. Та дрянь, которую вытащили из тебя, в его организме почти умерла. Его раны быстро затянулись. А ещё он не пьянеет. Вообще.

– Это не доказывает, что он инопланетянин. Я знал одного ефрейтора, который мог осушить бочонок вина и после этого прогуляться по натянутому канату. А в руках чужепланетчиков Олег хотел оказаться не больше моего.

– Наш мир разделён на враждующие партии – почему на его родине должно быть иначе? Или он простой ренегат-одиночка. Объяснений может быть много, – Воален быстро, насколько позволял его возраст, поднялся с места, и резко сменил тон на патетически-воодушевлённый – Но это уже не важно. Скоро мы накроем весь их балаган. Раас обещал поддержку. Мы наконец скинем с шеи прогнившее правительство. Настало время творить историю, Раэлен.

Из-за всей кутерьмы подходившего к концу дня Макаров даже не сразу сообразил, с кем его столкнула судьба. Лишь отдышавшись, он вспомнил, что Голованов был одной из центральных фигур в Шатрэнианской экспедиции, человеком, который работал на планете с самого начала её исследования и, по сути дела, создал программу внедрения агентов в местное сообщество. Он мог бы управлять всей исследовательской деятельностью – но почему-то отказался, уступив место Тадеушу Штуру.

Убежище располагалось недалеко от места их встречи – и совсем не там, куда вела оставленная для Олега карта. Как пояснил Антон, маршрут заводил в расставленную им ловушку: на случай, если бы вместе с Макаровым пришли агенты пришельцев, и всё закончилось плачевно. Месть из могилы, так сказать. Пройдя несколько тоннелей, земляне оказались в старом, заброшенном бункере, основательно подлатанным его новым владельцем и снабженным всеми удобствами.

– Мне всегда хотелось иметь уголок, до которого никто не доберется, где я смогу пребывать в уединении и комфорте, – пояснил Антон. – За время, что я живу на Шат’рэ, мне посчастливилось обрести такое место. Над нашей головой бывший Национальный Банк Директории. Лет пятьдесят назад здесь оборудовали бомбоубежище, но с тех пор, как для банкиров построили новое здание, подвалы законсервировали. Чем я и воспользовался. С того момента, как объявились пришельцы, мой личный бункер пригодился в новой роли – тайного логова, откуда можно наносить удары.

В число удобств укрытия входила кухня, уютная гостиная, несколько спален и ванная комната, которой не преминул воспользоваться основательно вывалявшийся в грязи, насквозь промокший и провонявший канализацией Олег. Отмываться пришлось долго, но еще дольше он просто стоял под теплым душем, наслаждаясь возможностью наконец-то по-человечески помыться. Конечно, на конспиративной квартире революционеров была душевая кабина, но её состояние оставляло желать лучшего, напор и температура воды то и дело менялись, превращая банные процедуры в нервотрёпку. Вот и получается, что последний раз Макаров спокойно помылся перед самым нападением пришельцев, три месяца назад.

Когда, наконец, омовения были закончены, распаренный и разомлевший Олег, облачившись в любезно предоставленный хозяином халат и тапочки, прошлепал в гостиную, где, упав в кресло из непонятно как доставленного под землю мебельного гарнитура, блаженно вздохнул, прикрыв глаза.

Почувствовав какое-то движение рядом с собой, он встрепетнулся. Прямо напротив, склонив голову набок, стояла невысокая девочка, задумчиво смотревшая на него. Характерные черты анатомического строения черепа и скелета безошибочно выдавали в ней уроженку этой планеты. На вид ей было не более четырнадцати лет. Голубое платьице едва прикрывало сбитые колени голых ног, светлые волосы завивались в кудри.

– Привет, – сказал Макаров. Та слегка вздрогнула – но не ответила, а опустилась прямо на пол. Битых пять минут они так и просидели, глядя друг на друга.

– Кто это? – спросил Олег у Голованова, вошедшего в комнату с подносом, полным тарелок.

– Знакомься, это Лена, – сказал Антон, ставя поднос на журнальный столик. – Веревка, которой я привязан к этому миру.

– Странное имя для аборигенки.

– Это я её так назвал. Не волнуйся, она ничего никому не скажет, хоть и знает о Земле. Она немного… Не в себе…. Лена, не пугай нашего гостя, иди ко мне, садись рядом, – Голованов расположился на диване, предварительно поставив столик с ужином перед Макаровым. Для большей убедительности он похлопал рукой по подушке. Девочка, мгновенно отозвавшись, буквально подлетела к своему старшему товарищу, крепко обхватила его руку и, прижавшись к ней кучерявой головой, стала баюкать её, как ребёнка, напевая под нос какую-то мелодию. – А ты ешь, пей, не стесняйся.

– Что с ней? – не удержался Олег.

Его собеседник пожал свободным плечом.

– Точно не знаю. Я не психиатр, она не землянка, так что точный диагноз поставить не могу. Какая-то форма аутизма? Возможно. Слабоумие? Вряд ли, хотя не могу исключить на сто процентов. Скорее всего, последствия психологической травмы, полученной во время войны.

– Но она совсем юная.

– Я про Трёхдневную войну между Нваленским союзом и Дорханом. Краткосрочный, но кровопролитный конфликт, произошедший вскоре после нашей высадки на Шат’рэ. Я тогда исколесил в поисках вооружения, боеприпасов и прочих образцов местной технологии всю приграничную полосу. Знаешь, ведь боевая техника – это во многом квинтэссенция научного прогресса, его мерило. Все самое лучшее обычно отправляют на фронт, в надежде одолеть противника при помощи новейших разработок и конструкторских решений. Вот потому-то я и подобные мне пионеры ночами рыскали по полям брани, как стервятники, копались в траншеях, залезали в подбитые танки, отдавали на исследование анатомам и биологам тела. Звучит не очень аппетитно, но мы тогда здорово продвинулись в исследованиях. Помнится, отправляя очередного покойника в прозекторскую, подумал: «Интересно, а скольких пропавших без вести во время войн на Земле инопланетяне растаскали для изучения?».

Работа была не из приятных. Особенно шокировали сожженные деревни с разлагающимися трупами жителей, все еще лежащими, где их убили. Когда видишь солдата в каске и с автоматом, который имел возможность защититься, это одно. Но когда штабелями свалены безоружные люди разного пола и возраста, – тут все иначе. Вот в одной из разрушенных деревушек я её и нашел. Маленькая девочка, лет семи-восьми. Донельзя истощенная, сидевшая рядом с полусгнившими телами своей семьи, пившая только воду из луж и не евшая вообще ничего. Как она выжила, и что ей пришлось пережить, я даже близко не догадываюсь, но на психике это сказалось фатальным образом. Я не смог оставить ребёнка в таком состоянии. Думал сперва отдать в местный детский дом. Но со временем сильно привязался, – Антон покачал головой. – Почти пять лет добиваюсь разрешения вывезти Лену в Обитаемые Миры на лечение, поселить там, жить вместе, как отец с дочерью… Но нет, нельзя! Проклятье, мы победили столько болезней, но до сих пор не можем справиться с бюрократией.

Он замолчал, направив взгляд на несчастного подростка, потерявшего родителей и разум из-за того, что правители двух стран не стали утруждать себя поисками компромисса. Олег не нашел что ответить и принялся за принесенный салат.

– Ну да ладно о прошлом, давай-ка о насущных проблемах. Для начала, расскажи, что все-таки произошло тогда, три месяца назад.

Макаров выложил все, начиная с момента попадания первой ракеты шатрэнианских сил воздушной защиты, не упуская ни одного события и по нескольку раз останавливаясь на моментах, по тем или иным причинам привлекавших внимание Голованова. Особенно того заинтересовали обстоятельства побега Макарова и Мршаа – он даже заставил вспомнить точную дату и время бегства из Подземного Города. После чего принялся рассказывать о событиях последних месяцев здесь, на поверхности Шат’рэ.

Тем, кто работал на планете, тоже пришлось не сладко. Вирус, который уничтожил интелком на главной базе, ещё более жёстко обошелся с вычислительными машинами наземных аванпостов. Связь друг с другом, с работавшими «в поле» агентами и космической базой оказалась потеряна. Многие в надежде на эвакуацию, запаниковав, отправились на приполярный океанический комплекс, где располагался единственный на планете космодром.

Когда с вирусом удалось с горем пополам справиться, люди с удивлением обнаружили, что главная база всё ещё молчит, а автоматические маяки передают протокол угрозы «Инкогнито». Зуманин, руководитель приполярного комплекса, уничтожил все данные – но потребовал от полевых агентов несколько раз в день докладывать, как идут дела и не замечено ли чего-нибудь странного.

– Чёртов идиот, канцелярская крыса, – пренебрежительно скривился Голованов. – Любил, чтоб все по полочкам было, драл три шкуры за неправильное составление отчетов, требовал вести переписку по всем формальным правилам, когда на любое письмо заводишь по нескольку бумажек. Может, конечно, такой подход в обычной ситуации как-то себя и оправдывал, но, когда все пошло наперекосяк, зуманинская система оказалась не к месту. Это привело его в ступор. В критический момент половина работавших на планете людей, по факту, осталась без руководства.

– А вторая половина?

– Послушалась меня и началась готовиться к худшему, зарывшись, как кроты, в норы: готовили ловушки и пути отступления. Никаких отчётов, никаких контактов в радиоэфире – только прямые встречи и местная почта. Жаль, Тадеуш был там, в космосе. Он смог бы навести порядок. Но вышло так, что многие просто сидели, и докладывали о том, что ничего не происходит – даже не показывая носа из исследовательских аванпостов.

Антон вздохнул, затем отпив из кружки, продолжил:

–Через неделю подобной бездеятельности наступила развязка. В течение получаса один за другим снова, как будто вернулся вирус, начали выходить из строя спутники связи, лишая базы и агентов контакта друг с другом. А затем начались облавы. В Директории ими занялись силы Шестого Легиона, считавшие, что участвуют в разгроме вражеской шпионской сети. В других странах работали местные спецслужбы. Действовали быстро, жестко, и предельно эффективно. В общем, у тех, кто слушался Зуманина, не было шансов. Я лишь надеюсь, что они живы.

Когда всё закончилось, те, кто избежал поимки, начали восстанавливать контакты. Мы продолжали пользоваться для связи только тем, что может предложить технология Шат’рэ. Это замедлило взаимодействие, но зато кроме нескольких человек после массовой облавы в сети инопланетян никто не угодил.

– И скольким удалось остаться на свободе?

– Я поддерживаю контакт с пятьюдесятью двумя агентами по всей планете.

Олег приуныл.

– Не густо.

– Зато это вполне работоспособная сеть, и мы ведём свою маленькую войну против пришельцев. Рано или поздно Федерация пришлёт к этой планете эскадру нам в помощь, и успешность экспедиции будет зависеть от её информированности. Потому мы собираем данные, какие можем.

Впрочем, по рассказам Голованова, одной разведкой дело не ограничилось. Используя имеющиеся в распоряжении инструменты, источники питания и местное сырье, агенты в кустарных условиях сделали себе оружие – мощное и достаточно компактное для скрытого ношения. В основном это были образцы местного производства, переделанные в пушки Гаусса и снабженные звукопоглотителями, компенсаторами отдачи и системами наведения. Используя стандартные малокалиберные боеприпасы, выпускаемые военными заводами Шат’рэ, самодельное оружие разгоняло их до такой скорости, что энергия, выделявшаяся при ударе о цель, фактически превращала обычные пули в разрывные, а бронебойные прошивали насквозь кирпичные стены. Хотя Голованов надеялся, что использовать их не придется, лучше было иметь средства защиты на случай непредвиденной ситуации. С помощью такой телеметрически управляемой винтовки Антон прикрывал Макарова во время бегства из лавки старьевщика. Голованов установил её в окне одной из квартир напротив «Всякой всячины» после того, как Шестой Легиона арестовал Аарона Спелбрейкера, агента, работавшего под прикрытием лавочника. Пришельцы предполагали, что кто-нибудь из людей, с кем контактировал Спелбрейкер, может рано или поздно заявиться к нему в гости. И потому расставили ловушку – не подозревая, что контактом Аарона был Голованов, решивший расставить собственные силки.