Городской ужас

– Это твои рассуждения?

– Да, – со смущением в голове ответил Иван – Но они основаны на том, чему меня учили.

– Да ты можешь стать реформатором.

– Минус нашей церкви в её неповоротливости, – начал горячиться собеседник Владислава – Система полностью вертикальна, и все несогласные с какой-нибудь доктриной, несут свою в люди от лица церкви, а сами, по сути, находятся в опальном положении, пока всё не вскроется.

– Ты так и не сказал, как защититься от тьмы.

– Вести праведную жизнь, делать добро… – с воодушевлением начал Иван.

– Валерия умерла не от неправедности, и мама не была отъявленной грешницей, – с сарказмом произнёс Владислав – Да и то, что я видел, не похоже на последствия моих грехов, не так уж я и грешен.

– Да, – Иван был покороблен выходом событий за рамки его теории – Видимо есть зло вне человеческих поступков…

– Звучит по-детски, но видимо есть. Вот я про него и спрашиваю: ты знаешь, как защитить нас от него?

– В теории, пожалуй, да.

– Святая вода и молитва? – спросил Влад.

– Святая вода и молитва, – подтвердил Иван – Только какая – не знаю.

– Отлично. Скоро нам надо будет уйти отсюда. Нужно найти личные вещи Леры… – он замолчал: ком подступил к горлу. Он кашлянул, чтобы справиться со спазмом – И найти того парня, который столкнулся с тем же.

– Врачи сказали, что мне можно вставать только через неделю. Но думаю, что послезавтра я уже смогу сам двигаться.

– Хорошо, тогда дай знать. Советую пока добыть информацию, как нам защитить себя от нечисти.

– От уснувших водителей тоже? – спросил Иван.

– Ты иронизируешь? – Влад приподнял бровь – От них тоже.

– Постараюсь.

В палате повисла тишина.

– Ребят, вы что, священники что ли? – спросил низкий голос с сильным акцентом.

Глава XIII

Через пару дней Иван в самом деле смог сам встать и дойти до туалета. Но вести жизнь вне стен больницы он бы не смог: тело сбоило и требовало покоя. Врачи рекомендовали остаться под их присмотром ещё неделю.

Владислав не мог столько ждать.

Перед выпиской к ним в палату перевели девушку. У неё было что-то с коленом и бедром, было похоже, что её сбила машина. Она часто плакала, а когда Владислав спросил в чём дело, рассказала, глотая слёзы, что её нога без дорогих имплантов и операций восстановлению не подлежит, а очередь на их бесплатное получение такая, что их можно дождаться только к концу десятилетия. При этом она упомянула о разговоре родителей с врачами: те намекнули, что за определённое «вознаграждение» её место в списках окажется на вершине. Родители девушки не были богатыми, так что едва ли могли потянуть озвученную сумму. Самым мерзким было то, что импланты входят в список медицинских услуг, которые предоставляются бесплатно определённым категориям граждан, и её семья как раз входит в эту категорию. То есть администрация больницы просто вымогала деньги на то, что они и так обязаны сделать. Владислава всегда ужасно задевали такие проявления жадности и слабости людей. Непонятно зачем они нужны в управляющих органах: если хотите много денег – идите в бизнес, там нет прямых обязательств перед обществом, а тут вы берёте ответственность за какую-то, порой за критически важную, часть человеческой судьбы и наживаетесь на этом.

История очень разозлила его, но сейчас ему нужно было решить проблему демонической угрозы, нависшей над его семьёй. Столкновение с Крабусом сузило его жизнь до тесного коридора между жизнью в безумии и смертью и ни тот, ни другой вариант его не устраивал. Впервые в жизни Владислав решил, не рассуждая, идти до конца. Если демоны Москвы решили, что могут делать с жизнью человека что им угодно, то он покажет, что у людей есть своё мнение на этот счёт и с ним нельзя не считаться.

Влад выписался спустя день после того, как Иван сам смог дойти до туалета. Направляясь по коридору к выходу, он увидел двух не старых, но уже почти седых людей: мужчину и женщину. Они держались за руки и молча смотрели на дверь кабинета заведующего травматологическим отделением, профессора медицины Кузнецова Виктора Васильевича – как гласила металлическая табличка на двери. Из-за двери показалась голова молодого человека, видимо помощника, с остатками чёрных волос на черепе, он пригласил их внутрь. Как только они двинулись к двери, из неё вдруг вылезло непонятное мерзкое существо с отрастающими из спины конечностями, подвижным месивом у рта и страшными вылезающими из черепа глазами. Оно пробулькало, что им нужно постоять пока здесь, а само, переваливаясь с одной несуразной конечности на другую, поползло в сторону Влада. Влад с отвращением посторонился, не сводя взгляда с твари. Кузнецов или то, что когда-то им было, сбавил ход, когда поравнялось с Владиславом. Влад вдруг понял, что то, что сейчас перед ним было – не совсем то, что являлось ему ночью, вполне возможно, что это существо не подозревает о своём уродстве. Если так, то ему стоит приберечь тяжёлые взгляды для своих личных демонов. Он отвернулся и снова направился к выходу. Уже у самых дверей, обернувшись, он увидел, что двое выходят из двери кабинета. Он не смог бы сказать точно, потому что был далеко, но они вышли оттуда ещё более иссушёнными, а тварь, которая выползала за ними, похлопывая по плечу, стала ещё более уродливой. Отростки на спине стали чуть длиннее, а вокруг рта появились новые шевелящиеся членики.

На улице было жарко. Июль находился в полном разгаре, и в воздухе витали дым и асфальтовые смолы, так что хотелось передвигаться перебежками от парка до парка – благо их в Москве предостаточно. Владислав шёл, прихрамывая, с палкой в одной руке и смартфоном в другой, в поисках полицейского участка: он должен был узнать причину смерти, установленную при вскрытии, если таковое вообще было. Яндекс-карты на экране показывали, что он всего в двух десятках метров от нужного адреса. Влад огляделся по сторонам: не хватало, чтобы какой-нибудь мотоцикл разрезал его пополам прямо у входа.

Хотя Влад был в потрёпанном состоянии, он удивился оснащённости и внешнему виду участка: это было ультрасовременное здание, отделанное изнутри по последнему слову техники и офисного дизайна. Даже офис его начальника уступал раскинувшейся перед ним картине. На фоне высокотехнологического великолепия из окошка проходной на него глянуло хмурое неприветливое лицо человека в фуражке.

– Здравствуйте, по какому вопросу? – спросил полицейский.

– Здравствуйте, меня зовут Владислав. Недавно умерла моя девушка. Её вещи здесь… Я хотел бы кое-что забрать, – соврал он.

– Паспорт.

Влад положил паспорт в окошко. Через минуту он шагал в указанный ему кабинет.

Внутренняя отделка не уступала оной в прихожей – похоже, владельцы строительной фирмы постеснялась оставлять в карманах слишком много государственных денег. За компьютером сидел совсем молодой человек, с очень сосредоточенным лицом, в его глазах светился высокий интеллект.

– Здравствуйте, чем могу помочь? – не отрываясь от монитора, спросил он.

– Меня зовут Владислав. Недавно умерла моя девушка, я хочу узнать причину её смерти.

Сотрудник оторвал взгляд от монитора и внимательно посмотрел на него.

– Вы были там в ночь смерть Валерии?

Влад удивился, насколько хорошо тот помнил детали.

– Был, я подписывал какие-то бумажки.

– Хорошо, сейчас посмотрим…

Влад никогда не разбирался в погонах и значках госслужащих, но по поведению этого парня понял, что перед ним офицер, хоть и не старшего звания.

– Как к Вам обращаться? – спросил он.

– Младший лейтенант Васильев. Можно Никита.

– Очень приятно.

Младший лейтенант на что-то долго смотрел в мониторе. Потом повернулся к ящикам и стал перебирать желтоватые папки.

– Ага, вот. Сибирская Валерия Николаевна… Тысяча девятьсот девяносто первого года, Екатеринбург. Умерла от неустановленной причины в ночь с четвёртого на шестое июля, в кровати. Вместе с ней был молодой человек – Ваше имя. Не пострадал. Показывает, что обнаружил девушку мёртвой, когда проснулся между двумя и тремя часами ночи. Ничего подозрительного не слышал. Накануне у них был секс. Девушка не подавала никаких признаков болезни или недомогания. Так… Это пропустим. Как Вы поняли, причина смерти до сих пор не установлена.

– А вскрытие проводилось? – удивлённо спросил Влад.

– Ваши отношения с умершей для меня пока загадка, так что я не буду отвечать на этот вопрос. А у Вас есть какие-то соображения на этот счёт?

Следователь говорил очень мягко, но Владислав чувствовал, что тот его сканирует, причём не только его формулировки, но и его мимику, глаза, движения.

– Это не имеет отношения к Вашему расследованию, – с трудом сдерживая раздражение, сказал Влад.

– Извините, – вежливо начал офицер – но это не Вам решать.

– Вы всё равно не поверите, – бросил Влад.

– Ооо, у нас тут много таких, – протянул следователь интонацией повидавшего виды оперативного волка. – Многие ходят и рассказывают о мстящих призраках, разозлённых домовых, а потом выясняется, что он ей изменил, и утюгом его припечатал вовсе не домовой.

– Меня подозревают? – спросил Владислав.

– Конечно. А Вы бы не стали на моём месте?

Влад помолчал. Он понимал, что если бы были серьёзные подозрения в его адрес, то он бы не катался по Подмосковью в поисках сумасшедшего экзорциста, а был бы в какой-нибудь кутузке с правом на адвоката, но даже ничем не подкреплённые подозрения Васильева были неприятны.

– Можете верить, можете – нет, но тут действительно что-то не… Что-то с чем ни Вы, ни я никогда не сталкивались, и я бы сам не поверил, если бы мне о таком сообщили. Но есть способ убедиться в моих словах.

– Поподробней, – попросил Никита.

– Есть один человек, который столкнулся с той же проблемой, что и я.

– Подождите, при чём тут Вы? Вы ведь, кажется, живы, в отличие от Вашей невесты.

– Девушки. Мы не были помолвлены.

– Да, конечно, просто проверяю Вас. Продолжайте, пожалуйста.

– Это сложно объяснить, но возможно, что умерла она из-за меня.

– Продолжайте, – не скрывая загоревшегося интереса попросил Никита.

Влад проглотил это и продолжил.

– Есть кое-что, с чем я столкнулся, что угрожает мне и окружающим, но пока что окружающие страдали больше.

– Кто-то ещё пострадал?

– Мама чуть не заколола отца, пока тот спал, – он буквально выпалил это на одном дыхании.

Следователь нахмурился.

– Продолжайте, – уже не так едко попросил он.

– А я, собственно, всё сказал. Хочу увидеть этого человека, убедиться, что я не схожу с ума и спросить, что он узнал.

– Смотрите. Присядьте сюда, – Никита показал Владу на стул напротив стола, за которым он сам сидел.

– Спасибо, я постою.

– Как хотите.

Тон Васильева был очень мягким, настолько мягким, что Влад начал чувствовать себя в чём-то виноватым.

– Смотрите, – повторил он – мне известно, что вы с Валерией познакомились совсем недавно. Проще говоря, незадолго до её смерти. В течение времени, которое вы были формально знакомы, вы встречались всего три раза – на третий девушка умерла. Сейчас нет ни одной улики, прямо указывающей на Вас, но если Вы, Владислав, откажетесь сотрудничать, я расценю это как помеху следствию. Человеку, который не виноват, незачем мешать следствию, ведь так? Думаю, что так, – он смотрел Владу прямо в глаза – мы знаем, что Вы были там в момент её смерти, а сейчас не хотите раскрыть следствию её причины. При условии, что вы, с ваших же слов, перед этим виделись всего два раза, много общих знакомых у вас с ней быть не могло – значит, что? Вам нужно связаться с Вашим личным знакомым, возможно, сообщником. Я не прав?

– Нет, всё ровно наоборот, я ещё не знаю того человека.

– Ещё более странно. Зачем он Вам тогда? Давайте так, Вы при мне набираете номер и даёте мне возможность слышать ваш разговор.

– Вы не понимаете… – Влад осёкся, фраза звучит слишком киношно, но это правда: этот следователь не понимает, во что ввязывается.

Влад опустил голову.

– Знаете, – начал он…

– Пока нет, но скоро узнаю.

– Знаете, есть вещи, от которых лучше держаться подальше. Я говорю не о каких-то особо изощрённых преступниках и вообще не о преступлениях. Это просто вас не касается. В профессиональном смысле не касается, я говорю это не для красного слова, постарайтесь понять меня буквально.

Как он и ожидал, следователь смотрел заинтересованно, но ни малейшего колебания в его голубых глазах не было заметно.

– Это связано со смертью человека, естественных причин для которой… У него не было, – иронично закончил он. – Просто примите мой интерес как данность.

Влад понял, что спорить дальше смысла нет, слова следователя звучали убедительно.

Он набрал номер, который ему дала коллега на выходе из кафе их бизнес-центра.

– Что-то не так? – спросил Никита.

– Я забыл имя, – сказал Влад.

– Спросим, – бодро сказал лейтенант Васильев.

– А, вспомнил: Кирилл.

Влад нажал на «Вызов» и включил громкую связь. Следователь обошёл стол и закрыл дверь, чтобы кто-нибудь не вошёл и не нарушил тишину.

– Алло, тварь! – раздался вопль из динамиков.

Брови следователя подлетели, Влад же напротив сохранил фаталистичную невозмутимость.

– Алло, мы не знакомы. Меня зовут Владислав, я друг Анны, мы…

– Я знаю кто ты и чего хочешь! – орал в трубке голос – Хочешь меня достать, тварь, приходи! Что ты играешь?! Хотел, чтобы я свихнулся – я свихнулся, чего тебе ещё надо!

– Послушай меня! – Влад старался не переходить на крик, чтобы не распалять расшатанные нервы визави – Я не то, за что ты меня принял. Я понимаю, о чём ты говоришь, я столкнулся с той же проблемой что и ты. Тверская, не помню какой дом, ближе к Моховой улице! Колодец, чёрные щупальца, я потерял сознание, потом начали преследовать не то кошмары наяву, не то – галлюцинации! Страх, что ты сходишь с ума, безволие, отдаление от людей. Я знаю всё это. Мы с тобой коллеги по несчастью!

– Несчастью?! Ты называешь этот ад несчастьем?! Да мы с тобой в аду живём, ад здесь на этой земле, блядь, ты врубаешься?!

Тон и паника мужика раздражали Влада – ведь он был в той же ситуации, но не терял контроль над собой. Но порадовало то, что тот всё-таки поверил ему и перестал принимать за нечисть.

– Я понимаю, понимаю. У нас один взгляд на всё сейчас. Давай встретимся, попробуем решить что делать?

– Чтобы нас двоих сожрали?

– Не думаю, что этому существу нужно именно сожрать нас. Надо хотя бы попытаться что-то сделать.

– Я делал, я…

– Тогда ты был один. Прекрати панику и возьми себя в руки. Где ты находишься?

– В гостинице.

– В какой?

– «Бранденбург», на Каховке.

– Я подъеду туда через сорок минут.

На том конце раздались гудки.

Владислав поднял глаза и увидел сложенное в скептическую гримасу лицо Васильева. Складка на лбу выдавала напряжённую работу мозга, а поднятые брови – отказ поверить в услышанное.

Влад был рад таким эмоциям следака.

– Хотите что-нибудь уточнить? – с иронией в голосе спросил он.

– Хотелось бы… Я поеду с Вами. Подождите за дверью.

Владислав вышел за дверь и облокотился на стену – стоять с повреждённой ногой было больнее, чем идти.

Никита вышел через десять минут. Выглядел он очень сосредоточенно.

– Поедем на служебной, – сухо сказал он.

Они сели в машину с сигнальными огнями.

Выйдя из машины на служебной парковке гостиницы, куда их впустил усатый охранник, они окунулись в густые неприветливые поздние сумерки – самое нелюбимое, из-за лёгкой куриной слепоты, время Влада.

За столиком рецепции стояло несколько человек, Владислав с полицейским подошли к одному из служащих. Тот быстро взглянул на них, потом увидел форму и серьёзное лицо младшего лейтенанта Васильева, и, не задавая вопросов, выдал им запасной ключ от нужного номера.

Когда они шли по длинному коридору, стены которого покрывала холодная серая и голубая краска, им казалось, что они слышат шум где-то в той части, где находится интересующий их номер. Когда они подошли, шум стих. Стоя перед дверью, молодые люди переглянулись: обоих охватил непонятный страх. Жилки под мышками и под коленями тряслись как у пацанов, которые собираются с силами, чтобы поцеловать возлюбленную. Никита первый стряхнул оцепенение. Ключ в его руке перестал подрагивать. Он вставил его в замочную скважину, повернул до лёгкого щелчка, и дверь с лёгким шумом открылась.

Шторы в номере были занавешены, но сорваны с крючков в некоторых местах, так что ещё тлеющий на улице свет, чуть-чуть освещал помещения сквозь полупрозрачную тюль.

Влад нащупал выключатель, который по-старому был расположен на уровне плеч. В комнате было почти пусто: не считая слегка потёртой мебели отеля. Личные вещи постояльца отсутствовали. Никаких следов пребывания гостя, кроме хаотичного расположения всё той же мебели. Никаких звуков. В головах у обоих зародилась мысль, что их парень ушёл отсюда.

Никита направился к двери в следующую комнату. Он резко остановился и поднял палец вверх, встав у самой двери. Он показал пальцем на ухо, а потом на дверь – Влад прислушался. Какой-то странный мягкий, ритмичный звук дошёл до его слуха, но он не смог определить что это.

Никита достал пистолет и поманил Влада рукой. Он стал медленно открывать дверь. Когда дверь открылась, в открывшемся видимом пространстве ничего не происходило, но звук стал отчётливее.

Мужчины вошли внутрь, как по команде окидывая взглядом разные стороны комнаты. Влад почувствовал, что кто-то стучит его по плечу, обернулся и увидел напряжённый взгляд Никиты. Он показывал ему на что-то находившееся за сдвинутым диваном. Влад сделал шаг в сторону, чтобы заглянуть за него. За диваном, почти в самом углу комнаты, на корточках сидел согнутый человек в чёрном поношенном халате. Через ворс халата проступали рёбра – человек был невероятно худ. Одной рукой он чем-то тыкал в стену. Влад заметил, что в такт его движениям рядом подрагивал провод, протянутый от телевизора, стоявшего на тумбе у стены. Никита шагнул вперёд и перегнулся за плечи сидевшего. Даже в почти полной темноте в глаза бросились багровые шрамы на лысой голове. Человек резко задрал голову, и следователь увидел кровавое месиво вместо рта. Он отскочил, налетев на Влада – тот упал, повреждённая нога отдалась адской болью, выбив холодный пот на лбу. Человек в халате разогнулся, держа в руке провод, и стал смотреть на них, улыбаясь глупой бессмысленной улыбкой. Влад увидел, что было на конце этого провода. Окровавленная вилка валялась около босых ног, а вместо неё на провод был нанизан язык, который тот пытался воткнуть в розетку. Сквозь разорванные губы были заметны кровавые пеньки зубов, повреждённых при отгрызании вилки. Человек всё стоял и продолжал улыбаться, хотя глаза его выражали страдание и смотрели куда-то сквозь них. Влад начал подниматься, а когда он вновь поднял глаза, жуткая маска человеческого лица обдала его диким запахом свежей крови, находясь в сантиметре от его лица.

Глава XIV

Иван позвонил где-то после одиннадцати.

– Я как раз сейчас в новостях видел то место. Говорят, причина аварии «Водитель серебристого ягуара отвлёкся». Невнимательный водитель! Причина этого кошмара – невнимательный водитель!

– А что они ещё могут сказать? – смиренным тоном спросил Иван.

– Не знаю. Что он уснул, как вариант. Но не важно. Когда тебя выпишут?

– Уже. Только что вышел, – ответил Ваня.

– Отлично. Подъезжай на Кропоткинскую.

– Почему туда?

– Там есть участок, куда машины физически не могут заехать.

– Хорошо. Но буду не скоро: мне пока тяжело ходить, – тоном извиняющегося школьника сказал Иван.

– Ничего, подожду. Как ночью было?

– Жутко. Сложно описать это, но как будто что-то ко мне тянется, хотя ничего не происходит. В больнице странно, особенно в кабинете администрации.

– Хорошо, что ты не видишь того, что вижу я, – сказал Владислав. – Видимо твои молитвы работают.

– Я не молился…

– Почему?

– Я не могу понять, как бог может допускать такое. Там столько людей погибло!

– Может без зла он не может себя проявлять? Не знаю, в общем. Давай, приезжай.

– Ага.

Влад повесил трубку. Он стал размышлять о том много ли пользы от священника, разочаровавшегося в своей вере. Решил, что это лучше, чем ничего. Следователь, впечатлённый шепчущими окровавленными губами обитателя гостиничного номера, пропал из информационного пространства. Влад чувствовал, что тучи над ним сгущаются. Развязка должна наступить уже скоро. Он физически ощущал надвигающуюся опасность.

Кончики пальцев омертвели и стали распространять холод по кровотоку, отравляя весь организм. Он ещё раз посмотрел на руки. Ногти действительно посинели, хотя ещё утром были нормальными – он даже сначала решил, что просто замёрз.

Было двадцать минут двенадцатого, Влад выключил телевизор и стал одеваться. С чувством отвращения он понял, что у него нет чистых трусов – пришлось надевать джинсы прямо на голое тело, неудобно устраивая член сбоку от шва, разделяющего половины джинсов.

Он огляделся. Квартира, в которой он прожил несколько лет, казалась вокзальной ночлежкой: было не убрано, повсюду валялись коробки и пакеты из-под полуфабрикатов, немытая посуда распространяла запах разлагающейся пищи, в ванной забилась раковина. Но помимо этих очевидных признаков невнимательности хозяина, что-то чуждое было сейчас в облике его квартиры. Как будто тысячи мельчайших деталей, неразличимых для глаза, сдвинулись со своих мест. И ещё было чувство, что что-то следит за ним. Следит также беспристрастно и внимательно как то, что он увидел в глазах собственного двойника, спустившись в колодец на Тверской, или то, что он видел в глазах постаревшей женщины в метро.

Обведя тихое помещение беспокойным взглядом воспалённых глаз, он поспешил наружу.

Шум города немного успокоил Владислава. Спустившись в метро, он как будто увидел всё по-новому. Всё было как обычно, но Влад чувствовал всё иначе – как будто во сне. С людьми, которые сновали вокруг него, что-то было не так. Они шагали как куклы, сливаясь в один поток и, если один начинал ускоряться, то идущие за ним тоже – они мчались наперегонки, не известно зачем, не поднимая голов и смотря внутрь себя. Влад попытался определить, что изменилось в этом потоке. Не смог. Всё было как обычно – он только смотрел иначе. Как будто он вдруг оказался отчуждён от этих людей и просто наблюдал за ними со стороны.

Идя по мраморному коридору к выходу из Кропоткинской, он увидел впереди парня. Тот то и дело оглядывался. Влад не мог увидеть его лицо – только нервные повороты головы в свою сторону. Когда тот обернулся в четвёртый раз, Влад, наконец, ухватил взглядом лицо и вздрогнул. У того были пустые глазницы.

– Отстань от меня! – быстро сказал прохожий, отвернулся и быстро зашагал вперёд.

Все люди, которых видел Владислав, были с пустыми глазницами.

– Который час, не подскажете? – обратился к нему господин в дорогой одежде, с торчащей из кармана пиджака золотой ручкой.

– Братух, сигаретка найдётся?

– Ой, не подскажете где здесь музей Рериха?

– Простите, как пройти к Кремлю?

– Где здесь Государственная Библиотека?

Эти люди как будто набрасывались на него, действуя интуитивно, чувствуя его уязвимость.

Вдруг Влад увидел спокойно шагающего человека, который серьёзно смотрел перед собой. Он шёл по направлению к Храму Христа Спасителя. И его глазницы не были пустыми.

– Извините, у вас есть минута? – обратился Влад к человеку.

– Да, пожалуйста, – ответил тот.

– Может показаться странным, но… Вы не замечаете в окружающих чего-нибудь странного?

Мужчина посмотрел на Влада долгим взглядом, по-видимому, оценивая степень его наркотического опьянения, затем окинул взглядом нескольких прохожих. И неожиданно усмехнулся.

– Ну, не больше, чем обычно.

– С лицами у них всё в порядке?

Влад ожидал, что после этого вопроса тот просто уйдёт, но если даже мужчина и подумал об этом, то что-то его удержало.

– Да, – твёрдо ответил он.

– У них с глазами что-то… – Владу уже хотелось извиниться и уйти.

Мужчина снова посмотрел на него, и Влад понял, что тот неосознанно чувствует его состояние.

– В основном, люди глупые, большинство нуждается в управлении, – начал он. – К сожалению. Есть объективная необходимость – бороться за жизнь, люди сбиваются в сообщества, чтобы бороться было проще. У такого сообщества есть цель, и люди должны поступаться некоторой частью своих интересов, чтобы сообщество могло существовать, а его члены получать от такого сосуществования жизненно необходимые блага. Но далеко не все ведь это понимают, – мужчина вздохнул и огляделся вокруг. – У нас всё как-то через насилие происходит. Люди то ли не понимают этих базовых вещей, то ли у них на генетическом уровне что-то заложено, что они готовы самоубиться, но не принимать условности, которые облегчают коллективное сожительство. Поэтому их приходится обламывать, одурачивать. И занимаются этим часто те, кто сам не понимает таких простейших истин, так что палка часто перегибается. Кислотная среда и давление того, что называется «власть» делает из людей мурзилок, – он усмехнулся. – Грустно это всё. Они же больные, посмотри на них! Процентов сорок из них – невротики, остальные тоже страдают от каких-нибудь расстройств. Не знаю, что тут не так, – он махнул рукой. – Ладно, счастливо Вам. Будьте здоровы.