Из истории русского сундучного промысла (XVIII – XX вв.). Сборник научных статей

Из истории русского сундучного промысла (XVIII – XX вв.)

Сборник научных статей

Глеб Пудов

Рецензент Алексей Валерьевич Чевардин

Рецензент Ирина Андреевна Колобкова

Редактор Наталия Ивановна Ковалева

© Глеб Пудов, 2022

ISBN 978-5-0059-2200-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

В этой книге под одной обложкой собраны научные работы, опубликованные Глебом Пудовым в разных журналах. У статей очень разные темы: о северном сундуке-подголовнике, Варежской волости как центре сундучного производства, о конкретных сундучных мастерских, русско-норвежских художественных связях (на примере сундучного промысла), основных видах макарьевских сундуков и так далее. Тем не менее, все они посвящены одной большой теме, которую можно обозначить как «История русского сундучного производства». Это тема безгранична, поэтому использование множества ракурсов ее изучения вполне оправдано. Их можно сравнить с блистающими гранями редкого кристалла или, вернее, с роскошной мозаикой, отдельные части которой складываются в огромную величественную картину.

Как во многих других работах, Г. А. Пудов привлекает многообразные источники, как опубликованные, так и не опубликованные. Однако главным источником, как известно, являются сами произведения народного искусства. Прекрасно осознавая это, Глеб Пудов провел качественный художественный анализ сундуков и шкатулок. В некоторых статьях сундучное производство рассматривается на широком историческом фоне, что позволяет яснее представить его роль в общей истории прикладного искусства России.

Таким образом, автор попытался рассмотреть русское сундучное дело со многих сторон, во всем богатстве его проявлений. Это сообщило достоверность выводам, к которым пришел Г. А. Пудов в своих публикациях. А тем большую наглядность его заключениям придали иллюстрации, собранные в этой книге (кстати, большинство фотографий сделано самим автором).

В научный оборот вводится множество новых фактов и имен мастеров. Обилие этих сведений позволит не только по-новому взглянуть на некоторые аспекты отечественного сундучного производства, но и оценить возможности его дальнейшего изучения.

Предлагаемый сборник, который рассчитан не только на «узких» специалистов, но и на всех интересующихся русским народным искусством, способствует усилению интереса к истории сундучного дела. Оно этого заслуживает.

С. Д. Оленев, независимый исследователь (ранее – научный сотрудник – хранитель Вологодского музея-заповедника).

От автора

В настоящем издании собрано шестнадцать научных статей, которые посвящены различным проблемам и вопросам истории русского сундучного промысла XVIII – XX вв. Ранее вышли в свет два подобных сборника, так что этот можно считать третьим.

Большинство статей опубликованы в различных научных сборниках, порой малодоступных для широкого читателя. Все работы перечитаны, некоторые исправлены и дополнены.

В книге нет четкого разделения на самостоятельные тематические рубрики, как это было сделано в предыдущих сборниках. Причиной этого стало то, что предлагаемые статьи очень отличаются друг от друга по темам. Одни связаны с историей муромских «фабрик», другие – с отдельными художественными произведениями, третьи – с международными связями в сундучном производстве, четвертые – с участием мастеров-сундучников в выставках и т. д.

История русского сундука, как и народного искусства в целом, поистине неисчерпаема. Предлагаемый сборник – лишь попытка внести ясность в некоторые вопросы.

Автор хотел бы выразить благодарность за содействие Валентине Михайловне Мешковой – сотруднику Невьянского государственного историко-архитектурного музея.

Сундучный промысел села Быньги (Средний Урал, XVIII – I половина XX века). Материалы к истории

Во II половине XIX века Средний Урал был известен как один из самых крупных центров сундучного производства в России. Местные мастера изготовляли колоссальное количество сундуков и шкатулок. Эти изделия бытовали в каждом уральском доме. Среди массива сундучной продукции встречаются настоящие шедевры народного искусства. Невьянск и Нижний Тагил относились к основным центрам уральского сундучного производства. Сундучная фурнитура поставлялась сюда из Быньгов – заводского поселка, расположенного неподалеку от Невьянска. Но в Быньгах существовали не только «детальные» мастерские (т.е. производившие фурнитуру), но и заведения, в которых делались сундуки и шкатулки. Такие заведения порой участвовали в крупных выставках. Во II половине XIX – начале XX века быньговский промысел играл заметные роли в кустарной промышленности Урала.

Тем не менее, литература, посвященная сундучному производству Быньгов, крайне бедна. Кроме постоянных упоминаний в земской и статистической литературе II половины XIX – начала XX века1, существует лишь две публикации в периодической печати. В газете «Звезда» в 1959 году была напечатана статья В. Рыбина «Невьянские сундуки»2. Несмотря на название, речь в ней идет почти исключительно про Быньговскую мебельную фабрику. Автор привел многочисленные факты из истории фабрики, рассказал о видах сундуков, технологии, условиях работы мастеров. Особо ценны опубликованные им фамилии конкретных сотрудников предприятия, делавших сундуки. И все же с выводом В. Рыбина о том, что изделия Быньговской мебельной фабрики «возродили былую славу невьянских сундуков»3 согласиться трудно. В журнале «Веси» в 2018 году опубликована статья Л. Л. Растрепениной4. В ней вкратце прослежена история сундучного промысла, описаны особенности технологии изготовления сундуков, названы основные имена. Опорой послужила известная книга, посвященная кустарным промыслам Екатеринбургского уезда, которая вышла в свет в 1889 году под редакцией земского статистика П. Н. Зверева. Особо значимы приведенные Л. Л. Растрепениной воспоминания непосредственных изготовителей сундуков. Несмотря на публицистический характер обеих названных работ, они имеют научную ценность. Но следует отметить, что в этих краеведческих статьях основное внимание уделено, скорее, организационным, экономическим и технологическим аспектам промысла, чем самим сундукам как произведениям народного искусства.

Другие публикации посвящены общей истории уральского сундучного промысла и в них содержится краткая информация о производстве сундуков в Быньгах. Например, в монографии Г. А. Пудова «Очерк истории уральского сундучного промысла», вышедшей в свет в 2021 году, в одном из подразделов речь идет о Быньгах5. Опираясь на земскую и статистическую литературу XIX – начала XX века, автор проследил вехи истории сундучного промысла. Основное внимание уделено анализу конкретных видов местных сундуков. Исследователь пришел к выводу «о значимости деятельности быньговских мастеров для культурной и экономической жизни Урала»6.

Следует отметить, что в почти каждом более или менее заметном труде по истории уральского сундучного центра есть упоминания о производстве сундучной фурнитуры в Быньгах (местный промысел обычно связывается с Невьянском). Как правило, это – общие сведения, кочующие из работы в работу. Перечислять последние нет необходимости, да и вряд ли это возможно в рамках небольшой публикации.

Цель настоящей статьи – общая характеристика сундучного производства, существовавшего в Быньговском заводе в XVIII – XX веках. Задачи – обобщение сведений о промысле, имеющихся на сегодняшний момент, и анализ отдельных видов местных сундуков. Последние рассматриваются как изделия народного искусства. При работе привлекались сундуки из государственных музеев (в большинстве случаев – уральских) и частных коллекций. Использовались не только сведения из специальной литературы, но и информация документов Российского государственного исторического архива (г. Санкт-Петербург).

* * *

Село Быньги находится в нескольких километрах от Невьянска. Первое упоминание о нем в документах относится к 1704 году, но официальной датой основания Быньгов считается 1718 год, когда Никитой Демидовым был основан металлургический завод. Здесь изготовлялось железо из чугуна, поставляемого из Невьянска. Вместе с последним завод составлял единый промышленный комплекс. В 1769 году он был куплен Саввой Яковлевым. Предприятие было в действии до 1863 года. После этого население занималось работами на золотых приисках и кустарным производством. На протяжении столетий значительную роль в истории Быньгов играли старообрядцы.

Вероятнее всего, сундучное дело появилось здесь в I половине XVIII века, чуть позднее основания железоделательного завода. К XIX столетию оно выросло в довольно известный промысел по изготовлению различных деталей для сундуков: замков7, жестяных пластин с печатными узорами, ключей и т. д. Они поставлялись в Невьянск и Нижний Тагил. Кроме того, изделия экспонировались на выставках, о чем свидетельствуют не только каталоги и статистическая литература, но и архивные документы. Например, мастера С. И. Баранников, В. И. Белов, Ф. С. Белов (Мудрых) и И. Г. Мезянкин на Сибирско-Уральской выставке (Екатеринбург, 1887) представили сундучные замки8, К. С. Сумаралова (Сумарокова) – жестяные листы, декорированные в технике печати9. Кустари Ф. С. Белов (Мудрых) и Е. П. Бородин приняли участие во Всероссийской торгово-промышленной и художественной выставке, которая проходила в Нижнем Новгороде в 1896 году. Первый выставил три замка, второй – «замочные приборы разной величины»10.

Однако в Быньгах существовали и самостоятельные сундучные мастерские, работавшие в основном на скупщиков или сбывавшие свои изделия на Ирбитской, Нижегородской, Троицкой, Ишимской и Крестовской ярмарках. Это заведения Н. Н. Чумичева11, С. Черемисинова12, Т. Д. Храмкова13 и других. Они также участвовали в выставках. Например, А. Е. Данилов и Т. Д. Храмков на Сибирско-Уральской выставке экспонировали сундуки14, В. А. Меховов и Ф. С. Пузанов там же представили шкатулки15.

Все эти мастерские не выделялись среди массы других уральских сундучных заведений. Например, у Тихона Дмитриевича Храмкова в 1880-е годы (его «фабрика» основана в 1876 году) четыре наемных мастера делали в год изделий на 4000 рублей; материал закупался в Невьянске и Нижнем Тагиле, а сбыт происходил в Нижегородской и Ирбитской ярмарках16. Судя по цифровым показателям, одной из самых крупных в первом десятилетии XX века была «фабрика» Николая Николаевича Чумичева, в которой работало восемь наемных мастеров17. В мастерской Евстигнея Чумичева, в которой изготавливали замки для сундуков (основана в 1857 году), вообще не было наемных мастеров; сумма годового производства составляла 170 рублей, сбыт – местным сундучникам18.

По данным из статистической и земской литературы, в 1891 году в Быньговской волости насчитывалось 128 кузнецов, 133 слесаря, 3 столяра и 34 оковальщика сундуков19, в 1908 году в Быньговском заводе насчитывалось 4 мастерских (Н. Н. Чумичева, В. И. Баранникова, Ф. В. Мягкова, К. А. Данилова)20, в 1909 году – 521. В 1912 году в Быньговской волости осталось лишь 3 сундучных «фабрики», в которых работали 4 своих и 5 наемных мастеров, работа производилась на заказчика и на «вольную продажу», материал был собственный или принадлежал заказчику22.

После революции 1917 года и гражданской войны быньговские кустари продолжали изготовление сундуков и фурнитуры. В 1928 году организовали кустарную артель «Производственник». В 1956 году она была реорганизована в мебельную фабрику. Здесь делали не только сундуки, но и замки, накладки, петли и скобы23. На фабрике выпускалось 40 000 сундуков разных видов и размеров (основные типы: «чекан», «азиатский» и «уральский»). Производство было частично механизировано: для изготовления ящиков использовали маятниковую пилу, фуговочный и рейсмусный станки, торцовую пилу и шипорезный станок. Выпуск сундуков продолжался до 1961 года. Л. Л. Растрепенина привела ценные воспоминания одной из работниц этой фабрики, Г. Ф. Рябининой: «на мебельной» делали и сами сундуки, и замки, навесы, накладки, петельки, скобы. Дерево – сосна, металл фурнитурный привозили, красили в разные цвета. Сундуки делали азиатские и простые в клеточку. До последнего делали сундуки со звоном (музыкальные)»24.

Надо отметить, что качество быньговских сундуков после революции ухудшилось, художественный уровень изделий значительно понизился. Большинство сундуков и шкатулок, изготовленных после 1917 года, находится вне рамок искусства. Возможно, некоторую роль здесь сыграли «социалистическое соревнование за досрочное выполнение… плана» и факт того, что «тяжелый труд человека взяли на свои стальные плечи машины»25. Впрочем, это характерно не только для Быньгов, но и для других сундучных центров. К тому же, как писал В. Е. Гусев, «… все варианты произведений народной художественной культуры объективно закономерны и „равноправны“, равнозначны для исследователя», хотя и «не равноценны в эстетическом, идейно-художественном отношении»26.

Клейм на быньговских сундуках сохранилось крайне мало. Одно из них – клеймо артели «Производственник» (ил. 1). Оно наносилось чернилами, имело пятиугольную форму. В нем изображалось дерево, перечеркнутое различными инструментами: пилой, топором и линейкой. Ниже пятиугольника наносилась надпись: «Свердлобллеспромсоюз», «Быньговская артель Производственник». Позднее, когда была создана мебельная фабрика, клеймо изменилось.

Ил. 1. Клеймо артели «Производственник».

* * *

В уральских деревнях сохранилось несколько видов быньговских сундуков. Их художественное оформление повторяет традиционные для Урала варианты, особенно оно близко изделиям петрокаменских мастеров. Для примера можно назвать сундук Т. С. Кореневой из поселка Баранчинский Свердловской области27. Это изделие значительных размеров. Его поверхности покрыты жестяными листами различных размеров и тонкими полосами, фигурные вставки украшают углы. Сундук полностью покрыт жестью, места для окраски или росписи не осталось (кроме задней стороны). Лицевая сторона и крышка разбиты на два прямоугольника, которые украшены полосами, расположенными в сетку. Под ними укреплены листы «мороженой» жести. Полосы с традиционными тиснеными узорами укрепляют края. Боковые стороны декорированы такими же прямоугольниками с тонкими полосами «в сетку» и листами жести. Сундуки служили не только для хранения различных предметов, но и были в некотором смысле календарями: на внутренней стороне крышки записывались важные для семьи события. Там же обычно находится клеймо или чернильный оттиск, подтверждающий изготовление сундука в Быньгах.

У других быньговских сундуков жестяными листами покрывалась только лицевая сторона. Остальные декорировались по-разному. Например, все стороны (кроме лицевой) сундука из собрания Невьянского государственного историко-архитектурного музея28 окрашены зеленой краской. Они укреплены тонкими полосами жести, расположенными в клетку (на крышке) и в сетку (на боковых сторонах). Лицевая сторона сплошь покрыта жестяными листами: одни размещены по краям и орнаментированы в технике тиснения традиционными мотивами, другие составляют привычные прямоугольники, украшенные полосами и «мороженой» жестью (пример подобного сундука из частного собрания на ил. 2).

Ил. 2. Сундук. Конец XIX – начало XX века, Екатеринбургский уезд Пермской губернии. Дерево, жесть, «мороз» по жести, литье, окраска, тиснение, гравировка, столярная работа (частное собрание).

После того, как артель «Производственник» стала фабрикой, внешний вид сундуков несколько изменился. В качестве примера можно назвать сундуки из Невьянского музея29. Как и раньше, они делались «горками» и имели несколько стандартных размеров. Сундуки сплошь обивались листами жести черного цвета, на которые желтой краской наносились различные орнаментальные мотивы (использовался трафарет): звезды, розетки, волнистые линии и т. д. (ил. 3). Но тонкие полосы, которые ранее часто были одного цвета с листами жести, теперь делались контрастными им, то есть белыми. В основном композиции повторяли традиционные схемы с двумя ромбами на лицевой стороне. Петля, как правило, очень простая, в виде тонкой железной полосы. Такие сундуки представляют один из самых распространенных видов быньговских изделий, они очень узнаваемы на фоне другой продукции уральских мастеров-сундучников.

Ил. 3. Сундук. II половина XX века, село Быньги (деталь, частное собрание).

О шкатулках быньговских мастеров дает представление изделие Михаила Ивановича Бабарыкина30. Оно датируется 1923—1924 годами. Шкатулка окована жестью, покрыта лаком. Ее крышка и лицевая стенка украшены расписным растительным орнаментом серебристого цвета, а оборотная стенка и низ – изображениями крупных розеток. Края шкатулки обшиты со всех сторон широкой полосой с тисненым узором из завитков, листьев и овальных фигур. На лицевой стенке – личина из латуни, на торце крышки, как часто делалось уральскими мастерами, – небольшое латунное кольцо.

Таким образом, Быньговский завод предстает одним из значительных очагов уральского сундучного промысла. Мастера привозили свои изделия на ярмарки, экспонировали их на различных выставках. Промысел существовал на протяжении длительного времени (с XVIII по вторую половину XX века) и его эволюция соответствовала основным направлениям развития уральского сундучного центра.

Опубликовано: Сундучный промысел села Быньги (Средний Урал, XVIII – первая половина XX века): материалы к истории // Искусство Евразии [Электронный журнал]. – 2022. – №1 (24). – С. 10—17.

Сундук-подголовник (1750) из коллекции отдела народного искусства Русского музея: художественные особенности и европейский контекст

В литературе по истории русского сундучного дела крайне редко встречаются публикации, посвященные одному произведению31. Как правило, речь идет о каких-либо аспектах истории промысла, конкретных мастерских, музейных коллекциях, типах сундуков и шкатулок и проч.32 Тем не менее, среди изделий русских сундучников встречаются вещи, достойные стать объектом самостоятельного исследования.

В настоящей статье речь пойдет о сундуке-подголовнике из собрания отдела народного искусства Русского музея33. Он часто упоминается в публикациях34. Однако эти упоминания очень кратки и служат лишь для иллюстрации каких-либо вопросов и проблем народного искусства. Не был проведен анализ художественных и конструктивных особенностей подголовника, не прослежена история его бытования. В некоторых работах он был неправильно датирован XVII веком. Кроме того, вещь не была поставлена в контекст истории европейского сундучного производства. Настоящая статья призвана заполнить эти пробелы.

* * *

По определению историка и археолога Павла Ивановича Савваитова (1815—1895), «подголовник – невысокий сундук или ларец с наклонной крышкой, окованный железом, с внутренним замком и с выдвижными внутри ящичками, в которых хранились драгоценности»35. Одно из самых ранних упоминаний слова «подголовок» встречается в 1574 году в Книге прихода Волоколамского монастыря: «Да в том же подголовке 5 рублев 20 алтынъ 8 де [нег] волостныхъ емчужных»36. В переписи вещей архиепископа холмогорского и важского Афанасия в 1702 году указано множество сундуков и среди них «подголовокъ под красною кожею окованъ резным луженым железом», в котором хранились деньги37. В 1722 году подголовок упоминается среди покупок Екатерины I: «Тогожъ числа куплен подголовокъ на поклажу писем, дано 2 р. 3 алт. 2 д.»38.

Подголовник (или «подголовок», «подголовашник») представляет собой предмет, изготовленный из дерева, чаще всего – дуба. По форме это – ящик со скошенной крышкой. Как правило, крышка состоит из двух частей, которые соединялись шарнирами: узкой, расположенной параллельно дну, и широкой, наклонной. Пропорции подголовников не были одинаковыми. Они варьировали от очень изящных произведений до массивных больших сундуков. Изнутри предметы разделялись деревянными пластинками на несколько отделений (их количество строго не определено), нередко на внутренние стенки навешивались ящички, снабженные дополнительной системой запоров39. На боковых стенках – металлические ручки. Подголовники обивались железными полосами – либо ажурными, либо сплошными. Под них подкладывалась слюда, а также ткань или бумага зеленого и/или красного цветов. Фигурная железная пластина защищала отверстие для ключа. Часто она украшалась гравировкой. На внутренней стороне крышки или на стенках северных подголовников можно встретить роспись40. В описании имущества боярина Федора Шакловитого (XVII век) указано: «…подголовок Колмогорский, писан золотом, обит железом белым прорезным…»41.

Надо отметить, что художественное оформление сундуков- подголовников очень различалось. В большинстве случаев оно зависело от заказчика. Встречаются как богато декорированные вещи, так и скромные в художественном отношении.

Подголовники служили для хранения документов, ценных вещей, денег, писем, и подкладывались в дороге под голову путешественника (как считается, от этого идет их название). Участник шведского посольства в Москву (1674) Иоганн Филипп Кильбургер писал: «Подголовок не делается так, чтобы на нем писать, потому что они обиты сверху различными лужеными железными обручами; русские же пишут как в коллегиях, так где-либо в другом месте, никогда иначе как на своих коленях; но такие подголовки сделаны для путешествующих в зимнее время и очень удобны для кладки под голову в санях, потому что известно, что в русские сани имеют обыкновение класть полную постель»42. Однако такое назначение подголовников не было единственным. Известны случаи, когда они были предметом снаряжения охотников и брались на охоту.

Подголовники были распространены во всех слоях населения: они встречались и крестьянских избах, и домах посадских жителей, и покоях высшей знати, и в царских хоромах43. Такие вещи на протяжении длительного времени делались не только на Русском Севере, но и в других регионах страны. Часто указывается, что сундук-подголовник – типично русское изделие. Это не совсем так. Подобная форма бытовала во многих странах Европы (хотя назначение предметов порой отличалось).

* * *

Подголовник, о котором пойдет речь, поступил в собрание Государственного Русского музея из Эрмитажа в 1938 году44. До этого он находился в музее Центрального училища технического рисования барона А. Л. Штиглица. Как известно, после революции 1917 года МЦУТР некоторое время был филиалом Эрмитажа. В архиве этого музея сохранились сведения о том, что в МЦУТР подголовник был приобретен 29 марта 1914 года от некого Расула Магомеда Оглы45. Возможно, от того же человека поступили и другие вещи, которые сегодня также находятся в собрании отдела народного искусства ГРМ46. Где и когда мог Расул Магомед Оглы приобрести сундук выяснить на данный момент не удалось.

Подголовник изготовлен из дуба в 1750 году (ил.4). Его стенки соединены в «ласточкин хвост». Дно собрано из четырех досок, правая стенка – из двух, левая – из одной широкой, крышка составлена из двух досок, верхняя и задняя стенки – также из двух. Крышка прикрепляется к верхней стенке шарнирным соединением, причем из четырех первоначальных шарниров два сбиты. Вероятно, это может свидетельствовать о неудачной попытке взлома сундука-подголовника.

Ил. 4. Подголовник. 1750. Холмогоры или Великий Устюг. Дерево, железо, слюда, кожа, литье, ковка, столярная работа (инв. № М-4, ОНИ ГРМ).

Он имеет значительные размеры47. Внешние поверхности, не исключая днище, обиты кожей (местами она истерлась) и гладкими железными полосами, расположенными «в клетку». На крышке и верхней стенке, внутри каждой «клетки», помещены просечные розетки со слюдой48 и подкладкой зеленого и красного цветов. В углах – просечные накладки в виде треугольников. В отличие от розеток, они имеют два вида, которые отличаются друг от друга орнаментом. Общее количество розеток: на верхней стенке – шесть, на крышке – восемь; число наугольников: по четыре на верхней стенке и крышке.

На прямоугольной личине замка, в просечном зигзагообразном обрамлении, выгравирована надпись, которая расположена в несколько рядов: «1750 году сентебря 23 дня срк иван чупятова» (ил. 5). Грамматика и манера исполнения букв полностью соответствует документам середины XVIII века. Вероятно, человек, наносивший надпись (или тот, для кого она наносилась) имел какое-то отношение к делопроизводству того времени. Надо отметить, что среди просечного металлического орнамента подголовников надписи, обозначающие год создания вещи и мастера (или владельца), встречаются не часто49.