Прокофий и Свет Желаний

– Да, я знаю этого мальчика, он ничего, – одобрительно кивнула Ману.

– Так вот, идет он по улице, – продолжила Твинкл, – и вдруг слышит, как мистер Крадж, наставник из Центра Полетов, кричит ему: «Поздравляю, сынок-то совсем большой.» А потом прибавил: «Да здравствует свобода! Да, Прэнтис?», – ну вы знаете, такая присказка, которую все друг другу говорят перед Балом Огней. И тут Крадж как начал хватать ртом воздух, словно хотел его выпить – чуть было не задохнулся! Все вокруг смеялись, конечно – думали, он так шутит. А я смотрю, глаза у Краджа бешеные, и руками так машет, машет, ну точно напуган до смерти! Разумеется, потом ему помогли, но никто не мог взять в толк, что же случилось. А я уверена, дело неладно. – Твинкл взволнованно вытаращила глаза и, нагнувшись поближе к друзьям, прибавила шепотом: – Перед тем, как это случилось, Прэнтис тихо сказал: «Да захлебнитесь вы вашей свободой!» Вот Крадж почти и…

– Может, он любит праздники? – нервно усмехнулась Ману.

– Да уж, – протянул Прокофий и задумчиво уставился в меню.

Остаток дня он провел возле башни Тельмана. Теперь Прокофий еще более старательно следил за каждой мыслью, – из головы все не шла эта история с Краджем.

Неожиданно в кустах позади него что-то шевельнулось. Прокофий вздрогнул. Но, к счастью, это оказалась Ману.

– Он не может не попрощаться со мной! – воскликнула она, разумеется, имея в виду Тельмана и свой предстоящий Бал.

Но, Прокофий, кажется, знал, что сможет поднять ей настроение:

– Идем, кое-что покажу.

Они поднялись на самый верх башни Тельмана, где в воздухе парила огромная рука. Поглядев на нее, Ману загадочно усмехнулась.

– Неплохо. Но думаю, вот так будет чуть лучше. – И она сплела пальцы руки в фигу, вовсе не используя при этом никаких волшебных талантов.

***

Из-за всех этих поисков у Прокофия не оставалось времени на размышления о Волшебной Лавке, к тому же он так и не смог понять, где тот особенный дар, который ему обещали прозрачные торговцы.

Мистер Фарадей так и не узнал об их прогулке – Прокофий твердо держал свое слово. Но в последнюю ночь перед Балом, когда мама зашла к нему в комнату, чтобы пожелать добрых снов, Прокофий все-таки не удержался и спросил, почему это должно оставаться секретом.

– Видишь ли, твой отец… вроде как недолюбливает этих торговцев, – призналась мама.

Прокофий подумал, что его можно понять.

– Многие считают, что на самом деле торговцы обманывают покупателей, – прибавила мама.

– И папа тоже?

– Полагаю, это потому, что я так и не смогла узнать, в чем заключался мой дар. Честно говоря, я до сих пор не уверена, забрала ли я из Лавки хоть что-нибудь. Вот отец и думает, что все это сказки… – Миссис Фарадей тихонько засмеялась, но Прокофий различил долю грусти в ее нежной улыбке. – Но это вовсе не так. Несмотря на то, что твой дедушка никогда никому не рассказывал, что получил от торговцев, – да, он тоже побывал там, когда был маленьким, – поспешила добавить мама, заметив изумление Прокофия, – сам он точно знал, что приобрел, и с радостью это использовал.

– А торговцы могут продавать людям вещи? – поинтересовался Прокофий, размышляя о броши Тельмана.

– Думаю, да. Наверное, все зависит от человека: кому-то нужнее таланты, кому-то, возможно, события, а кому-то вещи… Торговцы в этом разбираются.

– Но откуда они могут знать?

– О, дорогой, в этом-то и кроется их величайшая тайна. Они знают то, что другим неведомо – такой вот сюрприз от Вселенной. Поверь, у нее много разных секретов, но любые ее творения по-своему совершенны. Ты и сам видел, они очень милые…

– Не то слово, – хмыкнул, Прокофий.

Его впечатление о прозрачных торговцах определенно не было приятным. Однако сейчас его больше заботила карта, ведь, как оказалось, он мог и вовсе никогда ее не увидеть. Нужно срочно что-то придумать, чтобы не остаться ни с чем, как мама.

Повезло Тельману, ему дали настоящую вещь – он унес ее домой в пиджаке и мог использовать, когда пожелает. А вот Прокофию теперь придется ломать голову, гадая, где же взять эту загадочную карту.

***

И вот наконец наступил тот самый день, когда ему предстояло впервые оказаться на Балу Огней. Стоя в своей комнате, он задумчиво толкнул рукой вешалку с праздничным костюмом; та тихонечко скрипнула и закачалась из стороны в сторону.

Неожиданно в дверь постучали, и в комнату вошла миссис Фарадей.

– Давай-ка его мне… – указала она взглядом на костюм. – Поколдую над ним немного, чтобы не намок. Дождь все никак не перестанет.

Но Прокофию было неважно, промокнет он или нет. От Тельмана вестей так и не было, и он уже твердо решил: если друг не покажется и на Балу, то придется рассказать кому-нибудь из взрослых о его внезапном исчезновении.

Как только мама вышла из комнаты с его костюмом, Прокофий закрыл глаза и стал представлять, будто Тельман прямо здесь, в его доме. Если однажды Призывание уже сработало, то, возможно, получится и теперь? Но каждый раз, открывая глаза, он видел все ту же пустую комнату. Должно быть, он слишком сильно волновался, и магия не получалась.

Прокофий поглядел за окно. Внезапно горизонт осветила золотистая надпись:

БАЛ ОГНЕЙ!

Само собой, в надписи не было ничего необычного, Прокофий видел ее каждый год, но сегодня эти волшебные буквы наконец-то горели и для него! А значит, больше не придется весь вечер торчать возле ограждения Сада Гармонии, напрасно пытаясь проникнуть на это таинственное торжество. Сегодня он сможет сполна им насладиться. К тому же Прокофий надеялся, что на празднике встретит Тельмана, и все поводы для волнения исчезнут.

– А вот и твой костюм, – на этот раз в комнату вошел отец. -Надевай, и пора идти, если мы не хотим опоздать к началу церемонии.

– Церемонии? – удивился Прокофий. Что ж, очевидно, этот вечер обещал быть полным сюрпризов.

***

Сад Гармонии темнел внизу ветвями деревьев. А вот и Праздничный Дворец. Именно в этом роскошном особняке обычно происходили все главные события города. Прокофию показалось очень странным отсутствие света внизу, но как только эраунд мистера Фарадея стал медленно снижаться, он вдруг увидел десятки дрожащих маленьких огоньков, плывущих огромным потоком с соседних улиц в сторону парка.

– Славно, что дождь кончился, – отметила миссис Фарадей, когда все семейство выбралось из летающего шара. – Держите, – протянула она мужу и сыну по самой обыкновенной свече.

Так вот, что это были за огоньки внизу – пламя свечей! Прокофий молча взял в руку предмет, который в любой другой день в Основании никто бы и не подумал использовать. Очевидно, это еще одна традиция.

Вокруг стояли сотни эраундов гостей, прилетевших на Бал. Пришлось идти пешком еще несколько красиво украшенных улиц, чтобы присоединиться к хвосту большого праздничного шествия.

Остановились в самом конце толпы. Неожиданно к ним подлетел огонек живого света и устроился наверху свечи миссис Фарадей, зажигая собой крохотный фитилек.

– Какая прелесть! – от души восхитилась она. – Давайте-ка сюда свои свечи.

И Прокофий с отцом тут же поднесли их поближе к огоньку.

– Подними свечу над головой, вот так, – показал сыну мистер Фарадей.

Прокофий сделал, как он велел, и огляделся. Сотни волшебников шагали вперед, выстраиваясь в колонну. Огромным потоком, со свечами в руках, они исчезали из виду, скрываясь за воротами Сада Гармонии. Повсюду слышались веселые голоса, радостные возгласы и праздничные поздравления. Прокофия вдруг наполнило захватывающее чувство, и глаза его заискрились восторгом.

– Как это все-таки удивительно еще раз вот так пройти, только теперь вместе с сыном, – мама нежно погладила Прокофия по волосам.

Мистер Фарадей, казалось, тоже собирался что-то сказать, как вдруг откуда-то из-за его плеча донесся пронзительный возглас:

– С Великим Знанием, с Великой Свободой!

– Твинкл! – обрадовался Прокофий, увидев девочку и опустив на время руку.

Твинкл была в красивом изумрудном платье и тоже держала в руках свечу.

– Добрый вечер, Твинкл, дорогая! – тепло улыбнулась ей миссис Фарадей.

– С праздником тебя, Твинкл! Только смотри, не сожги нам костюмы! – предостерег ее мистер Фарадей, с опасением наблюдая за горящей свечой в руке девочки, и весело рассмеялся, делая вид, будто он шутит. Но Прокофий отлично знал: когда дело касалось Твинкл, подобная предосторожность никогда не была излишней.

– Твинкл, а где Ману? – поинтересовался он, озираясь по сторонам. Вокруг плавало море свечей, в котором почти не угадывались лица самих волшебников.

– Не волнуйся, скоро мы ее увидим. Все тринадцатилетние участвуют в церемонии, они прилетают в Сад заранее.

– Откуда ты все это знаешь? – удивился Прокофий, но Твинкл уже скрылась в толпе.

Как только последние волшебники оказались внутри изгороди Сада Гармонии, все свечи вдруг неожиданно погасли и чей-то невидимый мужской голос внушительно произнес:

– Жители Основания! Сегодня мы снова тут, чтобы радоваться нашей свободе и гордиться своими свершениями! Мы счастливы быть здесь, в этом чудесном месте во Вселенной, где все подвластно лишь одной силе. И мощи ее нет равных! Она живет внутри нас, питает цветы и деревья, животных, воду, воздух и камни. Имя этой силе – любовь, и да прибудет она в нас вечно!

Голос замолчал, и Прокофий поднял голову вверх, туда, где в темном небе висели большие планеты и ярко сияли звезды в окружении редких облаков. Интересно, подумал он, Земля – единственная планета во всей огромной Вселенной, на которой живут волшебники? Странно, прежде он никогда всерьез об этом не задумывался, разглядывая другие планеты только как украшения космоса, удивительные и непостижимые. Вокруг них всегда был словно легкий сверкающий туман. Интересно, почему?

 Возникшую тишину снова нарушил невидимый голос, и на этот раз Прокофий догадался, что он принадлежит Главному Мудрецу Крепости.

– Сегодня мы прощаемся с новым поколением создателей, – провозгласил мудрец Бью и, сделав недолгую паузу, как видно для того, чтобы все осмыслили знаменательность момента, продолжил: – Их ждут другие миры, новые возможности сделать свою жизнь интересной. Поприветствуем же их аплодисментами!

Внезапно из пустоты возник огонек живого света, и все тут же увидели девочку в красивом платье. Она стояла на чем-то вроде невысокого каменного столбика, оплетенного цветущей жимолостью, и взволнованно улыбалась.

Бросив взгляд ей под ноги, Прокофий заметил кое-что странное – на мгновение ему показалось, будто он увидел на камне знакомый узор. Но за множеством голов было трудно рассмотреть. Девочка правой рукой махала кому-то в толпе, а левой поправляла подол своего длинного платья, раздуваемого ветром во все стороны.

– И как она там не мерзнет? – изумился Прокофий, ожидая, что на это скажет мама. Но вместо миссис Фарадей ему ответила Твинкл, снова появившись невесть откуда:

– Согревающая магия. Отец меня научил.

– Твинкл? Как ты здесь оказалась? – Прокофий взволнованно оглядывался по сторонам, пытаясь отыскать в толпе своих родителей, но их нигде не было видно. Должно быть, они вместе со старшими Карадокусами отправились поприветствовать других своих знакомых.

– Разве тебе неизвестно, что с помощью ног люди могут ходить? – шутливо нахмурилась Твинкл.

– Да, наверное, я забыл, – смущенно улыбнулся Прокофий. Он был рад, что не один.

В темноте появился новый огонек, озаряя фигуру невысокого мальчика в сером костюме, стоявшего на таком же каменном столбике. Он не выглядел веселым и никому в толпе не махал. Очевидно, он так сильно волновался из-за предстоящего перемещения, что не мог даже выдавить из себя улыбку.

– Как думаешь, он расстроен из-за того, что придется покинуть Основание или потому что столбик для него маловат? – усмехнулась Твинкл.

– Ну, я бы на его месте, тоже не особенно радовался, – неожиданно для себя ответил Прокофий. Он вдруг осознал, что ему будет не так-то легко покинуть мир, где он прожил всю жизнь. – Хотя, может, он просто недоволен своим костюмом?

Прокофий вспомнил о Тельмане – интересно, что бы тот сказал?

– Смотри, вот он, – вдруг прошептала Твинкл.

– Тельман? – обрадовался было Прокофий.

– Да нет же, мистер Прэнтис, мой сосед, о котором я вам говорила, помнишь?

Услышав это, Прокофий разочарованно вздохнул и без особой охоты обратил взгляд туда, куда указывала Твинкл. Высокий худой волшебник в атласном пиджаке переминался неподалеку с ноги на ногу и настороженно всматривался в темноту, где, дожидаясь своей очереди на одном из «пеньков», стоял теперь его сын.

Простодушный взгляд мистера Прэнтиса и приятные черты лица совсем не таили злобы. Скорее всего, в том, что произошло с ним и тем другим волшебником виновато ускорение магии. Не такое уж оно безобидное. Прокофию вдруг стало неловко и даже немного жаль мистера Прэнтиса. Он поспешил отвернуться, чтобы колдун не подумал, будто Прокофий на него таращится.

А тем временем магический свет выхватывал из сумрака все больше и больше фигур. Они стояли кругом на каменных плитках, улыбались, радостно махали знакомым в толпе и застенчиво поправляли на себе одежду. Размышляя о Тельмане и мистере Прэнтисе, Прокофий почти и забыл, что Ману тоже должна быть где-то среди них. И все же, он угадал в темноте ее силуэт еще до того, как свет полностью озарил фигуру девочки, и прозвучали громкие аплодисменты.

Ману прямо и гордо стояла на своем каменном столбике в одном из рядов, возвышавшихся друг над другом. На ней было воздушное золотистое платье, а взгляд сиял восторгом – похоже, она во всю наслаждалась долгожданным вечером. Найдя глазами в толпе Прокофия и Твинкл, Ману радостно им помахала.

– Какая же она красивая! – восхищенно протянула Твинкл. – Я тоже хочу скорее побывать на ее месте! Вся эта церемония такая чудесная.

– Похоже, ей там нравится, – улыбнулся Прокофий.

И вот, когда наконец каждый столбик был занят и отзвучали аплодисменты, пришло время для прощальных речей. Ребята сердечно благодарили наставников, говорили добрые слова своим семьям, рассказывали о любимых местах, по которым будут очень скучать. Но какого же было удивление Прокофия и Твинкл, когда Ману тоже начала говорить.

– Эм… почему-то сегодня никто не произнес ни слова о главном любимчике Основания!

Прокофий и Твинкл переглянулись: о ком это она?

– Железный Бью! – тут же прибавила девочка.

И толпа разразилась хохотом.

– Мы с ним старые друзья и провели вместе много незабываемых минут, начиная с первого знакомства, к которому мой желудок оказался не готов…

Прокофий понимающе хмыкнул.

– Все здесь сегодня выражают благодарность наставникам, их забота бесценна! Уверена, они знают, как много сделали для каждого из нас и как сильно мы их любим. Но еще мне бы хотелось поблагодарить своих друзей, без которых жизнь в Основании не стала бы хуже, – улыбнулась она, – но точно бы потеряла много веселых деньков. Я приготовила для вас небольшие подарки. Они спрятаны в разных уголках Сада, но не волнуйтесь, будут подсказки.

Толпа поддержала ее громкими хлопками. Прокофий и Твинкл тоже хлопали и радостно улыбались, – несмотря на то что речь Ману не отличалась особой трогательностью, для них она была самой лучшей.

– Подарки! – радостно визжала Твинкл.

– Такого я не ожидал, – признался Прокофий.

Вскоре благодарственные речи закончились, в толпе прошелся взволнованный шепоток, но быстро стих – все, затаив дыхание, ждали, что будет дальше.

– Смотри! Смотри!

Прямо за кругом ребят стал появляться еще один – из прозрачного яркого света. Его каменные столбики были чуть выше остальных. Одна за другой, на них высвечивались фигуры волшебников в торжественных костюмах и колдуний в красивых платьях, – то были наставники из Крепости Мудрых, которые учили этих детей и заботились о них каждый день тринадцати лет их беззаботной жизни в Основании.

От наставников шел ослепительный свет, наполняя каждого стоящего в круге необъяснимым теплом. Глаза и губы волшебников улыбались самой доброй улыбкой на свете. Ничего не говоря, они окинули взглядом толпу, широко расставляя руки, словно обнимая разом всех гостей церемонии, а затем обратили свои сияющие лица к небесам.

И вдруг, среди тишины и всеобщего ожидания, которое, казалось, застыло прямо в воздухе над праздничной толпой, во мгле вечернего неба появилась одинокая искорка. Все затаили дыхание, устремляя взгляды наверх. Неожиданно из маленького огонька разом вырвалась целая россыпь других, ярко освещая темнеющий горизонт. А через пару мгновений повсюду, куда ни глянь, уже громыхали фейерверки, извергая снопы красочных искр, разлетающихся по всем уголкам Сада.

Фейерверк был в точности таким, как о нем и говорили –удивительным и незабываемым. Красные, зеленые, золотые, желтые и фиолетовые вихри, мерцая, носились по небу так, что захватывало дух. Складываясь в целые картины, они изображали разные места Основания, мудрецов и юных волшебников, покидающих в этот день мир детей. В одном из таких сверкающих облаков Прокофий с удивлением разглядел себя, Ману, Твинкл и Тельмана обнимающихся и веселых.

– Вот это да! – одновременно выпалили они с Твинкл и тут же крепко прижались друг к другу, подражая картине на небе. Жаль, что сейчас их было лишь двое. Но, наверное, этот фейерверк взрослые готовили заранее – откуда им было знать, что Ману задержится на своем столбике, а Тельман и вовсе не явится на церемонию?

– Отлично родители постарались, – сказала Твинкл.

Прокофий заметил, что Ману со своего столбика смотрит куда-то в толпу и улыбается. К ней шли мужчина и женщина, красивые и высокие, с такими же каштановыми волосами. На мужчине был коричневый плащ с блестящими золотыми застежками, а на ведьме – жемчужного цвета платье и легкая прозрачная накидка.

– Это же мистер и миссис Бар-Вэндел! – обрадованно воскликнула Твинкл. – Пойду, поздороваюсь с ними. – Пробираясь через толпу, Твинкл ненадолго пропала из виду, а через минуту ее рыжая макушка уже мелькала возле столбика Ману.

Оставшись один, Прокофий вглядывался в лица гостей: нет ли где Тельмана? Все вокруг радостно обнимались, поздравляя друг друга с праздником. К Прокофию то и дело подбегали знакомые ребята, со сверкающими глазами что-то говоря о потрясающей церемонии и незабываемом фейерверке.

– Прокофий, ну что скажешь? Наконец-то мы здесь оказались! – Ровесник Прокофия Адован Фросс почти целых пять минут тряс его руку, захлебываясь от восторга.

Прокофий тихо мямлил что-то в ответ, стараясь быть вежливым. Он просто не мог поверить, что все это ему говорит вовсе не его лучший друг, с которым они так долго мечтали оказаться на Балу, а просто знакомый мальчик, раз в неделю говоривший: «Привет». Прокофий кивал, изображая улыбку, но того, кому он на самом деле хотел сейчас улыбнуться, среди этих веселых лиц не было.

ГЛАВА 9

НЕОЖИДАННОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ

После церемонии настало время бала. Двери Праздничного Дворца гостеприимно отворились, и толпа широким потоком поплыла вверх по мраморной лестнице, чтобы продолжить торжество в просторном красивом зале. Здание из светлого камня с хрустальными купольными крышами, ко входу в который вела, казалось, просто бесконечная лестница, легко поглощало толпы волшебников, прибывших на Бал Огней со всех городов Основания.

В центре зала расположился изумительный фонтан. Его разноцветные струи, толщиной в добрый ствол дерева, поднимались почти до самого потолка. Подняв голову вверх, Прокофий разинул рот от изумления: стены под сводами были расписаны точно такими же картинами, как те, что он видел в Пространстве Знаний. Но, к счастью, все-таки было одно отличие – люди на картинах улыбались, значит, это не то же место.

Расходясь по залу, дети весело о чем-то болтали и усаживались за красиво сервированными столами, с радостью набрасываясь на всевозможные лакомства, а взрослые предались танцам, грациозно порхая по паркету. Прокофий уступил желанию присоединиться к сладкоежкам и уселся за стол рядом с Твинкл.

– Я готов! – радостно объявил он тарелкам и с огромным удовольствием запихнул в рот сразу два огромных пирожных с кремом.

– Ты рукав испачкал! – Ману устроилась на соседнем стуле.

– Кажется, я уже вижу хорошие стороны твоего перемещения, – шутливо отозвался Прокофий, пытаясь разглядеть пятно от крема.

– Тебе лучше быть чистым, если хочешь сегодня танцевать со мной, – добавила Ману как бы между прочим, пока накладывала себе на тарелку горсть ягод, густо политых шоколадом и посыпанных воздушным рисом.

Прокофий украдкой бросил испуганный взгляд на Твинкл, будто спрашивая, о чем говорит Ману.

– Тельман так и не пришел, – шепнула ему Твинкл. – А ведь Ману должна была сегодня танцевать с ним…

Теперь Прокофий все понял: раз Тельмана нет на празднике, то придется его заменить.

– Тогда объедайся поменьше, – шутливо сказал он, искренне надеясь, что Ману не заметила его растерянности, – а то, боюсь, я не смогу поднять тебя во время танца.

Стараясь унять все нарастающее волнение, Прокофий улыбался подруге явно шире, чем стоило. Танцевал он довольно неплохо и вальс бы вполне осилил (его родители любили и умели танцевать, и научили сына), однако кто мог знать, какие танцы предусматривал загадочный Бал Огней.

– Да ну, ты и в самом деле на это способен? – с сомнением покосилась на него Ману.

Это прозвучало как вызов, и Прокофий хитро прищурился, словно говоря, что принимает его.

Друзья отведали все угощения, какие только были предложены гостям вечера. Больше всего им понравился огромный торт-суфле – сладкая копия Крепости Мудрых. Прокофий съел целых два домика и закусил одной башней. Жаль только, что башни Тельмана в этом сладком макете не оказалось – ее бы Прокофий слопал с наибольшим удовольствием.

После этого он решил немного пройтись по залу и поискать родителей, а заодно получше осмотреться.

Ребята тут и там беседовали с наставниками, должно быть, благодарили их и выслушивали последние напутствия; дети помладше взволнованно перешептывались, восторгаясь Балом, и тихонько посмеивались; звучала красивая музыка, всюду летали живые огоньки, кружась в такт мелодии вместе со взрослыми. Все вокруг сверкало и двигалось, зал наполняли восхитительные ароматы цветов, и Прокофий плыл, как завороженный, во всем этом сверкающем великолепии.

Пожалуй, еще лучше вечер могло сделать только появление Тельмана. Прокофий продолжал с надеждой разыскивать его среди гостей, но безуспешно. Зато меж кружащихся в танце пар он вдруг заметил своих маму и папу. Глядя, как красиво они двигаются, Прокофий смог ненадолго забыть о том, что его огорчало. А вот и Бар-Вэнделы, танцуют неполадку, да так грациозно, что другие пары то и дело оборачиваются, не скрывая своего восхищения.

– Кажется, я обещала тебе танец, – неожиданно возникнув рядом, Ману требовательно потянула его за рукав. С тех пор, как Тельман исчез, у нее это, похоже, вошло в привычку. – А вот, кажется, и подходящая песня.

– Да… к-конечно… – смущенно улыбнулся Прокофий. Нужно как-то преодолеть стеснение. Нельзя подвести Ману, ведь это не просто Бал, она сегодня перемещается, и они еще не скоро увидятся.

– Добрый вечер, дорогие друзья! Сегодня мы поздравляем всех с праздником и желаем приятного перемещения нашим юным друзьям! – вдруг раздался голос со сцены, расположенной в конце зала.

Обернувшись, Прокофий увидел тех самых ребят, музыку которых он чаще всего слушал в Пространстве Знаний. Мечтательный кудрявый вокалист, играл на большой золотой арфе. Палочки ударника сами собой взмыли в воздух; поймав их, музыкант бахнул по тарелкам, возвещая о начале веселья. Гитарист и ведьма, игравшая на контрабасе, тут же принялись щипать струны, и празднично загудела труба.

– Неужели это они? – Прокофий не верил своим ушам. – Моя любимая группа! «Симфонические Спагетти!»

Он увидел, как отец, уводя маму ближе к сцене, весело ему помахал. Ничего себе, вот это подарок! А все-таки здорово, когда твои родители участвуют в приготовлениях.

Послышались приятные звуки рояля, вызвав всеобщий восторг. Ману повлекла Прокофия за собой в центр зала. Он заметил, что остальные гости Бала тоже вышли из-за столов, пританцовывая и подпевая знакомой песне.

Мой неоткрытый закон Вселенной,

Подай мне знак, что я тот самый волшебник…

– завывал солист, смешно вытягивая вперед губы. Остальную часть его лица скрывали пряди мелких светлых кудряшек.

От волнения у Прокофия вспотели ладони, и он старался лишний раз не прикасаться к платью Ману. Но она, казалось, вовсе этого не замечала и только все больше и больше набирала обороты. Хоть Прокофий немного стеснялся, но просто не мог и дальше сопротивляться мотиву любимой песни. Сочно взвыли гитары, и все громко зааплодировали.