Поэт рассказывает, что, заблудившись в темном, дремучем лесу и встречая разные препятствия для достижения вершины горы, он настигнут был Вергилием. Последний обещался показать ему муки грешников в Аду и Чистилище и сказал, что потом Беатриче покажет поэту Райскую обитель. Поэт последовал за Вергилием.

1 Когда-то я в годину зрелых летВ дремучий лес зашел и заблудился.Потерян был прямой и верный след…4 Нет слов таких, чтоб ими я решилсяЛес мрачный и угрюмый описать,Где стыл мой мозг и ужас тайный длился:7 Так даже смерть не может устрашать…Но в том лесу, зловещей тьмой одетом,Средь ужасов обрел я благодать.10 Попал я в чащу дикую; нигде тамЯ не нашел, объят каким-то сном,Знакомого пути по всем приметам.13 Пустыня предо мной была кругом,Где ужасом невольным сердце сжалось.Я увидал перед собой потом16 Подножие горы. Она являласьВ лучах светила радостного дняИ светом солнца сверху позлащалась,19 Прогнавшим страх невольный от меня.В душе моей изгладилось смущенье,Как гибнет тьма от яркого огня.22 Как выброшенный на берег в крушеньеВ борьбе с волной измученный пловецГлядит назад, где море в исступленье25 Ему сулит мучительный конец;Так точно озирался я пугливо,Как робкий, утомившийся беглец,28 Чтоб еще раз на страшный путь тоскливо,Переводя дыхание, взглянуть:Доныне умирало все, что живо,31 Свершая тот непроходимый путь.Лишившись сил, как труп, в изнеможеньеЯ опустился тихо отдохнуть,34 Но снова, переселив утомленье,Направил шаг вперед по крутизне,Все выше, выше каждое мгновенье.37 Я шел вперед, и вдруг навстречу мнеЯвился барс, покрытый пестрой кожейИ с пятнами на выгнутой спине.40 Я, как врасплох застигнутый прохожий,Смотрю: с меня он не спускает глазС решимостью, на вызов мне похожей,43 И заграждает путь, на нем ложась,Так что я думать стал об отступленье.На небе утро было в этот час.46 Земля очнулась после пробужденья,И плыло солнце в небе голубом,То солнце, что во дни миротворенья49 Зажглось впервые, встречено кругомСияньем звезд, с их ясным, кротким светом…Ободренный веселым, светлым днем,52 Румяным и торжественным рассветом,Я выносил без страха барса гнев,Но новый ужас ждал меня при этом:55 Передо мной вдруг очутился лев.Назад закинув голову, он гордоШел на меня: стоял я, присмирев.58 Смотрел в глаза так алчно он и твердо,Что я как лист затрепетал тогда;Гляжу: за ним видна волчицы морда.61 Она была до ужаса худа:Ненасытимой жадностью, казалось,Волчица подавляема всегда.64 Уже не раз перед людьми являласьОна, как гибель их… В меня онаЧудовищными взглядами впивалась,67 И стала вновь отчаянья полнаМоя душа. Исчезла та отвага,Которая вести была должна70 Меня на верх горы. Как жадный скрягаРыдает, потерявши капитал,В котором видел счастье, жизни благо,73 Так перед диким зверем я рыдал,Путь пройденный теряя шаг за шагом,И снова вниз по крутизне сбегал76 К тем безднам и зияющим оврагам,Где блеска солнца видеть уж нельзяИ ночь темна под вечным, черным флагом.79 С стремнины на стремнину вниз скользя,Я человека встретил той порою.Безмолвие собой изобразя,82 Он словно так был приучен судьбоюК молчанию, что голос потерял,Увидя незнакомца пред собою.85 В пустыне мертвой громко я воззвал:«Кто б ни был ты – живой иль привиденье,Спаси меня!» И призрак отвечал:88 «Когда-то был живое я творенье;Теперь перед тобой стоит мертвец.Я в Мантуе рожден в одном селенье;91 В Ломбардии жил прежде мой отец.Жизнь начал я при Юлии и в РимеВ век Августа жил долго, наконец,94 Когда богами ложными своимиСчитали люди идолов. ТогдаЯ был поэт, писал стихи, и ими97 Энея воспевал и те года,Когда распались стены Илиона…А ты зачем стремишься вниз сюда,100 В обитель скорби, скрежета и стона?Зачем с пути к жилищу вечных благПод благодатным блеском небосклона103 Стремишься к тьме неудержимо так?Иди вперед и не щади усилий!»И, покраснев, ему я сделал знак106 И вопросил: «Ужели ты Вергилий,Поэтов всех величие и свет?Пусть о моем восторге и о силе109 Моей любви к тебе, святой поэт,Расскажет слабый труд мой и твореньяИ то, что изучал я много лет112 Великие твои произведенья{1}.Смотри: я перед зверем трепещу,Все жилы напряглись. Ищу спасенья,115 Певец, твоей я помощи ищу».«Ты должен поискать пути иного,И этот путь я указать хочу».118 Услышал я из уст поэта слово:«Знай, страшный зверь-чудовище давноПуть этот заграждает всем сурово121 И губит, и терзает всех равно.Чудовище так жадно и жестоко,Что вечно не насытится оно124 И жертвы рвет в одно мгновенье ока.К нему на смерть несчетное числоТворений жалких сходит издалёка, —127 И долго будет жить такое зло,Пока Пес Ловчий{2} с зверем не сразится,Чтобы вредить уж больше не могло130 Чудовище. Пес Ловчий возгордитсяНе жалким властолюбием, но в немИ мудрость, и величье отразится,133 И родиной его мы назовемСтрану от Фельтро и до Фельтро{3}. СилыИталии он посвятит; мы ждем,136 Что с ним опять воспрянет из могилыИталия, где прежде кровь лилась,Кровь девственной, воинственной Камиллы,139 Где Турн и Низ нашли свой смертный час{4}.Преследовать от града и до градаВолчицу эту будет он не раз,142 Пока ее не свергнет в кратер Ада,Была откуда изгнана онаЛишь завистью… Спасти тебя мне надо145 От этих мест, где гибель так верна;Иди за мной, – тебе не будет худо,Я выведу – на то мне власть дана —148 Тебя чрез область вечности отсюда,Чрез область, где услышишь ты во мглеСтенания и вопли, где, как чуда,151 Видения умерших на землеВторичной смерти ждут и не дождутся{5}И от мольбы бросаются к хуле.154 Потом перед тобою пронесутсяЛикующие призраки в огне,В надежде, что пред ними распахнутся,157 Быть может, двери в райской сторонеИ их грехи искупятся страданьем.Но если обратишься ты ко мне160 С желанием в Раю быть – тем желаньемДавно уже полна душа моя —То есть душа другая: по деяньям163 Она меня достойнее, и яЕй передам тебя у райской двериИ удалюсь, печаль свою тая.166 Я был рожден в иной и темной вере,К прозрению не приведен никем,И места нет теперь мне в райской сфере,169 И я пути не укажу в эдем.Кому подвластны солнце, звезды эти,Кто царствует в веках над миром всем,172 Того обитель – Рай… На этом светеБлаженны все, им взысканные!» СталТогда искать опоры я в поэте:175 «Спаси меня, поэт! – я умолял. —Спаси меня от бедствий ты ужасныхИ в область смерти выведи, чтоб знал178 Я скорбь теней томящихся, несчастных,И приведи к священным тем вратам,Где Петр Святой обитель душ прекрасных181 Век стережет. Я быть желаю там».Мой проводник вперед шаги направил,И следовал я по его пятам.

Песня вторая

Во второй песне поэт, после обычного вступления, начинает сомневаться в своих силах для предстоящего пути и думает, что не в состоянии будет сойти в Ад вместе с Вергилием. Ободренный Вергилием, он решается наконец следовать за ним как за своим наставником и путеводителем.

1 День потухал. На землю сумрак лег,Людей труда к покою призывая.Лишь я один покойным быть не мог,4 Путь трудный, утомительный свершая.Все то, что предстояло мне вперед —Страдания и обаянье Рая, —7 То в памяти навеки не умрет…О, музы, о святое вдохновенье!Теперь вы мой единственный оплот!10 Запомни, память, каждое явленье,Которое заметил только взгляд!«Скажи, поэт! – воскликнул я в волненье. —13 Мой путь тяжел, в пути препятствий ряд…По силам ли мне подвиг предстоящий?Ты описал, как раз спускался в Ад16 Герой Эней{6}, тогда еще носящийЛюдскую плоть, и вышел невредим:Сам вечный Бог, на свете зло разящий,19 Всегда стоял защитником над нимИ чтил родоначальника в нем Рима;И знаем мы – на этот славный Рим22 Сошло благословение незримо…Святынею, источником добраДа будет град, где власть неутомима25 Наместников святителя Петра!..Спустился в Ад Эней, тобой воспетый,В нем не нашедший смертного одра,28 Но знаньем и прозрением согретый,Величье пап из Ада вынес он.Позднее же с земли печальной этой31 Сам Павел был на Небо вознесен,Где стал опорой нашего спасенья.Но я – тяжелым подвигом смущен,34 Я трепещу за дерзкие стремленья.Я не апостол Павел, не Эней, —Избрать их путь кто дал мне позволенье?37 Вот почему являться в мир тенейБоюсь с тобой. Уж не безумен я ли?Но ты меня мудрее и сильней:40 Покорствую тебе в моей печали».Как человек, лишенный воли вдруг,В котором мысли новые сменяли43 Ряд прошлых дум и помыслов и мук,Так точно я в пути стал колебатьсяИ озирался с трепетом вокруг,46 И быстро стала робостью сменятьсяМоя решимость. Призрак мне сказал:«Ты начал низкой трусостью слушаться.49 Подобный страх нередко отвращалОт славных дел. Так тени зверь боится.Но я рассею страх твой. Я блуждал52 Средь призраков, и ждал, когда решитсяНад участью моею приговор,Вдруг слышу, – я не мог не удивиться, —55 Святая Дева в тихий разговорСо мной вступила. Счастья не скрывая,Я Деве покорился с этих пор.58 Как звезды неба нежили, сверкая,Ее глаза и голос так звучал,Как пенье херувимов в царстве Рая:61 «О, ты поэт, чей гений засиялИ будет жить до разрушенья света,Иди! На крутизне пустынных скал64 Мой друг ждет и опоры, и совета,Препятствиями страшными смущен.Иль для него погибло все? Ответа67 Я буду ждать: он будет ли спасен?Иди к нему и силой строгой речиДа будет от беды избавлен он.70 Мне имя – Беатриче; издалечеЯвилась я. Меня любовь вела,Моя любовь с тобой искала встречи:73 Я помощи твоей с мольбой ждала.В обитель Бога скоро я предстануИ там, где гибнет всякая хула,76 Тебя я славословить громко стану…»И Беатриче смолкла. Я сказал:«Клянусь, тебе служить я не устану!79 Ты святости высокой идеал,Ты образ добродетели чудесной!Все радости земли, что Бог нам дал,82 Доводишь ты до радости Небесной!Тебе легко повиноваться мне…И если бы, о призрак бестелесный,85 Твою я волю выполнил вполне,То все бы постоянно мне казалось,Что действовал я вяло, как во сне,88 Что дело слишком медленно свершалось.Твои желанья мог я оценить,Но отвечай: как ты не побоялась91 В жилище преисподнее сходитьИз той святой обители надзвездной,Которую не можешь ты забыть?..»94 «Без страха я скольжу над этой бездной, —Сказала Беатриче, – и, поэт,Могу тебе совет я дать полезный:97 Поверь – когда злых помыслов в нас нет,Нам ничего не следует бояться.Зло ближнему – вот где источник бед,100 И только зла нам нужно всем пугаться.Благое Небо крепость мне дает,Чтоб не могла страданьем я терзаться103 И даже пламя ног моих не жжет.Там в Небесах есть Дева Всеблагая{7},И ей-то, Всеблагой, стал жалок тот,106 Кого спасти ты должен, сберегая.И к Лючии{8} пришла с мольбой она:«Спеши помочь тому ты, дорогая,109 Которому рука твоя нужна».И Лючия то место посетила,Любви и сострадания полна,112 Где я с Рахилью старой говорила,И молвила: «Настал ужасный миг!Что, Беатриче, ты не поспешила115 Спасти того, кто в мире стал велик,Любив тебя? Иль ты не слышишь, что ли,Знакомый вопль и о спасенье крик?118 Не видишь, как жилец земной юдолиВ борьбе со смертью грозной изнемог,Которая страшна в безумной воле,121 Как океана бешеный поток…»Никто быстрей не мчался для добычи,Никто от бед бежать скорей не мог,124 Как бросилась сюда я, Беатриче,Покинувши приют святых теней,И одного тебя на помощь клича.127 Ты даром слова в мире всех сильней,И я в твоих словах ищу опоры…»Тогда на мне безмолвно, без речей,130 Она в слезах остановила взоры,И я к тебе на помощь поспешилНе медля, – мне страшны ее укоры;133 Волчицу я к тебе не допустилИ на гору открыл тебе дорогу…Что ж медлишь ты? Иль в сердце не смирил136 Ты робости напрасную тревогу?Когда три девы в вечных НебесахЗа жизнь твою мольбы возносят к Богу,139 Когда во мне, во всех моих словахНаходишь ты привет и поощренье,Ужель в тебе не утихает страх?»142 Как от холодных ветров дуновенья,От стужи наклоняются цветыИ утром вновь встают в одно мгновенье145 Под блеском солнца, полны красоты,Так точно я от страха вдруг очнулся,Воскликнув: «Будь благословенна ты,148 В чьем состраданье я не обманулся,Ты, бодрость заронившая мне в грудь,Когда мой стан от ужаса согнулся…151 И ты, поэт, благословенным будь,Исполнив повеленье Девы Рая.С тобой готов начать я смело путь,154 Желаньем трудных подвигов сгорая.С тобой мне не страшна пучина зол…Веди ж меня, путей не разбирая…»157 Так я сказал и за певцом пошел.

Песня третья

Данте, следуя за Вергилием, достигает дверей Ада, куда оба входят, прочитавши у входа страшные слова. Вергилий, указывая поэту на мучения, которые заслужили трусы, ведет его далее. Они приходят к реке, называемой Ахерон, у которой находят Харона, перевозящего души на другой берег. Когда Данте переехал чрез Ахерон, то он заснул на берегу этой реки.

1 «За мной – мир слез, страданий и мучений,За мною – скорбь без грани, без конца,За мной – мир падших душ и привидений.4 Я – правосудье высшего Творца,Могущества и мудрости созданье,Творение Небесного Отца,7 Воздвигнутое раньше мирозданья.Передо мной – прошел столетий след,Удел мой – вечность, вечность наказанья,10 За мной ни для кого надежды нет!»Над входом в Тартар надпись та чернела.Я страшные слова прочел. «Поэт,13 Смысл этих слов, – воскликнул я несмело, —Наводит страх!» Вергилий угадал,Что сердце у меня оледенело.16 «Здесь места страху нет, – он отвечал. —Мы подошли к обители печалиТех падших душ, – Вергилий продолжал, —19 Что на земле безумцами блуждали»{9}.И мне с улыбкой руку сжал певец;Я стал бодрей, и вот мы увидали22 Обитель вечной тайны, наконец,Где в безрассветном мраке раздавалисьВопль и стенанья из конца в конец;25 Повсюду стоны, где мы ни являлись,И я заплакал, выдержать не мог…Мы ближе, – вопли грешников сливались28 В смесь разных языков, в один поток.Хулы, проклятья, бешенства визжанье,Ужасные движенья рук и ног, —31 Все в гул сливалось в общем завыванье.Так ураган крутит степей пески.Ревет и губит все, без состраданья.34 В неведенье, исполненный тоски,Воскликнул я невольно: «О, учитель!Уже ль грехи теней так велики,37 Теней, попавших в страшную обитель?И кто они?» «Ничтожество – ониВ толпе людей, – сказал путеводитель. —40 При жизни на земле в иные дниЖалчайшими их тварями считали.Им на земле, – кругом себя взгляни, —43 Хулы иль похвалы не воздавали;Теперь – они вступили в сонм духов,Которые Творцу не изменяли,46 Но грех давил их тяжестью оковИ не было в них веры в Провиденье.Великий Бог их свергнул с облаков,49 Чтоб Небеса не знали оскверненья,И даже Ад впустить их не хотел:В Аду гнушалось даже преступленье52 Ничтожеством и мерзостью их дел».«Какие же назначены им муки?Какой у них, наставник мой, удел?55 Пронзительны их страшных воплей звуки…»И отвечал Вергилий: «ЛишеныОни надежды; скованы их руки.58 В их настоящем скорби так сильны,Что худшей доле, большему мученьюОни всегда завидовать должны.61 Мир их забыл – и нет конца забвенью:Их не щадят, но также не казнят,Приговоривши к вечному презренью.64 Но прочь от них и брось вперед свой взгляд,Иди теперь за мной неутомимо».Я сделал шаг, но отступил назад:67 Передо мной промчалось знамя мимо,Так быстро, словно вихорь уносилЕго вперед, вперед неудержимо.70 За ним летели призраки могилНесчетной вереницей: страшно было,Что столько жизней в мире, столько сил73 Смерть в призраки немые обратила.Один из них мне словно был знаком:Известный образ память сохранила.76 Смотрю: да, это точно он, о комНарод с презреньем часто отзывался,Кто, покривя душой и языком,79 Высоким отреченьем запятнался{10}.Тут понял я, что этот сонм тенейСобраньем душ отверженных являлся,82 Презренных для врагов и для друзей.Их жизнь была не жизнь, а прозябанье,И здесь теперь, при наготе своей,85 Достались эти жалкие созданьяНа жертву насекомых – мух и ос —И терпят беспрерывные терзанья.88 По лицам их, мешаясь с током слез,Струилась кровь и к их ногам стекала,Где множество червей в крови вилось,91 И эту кровь мгновенно пожирало.От них я отвернулся. ВдалекеНемало новых призраков стояло94 На голом берегу, столпясь к реке.«Учитель, – я спросил, – чьи тени эти,Что переправы словно ждут в тоске?97 Их вижу я едва при тусклом свете».«Об этом ты узнаешь, – молвил он, —Когда, – я побледнел при том ответе, —100 Откроется пред нами Ахерон».Мы дальше шли, и я хранил молчанье,Пока не увидал со всех сторон103 Большой реки, бежавшей без журчанья.Вот подплыл к нам седой старик в челне.«О, горе вам, преступные созданья! —106 Он закричал Вергилию и мне. —Надежды все вам нужно здесь оставить,Вам Неба не увидеть в вышине.109 Я здесь, чтобы туда вас переправить,Где холод вечный царствует и ночь,Где пламя в состоянье все расплавить.112 А ты, – он мне сказал, – отсюда прочь!Среди умерших места нет живому».Не в силах любопытства превозмочь,115 Не двигался я с места. «По иномуПути ты поплывешь, – прибавил он, —И переправит к берегу другому118 Тебя челн легкий…» «Знай же ты, Харон, —Ему сказал мой спутник хладнокровный, —Что ты напрасным гневом возмущен:121 Тот, воля чья, закон есть безусловный,Так повелел, и должен ты молчать».И смолкнул разом лодочник огромный,124 И перестали бешенством сверкатьЕго глаза в их огненных орбитах,Но призраки, успев слова поймать,127 Проклятьем разразились; в ртах открытыхИх зубы стали громко скрежетать;В их мертвых лицах, язвами изрытых,130 Явилась бледность. Нагло изрыгатьОни хулы на целый мир пустились,Творца и предков стали проклинать133 И самый час, когда они родились.Потом, с рыданьем к берегу скользя,К ужасной переправе устремились:136 Избегнуть общей кары им нельзя.Их гнал Харон, глазами вкруг сверкая,Веслом отставших призраков разя.139 Как в осень листья падают, мелькая,Пока ветвей совсем не обнажат,В наряд поблекший землю облекая,142 Так тени на пути в глубокий АдНа зов гребца в ладью его бросались,Теснилися и помещались в ряд.145 Едва они через поток помчались,Как к перевозу страшному опятьУже другие призраки сбегались.148 «Мой сын, – сказал поэт, – ты должен знать,Что души осужденных прилетаютОтвсюду к Ахерону. Разгадать151 Они свое грядущее желают,Спеша переплывать через поток,И вечно их желанья пожирают154 Узнать ту казнь, что ждет их за порок.Еще никто с душой неразвращеннойЗдесь чрез реку переплывать не мог;157 Вот почему отверг Харон бессонныйТебя, мой сын, и гневом запылал,Твоим явленьем сильно раздраженный».160 Поэт умолк, и вдруг я услыхалУжасный грохот, – почва задрожала…Холодный пот на теле выступал.163 Над головою буря застонала,И полосой кровавой в НебесахИзвилистая молния сверкала…166 Меня сковал какой-то новый страх,И я в одну минуту чувств лишился,Не в силах удержаться на ногах,169 И, как во сне, на землю опустился.

Песня четвертая

Поэт вслед за Вергилием спускается в первый круг Ада, где в особой светлой обители находит призраки знаменитых людей древности, которые приветствуют их и продолжают с ними путь. Ряд других знаменитых мужей. Вергилий ведет поэта дальше в Царство мрака.

1 Раскатом грома был я пробужденИ от его ударов содрогнулся.Развеялся тяжелый, смутный сон;4 Раскрыв глаза, кругом я оглянулся,Желая знать, где я, куда попал,И над зиявшей бездною нагнулся:7 Из бездны гул стенаний долеталДо нашего внимательного слуха, —Внизу под нами вечный стон стоял,10 То грозен был, то замирал он глухо,Была темна той бездны глубина,И если вопль мог долетать до уха,13 То глаз не мог увидеть бездны дна,Хоть напрягал усиленно я зренье.«Пусть эта пропасть вечная мрачна, —16 Сказал поэт и побледнел в мгновенье, —Мы в этот мрачный мир теперь сойдем;За мною смело следуй без смущенья».19 В лице переменился он. О томЗаметил я: «Уж если ты бледнеешь,В моих сомненьях ставши мне щитом,22 Могу ль быть смел, когда ты сам робеешь?»Он отвечал: «В лице, в моих глазахВсех чувств моих читать ты не умеешь.25 Я чувствую теперь не жалкий страх,Но ощущаю только состраданьеК судьбе теней, томящихся впотьмах,28 Под безысходной карой наказанья.Иди за мной. Наш путь еще далек,Нам медленность не принесет познанья…»31 И за собой поэт меня увлекК ограде первой бездны непроглядной.Хоть вопль теней к нам долетать не мог,34 Но самый воздух пропасти той смрадной,Казалось, словно вздохами стонал:То было Царство скорби безотрадной,37 Отчаянья без боли, где блуждалСонм призраков – мужчины, жены, дети.Тогда путеводитель мне сказал:40 «Что же меня не спросишь ты, кто этиНесчастные? Ты должен все узнать,Чем были эти призраки на свете,43 Пока вперед мы не пошли опять.Так знай: им неизвестно преступленье,Но недоступна Неба благодать46 Лишь потому, что таинством крещеньяСвоих грехов омыть им не пришлось, —Они бродили в вечном заблужденье49 В те дни, когда в мир не сходил Христос.Их вера до Небес не воспарила.Я сам в незнанье их когда-то рос:52 Неведенье одно нас погубило,И за него мы все осужденыНа вечное желанье за могилой,55 Надежды, милый сын мой, лишены…»От этих слов тоска мне сердце сжала:Страдать все эти призраки должны,58 Хоть их чело величием блистало.Кто скажет им, что в будущем их ждет?И я хотел, во что бы то ни стало,61 Проникнуть в тайну Неба и впередУзнать предел их горького страданья;И так сказал: «Меня желанье жжет,64 Поэт. Скажи мне: в Царстве наказаньяУжель никто доныне не умелСпасенье заслужить и оправданье67 За подвиги и славу прежних дел?Ужель никто спасти их не решался?»И отвечал учитель: «Мой удел70 Еще мне нов был здесь, когда спускалсяСюда во мрак Спаситель мира самИ лаврами победы увенчался.73 Спасен был им наш праотец Адам,И Ной, и Моисей – законодатель,И царь Давид, и старый Авраам,76 Рахиль, – и многих спас тогда Создатель,И в горние селенья перенес,Прощая их, Божественный Каратель.79 До той поры до мира вечных слезНи разу не коснулось искупленье…»Мы дальше шли. И скоро нам пришлось82 Переходить пространство. Привиденья,Как лес густой, являлись впереди,Неуловимы, точно сновиденья.85 Оставивши вход в бездну назади,Мерцавший свет во тьме я вдруг заметил,И сердце шевельнулося в груди.88 Я угадал, что в сумраке был светелДуш избранных особый уголок.«Учитель мой! Я жду, чтоб ты ответил91 И назвал тех, кому всесильный рокДал светлую, особую обительИ в бездну тьмы с другими не увлек!»94 «Их слава, – отвечал путеводитель, —Их пережив, живет до поздних дней,И им за то Небесный Вседержитель97 Отличье дал в обители теней».И в тот же миг услышали мы слово:«Привет певцу! Привет его друзей!100 В мир призраков он возвратился снова…»Тут голос стих. Четыре тени шлиНавстречу к нам. Страдания немого,103 Иль светлой, чистой радости земли,Иль затаенной на сердце печали —В их лицах прочитать мы не могли.106 Тогда слова поэта прозвучали:«Смотри, с мечом{11} вот выступил впередПевец Омир: царем его считали109 Поэзии. Гораций с ним идет,А вот Лукан с Овидием. Привета,Такого же привета, как и тот,112 Что я сейчас услышал от поэта,Они достойны все…» И я вошелВ собрание певцов великих света,115 В ту школу, где над всеми, как орел,Вознесся царь высоких песнопений…Кружок теней со мною речь завел,118 Приветствуя мой восходящий гений;Вергилий тут не мог улыбки скрыть.Затем, вслед за приветствием видений,121 Певцами был я приглашен вступитьВ их тесный круг, и был шестым меж ими.Мы стали меж собою говорить124 В согласии, как братья. Вместе с нимиЯ шел туда, где бледный свет мерцал;И с спутниками, сердцу дорогими,127 Величественный замок увидал,Кругом семью стенами обнесенный;Поток реки тот замок обвивал.130 И чрез поток, певцами окруженный,Я перешел, как через сушу, вдруг;Чрез семь ворот вступил я, пораженный,133 На длинный двор, где цвел зеленый луг.На том лугу иные тени были:На лицах их – спокойствие без мук136 И словно думы строгие застыли.Величием запечатлен их вид;Они почти совсем не говорили,139 Но мне казалось – голос их звучит,Как музыка. С холма смотреть мы сталиКругом себя, – с холма был нам открыт142 Весь светлый луг, где призраки блуждали.На множество прославленных тенейМне спутники в то время указали145 Среди поляны. Видел я на нейЭлектру{12} вместе с многими тенями:Вот Гектор, всем известный, вот Эней,148 Вот Цезарь с ястребиными очами,С Камиллою{13} Пентесилея{14} вот,Вот царь Латин{15} с Лавинией пред нами;151 Вот Брут, а вот Лукреция идет,Вот призрак одинокий Саладина{16},Тень Марции{17} и Юлии{18} встает154 С Корнелией{19}; вот новая картина:Вкруг мудреца{20} философы сидят,Ему дивясь и славя воедино;157 Сидел Платон, с ним рядом и Сократ.Вот тени Диогена, Демокрита{21};Вот призраки знакомые стоят160 Фалеса, Эмпедокла, Гераклита.Вот и Зенон, и он, Диоскорид{22},В котором знанья много было скрыто;163 Анаксагор и геометр Евклид,Вот призрак Цицерона и Орфея,Тит-Ливия, Сенеки; вот скользит166 Тень Иппократа с тенью Птолемея;Вот Галиен, мудрец Аверроэс{23}…Не в силах передать теперь вполне я169 Всех предо мной являвшихся чудесИ слов не нахожу для выраженья.Перед мной круг спутников исчез.172 Из светлого приюта в то мгновеньеМой проводник со мной спускаться сталВ зловещий, мрачный мир грехопаденья,175 Где даже воздух самый трепетал,Куда сквозь мрак, который там гнездился,Луч света никогда не западал.178 И в этот мир с поэтом я спустился.

Песня пятая

Вергилий вводит Данте во второй, меньший круг Ада. Они видят свирепого Миноса, творящего суд и расправу с кающимися душами грешников и распределяющего их по разным отделам Ада. Казнь за преступную любовь. Франческа де Полента. Ее рассказ. Поэт лишается чувств и падает.

1 Круг первый Ада нами был пройден,И во второй – в круг меньший – мы спускались,Где жалобней звучали плач и стон4 И муки бесконечнее казались.Там злобный Минос с скрежетом зубовВнимал, как тени, плача, признавались7 В своих грехах, и, их казнить готов,Произносил свой суд неотразимый.Признания их слушая, без слов,10 Своим хвостом, судья неумолимый,Всегда спешил обвиться столько кратВокруг себя, лишь бешенством томимый,13 На сколько ступеней пониже в АдИм осужденный призрак повергался,И тем хвостом, свернувшимся в обхват,16 Род казни их всегда определялся.Пред Миносом, покаявшись в грехах,Ряд призраков один другим сменялся19 И падал в бездну с воплем и в слезах.Меня увидя, Минос суд ужасныйОстановил с проклятьем на губах:22 «Зачем ты здесь, скажи, пришлец несчастный?Здесь мир скорбей и ужаса приют.Сюда тебе ворота отопрут,25 Но выйти вон отсюда очень трудно».«К чему грозишь? – сказал мой проводник. —Мы не поймем друг друга обоюдно:28 Тот, кто своим могуществом велик,Сойти сюда ему дал позволенье.Впусти ж его и удержи язык».31 И вопли я услышал в отдаленье,Когда вступил в тот мрачный, адский круг,Где раздавались стоны исступленья,34 Где омертвел, казалось, свет вокруг,Где, словно вечный ропот океана,Носился гул неутихавших мук;37 Где адские порывы урагана,Бичуя и терзая и кружа,За тенью тень несли среди тумана,40 И души падших грешников, дрожа,Стеня, хулы на Бога изрыгали.За чувственность казнь эту заслужа,43 Как я узнал, те души в Ад попали…Как стаи птиц в холодный день зимыВ бессилии мятутся, так летали,46 Вперед и взад метались в Царстве тьмыСтрадальческие тени. В их страданьеНадежды нет; должны смутиться мы —49 Лишенные в грядущем упованья,Им отдыха в мучениях не знать.Как в небе журавли в ночном молчанье52 Начнут, порою, жалобно кричать,Так тени, в общем плаче надрываясь,Неслись в Аду, не в силах устоять55 В круженье вихря знойного. Теряясь,Про сонм тех душ поэта я спросил,Их адскому круженью ужасаясь.58 «Вот первая, – Вергилий говорил, —Народов многих гордая царица.Пороком лишь – он ей законом был —61 Жила сластолюбивая блудница,Открыто поощрявшая разврат.Звалась Семирамидой та срамница.64 Она была, как хроники гласят,Женою и преемницею Нина,Владея краем, – край тот был богат,67 Где властвует Судан теперь. КручинаДругую тень смущает: то жена —Самоубийца{24}. Горькая судьбина70 Ее любви печальна и страшна.Вот призрак Клеопатры сладострастной…»Затем Елену видел я: она73 Являлась на земле звездой несчастной;За нею шли – великий муж Ахилл,Погибший от любви своей напрасной,76 Парис, Тристан{25}… Вергилий повторилИмен людей прославленных немало,Которых пыл их страсти погубил.79 От состраданья к ним изнемогалаМоя душа, и был я поражен,Когда близ нас собрание предстало82 Известнейших мужей и славных жен.И я сказал: «Мне хочется, Вергилий,Речь повести с четой теней, как сон,85 Скользящей и несущейся без крылий».«Пусть ближе налетят они, тогда, —Сказал поэт, – мы можем без усилий88 Для той беседы вызвать их сюда,Любовью, их связавшей, заклиная».Вот дунул ветр. Как облаков гряда91 Несется, воли собственной не зная,Приблизились к нам тени. Оживясь,Воскликнул я, к себе их призывая:94 «О, страждущие тени! Если насБеседой подарить вы в состоянье,Поговорите с нами!» Как подчас,97 При радостном, веселом воркованьеК родимым гнездам голуби летят,Так при моем невольном восклицанье100 Чета теней, сквозь общий вихрь и смрад,Толпу тех душ покинув, где стоялаНесчастная Дидона, – тихо, в ряд,103 Порхнула к нам. Одна из них сказала:«Ты, ради нас сошедший в эту тьму,Ты, чья душа к нам жалость испытала,106 Хотя преступны все мы, – твоемуВеличию не можем не дивиться,И если бы, в грехах своих, Ему,109 Творцу миров, мы смели помолиться,Просили б мы, чтоб мир и благодатьНа голову твою могли спуститься112 За то, что нам ты можешь сострадать.О, говори – тебя мы слушать станем,Расспрашивай – мы станем отвечать,115 Пока в пучину бездны вновь не канем…Мой край родной – на берегу морском,Где волны По бегут, подобно ланям,118 Теряясь в океане голубом.Любовь, души прекрасная подруга,В груди Паоло вспыхнула огнем.121 Он был пленен той красотою юга,Которая была во мне и вдругИсчезла от жестокости супруга.124 Любовь – призыв души, как сладкий звук,Откликнулась в душе моей любовью,Которая не убоялась мук,127 Не умерла, хоть истекала кровью.Любовь нас к ранней смерти привела, —Но казнь – братоубийце! К изголовью130 Его, так много сделавшего зла,Должны спуститься адские страданья…»{26}Умолкла тень. Не поднимал чела133 Я, слушая ее повествованье,И долго пересилить не умелНевольного, глубокого молчанья.136 «Куда с своей ты думой залетел?» —Спросил поэт. «О, сколько наслаждений?И чудных грез им посулил удел,139 Но вместо них дал вечный гнет мучений!» —Воскликнул я и тени молвил вновь:«Франческа, ты несчастней всех видений!142 Волнует сострадание мне кровь…Поведай же: когда ты угадалаВ себе свою неясную любовь145 И чувство непонятное узнала?»Франческа мне дала такой ответ:«Воспоминания язвят меня, как жало!..148 Ужасней и сильнее скорби нет —О днях блаженства вспомнить в дни печали;О том тебе расскажет твой поэт,151 С тобой идущий. Если о началеМоей любви ты хочешь правду знать,Так слушай же, как мы любовь узнали:154 Рассказ мой слезы будут дополнять…Однажды Ланчелота{27} приключеньяМы с любопытством начали читать,157 Где он любви испытывал волненья.Чувств собственных не ведая тогда,Одни мы оставались в те мгновенья.160 От книги отрываясь иногда,Бледнели мы, и чтенье забывалось;Мы трепетали вместе, но когда163 Одна страница в книге нам попалась,Решилась вдруг судьба обоих нас:Читали мы, как сладко улыбалась166 Влюбленная красавица в тот час,Когда любовник пламенный и страстныйПоцеловал в уста ее. Зардясь,169 Тогда и он, Паоло мой прекрасный,Трепещущий, прильнул к моим устам.И книга та, как Галеот{28} опасный,172 Служила искушеньем сладким нам.В тот день мы уже больше не читали».Умолкла тень. Внимая тем словам,175 Другая тень, не в силах скрыть печали,Заплакала так горько, что терялСознанье я… мне силы изменяли,178 И я, как труп безжизненный, упал.

1 2 3...11 >

На страницу:

Перейти

1 из 11