Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы

– Стоп! – старик закрыл глаза и молчал так долго, что Свиридову показалось, что тот заснул.

– Нет, я не сплю. Я пытаюсь анализировать … Итак, все что относится к твоим штучкам проникновения в сознание обыкновенных людей … Об этом знаем мы двое?

– Да.

– Никто больше не знает?

– По моим сведениям – никто.

– Даже так … Мой совет – пусть никто и никогда об этом не узнает, и здесь тоже никому это знать не следует. Не понял?

– Но пойму.

– Тоже неплохо. По крайней мере, от меня об этом уже никто не узнает.

– Почему уже?

– Не дури! Мне не так много осталось … Приведи ко мне этих мальчиков. Чем скорее, тем лучше.

– Я думаю перевести их сюда – не нужен им этот интернат. Тем более, что там значительная территория экранирована и чем-то облучается …

– Что!?

– Сигнал оттуда не проходит, граница поля довольно четкая, всего метров пятьдесят. Но внутри общались спокойно, только в голове небольшой постоянный шум. Вы что-нибудь знаете о том помещении, куда перевели детей?

– Ах, бог ты мой, великий и всемогущий! За чьи грехи теперь расплачиваются эти дети? – чуть слышно на идиш прошептал старик.

– Уходи. Я буду думать, вспоминать и анализировать. Когда вернется Баранов – проходите ко мне. Теперь судьба этих мальчиков в твоих руках. Помогай тебе бог.

ПОИСКИ В АРХИВЕ

В архиве первого отдела Свиридова уже ждали Суковицина, Шабалдин и дородная со следами былой красоты и бурной жизни начальница архива.

– Так, начали работать. Номер объекта для поиска документов есть? Установили по генплану?

– Так точно, товарищ командующий. Вот номер.

– Молодец, Галина. Вот вам первое задание, начальник пыли и увядших секретов – найти всю документацию, имеющую отношение к этому объекту. Всех сотрудников на это не бросайте, достаточно трех-четырех, будут и другие задания.

– И помните, – остановил он двинувшуюся в соседнюю комнату начальницу, – Если вы не найдете материалов, а я потом их найду, то вы все строем в полном составе с лопатами и кирками отправитесь в тайгу копать картошку на всю оставшуюся жизнь. Я отнюдь не шучу. Идите.

– Что можешь сказать ты? – спросил он Шабалдина, когда полная начальница ушла.

– Решение о переводе детей было примерно вот в это время, и примерно в это же время произошла передача помещений того спецобъекта.

– Галина, посоветуйте, как лучше искать? Нужны любые документы, относящиеся как к передаче объекта, так и к решению о создании интерната и переводе детей в те помещения.

– Разрешите, я займусь этим сама?

– Действуйте. Найдете меня, где бы я ни был.

ОН ВСТРЕТИЛ ВЫХОДЯЩУЮ ТОНЮ

У дверей Свиридов встретил выходящую Тоню.

– Ну, вот, вернешься домой, а там – никого, – заворчал он, обнимая Тоню.

– А я шла в тренажерный зал. Дело там подвигается плохо, и нажимать приходится сильно. Обрати внимание – с набором временных кадров, как мне кажется, опять не все в порядке. – говорила Тоня, возвращаясь со Свиридовым в комнату.

– Соскучилась … – целуя и обнимая Свиридова шептала она, – Совсем как девчонка соскучилась … Я старая дура, да?

– Ну, какая же ты старая дура?

– Ну, не старая, так немного пожилая … Тебя не было всего только сутки, а я соскучилась … просто не знаю, как …

– Дай, я хотя бы немного умоюсь …

ЗАДАНИЕ ЕВМЕНОВУ

По телефону Свиридов вызвал Евменова и вскоре они уже ходили по второму этажу корпуса.

– Итак, Иван Раисович, вам ясно? Переносите все из помещений 312 номера в такую же комнату на второй этаж, а рядом готовите такую же «распашонку» для детей. Спальня, комната для занятий и игровая. Кровати для детей, ковры, детская мебель, посуда. Да мне ли вас учить.

– Но как же переносить без хозяев? То есть я хотел сказать – без хозяек?

– Переносите, что можно. Позовите ребят капитана Воложанина – они вам помогут. Кровать – целиком, кухонный гарнитур – целиком с содержимым. Приедут вечером женщины – перенесут все остальное. Основание – мой приказ. Жаловаться пусть идут ко мне.

– А дети? Когда приедут дети, Анатолий Иванович?

– Будьте готовы через пару дней, но лучше – завтра.

– Вы, как всегда, меня просто пугаете! Ведь это же невозможно!

– От вас ли мне это слышать, Иван Раисович? Ведь для вас невозможного нет, я уже убеждался в этом.

– Ах, Анатолий Иванович, Анатолий Иванович. Вы меня цените, но вы меня переоцениваете.

ПАП, СКАЖИ, ЧТОБЫ МЕНЯ НЕ ТИСКАЛИ

– Пап, скажи ты этим теткам, что бы они меня не тискали!

– Что-что? Какие тетки тебя тискают?

– Да твои названные сестры! Поймали меня и ну слюнявить! Всего облизали!

– Терпи, сынок. Ты теперь слюноспаситель. Или слюноотражатель? Если бы не ты, все эти слюни достались бы мне.

– Бедные мои мальчики!

– Да, тебе легко иронизировать, Тонечка. А меня всего облизали …

– Ничего, ей еще это предстоит.

– Ты думаешь?

– Уверен. Поймают и будут рассказывать, какой я хороший.

– Это ты-то хороший?

– Ты думаешь, что папа не хороший!?

– Конечно, нет. Он – самый лучший … И единственный на свете …

– И ты – тоже …

Их поцелуй был так долог, что Грише стало скучно.

– Вот и поговори с этими родителями …

ВСЕ КО МНЕ – СПЕЦКОМАНДА и БЕЛОСЕВИЧ

– Доброе утро, Галина. Свиридов. Через десять минут у меня – вся спецкоманда. И Белосевич.

Через десять минут все сидели в кабинете Свиридова.

Суковицина приготовилась записывать. Ее отвлек тяжелый, но смягченный стук увесистого предмета – Свиридов опустил на стол перед собой массивный пистолет.

Суковицина первый раз увидела, как Свиридов вынул пистолет из кобуры, которую она не раз замечала под его курткой. Такие же тяжелые предметы она видела и у офицеров спецкоманды. Суковицина присмотрелась и узнала мощную пятнадцатизарядную «Беретту».

Опустив пистолет на стол Свиридов сделал паузу. За это время трое из офицеров молча встали и заняли позиции у дверей, прислонившись к их закрытым створкам.

– Галина, ничего не писать!

Он снова помолчал, поглаживая пистолет. Суковицина не знала, что это может означать, но почему-то ее пробрала дрожь.

– Первое. Немедленная и срочная эвакуация детей из интерната.

За столом сразу встали семеро – Свиридов не поднимая головы кивнул и жестом посадил их.

– Детей не пугать. Едут все. Забираете … своих, помогаете собрать вещи и сюда. А здесь разберемся, куда их … здесь они дома.

Голос Свиридова звучал спокойно, буднично, но Суковицина слышала что-то непривычное, горькое и грозное. От этого голоса хотелось встать по стойке смирно.

– Второе. Остальным после отъезда детей произвести тщательный осмотр всех помещений здания интерната и окружающих строений. Доступных для осмотра – дверей не подрывать, стен не ломать. Меня интересует все: планировка и ее особенности, системы пассивной и активной защиты, системы энергоснабжения, вентиляции, спецоборудование и так далее. С собой в помощь возьмете главного энергетика. Персонал из интерната убрать, двери опечатать, охране предписание не пропускать к зданиям никого без моего письменного приказа с дополнительным устным подтверждением.

Дружное негромкое передергивание затворов.

– В единственном архивном материале, относящемся к объекту, где сейчас размещается интернат … Удалось разыскать только одну папку, все остальные материалы уничтожены … Да и ту нашли только благодаря Галине … Так вот там есть запись … Максимальное суточное время пребывания обслуживающего персонала в рабочих помещениях станции – предельное! – четыре часа, а судя по косвенным признакам оборудование там продолжает работать и сейчас …

Теперь Суковициной стало по настоящему страшно от этого ровного и такого спокойного голоса. А Свиридов продолжал по прежнему не поднимая головы.

– Поэтому я хочу знать все об этом объекте и о той сволочи, которая поместила туда детей. Роман Натанович, пока все неясно, попытайтесь найти хоть что-нибудь о этих детях – хоть какие-нибудь сведения…

– Капитан, максимальное время пребывания разведки на объекте – два часа. Индивидуальный учет времени пребывания в зоне. Сегодня придется навестить его еще, может быть даже пару раз, но чтобы ни у кого не было превышения по времени, терять людей я не хочу …

– А вы сами? И Баранов?

– Роман Натанович, но кто же знал! А сколько времени там провели дети? Обслуживающий персонал?

– Галина, пишите приказы. Первый. Перевести Кузовенина Александра, Васильева Бориса, Вознюкова Сергея, Толоконникова Дмитрия, Ложникова Петра, Самохина Василия и Дзюбановского Олега из интерната в помещения центрального объекта и разместить в корпусе номер 401.

Срок исполнения – немедленно.

Ответственные исполнители: транспортировка детей – капитан Воложанин Ю.Н., размещение и обеспечение детей на новом месте – Евменов И.Р.

Свиридов диктовал привычно спокойно, медленно, не заставляя Суковицину спешить.

– Двоих – за энергетиком и замом по быту, двоих – за сумками. Суковицина подала Свиридову блокнот со страницей приказа и уже стоящим номером регистрации – Свиридов прочел его, подписал и передал Воложанину. Тот проставил время, написал «ознакомлен» и расписался.

Свиридов оторвал страницу с текстом приказа и передал капитану.

– Исполнять!

– Есть исполнять, командир! Можно идти?

– Я хочу, чтобы вы все поняли, что дороже этих детей здесь ничего нет. По сравнению с ними – все прах и суета … Выезд по готовности, всем – вперед, Роман Натанович – прошу остаться.

Негромкий стук каблуков и все исчезли – Суковицина уже привыкла, что эти люди появлялись и исчезали без излишнего шума.

– Галина, информацию в штаб и предупреждение постам охраны о беспрепятственном проезде.

Суковицина пересела к столу с телефонами – пистолета перед Свиридовым не было.

– Нас здесь трое. Я не исключаю нашей обычной российской расхлябанности и разгильдяйства, но … Галина, приказ с грифом «сверхсекретно особой важности». Провести тщательное и всестороннее расследование всего, что связано с помещением детей в интернат и с размещением интерната именно в помещениях данного объекта с неотключенным оборудованием неизвестного назначения. Привлечение исполнителей только по моему устному или письменному приказу. Все материалы передавать мне. Допуск к материалам: Суковицина Г.К., Баранов А.Г. Воложанин Ю.Н., Шабалдин А.И., Белосевич Р.Н. Особую папку мне в сейф.

– А если это не разгильдяйство? Местных сотрудников привлекать к расследованию только с моего разрешения, «москвичей» … и Эткина привлеките к этому в первую очередь. И щупайте, щупайте … Не может быть, чтобы не осталось следов. Роман Натанович, все, что касается причин интернирования детей, диагнозов и прочее, и главное – кто? На каком основании? Ведь Нерзавецкая врет, что все материалы у вас, Роман Натанович. И объяснить она это не может. Не может? Или не хочет?

– Юрий Николаевич, тебе – все, что связано с этим загадочным объектом. В архиве первого отдела тебе поможет Галина, а в остальном – что тебя учить … Срок вам – трое суток. При появлении хоть мало-мальски существенной информации докладывать немедленно. Москву относительно объекта я запрошу, но эффективность запроса может быть невелика. А если сразу запрошу по коду, то через сутки здесь будет генерал Нефедов, от чего особой пользы пока не вижу. Вопросы?

– Ты серьезно думаешь, Анатолий Иванович, что это направленная диверсия?

– В отношении детей – в любом случае. Но нужны факты, а не наши домыслы и ощущения … Давайте работать в этом ключе. Исключим сознательную диверсию – будет другой коленкор. Но кто-то ответит за все это, и ответит весьма серьезно. Все? Тогда – разошлись.

У БРЫЗГИ

Полковник Брызга был явно взволнован.

– Ну, и кашу же ты заварил, Свиридов! А расхлебывать заставляешь меня! Нечестно это!

– Во-первых, здравствуй, Назар Захарович.

– Здравствуй. Меня уже с утра дергают со всех сторон – где Свиридов, когда приедет Свиридов, почему нет Свиридова, а почему нельзя начать без Свиридова?

– Склоняют, стало быть, Свиридова?

– Они тебя с удовольствием просклоняют, проспрягают и в расход пустят – только дай им.

– Понятно. Вот на, почитай для успокоения нервной системы.

Брызга прочел короткий документ.

– Ну, что же, тебе легче.

– А тебе? Он ведь и тебя прикрывает.

– Только через тебя. Ты бы мне какое-нибудь распоряжение написал – на основании этого приказа.

– Все тебе будет. А пока собери всех жаждущих моей крови – только руководителей бригад. Представишь их мне. Понял? Только руководителей. Если руководителя нет – нет бригады. А я с ними поговорю.

– Слушаюсь, товарищ командующий!

– Галина, приготовьте листки ознакомления.

– Есть приготовить листки.

Через несколько минут.

– Товарищи офицеры! – Брызга скомандовал и подошел к Свиридову.

– Товарищ командующий! Руководители следственных бригад собраны для беседы с вами. Начальник городского отдела майор Брызга.

– Вольно. Прошу садится.

Свиридов прошел и сел во главе стола.

– Назар Захарович, представьте мне, пожалуйста, присутствующих.

– Слушаюсь. Представитель комитета полковник Семенов, прислан вместо генерала Кочемасова.

– Здравствуйте, Глеб Филимонович. Встречались. Рад, что приехали вы.

– Благодарю, Анатолий Иванович.

– От главного управления исполнения наказаний полковник Вагапов отсутствует. Представитель министерства среднего машиностроения полковник Клюзнер.

Клюзнер привстал, Свиридов кивком головы посадил его.

– От главного управления внутренних дел подполковник Патрикеев.

– Поздравляю, Никанор Павлинович. Когда мы с вами встречались последний раз, звездочек у вас было меньше.

– От главного штаба внутренних войск подполковник Апреликов отсутствует. От главной военной прокуратуры полковник Титинкин.

– От областного управления внутренних дел майор Ворохобин.

– От областной прокуратуры – советник первого класса Рушкин Вадим Гертрудович.

– Представитель главной прокуратуры не прибыл – погода на трассе нелетная. Всего прибыло семь следственных бригад, пять руководителей бригад присутствуют. Все имеют соответствующие предписания и командированы целевым назначением для проведения следственных действий.

– Все были предупреждены о сегодняшней встрече?

– Так точно, все.

– Будем считать причину неявки неуважительной. Итак – я Свиридов Анатолий Иванович, командующий ограниченными военными учениями, проводимыми на территории данного ЗАТО. Галина Климентьевна, пожалуйста ознакомьте присутствующих с документом номер один. Ознакомление подтверждается распиской ознакомившегося.

– Поскольку преступные действия произошли на территории, на которой происходят военные учения и некоторые другие действия, связанные с государственной тайной, я, как командующий учениями, буду координировать и контролировать все следственные действия, производимые вашими сотрудниками.

– Все следственные материалы находятся здесь, в горотделе. Здесь же находятся задержанные по этому делу – кроме бывшего начальника охраны и бывшего начальника одного из подразделений спецобъекта, которые временно содержатся на территории объекта.

– Поскольку следственных бригад уже семь, а будет восемь, то вам придется организовать работу с материалами и задержанными в очередности, которую вам надлежит обсудить с майором Брызгой и утвердить у меня.

– Галина Климентьевна, ознакомьте таким же порядком присутствующих с документом номер два. Пока прошу вопросы.

– Полковник Клюзнер. В вашем представлении в наше министерство…

– Работайте. Работайте, Яков Исидорович, вы же не знакомы с материалами дела – никакого представления от меня в ваше министерство просто не было. Еще вопросы.

– Рушкин, областная прокуратура. У меня вопрос по правовому обоснованию проведенных действий по задержанию подозреваемых – насколько обоснованы были действия, не санкционированные прокурором?

– Ваш вопрос правомерен, Вадим Гертрудович, хотя, с другой стороны, не имеет смысла. В основе всех событий – должностное преступление военнослужащего, поэтому все дальнейшие действия определяются моими полномочиям, как командующего. Причем – вы ознакомлены с документами – моя власть мало отличается от власти командующего в военное время. Подобный вопрос был бы более уместен из уст Сергея Михайловича – он представляет военную прокуратуру. Смотрите материалы. Могу только добавить, что при проведении всех наших действий мы старались максимально соблюдать процессуальные нормы. Где была возможность. Еще?

– Подполковник Патрикеев, главное управление внутренних дел. Анатолий Иванович, насколько, по вашему мнению, в данном деле просматривается след «Белого братства»? И других организованных структур?

– Об этом мы с вами побеседуем отдельно, Никанор Павлинович. Но одно могу сказать – просматривается.

– Майор Ворохобин, областное управление внутренних дел. Нам, по-видимому, придется тесно взаимодействовать с вами, товарищ полковник. Пока это было довольно трудно, я здесь уже четвертый день. Каким образом это можно будет организовать?

– Возьмите у Галины Климентьевны номер телефона.

– Больше нет вопросов? Тогда у меня вопрос к вам. Когда вы будете вести следственные действия, не забывайте, что главный вопрос, на который вы мне должны ответить – была утечка секретной информации с объекта или этого не было. Все остальное – золотишко, наркотики, должностные преступления и притоны меня не интересуют. У меня все.

– Товарищ командующий, а как быть с отсутствующими?

– Завтра в пять часов утра я буду здесь. Если есть желание встретиться со мной – милости прошу. Нет – до следственных материалов приказываю не допускать. Соответствующий приказ о порядке доступа приехавших к следственным материалам получите сегодня.

Полковник Семенов задержался в кабинете.

– Анатолий Иванович, вам приветы из Москвы и дискета. Сказано, что вскрыть можете только своим паролем. Человек на замену вашего Самсонова прилетит сегодня-завтра.

– Спасибо, Глеб Филимонович. Ко мне вопросы есть?

– Я хочу начать с начала, то есть с Шипука. Что посоветуете?

– Посоветую просмотреть вот эти документы, – Свиридов на листке быстро написал ряд номеров. – Захочется поговорить с Шипуком – приезжайте. А Белясь вас не интересует?

– Очень. Но мне не велено его трогать – его увезут в Москву. И я вам этого не говорил.

– Когда?

– На трассе нелетная погода…

– Благодарю, Глеб Филимонович. До встречи.

ЗА ДЕТЬМИ

Два белых джипа быстро преодолели расстояние до интерната, почти не задерживаясь на КПП. Машины затормозили перед невзрачным входом.

Первым вылез Маленький – присел, разминая ноги, и направился по тропинке за угол.

Там, на расчищенной площадке, гуляли дети.

Маленький остановился, пытаясь угадать – кто есть кто. От кучки детей отделился мальчик, быстро приблизился к нему, обошел кругом.

– Ну и вырос же ты! – с явным одобрением сказал мальчик очень правильно выговаривая слова и останавливаясь перед Маленьким.

Тому ничего не оставалось, как присесть на корточки, и мальчик сразу забрался к нему на колено.

– Дима, – протянул он руку и Маленький протянул свою.

– Слава, – представился он и осторожно пожал детскую ручонку.

– Вот и чудненько, – совсем как мать сказал мальчик и спросил, – Ну, какие дела?

– Да вот мы приехали за вами. Командир приказал перевести вас туда, к мамам.

– Ура! – почти мгновенно раздалось на площадке. – Ура! Даешь к мамам!

К этому моменту за спиной присевшего Маленького стояли все приехавшие.

Мальчишки бегом просились к ним.

Потом никто не мог объяснить, каким образом они определили «своих», но никто не ошибся и они знакомились, полные взаимного любопытства и уже зарождающейся привязанности.

Евменов пошел к заведующей, а за ним шли рослые офицеры в камуфляже – каждый со «своим» мальчиком на руках. Остальные быстро осматривали близлежащее пространство – небольшие бетонные кубики с наглухо заваренными металлическими дверьми, выводы вентиляционных шахт, воздухозаборники, занесенные снегом заглубленные площадки.

ПРИЕЗД ДЕТЕЙ

– Анатолий Иванович, машина прошла последний КПП! – Маргарита Эдуардовна даже не воспользовалась селектором.

– Прекрасно! Оповестите мам, что дети прибывают к 401 корпусу сейчас.

Около вестибюля 401 корпуса быстро росла кучка встречающих – там были не только мамы, радостные и растерянные, но и все, кто узнал о приезде ребят.

Свиридов подошел и, обняв Тоню, встал в сторонке.

Показался микроавтобус. Мамы кучкой выдвинулись вперед.

Машина остановилась. Из двери вылез кто-то в камуфляже, обернулся к дверце, и выпрямился с мальчиком на руках. За ним еще, еще.

Мамы замерли. К ним от машины шли семеро мужчин с их детьми на руках.

– Мама, мама!

– Мама! Мы приехали!

Гриша забежал сбоку, стараясь не пропустить ничего: ни счастливых слез матерей, ни улыбок детей, ни объятий – втроем …

К подъезду шли тесной группой – мужчины несли детей, а радостные счастливые мамы, двумя руками держась за свободные руки мужчин, шли рядом и не отрываясь смотрели на лица своих детей, да и спутников тоже. Все встречающие расступились, пропуская их в здание.

– Дядя Толя! – звонкий голос вырвался из кучи, а затем и уже раздетый мальчик.

Он вспрыгнул на руки Свиридову, обнял его и крепко прижался. Он ничего не говорил, но такой шквал радости и благодарности захлестнул Свиридова.

Тоня стояла не вытирая слез. Мальчик повернулся к ней и сказал.

– Тетя Тоня, не плачь! Все хорошо!

– Откуда ты меня знаешь?

– Нам про тебя рассказывал дядя Саша Баранов. А где Гриша? Гриша!

Он соскользнул с рук Свиридова, схватил Гришу за руку и потащил к приехавшим. Там уже во всю шло знакомство с Мальчиком, и кучка детей образовала свой самостоятельный мир, который просто исторг из себя взрослых, и те стояли и смотрели на этот роящийся клубок.

– Итак, сестренки, – Свиридов подошел к мамам, все еще вытирающим мокрые глаза, – Новоселье сегодня в девятнадцать сорок пять. Только самые близкие. Мы придем с Тоней и Гришей.

– Есть, командир! – вместо мам отозвался Рыбачков, за руку которого двумя руками крепко держалась Лера Дзюбановская.

– Круглосуточная плотная охрана детей, – негромко, так, чтобы слышал один Рыбачков, сказал Свиридов.

– Есть, командир!

– Я поеду в город, куплю какие-нибудь подарки, – Тоня вытерла глаза, – Гриша, поедем со мной?

– Нет … Ты купи мне рамочек – помнишь, там были такие рамочки для фотографий … – Гриша уже немного ушел в себя, он уже творил – пока еще в уме.

НОВОСЕЛЬЕ. ДАША

Свиридов спешил и в половине восьмого был дома – его встретили готовые Тоня и Гриша.

– Ох, Тонечка, какая ты! – целуя жену сказал Свиридов, – Гриша, правда она прелесть?

– Мы старались, – серьезно ответил Гриша, критически оглядывая Тоню, – Скромненько, но со вкусом.

– Он действительно мне помогал, – подтвердила Тоня, – Посмотри, что я купила ребятишкам …

– А я нарисовал портреты своих новых теток …

– Гриша … Да это же … Я даже не знаю, как сказать… Но это – прелесть, правда Тоня?

– Когда Гриша показал мне эти портреты, я долго не могла прийти в себя. Это – что-то особенное. Смотри, они все разные … выражения у них разные … все абсолютно узнаваемы и в чем-то совершенно новые … Но какие чудесные, правда? А это цветы – мамам от тебя.

Стол был накрыт в средней комнате у женщин.

– Дядя Толя! Тетя Тоня! Гриша!

Принарядившиеся мамы, чуть смущенные тем, что рядом на правах самых близких их друзья в камуфляже, возбужденные мальчики.

Дима с разбега вскочил на руки к Свиридову.

– Дядя Толя! Тут есть тетя Даша, она очень добрая и мы хотим, чтобы она была с нами. И сейчас, и потом тоже.

Он послал Свиридову целый блок информации, из которого тот понял, что эта Даша не просто очень любит детей, но вдобавок очень хозяйственная, и умеет с ними общаться и очень ловко все улаживать. И зовут ее Дарья Федоровна Огородникова, она совсем молоденькая, работает в подразделении обслуживания на этом этаже и очень хотела бы ухаживать за мальчиками.

– Мы все тебя просим – пусть она будет с нами, хорошо?

– Хорошо, Дима, – Свиридов, переложив охапку цветом, снял телефонную трубку, – Раз вы ее выбрали, значит она этого заслуживает.

– Дежурный? Свиридов. Перевести Огородникову Дарью Федоровну из подразделения обслуживания в штат интерната.

– Теперь надо уговорить, чтобы она пришла к нам на новоселье.