Вэй Аймин

Дзяндзюн встал, подошел к чайному столику. Он с интересом изучил лежащую перед ним доску, поднял камушек, рассмотрел его.

– Что значит «притворяться»? – спросил он.

– Перед тем как я вошла в кабинет, – объяснила гонджу, усевшись на табурет, – вы с интересом изучали бумагу. Но когда я вошла, вы схватили первый попавшийся свиток, таким образом делая вид, что заняты не бумагой, а своими делами.

– Что? – ошарашено посмотрел он на неё, – как ты…

– Догадалась? Во-первых, по вашему сосредоточенному лицу, оно было уж очень м… рассеянно–сосредоточенно; во-вторых, доклад вы держали верх ногами, а бумага, которую вы только перед этим бросили, еще колыхалась у вас на столе.

– Как…? Подожди, как ты узнала, что доклад верх ногами? Ты знаешь вэньзы?

– Немного. Бай Ци учил.

Дзяндзюн сел с другой стороны столика. Он с недоверием посмотрел на свою дочь.

– Прошу, – указала гонджу, – это стратегическая игра, – пояснила она. – Для того чтобы выиграть – вам нужно занять как можно большую территорию противника. Например, если ваши камни, – она стала выкладывать камни на доску, – стоят вот так, то эта территория ваша, и соответственно все камни, которые будут в пределах этого окружения, – она стала ставить на доску камни другого цвета, – будут захвачены вами, и в дальнейшем, при подсчёте очков, будут засчитаны в вашу пользу. Э… вернее за каждый камень, захваченный у меня вы отнимите у меня по одному очку… я объясню, когда игра закончится и начнется подсчет очков.

Она сняла с доски камни. Разложила их обратно по чашкам.

– Прошу, – пригласила она футина. – Черные делают первый ход.

– Куда я должен ставить? – спросил дзяндзюн.

– Куда пожелаете, это ваш выбор.

Он сделал первый ход. Гонджу поставила на доску белый камень.

– Так как же вам мои новшества? – переспросила она.

Дзяндзюн утвердительно покачал головой:

– У меня действительно нет слов, – сказал он, – это необыкновенное изобретение.

– Вы про бумагу? – она вздохнула, – да, это удобно, практично, быстро и дешевле, чем бамбуковые или деревянные дощечки. Дешевле… если делать её в производственном масштабе, но для этого… мне понадобится кое-что…

Они поочередно ставили камни на доску. Гонджу остановилась, вынула из тряпичной сумки список, протянула его футину.

– Вот то, что мне будет нужно в ближайшее время. Завтра к утру я пригласила несколько каменщиков из города. Они должны будут выложить печь. Я объясню им, то, что мне требуется от печи. Серебряный рудник

– Печь?

– Да, – она продолжила игру, – печь для плавки металла. Мне нужно будет несколько печей, в том числе муфельная печь для плавки песка и печь для отжига готового стекла. Еще кое-что, но я всё в списке указала…

– Стекла? Что?

– Да, – ответила гонджу, – когда я лечила А-Си, мутин Оскара, я подумала, что мне, в первую очередь не хватает качественных хирургических инструментов – шприцов, капельниц. В этом может помочь ювелирное и стеклолитейное производство, следовательно нужно начать с этого. Для капельниц мне нужен каучук и сера. Об этом я подумаю позже, пока мне ничего в голову не приходит… Вы не можете так ходить, – поправила футина Минмин. – Вот так правильно.

– О! – кивнул дзяндзюн. – Чем я могу помочь? – спросил он её.

– Деньгами, – гонджу поставила на доску камень и улыбнулась. – Вы выиграли!

– Правда? – улыбнулся дзяндзюн. – М… деньгами… для чего? – довольно хмыкнул дзяндзюн.

– Да, мне придется одолжить у вас некоторую сумму, пока доходы от продажи шелка и бумаги не начнут покрывать мои нужды. Мне нужен металл, нужно оплачивать работу каменщиков. До сегодняшнего дня я обходилась тем, что было под рукой в поместье и теми людьми, которые здесь живут и работаю. Кстати, им нужно заплатить, как вы расплачиваетесь с прислугой? Они все, кто участвовал в работе, должны получить часть от дохода.

Дзяндзюн утвердительно кивнул. Минмин объяснила принцип, по которому идет подсчет очков. Подсчитав очки, они сняли камни с доски, начали новую игру. Дзяндзюн, довольный, с интересом расспрашивал, можно ли ходить так и этак. Минмин, улыбаясь, объясняла правила.

– Шелк нужно отправить в столицу и выставить на продажу в самой дорогой и известной лавке, которую посещают самые богатые аристократы. Его нужно продавать на вес серебра.

– Что? – обомлел дзяндзюн.

– Угу, – усмехнулась гонджу. – Позже вы поймете. Пусть продажа займет долгое время – несколько месяцев, год, не важно. Главное, чтобы слухи о таком сокровище, как шелк, начали повсеместно распространяться. Постепенно вы поймете, для чего я это делаю. Пообещайте мне.

– Хорошо, – согласился дзяндзюн, – но об этом вам лучше поговорить с чжангонджу.

Минмин никак не отреагировала на предложение футина, просто положила очередной камень на доску.

– Нужно поставить в цеха охрану и следить, чтобы секрет изготовления шелка не был потерян.

– Это уже было сделано, – кивнул дзяндзюн. – Ты об этом несколько раз просила Хей Кая.

– Да, – кивнула гонджу, – я забываю, волнуюсь… Бумагу можете продавать по той цене, которую сами назначите, это уже на ваше усмотрение. Только прошу – как можно дешевле. Пусть покроются основные расходы на её производство и транспортировку, и будет получена минимальная прибыль, но бумага должна быть доступна.

– Прибыль?

– Доход от продажи минус расход, – объяснила гонджу.

– Не понимаю…

– Я объясню, вы ведь ведете двойную запись?

– А? – дзяндзюн оторопел.

– Это тоже придется объяснять, – гонджу глубоко вздохнула, – ладно, разберемся…

– Почему так? – спросил футин гонджу.

– Что именно? – не поняла Минмин.

– Шелк и бумага…

– Шелк – дорого, а бумага – дешево?

– Да.

– Шелк – предмет роскоши, пусть за него богатые выкладывают огромные деньги. Кроме того, в дальнейшем, это обоснует наличие у нас огромного количества серебра, если я смогу его добыть из горных пород. А вот бумага – напротив, если она будет доступна простым людям, то уровень грамотности начнет расти. Это хорошо для общества… Еще мне надо обследовать местные горы и реки. Нужно понять, какой у нас в наличие материал, с которым я могу работать. Есть ли поблизости кварцевый песок, известь, ну, и обычная пищевая сода. Есть ли в горной породе алюминий, олово…Мне нужны территории для дровяников, мне нужен древесный уголь для топлива. Всё, что мне нужно я вам постепенно напишу и объясню, – она кивнула на лист бумаги, который лежал рядом с доской, – но многих названий я не знаю, вернее не знаю как эти понятия называются на вэйском. Поэтому мне нужно будет всё самой исследовать и разобраться.

Минмин поставила камень на доску и заговорщически улыбнулась.

– Вы опять выиграли.

– Почему мне кажется, что ты мне поддаёшься.

– Неужели? – спросила гонджу удивленно, – как я могу? Не может быть. Я лишь придумала игру, а играть в неё я совсем не умею.

– Хм… – хмыкнул дзяндзюн, – хорошо. Я понял твою стратегию. Ты умасливаешь меня, а потом получаешь то, что тебе нужно. Я помогу тебе…

– Так вот какая у неё стратегия, – услышали они у порога голос чжангонджу, – подмаслить футина, а потом получить то, что нужно.

В комнату вошла чжангонджу. На лице строгое выражение, в руках отрез ткани.

– Что всё это значит? – спросила она гневно.

Минмин встала, присела в приветственном поклоне. Вэй Нин тоже встал, подошел к жене.

– Ниан, – заговорила Минмин слащавым голосом, – Вам понравилось? Этот отрез ткани я приготовила для вас. Он необыкновенно мягок, легок и приятен на ощупь. Наряд, который вы из него сошьете…

– Мне зубы не заговаривай, – перебила её мутин, – на меня эти методы не действуют.

На глазах Вей Нуан появились слезы.

– Нет, – чжангонджу указала на Минмин, посмотрела на мужа, – это не мой ребенок. Это эмогуи, вселившийся в мою дочь! – пробормотала она. – Мой ребенок – это молчаливая, послушная девочка, которая с рождения очень застенчива, не играет с другими детьми, потому что боится их; не дерзит, потому что не умеет; не плачет, потому что очень серьезная.

– Неверно. Не разговариваю, потому что не хочу. Иначе пришлось бы щебетать как шести-летний ребенок всякую ерунду, а я не актриса и не умею притворяться. Не играю с другими детьми, потому, что неинтересно, и они быстро понимают, что я не одна из них. Вы когда-нибудь задумывались, почему я так себя веду? Почему я другая? Потому что я действительно ДРУГАЯ. Я долго молчала, но сейчас больше нет смысла притворяться. Теперь вы узнаете меня такую, какая я на самом деле. Пожалуйста, мутин, не плачь, хорошо? Это все та же – я, а не какой-то эмогуи!

– Фужен, – заговорил футин, – я думаю вы должны поверить ей, а не заливаться слезами и кидаться упрёками. Я давно подозревал, что с ней что-то не так. Слишком осмысленный взгляд, слишком послушная и все понимающая. Как мутин, вы этого не замечали, потому, что принимали ее такой, какой она есть. И к другим детям мы никогда особо не приглядывались, не сравнивали. Например, посмотрите, – он указал на доску с камешками, на которой были разложены черные и белые камни, – эта игра, в которую играет наша дочь, не так уж и проста.

– Что это вообще такое? – спросила, утирая слезы, чжангонджу.

Вэй Нин усадил жену на свое место за чайный столик. Сам сел на место, где только что сидела его дочь.

– Это вэйци, шашки, – объяснила, стоящая напротив стола, Минмин. – Это стратегическая игра. Черные и белые камешки – это солдаты сторон, которые завоевывают территорию противника.

Вэй Нин предложил жене чаю. Та отказалась. Он посмотрел на своего ребенка, налил себе чашку чая из стоящего на стола чайника, и молча выпил, затем налил еще одну и так же залпом опорожнил ее. От волнения у него пересохло в горле.

– Эта игра довольно сложная, сложная для семилетнего ребенка, – пояснил он, – и она ее сама придумала. Я обращал внимание, как она играла с Мими и со сверстниками. Да, она готова побегать, повеселиться, но в каждой игре: они – исполнители, она – лидер. Она составляет план, она придумывает как, кто и где делает то-то и то-то, следит за исполнением этого плана и, если результат не достигнут, вносит изменения. Это не мышление маленького ребенка. Это мышление взрослого человека.

Минмин улыбнулась.

– Что ж, футин, я рада, что вы такой наблюдательный и поняли меня. Остается только уговорить мутин.

– Я в порядке, – успокоившись, ответила Вен Нуан. – Я многое не поняла из всего, что вы сейчас говорили, но я попробую.

– Спасибо мутин. И уверяю вас, я не злой эмогуи, вселившийся в вашу малышку, я – все еще та девочка, которую вы родили и вырастили. Просто вы меня еще не знаешь. Я помогу вам узнать себя. Только, умоляю, не переходи в эту мистику. Я терпеть не могу все эти суеверия.

– Хорошо, я постараюсь, – она недоверчиво оглянулась на мужа, – мистику?

Чжангонджу поморщилась.

– Она часто говорит слова, которые даже я не знаю, – пояснил, наклонившись к жене, дзяндзюн.

– Спасибо, – перебила их гонджу, – но вернемся к насущному.

– К насущному? – переспросил футин.

– Прости, я постоянно забываю, что ваш словарный запас ограничен. Это одна из причин, почему я так долго молчала. Мне тяжело адаптироваться, вашей лексики не достаточно, что бы выразить те понятия, те мысли, которые пролетают у меня в голове. Но я постараюсь говорить попроще.

– Попроще? Начнем с того, что ты объяснишь нам: кто ты? – спокойно задал вопрос футин.

– М… Трудный вопрос, даже я самой себе не смогу однозначно на него ответить. Может когда-нибудь я смогу дать на него ответ. А сейчас, прошу прощение, просто не могу… – Минмин вздохнула, – если вас не удовлетворит этот ответ, я… просто не знаю, как всё объяснить…

Вэй Нин посмотрел на чжангонджу с вопросом в глазах.

– Может быть оставим это… пока? – предложил он, – все эти расспросы, раз уж она сама не может нам ничего ответить?

– Да, – кивнула Минмин, – сейчас самое главное – нужно наладить продажу шелка…

– Я уже поняла, – перебила её чжангонджу, – я всё сделаю. Да, еще одна проблема, что мне сказать кормилице?

– Кормилица – женщина недалекая, – гонджу задумалась, – её будет трудно убедить. Удивительно, что она до сих пор не подняла кипишь и не обвинила меня в колдовстве, или еще в чем-то подобном.

– С кормилицей я всё устрою, – сказал футин. – У меня есть старый… сослуживец, который овдовел. Я могу сосватать её, дать хорошее приданое. Он человек добрый, будет о ней хорошо заботиться. Но самое главное он собирается перебраться в Ци… м… в столицу – Чуньцао. А кормилица сама родом из Ци. Как вы на это посмотрите, фужен? – справил он у жены.

– Хорошо, – согласилась та, – я спрошу у неё. Если она согласится…

Футин и мутин еще беседовали, когда Минмин, позевывая и потягиваясь, отправилась к себе спать.

Через день она встретилась с каменщиками и печниками, объяснила им, что нужно делать. Потом собрала сумку с едой, мешочками для сбора породы. Накануне, по приказу футина, в поместье доставили кое-что из того списка, который она передала дзяндзюну, в том числе аптекарские весы, керамические склянки и кувшинчики и прочее. Минмин собрала небольшую аптечку, на всякий случай. В горах может случиться всё, что угодно. Шелковую нить, иглы, алкоголь, бинты. Опыт с А-Си и той ведьмой научил её уму разуму. В этом мире нужно полагаться только на себя. Скорая не приедет, спасатели не придут. Если оступишься, сорвёшься с горы, поломаешь ногу, никто не поможет! К тому же идти в горы одной нельзя! Сегодня её сопровождали Хей Кай и его сын Хей Ин. Выехали из поместья в повозке запряженной лошадью с кучером и солдатом на козлах. Хей Кай и Хей Ин рядом, верхом на лошадях. Гонджу распорядилась повернуть на восток, в сторону гор. Хей Кай и Хей Ин верхом. Она заранее попросила нарисовать ей карту местности и теперь, указывая места на ней, расспрашивала и слушала объяснения Хей Кая.

Они доехали до реки, спешились, гонджу набрала песок. В горах она тщательно рассматривала каждый склон, попадающийся у нее на пути, отковыривала камни, собирала их в припасенные заранее мешки.

– Что там? – указала она на расщелину в скале.

– Пещеры, – ответил Хей Кай. – Раньше эти склоны вдоль и поперек исследовали искатели серебра, они изрыты проходами. Некоторые из проходов обвалились, но некоторые еще держатся. Пещер здесь много, – Хей Кай указал на склоны гор, – там, дальше к северу пещеры с цветами и причудливыми жемчужинами.

– Цветами? – удивилась гонджу.

– Да, – кивнул он, – белые цветы из камня… прямо на стенах и полу.

– Наверное гипсовые отложения… сульфаты? А жемчужины… наверное кальцит. Я плохо разбираюсь в этом. Покажите мне места, где находили серебро, – попросила она.

Хей Кай и Хей Ин проехали вдоль склонов, недалеко от одного из углублений в скале спешились. Они поднялись на склон, зашли в одну из пещер.

– Это самая крупная, – объяснил Хей Кай, – Гонджу, – попросил он, – будьте рядом. Не отходите ни на шаг. Некоторые своды, – он указал на потолок в одном из проходов, куда они зашли, – могут обваливаться.

Хей Кай нагнулся, достал кремний, сбил кромку с кресала, получив острую грань, выжег искры и поджег заранее принесенные факелы: палки с намотанными на них тряпками, смоченные маслом. Углубившись в пещеру и внимательно осматривая своды, гонджу собирала камни, складывала в сумку к Хей Ину. Они спустились на уровень ниже. Здесь было сыро, эхо разносило их шаги вглубь проходов. Хей Кай присел, что-то внимательно рассматривал на земле.

– Здесь кто-то был, – сказал он, – причем недавно.

– Может местные всё еще пытаются найти серебро? – предположил Хей Ин.

– Ну… может, – кивнул Хей Кай. – Мы можем возвращаться? – спросил он гонджу.

– Да, – кивнула она. – Я достаточно всего набрала. Смотрите!

Гонджу указала на углубление в скале, подпертое деревянными балками. Хей Ин подошел ближе.

– Здесь явно кто-то ищет серебро, – сказал он, проверяя балки. – Совсем новые, хорошо установлены, надежно. – Посмотрим, что там? – предложил он.

– М… Вам же достаточно того, что вы уже набрали? – спросил Хей Кай у гонджу, – почему бы нам не вернуться.

– Да, но балки надежные, ведь, – удивилась она, – давайте взглянем, может, всё-таки там что-то есть.

– Хорошо, – недовольно покачал головой Хей Кай, – но далеко заходить не будем.

Они прошли под деревянной конструкцией, мужчины немного наклоняясь, гонджу проскользнула вслед за ними. Дальше ход был покатый, пришлось спуститься. Просмотрев низкие своды и не найдя ничего интересного, гонджу предложила вернуться.

Они развернулись и направились к выходу. Поднимаясь по проходу, перед очередным поворотом Хей Кай остановился, прислушался. Хей Ин загородил гонджу, сделал знак остановится. То, что произошло дальше – к этому Минмин была абсолютно не готова. Хей Кай ринулся вперед, скрылся за поворотом, раздался крик, через мгновение звук падающих камней заглушил все звуки. Хей Ин оттащил гонджу, встал между ней и облаком пыли, летящей из-за поворота. Постепенно пыль осела, Гонджу откашлялась, звуки прекратились. Наступила тишина.

– Футин, – крикнул Хей Ин.

Тишина, лишь эхо вторило его крику.

– Гонджу? – спросил Хей Ин.

– Я в порядке, – ответила она. – Иди! Проверь, что с футином!

– Стойте здесь.

Гонджу кивнула, Хей Ин осторожно прошёл к проходу, за которым скрылся его футин, окликнул его, ни звука. Заглянул за поворот, осветил его факелом, шагнул дальше и скрылся. Гонджу не стала ждать, она быстро догнала его. В куче камней на полу лежал Хей Кай. Он был без сознания. Видимо деревянные балки обрушились и ход полностью завалило камнями.

– Я же сказал – стойте там, – прикрикнул на неё Хей Ин.

Гонджу ничего не ответила, она присела над Хей Каем, проверила пульс, осмотрела ноги, засыпанные камнями. Она дотронулась до щеки мужчины, позвала его. Тот простонал что-то невнятно, приоткрыл глаза.

– Как вы? – спросила Минмин.

– Я в порядке… – сипло ответил Хей Кай, закашлялся.

Рядом присел Хей Ин, начал убирать камни, придавившие его футина.

– Стой, – вдруг крикнула гонджу, – не трогай.

– Что? – удивился он.

– Смотри, – она указала на кровавый подтек под камнем. – Острая кромка поранила внутреннюю часть бедра. Крови немного, но если повреждена артерия и мы сдвинем камень, то он истечет кровью. Камень останавливает кровь, прижимает ногу в этом месте.

– Что за ерунда, – удивился Хей Ин.

– Сын, – пробормотал Хей Кай, – она права… Я много таких ран видел на поле боя. Человек умирает очень быстро, кровь невозможно остановить.

– Тогда что нам делать?

– Сними гутул… аккуратно… вот так, – она дала указания Хей Ину, – что вы чувствуете? Здесь?

Она ощупала ногу. Потом сняла с плеча сумку.

– Нужно всё приготовить, – ответила гонджу, – в моей сумке…

Она порылась в ней, достала сверток с дорожной аптечкой, осмотрелась, выбрала место где можно было развернуть сверток.

– Я сейчас всё приготовлю, потом ты снимешь камень и я постараюсь остановить кровь и зашить артерию, если она повреждена.

– Хорошо.

– Эй, – за грудой камней раздался крик.

– Мы здесь, – закричала в ответ гонджу.

– А-Ли, – крикнул Хей Ин, – нас завалило, скорее, разгребите завал. Футин ранен.

– Стой, – перебил Хей Кай сына, – кто-то специально сломал балки. Я видел силуэт мужчины.

– Что?

– Крикни А-Ли, – прохрипел Хей Кай, – пусть бежит за помощью. Здесь небезопасно.

– Да, – подтвердила гонджу, – если они начнут сейчас разгребать завал и не справятся… И их так же завалит, то мы никогда не выберемся. Нас просто не найдут. Пусть идут за помощью, приведут побольше людей и организуют безопасный разбор завала. Мы сможем продержаться.

– Вы уверены? – спросил недоверчиво Хей Ин.

– Да, – кивнула гонджу.

– Справитесь с его раной? – Хей Ин кивнул на ногу футина.

– Справлюсь, – заверила того Минмин. – Доверься мне.

– Хорошо, – вздохнул Хей Ин.

Он прокричал солдату просьбу идти за помощью, предупредил об опасности. Тот подтвердил, что всё понял и ушел.

– Так, – вздохнула гонджу, – мало света, – у нас есть…

Она не договорила, Хей Ин вынул из своего заплечного мешка еще два факела.

– О! У нас есть запасные? А почему их сразу не зажгли? – спросила она.

– Запасные если те, – он указал на уже горевшие, – догорят. Или если что-то их намочит, – ответил Хей Ин, – вы же взяли с собой вот это, – он указал на её сверток с аптечкой, вот и я взял запасные.

– На всякий случай? – Минмин вздохнула, – Расставь их здесь и здесь, – сказала она.

Минмин разложила свою аптечку.

– Я тут в этом каменном веке без медицинской помощи чувствую себя совершено беззащитной. Так, с инструментами, мне хотя бы спокойнее, – объяснила она, – У меня всё готово. Вот сюда сдвигай камень. Потом мне нужно будет, чтобы ты осветил эту часть… Вы готовы? – спросила она у Хей Кая, – будет больно, возможно, вы потеряете сознание. Если артерия повреждена, мне придется, в буквальном смысле слова, залезть вам в ногу пальцами, но только так я смогу зажать и зашить артерию. И почему я не взяла опиум?

Хей Кай кивнул.

– Хорошо. Всё готово? – Хей Ин кивнул, – будем наедятся, что артерия не задета, но… – она вздохнула, – начинаем…

Глава 8

А-Ли, тот солдат, которого Хей Ин послал за помощью, влетел на коне в поместье, спешился, кинул поводья одному из охранников, дежуривших у ворот, крикнул:

– Гонджу, Хей Кая и Хей Ина завалило в пещерах. Нужна помощь. Там кто-то из них ранен.

– Дзяндзюна нет в поместье, он в лагере, – проговорил охранник.

А-Ли остановился, развернулся к лошади, забрал поводья и, вскочив обратно в седло, направился к лагерю.

Уже через четверть шичень весь лагерь был поднят на уши. Дзяндзюн выехал из лагеря, направился с дюжиной солдат к пещере, вслед за А-Ли, указывающем дорогу.

– Что случилось? – расспрашивал он по дороге гонца.

– Гонджу, Хей Ин и Хей Кай поднялись к пещерам, – коротко отвечал тот. – Мы ждали внизу. Потом услышали шум. Я поднялся проверить, никого не было. Я зашел в пещеру, стал их искать, кричать. Услышал голоса…

– Почему сразу не вытащили их?

– Виноват, дзяндзюн, – потупился А-Ли, – но… Хей Ин приказал идти за помощью и…

– Ладно.

– Еще, дзяндзюн, – добавил солдат, – Хей Ин сказал, что был кто-то, кто устроил завал и там небезопасно.

– Понял… – пробубнил дзяндзюн, – веди быстрее.

Они подъехали к горе. У повозки стоял кучер. Увидев издали дзяндзюна и солдат он выбежал на дорогу, навстречу солдатам и стал указывать направление.

– Я недолжен был их оставлять, – пробубнил А-Ли, – накажите меня.

– Ты всё верно сделал, – остановил его дзяндзюн. – Если бы и ты пострадал, кто знает, сколько бы нам пришлось их искать.

Он организовал разбор завала: выстрел солдат в шеренгу и те, передавая друг другу по камню, быстро расчистили путь.

– Футин, – закричала гонджу, как только образовался проем. – Нужны носилки. Хей Кай без сознания.

Разобрав полностью завал, солдаты сняли с крыши повозки часть досок, соорудили носилки, перенесли в повозку Хей Кая, аккуратно его уложили на пол. Гонджу присела рядом, прощупала пульс, прислушалась к дыханию. Хей Кай не приходил в себя всю дорогу до лагеря. Его перенесли в небольшой дом, служащий лазаретом в лагере, пригласили дайфу. Дайфу осмотрел пациента, выписал рецепт, заверил, что жизни того уже ничего не угрожает. Только после этого гонджу отошла от Хей Кай, вышла на свежий воздух.

Она села на крыльцо у лазарета, прислонилась к балке, поддерживающей крышу и заплакала. Слезы катились по щекам.

– Я впервые вижу тебя плачущей, – подошёл к ней из-за спины дзяндзюн, – я думаю, ты даже будучи младенцем, не плакала.

Гонджу отерла слезы.

– Накопилось… – пояснила она.

– Ну, – дзяндзюн присел рядом, – иногда полезно поплакать.

– Ничего подобного. Только голова начинает болеть… Это всё я… – пропищала гонджу, – я потащила их в те пещеры, если бы не я, сейчас он бы не был… не лежал бы там…

– Ну, – успокоил её футин, – он солдат, он привык выполнять приказы. На войне он подвергает свою жизнь еще большей опасности… каждый день.

– Сейчас не война, – всхлипнула гонджу. – Я должна была сказать им… уйти раньше. Зачем мы полезли под эти балки?

– Ну, – обнял её за плечи дзяндзюн, – успокойся. Всё уже закончено.

– Там был кто-то… – вспомнила гонджу, – кучер и солдат никого не видели?

– Нет, – ответил дзяндзюн, – но я проверю.

– Я хочу завтра осмотреть эту пещеру еще раз.

– Зачем? – удивился он.

– Кто мог такое сделать? Я должна всё проверить.

– Не говори ерунды, – строго перебил её дзяндзюн, – вы чуть не погибли. И ты опять полезешь туда?

– Футин, – выпрямилась гонджу, – если ты не поможешь, я сама туда пойду.