Левый король

В постоялых дворах и трактирах молодой рок-Кадер смыслил мало, потому остановил выбор на заведении, носящем имя «Дуб и топор». Отчего ему глянулось именно это место, Богис сам бы не сказал. Оно отличалось от соседей, так же примыкающих к торговому кварталу, разве что вывеской.

Рок-Кадер сговорился с хозяином о цене в один талер за седьмицу и тут же оплатил неделю. Этот широкий, но необходимый жест ополовинил достояние юноши. Решив ковать железо, пока оно горячо, Богис разузнал, кого из сеньоров можно застать ныне в столице. Результаты расспросов вызвали у него изрядную досаду. Из всех персон, достойных внимания, рассчитывать приходилось на графа Кофордского и графа Самерсийского. Не самые могущественные владыки. Однако надеяться, что за ближайшие семь дней в Далташ понаедут все остальные, не приходилось. Как бы и эти не отправились в путь.

Потому Богис наскоро выбил пыль из одежды и почистил сапоги. Что поделаешь, отсутствие слуг и сменного платья заставило опуститься до труда не вполне уместного для воина. В походе – дело иное. Но в столице…

Правда, комната, доставшаяся юноше, весьма способствовала обузданию гордыни. Более чем скромно. После того, как сюда поставили топчан с соломенным тюфяком, места осталось – два шага в ширину, да шесть в глубину. Распаковывать пожитки Богис не стал, равно как и обедать. Время поджимало. Когда заканчиваются приёмные часы у вельмож, хозяин «Дуба и топора» не знал, и рок-Кадер опасался, как бы не опоздать. Он до крайности волновался, ибо полагал, будто сейчас решается его судьба. Заблуждение вполне простительное. Откуда ему было знать, что это случится гораздо позже?

Меж тем с постоялого двора Богис вышел с таким видом, будто нынче же собирался скупить весь Молочный Порт и взять на сдачу Пряный Квартал, где живут самые богатеи Далташа и находятся подворья вельмож. Именно туда и направил стопы молодой рок-Кадер.

Начать юноша решил с графа Самерсийского, более могучего, более влиятельного. На двор графского особняка Богис проник беспрепятственно. Ворота стояли распахнутыми настежь, пропуская всех желающих. А таковых нашлось изрядно. Перед фасадом особняка собралась натуральная толпа, мало уступающая толчее на ярмарке. Здесь присутствовали и вооружённые мужчины, и безоружные, и молодые женщины, и старые, и даже парочка на сносях. Детей Богис тоже заметил.

Вели себя посетители по-разному. Часть явилась явно ради компании или просто со скуки. Они сбивались в кружки, травили байки, прикладывались к флагам. Словом, прекрасно проводили время. Другие же пытались пробиться внутрь господского дома и устроили настоящую свару.

Мужчины пропускали дам, не без того. Но пройти другому мужчине ранее них препятствовали со всей решимостью. Доходило до того, что пара дворян, если судить по платью и шпагам, нет-нет, да и покидали двор, подчёркнуто не смотря друг на друга. Соблюдали спорщики дуэльный кодекс или пренебрегали мудростью, в нём заложенной, ведало одно солнце, но за время пребывания Богиса, никто из ушедших не вернулся.

Дамы вели себя иначе. До площадной ругани не доходило, всё ж сходство с ярмаркой было весьма условным. Но в дело шли и картинные позы, и слезы, промокаемые платочками тончайшего батиста. Тут понял молодой рок-Кадер, ради чего сюда привели детей – для вящей убедительности своих страданий.

Богис рассудил, что выделяться из общества негоже, и принял линию поведения большинства дворян. Пренебрёг только попытками опередить пришедших ранее него. Ожидание затянулось на добрых два часа, но, в конце концов, юноша предстал перед канцлером графа.

– Цель визита? – задал вопрос тот, даже не поинтересовавшись именем посетителя.

– Богис рок-Кадер, – всё ж назвался юноша. – Желаю предложить Его Сиятельству свою шпагу и верность.

– Его Сиятельство не ведёт набор министериалов. Следующий.

– Я дворянин в двенадцатом поколении!

– Следующий! – возвысил голос канцлер.

– Юноша, не задерживайте почтенную публику! – раздалось из-за спины.

Богис развернулся и, вздёрнув подбородок мало ни к самому солнцу, двинулся на выход. Он успел сделать десяток шагов, когда его окликнули.

– Сударь, могу я отнять толику вашего времени?

– Чего изволите? – резко бросил молодой рок-Кадер, разворачиваясь на пятках.

Перед ним стоял мужчина лет слегка за тридцать. Ростом он почти не уступал Богису, а одет был вполне солидно. Чёрный дублет, прокрашенный на совесть и расшитый серебряной нитью. Кружева на воротничке и манжетах. На голове – берет с пышным пером. Но шпаги нет. Взгляд молодого рок-Кадера стремительно пробежался по окликнувшему его мужчине, а ум сделал заключение, что перед ним не военный, но некий весьма преуспевающий чин.

– Меня зовут Данграч Боломит, канцлер великого раздатчика милостыни.

– И что же побудило вас остановить меня, сударь Боломит?

– Мне показалось, будто вы, сударь рок-Кадер, нуждаетесь в толике милостыни. О, не вспыхивайте так лицом! Его Королевское Величество недаром указал, что главное подаяние в наши дни – свет знания! Вы, очевидно, с крайнего севера?

– С чего вы так решили, сударь? – процедил юноша, как он надеялся, угрожающе.

– Помилуйте, ведь в шоссах на юге уже никто давно не ходит! Эта мода сохранилась лишь на севере и далеко на западе. И ваш загар довольно красноречив. Как вы, кстати, находите наши края? Не слишком ли холодно?

– Отнюдь, – бросил Богис, сбитый с толку таким обилием слов.

До сего дня он считал себя наблюдательным малым, но он встретил человека, гораздо больше преуспевшего в деле чтения намёков и деталей.

А на юге он и впрямь несколько мёрз. А ведь Далташ лежит в срединной части королевства. Какая ныне погода стоит в той же Фивентийской области, и помыслить страшно. Это притом что на дворе лето.

– Как я заметил, вы, сударь, искали покровительства Его Сиятельства графа бон-Самера. Понял, что вы недавно приехали из провинции и явно нуждаетесь в добром совете. Верны ли мои суждения?

– Вполне, сударь Боломит.

– Именно ради этого я и поставлен здесь великим раздатчиком милостыни. Десятки юношей из уважаемых семей еженедельно устремляются в эти врата, – Данграч плавным жестом указал на двери в особняк. – И в другие такие же. К сожалению, принять там могут далеко не всех. Ранее молодые люди вынуждены были самостоятельно искать место под солнцем, но это совершенно недопустимо.

– Ближе к делу, сударь Боломит.

– Я хочу рассказать вам о прекрасной возможности. Как вы считаете, достойна ли внимания конная воинская служба на влиятельного сеньора?

– Вполне!

«Чего бы иначе я сюда явился!» – мысленно добавил Богис.

– Самым влиятельным сеньором Лерингии безусловно является его королевское величество Горцелин Второй, ведь так?

– Да уж, не поспоришь! – фыркнул насмешливо рок-Кадер.

– Самая почётная служба – в ордонансовых ротах, да только служат там более за честь, нежели ради устройства молодой судьбы. Затратно, весьма затратно. Зато можно служить в рейтарах!

– В рейтарах? – протянул Богис.

– Я слышу в вашем голосе будто бы разочарование? – картинно удивился канцлер. – Меж тем сам Форфах вер-Беро начинал в рейтарах! А кем он стал? Коннетаблем Лерингии!

Юноша задумчиво хмыкнул.

– Когда я говорил о прекрасной возможности, я имел в виду нечто вполне определённое, – продолжил свою речь Данграч Боломит. – Две седьмицы назад выпущен эдикт о формировании нового полка рейтар. Как вы сами понимаете, продвинуться по службе в таком полку не составит труда для всякого, желающего усердием и отвагой снискать славу и почёт! Ей-ей, я удивлён, что вы так скептично настроены!

– И на какой же чин я могу рассчитывать при зачислении?

– Что вы, сударь рок-Кадер! – развёл руками канцлер. – По «Уложению о службе людей воинских» любой зачисляется простым рейтаром. Будь он хоть графского роду, хоть королевских кровей!

– То есть, вы меня убеждаете, будто хорошая возможность – это быть зачисленным в один строй со вчерашними крестьянами? Попадаются ведь такие среди рейтар?

– Безусловно! – энергично закивал канцлер. – Иные так поднимаются до сержантов! Всё благодаря способностям! Если я в вас не ошибся, то и вы подниметесь. И довольно высоко! Знакомы ли вы с огненным боем?

– Вполне! – ответил Богис обтекаемо.

– Вот! Умеете ли читать?

– Притом недурно.

– Ещё лучше! – Данграч Боломит на мгновенье замер, потом протянул: – Сударь рок-Кадер, а не желаете ли поступить на службу по пути пера, а не меча стального? Клянусь всеми лучами солнца, достаточно грамотный человек из хорошей семьи большая редкость даже в наши дни! Вот уж где вас ждёт головокружительная карьера!

– Это вы меня изволите в крапивное семя вербовать? – стремительно рассвирепел Богис. – Сударь Боломит, это предложение я считаю оскорбительным! Потому вызываю вас на поединок! Извольте выбрать оружие, время и место!

– Дуэль?! – звонко рассмеялся канцлер. – О, извините меня великодушно, коли задел вас! Это не по злому умыслу, а лишь в надежде, что вы сделаетесь вельможей и вспомните, кто направил вас на этот путь. И смех мой – лишь от неожиданности ситуации. И вызова вашего, сударь рок-Кадер, я не приму. Ибо не имею чести принадлежать к числу дворян Лерингии!

Богис уставился на собеседника так, будто у того средь бела дня изо лба начали расти рога. Этот человек в одеянии, стоящем дороже драгунской экипировки, считая с двумя конями, состоит в подлом сословии! Ладно бы, по купеческой линии, так ведь нет. То самое крапивное семя. Такого и на поединок не вызвать, и рукоприкладством поучить не выйдет. Всё по тому же эдикту о жестокости наказаний.

– Я прощаю вас, сударь Боломит, – процедил Богис, снимая ладонь с эфеса, за который схватился в порыве гнева. – Но впредь прошу не делать мне подобных предложений.

– Как жаль! Из вас, уверяю, получился бы славный камерарий! Властность, темперамент, грамотность! Вот чего не хватает нашему дворянству пера! Но вернёмся к рейтарскому полку. Вы, сударь, верно подметили, что туда набирают и вчерашних крестьян. Да только вы, знакомый уже и с воинским делом, и обученный письму, будете иметь перед ними колоссальное преимущество! Чтобы сделаться сержантом вам потребуется лишь крохотная толика усердия. А уж на чин лейтенанта по эдикту о единстве обучения ратных людей вправе претендовать только сержанты, прошедшие обучение в академии. Мрак побери, да я уже сказал достаточно! Вы все поняли, вам просто требуется время обдумать и принять решение!

Напор канцлера ошеломлял Богиса. Доводы казались железными, а логика неумолимой. Но что-то не давало покоя.

– Какое жалование положено рейтару?

– Согласно уложению, каждый рейтар Его Королевского Величества получает в день четверть талера, сержант – половину, а лейтенант – полновесный!

Негусто. С таким денежным окладом придётся более половины отдавать за снятый Богисом клоповник.

– При этом вам не требуется тратиться на жильё и стол. Рейтаров селят в нарочно устроенной казарме, где трижды в день кормят. Да, там вы не найдёте паштетов из соловьиных язычков или крокодила в черемше. Стол прост, зато обилен! В дополнение все королевские солдаты получают казённое снаряжение и коней! Знаете, почём на рынке пистолеты? А у любого рейтара их четыре!

Посулы с каждой фразой казались всё соблазнительней. Молодой рок-Кадер почувствовал, как это будет славно – не думать о хлебе насущном и крыше над головой.

– По вашим глазам я вижу, вы уже согласны, – понизил голос канцлер, переходя на доверительный шёпот. – Но спешить не стоит. Обдумайте сказанное мною. Ведь за все милости придётся заплатить службой и полным повиновением приказам. Не только в бою, но и вне оного. Вам следует сделать выбор не в горячке разговора, а с холодной головой. Если решите, обращайтесь в четвёртый дом на улице Храбрых Знаменосцев. Это возле перекрёстка с улицей Барабанщиков. Держите памятку. За сим я должен откланяться и занять место подле канцлера Его Сиятельства. Кто знает, может там сейчас как раз нуждаются в свете знаний?

Данграч Боломит выгнул спину в изящном поклоне, сдёрнул берет с макушки, прижал к сердцу, отвёл по дуге вправо. Затем выпрямился, водрузил головной убор на положенное место, искренне улыбнулся юноше, развернулся и двинулся к дверям в особняк. Шёл он поспешно. Сама походка выдавала в нём человека неблагородного, однако ни один из просителей не окликнул его, не осадил, не попытался отправить в конец очереди. Как видно, чувствовали – идёт человек по полному праву и лучше его не задерживать. А может, просто Боломит уже изрядно примелькался на графском дворе. Богис, прощаясь, не опустил голову и на сантиметр, но канцлер не обратил на это внимания.

Молодой рок-Кадер поглядел на свою десницу. Пальцы держали листок бумаги, поданный Боломитом. Юноша взял его машинально. Рассмотреть нашлось время только после прощания. Это оказалась гравюра, состоящая из двух частей. Первая изображала Далташ как бы с высоты птичьего полёта. В город вонзались две стрелки. Одну испускала фигурка человека в шляпе, плаще и при шпаге. Лица было не разобрать за малым размером, но рядом имелись буквы, складывающиеся в слово «ты». Другая стрелка тянулась от второй части памятки, двухэтажного особняка за ажурной оградой.

«Улица Храбрых Знаменосцев, дом четыре», – прочёл Богис подпись.

Толково придумано. Любому малограмотному человеку понятно, куда идти и даже где находишься ныне. Да, уважение вызывает. Не поленились, не поскупились, напечатали. Не литография, конечно, она тут ни к чему. Видно, какой формы окна у искомого дома, какой ширины фасад, да как ведут улочки. Уж вряд ли в Далташе найдётся точно такая же усадьба, только не синяя, к примеру, а жёлтая!

Размышления рок-Кадера прервал раскатистый гул, порождённый его пустым чревом. Учитывая, что завтрак состоял из куска лепёшки и кружки воды, а обед пришлось пропустить, голод делался нестерпимым. Бренная плоть настоятельно требовала приблизить ужин. Разум же настаивал на передышке для обдумывания. Потому Богис решил вернуться в «Дуб и топор», сделав, впрочем, петлю к подворью графа Кофордийского, узнать часы приёма. Пребывать в неведении по этому вопросу рок-Кадер не желал категорически. Уж от этих хлопот следует освободиться!

Вскоре Богис сидел в обеденном зале постоялого двора, опустив нос в кружку с пивом. Цены в заведении отнюдь не радовали. Юноша взял всего полкаравая ржаного хлеба, да фунт сыру да две пинты пива. А отдать пришлось шестнадцать грошей.

Когда он разменивал талер, ему выдали сто двадцать грошей. Получается, что оставшихся у юноши денег хватит дня на три-четыре. Похоже, придётся переходить на горох.

В свете таких рассуждений предложение пойти в рейтары заиграло новыми красками. Уж сыт будешь всегда, да и ночевать под мостом не придётся. Вот только эти слова, о повиновении вне боя…

Богис прокрутил в голове весь разговор с Данграчем Боломитом. Царапнули его два обстоятельства. Вышеупомянутое повиновение да ещё то, что для роста в чинах придётся пойти в школяры.

В стародавние годы учился воин одним лишь способом – в бою. Коли выжил – молодец, если ещё и победил – точно искусством овладел! Ныне же завели некую академию. Доподлинно в родных краях рок-Кадера никто не знал, что творится в тех стенах, но мнения почти единодушно сходились – ничего путного из этой затеи не выйдет.

Среди сверстников и земляков Богис отличался начитанностью. Что поделать, с другими развлечениями в Винине туго. Кроме охоты, и вспомнить нечего. Но в ненастную погоду, когда южные ветра нагоняют проливные дожди, приходится сидеть дома. Забав не так уж много – вино, байки да чтение. До хмельного Богиса по малолетству допускали не слишком, любая история, даже самая замечательная, но слышанная дюжину раз, приедается. Оставались одни книги. Имелось их в поместье изрядное собрание – девять штук. Шесть из них Богис успел прочесть. Потому понимал всю пользу такого занятия, присущего, казалось бы, одним лентяям да трусам. Перед тем, как брать в руки пистолет, крайне полезно почитать, за что держаться и куда ствол направлять не следует.

Вот только чему может научить книжка воина, уже побывавшего в битве – решительно неясно. В академию принимают лишь пожалованных в сержанты. Взять человека, уже делом доказавшего своё умение и отвагу, и посадить его за парту, заставить скрипеть пером и вытворять все прочие штуки, которыми занимаются студиозусы… Ну, ведь глупость же, очевиднейшая глупость! Впрочем, чего ещё ждать от Левого короля…

Это канцлер ловко расписал, что Горцелин Второй – самый могущественный сеньор Лерингии. Не поспоришь, сила за ним. Но правды от него не дождаться, как цыплят от гадюки. Такому служить – готовься быть обманутым.

Но голод – не тётка. Надо только завтра проверить, не примет ли молодого дворянина на службу граф Кофордии. Чем мрак не шутит, может там улыбнётся удача? А нет – пойдёт на королевские хлеба!

По случаю этого решения Богис спросил ещё две пинты пива, разорившись на пятёрку – медную монету в пять грошей с изображённой растопыренной ладонью на аверсе и орлом правящей династии Морингонеров на реверсе.

Поднялся рок-Кадер ещё затемно. Позавтракал хлебом с коровьим молоком. Обругал себя торгашом, когда порадовался, уплатив всего пятёрку, но ум не мог не вести счёт. Приходилось утешаться, что так хороший лучник должен помнить, сколько стрел осталось в колчане.

Уже к шести часам Богис явился ко двору графа Кофордийского, но всё равно оказался далеко не первым. Благодарение солнцу, толпа заметно уступала вчерашней, и уже через час рок-Кадер предстал перед канцлером.

– Богис рок-Кадер, – отрекомендовался молодой дворянин. – Желаю предложить Его Сиятельству свою шпагу и верность.

– Проходите, сударь рок-Кадер, – ответил канцлер, мельком глянув на юношу. Он протянул ему листок жёлтой бумаги с нанесённой цифрой два и добавил: – Первый левый коридор направо, жёлтая дверь. Найдите человека с меньшим номером и заходите после него. Следующий.

Подход основательно озадачил Богиса, но тот решил не показывать удивления столичными порядками, а просто кивнул и прошёл в особняк. Возле лестницы на второй этаж располагался стол, за которым сидел ещё один канцлер. Перед ним толпилась львиная доля прорвавшихся внутрь посетителей. Рок-Кадеру по счастью подниматься наверх не требовалось, а то потратил бы ещё битый час. Он прошёл в надлежащий коридор и увидел жёлтую дверь распахнутой.

Богис не понял, как ему поступить, но не желая прослыть деревенщиной, не стал ломиться в кабинет, а с независимым видом прошагал мимо, скосив глаза. Ничего толком разглядеть не удалось, разговоров тоже слышно не было. Собравшись духом, будто перед кавалерийской атакой, рок-Кадер шагнул в дверной проём.

Кабинет оказался не так уж велик, как рисовало воображение юноши. Зато сразу стало очевидно – принимает посетителей не то что не сам граф, а даже не близкий его приспешник. Тот же Данграч Боломит носил куда более богатый наряд. Правда, канцлер великого раздатчика милостыни не обладал шрамами на лице и на ладонях. Не то что сидевший за столом человек, который явно не понаслышке знал, за какой край шпаги браться, а каким тыкать в противника.

– Чего изволите, сударь? – произнёс хозяин кабинета.

– Богис рок-Кадер, – повторил Богис как заклинание. – Желаю предложить Его Сиятельству свою шпагу и верность. Вот моё рекомендательное письмо!

– Шпагу? Верность? Хорошие сочетания! Что ж, почитаем, что пишет ваш рекомендатель. Хм, это ваш брат! Что же с отцом?

– Погиб на охоте.

– Вепрь? Крокодил? Буйвол?

– Неудачное падение с коня, – ответил Богис и, видя вздёрнутые брови, которыми собеседник обозначил удивление, пояснил: – Батюшка был изрядно посечён в битве под Норхесом, оттого не вполне владел левой рукой. После падения он харкал кровью три седьмицы, после чего отошёл.

– Проклятая чахотка, – пробормотал хозяин кабинета, осеняя лицо знаком солнца. – Да, вижу, в рекомендательном письме так и сказано. Тут, я смотрю, изложены все службы, кои ваши предки вплоть до прадеда оказывали правящему дому. И даже раны, полученные в боях, перечислены. Всё это изрядно добавляет славы вашему роду, но Его Сиятельство больше ценит в людях иные качества.

– Позвольте же узнать, какие? – насторожился рок-Кадер.

– А доводилось ли вам, сударь, убивать человека?

– До сего дня – нет.

– А сегодня? – ехидно осклабился хозяин кабинета. – Убили?

– Нет. Но день ещё не кончился.

– Вы мне нравитесь, – рассмеялся человек, так и не назвавший ни имени, ни чина. – Однако Его Сиятельство в данный момент не ищет людей для своего двора.

Богис тщательно следил за своим лицом, но, видимо, тень разочарования всё ж мелькнула в его глазах.

– У меня есть для вас иное предложение, сударь, – продолжил незнакомец. – Вольный копейщик.

– Вольный копейщик? – переспросил Богис в недоумении.

– Да, сударь. Так называют бойцов. Да и не только, бойцов, на самом деле. Суть в том, что вольные копейщики предоставлены сами себе всё время. Но когда они становятся нужны, им дают знать, они собираются и бьются за своего нанимателя. После чего вновь расходятся. Могут даже послужить другому господину.

– Как же это сочетается с честью?

– Никак, сударь. Зато это прекрасно сочетается с деньгами. Вы – человек благородный, но подобным ремеслом не брезгуют и дворяне с гербом! Причём приходят не только сами, но и приводят послужильцев. Что скажете?

– И какова оплата? – решил поинтересоваться Богис.

– Каждый раз – разная. Смотря для чего собирается отряд. Более того, с вас никто не попросит присяги, и вы вольны отказаться во всякий раз, когда сочтёте это уместным. Никому даже дурной мысли в голову не взбредёт по этому поводу.

– Я подумаю, сударь, – пробормотал Богис. – За сим, честь имею откланяться.

– Заходите иногда в трактир «Синий ворон», что на улице Двух Телят в Медовой Чаше. Там вывешиваются списки дел, на которые Его Сиятельству требуются люди. Я внесу вас в реестр людей, которым уместно принять участие. Вдруг…

Незнакомец покрутил пальцами в воздухе то ли изображая хитросплетения судьбы, которые угадать не дано даже солнцу, то ли намекая, что перечень дел изумит Богиса и тот не устоит перед участием в одном из них.

Покинув двор, рок-Кадер уставился на солнце за неимением поблизости часов. До обеда оставалось ещё изрядно времени.

«А не прогуляться ли до улицы Храбрых Знаменосцев?» – спросил юноша сам себя и не нашёл причины поступить иначе.

Удивительное дело. Данграч Боломит состоял а подлом сословии, а предложил куда более честное служение, нежели человек графа Кафордийского, так и не представившийся, но явно благородный. Мир положительно встал с ног на голову!

Глава четвертая, в которой главный герой поступает на службу и проливает первую кровь

Четвёртый дом на улице Храбрых знаменосцев встретил Богиса не то чтобы очень приветливо. Нет, ему не пришлось толкаться во дворе или ожидать в приёмной своей очереди. Всё провернулось весьма споро. Не радовало только отношение вербовщика. Список претензий рок-Кадер мог начать с того обстоятельства, что сей канцлер без малейших следов доблести, да, мрак возьми, даже не принадлежащий к воинскому сословию, обращался к нему, дворянину с гербом, на «ты»!

– Добро пожаловать в Шестой рейтарский полк Его Королевского Величества Горцелина Второго, – бубнил вербовщик на грани различимости речи, глядя вовсе даже не на юношу, стоявшего перед его конторкой, а куда-то в окно. – Тебе положено жалование за первый месяц, а следующее ты получишь лишь в конце следующего месяца. Так что не пропивай всё в первый же день. Ещё положены кираса, шлем, пистолеты и два коня, сукно на мундир и бельё. На тебе ордеры. Да чего таращишься, будто пень? Бери давай!

– Сударь, – прорычал Богис, призвавший всю свою кротость и терпение, потому не расквасивший нос крапивному семени. – Я поступаю на службу со своим конём и при доспехе! Учтите это в росписи!

– Молодой человек, – ядовито проговорил канцлер, обращая, наконец, взор на новобранца. По причине низкого роста, глядел он снизу вверх, отчего дерзкий тон язвил больше. – Ты не на реестровом смотре помещиков. Тут никому нет никакого дела до твоей клячи или до дедовского бацинета. Ни-ка-ко-го. И не надо так пучить глаза. Здесь ты не дворянин, а солдат. Смотри параграф второй уложения о службе. И положено тебе иметь экипировку установленного образца, а не хлам, собранный по всем закромам родового гнезда. Вот ордеры. Вон дверь. Найди капитана вер-Орди, ты в его роте. Ступай.

Канцлер ни разу не возвысил голос, но рок-Кадер стоял будто оплёванный. Сцепив челюсти, он сжал в кулаке бумажки и вышел из каморки. Брань, готовую сорваться с губ, юноша задавил зубовным скрежетом.

– Хо-хо! В нашем полку прибыло! – раздалось чуть не из-под локтя Богиса. – Уже приписали к десятку?