Львы и розы ислама

Мухаммед подтвердил знаменитые слова Христа: нет пророка в своем отечестве. Мекканцы, хорошо и близко знавшие Мухаммеда как человека из своей среды, не приняли его пророчеств, так же, как жители Назарета не поверили в божественность Иисуса. Слишком уж земными, обыденными выглядели эти пророки в их глазах. Другое дело чужаки йасрибцы: они слышали о Мухаммеде как о необычном проповеднике, человеке исключительном, особенном, с какими-то чудесными видениями, таинственном и уже имевшем много приверженцев. Ситуация, сложившаяся в их городе, еще больше склоняла их к принятию новой веры. Когда-то Йасриб был целиком еврейским, но бедуинские племена хазрадж и аус потеснили иудеев и начали воевать между собой. Это была одна из тех кровавых безнадежных междоусобиц, которые легче начать, чем закончить. Измученные бесконечными столкновениями и кровавыми стычками, йасрибцы надеялись, что мекканец Мухаммед, этот долгожданный Пророк, сможет их примирить и восстановить мир и процветание.

Переезд

Мухаммед продолжал жить в Мекке, но почти не выходил из дома и мало с кем общался: все его мысли были уже в Йасрибе. Пророк задумал неслыханное: оставить свой родной город, разорвать все племенные связи и переехать вместе со своими приверженцами в Йасриб, где его почитали и любили. Для этого он должен был официально объявить о своем желании выйти из собственного рода хашим и перейти под покровительство другого.

Мирадж. По мусульманскому преданию, как раз в эту зиму произошло его знаменитое путешествие в Иерусалим – миражд, продолжавшееся не дольше секунды. Глубокой ночью, когда Мухаммед крепко спал, его разбудил архангел Гавриил и посадил на чудесное животное по кличке Сполох (Аль-Бурак) – крылатого коня с человеческими лицом. Аль-Бурак мгновенно перенес его в иерусалимский храм, где пророка встретили Авраам, Моисей и Христос. После того, как они вместе помолились храме, Мухаммеду предложили выбор из трех сосудов, наполненных вином, водой и молоком; и пророк предпочел молоко – более питательное и не затемняющее разум.

Затем перед ним открылась лестница, и Мухаммед поднялся на небо к ангелам. Один из них, по имени Малик, показал ему адское пламя и души грешников, которых Адам отправлял в геенну криком «тьфу!». От этого зрелища Пророк пришел в ужас и попросил поскорей закрыть от него преисподнюю. Потом он последовательно прошел все небеса, встретив Иоанна Крестителя, Иосифа Прекрасного, патриарха Еноха и других персонажей Библии, и, наконец, попал к самому Аллаху, который предписал ему читать каждый день по 50 молитв. Мухаммед, ссылаясь на немощь людей, упросил снизить эту цифру сначала до 10, а потом и до 5. Затем он в один миг вернулся в Мекку и застал свою постель еще теплой, а опрокинутую чашку – не успевшей пролиться.

Рассказ Мухаммеда был так чудесен, что даже многим правоверным показался слишком сомнительным. Только Абу Бакр твердо заявил, что если Мухаммед так сказал, значит, так и есть. За это Пророк прозвал его Ас-Сиддиком – «свидетелем правды».

На следующий год в Мекку прибыла новая делегация паломников из Йасриба. В глубокой тайне были проведены переговоры верующих йасрибцев с Мухаммедом. Разрыв с семьей и родом означал, что уезжавшие теряли насиженные места, связи, имущество и средства к существованию: без договора с йасрибцами они превратились бы в чужом городе в кучку бесправных изгоев. От имени рода хашим выступил один из дядей Мухаммеда аль-Аббас, человек дальновидный и практичный, считавший, что оказанная новой секте услуга может принести пользу в будущем. Как законный представитель рода, он передал Мухаммеда и его людей под покровительство жителей Йасриба, которые поклялись защищать их так же, как «защищали бы своих жен и детей».

В Мекке быстро узнали об этом совещании, но сделать ничего не могли: по закону каждый мекканец мог отправляться куда хотел, и никто не имел права ему препятствовать. За несколько дней мекканские мусульмане покинули город вместе со своими семьями, взяв только то, что смогли унести с собой. Последними уходили Моххамед и Абу Бакр. По легенде, курейшиты не хотели отпускать Мухаммеда и даже договорились его убить. Узнав об этом, он ночью тайно сбежал через окно из дома, оставив вместо себя племянника Али, который, завернувшись в его зеленый плащ, изображал для врагов фигуру Пророка. За городом Мухаммеда уже поджидал Абу Бакр с двумя быстрыми верблюдами; они укрылись в горах и три дня жили в пещере, ожидая, когда затихнет погоня. Чтобы скрыть беглецов, вход в пещеру заткал паук, а голубь свил перед ней гнездо. Через восемь дней Мухаммед и Абу Бекр, сделав большой крюк по берегу моря, въехали в предместья Йасриба.

Местные жители сбежались посмотреть на знаменитого пророка. Он ехал по городу, отпустив поводья, чтобы дать верблюду остановиться в том месте, где Аллах предопределил найти себе новое пристанище. Верблюд встал перед домом Абу Аюба аль-Ансари из клана хазраджитов. Хозяин выделил ему несколько комнат и поручил своей жене готовить для Пророка. Мухаммед поселился у них скромным постояльцем, который сам прибирался у себя в комнате и нахваливал стряпню хозяйки.

Жены Мухаммеда

Свой первый год в Йасрибе Мухаммед жил в этом доме вместе с присоединившимся к нему женами и дочерьми. Пророк глубоко почитал свою первую жену Хадиджу, но это не помешало ему через два месяца после ее смерти жениться на Саиде, некрасивой и немолодой вдове одного из своих соратников. Еще через несколько месяцев он обручился с Аишей, шестилетней дочерью Абу Бакра. Через три года она переехала к нему в дом и стала его женой. В то время Моххамед был так беден, что даже не смог сделать ей свадебный подарок. На деньги Абу Бакра он построил для Саиды и Аишы два новых дома, а позже, когда жен стало больше, для каждой из них строил новый дом, пока их число не достигло девяти. Обстановка в этих домах была скромной: стены из необожженного кирпича, крыша из пальмовых ветвей, на полу циновка и на ней матрац, набитый пальмовыми волокнами.

Ранний брак. Вокруг малолетства Аишы и ее раннего замужества в свое время было сломано немало копий. Европейцы и сейчас нередко упрекают Мухаммеда в педофилии. Стоит отметить, что по арабским законам девочка могла вступать в брак в возрасте одиннадцати лет. Но некоторые исламские богословы и историки пишут, что и в браке с девятилетней не было ничего не обычного, поскольку в таких южных странах, как Аравия, месячные у девочек начинаются в 8 лет, а в 9 или 10 они становятся невестами. Кроме того, в мусульманской литературе нет единого мнения о том, в каком возрасте Аиша вступила в брак с Мухаммедом: по разным источникам выходит 12, 17 и 27 лет. Правда, эти цифры нигде не указаны прямо, а получаются в результате косвенных хронологических вычислений.

Аиша стала любимой женой Мухаммеда. Он ценил ее выше всех, давал ей ласковые прозвища – Хумайра («Румяненькая»), Шукайра («Беленькая») и аль-Муаффака («Счастливица»), – и одаривал подарками. С каждой из жен пророк проводил одну ночь, но только в ту, когда он приходил к Аише, его посещали божественные видения. Он позволял ей много вольностей – например, давал подсматривать за играющими в мечети суданцами, прикрыв ее полой халата, – и молился в то время, когда она лежала рядом с ним в постели. Словно дети, они бегали наперегонки и мылись из одного сосуда. Аиша гордилась тем, что была единственной девственницей среди жен Пророка. Она часто спрашивала его, насколько крепка его любовь к ней, и Мухаммед всякий раз отвечал – «как канатный узел». Даже умер он, положив голову на ее колени, и был похоронен в ее доме.

Об остальных женах Пророка известно гораздо меньше. Четвертой женой Мухаммеда, следующей после Аиши, стала восемнадцатилетняя Хафса, молодая вдова бин Умара, погибшего в битве с мекканцами при Бадре. Биографы пишут, что она отличалась «непокорным характером» и по натуре была раздражительна. В одном предании рассказывается, что однажды она застала Пророка со своей служанкой и дело едва не кончилось разводом. Но тут возмутился отец Хафсы: чем провинилась его дочь, что Пророк с ней разводится? Тогда архангел Джабраил объявил, что Мухаммед не должен разводиться с Хафсой, поскольку она благочестива, и дело было закрыто.

Пятая жена по имени Зайнаб бинт Хузайма умерла всего через три месяца после замужества, поэтому о ней мало можно что сказать. Шестой женой была еще одна вдова, Умм Салама, тоже пожилая женщин, имевшая несколько детей, а седьмой – Зайнаб бинт Джахш, бывшая жена его приемного сына Зайда, который с ней развелся. Причиной развода обычно называют высокомерие Зайнаб, гордившейся своим древним родом и считавшим Зайда – бывшего раба – себе неровней. Женитьба на разведенной жене собственного пасынка была настолько необычным делом, что для оправдания ее понадобился специальный аят в Коране: «Мы женили тебя на ней, чтобы верующие не испытывали никакого стеснения в отношении жен своих приемных сыновей после того, как те удовлетворят с ними свое желание» (33:37). После этого Зайнаб стала гордиться тем, что стала женой Пророка не по воле людей, а по велению самого Аллаха, – чем сильно раздражало ревновавшую к ней Аишу.

Среди жен и наложниц Мухаммеда было несколько иноплеменниц и иноверок. Пророк брал жен из пленниц и рабынь, как правило, дочерей вождей захваченных племен или красивых вдов, чьи мужья были убиты мусульманами. Христианку Марию он получил в подарок от египетского правителя, и она родила ему единственного сына, Ибрагима. К этой красивой египтянке Аиша ревновал больше всего. Мухаммед с гордостью показывал ей на малыша: смотри, как похож на меня! – на что Аиша мрачно бурчала: совсем не похож. К несчастью, ребенок умер, не прожив и полутора лет.

О точном количестве жен Пророка историки до сих пор спорят. Не все его сватовства были удачными. В Мекке Мухаммед хотел жениться на дочери убитого мекканца. Когда он вошел к ней в дом, она воскликнула: «Прибегаю к помощи Аллаха!» – и Мухаммед, устыдившись, отступился от невесты. Была у него и неудачная попытка развода с Саудой, которой уже исполнилось 60. Усевшись на улице с вещами, она начала так громко возмущаться, что Пророку пришлось принять ее обратно, при условии, что свой день она уступит Аише.

Год хиджры

День переселения (по-арабски – хиджры) в Йасриб стал начальной точкой нового мусульманского летоисчисления. До этого у арабов не было единого календаря, и счет они вели по-разному: то от «года слона», то от смерти легендарного основателя арабской нации Кусая. Но когда арабская держава разрослась, такие разночтения стали неудобны: читая отчеты из дальних областей, халиф часто не мог понять, к какой дате отнести описанные в них события. После долгих раздумий и обсуждений было решено взять за точку отсчета переезд в Йасриб – 24 сентября 622 года. К этому времени название города поменялось на Медину, точнее, на Мадинат ан-Наби – «город Пророка».

В Медине Мухаммед очень скоро стал непререкаемым авторитетом. Если раньше он был только лидером религиозной группы, то теперь превратился в лидера политического. Произошло это не сразу. В 1-й год хиджры в городе жило два арабских племени, хазрадж и аус, и три еврейских – бану кайнука, ан-надийр и курайза. Мухаммеду пришлось с ними договориться, чтобы определить свой официальный статус и права. Все стороны, включая иудеев, согласились не воевать друг с другом, вместе выступать против внешнего врага и подчиняться авторитету Мухаммеда при решении общих дел. Пророк стал чем-то вроде мединского верховного судьи, к которому обращались для рассмотрения личных тяжб и межплеменных раздоров.

В договоре с мединцами мусульмане выступили как новый клан, в который при желании могли переходить представители других кланов. Семейно-родственные отношения здесь уже не имели значения – важней была близость к Пророку и заслуги перед исламом. Первая община делилась не на хазраджей, аусов и курейшитов, вечно враждовавших друг с другом, а на ансаров, то есть местных мусульман, и мухаджиров (совершивших хиджру), приехавших с Мухаммедом из Мекки. Мединские и мекканские мусульмане к тому же побратались – религиозное единство было скреплено кровными связями.

Договор. В соглашении, заключенном в Медине, подробно перечислялись все племена, как мекканские, так и мединские, и для каждого оговаривались их права. В то же время все верующие объединялись в одну общину, противостоящую язычникам. Про каждое племя говорилось, что оно остается, как есть, распределяя внутри себя свои прежние права и обязательства. Кроме того, оговаривалось, что все верующие должны заботиться друг о друге и вместе выступать против неверующих. В договоре было сказано: «Не убьет верующий верующего из-за неверующего и не будет помогать неверующим против верующих»; «поистине верующие – покровители друг другу от остальных людей»; «верующие мстят друг за друга за кровь, пролитую на пути Аллаха». В союз на равных правах включались и иудеи, по крайней мере, те, «кто следует за нами». Им предлагались «помощь и равенство, их не притеснят и не будут помогать против них».

Внутри мусульманской общины – по-арабски уммы – Мухаммед обладал безраздельной властью. Он единолично устанавливал все законы, как религиозные, так и светские, определял имущественные отношения между членами общины, предписывал новые правила исполнения обрядов, количество молитв, нормы поведения в личной и семейной жизни. Во всем этом было много привычного, старого, основанного на давних племенных традициях и обиходе бедуинов. В мусульманской умме сохранялись кровная месть, правило виры (выкупа) за убитого и подобные им обычаи.

В Медине ислам стал не только идеологией, но и повседневной практикой. Раньше у арабов не было храмов, кроме Каабы. Теперь Мухаммед построил для мусульман масджид, то ест «место поклонения», – первую мусульманскую мечеть, где могли собираться правоверные. Это было большое квадратное сооружение из камня и кирпича, с пальмовыми стволами вместо колон и крышей из пальмовых листьев вместо крыши. По повелению Аллаха мусульмане молились в сторону Иерусалима пять раз в день: на восходе, в полдень, после полудня, на закате и перед сном. Правоверным предписывались обязательные омовения перед каждой молитвой или в других случаях, требовавших ритуальной чистоты.

Неимущие, ожидавшие помощи от Мухаммеда, жили прямо вокруг его дома: их называли «люди веранды», суффа. Чтобы содержать бедных, все правоверные должны были давать милостыню, позже превратившуюся в обязательный налог.

В новых установлениях Мухаммед намеренно подчеркивал отличие ислама от других религий. Например, посещение мечети было обязательным по пятницам – в этот день в полдень в храме собиралась вся община, – а не по субботам, как у иудеев, и не по воскресеньям, как у христиан. Был установлен 40-дневный пост, как у христиан, но не перед Пасхой, а в месяц рамадан. Вместо христианских колоколов и иудейских труб на молитву созывали голосом. Один из подвижников пророка, Билал, обладал очень зычным голосом – он забирался на крышу дома Мухаммеда и звал всех мусульман в мечеть, возглашая: «Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед Пророк его». Этот призыв стали называть азаном, а провозглашающего – муаззином. Вместо «доброе утро» мусульмане говорили – мир с тобой (салам алейкум), при каждом упоминании об Аллахе прибавляли «святой» или «высочайший», а если заходила о каком-то будущем действии, обязательно добавляли «иншалла» – если будет угодно Аллаху.

Мусульман в Медине становилось все больше, и вскоре местные жители совсем перестали поклоняться идолам. Недовольные и несогласные с исламом постепенно теряли влияние и авторитет, выдавливались из общества и уходили из города. Так ушел Абу Амир, местный религиозный лидер, ханиф, возглавлявший в Медине кружок почитателей единого Бога. Он стал заклятым врагом Мухаммеда и сражался с ним до последнего вздоха. Многие принимали ислам только формально, по примеру большинства. Таких Мухаммед называл «лицемерами»: они поддерживали Пророка внешне, но втайне были недовольны властью чужака и про себя вспоминали арабскую поговорку: «Откормишь собаку, она тебя и съест».

С иудеями отношения сложились менее удачно. Поскольку Мухаммед утверждал, что продолжает традицию Авраама и Моисея, они стали задавать ему вопросы, проверяя его знания Торы, и обнаружили, что эти знания неудовлетворительны. Евреи смеялись над невежеством Мухаммеда в учении Торы, а он называл их «ослами, нагруженными священными книгами», то есть людьми, которые сами не понимают, что проповедуют. Мухаммед заявлял, что его учение подлинное и первоначальное, а иудеи отпали от Бога и исказили истину. Бог заключил союз с Авраамом именно в Мекке, говорил он, и распорядился построить здесь дом – Каабу, чтобы ее почитали все его потомки. Сын Авраама Исмаил – родоначальник арабов. Значит, религия Авраама древнее и истинней религии иудеев и христиан. Религия Авраама и есть ислам.

Дело кончилось тем, что мединские иудеи отвергли Пророка и превратились из его союзников во врагов. Тогда Мухаммед распорядился молиться не в сторону Иерусалима, а в сторону Мекки. Главной святыней стала считаться мекканская Кааба. Обязательным стал хадж – паломничество в Мекку. А отсюда уже можно было сделать вывод, что и сама Мекка должна быть мусульманской.

Битва при Бадре

Недостаток средств после переселения Мухаммед решил пополнять чисто бедуинским способом – грабежом караванов. Его целью было перерезать все пути торговли для мекканцев.

Первые атаки на караваны мекканцев были неудачны, но через год небольшой отряд верных – человек 10–12 – сумел неожиданной атакой застать врасплох мекканцев, взять двоих пленных и захватить товар. Один из мекканцев был убит. Эта удача придала Мухаммеду смелости, и в следующий раз, собрав больше людей, он напал уже на огромный караван, состоявший из тысячи верблюдов и перевозивший товары на сумму в 50 тысяч динаров. Караван сопровождала охрана из 70 человек, тогда как в отряде Мухаммеда было 78 мухаджиров и 230 ансаров. Правда, с конницей у них было плохо: всего два коня и 70 верблюдов, на которых приходилось ехать по очереди.

Мекканцы заранее узнали о грядущем нападении и, возмутившись наглостью мусульман, решили преподать им урок. Старейшина рода абдшамс Абу Джахл возглавил войско из 1000 человек, 100 коней и 700 верблюдов.

Однако все пошло не так, как рассчитывали мекканцы. Возглавлявший караван Абу Сафьян успел ускоренным маршем пройти мимо города Бадр, где его поджидал Мухаммед, и сообщил Абу Джахлу, что опасность миновала и помощь больше не нужна. Мекканское войско стало расходиться, остались только те, кто хотел отомстить за убитого ранее жителя Мекки. Однако и среди них было много колеблющихся, поскольку далеко не все были связанны с убитым мекканцем узами кровного родства, зато приходились ближайшими родственниками Мухаммеду и его сподвижникам.

Несмотря на численный перевес противника, мусульмане решили дать бой. Мухаммед первым занял выгодную позицию у Бадра – так, чтобы солнце било мекканцам в глаза, – засыпал колодцы на стороне врага, чтобы лишить их воды, и пообещал своим людям помощь Аллаха.

Битва оказалась короткой – мекканцы бросили в бой конницу, и когда пехота мусульман выдержала удар и перешла в контратаку, развернули верблюдов и бежали с поля боя, оставив 50 человек убитыми и столько же пленных. Мертвецов победители бросили в сухой колодец, а пленников со связанными на затылке руками повели в Медину. (Только одному из них, Ан-Надир ибн ал-Харису, некогда высмеивавшему Мухаммеда в Мекке, тут же отрубили голову). Мусульмане захватили богатую добычу, в том числе 150 верблюдов и 30 коней. Мухаммед взял себе знаменитый меч Зу-л-факар и самого быстрого рыжего верблюда, принадлежавшего убитому шейху. Успех был таким поразительным, что обе стороны пришли к убеждению, что на стороне Мухаммеда воевали ангелы. Очевидцы описывали небесное воинство на пегих конях, облаченное в желтые чалмы. Будто бы ангелов были три полка по тысяче в каждом, а руководили ими Гавриил, Михаил и Сарафиль. Говорили также, что в решающий момент сам Пророк швырнул во врагов горсть песка и это определило ход сражения.

Вернувшись в Медину победителем, Мухаммед нанес удар по иудеям, не признававшим его авторитет. Еврейский клан бану кайнука был заподозрен в измене или, по крайней мере, во враждебности к исламу. После нескольких уличных столкновений иудеи заперлись в своем квартале и две недели выдерживали осаду мусульман. Другие иудеи, ал-надийр и кузейра, их не поддержали. В конце концов голод заставил осужденных сдаться. Все племя было изгнано из города, а его имущество конфисковано: изгнанники взяли только то, что могли унести с собой. Мухаммед получил из этой добычи пятую часть.

Войдя в силу, Мухаммед позаботился и о том, чтобы расправиться с инакомыслящими. Он не отдавал прямых приказов, а лишь жаловался вслух на тех, кто ему досаждал. Женщина Асма бинт Марван написала на него сатиру, призывая мединцев покончить с властью чужеземца, который без жалости расправился с собственными соплеменниками. «Кто же освободит меня от этой несносной женщины?» – с досадой спросил Мухаммед. Некий Умейр в ту же ночь проник в дом Асме, нашел ее спящей среди своих детей и пронзил мечом. «Ты оказал услугу и Аллаху, и Его Пророку!» – воскликнул Мухаммед, узнав об этом. В другой раз так же ночью в своем доме убили Абу Афака, посмевшего высмеять Пророка в своих стихах.

С Каб ибн Ашрафом, еще одним противником Мухаммеда, вышло сложнее: он держался настороже и не давал возможности напасть на него врасплох. Тогда его молочный брат Абу Наила, ревностный мусульманин, уговорил его ночью прогуляться без оружия. Каб ибн Ашраф решил, что от своего родственника ему опасаться нечего, и согласился. Когда они оказались в уединенном месте, Абу Наила по-братски его обнял и начал трепать ему волосы, как бы играя; но вдруг крепко схватил за кудри, бросил на землю и держал до тех пор, пока подоспевшие из укрытия мусульмане не добили жертву. Утром они принесли Мухаммеду голову убитого, и тот восславил Аллаха. Иудеям, пришедшим к нему с жалобой на убийство, Пророк объяснил, что так будет с каждым, кто посмеет обидеть мусульманина. Евреи притихли и больше не смели выступать против Мухаммеда.

Ухуд

Мекканцы не сразу решились отомстить за позорное поражение при Бадре. Долгое время тянулся выкуп пленных: за каждого захваченного в битве мекканца мусульмане требовали по 80 верблюдов. Впрочем, многих своих родственников, попавших к нему в плен, Мухаммед отпустил без выкупа. Некоторые пленники, не имевшие денег, заплатили тем, что обучили грамоте мусульманских детей.

В это время купцы из Мекки втайне отправили небольшой караван с серебром; Мухаммед узнал об этом от пьяного мекканца, проболтавшегося в харчевне, атаковал караван и захватил добычу в сто тысяч дирхемов, из которых двадцать тысяч взял себе. Чаша терпения у мекканцев, наконец, переполнилась: они собрали огромную армию в 3000 человек и двинулись на Медину.

Битва произошла к северу от города у горы Ухуд. Мусульман было втрое меньше, но они дрались храбро и едва не одержали победу: все уже бросились грабить вражеский лагерь, когда с тыла ударила конница курейшитов во главе с Халидом ибн-Валидом и рассеяла нападавших. Мухаммед получил такой сильный удар по голове, что края его железного шлема врезались ему в лоб; соратники едва утащили его с поля боя, отбиваясь от наседавшего со всех сторон противника. Битва была проиграна. Мекканцы сочли себя отомщенными и ушли, не добив поверженного врага.

Однако Мухаммед, как искусный политик, сумел обратить неудачу в свою пользу. Ссылаясь на новые откровения, он объяснил, что все произошло по воле Аллаха и виноваты те, кто не проявил достаточно веры и рвения в борьбе. Обвинив в вероломстве второе племя иудеев, ал-надийр, якобы покушавшихся на его жизнь, он заставил их уйти из города. Мусульманам досталось оружие иудеев и все их имущество, которое те не смогли унести с собой.

Битва у рва

Следующее столкновение мекканцев с мединцами произошло через два года. Мекканцы и их союзники снова двинулись на Медину, собрав почти десять тысяч человек. Мусульман опять было втрое меньше, поэтому они перешли в оборону и применили хитрость, позаимствованную у персидской армии. Город с трех сторон окружили шестикилометровым рвом, через который не могла перебраться мекканская конница. Все попытки прорвать эту оборону: внезапные атаки Халид ибн-Валида, ночные вылазки, – ни к чему не привели. Один раз курейшитам даже удалось прорвать оборону и перейти через ров, но вместо того, чтобы закрепить успех, глава отряда предпочел бросить личный вызов зятю Али. В завязавшейся схватке мекканец проиграл, и весь отряд вернулся обратно.

Через две недели осады мекканцы ушли, потеряв троих человек и убив шестерых мединцев.

Расплачиваться за все пришлось последнему иудейскому племени курайза, которое обвинили в пособничестве мекканцам. Теперь уже некому было оказать им помощь, и Мухаммед не церемонился с бывшими союзниками. Все мужчины у евреев были казнены, а их жены и дети проданы в рабство. Головы рубили с утра до вечера, погибло несколько сотен человек. Убивали даже мальчиков 12–13 лет: мужчинами считались те, у кого уже появились волосы на лобке. Аиша потом вспоминала, как казнили одну женщину, чем-то оскорбившую Пророка: «Она громко смеялась, в то время как посланник Аллаха убивал ее людей. Один из людей схватил ее и обезглавил. Я не забуду, как громко она смеялась, даже зная, что ее собираются убить».