Львы и розы ислама

Кроме поэзии, в Аравии высоко ценилось красноречие, умение владеть словом. Вообще, язык арабов при всей их бедной кочевой жизни был удивительно гибок и богат. (Сами арабы считали, что первые слова на арабском языке произнес Адам, когда оплакивал убитого Авеля). Эти задатки во многом объясняют тот неожиданный расцвет культуры, который арабы пережили в первые века мусульманства: культура в них была не создана заново, а пробуждена. Арабы на протяжении многих веков были потенциально заряжены цивилизацией, и ислам только послужил ее катализатором.

Глава 3. И Мухаммед пророк Его

Мекка

Мекка стоит посреди пустыни, окруженная голыми скалами. Это самое сердце Аравии – пекло здесь такое, что его с трудом переносят даже сами арабы. Здесь нет ни ладана, ни золота, ни финиковых пальм. Все процветание города издревле зиждилось на двух вещах: торговле и религии.

Через Мекку проходила дорога между Йеменом и Сирией – это был важнейших торговый путь, соединявший восток и запад, страны Средиземноморья с Индией и Китаем. Каждый год из Мекки на север и на юг отправлялось два больших каравана – один летом и один зимой. Каждый из них состоял из двух тысяч верблюдов, а его груз стоил пятьдесят тысяч золотых монет.

В Мекке ежегодно проходили знаменитые ярмарки, где проводились состязания воинов и поэтов, составлялись торговые союзы и заключались деловые сделки. Ярмарки длились по 4 месяца, во время которых во всей Аравии царил мир. В это время в город стекались паломники из многих арабских племен, чтобы поклониться стоявшим в нем богам и идолам, и главному из них – Каабе.

Посреди Мекки, как и во всяком городе, имелась рыночная площадь, а на краю ее стоял храм, имевший форму куба, поэтому ее называли Кааба – игральная кость.

Незадолго до появления ислама авторитет Мекки был оспорен христианами. Когда в Йемене властвовала абиссинская династия, правитель по имени Абраха решил перенести религиозный центр Аравии из Мекки в свою столицу Сану. Он построил в городе большой собор, но арабы осквернили христианский храм, разбросав по нему навоз. Тогда разъяренный Абраха собрал большую армию и отправился в Мекку, чтобы сокрушить Каабу. В его войске был привезенный из Африки боевой слон, поэтому армию Абрахи прозвали «людьми слона», а год, в который состоялся поход, – Годом слона.

Сила йеменцев была так велика, что курейшиты в Мекке даже не пытались ей сопротивляться: они оставили город и удались на соседние холмы, заявив, что бог Каабы сам о себе позаботиться. И действительно, произошло чудо: Абраха не смог войти в город, его армия была разгромлена, а сам он с позором отступил. По легенде, на солдат напали птицы и забросали их камнями и осколками скал. В Коране говорится, что Аллах «превратил их в мертвое поле соломинок и стеблей с разъеденным нутром» (105: 1–5). Сохранилось даже подробное описание этих птиц: зеленых, с желтыми клювами, размером с ласточку; в клювах они держали по большому камню, и еще по одному – в каждой из лап.

Слава южноаравийских царств к этому времени закатилась. Счастливая Аравия дряхлела и разваливалась на части. Аравия Пустынная, наоборот, процветала и крепла. В 570 году персидский царь Хосров I отправил в Йемен горстку головорезов, заключенных-смертников, в насмешку поручив им завоевать эту страну или погибнуть. И пара сотен бандитов, которым нечего было терять, без особого труда свергла династию Абрахи и захватила власть. Так пало великое Сабейское царство, одно из древнейших арабских государств, некогда бывшее символом восточной роскоши и несметного богатства.

В Год слона (570) в Мекке родился Мухаммед ибн Абдаллах, Пророк Аллаха.

Мухаммед

По преданию, Мекку основал сын библейского патриарха Авраама, Исмаил. Он дал начало роду амаликитов, которых сменило племя джурхум. Джурхум со временем вытеснил род хуза, а хузу – курейш, племя Пророка.

Племя курейшитов состояло из нескольких кланов, которые жили в разных кварталах города. Самым могущественным и богатым считался клан омейядов, а одним из мелких и незначительных – клан хашим. Из хашим происходили отец и мать Мухаммеда: Абдаллах и Амина.

О рождении Абдаллаха тоже есть предание: его отец Абд аль-Муталиб будто бы пообещал божеству Хубалу, что если у него будет десять сыновей, он принесет в жертву одного из них. Десять сыновей действительно родились, и по жребию жертвой оказался Абдлаллах. Тогда, чтобы уклониться от выполнения своего обещания, Абд аль-Муталиб обратился к гадалке из Йасриба, которая сказала, что вместо сына можно отдать 100 верблюдов. Для любого араба это было целое состояние, но Абд аль-Муталиб не пожалел денег и спас сына с помощью верблюдов.

Рассказывали также, что в ночь рождения самого Мухаммеда подземные толчки сотрясли царский дворец в персидской столице Ктесифоне и погасили священный огонь, горевший 1000 лет. Произошло это, конечно, не случайно: следом за огнем по вине Мухаммеда угасла и сама персидская династия.

Абдаллах умер очень рано, в 25-летнем возрасте, возвращаясь с караваном в Мекку и не успев увидеть родившегося сына. Семье осталось небогатое наследство: пять верблюдов, несколько коз и одна рабыня. То ли из-за бедности, то ли по давнему обычаю Мухаммеда отправили на воспитание бедуинке, жившей в предместье Мекки. Женщина по имени Халима из племени хавазин вскормила его грудью, а потом растила в своем доме.

Уже в раннем в возрасте у Мухаммеда произошел один из тех загадочных приступов, во время которых он падал в обморок. Кое-кто из критически настроенных к исламу ученых до сих пор считает, что причиной его припадков была нервная болезнь, проявлявшаяся в разных симптомах и прикидывавшаяся разными недугами. Она то оборачивалась лихорадкой, то повергала в столбняк, то вызывала лицевые судороги, во время которых у него дрожали губы и язык, вращались глаза и непроизвольно качалась голова. В исламских источниках эпизоду с детским приступом дают другое объяснение: к мальчику явился архангел Гавриил и удалил из Мухаммеда первородный грех, вырвав из его груди некий кровавый кусок со словами: «Эта часть от дьявола». Затем, омыв его сердце водой из священного источника Замзам, Гавриил вернул сердце на место и закрыл грудную клетку, на которой с тех пор остался глубокий шрам.

Когда Мухаммеду исполнилось шесть лет, его мать умерла, и рабыня увезла мальчика к его деду Абд-аль-Мутталибу. 80-летний дед баловал внука и позволял ему сидеть возле Каабы на своем ковре, на что не осмеливались даже его сыновья. Через два года, когда дед умер, попечение о Мухаммеде перешло к его дяде Абу Талибу. Дядя имел многочисленное семейство – двух жен и не меньше десяти детей – и был небогат, поэтому Мухаммеду пришлось самому заботиться о своем пропитании. Он кормился тем, что пас чужой скот овец и собирал за городом дикий виноград. Позже на вопрос, пас ли он овец, Мухаммед с гордостью отвечал: да, как и все пророки.

Когда племянник повзрослел, дядя стал брать его с собой в купеческие поездки. Однажды, идя с караваном в Басру, Мухаммед встретил христианского монаха по имени Бахира, который уже давно ждал пришествия последнего Пророка, предсказанного в какой-то имевшейся у него книге. Мухаммед точно подходил под это описание, но монах на всякий случай осмотрел его спину, на которой между лопатками должен был стоять особый знак – печать пророчества. Знак был на месте. После этого сомнений уже не оставалось: Мухаммед – последний пророк, которого следует беречь как зеницу ока.

В 24 года Мухаммед начал самостоятельную жизнь. Он расстался с дядей и поступил на службу к богатой вдове Хадидже. В то время ей было сорок лет, она похоронила уже двух мужей, имела троих детей и сама вела свое хозяйство. Мухаммед начал с должности погонщика мулов, но вскоре выдвинулся и стал помощником и управляющим. В его обязанности входило совершать поездки с торговыми караванами, в состав которых входили и верблюды Хадиджи.

Молодой Мухаммед произвел хорошее впечатление на Хадиджу, и дело кончилось браком. Но родные невесты встали на дыбы: Мухаммед был бедняк, неровня их богатой семье. В конце концов, отца Хадиджи пришлось напоить вином, чтобы вырвать у него согласие на брак. Протрезвев, тот сильно разгневался, но дело было сделано.

У Мухаммеда и Хадиджи родились двое сыновей, умершие во младенчестве. Больше повезло четырем его дочерям: Зейнаб, Рукайе, Умм-кулсум и Фатиме, – они достигли взрослых лет и составили выгодные браки. Несмотря на разницу в возрасте, к своей жене Мухаммед относился с любовью и уважением, и даже смерть обоих сыновей не заставила его взять вторую жену, хотя отсутствие наследников считалось для араба несчастьем и позором. Говорили, что после ее смерти он имел обычай резать барана и раздавать мясо беднякам в память о Хадидже. Говорили также, что до брака с первой женой Мухаммед хранил целомудрие: не потому, что по природе был воздержан, а потому, что во время своего пастушества совсем не видел женщин. Раза два он собирался пойти в город, чтобы познать сладость женской любви, но разные препятствия каждый раз его задерживали и не давали осуществить это намерение.

Люди, лично знавшие Мухаммеда, отмечали, что он был необыкновенно мягок и кроток в речах. В его внешности и поведении не было обычной для бедуина суровости и мужественности: наоборот, он отличался неровным характером, склонностью к меланхолии и женской чувствительностью. Он не переносил дурных запахов, во время болезни мог жаловаться и плакать как ребенок. Не доставало ему и деловой хватки, практичности в делах: не будь брака с Хадиджей, вряд ли ему удалось бы достигнуть заметного положения в обществе.

Что касается его внешности, это был человек среднего роста, крепко сбитый, широкоплечий, большеголовый, с высоким ясным лбом и румяным, но худым лицом, обрамленным длинными вьющимися волосами и густой бородой. Нос у него был продолговатый и слегка изогнутый, брови сросшиеся и черные, походка решительная и тяжелая.

Когда ему исполнилось 35, произошел важный эпизод, указавший Мухаммеду на его будущее назначение. В Мекке отремонтировали храм, окружавший Каабу, и после ремонта никто не решался взять священный камень и положить его на место. Было решено, что это сделает первый человек, который войдет в Каабу: им и оказался Мухаммед.

К сорока годам будущий пророк стал состоятельным и уважаемым человеком. Он смог усыновить сына своего благодетеля Абу Талиба, по имени Али, и отпустить на свободу любимого раба Зейда, которого затем тоже усыновил. Так он обрел двух новых сыновей вместо умерших. В это время у него появилось много досуга, чтобы предаваться своим размышлениям, которые неотступно преследовали его уже много лет.

Поначалу религиозные взгляды Мухаммеда ничем не отличались от взглядов его соплеменников, по крайней мере, внешне. Своего первого сына он назвал Абд-Менаф, то есть раб Менафа, одного из языческих идолов: имя, которое вряд ли мог дать почитатель единого божества аль-Илаха. Но старая религия в это время уже многих перестала устраивать. Мухаммед волей-неволей общался и с иудеями, и христианами, и с арабами, искавшими новой веры. Его родственник Варака ибн Науфаль, недовольный первобытным и бессмысленным идолопоклонством бедуинов, обратился в христианство и начал переводить Евангелия на сирийский. Будущий Пророк близко знал многих христиан, одно время даже странствовал вместе с ними и слушал проповеди наджранского епископа ал-Касса ибн Саида, славившегося своим красноречием. Историки находят близкое сходство между отрывками его ярких и поэтичных проповедей и некоторыми местами из Корана.

Несмотря на это, Мухаммед имел смутные представления о христианстве. Знания о нем он черпал из апокрифов и еретических сект, часто имевших мало общего с ортодоксальной верой. В Коран вошли сказания, почерпнутые из апокрифических Евангелий, полных волшебства и чудес, например, эпизод, когда Иисус оживил вылепленных из глины птиц или заговорил еще в люльке. Мухаммед считал, что христианская Троица – это Отец, Сын и Мария, а Святой Дух – просто посредник и посланник, то же самое, что архангел Джабраил (Гавриил). От многих еретиков он слышал, что Христос – не Бог, а человек, и что Его страдания на кресте были призрачными. Разнообразие мнений в разных христианских сектах наводило на мысль, что в Евангелиях нет полной истины и что эти книги искажены.

Одной из идей, твердо усвоенных Мухаммедом у христиан, был Страшный суд – неотвратимая и окончательная кара, которая ждет всех грешников и идолопоклонников. На деле это означало, что и сам он, и все его соплеменники обречены на адские муки: ведь они занимались идолопоклонством. Со временем Мухаммед все больше приходил к убеждению, что поклонение идолам – это заблуждение, которое ведет к погибели. Существует только единый Бог, «у которого нет товарища».

Что же нужно делать, чтобы спастись? Христианская вера, раздробленная, противоречивая и слишком мудреная, не подходившая ни обычаям, ни нравственному складу арабов, не удовлетворяла Мухаммеда. Он искал свой путь, новое откровение, которое должно было дать ответ на все его вопросы. В этой новой религии не должно было быть ни отвлеченных размышлений, ни логических выкладок: нужны были ясные и конкретные указания, что и как нужно делать. Причем эти указания должны были быть абсолютно достоверными и авторитетными, то есть исходить напрямую от Бога.

За Мухаммедом начали замечать странности. Богатый купец все чаще впадал в мрачное настроение, старался уединиться и отправлялся в долгие прогулки по соседним холмам. Среди возвышенностей возле Мекки, примерно в часе ходьбы от города, была гора Хира, а в горе – пещера, где часто проводил время Мухаммед. Местность здесь была живописна, но уныла: никакой зелени или ручьев, только скалы, камни и обрывы. Днем огромные глыбы раскалялись на солнце так, что прикосновение к ним вызывало ожог. В одном из таких мест он заснул после очередной прогулки, и ему показалось, что кто-то подошел к нему близко и сказал: читай! Мухаммед стал читать появлявшиеся перед ним слова, и когда проснулся, они ясно отпечатались у него в памяти. Так появились пять первых строчек Корана, священной книги, название которой происходит от слова «читать».

Потрясенный своим сном, Мухаммед бросился домой и рассказал обо всем Хадидже. Призванный в дом родственник Варака объявил, что Мухаммеду явился Святой Дух, тот самый, что говорил с Моисеем.

Это значило, что Мухаммед – новый пророк, посланный арабам.

Но первое откровение едва не оказалось последним. Долгое время Мухаммед больше ничего не видел и не слышал и только в тоске скитался по горам. Им овладело такое отчаяние, что он подумывал о том, чтобы броситься в пропасть и умереть. Наконец, пришло новое видение – некоего божественного существа, архангела Гавриила или самого Господа, спустившегося с неба на высоту в «два выстрела стрелы». Мухаммед вернулся домой, весь дрожа от волнения, и попросил завернуть его теплое одеяло. В этот момент он услышал слова: «Закутанный, встань и увещевай!» (74:1). После этого Мухаммед долгое время пребывал в почти постоянном озарении, принимая поток изливавшихся на него слов, которые составляли все новые главы Корана.

О новом пророке пошли слухи, и скоро у него появились первые последователи. Сначала обратилась его семья: жена, дочери и оба приемных сына – Али и Зейд. К кружку первых мусульман присоединились несколько дальних родственников Мухаммеда: Саид ибн Абу Ваккам, Зубейр ибн аль-Аввам, Тальха ибн Убейдулла. Большим приобретением для Мухаммеда стал и его давний друг, купец Абу Бакр. Сам Мухаммед был человек экзальтированный и неуравновешенный, склонный к сомнениям и меланхолии, а Абу Бакр воплощал в себе спокойную твердость и надежность, соединенную с ясным разумом и добрым нравом. В будущем он проявил себя как его самый надежный помощник и союзник, ни разу не усомнившейся ни в одном его слове и поступке.

Утвердив веру среди родных и близких, Мухаммед собрал весь клан хашим, чтобы объявить о своей священной мисси. Но его слова были встречены с недоумением. «Будь ты проклят, так вот зачем ты нас собрал!» – воскликнул его дядя Абу Лабах. После этой встречи Аль Лабах разорвал помолвку своего сына с дочерью Мухаммеда, красавицей Рукайей, и Мухаммед выдал ее за одного из омейядов, Османа, тоже ставшего последователем Пророка. Число его почитателей, называвших себя мусульманами (по-рабски муслимуна, то есть «вручившие себя Богу») достигло 43 человек, включая женщин и рабов.

Окончательно осознав себя пророком, Мухаммед решился объявить о своих откровениях всем мекканцам, но в ответ встретил только насмешки и ругань. Когда он шел по улице, мальчишки швыряли в него грязью и кричали: «Смотрите, вот идет сын Абдаллаха, он несет нам вести с неба!» Во время его проповедей зрители поднимали шум, начинали громко петь или читать стихи, чтобы заглушить его слова. Его называли помешанным и больным, предлагали лечить лекарствами и пытались вразумить. Скептики спрашивали, чем он может подтвердить свои слова, и требовали чуда: пусть он воскресит своих родителей. Глава омеяйдов Абу Суфийян относился к нему с вежливым презрением, другие не скрывали откровенной вражды. Валид ибн Мугира, шейх клана махзум, собрал в своем доме авторитетных и знающих людей, которые должны были поймать его на противоречиях и доказать, что Мухаммед – лжец и самозванец.

Мухаммеда все это не смущало: он не сомневался в своем призвании. На насмешки он отвечал, что он не чудотворец, а обычный человек, который просто передает слова Аллаха. Они ему не верят, как не верили другим пророкам, но Господь их за это наказал, разрушив целые города. Пусть это послужит им предостережением. В ответ мекканцы кричали, что все его рассказы о Божьих карах – только повторение библейских преданий, «старые сказки», которые он слышал от евреев, а теперь выдает за свои откровения.

На пятый год проповеди произошло обращение еще одного крупного сподвижника Мухаммеда, Омара. Сын негритянки, богатырь огромного роста, Омар был на голову выше всех остальных. Его называли «двуруким», потому что левой рукой он владел так же хорошо, как правой. По преданию, как-то вечером Омар отправился в кабак, чтобы выпить и развлечься, но дверь оказалась заперта. Слоняясь без дела возле Каабы, он услышал, как Мухаммед читает 69 суру из Корана. «Как хорошо написано, наверно, это поэт», – подумал великан. Но Мухаммед продолжал читать: «Это речь не поэта; в вас мало веры». «Должно быть, он колдун, раз знает мои мысли», – решил Омар. Но Мухаммед продолжал: «Это речь не колдуна». Услышав эти слова, Омар уверовал.

Омар стал третьим выдающимся приверженцем ислама, после самого Мухаммеда и Абу Бакра. Если первый был вдохновителем и источником новой веры, второй – ее разумом и здравым смыслом, то третий – силой и энергией. Мухаммед изрекал откровения, Абу Бакр говорил речи и вел переговоры, а Омар действовал.

Но приобретение Омара, хотя и очень ценное, было только каплей в море по сравнению со стеной враждебности и неверия, которая окружала Пророка в родном городе. Десять лет Мухаммед твердо и мужественно проповедовал свою веру в Мекке, несмотря на притеснения и гонения, доходившие до угрозы смерти. Мужья изгоняли дочерей Мухаммеда из своих домов, новообращенных мусульман морили голодом, заключали в тюрьму, избивали и выставляли днем на солнечное пекло. Несколько рабов были убиты, других удалось выкупить Абу Бакру. Сам Мухаммед сделать этого уже не мог: после начала откровений он забросил свои дела, и его состояние расстроилось. Преследования привели к тому, что большая часть верующих, около сотни человек, бежали из города и, переплыв через Красное море, поселились в Абиссинии.

В это трудное время даже сам Мухаммед на минуту пошатнулся в вере: он согласился признать трех языческих богинь аль-Лат, Оззу и Манат, если мекканцы признают Аллаха. Сделка состоялась, но в тот же день к Пророку явился архангел Гавриил и укорил его за отступничество. Мухаммед поспешил отказаться от своих слов, заявив, что его соблазнил дьявол.

Бойкот

Проповедуя новую веру, Мухаммед отрицал самые основы арабского общества: семейно-клановую связь и связанное с этим почитание древних идолов. Однако в Мекке его защищала та самая система родовой поруки, которую он отвергал. Семья хашим не приняла пророчеств Мухаммеда, но она горой встала на его защиту, как только ему стал угрожать другой клан. Каким бы ни был этот горе-провидец, он принадлежал к клану, и это было намного важнее его личных качеств. Разногласия в семье были ее внутренним делом, а по отношению к внешним она составляла единый монолит.

Воевать с Мухаммедом означало воевать со всем кланом хашим, а это было трудным и опасным делом, даже для омейядов. Главы курейшитских кланов попытались обратиться к шейху хашимитов, дяде Мухаммеда Абу Талибу, прося его запретить проповедовать своему племяннику или изгнать его из семьи. Но они получили отказ: Абу Талиб считал, что каждый в его клане имеет право говорить и думать так, как считает нужным. Понимая, чем грозит междоусобица, он все-таки попросил Мухаммеда прекратить публичную проповедь – ведь это может навлечь беду на всю семью. Мухаммед пришел в волнение, заплакал и ответил: «Если бы мне грозили смертью или если бы предложили дать в одну руку луну, а в другое – солнце, я бы и тогда не оставил своего дела!» Это тронуло дядю, и он пообещал, что никогда не лишит племянника своей защиты.

Разозленные курейшиты объявили семье хашим бойкот: не иметь никаких дел с хашимитами, не вести с ними торговлю и не заключать браков. Соплеменники Мухаммеда оказались изолированы в своем квартале, обнесенном каменной стеной: их лишили возможности отправлять своих верблюдов с общим караваном, и им неоткуда было брать деньги и еду. Хашимиты бедствовали и голодали, но держались стойко. В конце концов, их упорство возымело действие: бойкот отменили, а мир был восстановлен. Но гонения на Мухаммеда не прекратились. Наоборот, его положение стало даже еще более тяжелым, поскольку в это время он потерял своего верного покровителя, дядю Абу Талиба. Почти одновременно с ним умерла и его любимая жена Хадиджа.

Миссия в Таифе

Потрясенный двумя этими ударами, Мухаммед попытался вырваться из враждебной Мекки и найти убежище в Таифе. Это был курортный городок, куда в летний зной летом приезжали жители Мекки: роскошный оазис, похожий на те прекрасные и волшебные места, которые так любили воспевать арабские поэты. Здесь росли сладкие дыни, виноград, оливки и инжир, цвели пышные персидские розы и гелиотропы. В легкой тени, овеваемой прохладным ветерком и шумом качающихся пальм, журчала проточная вода. Таиф казался раем для бедуинов, измученных вечным зноем, пустыней и песком.

Большим уважением и авторитетом в Таифе пользовалось трое братьев-купцов, наживших огромное состояние торговлей: к ним и обратился Мухаммед, надеясь через них привлечь на свою сторону весь город. Но они встретили его ничуть не лучше, чем мекканцы. «Если бы Бог хотел послать пророка, он нашел бы кого-нибудь получше», – сказал один из них. Другой добавил, что говорить им не о чем: если Мухаммед посланник Божий, то с ним вообще нельзя спорить; а если он обманщик, то не стоит тратить на него время. Третий не только отказался встретиться с Мухаммедом, но и подговорил народ забросать его камнями. Пророку и его спутникам едва удалось сбежать из города. Избитые и окровавленные, они укрылись в каком-то пригородном саду, где два добрых брата, Утба и Шейба, угостили его блюдом со свежим виноградом. Мухаммед был так испуган и удручен этой неудачей, что не решался вернуться в Мекку, пока за него не поручился знатный мекканец аль Мутим. Только после того, как тот гарантировал ему свое покровительство и безопасность, Пророк вступил в город, обошел семь раз вокруг Каабы и укрылся в своем доме.

Йасриб

Проходили годы. Убежденной в своей правоте, Мухаммед неустанно продолжал искать сторонников везде, где мог: не добившись успеха с мекканцами, он взялся за паломников, в изобилии посещавших город. Но и здесь его усилия долго ни к чему не приводили: бедуины, приезжавшие почитать своих идолов, не спешили верить проповеди новой веры, да еще из уст человека, имевшего дурную репутацию в Мекке. Все шло к тому, что Мухаммед останется «семейным» пророком, а его немногочисленные приверженцы – одной из множества второстепенных сект, которые могут прозябать какое-то время, прежде чем исчезнуть в небытии.

И вдруг ему улыбнулась удача. В потоке паломников Мухаммед встретил горстку людей из племени хазрадж, живших в Йасрибе, большом оазисе к северу от Мекки. Пророк завел с ними разговор и рассказал об Аллахе и своих пророчествах. Хазраджи часто слышали от иудеев о грядущем мессии и решили, что перед ними тот самый пророк, которого ждут их еврейские соседи. Они приняли ислам и пообещали рассказать о нем своим соотечественникам. На следующий год в Мекку прибыло уже 12 мусульман из Йасриба. Мухаммед отправил вместе с ними своего сподвижника Мусаба ибн Умейру, способного проповедника, который должен был увеличить число обращенных в Йасрибе. Мусульманская община в городе стала быстро расти.