Меч Перуна. Том 6

Роланд двинулся на Фирца.

– Ты сумасшедший! Это один из воинственных волхвов! Их не победить в одиночку! Четверо моих рыцарей убито! А все они имели очень большой навык в бое на мечах! Подумай… что даст тебе моя смерть? Я лишь выполняю приКАзы!.. Как и ты…

– Приказы убить коннетабля Ордена? – голос Роланда выдал презрение, – ты служил Ордену и должен выполнять его иерархию! Я коннетабль Ордена и меня никто не низложил от этого звания. Я тебя убью, как изменника своему обету, данного Ордену, и как предателя самому Ордену, ибо ты служил королю! Двойное удовольствие. К делу, палач!

Роланд, отдышавшись, ринулся в атаку… Зазвенели мечи… и Фирц стал отступать под градом ударов Роланда, но ярость коннетабля была таковой, что уже на втором десятке ударов, Фирц почувствовал, что ладони его слабеют, после парирования и отведения ударов Мериндорфа. Он, оглянувшись на волхва, который уже повернулся к ним, вновь попытался хитрить.

– Одумайся, Роланд! Мы лишаем сил друг друга… перед очень тяжёлой схваткой! Волхв отдыхает… а мы *изтязаем себя! – пробасил он сквозь шлем, – посмотри!

Роланд взглянул в сторону волхва и ответил:

– «Господь разсудит, если ему это по силам.» Так вроде бы говорит Понтифик?! Попроси сил у Господа, сын Креста и палач! Что же ты… не обращаешься к нему?

Роланд на несколько мгновений остановил свои атаки, при этом взгляде в сторону волхва… и в тот же миг, Фирц выбросил вперёд руку, разжимая свою кисть, метнув, при этом, в голову Роланда свой кинжал. Роланд едва успел увернуться от этого неожиданного броска Фирца и тут же бросился на него с атакой.

– Ах ты… нечисть крещённая!.. – только проговорил он при этом.

Фирц отбил несколько ударов Роланда и вдруг тот совершил смещение влево в вихре вращения, одновременно опускаясь на левое колено и нанося удар по передней ноге Фирца… Фирц с возгласом боли упал наземь и в тот же миг Роланд оказался над ним со словами:

– Умри палач… я отпускаю твою душу!

Роланд насквозь пронзил Фирца мечом, пригвождая того к земле…

Роланд сбросил шлем с головы палача, убеждаясь что это именно тот… и какое-то время наслаждался видом смерти того… После этого, он выдернул меч из тела мёртвого Фирца… и медленно повернулся к двигающемуся уже к нему славянскому волхву… смотря на строгий, молчаливый лик приближающегося… Лик волхва, обрамлённый совершенно сребровласой белой бородой и такими же сребровласыми белыми длинными волосами… не выказывал никаких чувств. На челе волхва, хорошо была заметна, поддерживающая все его длинные сребровласые волосы, яркая красная лента с таким же ярким свастичным узором-символом Огневика. Волхв не имел ни одного следа от возможного, вследствие всего произошедшего, какого-либо даже малого ранения, после оконченной им схватки. Его хинтон был совершенно бел и на нём даже не было и следа от хотя бы одной капли крови, коя должна была выделиться от поверженных противников при его ударах. Роланд с удивлением, сразу же, приметил это несоответствие – его собственный балахон, надетый поверх доспехов и кольчуги рыцаря, был забрызган кровью поверженных им храмовиков и красный крест расплылся на его груди до безформенного, неузнаваемого образа… Волхв же не имел таких «отметин», будто бы не только успевал уворачиваться от ударов больших по численности врагов, но ещё успевал уворачиваться и от тех брызг крови, кои выделялись и отделялись у врагов после его ударов. Роланд видел – волхв шёл к нему молча, и совершенно спокойно, стряхивая при этом со своих мечей кровь тех, кого он уже оставил на земле в качестве питания червям и личинкам…

Роланд, вдруг ощутил неясную тревогу и некоторую неуверенность в себе. Он, даже сам не понимая и не осознавая «что» делает, сунул руку в поясную сумку… и вдел палец в то самое кольцо, кое покоилось в ней…

«-…а, вспомнил обо мне! – тут же раздался в нём тот самый угнетающий его до этого голос. – Но… теперь зря… зря… Я предложил тебе союз… Тот союз был… своего рода ориентиром твоего движения… но ты не понял меня. Ты снова обратился к Кресту… и вот понёс новое наказание. Это тебе урок! Но… хочешь служить снова Кресту – служи! Я найду себе другого носителя. Я не служу точке Заблуждения, коей и является Перекрестие. Ты глупец! Что есть крест? Отвечаю глупцам! Это же ОБрезанная, ОБрубленная и остановленная в своём витии СВА – свастика!.. Вы слепцы! Слепцы! Оба-ДиаВОЛ любит шутить… СВА описывает в своём вращении Круг! Круг – вот Идеал Мироздания!.. Ты же напялил на себя обрезанный Крест. Твой дядя не носил его… Ты не заметил этого?.. Он хитёр… Старый барон не взял кольца только по одной причине – в нём уже звучит голос И этот голос… другой. Он другой по… своему рождению. Тот голос не друг мне, но и не враг. Но… тот голос возомнил себе, что сможет управлять нами с помощью Пентакля. Ха-ха-ха!.. Нами!.. Ха-ха-ха!.. Но… он никогда не доГАДается (ибо является Гадом), что это мы будем *изпользовать его. У нас… свои цели… Свои. Ты… мог войти в движении в вихре СВА к этой цели… Во вхождение в движении к цели, которая принесла бы тебе славу и силу! Но ты снова оказался вне её… Вне цели… Хорошо чувствовать себя… в роли объекта охоты на перепутье точки Заблуждения?! Да ты можешь двигаться по замершему Кресту в три стороны… кроме движения вверх… Но… двигаться БЕС-цельно. Бес цельным не бывает, Дурачёк! Он же БЕС! Он всегда раздроблен… РАЗ-ОБ-щён! Он гоним и РАЗом, и ОБой. „Куда гоним бес?“ – спросишь ты. Ответ прост – да на Свет! Именно там он ПРАвится огнём СВА. На Свету. Те же кто носит крест на шее – носит на себе бес-цельность. Крест – это прекращение божественного мировосприятия! Даже мы, демоны, избегаем этого. А вы, глупцы, сбиваетесь в стадо Креста. Круг вращения – вот ядро Мироздания. А что вращается? Не знаешь? СВА – лишь проекция того, что невидимо вращается. Это КУБ, по-С-ТРОЕ-ный замыслом того, чья частичка и в тебе… и во мне… Круг во вращении всегда несёт то ночь… и в ней властвует Тьма… то день и в нём властвует Свет. При таких переходах… много мен *произходит в МАЙских мирах земного порядка… МАЯтник… МЕНяет свой ТИК. Ты хочешь сражаться с тем, кто идёт к тебе? Сразись… но я тебе не помощник в этом. Это не мой бой… Я не враг Свету… правда и не близкий друг – таков *нашь промысел. Но… я не войду в противовес Маятнику Тика. Просто всему своё… время. Свой ТИК… Запомни это… запомни это… запомни это…»

Голос как будто бы уходил куда-то… глубоко внутрь… и затихал. Роланд сбросил с пальца нащупанное в сумке кольцо, поняв, что оно ему ничем не поможет… и выдернув руку из сумки… схватился обеими руками за рукоять меча… поднимая его над собой и тем самым готовясь к нападению… Но в это же мгновение, старец выбросил вперёд себя правую руку с полностью раскрытой ладонью… Роланд вдруг ощутил головокружение… ноги его ослабли… и он повалился наземь.

…Роланд открыл глаза…

Над ним стоял тот самый сребровласый крепкий старец. Взгляд его скользил по балахону упавшего рыцаря Ордена Креста, останавливаясь в местах, на коих был изображены размытые кровью кресты. Роланд чувствовал, что внезапно, откуда-то взявшаяся слабость с болью и тяжестью в голове, ещё не прошли… Меж тем он уловил в себе и то самое глухое уходящее звучание: «-…запомни это… запомни это… запомни это…». И именно оно, как показалось ему, вызвало эти самые вдруг навалившиеся симптомы боли и слабости… Роланд, не имея сил подняться, изучал мутным взглядом подошедшего к нему и теперь стоящего над ним… Старец же, почему-то замер, как будто что-то уловив… или своим слухом, или внутренним наитием.

Потом, он также внезапно «ожил», резко присев у Роланда.

– Слабость пройдёт… через час. Восстановишься… за это время. – Вдруг произнёс старец. – Тебя ждёт то, что ты задумал. Это твой путь схода с Креста… для нового подъёма. Но… он будет нелёгким, ибо карма тянется за тобой шлейфом. Часть её ты сможешь отрубить уже в этом воплощении. Но… не выбирай другого пути. И не мнись происками того, кто находится в твоей сумке… в подобии кольца. Он… конечно довольно одиозен… имеет навык хитрых подходов к слабым людям, но двоичных Каверз в нём… очень много. Этим он слаб. Поступи с кольцом так… как подскажет тебе твоё истое естество.

После этих слов… старец поднялся… и молча зашагал к лесу.

Роланд даже приподнял голову, чтобы убедиться в его уходе… и уже совсем скоро… не нашёл того своим взглядом. Старец будто бы растворился… в воздухе. Голова Роланда вновь упала на траву… и он, всё ещё находясь в полной прострации от произошедшего, погрузился в круговорот вихря бегущих мыслей:

«-…он ничего не сделал со мной?.. Почему?.. Я ведь откровенный враг им… Махровый враг. Что произошло?.. Так… он сказал, что меня ждёт то, что я задумал. Он что? прочитал мои мысли? Ну да… он же ясно сказал о том… звучавшем во мне… голосе Демофаба… Тогда, получается… он также явно услышал его. Он знал о кольце… но не тронул его. У-у-у… как гудит голова!.. Так… там в Залесье был огромный Сохатый… а здесь Тур. А потом… появился старец. Легенды не врут – их Вещие могут преображаться. Я тому свидетель. Он всё знает обо мне… Знает… что за мной вьётся. Знает все мои грешки… Карма. Он называл это кармой. Бероника-Василиса тоже говорила об этом… Василиса!.. я должен спасти её! Вот о чём он не сказал, но явно намекнул мне!.. Именно об этом. Именно об этом… Да… я в полной растерянности… сколько событий произошло в это лето!.. Не счесть… Я был множество раз на волосок от гибели… но она обходила меня стороной?!и Так… так…, что же делать с кольцом? И зачем я взял его!.. Оно теперь так отягощает меня!.. Действительно… дурачок. Этот…„сидящий в нём“, предложил мне какой-то договор. Договор… а старец назвал его носителем каверз. Ну да… каверз. Он… лукавит… „Рогатый“ не считал меня за равного! Равному предлагают Союз, а не договор. Я должен был стать его слугой… и договор тот имел бы… КОНкретные границы. Что договор тот включал в себя?.. Наверное, чтобы у меня… позже, выросли подОБные рога… Он как-то назвал себя служителем какого-то рогатого тура… и… вот же совпадение, Тур появился на нашем пути! Именно тур!.. Так должно было произойти… Рок… ЭТОТ Тур освободил меня… от мнительности *изпользования кольца. Освободил от будущих рогов… не иначе. Рога – награда за службу им… демонам. Да… перспектива не очень… Нет… от кольца надо избавляться. Но… его нельзя просто взять и выбросить! Но и оставить нельзя – оно может принести… множество неприятностей. Что делать? Что сказал старец?.. Он сказал – поступи с ним так, как подскажет истое естество. Истое естество… как понять каково оно?.. Это означает надо слушать себя… СЛУШАТЬ ИСТОЕ – НЕ ГОРДЫНЮ… И я сам сейчас решил, что выбрасывать кольцо… нельзя. Это был голос естества. Не иначе… Оно говорит мне… именно это. Значит… надо подождать… Время само подскажет куда его деть… Я надеюсь на это… надеюсь…»

Роланд повернул голову к лесу, в сторону которого *изчез старец -мысли его понеслись к высокому замку графа Альбрехта, за стенами которого его Беронике грозила опасность…

Глава 5

…Зарево охватило часть крепости Дейниц. Огонь поднимался и усиливался… Внутри крепости царило нечто – норманны торопились вынести всё, что было внутри крепостных кладовых. Оставшийся гарнизон из храмовников Ордена запёрся в орденском замке, стены которого были довольно прочны и высоки. Что находилось в самом замке, пока норманнов не интересовало – вокруг них было довольно всего, что могло заинтересовать их. Ярлы руководили выносом различной провизии и имеющихся ценностей из кладовых и переносом их к берегу…

Ольдинг, совершенно спокойно перешагивал убитых крестоносцев в огромном пространстве крепости.

– Забирайте только пушнину и ткани! Нам не нужна посуда! – кричал он своим данам. – Пусть её таскают корвеги и свеи! Они тащат всё!

Его даны действовали по его подсказке.

– Харальд, – крикнул он старшего из своих сыновей, – вон в той постройке, есть колодец! Там внутри вход в подземный ход, который ведёт в Орденский замок. Эти… хозяева не открывали мне его долгое время. Но… золото, развязало одному из храмовиков язык в одном из разговоров со мной. Когда, отнесёте на драккары арабский шёлк и ценную пушнину, собери всех наших у колодца. Пора нам… взять то, за чем мы, собственно, сюда и пришли.

Харальд ощерился широкой улыбкой:

– *Зделаем, отец! Скоро вернёмся!..

Он быстро пропал меж горящих строений.

Ольдинг потянул носом – дым становился очень плотным.

В этот момент, рядом с ним возник Ульсон.

– Ну, Ольдинг, ты мне оказал большую услугу! В том складе, на который ты мне показал, оказались не только ткани, но и серебряная посуда! И довольно много!

Ольдинг почувствовал, что совершил некую ошибку, отправив Ульсона, как ему казалось в менее ценный склад, чем выбрал себе, после прорыва в крепость. Внутри его… «открыл рот внутренней жадности» демон самоедства. Он, почувствовал даже… искру ненависти к соплеменнику и, поморщившись, ответил:

– Вот видишь… Я нисколько не выгадывал для себя… что-то… А у нас только пушнина и ткани. Ценной посуды из благородных металлов нет. Так… обожжённая и расписная… глина.

Ульсон не без удовольствия улыбнулся, уловив торжество своей удачи и поняв внутреннее состояние Ольдинга:

– Ну что же… Бывает…

Он огляделся вокруг и после этого, вновь повернулся к Ольдингу:

– Что будем делать с замком?

Ольдинг пожал плечами:

– Мы не смогли на плечах бегущих взять ворота. Их закрыли перед нашим носом… У меня погиб почти десяток верных данов… Я же кричал всем: «– К замку! К замку!». Но… вы занялись складскими постройками, Ульсон. Что теперь? Только штурмовать… его!

Ульсон сначала помолчал… не отвечая Ольдингу и изучая какое-то время его своим проницательным взглядом… Потом, сместив свой взгляд на замок Орденской стражи, заметил:

– Склады были рядом с пожаром. Ты сам видишь – пламя скоро перебросится на них. Ждать было нельзя. Вот и занялись складами. Твои тоже… участвовали в этом.

Ольдинг, как будто бы поняв и разделив слова и опасения Ульсона, вздохнул и отреагировал:

– Да… ты прав. Откладывать проникновение в склады… тоже было нельзя.

Ульсон снова повернулся к Ольдингу:

– Что предлагаешь насчёт штурма?

Ольдинг оживился.

– Ворота замка с той стороны. Нужно приволочь таран к ним. Сокрушим их… как и ворота крепости.

Ульсон покачал головой:

– Да… но даны разбежались… начался грабёж. Долго собирать их.

– Давай, Ульсон! Заинтересуй ярлов свеев и корвегов! Тебя они послушают! Ты с ними на «короткой ноге»! Там, за стеной кладовые Ордена и самого легата! Поэтому, там не только серебро, но и золото!

При слове «золото» взгляд Ульсона загорелся:

– Золото… говоришь. Тогда стоит за это взяться. Но как нам потом… отшить свеев?

Ольдинг вновь оживился и жестикулируя руками, стал объяснять:

– Сразу же, за этими воротами длинные постройки Орденского ристалища. В нём много оружия! Свеи любят бахвалиться захваченным оружием у себя во фьордах! Они начнут таскать его к кораблям. Не мешай им… дай им втянуться в это дело. Сам вперёд не беги со своими людьми, ибо тогда и свеи и корвеги последуют за тобой! Когда они втянуться в это занятие (а там много очень дорогого оружия), мы… проникнем дальше. Но делать это нам придётся с боем. Знай об этом. Но… это стоит сделать. Внутри замка кладовые легата Ордена.

Ульсон выслушав план Ольдинга, кивнул и произнёс:

– Ну что же… давай действовать! Давай созывать ярлов!

Ольдинг снова кивнул, но заметил:

– Ты для них имеешь вес. Меня же они не знают. Что им моё слово?! К тому же… нам надо отнести к кораблям своих павших у ворот.

Ольдинг кивнул на лежащих на земле павших данов, накрытых окровавленными тряпками и коих, по-видимому, уже перенесли от ворот сюда.

– Здесь я их не оставлю – пламя уже рядом. – Закончил он.

Ульсон поглядев на павших данов, покачал головой.

– Да… здесь их оставлять нельзя. Тогда… так – я за дело, а ты присоединяйся… как закончишь с переносом.

– Хорошо! – оживился Ольдинг, – за дело!

– За дело! – отреагировал Ульсон и побежал за угол уже начинающей возгораться языками пламени постройки.

За ним бросились и все его вои, кои были рядом с ним.

Ольдинг облегчённо вздохнул, проговорив вполголоса:

– Беги… беги, старый товарищ! Добывай победу… славу… Что тебе ещё надо?! Добывай…

Когда никого уже рядом не осталось, Ольдинг повернулся к тем, кто стоял у павших.

– Всё… представление окончено! К колодцу! Харальд присоединится к нам!

Он сам бросился в дым… и за ним все его даны, кои стояли у павших товарищей. Вслед этого и сами «павшие», вдруг встали, отбросив окровавленные тряпки к горящей постройке и тоже скрылись в дыму… за всеми остальными.

Пламя стало подвывать… поднимаясь всё выше и выше… Где-то… раздались крики… и скрип колёс. Через какое-то время, в саженях пятидесяти от этого места, из дыма, «выполз» сооружённый данами таран… и толкаемый сотнями людей, пополз за другие постройки, кои ещё не горели… и кои уходили за угол крепостной стены.

…Ольдинг спрыгнул на каменный пол, после прохода по подземному ходу, который начинался в колодце двора замка. За ним стали спрыгивать и другие его даны. Лязг оружия и звон металла наполнил каменный коридор в коем они оказались.

– Потише! – Ольдинг недовольно повернулся к своим, – дождёмся Харальда и всех наших! Мы не знаем сколько храмовиков осталось в замке?!

Какое-то время… ожидали остальную часть налётчиков, кои пошли на штурм вместе со всеми норманнами… Вот, из лаза… стали прыгать другие даны…

Ольдинг повернулся, когда у нему протиснулся его старший сын.

– Ну что, Харальд?! Никто не видел вас?

– Я отдал приказ «нырять» в колодец группами, разделив всех на таковые. Всё нормально… все заняты грабежом. Дым к тому же окутал место наверху. Пламя совсем рядом. Это помогло нам – другие норманны и даны стали обходить это место. Но… Как будем выбираться обратно? По колодцу мы не уйдём – там наверху будет уже пекло! Сгорим.

Ольдинг отмахнулся:

– Эти… дурни… уже к этому времени выбьют ворота. Уйдём через них и через двор. Никто в той суматохе не поймёт – откуда мы вышли?! Нам же главное добраться до кладовых легата Ансгара.

Харальд, коему было пять на два десяти лет (25 лет) немного успокоился:

– Хорошо, отец. Тогда вперёд.

– Да, Харальд, двигайся впереди. Я с Фродом, позади. – Ольдинг оглянулся на среднего сына, который был погодкой с Харальдом.

Фрод был его любимым сыном и Ольдинг был очень привязан к нему, поэтому оберегал того, предпочитая, чтобы Фрод всегда был рядом с ним.

– Тогда, Орм будет со мной! – Отозвался Харальд, упомянув следующего за Фродом по возрасту своего брата.

При упоминании Орма, Ольдинг немного сморщился – он не любил его, ибо тот всегда старался разобрать поступки своего отца, и многие не одобрял, высказываясь об этом вслух, чем вызывал негодование у отца. Поэтому, Ольдинг старался не брать того с собой на «тёмные», не слишком честные дела, дабы тот поменьше знал о таковых. И сейчас, он, услышав о Орме, разъярился:

– Я же сказал, чтобы ты оставил его на драккарах! Вместе с Улафом! Чтобы следили за кораблями и тем, что уже погружено на них! Улаф должен был проследить за Ормом!

Харальд пожал плечами:

– Улаф оставлен с опытными данами. Их там много. Зачем там ещё Орм?! А нам нужно побольше хороших мечников, коим и является Орм, отец! Да сам Урсон привёл его!

Ольдинг с досадой махнул рукой:

– Ладно… чего теперь! Урсон и здесь… проявил свои действия! Мне это становится… в тягость. Ладно. Бери Орма и Урсона и идите впереди… Время… время! Нужно торопиться, Харальд!

Харальд взяв полусотни данов, двинулся вперёд.

Ольдинг проследил за ними взглядом, но… остановил его на одной из проходящих «пар» данов, в коей был молодой его сын Орм… и уже седеющий, но мощный дан Урсон… Когда те прошли мимо него, Ольдинг повернулся к Фроду:

– Ничего нельзя Харальду доверить. Опять своеволие… и его, и Урсона.

Сын Фродриг ухмыльнулся:

– Я всегда говорил тебе, отец, что Харальд тебя когда-нибудь подсидит. Будь внимателен. Часть наших данов очень благоволят ему… и считают за будущего Вождя.

Это замечание ещё более разожгло досаду и недовольство Харальдом в Ольдинге. Он, от этого, забыл о Орме и сосредоточился на мыслях оХаральде… Потом, оглядевшись, заметил:

– Ну… ничего. Я всегда на стороже, Фродриг. К тому же… у меня есть ещё одни глаза, их пара… и они принадлежат тебе. Но расцениваю их… как свои! Ты всегда… замечаешь то, что я как отец не вижу.

Фродриг оживился при этом замечании:

– И это верно, отец! Я слежу за всем… в нашем окружении. Я беру пример с тебя во всём! И это правильно, что ты полагаешься на меня! Я не подведу тебя!

Ольдинг по-отечески похлопал Фродрига по плечу:

– Я надеюсь на тебя! А теперь, пошли! За мной даны!

Ольдинг поведя за собой оставшихся с ним, а это были в основном подобранные самим им наёмники-даны, двинулся за ушедшими вперёд данами Харальда.

После очередного поворота подземного хода вышли в большой зал, где лежало мёртвыми с десяток орденских рыцарей.

– Харальда работа! – зашептали за спиной Ольдинга даны.

Ольдинг ускорил движение…

В этот момент, по строению раздались глухие удары, кои отдавались в стенах.

– Ульсон уже притащил таран к воротам! – произнёс Фродериг.

– Да… – поморщился Ольдинг, – но это хорошо. Все силы храмовиков замка сейчас уйдут к воротам.

В этот момент, из прилегающих к залу раскрытых дверей вышел Харальд.

– Отец, путь расчищен! Залы все пусты! – громко произнёс он.

Ольдинг оживился.

– Отлично! Они все у ворот! Нам через молельный зал в восточный коридор! Там кладовые легата! Поторопимся… Я знаю этого проныру Ульсона!

Даны зашумев, двинулись за Ольдингом. По коридору было множество арок, за коими даны видели какие-то наваленные в кучу предметы, но среди прочих дорогих предметов, было заметно и оружие…

– Ярл, здесь много ценного! – крикнули ему даны.

– Бросьте! – махнул Ольдинг. – Нам важнее другое! Это всё барахло!

Пройдя ещё один коридор и последующий зал за ним, они оказались в широкой каменной пристройке замка, коя имела тяжёлые ворота.

– Открывай! Сбивай запоры! За ней то… о чём я говорил!

Меж тем удары продолжали раздаваться по всему замку…

– Норманны и Ульсон торопятся! – отреагировал Ольдинг, поторопимся и мы!

Ворота открыли, сбив ударами тяжёлых секир все имеющиеся запоры. Ворота распахнулись… и глазам данов предстало содержимое сего помещения.

– Вот… это да! – выдохнули даны Ольдинга.

В помещении стояло два сундука и множество корзин набитой позолоченной и серебряной посудой.

Тут же раскрыли сундуки, в ожидании увидеть россыпи золота, но… всех ждало разочарование – сундуки были набиты ценной пушниной….

– … пушнину в корзины! – командовал Харальд, – посмотрим, что на дне!

На дне действительно нашлось четыре мешочка с золотыми и серебряными чеканными монетами.

– Есть… есть золото! – заблестели восторгом глаза Фродрига, – отец ты не ошибся!

Ольдинга также возрадовался, при виде этих монет различной чеканки – он понял это то, что пришло из того самого Ватикана и что именно он надеялся и хотел найти.

– Забираем всё! И к выходу! – подытожил Ольдинг после этого.

В этот момент, Харальд отодвинул от стены огромный комод… и свистнул:

– … Вот так неожиданно! Здесь, ещё один подземный ход!

Ольдинг бросился к нему… и поглядев на уходящие вниз ступени задумался…

– Может уйдём по нему? – спросил Харальд.

– Да… но куда он нас приведёт? Он, скорее всего ведёт в Гамбург! Но где выходит там?.. – Ольдинг продолжал сомневаться, и наконец принял решение, – нет! Задвинь комод обратно. Пойдём к воротам… но окружным коридором. Харальд впереди! Могут показаться храмовики ордена, отступающие от ворот! Сметёшь их с нашего пути! Нам надо смешаться с норманнами! И пропустить их вперёд себя. Посуду, золото и серебро накройте тряпьём, будто тащим ткани, различное барахло! Всё уходим!

Даны Ольдинга вышли из пристройки и Ольдинг повёл всех вправо, совсем другим путём, в отличие от того, по коему они пришли сюда.

Шли недолго – впереди раздался какой-то треск… грохот… и звон клинков.

– Всё… ворота повержены! Харальд вперёд! А мы вот в это ответвление!

Ольдинг увёл остальных в прилегающее к коридору помещение…

– Как появятся норманны, делаем вид, будто бы мы копаемся в барахле и тканях! – крикнул Ольдинг. – Как норманны удалятся вперёд по коридорам и помещениям… уходим к воротам.

Так и поступили… впереди раздались крики схватки… коя быстро стихла… после этого, появилось масса свеев и корвегов, среди которых был и Харальд.

– Впереди орденские кладовые! – крикнул он.

И свеи, услышав это, бросились по коридору дальше во всей своей многочисленной массе.